Найти Джульетту для гонщика

Светлана Леонидовна Швецова, 2017

Эта книга о нежности, о любви и преданности. О понимании и чуткости. О крепкой мужской дружбе. И, конечно, об отношении Мужчины и Женщины. Через многие испытания придётся пройти отважным мотогонщикам Сашке Наумову и Дэну Байеру, прежде чем каждый из них встретит Ту Свою Единственную, которая перевернёт жизнь парня с ног на голову. А ведь её ещё нужно удержать… И загнать замуж!..

Эта книга посвящается трём самым близким мне людям: моей маме Антонине Борисовне Швецовой, сестре Любови Боголаповой и моей подруге Светлане Звягинцевой.

А также трём любимым городам: Екатеринбургу, Санкт-Петербургу и Самаре.

Выражаю благодарность Егору Анатольевичу Миляеву, тренеру по мотокроссу Детско-юношеской спортивно-технической школы г. Екатеринбурга, за помощь и желаю высоких спортивных достижений ему и его воспитанникам.

2016 г.

Часть первая. Сергей и Олеся

* * *

Дождь в апреле! Невероятно! Погода совсем одурела! Олеся отдёрнула шторку. Молнии яркими всполохами озаряли ночное небо. Дождь не накрапывал, а лил стеной. Прохожих не было видно. «Конечно, все попрятались… Кому охота мокнуть!» Она надеялась, что хоть сестра Лерка сидит в тепле в каком-нибудь из ночных клубов…

Любимая сестрёнка и правда была в клубе. Самое интересное, что туда она сегодня вовсе не собиралась. Незавершённые «акварельки» ждали хозяйку дома, а вдобавок в её хорошенькую головку как раз сегодня «приблудились» три новых сюжета — она их даже набросала карандашом в блокноте. Валерия покусывала кончик карандаша от удовольствия: вдохновение — птица редкая и своенравная!

Однако её планам не суждено было сбыться: между парами ей позвонил Серёга Майоров и уговорил поехать с ним на фестиваль пива, мотивируя тем, что «в живописи она и так неплохо разбирается, а вот в пиве…»

В пиве Лера совсем не разбиралась, и отчего-то именно сегодня она решила устроить ликбез. Сначала Назарова, дегустируя, внимательно слушала ведущего: чем один сорт отличается от другого. После седьмого стаканчика она была способна отличить только, что пиво — это пиво, а не водка, квас, кисель или молоко…

Серёжа, её бойфренд и просто друг, оставил её ненадолго потанцевать и послушать фестивальную программу. Ушёл к мужской компании минут на пятнадцать. Когда он вернулся, Лера едва держалась на ногах. Кто-то из знакомых угостил симпатичную Назарову алкогольным коктейлем. Кажется, это был «Калифорнийский винт» на основе водки. И её развезло. Если учесть, что Валерия не пила раньше ни пива, ни водки, отдавая предпочтение шампанскому и хорошему вину, сейчас она пребывала не в лучшей своей форме.

Серёжка хохотнул, любовно оглядывая свою подружку:

— Ты моя зая!..

— Эх ты, меня бросил… в трудную минуту!!! Так друзья не поступают! Я требую, чтобы ты тоже выпил!

— Но, радость моя, я за рулём! — веселился Серёга. — Если я выпью, мы пойдём пешком…

— Пусть! Пешком полезнее, — нравоучительно произнесла Лерка.

И решила, вероятно, показать, как выглядит пеший шаг, пошатнулась на шпильках и потеряла равновесие.

Он нежно удержал её за талию, прижимая к себе, чтобы не упала. Что-что, а Назарова в любом состоянии была трогательна и неотразима! Пришлось Сергею выпить текилы, иначе бы Лера от него не отстала.

И сейчас они шли под проливным дождём и смеялись. Валерия ступала по асфальту босиком, боясь упасть с высоких каблуков и подвернуть ногу. Серёга вёл её, так и держа за талию, перенося на руках через бурные потоки воды. Ливневая канализация, как всегда, не справлялась.

Около дома Назарова заявила, что он сейчас поднимется к ней и обсохнет. Сергей не возражал: вся одежда на них была мокрая до нитки.

Они поднялись, у квартиры Лера отыскала ключ, Сергей ей помог открыть дверь. Зашли в прихожую, стало тепло. Сергей снял обувь, Лера повела его в гостиную, там обвила за шею, хотела поцеловать в щеку, но не дотянулась и поцеловала в шею.

— Спасибо, что проводил!

Потом лукаво посмотрела и добавила:

— Но всё равно ты — плохой мальчик! Если бы ты не выпил, мы бы не пошли пешком. И не попали бы под ливень!

Сергей улыбался, глядя на Леру: «Этакий бурчащий мокрый котёнок!» Потом приподнял её от земли.

— Ну а кто меня выпить заставил?! — с иронией, без укора возразил он.

— А нефиг было меня слушаться… Кто из нас мужчина? — аргументировала Валерия, вися в воздухе в руках Майорова.

Наконец, он поставил её на пол, она снова пошатнулась, и снова он успел её словить.

Вдруг Сергей увидел девушку чуть старше Валерии, стройную, с пушистыми вьющимися волосами и детскими доверчивыми глазами. Она вышла из глубины квартиры прямо к ним и выглядела удивленной.

— Боже! Лера! Какая ж ты мокрая!!! А это…

Лера бегло посмотрела на Сергея и, недолго думая, выпалила:

— Мой мальчик. Мой плохой мальчик!

— Лера! Ты пьяна?!

Только сейчас до старшей сестры стало доходить, отчего румянец на щеках младшенькой, и эта неестественность в походке, и странная манера говорить… Валерия изо всех сил старалась выглядеть трезвой, но это только усугубляло ситуацию.

— Ну, Олеся! Ну выпила… Чуть-чуть… Я — в душ. Брр.

И она поскорее — от греха подальше — удалилась нетвёрдыми шагами в душ, даже не оглянувшись на старшую сестру, по пути бормоча себе под нос:

— Надеюсь, родители до сих пор в гостях.

Потом выглянула из двери ванной и обратилась к Сергею:

— Кстати, Серж, познакомься. Это — моя старшая сестра. Строгая!.. Адвокат. Ты с ней поосторожнее: засудит! «Вы имеете право хранить молчание…»

Лера захихикала, захлопнула дверь, и тут же послышался звук льющейся воды. Сергей по-прежнему стоял посреди гостиной, не зная, что ему дальше делать. «Уходить? Или подождать? А Лера никогда мне не говорила, что у неё есть сестра…»

Олеся осталась стоять с незнакомым парнем, кстати весьма симпатичным. Как же она не любила такие неловкие моменты! Не любила, потому что стеснялась. Новых людей, неожиданного внимания к себе со стороны противоположного пола, когда те заглядывались на неё — а заглядываться было на что — и вот таких ситуаций: когда хочется юркнуть в свою комнату, но воспитание и рамки приличия обязывают занимать «гостя». «Ну, Лерка!»

Олеся собралась с духом и обратилась к Сергею:

— У плохого мальчика есть имя?

Он не без удовольствия окинул её взглядом с головы до ног и просто ответил:

— Серж.

И вдруг девушка неожиданно скрылась в одной из комнат. «Упс! Не понял… Странная реакция на моё имя!» Её внезапное исчезновение вызвало у парня лёгкое недоумение. Напрасно он вглядывался в глубь коридора через распахнутую дверь гостиной, девушки не было. Сергей ещё немного постоял. «Наверное, мне лучше уйти. Конечно, старшая сестра недовольна и ушла. Но могла бы и попрощаться». Было немного досадно. Ему понравилось разглядывать её и было жаль, что знакомство не продолжилось.

Но девушка вернулась так же неожиданно, как и исчезла. Ливень сделал своё дело: Олеся видела, насколько промозгло парню в насквозь мокром чёрном пиджаке и мокрой белой футболке. Она представила себя на месте Сергея и зябко повела плечами. «Одежда! Одежда гостившего двоюродного брата и забытая им, сухая и выглаженная, лежала в шкафу — надо только найти её!» Олеся тут же ринулась в комнату за полотенцем и спортивным костюмом и сейчас протягивала всё это Сергею. Вот так раз! Досада на непрошеного гостя прошла, уступив место сочувствию и желанию помочь.

— Вам, наверное, лучше переодеться. Вот полотенце, а это — спортивный костюм двоюродного брата. Гостил и оставил.

И тут же она забеспокоилась, не выдала ли себя, что ей доставляет удовольствие помогать ему. Потом улыбнулась и добавила смущённо:

— Можете совсем забрать. Он в армии, а оттуда все возвращаются — всю одежду на два размера нужно менять. Зайдите в комнату Леры, переоденьтесь.

О нём заботились! «Какая она трогательная в домашней майке и бриджиках! Особенно когда опускает голубые, как льдинки, глаза от смущения в пол…» Вот это новость: она волновала его!

Сергей подошёл близко, взял полотенце и костюм, невзначай коснулся её руки. Она вздрогнула от прикосновения: жаркая волна смятения была настолько сильная, что передалась и ему. И ещё эти бездонные глаза… На секунду встретились с его карими, резанули своей откровенной восторженностью и незащищённостью. Отчего-то бешено заколотилось сердце. Хорошо, что нужно было переодеваться: из комнаты он не вышел, скорее выбежал, чуть не зацепив её. Серёга обрадовался: срочно остаться одному, выдохнуть и попытаться собрать себя после «взрыва»: эмоции были столь новы и необычны, что он потерялся.

Переодевался медленно, усмехаясь про себя своему новому приподнятому состоянию, с которым смирился, которое поселилось в его душе. С одной стороны, ему хотелось ещё чуточку побыть одному, с другой стороны, не терпелось вернуться и разговаривать с ней, снова видеть её лицо, глаза… Ещё минуты две посидел на корточках, потом машинально надел олимпийку на голое тело, взял свои мокрые вещи и пошёл в гостиную. Снова приблизился к ней в распахнутой олимпийке, которая была ему откровенно мала, держа в руках всё сырое.

Он стоял совсем близко. Мужчина!!! С красивым мускулистым торсом, высокий, статный. Стоял и смотрел на неё, Олесю. Какое там поднять на него глаза, она дышала-то через раз… Жаркая волна затопила её, а щёки предательски покраснели. Это было невыносимо. Она поскорее забрала его мокрые вещи и отошла на безопасное расстояние. Руки его стали свободны, и Майоров смог застегнуть молнию, потом смотрел, как девушка аккуратно развешивает его брюки, футболку, пиджак на плечики сушиться. А потом она снова исчезла. «Легкая такая, тоненькая. Воздушная! Передвигается как эльф», — подумал он про Леркину сестру.

Его чудесный «эльф» вернулся минут через пять с подносом и двумя чашками. Майоров подскочил и забрал поднос.

— Куда ставить?

Она пробормотала спасибо и добавила:

— Я подумала, что чай с малиной точно не помешает. Чтобы не заболеть и всё такое…

Сергею нравилось, что она заботилась о нём. «Точно жена…» — промелькнула случайная мысль в голове. «Жена?! — удивился он своей мысли. — Это что-то новенькое».

Тем временем она уже ставила перед ним чашку с блюдцем и вазочку с малиновым вареньем.

— Пейте, не торопитесь. Я вам такси вызвала. Минут через тридцать-сорок обещали подъехать, не раньше, говорят: улицы затопило.

Не просидев и минуты, снова встала.

— Я пойду посмотрю, как там Лера.

И опять исчезла, теперь в ванной. Такое ощущение, что она не хотела с ним оставаться наедине, ища предлог куда-нибудь улизнуть.

Олеся позвала его через минуту:

— Сергей! Мне нужна ваша помощь: Лерка в ванной заснула. Мне её не дотащить до кровати.

Майоров сразу ринулся в ванную. Осторожно поднял на руки спящую младшую Назарову, замотанную в большое махровое полотенце, отнёс в её комнату, чувствуя немного угрызения совести, потому как это он не углядел за ней на празднике пива.

Они вернулись в гостиную. Оба молчали. Майорову было удивительно хорошо и светло на душе. Ему вообще не хотелось говорить, слова бы только мешали. Но он чувствовал, что девушке неловко от затянувшейся паузы. Сергей посмотрел на неё, напряжённую, улыбнулся и похвалил:

— Вкусный чай!

Олеся тут же встрепенулась:

— Это мама сборы составляет. Замечательно, правда? Я в этом совсем ничего не понимаю…

И опустила глаза. Олеся не знала, как себя вести с этим парнем. Он не создавал непринуждённую беседу. Он откровенно разглядывал её, Олесю, уверенно и настойчиво, как мужчина разглядывает женщину. Лицо её полыхало. Сергей был более чем симпатичен. Слишком хорош для неё… Собственные робость и смущение загоняли её в угол: парень очень нравился ей. И она, чувствуя, как безоружна перед этим глупым чувством внезапного обожания, с вызовом бросила ему:

— А что вы так на меня смотрите?

— Как?

— Разглядываете.

Она думала, что призовёт его к тактичности, вернёт их общение в общепринятые рамки. Но этот парень ломал все условности. Он скрестил руки на груди, отставил чашку, повернулся к ней, улыбнулся и подтвердил:

— Разглядываю.

Майоров привык: современные девушки были уверенны, смелы, раскованны. Не прятались, а наоборот, выпячивали себя. Их не хотелось завоёвывать, оберегать, в них не было тайны. Валерия не в счёт, поэтому-то он с ней и общался. А здесь такое домашнее стеснительное чудо! Трогательное и ранимое. Конечно он будет разглядывать. Более того, он будет стараться обратить на себя внимание!

А его худенький «эльф» снова сбежал. Она придумала, как поделикатней выскользнуть из-за стола, и развела бурную деятельность: сходила за феном и принялась сушить его, Серёгин, пиджак. Майоров едва сдерживал улыбку: «Ах так?! Ну-ну…» Стратегия её с треском провалилась, когда Сергей подошёл к ней и встал рядом. «Теперь ты куда сбежишь от меня?!» Сбегать и правда было некуда… Она усердно жужжала феном, стараясь смотреть только на пиджак. Серёгу это ещё больше развеселило. «Ну как ребёнок!» Он ещё минуту выждал и повернул её руку с феном ей в лицо. Это было так неожиданно! Хулиганская выходка возымела действие: стеснительность и напряжение у неё вдруг исчезли, на смену им пришли лёгкость и свобода. Олеся зажмурилась и развернула фен на Серёгу. И она не сердилась, она улыбалась! Он подскочил к розетке и вынул вилку. Фен затих. Отобрал фен из ладони: снова прикосновение… Если бы можно было не отпускать её ладонь!

Олеся повернулась и демонстративно вышла из гостиной. «Неужели обиделась?» — подумал Майоров. Но он ошибался. Она сходила в ванную и вернулась со вторым феном. Глаза её задорно блестели, фен держала как пистолет, принимая правила игры…

Назарова действительно не могла находиться рядом с Серёжей. Её сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ей нравилось всё: лицо, запах, походка, голос. И ещё она помнила, как обнажённый торс в распахнутой олимпийке заставил её покраснеть… Все эти ощущения настолько были сильны и незнакомы, что она не знала, как себя вести с ним. Все парни, которые до сегодняшнего дня оказывались рядом с ней, были просто друзья. Этот другом не был! Он был мужчиной, опасным и невероятно притягательным, до слабости в ногах, до тумана в голове, до мурашек. А в голове ещё крутилась мысль, что это — парень её сестры. Как привыкнуть к нему?! Но когда он забрал фен, она вдруг перестала стесняться и стала той, кем была дома: игривым очаровательным существом. И с этим чудесным парнем ей стало уютно и просто, будто знала его всю жизнь.

Игра началась. Они бегали по всей квартире. Прятались друг от друга за мебель, выслеживали, затаивались. Сергей делал кувырки, как заправский спецназовец. Олеся прекрасно знала, как надо входить в незнакомое помещение, чтобы тебя не подстрелили, держать под прицелом. И вдруг она потеряла его из виду. Пошарила глазами по комнате — и не нашла. Мгновение, и Серёга оказался у неё за спиной. Левой рукой захватил её спереди, прижав к себе, правой рукой приставил фен к виску. «Сдавайтесь, леди».

Да, случайно: в игре, в запале, но она была в его объятьях! Он чувствовал, как она тяжело дышит, чувствовал её грудь под своей рукой. Между ними словно пробежал электрический ток. Минуту они стояли ошеломлённые оба, потом Сергей отпустил девушку. Обоим отчего-то стало неловко.

Громко, отрезвляюще заиграла музыка на телефоне Олеси: такси ждало внизу.

Стараясь не смотреть ему в лицо, она тихо сказала:

— Вот и ваша машина приехала. Вам пора.

— Жаль.

Ему действительно было жаль, Майоров не понимал, почему надо уходить, когда можно ещё пить чай, молчать, говорить о чём угодно? Главное: с ней. Она не позволила.

— И всё-таки вам пора.

— Спасибо за чай.

— Спасибо за Леру.

Дежурные слова вежливости сказаны, вроде бы пора. Сергей смотрел, как заботливая Олеся суёт ему его вещи прямо с вешалками. До вещей ли ему сейчас?! В голове его крутится только одна мысль: когда он увидит её в следующий раз?

— Я завтра заеду — Леру проведаю.

Он откровенно врёт, Лера — только повод снова увидеть её, хрупкого голубоглазого «эльфа».

Она прогоняла его, потому что так правильно, но всё внутри отчаянно сопротивлялось этой чёртовой «правильности». Ей ещё ни с кем не было так хорошо! Ни с кем и никогда. Как бы ей хотелось сейчас прижаться к нему, замереть и слушать в тишине, как бьётся её сердце… или его… Откуда-то накатила горечь понимания, что сказка сегодняшней ночи уходит навсегда. Всё, что она смогла выдавить у порога:

— До свидания, Сергей!

Олеся закрыла за ним дверь и медленно прошла по коридору в гостиную. Подняла оба фена, машинально положила на стол. Пустота, огромная пустота с его уходом уже успела заполнить дом, просачивалась в душу… Она в ступоре опустилась на пол, запустила пальцы в волосы: «Что это сейчас было?!»

* * *

Олеся сидела дома, зарывшись в учебники и конспекты. Началась последняя сессия пятого курса. Потом диплом, и всё! Свобода! Завтра первый зачёт: «Арбитражный процесс». В хорошенькую головку уже ничего не лезло… Хотелось просто надеть наушники и под хорошую музыку помечтать. А мечтать было о чём. Вчерашний день, вернее вчерашний поздний вечер, не выходил из Олеськиной головы. Более того, внезапная встреча с Ним обрастала новыми подробностями: память, не спросясь у хозяйки, самовольно вытаскивала откуда-то из глубин его походку, манеру наклонять голову, взгляд насмешливых внимательных глаз. «Странно, что вчера я этого не заметила… Эх, хотя бы мысленно вернуться и прожить те трепетные мгновения!» Но Олеся не позволила себе такой роскоши, вздохнула и открыла конспект.

В дверь позвонили. «Кто бы это мог быть? Для Лерки рановато…» — подумала она и пошла открывать.

— Кто там?

— Сергей.

— Сергей?!

И всё! Сердце оборвалось и заколотилось в груди от восторга и испуга. Пока открывала замок, Олеся пыталась справиться с волнением, боясь показать, как она рада его видеть. Ей это удалось, хотя и с большим трудом.

— Добрый день. А Лера в колледже… — буднично произнесла она, стараясь не встречаться с ним взглядом, зная, что тогда уж точно покраснеет.

Потом посмотрела на часы на руке, беспокоясь, что он может сейчас уйти.

— Правда, скоро должна прийти. Если не торопитесь, можете подождать. Проходите в комнату.

Сергею со вчерашнего вечера хотелось увидеть Лерину сестру. Смутное чувство накрыло его уже в такси: как будто он что-то потерял, что-то важное для него. Засыпая, он думал о ней. Сегодня, подъезжая к дому, Серёга прокручивал в голове назойливую мысль: «Что, если вчера от выпитого он захмелел и ему показалось?..» Когда Олеся открыла дверь, он с облегчением выдохнул: не показалось! Улыбнулся, смело ступил за порог и закрыл за собой дверь. Потом достал небольшой пакет и протянул хозяйке.

— Я вам тут чаю принёс. Настоящий цейлонский, какой-то супер-пупер-элитный. Отцу азиаты на переговорах презентовали. Я тоже не разбираюсь.

Олеся приняла подарок. «Он всё помнит! Каждое слово моё помнит», — ликовала в душе она. Но наружу прорвалась лишь сдержанная благодарность:

— Спасибо, вот мама обрадуется!

Майоров снял обувь и прошёл в знакомую гостиную. Словно и не уходил. Пристально посмотрел на неё. Олеся поняла: пауза грозит затянуться и перейти в неловкую. Поэтому принялась гостеприимно хлопотать.

— Я вам по-быстренькому кофе сделаю, ладно? Мне заниматься надо — завтра первый зачёт.

И ретировалась на кухню готовить кофе. Уже оттуда, с безопасного расстояния, крикнула:

— Вы не стесняйтесь! Там книги есть, берите. Можете телевизор включить…

Сергей с любопытством стал рассматривать комнату. Книги на полке, статуэтки. Очередь дошла и до фоторамки. Это была детская фотография обеих сестёр. Он взял её в руки, долго разглядывал. Наконец, громко, чтобы было слышно на кухне, сказал:

— А вы с Лерой совсем разные.

Олеся отозвалась с кухни:

— Да, я на маму похожа, а она — вылитый отец!

Девушка появилась в дверях с ароматным кофе и приблизилась к нему.

— Вот, ваш кофе, Сергей.

Майоров осторожно забрал блюдце из её рук и, не разрывая с ней взгляда, попробовал.

— М-м-м… вкусно.

— Кофе — это мой конёк! — первый раз улыбнулась она Серёге, потом тихо добавила: — Всё, я вас оставляю.

И Сергей остался один в комнате. Минут через пять хлопнула входная дверь, послышались голоса. Лера, весёлая и, как всегда, улыбчивая, зашла в гостиную и удивилась:

— Серж?! Как мило. Плохой мальчик решил навестить плохую девочку?!

Она подошла, встала на цыпочки и поцеловала его по-дружески в щёку.

— Как ты после вчерашнего вечера? Голова не болела?

— Тс-с-с… Леська нас не сдала, — заговорщическим шёпотом сообщила Назарова. — У нас сегодня небольшой семейный ужин: отец проект закончил. Посидим немного для приличия? А потом сбежим в клуб. Только я сегодня не пью.

Неожиданно из кухни в гостиную вошли отец и мать. Отец нёс стулья, мать — скатерть и тарелки. Очень элегантный мужчина среднего возраста уже протягивал Майорову руку.

— О! Да у нас гость! Прошу к столу!

Мама внимательно смотрела на Сергея.

— Здравствуйте! Лерочка, гостя представишь?

— Мам-пап, это Серж — мой друг. Это — мои мама и папа: Борис Васильевич, Анна Петровна, — скороговоркой сыпала Валерия.

Анна Петровна улыбнулась. «Олеся и правда на неё похожа», — подметил Сергей.

— А я сперва подумала, что вы к Олесе пришли в гости…

Лера хмыкнула:

— К Олесе?! Ну да, ну да… К сессии готовиться! Ботаник — вот, пожалуй, единственный формат молодого человека, который заинтересует нашу Олесю.

Анне Петровне не сильно понравилось такое высказывание. И она осадила младшую дочь:

— Лера!

— А что?! Я не права? Вот где Леська? Опять зубрит.

И она крикнула с иронией и в то же время с теплотой в голосе:

— Сестрёнка! Выходи к нам, мы тебе тут косточки перемываем.

Было понятно, что она очень любит старшую сестру и у них весёлые, лёгкие близкие отношения. Олеся вышла. Сергей заметил, что она переоделась. Вместо домашней майки и бриджей она надела платье. Тоже домашнее, которое чрезвычайно ей шло.

— Чем вызвано столь пристальное внимание к моей скромной персоне?

Конечно, она приоделась для него. Отчего-то ей захотелось рядом с ним быть маленькой и хрупкой. К чёрту ум: нежному красивому цветочку он ни к чему! Она поцеловала отца и маму в щёку, Лерке взъерошила волосы. Та в ответ потянулась к её ладони, как кошка. Сергей с грустью и сожалением отметил: в семье Майоровых таких сердечных отношений не было. Он встал, галантно отодвинул стул Олесе и помог ей сесть, удивляя всех своими манерами.

Олеся приподняла от удивления брови:

— Благодарю!

Семья стала ужинать. Отец рассказывал интересное о работе, показывал эскизы старого и нового проектов. Валерия, которая прекрасно рисовала и разбиралась в графике и живописи, в восторге комментировала их. Олеся тоже из вежливости участвовала в разговоре. Но мысли её были о другом. Её беспокоило, как бы не заметили домашние долгих и красноречивых взглядов Сергея на неё. Себе позволяла лишь изредка, украдкой встречаться с ним глазами, чтобы это было незаметно. И каждый раз её окатывала жаркая волна, кружилась голова. Она уже жалела, что не осталась у себя в комнате.

— А чем занимается друг Леры? — вдруг осмелела и поинтересовалась Олеся.

Она ничего о нём не знала.

— Ну всё — допрос начался… — протянула Лера и картинно закатила глаза.

Анна Петровна тактично пришла на помощь парню.

— И правда, Олеся, человек ещё, может, не столь раскован в новой обстановке.

Сергея это только позабавило. Стеснительностью он никогда не страдал. И хотя девушка не знала, только почему-то сейчас, перед Олесей, ему было досадно, что он вот уже полгода отдыхал от учёбы, живя в своё удовольствие. Взял тайм-аут — академический отпуск — чтобы разобраться в себе: хочет ли он дальше учиться по этой специальности.

— Да нет, всё нормально. Я учусь. Экономика и финансы, четвёртый курс.

Валерия почувствовала, что уже можно улизнуть и при этом никого не обидеть. Встала из-за стола.

— Ну, мы пойдём погуляем. Рано не ждите.

Майоров увидел, как вспыхнули и потухли глаза старшей сестры. Делать было нечего. Сергей заверил:

— За Леру не беспокойтесь — провожу до дверей. До свидания, спасибо за ужин!

Направились к двери все трое: Олесю попросили проводить их. Она избегала смотреть Сергею в глаза. Было больно и стыдно. «Хорошо, что люди не умеют читать мысли!» То, что сейчас было, походило на пощёчину ей, размечтавшейся дуре, напридумывавшей себе невесть что.

Лера вышла первой — вызывать лифт. Майоров топтался на пороге. Он ждал, когда они окажутся одни. Она стояла рядом, а он ничего не мог! Ни обнять её хрупкую фигурку, ни взять за руку. Ни-че-го!!! Только проститься взглядом. Глаза Олеси, тихие и грустные, щемили сердце. В них читалась бесконечная покорность судьбе. «Ну уж нет!» — вдруг вскипело у него внутри. Он принял для себя решение и посмотрел на неё, транслируя взглядом: «Я решу этот вопрос!» И вышел.

Олеся закрыла за ним дверь и прижалась к холодному дверному полотну горячим лбом. Вытерла пару набежавших слезинок, заставила себя улыбнуться и, нацепив обычное выражение лица, вернулась в гостиную. Только закрывшись в своей комнате, на кровати, подтянув колени к подбородку, она уткнулась в подушку и заплакала.

* * *

Олеся не видела Майорова две недели… Полностью сосредоточилась на учёбе. Днём это удавалось. Ночью она вспоминала о Сергее, прокручивая в памяти каждое его слово, жест, взгляд, прикосновение. Она не собиралась ничего забывать. Это было её тайное богатство, и никто не мог отнять его у неё. С сестрой он тоже все эти дни не встречался. Валерия говорила, что у него какие-то срочные дела. Тем большее удивление у Олеси было сегодня.

Внезапный звонок в дверь заставил её вздрогнуть.

— Кто там?

— Олеся, открой, пожалуйста, — неожиданно послышался за дверью знакомый голос.

Олеся открыла. Майоров стоял на пороге. Глаза блестящие, возбуждённые. Назарова растерялась, еле смогла выдавить:

— Сергей? А Леры…

Он не дал ей договорить, продолжив её фразу сам:

–…нет и не будет. Она — на практике. Я — к тебе, Олеся. Мне можно войти?

И не ожидая приглашения, вошёл. Олеся стояла, ошеломлённая его уверенностью и напором.

— Это тебе, — вдруг произнёс он, вынимая из-за спины роскошный букет из пятнадцати роз.

Цветы были великолепны. Олеся зарылась в них лицом, вдыхая аромат и ничего не соображая. «Зачем он мне подарил цветы?» Мысли путались. Одна её половинка готова была прыгать от счастья. Другая её половина, перестраховываясь, с трудом держала эмоции в узде.

После последней их встречи она проделала титаническую работу, убеждая себя в том, что чувства её к Майорову лишены основания, что с её стороны это был гормональный срыв и она только выдавала желаемое за действительное. В ход шли логика и здравый смысл. Худо-бедно она себя «залатала». А вот сейчас Он явился и пытается разрушить свежевозведённые стены…

Олеся в панике спряталась за шутку:

— Спасибо… Ты хочешь просить у меня руки Леры? Тогда это — к родителям. Они с радостью спихнут её со своей шеи!

Сергей оторопел, не ожидая таких слов от Олеси.

— Лера тут ни при чём. Я пришёл, потому что ты мне нужна, Олеся!

Она вспыхнула. Сразу разорвала дистанцию между ними, отошла от Серёги к стене. Это было слишком хорошо, чтобы походить на правду. Она не верила. Не верила, потому что не допускала, что счастье может вот так, просто, случиться с ней, Олесей Назаровой. Как подарок судьбы…

Она привыкла к мысли: чтобы что-то получить, нужно постараться. Чудес не бывает. Может, у кого-то, только не у неё.

«Он, друг сестры, мог предпочесть её эффектной и уверенной Лерке?! Да никогда!» Это был подвох. Та с детства кружила головы. И как её сестра, Олеся прекрасно это знала. И было больно. «Как он смеет поступать со мною так? Ведь я его так люблю!!!» — впервые призналась она сама себе. Девушку затрясло, гремучая смесь любви, обиды и гордости требовала выхода наружу.

— Что за глупый розыгрыш? С кем ты на меня поспорил? С Лерой? С вашими дружками?

Голос Олеси звенел от обиды, лицо её пылало. Сергея резанула её боль, он быстро подошёл, взял её за плечи и посмотрел в глаза.

— Нет! Нет, поверь мне, нет! Почему ты мне не веришь?!

Олеся выдержала его взгляд в упор и с отчаяньем в голосе сказала:

— Да потому что ты — друг Леры!

Она дрожала в его ладонях, Майоров был в смятении, он видел её истерику, понимал, что причина — он! Все его планы, все подготовленные заранее красивые речи были сметены лавиной неожиданных бурных эмоций — её и его.

— Вот именно, друг!!! И только! А я хочу, чтобы ты стала самым близким мне человеком, — в сердцах выпалил он.

Истерика вдруг сменилась апатией. Олеся отвернулась и смотрела в сторону, никак не реагируя на его слова.

— Я… влюблён в тебя, разве ты это не видишь?!

Вдруг в порыве Майоров обнял и крепко прижал девушку к себе. Губы его оказались у её виска, и он дотронулся губами до её волос.

Олеся замерла. Если бы он её не держал, она бы, наверное, потеряла сознание. С закрытыми глазами она растворялась в новом для неё ощущении блаженства. Но, вспомнив о Валерии, сделала над собой усилие и потребовала:

— Пусти!

— Что? — не понял Сергей.

— Пусти меня! Мне больно.

Сергей нехотя убрал руки. Она холодно отрезала:

— Уходи!!!

Сергей стоял и недоумённо смотрел на неё. Только что она, трепетная и нежная, таяла в его руках… Ему что, показалось?!

— Уходи, Сергей! Лере я ничего не скажу. Она хоть и взбалмошная, но очень ранимая…

Потом помолчала и устало добавила:

— Цветы я поставлю в её комнате, скажу, что ты приходил и принёс для неё.

Сергей отошёл от неё и стал ходить по комнате. Ему впервые стало страшно: вот сейчас она откажет ему, и… он шагнёт в пустоту, унылое беспросветное будущее без неё. Тихо сказал:

— И это будет неправдой. Лере я никогда не дарил цветы.

— Лера — моя сестра. Ничего у нас с тобой, Сергей, не получится… — упавшим голосом произнесла она.

Сергей резко встал, быстро подошёл к Олесе. В глазах оживление и надежда.

— «У нас с тобой»?! Значит, я для тебя — не пустое место! Значит, ты ко мне неравнодушна! Тогда зачем скрывать это?!

Назарова поняла, что выдала себя с головой, и произнесла с досадой:

— Мои чувства — это только мои чувства! Уходи, Серёжа!

— Вопрос остаётся открытым.

— Нет!

— Я буду ждать, — глухо сказал он.

Олеся подошла к двери, молча распахнула её, потому что поняла, что сейчас расплачется прямо при нём. Сергей посмотрел на неё долгим испытывающим взглядом, медленно вышел и закрыл за собой дверь.

Остался за дверью. Он чувствовал, что она никуда не ушла, а стоит рядом. Какая-то пяти-семисантиметровая перегородка отделяет их. Он повернулся, опёрся ладонями на дверь и громко повторил:

— Я буду ждать…

Олеся услышала, тихо сползла по двери и опустилась на пол. Лицо её пылало, сердце колотилось… «Стоп! стоп! Надо остановить это безумие… Нельзя… нельзя… Ради Леры… Я — сильная. Я справлюсь. Да за что мне всё это?!» Слёзы стекали по подбородку. Цветы в беспорядке лежали на полу рядом. Олеся собрала и уткнулась в них мокрым от слёз лицом. Серёга ещё стоял минут пять. Потом ушёл. Она слышала его шаги, звук лифта. Потом медленно побрела к себе в комнату, больше похожая на тень, чем на человека…

* * *

Сергей заехал за Валерией в колледж. Он и раньше забирал её под завистливые взгляды однокурсниц: «красивый парень на красивой тачке, как же везёт этой дуре!» Вот и сегодня они стайкой стояли у входа и молча смотрели, как Валерия привычно-непринуждённо садится в его BMW. Она забралась, поцеловала его в щёку, вытерла помаду.

— Свобода!!!

Потом игриво поинтересовалась:

— Привет. Куда едем?

— В одно хорошее место.

Было заметно, что Серёга был сегодня какой-то серьёзный и молчаливый. Совсем на себя не похож. Лера не стала доставать его расспросами. Решила, что сам расскажет, если захочет. А она просто постарается быть милой и поднимет ему настроение.

— Серенький! А в этом месте кормят? Я ужасно хочу есть!

И она потёрлась ухом о его плечо.

— Кормят, — просто ответил он.

«Да что сегодня с ним?!» — не понимала Назарова.

Если бы она знала, как муторно было сейчас на душе Майорова. Он смотрел на сияющее личико, на задорные лукавые зелёные глаза Лерки и понимал, что это последние мгновения их безмятежных отношений, что он минутой спустя сломает хрупкий механизм счастья этой удивительной девушки и солнечный зайчик в её душе будет, умирая, биться в агонии… Он собирался сделать больно женщине — так не по-мужски — а она этого ещё не знала…

Они подъехали к небольшому уютному ресторанчику. Сергей припарковал машину и пригласил Валерию. Здесь она раньше не бывала. Место, действительно, хорошее для деловых переговоров и романтических свиданий. Точно не для молодёжных тусовок! Серёжа взял её за руку и подвёл к столику.

— О! Как тут мило! — изумилась Валерия.

Место ей нравилось, что случалось редко, виной тому был её притязательный вкус художественной натуры. Глаза девушки изучали интерьер, искали знакомых.

— А где все? Где ребята?

— А никого не будет, — вдруг серьёзным голосом сказал Майоров. — Нам нужно поговорить наедине, Лера.

Она сразу оторвалась от созерцания и с интересом посмотрела на Серёгу.

— Во как! У нас будет настоящее свидание?!

Потом подошла к нему и игриво обняла сзади. Но он вдруг убрал её руки и странно посмотрел ей в лицо.

— Лера, сядь…

Лера не сдавалась. «Всё равно расшевелю тебя, зануда ты этакий». И она попыталась кокетничать: улыбнулась ему глазами и закусила губу.

— Сажусь, сажусь.

Сергей глубоко и обречённо вздохнул, отвёл глаза, не в силах смотреть ей в лицо.

— Лера, я хочу с тобой поговорить серьёзно, ты можешь меня выслушать без смешков, не перебивая?

В это время к столику подошёл официант. На его подносе были книги меню и свечи. Сергей его остановил:

— Нет, свечи — это лишнее…

А вот Лерке идея со свечами понравилась.

— Нет! Оставьте. Так романтичнее. Я слушаю, — беззаботно щебетала она.

Сергей пересел напротив неё, помолчал, словно собираясь с мыслями. Валерия почему-то напряглась.

— Лерочка, мы всегда были искренними друг с другом. Я тебя настолько уважаю, что не хочу тебе врать. В моей жизни произошли перемены.

Она внимательно смотрела на Сергея. Её игривое настроение улетучивалось. А Майоров продолжал:

— Я встретил ту, с которой хотел бы создать семью, от которой хотел бы иметь детей. Меня словно встряхнуло: уже не тянет в тусовку, в клубы. Мне нужно иное, Лера!

До Назаровой начал доходить смысл сказанных слов. «Он полюбил другую женщину. Он хочет семью». Лера была в шоке. Серёга видел это. Он взял её тонкую ладонь и накрыл своей.

— Ты — потрясающая девчонка: живая, остроумная, красивая!!! Ты обязательно будешь счастлива, но не со мной. Мы были друзьями. Очень хочу, чтобы мы друзьями и остались. Добрыми старыми друзьями… Но вместе проводить время мы не будем. Ты должна меня понять. У меня есть любимая женщина.

Говорил Серёга не останавливаясь: боялся сбиться, а ещё он боялся её слёз.

Валерия помолчала и горько усмехнулась:

— Прикольно… И кто она? Ты же не утаишь её имя от «старого доброго друга»?

Они познакомились, как только их семья перебралась из Питера. Маме врачи посоветовали сменить климат: она не вылезала из простуд. Списалась со своей давней подругой: дизайнером Еленой Илецкой. Та несказанно обрадовалась. «Только в Самару! Ничего слышать не хочу, переезжай!» И они переехали. Валерия и Сергей познакомились в её ателье.

Он пришёл забрать костюм отца, Лерка — передать мамин подарок из Питера. Елена Васильевна взяла подарок, тепло обняла Леру, потом ринулась в недра мастерской и вынесла платье.

— Одна модель поправилась — платье, как и подобает, не село. А ну-ка, примерь.

Валерия надела.

— Улёт! — сказала Илецкая, поправляя плечики. — Давай ко мне в модели, а?

— Спасибо, но я вас огорчу.

— Эх, забирай! Для дочек подруги нечего не жалко. Носите с Олесей по очереди.

— Елена Васильевна! Спасибо! Просто роскошное платье.

И совершенно счастливая Лерка уже крутилась перед зеркалом. Только сейчас она обратила внимание на парня с одёжным чехлом в руке. Илецкая заметила неподдельный интерес в глазах Сергея.

— Что, нравится?

— Да…

— А нравится-то что? — поддела парня дизайнерша. — Платье или девушка?

— Девушка. Особенно в платье, — выкрутился Майоров.

И все трое засмеялись. Вышли из ателье они с Сергеем уже вместе. Весь оставшийся день он не отпускал её — показывал все свои любимые места Самары: Струковский парк, Загородный парк, Площадь Славы. Потом они посидели в кафе. Вернулась Валерия домой уже около одиннадцати ночи.

Она привыкла считать его своим. Другом ли, парнем — какая разница! О семье она не задумывалась. Да и он, Серёга Майоров, тоже. Им просто хорошо было вместе. Они понимали друг друга с полуслова. Никаких планов она на него не строила, это было не в её характере. Оба лёгкие на подъём. Интимных отношений у них не было: поцелуи и объятия не в счёт. Им вполне этого хватало… Обоих всё устраивало, и они не хотели усложнять отношения. Девушки не совались к Сергею: бесполезно. Рядом с Леркой они всё равно проигрывали. Парни тихо вздыхали: Назарова занята. И вдруг как гром среди ясного неба! Любимая женщина… Семья… «А она тогда кто? Девочка для выхода? Стильный клубный аксессуар Сергея Майорова?»

— И кто же она? — повторила после молчаливой паузы Валерия.

Дышать было трудно, противный комок встал посреди горла, ей казалось, что всем вокруг слышно, как колотится сердце в груди. «Только бы сдержать слёзы. Он не должен их видеть. Никто не должен видеть!»

— Вот это и есть — самое сложное… Это твоя сестра, Лера. Твоя сестра Олеся. И лучше, чтобы ты узнала это от меня, а не от «доброжелателей». Я посчитал, что так будет честнее.

Лера широко распахнула глаза и вначале подумала, что Сергей шутит. Но он оставался серьёзным. Лучший друг и любимая сестра… Было больно. Лера выдохнула, усмехнулась и уже с сарказмом спросила:

— И когда ж вы успели?!

Серёге было бы легче, если бы она заплакала. Но она держалась, а от её сарказма ему вообще стало не по себе.

— Как только встретил её… Помнишь тот ливень? Тогда мы зашли к тебе. К слову сказать, она отталкивает меня, потому что ты — её сестра! Говорит, что наши отношения невозможны по этой причине.

Назарова помолчала. Хотелось встать и уйти, не видеть ни его, ни её. Слёз не было, кровь перестала пульсировать в висках — была опустошённость. Лера горько усмехнулась, глядя прямо в глаза:

— Что же ты хочешь от меня?

— Отпусти её, поговори с ней… Ведь мы с тобой никогда не будем вместе.

Последние слова прозвучали как пощёчина. Серёга это понял, проклиная свой язык. Такого Валерия точно не заслуживала.

— Уходи! — окатила она ледяным тоном Сергея.

— Что?! — не ожидал он.

И тут Лерка взорвалась:

— Оставь меня одну!!! Уходи!

Серёга почувствовал себя последним подонком.

— Прости меня, Лера, что сделал тебе больно… — с искренним сожалением произнёс он.

— Да уйди же ты!!! — с надрывом в голосе выкрикнула она.

С поникшей головой Сергей достал деньги, положил в книжку для чеков и, подавленный, вышел.

Лера осталась одна. Играла какая-то музыка, в зале сидели какие-то люди, она ничего и никого не замечала. Странная давящая тишина. Нужно было действовать! Нужно было что-то делать, чтобы не пускать в голову мысли о нём… Она подозвала официанта, заказала вина. Когда ей принесли, попросила оставить всю бутылку. После двух бокалов стало отпускать. Она смотрела на свечи. Затем затушила их. Тёплый воск был податлив, Лера наклонила верхушки друг к другу. Получилось сердечко. Она долго смотрела на него и о чём-то думала. Затем резко сломала его. Опустила голову на руки и осталась так лежать на столике.

За Лерой и Сергеем давно наблюдал музыкант, гитарист, весь вечер игравший в ресторане. Он привык не вмешиваться, а только наблюдать за посетителями. Кто-то встречался в первый раз, кто-то признавался в любви, а кто-то расставался, как эта пара… У каждого своя жизнь, своя судьба. Даниил видел, как девушка прогнала своего спутника, как долго сидела одна. Он жестом показал официанту на Леру.

— Игорь! Девушка…

Официант подошёл и попытался её растолкать. Девушка не шевелилась.

— Вот засада! Опять бесчувственное тело…

— Кажется, у неё неприятности.

— Блин, неприятности будут сегодня у меня, если счёт не оплачен.

— Да оплачен счёт! Игорь, надо её на такси отправить. Шевелись! Если есть сдача, неси сдачу, если нет — я оплачу. И давай её сумочку.

Игорь подал сумку и ушёл. Гитарист отыскал в сумке телефон и позвонил.

— Лера! Ты где шляешься, сестрёнка?! — послышался в трубке голос.

— Девушка, назовите ваш адрес, мы сейчас вашу сестру домой на такси отправим, она немного выпила. И подежурьте около подъезда.

Затем он замолчал, внимательно слушая и запоминая адрес.

— Так… всё… запомнил… Улица Вересаева, 38, подъезд третий.

Потом крикнул Игорю:

— Позови охрану, пусть помогут девушке — посадят в такси.

Спящую Назарову осторожно взяли на руки и посадили в машину. Через полчаса Даниил перезвонил её сестре. Девушка уже была дома.

* * *

Лера открыла глаза. Она лежала прямо в одежде на своей кровати. Ясно соображать мешала головная боль. Рядом Олеся держала стакан с «микстуркой».

— Ну ты даёшь, сестрёнка.

— Где я? Дома? — слабым голосом спросила Лера.

— Дома-дома! Выпей, это тебе поможет. И давай вставай, душ прими, поешь чего-нибудь.

— Голова как гудит! И где я так нажр… гм-м накушалась? — пожаловалась Валерия, выпивая содержимое стакана.

— Мне тоже это хочется узнать. Где и с кем?! — сказала Олеся и укоризненно посмотрела на сестру.

Вчерашний вечер в ресторане отчётливо всплыл перед глазами Валерии. Она поменялась в лице. То вчерашнее нестерпимое чувство обиды снова накрыло её.

— А я скажу тебе. Я была в ресторане. С Сергеем!

Валерия очень внимательно посмотрела сестре в глаза. Но Олеся успела сделать непроницаемое лицо и не подала виду, что эта новость ей неприятна. Голос тоже казался обычным:

— С Сергеем?

— Да, с Сергеем. И узнала очень любопытную новость: он без ума от моей сестры. По крайней мере, честно признался!.. И он оставляет меня. А я ухожу из дома! И я никому не собираюсь мешать!

С этими словами Валерия встала с постели, её лихорадило, начала судорожно собираться, в беспорядке засовывая вещи в большую спортивную сумку.

Олеся побледнела. Ей было даже не неловко — чувство вины по отношению к любимой сестре затопило её.

— Лерочка! Прости меня! Я не давала повода!

Валерия словно не слышала её, быстро перемещаясь по квартире и комнате. Всё новые и новые вещи исчезали в недрах сумки. Олеся, подавленная, села на краешек кровати. Худенькими руками обхватила себя за плечи, как будто ей было холодно.

— У меня с ним ничего не было. Клянусь тебе, Лера!

Если бы сестра хоть что-нибудь ответила, ей было бы легче, но та молчала… Вот, наконец, сумка собрана. Лера задержалась на пороге.

— Не уходи! — с отчаяньем в голосе крикнула Олеся.

— Родителям скажешь, что я в общагу съехала. Гуд бай, сестрёнка! Не упусти своего счастья!

Раздосадованная Валерия вышла из квартиры и хлопнула дверью.

* * *

Самое тяжёлое для Олеси было рассказать родителям, почему так внезапно Валерия ушла из дому. Выглядела она потерянно, не находила себе места — как зверёк из зоосада, бродила по комнате взад-вперёд. Родители долго смотрели на это печальное зрелище, наконец отец не выдержал: прижал к себе и погладил дочь по голове.

— Ты ни в чём не виновата. И повода ты не давала. Просто иногда наше сердце решает за нас: кого любить. Я в молодости очень любил одну девушку. А она возьми да уйди к моему лучшему другу…

— И как ты? — тихо спросила Олеся.

— Плохо. Сначала. Но смирился. Я ж не знал: Бог мне в это время другой подарок приготовил — твою маму…

И он обнял жену, потом продолжил:

— Сейчас не нужно трогать Леру. Ей действительно пока лучше побыть одной. Ну, не грусти! Вот увидишь: всё утрясётся. А мама будет потихоньку Лерку поддерживать, — по секрету сообщил он и подмигнул.

— Папа!.. — задохнулась в порыве благодарности Олеся и почувствовала, как её отпускает.

Сергей чуть задержался перед знакомой квартирой. Радуясь предстоящей встрече, нажал кнопку звонка.

— Кто? — знакомый милый голос вызвал у него счастливую улыбку.

— Это я.

И вдруг…

— Сергей, я не открою, — огорошил его ответ девушки.

Майоров поспешил заверить:

— Олеся! Я поговорил с Лерой.

— Я знаю, — ответила Олеся с вызовом. — Она ушла из дому и теперь ненавидит меня.

— Ушла из дома?! — не сдержав возгласа удивления, воскликнул Майоров.

— Ты сломал ваши с ней отношения, ты сломал и наши с ней отношения! Все просто в восторге! Особенно родители!

«Да, — подумал он. — Уйти из дому — это сильно!» Майоров чувствовал и жалость к Валерии, и нежность к её старшей сестре.

— Олесь! Она одумается, нужно только время…

— Не приходи сюда больше. Неужели ты не понимаешь: мне больно тебя видеть! — сказала она, и он услышал горькие нотки в голосе.

Увидеть Олесю не получилось… Майоров вздохнул: «Судя по голосу, наверное, плакала». Сел на корточки под дверью, не зная, что ему делать дальше. «Вот наворотил! Как слон в посудной лавке!» Его любимое создание в расстроенных чувствах не хотело его видеть. Помочь он ей не мог, успокоить тоже.

— Хорошо, Олесь, я понял, я сейчас уйду, но готов тебя ждать, — признался он, надеясь, что она услышит его.

Она не отвечала.

— Можно я буду хоть изредка звонить тебе?

— Ты не знаешь номер моего телефона… — вздохнув, тихо ответила Назарова.

Серёга усмехнулся её наивности. И набрал номер. Тут же за дверью раздался звонок вызова, телефон ожил.

— Алло…

Девушка взяла трубку, и, судя по дрожащему голосу, она плакала.

— Так можно я буду звонить? — настойчиво повторил Майоров.

— Нет! Так скорее меня забудешь…

«Так, понятно, провела сама с собой воспитательную беседу, заклеймила позором, и вот результат… Очень по-женски!»

— А вот это вряд ли! — твёрдым голосом пообещал девушке Сергей.

Олеся запретила себе даже думать о Серёже. Но как объяснить это своей второй половинке, которая тянулась к нему и хотела счастья?!

— Я ухожу к себе в комнату, — неожиданно для себя соврала она и даже немного потопала на месте: «Пусть думает, что я ушла».

Вместо этого медленно и бесконечно нежно провела ладонью по двери, за которой стоял Он…

И Серёга словно почувствовал тепло её рук. Через перегородку. Тепло…

— Ты ушла или ты рядом?

Олеся молчала, прижавшись щекой к двери, старалась реже дышать. Сергей снова набрал её номер. Звонкая трель раздалась за дверью, выдав её. Майоров прислонился лбом к двери и улыбнулся довольной улыбкой.

— Ты всё же не ушла… Значит, у меня есть шанс.

* * *

Сергей и не думал сдаваться. Пусть его голубоглазый «эльф» сидит за закрытой дверью и грустит, если ему так хочется. Он — мужчина, и он привык действовать. С этим настроем Майоров распахнул дверь офиса своего отца.

Секретарша осторожно приоткрыла дверь в кабинет.

— Дмитрий Андреевич! К вам сын.

Отец, генеральный директор крупной торговой кампании, на секунду оторвался от проекта договора.

— Пусть заходит.

— Привет, пап!

— Да, сын? — отозвался Дмитрий Андреевич, по-прежнему глядя в бумаги.

— Отвлекись, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить!

Договор нужно было подписать срочно, и отец отмахнулся.

— Сколько?

— Что сколько? — не понял Сергей.

— Сколько тебе нужно денег?

Майоров младший слегка опешил:

— Спасибо, пап, но той суммы, которую ты мне обычно даёшь, мне хватает, даже остаётся. Я не об этом.

Сергей не лукавил. Особо никогда не шиковал. Ну, тратил на качалку, на бассейн. Привычка держать себя в хорошей физической форме у него осталась со времён профессионального занятия спортом. Бывший КМС по плаванью, без нагрузок он уже не мог. Ну, на бензин, на вылазки в клуб с друзьями, на кино, на кафе, на подарки, на цветы.

Отец отложил договор, посмотрел на Серёгу.

— Пап, я восстановился в институте. И я хотел бы работать в одной из твоих фирм. Желательно по специальности!

Дмитрий Андреевич изменился в лице, окончательно отложил в сторону бумаги.

— А вот это уже серьёзно… Ну-ка садись! Выкладывай начистоту! Ты подсел на иглу?

Сыновья двоих его знакомых, как и он бизнесменов, проходили реабилитацию в клиниках. Ещё один скончался от наркотиков… «Бич поколения, чтоб его…» Конечно, ему всегда тревожно было за сына.

Серёга даже поперхнулся.

— Папа! Что за фантазии?!

Но отец подозрительно смотрел сыну в лицо и рассуждал:

— Сыну нужны деньги. Хорошие деньги… Он согласен даже работать. Отвечай, что у тебя произошло? Ты проигрался? У тебя карточные долги?

А вот это было уже обидно: картами он никогда не увлекался, разве что бильярдом. Отец же должен его знать как облупленного! Откуда недоверие?!

— Папа! Что за бред ты несёшь?! Нет у меня никаких долгов, и я не наркоман! Просто… сколько можно брать у тебя?! Я хочу зарабатывать сам.

Эти слова Сергея ввели старшего Майорова в полное недоумение:

— Ну есть ведь какая-то причина…

— Причина есть, — тихо признался Серёга. — Я встретил девушку, пап! Ту, единственную, как ты когда-то маму… И мне хочется свою семью. Ну а кто будет обеспечивать семью?

Повисла пауза. Майоровы оба замолчали. Дмитрий Андреевич подошёл к шкафу, достал коньяк. Налил в бокал, выпил. Сел в кресло, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук. Потом побарабанил пальцами по столу и заговорил:

— Она, конечно, красивая… Охмурила моего оболтуса. Она беременна от тебя? Или ночная бабочка?

Сергей, который всё это время стоял и ходил по кабинету, устало плюхнулся в кресло.

— Она будущий адвокат, папа!

— Кто? — громко воскликнул от неожиданности отец.

— А-дво-кат! Последний курс юрфака. И она пока не знает, что будет моей женой…

Затем улыбнулся, вспомнив своё топтание под дверью, и добавил:

— И что я очень упёртый, она тоже не знает.

Отец по-новому взглянул на сына.

— Ты всё это серьёзно?

— Серьёзнее не бывает.

Потом Серёга помолчал и с нетерпением в голосе спросил:

— Так ты устроишь меня на работу, хоть простым финансистом?

— Ну разумеется, сын.

Майоров младший облегчённо вздохнул, поняв, что допрос окончен.

— Спасибо, пап! До вечера!

И вышел из кабинета.

Дмитрий Андреевич пребывал в лёгком шоке: «Кто бы мог подумать…» Он ломал голову, как заставить сына вернуться к учёбе. Когда тот заявил, что бросает институт, отец просил его не делать резких движений и взять академический отпуск. У Серёги всегда был оригинальный ум и практическая смекалка. Да и с математикой он всегда дружил. Первые два курса он учился до посинения, потом — спад интереса. А тут сам вернулся в институт, рвётся работать. Похоже, у него всё серьёзно с этой девочкой. Мда…

Не напрягая секретаря, он взял сотовый и набрал номер:

— Николаевич? Приветствую! В твоём подразделении место в отделе финансов ещё свободно? Отлично! Серёгу моего возьми, а? Парень с головой, и профиль финансы у него хорошо идёт. Ну а что не сообразит — я подскажу. Ну всё, пока! Привет супруге.

Отложил телефон, подошёл к окну. Снова вспомнил разговор с сыном и снова поразился:

— Ну дела!..

* * *

Незаметно пролетела целая неделя. Сергей больше не звонил и не приходил. Олеся таяла на глазах. Она и так отличалась излишней хрупкостью, а сейчас и вовсе стала прозрачная. Маме приходилось чуть ли не силой вталкивать в нее завтрак и ужин: не факт, что она обедала в своём институте. Диплом продвигался медленно, но верно.

С Валерией они не виделись с того самого дня, когда она ушла из дому. Олеся скучала по ней: они никогда ещё так надолго не расставались.

Беда подкралась нежданно. Отец не вернулся с работы. Вместо отца нагрянули какие-то люди с обыском. Что-то искали в их квартире. Анна Петровна и Олеся с недоумением смотрели на растущий в доме бардак. Потом эти люди ушли, очень недовольные.

Мама плакала, удивлённо смотрела, как Олеся одевается и выходит из квартиры.

— Ты куда?!

— Я всё узнаю про папу.

Олеська не зря училась на юриста. Слабая и ранимая в личных переживаниях, она моментально собиралась, когда дело касалось работы. Цепкий мозг отсекал лишнее, выделяя главное. Сейчас нужно было узнать: что предъявляют её отцу и откуда пришла напасть.

День она потратила на сбор информации. Ещё день — на тщетный поиск помощи… В Питере Бориса Назарова знали все. В Самаре его не знал никто. Желающих влезать в это дело не было. Олеся была на грани отчаяния. Мама переживала не меньше. Вместе они решили, что Валерии ничего говорить не будут. Она точно помочь не сможет. Ей и так не сладко, а тут ещё один стресс…

Сейчас Олеся мерила шагами комнату, собираясь с духом, чтобы решиться на один звонок. Всего один. Сергею. Решение обратиться к нему выдал метавшийся в поисках выхода мозг. У Сергея отец был крупным бизнесменом. По идее, у него могли быть на примете сильные юристы.

Она набирала номер до последней цифры и сбрасывала уже три раза. Наконец, устыдившись своего эгоизма, решилась и позвонила. И сразу, как она разрешила это себе, она призналась, как нестерпимо желание услышать Серёжкин голос… А гудки, казалось, тянулись вечность. «А вдруг он не возьмёт?» — уже закрадывалось сомнение. Но он ответил.

— Алло! Сергей? Это Олеся, сестра Леры…

Сергей не ожидал звонка, сидел в наушниках, слушал музыку. На экране высветился номер, и он сорвал наушники, видя, кто звонит. Хотелось петь, хотя он и не умел. Сердце зашлось, как будто он рвал стометровку на самых важных в своей жизни соревнованиях…

— Олеся, ты?! Слушаю тебя. Что с твоим голосом? Ты плачешь?

Олеся, услышав родной любимый голос, совсем расклеилась. Не было сил притворяться и бодриться, никаких.

— Неважно… Сергей, мне очень стыдно и неловко, что я потревожила вас. Но я просто уже не знаю, к кому обратиться…

И она всхлипнула. К Майорову внезапно прилила неведомая сила: мало что в природе было в это мгновение ему неподвластно.

— Так, ты можешь собраться и всё рассказать подробно?

— Смогу, наверное.

Она попыталась взять себя в руки. Получилось. Она вдруг почувствовала, что теперь всё разрешится, все проблемы отступят, что всё будет хорошо, потому что он с ней…

— Папу забрали в отдел по борьбе с экономической преступностью. Якобы он завышал сметы по своим архитектурным проектам. Но у отца все документы всегда были в порядке. Это его подставили конкуренты. Я знаю, что у вас отец — крупный бизнесмен и на него работают первоклассные юристы. Я была у отца на свидании. Он рассказал, где его документы, он чувствовал, что под него копают, и спрятал их. Я эти документы готова предоставить, но у меня нет ни связей, ни опыта. Ему грозит реальный срок…

Сергей отреагировал по-деловому, чётко:

— Олеся, я всё понял. Положи трубку, успокойся и жди. Тебе позвонят.

И тут же услышал в трубке тихое и проникновенное: «Спасибо!» Из Её уст, как самую сладчайшую музыку.

* * *

Вечером в квартиру к Назаровым приехал адвокат. Олеся смотрела как зачарованная на работу профессионала. Назарова всё обстоятельно рассказала, они съездили за спрятанными документами отца. Уходя, на пороге адвокат заверил:

— Дело Бориса Васильевича ясное: его таланту позавидовали бездари-конкуренты. Не волнуйтесь, выиграем. Все козыри у нас.

— А вы, Олеся, молодец! — обратился он к девушке. — Не растерялись. Из вас выйдет грамотный адвокат: вы улавливаете суть, у вас отличная интуиция. А работоспособность — дай бог каждому.

К вечеру следующего дня Борис Назаров был выпущен домой. Ещё через день были сняты все обвинения.

Олеся была дома и писала диплом, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Сергей. Она оцепенела: тихий восторг парализовал её, от неожиданности в один момент ослабели ноги, лицо пылало. Он застал её врасплох: растерявшись, даже забыла пригласить в квартиру. Он сам зашёл, сам закрыл за собой дверь. Подобная уверенность имела под собой основание: он пришёл с поручением от адвоката. Если быть до конца честным, он сам вызвался отвезти судебные бумаги отца Олесе, хватаясь за любой повод увидеться с ней. Он дико соскучился.

«Как она похудела!» — заметил он. На осунувшемся личике голубые глаза казались огромными и бездонными. Олеся отступила вглубь прихожей, приглашая его пройти. Говорить она не могла: язык прилип к гортани. Хотелось броситься к нему и обвить руками за шею. И знала, что не сделает этого. Её же внутренние рамки и не позволят. Она даже убрала руки за спину и, напряжённая, прислонилась к стене.

Серёга протянул ей пачку листов в папке.

— Ну, всё! Я привёз все необходимые документы о том, что сторона отозвала иск и что твой отец вне подозрения.

Назарова взяла папку. Неудачно. Папка раскрылась, и листы дождём посыпались на пол. Серёга кинулся поднимать, Олеся помогала. Пару раз они случайно брали один и тот же лист одновременно. И их руки встречались, доводя обоих до мурашек. Олеся сразу отдавала, мельком взглянув ему в лицо, и тут же опускала ресницы, боясь, что он всё прочитает в её глазах.

Вот и собрана вся пачка. Олеся взяла у Сергея документы, отнесла в комнату и вернулась. Ей хотелось, чтобы он никуда не уходил, мучительно искала повод, но не находила. Злилась на себя, на свою нерешительность, застенчивость.

Они так и стояли друг напротив друга. Первым прервал неловкую паузу Майоров:

— У твоего отца документы действительно были в полном порядке. А вот обидчиками заинтересовалась прокуратура…

И не договорил: на него смотрели шальные любящие глаза.

— Сергей! Я не знаю, как благодарить вас… тебя… Если б не вы… ты… Я так растерялась!!!

У него перехватило дыхание. Даже голос поменялся: низкий с хрипотцой.

— Нормальная ситуация: мужчина помогает женщине, которая оказалась в беде. Не стоит!

Он почувствовал, что нужно уходить. Миссия его закончена, а повода остаться нет…

— Телефон мой у тебя есть. Я всегда на связи, — сказал он, медленно поворачиваясь к двери.

Олеся стояла бледная, держась за стенку и опустив голову.

— Да, конечно.

Сергей ждал до последнего. Тянул время, сколько мог. Если б она позвала!

Такое простое слово: «останься»… За внешним спокойствием в душе полыхало море огня. Хотелось схватить её, тихую и безропотную, и крепко прижать к себе. Но в данной ситуации это сильно смахивало бы на плату за услугу. Засада!!!

— Ну… я пошёл.

Последним, что он увидел, были отчаянные Олеськины глаза. И дверь закрылась.

* * *

Олеся осталась стоять на пороге одна. Голова кружилась, пол ходил ходуном.

«Он больше не придёт!» — кричало всё вокруг. Живое, настоящее ширилось и рвалось наружу. Вдруг словно что-то лопнуло внутри, и её душа вырвалась на свободу. Олеся распахнула дверь.

— Подожди!

Серёга ещё не ушёл: отрешённо стоял в коридоре спиной к двери. Он сразу обернулся — с надеждой и отчаянным ожиданием чуда. Его глаза.

Олеся замерла на пороге с пылающим лицом, дрожащая и натянутая, как струна. И вдруг отчаянный крик вырвался из её груди:

— Я не могу без тебя, Серёжа!

И она в порыве бросилась к нему… Как с обрыва. Он сделал шаг навстречу, подхватил её на руки и крепко прижал к себе. Спрятав лицо у него на груди, она закрыла глаза, обнимая его за шею. И только их сердца всё падали и падали в пропасть…