Темнеющая весна

Светлана Нина, 2023

Что произойдет, если декабрьское восстание и НЭП сольются в эпохе хождения в народ? И уже невозможно будет сказать, в каком из времен произошло убийство молодой нигилистки, потрясшее весь Петербург.

2

Анисия наблюдала за продолжающимся ломаньем этих двоих. Горечь, что не может так же, в конце концов сожралась недоумением, как можно настолько оголтело высказывать свою физическую заинтересованность чужим телом. Загрязняла ей роговицы и подневольность положения Инессы, которое та то ли не осознавала, то ли с которым изначально смирились. А Павел и прочие вовсе действовали так, будто и Анисия, и Инесса имели собственные паспорта, а не были унизительно вписаны в паспорта своих мужей.

Во время необязательных улыбок и кивков, свидетельствующих, что она вовлечена в чуждую болтовню, Анисия все думала, что происходящее наполнением быть не может. Удушающее счастье отсутствия. Отсутствие стесанных ступней апреля с загибающимися от усталости пальцами ног. Нарезы чаепитий по расписанию… Прерываемые потрясениями империи, создаваемыми, как и комментируемыми, от точно такой же страшащей тоски.

В двадцать два года лица, устремленные на величественность Монблана, но думающие только о России, поразили уникальностью. А в двадцать восемь оказались ужасающе типовыми, а взгляды их почерпнутыми из одних и тех же источников. То, что бывало целью и смыслом в двадцать лет, сегодня вызывало лишь отголоски спазмов по утерянному. И не было больше неистовой пляски парадоксов с непокорным умом Алексея, запертого в унылой тужурке семинариста и послушного сына. Не было и слегка страшащего буйства Полины, умеющей переполнять собой комнаты. Из видимой пустоты друзья ее юности умели выуживать на свет жемчужины подлинного воодушевления, сулящего очарованные дали. И протягивали ей, не требуя платы.

Странно… сама Анисия была тогда менее счастливой, постоянно надо всем тряслась, робела и публично опасалась высказывать то, что ей казалось, будто она думает. Но была более… сочащейся, словно слепленной из природного материала. Находящей благоденствие в магической открытости миру, зацепке за сознание других. Более восприимчивой к малейшим изменениям черничной грозы.

Отчего собравшиеся сегодня говорили долго, громко, с перекатывающимися по лицам улыбками, но слова их выветривались через воронку вечера и ночи, не доживая до утра, как бы ни были горласты их авторы? Почему за увлекательными рассказами о детях, путешествиях по необъятным переливам захваченных культур, карточных выигрышах и изящных дебошах проступали лишь какие-то зарисовки людей? Быть может, Анисия просто скверно читала между слов и морщинок.

Ей вообще порой казалось, что период развития завершился. Пик чувствования и осмысления будто был пройден. Да и слишком много прежде они приносили боли и упадка сил. Поэтому она научилась блокировать их. Притерлись даже сожаления и стыд за то, как она поступила с Алексеем. Должно быть, мало кто из живых, а не начертанных на бумаге, способен самозабвенно любить кого-то годами надрывной трагедии. Что ж, теперь все шло ровно.

А за толстыми не протапливаемыми стенами не такого уж старинного особняка бурлила жизнь иная, подтачивающая эту каждодневную ненужность… Жизнь человеколюбивых идей и первых — недостаточных — детских садов.

Не прощаясь, Анисия покинула вечер. Открытый воздух столицы обдал ее обожженные щеки сдавленной свежестью. Она неспешно побрела по мостовой, сутулясь. Показалось, что кто-то идет следом. Это обязывало ее концентрировать мысли на чьем-то докучливом присутствии, а она и так ежеминутно была окружена то слугами, то родней Павла, то разноцветьем гостей. Анисия свернула на узкую улочку, чтобы перерубить навязчивость чужого присутствия. Шаги за спиной стали отчетливее. В пробивающемся опасении Анисия вновь выскочила на набережную и замерла над водой. Тишину вечера разбавляли лишь припорошенные перекрестками окрики возниц да расщепление воды о гранит. Черная вода будто сама рождала беспокойный, рыхлый ветер на своей расплавленной поверхности. Кто брел за ней? И брела ли она сама или топталась в бесконечно малой точке пространства, а ни прошлого, ни будущего не существовало, ровно как и ее самой?