Предел – только небо. Книга 1. Земля

Светлана Наумова, 2020

Идея книги заключает в себе взгляд автора на экологическую катастрофу на планете Земля. Не каждому человеку достался счастливый билет в новую жизнь на другой планете. Главные герои книги – счастливчики, которых пощадила судьба и оставила в живых после ряда мощных ударов космических тел, падающих астероидов и извержений от раскаляющегося ядра планеты Земля. Нелегкое путешествие от места трагедии до космодрома ожидает группу выживших ребят, на пути которых основным препятствием становится сама природа.

Глава третья

— Просыпайся, милая! — почти шепотом будила я сестренку.

Лили вальяжно зевнула, слегка потянулась, после одним движением села. Еву будить не пришлось, она не спала или, может, дремала периодами. Думаю, переживала за родных, вспоминала, что произошло, оценивала ситуацию и возможности. Как у любого из нас, дома у нее остались друзья, родители, близкие. Хотя сейчас это совсем не важно. Каждый из нас несет в себе свою трагедию и свой ад.

— Нам пора двигаться вперед, — уверенно произнесла я, указывая Еве глазами, куда ей следует перебраться с водительского сиденья. Девушка послушно перелезла назад, присаживаясь на коврик электрокара. Я снова невольно затормозила взгляд на Кирилле, и мне показалось, выглядел он намного лучше: его мутные глаза приобрели едва заметный оттенок неба, стали блестеть, плохое состояние постепенно отступало. Прекрасные черты лица казались почти суровыми в его беспомощном положении. Как и любой человек, он переживал личную трагедию. Лишь одними глазами я спросила Кирилла о самочувствии, получив ответный взмах ресницами. Второй раненый все еще был без сознания, а может, спал.

Я спокойно завела двигатель электромобиля и не спеша начала движение через парк, как только уверилась, что все пассажиры живы. Позавтракали мы на ходу. Лили передала мне тост, заправленный салатом и огурцом, широко улыбаясь.

— Спасибо, солнышко!

После ответной улыбки в мой адрес сестренка поделилась едой с двумя попутчиками, укомплектовавшими электрокар. Я тут же сменила центр интереса и искоса начала наблюдать за Евой и Кириллом в зеркало заднего вида. Вид у ребят был такой, словно они сейчас лопнут от удовольствия. Но стоило нам встретиться взглядами, их будто подменили, разворачивая каждого в свою сторону, чтобы не попадаться мне на глаза. Глядя на их растерянные лица, я не смогла сдержать улыбку.

Палящее солнце осветило землю, пробиваясь сквозь прореженный лес, и показало, что произошло ночью: трупы были повсюду, троих из которых убили мы. В некоторых местах деревья были вырваны с корнем, словно туда упал снаряд, и целые поляны были выжжены дотла или продолжали тлеть. Парк будто превратился в поле битвы. Чуть поодаль я заметила небольшой пруд с частично разрушенной беседкой. Мы с Игорем не раз сидели в этом прекрасном парке, наблюдая за утками. От нахлынувших воспоминаний я с горечью посмотрела на место нашего первого поцелуя с Игорем и, проглотив горечь, направилась дальше по единственному правильному пути.

Ехать пришлось с небольшой скоростью довольно большой участок. Часа два мы виляли то туда, то сюда, объезжая густую растительность, пока не выбрались из парка и вновь не попали в пыльную бурю. Я еще более замедлила ход электрокара, когда разглядела в тумане огромную пропасть, похожую на настоящий кратер. Только воронка на этот раз оказалась чуть меньших размеров, чем та, которую мы видели ранее около центра города. Двигались мы какое-то время по краю. Выхода иного у меня не было, потому как мы попали в места, где вспаханное поле из поваленных деревьев и дорожных плит тормозило нас с одной стороны и котлован — с другой. Лили замерла, уткнувшись лицом в ладони. Ева и Кирилл следили за пропастью в окна электрокара, иногда выдыхая, когда им казалось, что мы сейчас упадем в бездонную яму. Видимость практически отсутствовала. Когда мы наконец отъехали от края пропасти на ровный нетронутый участок земли, я услышала всеобщий вздох облегчения.

— Отчего образовались такие воронки? — сдавленным голосом поинтересовалась Ева, собрав складку между бровей.

— Магнитное поле Земли притягивает к себе различные тела из космоса, — ощущая, что глаза на моем ледяном лице отливали серебром, точно подметила я.

— Астероиды или метеориты, — уточнила Лили и посмотрела на меня.

От слов сестренки тень зыбкой улыбки появилась на моих губах. Я едва заметно подмигнула ей. Зато Еву только что потрясла страшная догадка: девушка пару раз пыталась открыть рот, но потом беззвучно его закрывала. В зеркало я видела глаза Кирилла, наблюдала, как под тонкой коркой его самообладания лицо исказила мучительная гримаса осознания, в какой ситуации мы все оказались.

— А… а… ау, — застонал человек в голос. Это был Марк, наконец очнувшийся после травмы. Ева тут же наклонилась к брату.

— Марк! Марк! Тише! Тише, милый, — почти беззвучно просила она его.

Брат что-то шепнул сестре на ухо, но слушать их я не пыталась. Мне нужно было следить за дорогой. Состояние мое и так нельзя было назвать спокойным: периодами меня била дрожь и я сгорала от ярости внутри, потому что ни на секунду нельзя было расслабиться. Дороги было почти не видно — везде сплошная пустота и темень. Вдруг, откуда ни возьмись, появился настолько плотный туман из пыли, что не пропускал даже солнце, которое еще пару часов назад стремилось спалить лес. Дыхание становилось тяжелее и тяжелее. Пассажиры в машине начали кашлять. Каждый смотрел на меня из своего личного ада, ища поддержку, которую я не могла им дать. В голове был шум. Казалось, я была на грани срыва, готовая взорваться в любой момент. На лице проявилась озабоченность. И когда дымовая завеса слегка опустилась, я остановила электромобиль и выбежала наружу. Уперев ноги в землю, я наклонила голову и потрясла ей. Мне нужно было выпустить пар, привести сознание в порядок, которое работало сейчас наполовину. Нервы были натянуты до предела. Казалось, предохранители должны были перегореть. Все это было не моим ночным кошмаром — это происходило с нами наяву. Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. И только после того, как я смогла совладать с собой, вернулась в электрокар.

Ребята смотрели на меня испуганными лицами. Ева замерла, приподняв бровь. Лица Марка я не видела, зато слышала его тяжелое дыхание и чувствовала на себе его взгляд, наполненный непониманием. Кирилл молчал — не мог заговорить, только опустил глаза и медленно перевел дух, но через какое-то время стал пристально смотреть на меня. Именно в тот момент я увидела в его глазах необычные огоньки, пылающие страстью, и бесконечную покорность. Какой эффект воспроизводил на меня его взгляд? Я не способна была описать. Только глаза мои магнитом притягивало к его лицу, манерам, действиям — к нему. Дрожь, точно стрела, пробегала по всему телу, приводя за собой внутренний озноб, когда я видела, как он смотрит на меня, а раздражение пробивало мою идеальную броню из-за того, что я сама была не в силах сопротивляться тяге к незнакомому мне человеку. Я испуганно осознала, что между мной и Кириллом начала появляться незримая нить, — и еще пуще стала злиться. Лишь касание руки Лили о мое плечо вернуло меня обратно из водоворота неведомых мне доселе ощущений, посещающих меня с появлением Кирилла в моей жизни.

— Анна, нам нужно перевязать наших больных, — не попросила, строго приказала Лили.

«Отлично! Не салон электромобиля, а лазарет какой-то», — ругалось мое подсознание. А тут еще глаза Кирилла! Он так смотрит на меня, словно нарочно пытается вызвать всплеск негативных эмоций во мне: я вся горела внутри и одновременно закипала от злости. Еще минуту я упорно молчала, потом севшим от ненависти голосом прохрипела:

— Ладно.

Кирилл вышел из электрокара, неустойчиво держась за его металлическую стойку и руку сестры. Он был по-прежнему слаб. Было заметно, как каждое движение давалось ему с трудом. Сломанная нога не позволяла ему держать равновесие, а боль пронзала с такой силой, что тело извивалось в конвульсиях.

С Марком все обстояло сложнее, потому что парня пришлось вытаскивать из электрокара двум девушкам, ощутив в полной мере его мощный вес под собой.

От тяжести и усталости я разозлилась еще больше. Гнев по-настоящему клокотал во мне, размывая грань между добром и злом. Поистине бес вселился в меня. Больше не было внутренних противоречий, только чистые факты. Раздраженная до предела, я схватила сумку с лекарствами и подошла к Марку. Ева размотала бинты, подготовив ногу к обработке. Должна признать, зияющая рана выглядела лучше.

— Дай руку, — зло прыснула я Марку. Парень поднял на меня туманные глаза, в которых было написано, что он готов упасть в обморок. Беспомощность мужчин раздражала куда сильнее, чем страх. Марк попытался поднять руку, но мышцы не слушались его. Вдоволь насмотревшись на шоу «больной и врач», я обхватила его предплечье и яростно вколола ему два миллилитра антибиотика со снотворным. Мне кажется, парень даже не понял, что ему сейчас сделали, судя по отсутствующему взгляду и блуждающим зрачкам. Лили с Евой быстро обработали рану, заклеили и вновь забинтовали ногу Марка.

Пока Ева старалась усадить брата обратно в электрокар, я подошла к Кириллу. И вот снова я вижу тот доброжелательный взгляд, от которого мурашки бегут по телу. Он неосознанно злил меня, отчего я готова была грубить, дерзить и оскорблять. Опять в его очах отражались смущение и великая покорность. Без толики стеснения он рассматривал меня, словно картину, изучал каждую мимику на моем лице, всматривался в каждую черточку или морщинку возле глаз и губ. Эта откровенность взгляда мне не нравилась. Абсолютно недовольная происходившим, я опустилась на колени перед Кириллом. Его голубые как небо глаза все еще продолжали оставлять невидимые отпечатки на моем лице. Он точно понимал, как лучше меня рассердить. Измученная его вниманием, я без позволения стянула с плеча рубашку и, не произнося ни слова, вколола антибиотик.

— Пожалуйста, без снотворного, — остановил меня одним касанием Кирилл, как только игла вышла из предплечья.

Этот приторно приятный голос стал намного бодрее. Казалось, я могла слушать его щебетание целую вечность. Он обхватил мое запястье и перевел взгляд на лицо, затем медленно, оценивающе, с неким упоением обвел глазами нос и губы, спуская взор на шею, и добрался до руки. Действия парня казались столь наивными, не переходящими за рамки приличия, отчего живот скрутило. И эта трепетная дрожь. Но дрожь исходила не от меня: Кирилл наслаждался от будоражащего его затаенного трепета, касаясь пальцами моей кожи. Это чувствовалось в каждом его движении. Не могло столь безропотное смущение в глазах парня не встревожить меня. Я вдруг вскипела внутри, ощущая знакомый вкус ярости, щекотавший каждую струнку моего тела. Меня злило то, с каким душевным порывом он оценивал меня. Его искренность и преданность, светящаяся в глазах, заставляли меня чувствовать его превосходство надо мной. Напрячь глаза и рот в недовольной гримасе — это все, что могла себе позволить под его пристальным взглядом, чтобы прийти в себя и вырвать запястье из слабых рук Кирилла. Я была готова сбежать от этих великолепных очей и их необыкновенной магической силы покорять себе, завораживать и делать так, чтобы я забывала обо всем на свете. Выдохнуть я смогла только тогда, когда спазм минутной слабости прошел.

— Анна, — нежно произнес мое имя Кирилл, словно это слово было для него ценным сокровищем. Голос, эхом звучащий в моих ушах, тут же прогнал гнев — и я смиренно повернулась к нему в пол-оборота. — Я знаю, что мешаю вам, — запнулся он, сглатывая, будто слова давались ему с трудом. — Вижу, как обременяю вас.

Кирилл был прав. Было бы лучше, если бы я вообще его не встречала на своем пути, не спасала, отчего-то чувствуя, что должна это сделать. Но вслух я это не смогла сказать. Может, из-за того, что подошла Лили и легонько ущипнула меня за талию, а может, я в действительности не готова была его бросить в сложившихся обстоятельствах, ощущая нечто невероятное внутри с его присутствием — вроде сильной связи, сродни магниту, притягивающему к себе против моей воли. Именно неосознаваемая сила притяжения привела меня тогда в аптеку, будто сама судьба требовала спасти его. Я пока не понимала природы этого необузданного желания сохранить жизнь Кириллу, но очень хотела узнать, отчего я теряю контроль и не могу сопротивляться. Какая сила манит меня покоряться и слушать его.

Ничего не сказав из-за состояния смятения, я отвернулась, чтобы собрать остатки своей воли, и отошла с Лили в сторону.

— Лили, солнышко, нам не выжить, если мы будем тратить время на случайных попутчиков.

— Знаешь? — скривила детское прекрасное личико сестра. — Еву и Марка привела ты. Я здесь ни при чем. — Это был тот аргумент, о котором я даже не подумала. — Брось, Анна, вместе веселее!

Конец ознакомительного фрагмента.