На закате. Маленькие рассказы длиною в жизнь

Светлана Мостыка

Сборник коротких рассказов-размышлений, прожитых, подсмотренных, прочувствованных и осмысленных. Самое прекрасное время для воспоминаний и размышлений наступает на закате, когда бурный день с водоворотом событий закончился и в вечерней тишине все мысли находят свое место и наступает момент для выражения их в художественных формах. Это могут быть и рисунки, и стихи, и рассказы. Откройте книгу и попробуйте погрузиться в них вместе со мной. Приятного чтения.

Столица

На улице было очень жарко. Лето, которое никак не хотело начинаться и больше напоминало осень, вдруг решило вступить в свои права. Поздно. Скоро уже август. Дни потихоньку убавляются.

А жара была не очень кстати. Находиться в больнице в центре столицы, когда на улице жарко, открыты все окна и ты рискуешь на сквозняке еще и простудиться — очень неприятная ситуация. Но делать нечего.

Мучение сидеть на жестком стульчике целый день у кровати сына. Но операция необходима, и помощи ждать неоткуда.

По сравнению даже с прошлым годом в больнице видно прогрессирование кризиса. Еда все скуднее и беднее. Новой аппаратуры и методик не наблюдается. Стабильны только кадры и их мастерство.

Да, еще охрана. Пройти даже в палату к ребенку, чтобы за ним ухаживать, стало труднее, чем пройти таможню. Паспорта, определенное время, а врачи и их слово — не указ. Больше это похоже на злоупотребление полномочиями под предлогом антитеррористической работы. Ведь нет никаких металлоискателей, досмотра, и по факту можно в сумках пронести атомную подлодку.

В палате все пациенты объединены одной бедой и помогают друг другу. Давно не видела такого единения. Воистину, перед общей бедой — болезнью — люди становятся людьми. Часто в одной палате находятся совершенно несовместимые вне стен больницы люди, и во время неизбежных рассказов в процессе общения, без которых просто скучно в больнице, видна вся жизнь человека. Но никто не спорит и не рвется в бой за какую—нибудь свою идею. Мужчины спокойно, доброжелательно и с пониманием терпят присутствие в их палате женщины, даже когда пришлось после операции там ночь провести на стульчиках около сына.

А снаружи идет прежняя жизнь на выживание.

Не люблю Москву. Не люблю ее суету, толпы спешащих людей с безразличными и уставшими лицами, шум нескончаемого потока машин и бестолковость огромных расстояний, которые надо преодолеть пешком, чтобы достичь точки назначения. Офисы, банк, ресторан, опять банк, ресторан, снова банк, ресторан. Где же аптека? Где магазин? Опять банк и ресторан. Такое впечатление, что вся Москва работает в банках и питается в ресторанах. Да, еще в каждой арке и у каждой двери стоит важно охранник с каменным лицом, как будто идет война.

В магазинах недалеко от больницы все специально дорого, порой цены на ходовые товары завышены в два, а то и больше, раза. Особенно тяжело тем, кто в больнице лежит один. У них нет выбора. Я могу уйти подальше от больницы в поисках супермаркета, где все—таки цены достойные. Горько и неприятно только то, что для создания комфорта простым людям никто у нас по традиции не думает.

Мы всю жизнь что—то преодолеваем и в малом, и в большом. Всю жизнь. Нам никогда не понять, например, итальянцев, которые работают для того, чтобы весело отдыхать. Нам отдыхать некогда, да мы и не умеем. Однако в этом есть и парадокс. Мы научились в непростой жизни, преодолевая постоянно что—то, в малом и мимолетном находить моменты счастья. А когда радость и веселье становятся обыденными, эти острые моменты счастья просто теряются.

Еще тут есть у меня много времени, чтобы остановиться, хоть и вынужденно, и подумать, осмыслить события жизни, порою даже что—то четко для себя определить и решить. Так что все, что с нами происходит, имеет свой смысл и предназначение. И в этом тоже есть свое счастье.