Дурий из Дуракии

Светлана Савиных

«Дурий из Дуракии» – фэнтези с подтекстом, где судьба всех действующих лиц – игра. Чья? Узнаете… Имена персонажей, так или иначе связанных с магией, имеют особое значение, открытое для тех, кто знает магический ахинеянский язык. А главного героя зовут Дурий, но кто он на самом деле, решать вам.

ГЛАВА 7

Проснулся от внезапного звука, резко поднял голову и увидел Сита, стучащего палкой, похожей на клюку, по краю стола, за которым я спал.

— Некогда спать. Пора за работу приниматься.

Глянул в окно, ни сги.

— В смысле? На дворе ночь.

— Так оно и хорошо, никто не увидит, чем будем заниматься.

— А, чем? — входя в образ, гундосящим голосом и глядя исподлобья, спросил его.

— Молодец, неплохо, в глазах только мысли поубавь, а то уж больно хитроватые. Сейчас пойдём в баню твои татуировки сводить.

Хвать рукой по волосам, а косы то и нет, только копна остриженных волос торчит во все стороны.

— Ох…

— Ничего, ничего, шапку наденешь, быстро улягутся.

— Где они?

— Бабке отдал… уже плетёт… Будет тебе к утру обереговый волосовик. Хорош рассиживаться, пошли!

С непривычки, голова казалась лёгкой и пряди стриженых волос лезли в лицо, то и дело поправлял их рукой, заводя за уши.

Выйдя на крыльцо, Сит шагнул в потёмки и словно пропал.

— Иди на голос, тут не далёко.

Нащупал ногой в траве тропинку, и не торопясь, шурша песком, пошёл вперёд, пытаясь подобрать походку, которая бы соответствовала моему новому образу.

Впереди скрипнула дверь, открыв светлый квадратный проём.

— Заходи, — раздался сбоку голос Сита.

В бане было жарко и сухо, аж перехватило горло, в углу горела толстая сальная свеча.

— Раздевайся и ложись на лавку.

Улёгшись, закрыл глаза.

— Придётся немного потерпеть. Дать тебе баюна?

— Обойдусь. Хочу запомнить навечно этот позор.

— Ну, тогда, терпи!

Вылив на меня несколько ковшей тёплой водой, Сит широкой кисточкой стал размазывать по татуировкам вонючую мазь, похожую по запаху на куриный помёт. Вроде, пока чуть пощипывает, но как только он закончил мазать, тело обожгло сильной болью, словно на меня пролили кипяток. Аж, заскрежетал зубами. Боль так же резко прошла, как и появилась, кожа словно потеряла чувствительность. Похоже на действие аконита. Сит накрыл татуировки полосками ткани и разгладил их плоской деревянной лопаткой. Понял, ужас ещё весь впереди. Он поднёс к носу тряпицу с резким запахом белонии, которая должна была вырубить меня наверняка. Но не вырубила.

— Держись!

Сит резким движением рванул полоску вдоль спины, словно сдирая кожу.

— А-а-а! — чуть не захлебнулся своим криком.

— Терпи!

Не останавливаясь, он сдирал полоски попеременно то справа, то слева, с разных мест, так что я даже кричать уже не мог, а только мычал. Похоже теряю сознание…

Очнулся от того, что меня словно сунули в сугроб и по всему телу пошла приятная прохлада.

Приподнял голову, поперёк длинной лавке, вдоль стены, свисали полоски ткани, на которых отпечатались татуировки, вместе с содранной кожей.

Дверь открылась, вошёл Сит.

— Жив?

— Вроде. Долго заживать будет?

— Дня три, больше у тебя нет времени. Асу прислал весточку с голубем, что ждёт, у него есть для тебя срочная работа. Но, это разовое поручение, помнишь, ты теперь работаешь на меня.

— Да, на себя я теперь работаю! На себя! Что я, маленький что ли, чтоб ото всех зависеть! Ты мне помощь и работу предложил, я за это благодарен и согласие дал, но, давай, не будешь за меня всё решать.

— Ладно, ладно, успокойся. Что так разбушевался? Ничего тебя пчелиным ядом торкнуло.

Выдохнув остатки не свойственной мне злости, уже спокойно сказал.

— У меня есть неоконченное дело…

Сит, как в порядке вещей, без спроса, прочёл мои мысли, о мести за учителя.

— Ясно. А, может отпустить, его ведь не вернёшь, а себя поисками погубишь… тут ведь система: и жрецы, и правитель.

— Не могу, он для меня был не только учителем, но и отцом… Он не умирал у тебя на руках…

— Понимаю. Это твой выбор, но я тебя предупредил.