Зачет по тварезнанию

Светлана Нарватова, 2022

Я всё продумала, всё просчитала, меня ждет блестящее будущее и экспедиция с самым завидным женихом столичного университета. Разве что-то может пойти не так? Оказывается, может. Оказывается, пойти не так может что угодно и куда угодно, если в дело вмешивается лучший студент выпускного курса боевых магов Кейрат Торнсен, который никак не может получить у меня зачет по тварезнанию.

13. Лайна

В процессе внеучебной практики по тварезнанию. Шли к косорылу, но промахнулись

Торнсен собрался так быстро, что казалось, его саблерог под зад подпихивал. Я даже не успела придумать, что с собою взять, кроме счётчика и ножа, а он уже был готов на выход. Я добавила в его небольшой рюкзачок (не в тот, который он пёр от телепорта, а в уменьшенную версию) пару приборов и несколько контейнеров под экскременты. А что он такой счастливый? Непорядок. Он прогулы отрабатывает или в увеселительный тур собрался?

Сало, хлеб и сыр (последний меня так обрадовал, что я с трудом сдержала слюну) я на правах старшего, сильного и главного забрала к себе. Мы наполнили фляги водой, и в довершение сборов я приторочила к своему рюкзачку небольшой котелок.

— Вы ж с утра не завтракаете! — возмутилась старушенция, увидев его.

— Это с утра мы не завтракаем, — согласилась я с ней. — Не то что в обед. В обед позавтракать — милое дело.

И пока баба Тоя пыталась найти хоть какую-то логику в сказанном, скрылась в лесу. Привычно бросила маячок на ближайшую сосну и зашагала вглубь. Торнсен не отставал, шёл легко и споро. Однако минут через десять в таком темпе окликнул:

— Куда мы несёмся, как потерпевшие от плащекрыла?

Я задумалась. И правда, куда? Повернулась к студенту.

— Судя по счётчику остаточной активности, здесь много тварей, — пояснила я. — Вчера я видела косорыла. То есть относительно недавние следы крупного косорыла.

— А теперь мы идём его искать? — ровно поинтересовался Торнсен.

И от него слабо пахнуло магией. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но явно перестраивался в режим боевой готовности. Хороший мальчик. Надёжный. И мощный маг, что в нашей ситуации немаловажно.

…И красивый.

— Ну не то чтобы его, — протянула я, отводя взгляд от его рта. Да, крупноватого, но… — Я просто хочу оглядеться.

— Потому и несётесь? — насмешливо поинтересовался Торнсен.

— Нет, просто хочу отойти подальше от избушки.

— Боитесь, что баба Тоя учует сало?

— Не нравится мне «баба Тоя», — буркнула я, но лицо Кейрата резко застыло, превращаясь в маску, и я поспешила пояснить: — Это очень странно: пожилая женщина, одна, без явных источников питания, оторванная от мира — и вокруг множество тварей. Букетики эти странные…

Льдисто-синие глаза Торнсена начали оттаивать.

— Вы считаете, что твари — её рук дело? — спросил он нейтрально.

Но как-то свысока. Не в смысле роста, там и так всё ясно. А будто я была несмышлёным ребенком. А он — убелённым сединами стариком.

— А у вас есть другое объяснение? — вскинулась я. Может, слишком явно.

Он послушно умолк.

… Оставив послевкусие недосказанности. И чего было начинать, если не собираешься заканчивать?

Я мысленно выдохнула и отвернулась. У меня вообще другая цель. Вокруг шумел подозрительный, как старушка Тоя, лес. В котором где-то спрятались коварные твари. Ну а кто не спрятался — я не виновата, в общем-то. У меня для вас, коварные твари, есть вон какой огромный и сильный Торнсен.

Я быстро оглянулась. Да, огромный и сильный.

Счётчик сегодня тикал меньше. Или мы пошли не в ту сторону. Я направила прибор в сторону максимальной следовой активности и жестом показала следовать за мной. И не шуметь. Впрочем, для своих габаритов парень двигался практически бесшумно.

— О, смотрите, Торнсен, — я остановилась возле мощного дерева, у корней которого лежали ветки с подсохшими ветвями. — Здесь была ночёвка саблехвостого выпеня. Он устраивает лежбище на земле. Обычно выбирает вывалень, но, видимо, не повезло, поблизости ничего подходящего не оказалось. Видите, он нервничал?

Я сдвинула ногой ветки, показывая характерные прерывистые следы когтей на земле и ветвях. И провела пальцем по повреждённому стволу. В нижней части дерева виднелись ровные порезы.

— Это он лежал и дёргал хвостом, — пояснила я. — Вы знаете, что выпень прекрасно лазает по деревьям?

Парень помотал головой.

— Я тоже не знала, — поделилась я. — Это обнаружилось в отчётах о практиках у вас в Академии.

— У нас в Академии, — поправил меня студент.

— Я так и сказала, — я сделала вид, что не заметила намёка.

Торнсен промолчал. Недовольно. Хе-хе. Мне почему-то нравилось его дразнить.

— А почему он не вернулся на предыдущую лёжку? — задал парень неожиданный вопрос. — Они же способны телепортироваться. Выкопал бы берлогу и мотался в неё каждую ночь.

— Умный вы какой, — буркнула я. — А он, наверное, неумный. Не додумался до такого гениального решения. Торнсен, достаньте из рюкзака контейнер и наберите пробу экскрементов.

— Чьих? — он задрал правую бровь, и у меня возникло желание врезать его по лбу. Встать на цыпочки и врезать.

— Выпеня, Торнсен. Выпеня.

— А где я их возьму?

— Где-то там, — я ткнула рукой за ствол. — Он всегда испражняется возле лежанки. Ну, давайте, давайте. Время идёт, уже и позавтракать пора.

Студент поперхнулся.

— Очень вовремя, — проворчал он и пошёл в указанном направлении, старательно хрустя подсохшими ломкими ветвями.

Из-за дерева слышалось недовольное бухтение и шуршание.

— Кейрат, вы там палочкой, что ли, воспользуйтесь, — крикнула я ему вслед.

— Что бы я делал без ваших советов! — он появился, разгибаясь из-под ветвей, с перекошенным лицом. — Вы специально придумали эту экзекуцию для нерадивых студентов, да?

— Вообще-то, нет, — ответила я. — В смысле, не я придумала. — Дождавшись, когда на лице Торнсена мелькнёт недовольство, я продолжила. — И не для того. Мы по-прежнему очень мало знаем о тварях. Вы заметили, что эти экскременты практически не пахнут?

— Не заметил. Я не дышал рядом.

— Напрасно. Они действительно практически не имеют запаха. А это говорит нам, что выпени практически не питаются животной пищей.

— Вы хотите сказать, что они травоядные? — на лице парня промелькнуло удивление.

— Какая разница, чего я хочу? Да, они травоядные.

— А зачем им тогда?… — Торнсен потряс растопыренными пальцами у себя перед лицом, видимо, изображая клыкастую морду.

Я пожала плечами.

— Идемте, Торнсен. Вы же не хотите завтракать прямо здесь?

— Я уже вообще не хочу завтракать, — буркнул он.

Надо же, какие мы чувствительные! Ладно, мне больше достанется.

Разумеется, он соврал. Мужики всегда обещают: «Да чтобы я?! Да ни за что!» И что? Я еле успела спасти от рук Торнсена последний кусочек сыра!

По дороге я нарвала ароматных трав и веточек, Кейрат развёл небольшой костерок, и теперь у меня в руках была кружка с божественным отваром. Я привалилась спиной к гигантскому стволу, глядя на лучи солнца, просеивающиеся сквозь хвою, и в душе бурлили пузырьки счастья. Много ли нужно человеку? Хороший завтрак, целительный горный воздух, пропитанный запахом мхов и смолы, тишина… Хорошо!

— Что? — спросил Торнсен.

— Хорошо, говорю. А вы знаете, Торнсен…

— Кейрат.

— Хорошо, — мой взгляд зацепился за характерную проплешину среди веток. — Если знаете — то «Кейрат», если не знаете, то «Торнсен».

Вообще-то я хотела поделиться идиллией на душе, но если мы тут в игры решили поиграть…

— Так нечестно! — возмутился студент.

— Ха! Не в вашем положении торговаться, — напомнила я.

— Ладно, говорите, что там я должен знать, — обречённо согласился он, сыто откидываясь прямо на траву и закладывая руки под голову. Слабый ветерок ворошил его чуть золотистые пряди. Сбоку было особенно заметно, что Торнсен — не лей. Вот на профиль Сафониэля можно любоваться бесконечно. Это настоящее произведение природы! А у Торнсена нос был… крупный. И подбородок мощный, выдающийся. Упрямый подбородок. Неидеальные по отдельности черты при этом складывались в удивительно гармоничное и очень мужское лицо.

…Всё-таки когда он лежит, он не так подавляет, чем когда стоит. Хотя когда у него стоит, он и лежит как-то… подавляюще…

Это всё избыток магии! Нужно срочно помагичить. Забрести подальше и долбануть так… Чтобы разогнать всех тварей в окру́ге. Но это очень далеко нужно зайти. А то кого я буду изучать?…

–…Видите, во-он там, немного левее солнца, — вернулась я в реальность, — заломанные ветви. Кто это был: воплежуть или косорыл?

Торнсен одним резким движением перетёк в сидячее положение, повернувшись ко мне спиной с мощными плечами. Косая сажень везде.

— Я бы, конечно, мог вспомнить, что вы вчера видели косорыла, и сказать, что это он, — начал студент, на секунду развернувшись ко мне корпусом.

— Но?…

— Не погоняйте, Джелайна, не запрягали, — рассмеялся он, и глубокие складки-ямочки прорезали его щёки. — Но я уверен, что это воплежуть.

— Даже уверены?

— Более того, это был напуганный воплежуть. Видите, «туннель» пробит горизонтально. Обычно воплежуть в лесу летает ниже, там где уже нет ветвей, одни голые стволы. А здесь он ломился через ветви, надеясь уйти от опасности. Причём серьёзной опасности, иначе бы он просто взмыл в небо.

— Хорошо, — кивнула я. — А почему не косорыл?

— А потому что косорыл в случае опасности зарывается в верхний слой почвы и прикрывается иллюзией. А просто так он по лесу не летает. Он взбирается по стволам наверх и обычно уже оттуда взмывает.

Сказать, что я была потрясена… В общем-то ничего не сказать.

— Вы сталкивались с ними на боевой практике?

— Если честно, нет. Дайна миловала. Но я читал вашу статью в «Вестнике тварезнания», — он развернулся ко мне. — Называлась она «Сравнительная этология тварей третьего класса опасности». Так что можете звать меня просто «Кей».

Блондин подмигнул, выдрал какую-то травинку, сунул её в рот и снова завалился на землю.

Это был шах и мат.

— Но там же нет картинок, — напомнила я, чтобы хоть чем-то заесть горечь поражения.

— Там и пяти страниц нет, — вернул мне Торнсен. Точнее, Кейрат. Нужно привыкать называть его «Кейрат». — Так что уснуть я тоже не успел. К тому же её написали вы, — он на секунду бросил на меня хитрый взгляд.

— Ну, не я, а Сафониэль лей Гроссо и я, — возразила я.

— Вот не надо, Джелайна. Его статьи я тоже читал, — саркастично заявил этот з-з… знаток.

— Ещё скажите, что вы действительно сами сдали термаг на сто баллов.

Кейрат лишь улыбнулся. Так, как обычно улыбаются самоуверенные мужчины.

Но в следующую секунду он сел, а ещё секунду спустя стоял в середине полянки и оглядывался по сторонам. Я тоже заметила это. Лес вокруг в один момент стих. Исчезли звуки птиц, насекомых и даже шум ветвей. Как в нас вбивали все шесть лет университета, спустя пару ударов сердца я была спиной к спине с боевиком. Я скорее почувствовала, чем увидела его удар. Два удара сердца на дубль — скорректированный парный удар, который должен нанести боевик, и я раскрыла шатром щит. Удар в контур я тоже ощутила, потому что не имела права оборачиваться. Моя обязанность — держать периметр в своих ста восьмидесяти градусах. Но это и не требовалось. Тварь почти черканула щетинистым брюхом по щиту. Хвост, усеянный крупными, как кинжалы, колючками, метался из стороны в сторону.

А потом она развернулась.

Дайна, какая же она была страшная! Щёлки глаз полыхали синим огнём. Морду окаймляли острые гребни. Гребень из жёстких пластин торчал посередине груди.

— Лайна!

Я опустила контур, набирая полную грудь воздуха и считая удары сердца. Первый сгусток силы влетел твари прямо в морду, и её облик исказился сквозь файербол, как через плёнку мыльного пузыря. Это был мощный выброс. Очень мощный. Для третьего — вообще нереальный. Тварь дёрнула головой. Но даже не остановила полёт. Ту-тук. Тварь открыла пасть, намереваясь нанести ответный удар.

— Падай!

Я послушно упала, ощутив, как поднялись волоски на голове, когда над ней пронёсся четвёртый пылающий шар. Торнсен подхватил меня в полёте и ушел вбок перекатом, накрывая меня своим телом. Я сжала зубы, растягивая контур на горизонтальное тело Кея, скорее угадывая его границы, чем зная их. Щит содрогнулся, хотя ему досталось по касательной — основной удар пришёлся туда, где мы стояли минуту назад.

И на лес снова опустилась тишина.

На это раз — спасительная.