В поисках шестого океана. Часть вторая. Крушение

Светлана Нилова

Софи Бертон, девочка, рожденная на райском острове, взрослеет, стремительно вступая во взрослую жизнь. Сможет ли она найти место в этой новой жизни?Продолжение романа «В поисках шестого океана».

4. Психушка

Пока я пребывала в невменяемом состоянии, суд отложили, а меня поместили в психиатрическую клинику для освидетельствования и экстренной помощи. Штат Орегон очень гуманный по отношению к психически нездоровым людям.

Доктор Кейн, главный врач клиники, показался мне приятным человеком. Это был высокий мужчина средних лет с лохматой головой и аккуратной бородкой. Его волосы и бородка уже были тронуты сединой, а глаза оставались совсем молодыми, и они смотрели на меня внимательно сквозь очки. Мы расположились в креслах в его кабинете. Это называлось «собеседование».

— Итак, — обратился он ко мне. — Мисс Софи Бертон. Что вы здесь делаете?

— Прохожу освидетельствование для суда.

— Приятно слышать разумный ответ, мисс Бертон. Можно мне вас называть Софи?

Я кивнула.

— Итак, почему вы здесь, Софи? — он глянул в бумаги в синей папке.

Я уловила разницу в вопросах. Вздохнула.

— Я неадекватно повела себя в зале суда.

— Вы это признаете?

— Да.

Доктор Кейн поднял глаза от папки.

— Здесь говорится о случаях агрессии по отношению к приемным родителям и одноклассникам, о пререканиях с учителями и дисциплинарных взысканиях…

Я вздохнула, пожала плечами:

— Я ведь подросток, Доктор Кейн. Подросткам свойственно бунтарство.

— Вопрос не в этом, Софи. Можете ли вы контролировать свою агрессию?

— Доктор Келли, моя мачеха учила меня этому.

— И у вас получается?

Я задумалась. Я ведь редко выхожу из себя. Но уж если вышла… Может, я действительно псих? Я вздохнула:

— Не всегда.

Доктор Кейн что-то пометил в своих записях.

— Вы считаете, что я нормальная? Или псих?

— И в том и в другом случае нужны доказательства, — улыбнулся доктор Кейн. — Вы побудете здесь, отдохнете, а мы вас обследуем.

«Собеседование» было закончено.

В больнице было странно. Чисто и доброжелательно, но меня напрягали замки, решетки и сетки в самых неожиданных местах. Решетки были выкрашены в белый цвет и не бросались в глаза, но само наличие их не давало мне покоя. Что же будет, если меня посадят в тюрьму? Или уже надо говорить «когда посадят»? В этом я перестала сомневаться. Клиника для душевнобольных и мое обследование — лишь отсрочка.

Меня угнетала не только сама атмосфера несвободы и постоянного надзора, но и окружение, в которое я попала. В клинике я оказалась самая юная. Были здесь и старухи на каталках и женщины без возраста. Одна женщина с синдромом Дауна, очень толстая, с красным лицом и экземой на руках. Другая — анорексичка с запавшими глазами, похожая на скелет. Две девушки с попытками суицида, несколько толстух в депрессии, одна актриса, очень красивая женщина, у которой была ложная беременность. Она ходила и гладила свой живот, разговаривала с ним. Было несколько свихнувшихся алкоголичек и еще одна женщина, которая обварила кипятком собственного мужа. Вот как раз она показалась мне разумнее всех. Ее тоже должны были освидетельствовать для суда. Она утверждала, что сделала это в состоянии аффекта, когда застала своего мужа с любовницей. Это было бы правдоподобно, если бы чайник с кипятком стоял в комнате, возле кровати. Но ведь она пошла на кухню, вскипятила чайник, потом поднялась в спальню и вылила кипяток мужу прямо между ног. И пострадавший, и его любовница в один голос утверждают, что состояния аффекта не было. Женщина была спокойна и разумна. Теперь врачам предстояло выяснить: судить эту женщину или оказывать психологическую помощь в реабилитационном центре.

К этой женщине часто ходил адвокат, и мне порой казалось, что их связывают не только деловые отношения.

Ко мне тоже ходил адвокат. Только не мистер Спилет, а Алек Макалистер. Он еще больше похудел, и даже его усики казались тоньше. Я расспрашивала его о новостях, а потом заваливала своими версиями.

Новые мысли появились у меня еще в суде, до того как я потеряла самообладание. И главная версия — Марианна. Как там у детективов? «Ищите мотив». Мотив есть — месть. Возможность — тоже. Она же во всех подробностях знала о попытке изнасилования! Она ведь была на том месте и могла найти ту самую кисточку. И оставить себе. Это как раз в духе Марианны.

Я взахлеб рассказала об этой версии Алеку, но он только покачал головой.

— Этого не может быть. У Марианны алиби.

— Алиби липовое! — горячилась я. — Кто его может подтвердить?

— К сожалению, я, — ответил Алек. — Мы встречались с Марианной. Она приезжала ко мне в офис.

— Зачем? — удивилась я.

— Официально — вернуть подарки. Но я думаю, она хотела помириться.

— Вернуть тебя, — кивнула я. — Ну, и как? Удалось?

Алек поморщился.

— Я не доверяю Марианне, но убить Тома она не могла.

— Она могла кого-нибудь нанять! — горячилась я.

— Зачем ей это?

— Подставить меня!

Алек лишь качал головой.

— Слишком сложно.

— Просто ты относишься к ней предвзято, потому что у вас были отношения.

— Нет, Софи. Я верю только фактам.

— Алиби Джо проверяли?

— Да. — Тон Алека снова стал деловым. — Кроме того, что полицейская камера зафиксировала превышение скорости, Джо видели в Бивертоне, у квартиры этой девушки. Соседи жаловались, что он шумел. Прости, — вдруг спохватился Алек. — Тебе это неприятно слышать.

— Мне теперь все равно. Я словно бы умерла.

Алек испугался, схватил меня за руку.

— Софи, ты о чем? Не думай об этом!

Я убрала руку и печально покачала головой.

— Нет, Алек, я не о суициде. Просто часть моей души умерла вместе…

Я хотела добавить «с моей любовью», но не смогла. Слишком больно мне было.

— Ты переживешь это, Софи. Я же пережил.

Я посмотрела Алеку в глаза. В них светилась надежда. И теперь я не хотела убивать ее.

— Помоги мне, Алек. Пожалуйста. Найди, кто убил Тома. Я же не сумасшедшая, и через пару месяцев меня снова вернут в суд. И посадят на тысячу лет! У меня только один выход — если найдут настоящего убийцу.

— Я устрою тебе побег, — вдруг тихо и решительно сказал Алек.

Я посмотрела на него с любопытством. Вот вам и законник!

— Ты готов пойти на это?

— Это последний вариант. Если ничего не выйдет с расследованием.

— Так ты поможешь мне?

— Ты — моя богиня! Я все сделаю для тебя, Софи.

Алек осторожно взял меня за руки, и я вспомнила, как он в горах целовал кончики моих пальцев.

После того как Алек ушел, я задумалась о том, что же есть любовь. И почему она такая разная у Джо и у Алека? Ведь оба говорили, что любят меня, но как по-разному проявлялась их любовь! Джо хотел только брать, Алек — отдавать. А кого люблю я? Сейчас — никого. Но когда полюблю кого-нибудь, что принесет моя любовь?

Через пару дней к нам на отделение привезли еще одну женщину. Все сторонились ее, словно боялись заразиться ее безумием. Эта женщина была спокойна и даже улыбалась. Говорят, она так же улыбалась, когда убивала своих детей. Как Медея, когда ее бросил Ясон. Но то были мифы, а эту женщину я видела собственными глазами.

— Ты попадешь в ад! — говорила ей старуха на каталке, у которой случались просветления.

— Я уже в аду, — отвечала женщина и улыбалась. — А мои дети — ангелы.

Я смотрела на эту безумную и думала: и это все любовь? В соседнем помещении, в буйном отделении, лежала женщина с девятью попытками суицида, ее тоже бросил возлюбленный, и она не хотела жить. Когда ей становилось лучше, ее переводили к нам, но сейчас она отказывалась есть и пить, наверное, решила уморить себя голодом и на «буйном» ее кормили и поили принудительно, через зонд.

Я не хочу такой любви. Лучше вообще прожить без любви, чем получить такое безумие, несущее только смерть.