Его Алмазом кличут…

Светлана Малышева

Журналист Игорь едет в глушь, чтобы взять интервью у старика-долгожителя. Но уже в пути он узнает, что местные зовут дедушку Алмазом, а на свои стандартные вопросы он получает неожиданные ответы. Поездка переворачивает жизнь Игоря с ног на голову. Он понимает, что причин такого прозвища две, одна из которых – тайный поступок старика…

2

Меня зовут Игорь Новожилов. Тогда, три года назад мне было 35 лет. Я работал журналистом в одной из городских газет.

Биография моя весьма скудная. Садик-школа-институт и работа, работа… Я закончил факультет связей с общественностью, после чего стал работать на одно малоизвестное издание. Поняв, что надо развиваться, перешел в другую газету, в которой работаю до сих пор. На тот момент это был, пожалуй, единственный шаг в развитии собственного профессионализма.

Мои родители живут неподалеку от меня, в соседнем районе города. Я стал жить отдельно лет восемь-десять назад. Как и большинство молодых и амбициозных парней я захотел самостоятельности. Как показало время, моя амбициозность смогла проявить себя только в этом поступке. И смешно и грустно. В общем, я снял квартиру, в которой жил до недавнего времени. Сейчас думаю: почему за столько лет меня ни разу не посетила мысль о собственной недвижимости? Ведь были деньги…

Несмотря на территориальную близость родителей, я редко ездил к ним, наверное, даже очень редко. Не потому что не было времени, просто отчего-то мне у них было неуютно. Внутри меня всегда сидел страх того, что после обсуждения наших новостей наступит тягостное молчание. И, желая скорее прервать его, отец начнет констатацию фактов моей жизни: мне «четвертый десяток», нет своей семьи, нет своего жилья, нет серьезных увлечений. Я и сам знал все это. И от таких напоминаний лучше мне не становилось. Эти темы давили на мои больные места, однако раны не болели сами по себе, а только тогда, когда их бередили. Я не страдал от своей жизни, потому что не понимал тогда всей тяготы своего существования. Я жил легко, даже слишком, пожалуй. Никаких забот, ходил на работу и только. Родители же никогда не упускали случая напомнить мне о моей же никчемности и убедить, что все это неправильно. Нет, я не был раздолбаем, но человеком полезным, толковым я тоже не был. Они изливали свою критику очень тактично и вежливо, желая показать мне таким образом, что любят меня и хотят для меня самого лучшего.

Что касается личной жизни, то я не был женат… Нет, не то что бы я переживал по этому поводу, но было как-то не по себе. Примерно за месяц до того моего путешествия от меня ушла девушка. Мы жили с ней в гражданском браке 6 лет. Нас познакомили друзья, все банально. На тот момент мы оба были свободны, но о серьезных отношениях я еще не думал. Наташа, судя по всему, заинтересовалась мной. Инициатива почти всегда исходила от нее, я же не сопротивлялся. Все развивалось очень быстро, и вот мы уже живем вместе и ведем «совместное хозяйство». Хотя здесь я слукавил — хозяйство вела Наташа, я лишь присутствовал. На какой такой «своей волне» я находился, сказать трудно, но что было абсолютно точно, так это то, что я был равнодушен ко всему — и к ней, и к происходящему дома. Она часто говорила, что любит меня, ластилась ко мне, как кошка, пыталась вытащить из меня глубоко запрятанную нежность, ведь она верила, что эта нежность у меня была… Но увы… Я лишь невнятно поддакивал, мол, да-да, я тоже тебя люблю. Врать не хотелось, обижать ее — тоже. Она ведь ни в чем не виновата. Как она выносила мое равнодушие все эти годы? Должно быть, сильно любила. Вы, вероятно, возмутитесь: «И что тебе, дураку, не хватало?» Сердцу не прикажешь, что поделать… Внутри меня всегда присутствовало какое-то несоответствие действительного и желаемого, ощущение того, что Наташа «не дотягивает» до моего идеала. Но кто мой идеал, я тогда не знал. Точнее сказать, я чувствовал, но не мог сам для себя сформулировать. Зато сейчас знаю.

В тот день, когда Наташа ушла, был ее день рождения. Вернувшись с работы изрядно уставшим, я все же заметил, что она как-то похорошела. Красивое платье и прическа, запах духов и ее сияющее лицо. Я, буркнув, что пойду спать, закрылся в комнате, совершенно забыв про ее праздник! Конечно, только из-за этого она бы не ушла. Видимо такой инцидент стал последней каплей ее терпения. Она даже ничего мне не сказала. А утром я не обнаружил всех ее вещей. Я долго думал. О ней, нашей совместной жизни, о чувствах и надеждах, которые каждый из нас возлагал на отношения. У меня их не было, а вот у Наташи — много… В итоге пришел к тому, что сам не знаю, чего хочу. Память вернула меня в студенчество. И тут перед глазами Она! Спускается по лестнице, здоровается с подружками и, увидев меня, стесняясь, улыбается. «Это же Олеся! Как я мог забыть про нее?!» — осенило меня вдруг.

Ее светлые волосы отливали золотым блеском. Она всегда закалывала их так, что длинные локоны рассыпались по спине. Олеся любила романтичные платья и мягкие кофты, от чего сама она казалась воздушной и нежной. На плече большая серая сумка, ремни которой были настолько длинными, что сумка вместе с содержимым болталась близко к полу. Наверно, Олеся хорошо училась, раз каждый день таскала с собой столько книг, что все они не влезали в сумку, и часть из них высовывалась наполовину. Было забавно наблюдать за тем, как Олеся упорно тащит этот груз. А ведь я мог ей помочь… Эх, зеленый был… Весь ее образ выражал милую кроткость и, вместе с тем, приветливость. Да и что говорить, она была очень красивая.

«Вот! Вот то, чего я хочу!» — повторял я весь день. Радость буквально разрывала меня. Двойная радость оттого, что на меня снизошло озарение в отношении моего идеала и оттого, что вспомнил про прекрасную Олесю.

Тогда я учился на втором курсе института. Она была со мной в одном потоке, но в другой группе. Однако иногда нам ставили совместные лекции. Я был очень скромным тогда, тем более у меня к ней были чувства. А эти наши «гляделки» на парах добавляли интриги. Мы явно нравились друг другу. Прошел учебный год, а мы так и не познакомились. Я с нетерпением ждал сентября, чтобы вновь ее увидеть и, наконец, поговорить. Но прошла неделя-другая, а Олеси все не было. Я забеспокоился и все же набрался смелости спросить про нее у одногруппников. Они сказали, что она отчислилась.

— Какие-то у нее семейные обстоятельства. В другой институт перевелась, — так мне ответили.

Кстати, именно тогда я узнал ее имя.

Я был очень зол на себя. Что не осмелился подойти, что был дураком и не догадался — она ведь наверняка ждала инициативы от меня. Но я опять не стал ничего делать. И со временем все забылось.

И когда я вспомнил про нее, то подумал: «Вот теперь я знаю, кто мне нужен. Конечно, я понимаю, что прошло много лет, и она, наверно, уже давно замужем и растит троих детей. Пусть так. Но ее образ по-прежнему стоит у меня перед глазами. Может, мне повезет и я встречу ту, которая очень похожа на нее?»

В том, чтобы возвращать Наташу, я не видел никакого смысла. Зачем? Кому это нужно? Себя я больше обманывать не стану. Да и Наташа со мной только зря теряла время. Мне жаль ее. Своим равнодушием я наверняка опустошил ее, рассеял ее веру в себя и в силу любви. Да и что греха таить — я самым жестоким образом вычеркнул 6 лет из ее жизни. Я мог бы тогда попросить у нее прощения и вымолить второй шанс, но даже в этом случае в глубине души я бы надеялся, что она откажет. Поэтому я решил больше не думать об этом.