Темнолесье. Начало пути

Светлана Казеннова, 2021

Насколько хорошо ты помнишь бабушкины сказки? О домовых и водяных, о хитром лешем и опасных полуденницах? Возможно тебе кажется, что этим отголоскам старинных легенд уже не место в современном мире? А что если стоит только присмотреться повнимательнее к окружающему? Студентка Ясмина не представляла какими изменениями в жизни обернется для нее поездка на летний праздник. Осмелится ли она отправится в путешествие, чтобы окунуться в атмосферу чудотворства и ведовства и иначе взглянуть на привычный мир?

Глава 2

Место под наш лагерь выбирал Тимофей, который имел опыт в многодневных походах. Он придирчиво рассмотрел несколько очень даже неплохих полянок и отверг их, не опускаясь до разъяснения причин. Махнув на него, мы с Лидой развалились на мягкой траве, лениво наблюдая за тем, как Мила каждый раз решительно ныряла за парнем в густые кусты, раздвигая руками вымахавшую по пояс крапиву, чтобы спустя пару минут вновь вернуться на протоптанную траву.

Бредущие друг за другом ребята напоминали выводок утят, следующих за мамой. Я откинулась на спину, вдыхая терпкие ароматы луговых цветов и теплой земли. По небу не плыло ни единой тучки, и ослепляющая синева неба резала глаза.

— Ясь, ты заметила, что на поляне нет следов от машин? — в поле моего обзора возникло счастливое лицо подружки.

— Честно говоря, нет, — отозвалась я.

— Выходит, сами таскали все. Ты вообще представляешь, насколько ответственно организаторы отнеслись к проведению праздника?

Я не уловила связи, но уточнить не успела: раздался ликующий возглас Влада, на который Лида мгновенно сорвалась с места, словно не прошла со мной весь этот путь. Кряхтя я закинула тяжелый рюкзак на спину и поспешила за ней.

Отодвинув с дороги широкую еловую лапу, я разглядела облюбованное местечко. Даже на мой дилетантский взгляд выбор был крайне удачным. Светлая, окруженная невысокими деревьями полянка располагалась на небольшом возвышении и вселяла надежду, что можно будет не опасаться комаров, предпочитающих прохладу в низине у реки.

Я быстро установила свою легкую однослойную палатку, раскатала пенку и спальник. Закрывшись внутри, стянула с себя майку и собралась было вывернуть ее, но, подумав, вывернула рюкзак. Нити вышивки змейками скользнули по пальцам. А, одену сразу платье — чего несколько раз переодеваться.

Кто не пытался надеть на себя платье полулежа, не сможет понять моего облегчения, когда я наконец вылезла наружу и одернула его на себе. Покосившись на обувь, решила пока походить босиком.

Друзья были еще заняты установкой лагеря и за работой перебрасывались шуточками. Покружив вокруг, я решила сходить на разведку.

— Если никому не нужна помощь, то я пойду к этому Илье, узнаю, что вообще от нас требуется.

Мне неразборчиво ответили нечто явно положительное, и я отправилась к центру главной поляны.

По пути до красного шатра я успела познакомиться и обменяться приветствиями с обитателями других лагерей. Девушки в большинстве тоже были одеты в платья и сарафаны, и я почувствовала себя увереннее в непривычном наряде. Оценить, во что одеваются ребята на такие мероприятия, пока не удалось — они еще не сменили наряд, занятые обустройством бивака.

Вокруг ощущалось праздничное возбуждение. Четвертый от нас лагерь был населен музыкантами, которые, не теряя времени и не обращая внимания на сваленные рядомнераспакованные вещи, уже наигрывали веселую мелодию на нескольких гитарах, гуслях и духовых инструментах. Улыбнувшись мне и продолжив играть, музыканты приветливо кивнули на пустующее местечко на поваленном бревне. Я вежливо поаплодировала им и пританцовывая продолжила путь.

У нужного мне шатра оживленно спорили срываясь на повышенные тона несколько мужчин. Я несмело приблизилась и встала по правую руку от одного из них, но даже тогда они не обратили на меня внимания. Постояв пару минут, я кашлянула. Вышло громко и излишне требовательно, на меня выжидательно уставились шесть пар глаз, некоторые из них явно недружелюбно.

— Здравствуйте. Мне нужен Илья, — смутившись от такой прохладной встречи, я постаралась вежливо улыбнуться.

— Здрава будь, краса, — прогудел один из них — толстенький мужчина в красной рубахе. Трое, круто развернувшись, ушли. — Чего тебе? Дровишек для костра?

— И это тоже. Но мы вроде «Огненные», нам сказали к вам подойти.

— А, Забавушка.

Заметив недоумение на моем лице, он пояснил:

— Ну та, кто тебя ко мне направил. Темненькая такая, у врат стоит.

Кажется, она не представлялась, но я все же слабо кивнула, соглашаясь с ним. Мой жест остался незамеченным. Он пустым взглядом смотрел над моей головой, пощипывая себя за бороду. Один из оставшихся мужчин хмыкнул и ткнул локтем второго. Тот лишь недовольно цыкнул, потирая бок. Мне стало неловко и, растерев ладони, я окликнула Илью. Но тот, казалось, совсем позабыл про меня. Лицо запылало. Наконец, он задумчиво протянул:

— Даже не знаю, пускать ли… Стоит оно того?… Ох ти ж, пусть волхвы разбираются, — тряхнув головой, он нормальным тоном продолжил, словно и не было этой паузы. — Так! От девчонок мне помощь нужна будет во время разведения костров у ворот, то ближе к десяти часам вечера. Как услышите три удара в барабан, подходите туда. А ребят своих пришли ко мне — дрова подготовить на костры помогут. Сами-то готовить в лагере планируете?

— Нуу, свой огонь нам не помешает.

— Тогда вот Стенька с Володей тебе помогут дрова донести, — он кивнул стоящим рядом мужчинам, и те скрылись за шатром. — Сама ток хватать ничего не вздумай, дотащат.

Я поблагодарила его и заглянула за угол. Среди горы щеп стоял огромный пень, на котором колуном разбивали чурбаки, рядом с ним возвышалась гора дров. Оттуда и набирали поленья определенные мне помощники, хитро связывая их вместе длинной бечевой, чтобы по пути ничего не выпадало из рук. Я присела, чтобы собрать мелкие лучины — пригодятся для розжига.

— Как звать-то, краса? — спросил благодушно наблюдавший за мной Илья.

— Ясмина.

— Ясная… Хорошо-то как родители назвали. Сильное имя, яркое, ладно сидит на тебе.

— Родители хотели меня Сашей назвать, но бабушка заупрямилась, — вспомнив сетования мамы, скривилась я.

— Мудрая женщина. Вестимо, много поведала?

— О чем?

— От оно как. Рановато я разговор такой завел. Смотри-ка, помощнички твои уже все набрали, если не хватит, еще наберете тута. А после трех ударов барабана жду тебя с подружками у ворот. Ясно?

Не дождавшись от меня ответа, он пошел прочь. Почему со мной все сегодня разговаривают загадками? Спокойно поразмышлять, а точнее просто потаращить глаза вслед ушедшему толстячку, мне не дали. Один из мужчин, закинув за спину вязанку дров, подтолкнул меня в плечо.

— Показывай дорогу что ль. Меня Володей звать. Тебя — слыхали как, — он прошел немного вперед и обернулся на меня. — Издалека приехала?

— Нет, из Подмосковья, — я опомнилась и повела их за собой. — А вы давно приехали?

— Две седмицы уж помогаем. Сначала вот поле косили, а потом дожди пошли, и пришлось каналы для отвода воды к реке прокопать, а то б все поле заболотило. Теперича дрова подготавливать надобно. Работа, как видишь, всегда есть. Первый раз на таком празднике?

— Да, подруга позвала. Ну так я с палатками выезжала на природу и на паре рок-фестивалей побывала, на байкерских выездах тоже. Вот теперь и до славянских развлечений дело дошло.

— Оно и правильно, когда молодняк начинает к корням тянуться! — дерзко воскликнул до того момента молча идущий Стенька.

— Голову — то девочке своими нравоучениями не забивай, — недовольно взглянул на него Володя. — Они сами разберутся, кому и куда тянуться.

— Да я-то что? Я просто, — стушевался тот.

— А вы откуда приехали? — я решила перевести разговор в другую сторону.

— Они странно переглянулись перед тем, как ответить.

— Считай, с Алтая. Наша деревня маловата и даже не на всех картах отмечена.

— Вы переехали сюда работать?

— Нет, поможем с праздником и домой, — на лице Володи расплылась улыбка.

Я недоверчиво посмотрела внимательным взглядом сначала на одного, потом на другого. Нет, вроде, не шутят.

— Вы проделали такой путь, чтобы поучаствовать в организации, а потом вернетесь домой?

Дождавшись утвердительно кивка, я решила уточнить:

— У вас что, не проходит там подобного?

— Конечно проходит, но распределили нас сюда.

— Распределили? Кто?

Голова пошла кругом. Они продолжили идти, старательно смотря перед собой и, видимо, не собираясь мне отвечать. Я же буравила взглядом лица мужчин, не веря, как можно проехать такой путь ради одного дня праздника? Сколько тысяч километров до Алтая? Пять? Семь? География не мой конек, потому вспомнить расстояние не удалось.

Ладно. Я протяжно выдохнула. Просто надо смириться, что на этих выходных меня будут окружать странные люди со своими не менее странными тайнами. И с загадками. И с оговорками. Главное, самой остаться в здравом уме.

Долго идти молча не пришлось. Поняв, что я не собираюсь допытываться об ответе на последний вопрос, мужчины подобрели и наперебой стали рассказывать о том, как проходила подготовка, где и какие игры будут проходить на территории, где поесть самые вкусные блины на ярмарке, какие огромные костры нас ждут сегодня ночью, и подсказали, к кому можно обратиться по возникающим вопросам.

За время, что меня не было, друзья поставили свои палатки и подготовили кострище. Мы вышли как раз в тот момент, когда Тим подбрасывал в руке топор, поглядывая в сторону леса.

— Рискнешь деревья порубить — голову оторву, — строго сказал Володя, опуская свою вязанку рядом с окопанным местом. — В правилах указано было. Меня Володей звать, а это Стень.

— А если валежник найдем?

— Ну-ну, сказочник. Тут за месяц пребывания организаторы уже все подчистую собрали, — скидывая свою ношу, ответил Стенька, после чего пожал протянутую Лешей ладонь.

— Ладно, пошли мы, вы тут и сами справитесь. Ясмина, спасибо за беседу, прибегай, коль чего. Парней ждем попозже у дровницы.

Белозубо улыбнувшись занятой готовкой Лиде, мужчины, перебрасываясь шуточками, развернулись в обратном направлении. Я отняла банку тушенки и перочинный нож у зардевшейся подруги. Она уже переоделась в темно-зеленое платье до щиколоток с белыми вставками по бокам и тонким пояском. На запястьях позвякивали фенечки с нанизанными на них цветными бусинами.

— Яся, тебе так идет! Только вот волосы стоит распустить.

— Да, чуть позже. Пока они мне будут мешать.

В отличии от подруги, распустившей свою гриву и украсившей ее вплетенными листьями и тонкими перышками, я не могла похвастаться роскошными волосами. Обычные, пепельно-русого цвета, прямые, очень тонкие и бесконечно своенравные, они не поддавались никаким ухищрениям в попытках подвергнуть их укладкам. Несмотря на то, что длина еле достигала лопаток, я все равно умудрялась их то в молнию куртки застегнуть, то за ручку рюкзака зацепить, а уж как они в лицо лезут… Я предпочитала собирать их в обычную косу, в которой они мне меньше мешались.

— И у меня кое-что есть для тебя! — Лида самозабвенно нырнула в свою палатку, так, что оттуда были видны только босые ноги. — Где же он? Точно помню, что брала его с собой. Ох, это сколько вещей я ссобой набрала! А, вот, нашла!

На ее ладонях лежал тонкий длинный поясок, не больше пальца в ширину, сплетенный из узких кожаных шнурков. Красиво, но как это сочетать с платьем, я не имела представления. Засмеявшись на мое замешательство, Лида сноровисто дважды обернула им мои бедра, украсив замысловатым узлом, и вновь вернулась к костру.

За приготовлением обеда я поделилась с друзьями, чем нам предстоит заниматься в роли «Огненных», а так же поделилась информацией, полученной от Володи и Стеня. Любопытство жгло меня изнутри. Подумав, я решила умолчать о той странной оговорке, что их сюда определили. Может, они состоят в каком — то клубе или общине — не знаю, как это верно должно называться, — которая и направила их сюда. Спрошу, если встречу позже Стеня одного: у него, в отличии от Володи, кажется, язык за зубами плохо держится.

Отобедав и с трудом поборов желание предаться дневному сну, мы потащили свои тяжелые тела прочь от лагеря. Мальчишки сразу же отправились работать у Ильи, чтобы не затягивать с задолженностью, а мы же поспешили на крики зазывал и музыку.

О, что это была за ярмарка! Подружки тянули меня из стороны в сторону, указывая на интересные палатки-магазины. Цветастые шатры и навесы стояли плотно друг к другу, образуя длинную прямую улицу. Несмотря на большое количество людей, которые слонялись от лотка к лотку, я не чувствовала раздражения. Все были дружелюбны и приветливы, и никакой толчеи или неприятных тычков. Удивительно было и то, что ни одного выпившего человека я не заметила.

Круговорот лиц и ярких одежд легко поглотил нас, втягивая в веселье. Молодые пары играли в игру, похожую на известный мне «ручеек»: хватали всех без разбора и тянули к себе. Мы с хохотом увернулись от двух парней, кинувшихся нам наперерез. Люди постарше собрались на длинных лавках, установленных ближе к харчевне, либо, как и мы, прогуливались от прилавка к прилавку. Дети визжа веселились под присмотром взрослых на площадке с качелями и горками из дерева.

Я крутила головой во все стороны, жалея, что у меня не десять пар глаз. На ярмарке были представлены товары, в большинстве своем изготовленные вручную. Было очень много украшений из стекла, меди, бронзы и серебра. Встречались лавки с посудой из глины, стекла и керамики. Обособленно стояли лотки с игрушками из тряпочек, соломы и дерева. А кожевенная мастерская для привлечения внимания вывесила огромные шкуры волков, распяленные на рамы.

От обилия впечатлений у меня немного заболела голова и, оставив подруг у очередного столика с сережками, я отошла от столпотворения к стенке одного из шатров.

— Ищешь что-то определенное? — раздалось сбоку.

— Нет, просто гуляю, — я выглянула из-за плотной ткани на голос мужчины, окликнувшего меня.

Мне улыбался всамделишный казак, сошедший с экрана — на лоб спускался темный закрученный чуб, в ухе висело большое кольцо-серьга, а на грудь спускались длинные усы. Я кинула взгляд на товары, что были разложены перед ним, и, не в силах более отвести глаз, медленно приблизилась. Надпись на столе гласила: «Кузница Скегги». Над ней были разложены шедевры кузнечного мастерства — охотничьи и бытовые ножи, топоры и даже мечи. Глаза разбежались от лежащего передо мной изобилия. Холодное оружие было моей страстью. Пару лет назад я даже состояла в кружке ножевого боя, пока мама не узнала об этом и, после громкого скандала, мне пришлось сдаться и позабыть о нем.

Я провела ладонью над разложенными ножами не касаясь их. Клинки разной длины, от ножичков размером с пол-ладони до настоящих тесаков в локоть, были искусно украшены гравировками, изображавшими зверей и птиц. На некоторых были выведены замысловатые узоры, закручивающиеся в спирали.

— Нравится? — добродушно усмехнулся он, видя моигорящие глаза.

— Еще бы! — просипела я от волнения.

— Ну гляди, гляди, — он оперся на лоток и провел линию рукой. — Вот здесь рыбные ножи, за ними кожевенные…

— А этот для чего?

— Этот? — он ловко подбросил в ладони заинтересовавший меня клинок. — Ну почитай бытовой он, еды сготовить, трав и грибов нарезать. Хучь и небольшой, но оборониться умеючи можно. У нас с такими женщины ходят, удобно: небольшой да под рукой всегда. К нему вот ножны идут, на поясок вешаются.

— Можно взглянуть поближе?

Я взяла протянутую мне рукоять в дрожащую ладонь и поднесла к глазам. Не могу сказать, что он был небольшим: широкое лезвие было сантиметров пятнадцать в длину и с немного изгибающимся кверху обухом. Рукоять была выполнена из темно-красного дерева, имела бочкообразную форму и небольшой аккуратный упор, который не позволял руке соскользнуть на режущую кромку. На боковой поверхности клинка был рисунок-гравировка, крадущаяся рысь. Она была выполнена так детально, что если смотреть не отрываясь, то начинало казаться, что большая кошка пришла в движение и сейчас прыгнет на свою цель.

— А вот с этим хорошо на охоту ходить. Сам, помню, по молодости только такие и признавал, — продолжал нахваливать свои изделия мастер, пока я крутила в руках нож.

— Сколько? — выдохнула я, сжимая рукоять.

Сузив глаза, торговец назвал цену. Я положила его на прилавок и, попросив подождать, рванула в лагерь. Обернувшись на удивленный оклик Лиды, я махнула ей рукой и продолжила свой забег, по пути уворачиваясь от людей и огибая хороводы, стремившиеся увлечь в игры.

Мигом вернувшись обратно с раскрасневшимися щеками и горящими глазами, я поставила личный рекорд по скорости. Мастер, уперев руки в колени, от души хохотал, глядя на мою одышку. Что и говорить, мне стоило больше времени уделять физической подготовке в школе и в университете, но обычно заставить меня бегать могла только действительно важная причина. И этот нож был именно ей!

Я выложила перед ним требуемую сумму и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, наблюдая, как он скользит мягкой тряпочкой по серебристому лезвию и без опаски проверяет заточку на палец. Стоило к нему приобрести и ножны, но я с сожалением отказалась от этой идеи: и так отдала почти всю свою последнюю стипендию. Теперь до отъезда с Лидой на море придется посидеть на гречке. Можно будет взять контакты этого магазина и по осени дозаказать их по почте.

— Негоже такую девушку и не одарить. Смотри, в ножнах как влитой сидит, — и, обойдя прилавок, он помог мне закрепить на пояске кожаный футляр.

— Я… Я не знаю, как Вас благодарить!

— Давай на ты. Меня Антоном звать.

— Ясмина. Это твоя мастерская?

— Побратима. У одного мастера обучались с братом, а после он мастерскую организовал, на продажу и на заказ кует, а я в семью вернулся, жену взял да в кузне для своих ковать продолжил, ребятню обучаю. Сева сюда собирался аж полгода, ковал дни и ночи напролет. А вот же как Судьба распорядилась: жене его срок рожать выпал седмицу назад, вот он и попросил меня заменить его. Я старших сыновей припряг, чтоб собраться мне помогли, да и в путь собрался. Заодно свое захватил, из залежавшегося. Вот сулица пылью обросла за год в кузне. Смотри, какое перо узкое, три дня выводил грани.

Продолжая рассказывать о брате и о себе, он выкладывал передо мной товар, мимоходом нахваливая его и свое искусство. Через пятнадцать минут его рассказа я осознала, как мало знала о холодном оружии.

Подруги нашли меня, когда от теории мы перешли к практике, а именно к метанию топоров в специально для этого вкопанную деревяшку. Нисколько не удивившись моему времяпрепровождению, они утащили меня к сцене смотреть выступление музыкантов. Там к нам присоединились остальные члены нашей команды.

Время летело незаметно, удлиняя тени на траве. Мы вдоволь натанцевались, накружились в хороводах, поучаствовали в различных конкурсах. Я даже выиграла сахарного петушка, разгадывая загадки ряженого мужичка.

Затем Лида повела меня собирать травы для венка. Она быстро управилась со своим заданием и помогала другим девушкам. Я же распустила несколько вариантов, пока не создала тот, который мне полностью понравился. Мой венок состоял из хвоща, чертополоха и папоротника с вплетением луговых трав, названия которых я незнала. Вдохнув ароматы цветов, я прислушалась к песням, раздававшимся вокруг, и полностью отдалась волшебству этого странного места. Венок шуршал и щекотал уши и лоб, но я почувствовала себя свободной и легкой, как булгаковская Маргарита, полетевшая на шабаш. Рассмеявшись такому сравнению, я раскинула руки и покружилась на месте.

Три гулких удара разнеслись по полю, заглушая разговоры. Отряхнув подолы, мы отправились к воротам. Там нас уже ожидал Илья, сидя на земле и беззаботно беседуя с Забавой, которая устало опиралась на один из столбов.

— Вот и наши девчонки подошли, — улыбнулся нам мужчина. — Рановато прибежали. Идите-ка вон по той тропинке к реке, там уже остальная часть «Огненных» спускает венки на воду.

Мы наперегонки пустились по указанной дорожке. Впереди женские голоса выводили песню. Вылетев на берег, я разобрала слова:

Скажи, водица,

Красной девице

Про жизнь молодую,

С кем век вековать?

Кого, реченька,

Любимым называть?

Долго ли жить,

По земле ходить?

Неси, речка, венок

На другой бережок.

Я опустилась на теплый прибрежный песок. Слов этих песен я не знала, потому, прикрыв глаза, просто вслушивалась, растворяясь в этих сильных красивых словах. Внезапно я ощутила мягкое прикосновение к плечу и обернулась, вопросительно посмотрев на сидящую позади девушку. Ее темные волосы были рассыпаны по худым плечам, а на узком бледном лице блестели большие глаза. Тело обнимал мокрый насквозь тонкий льняной сарафан. Именно такими я представляла себе русалок.

Мы в реке купались. Многие голышом, а я вот в платье полезла. Придется у костров плясать, чтобы обсохнуть.

— Ой, будто только поэтому будешь отплясывать, — засмеялись соседки.

— Держи лучинку, зажги ее от костра и установи в свой венок. Скоро спустим их на воду все вместе, — девушка отмахнулась от хохочущих подруг и протянула мне тонкую веточку и зажигалку.

Зажечь лучину удалось без труда, а вот с установкой пришлось повозиться. Венок я сплела достаточно свободным, и огонек пытался провалиться сквозь сплетенные между собой ветки. Срезав еще несколько цветов, я прочно укрепила их в основе и вставила туда импровизированную свечу.

Солнце спряталось за горизонтом, и в мягких сумерках от воды стали подниматься завитки тумана. Девичьи голоса разносились далеко над ребристой гладью, соединяясь в особую тягучую мелодию, в которой важны не слова, а лишь звуки, которые тянули за собой струны сердца. Они заставляли расправлять плечи, подталкивали мягко двигаться и открыто улыбаться этому миру. Четкие очертания деревьев стремительно терялись в подступающей темноте, растворяясь в серо-зеленых красках. Войдя в воду, я аккуратно отпустила свой венок и уступила место следующей девочке. Каждая из нас замерла, провожая глазами огоньки на реке. Выстраиваясь в ровную вереницу, ни один из венков не расплелся, не зацепился за выступающие из воды травы. Когда последнее яркое пятнышко скрылось за поворотом реки, отзвучал последний куплет песни. На нас и на полянку опустилась тишина. Я дотронулась до центра груди, за которым пульсировало, разливаясь, тепло.

Очнувшись от наваждения, я нашла глазами Лиду, застывшую столбом и мечтательно смотрящую вдаль, и потянула за собой к воротам.

— Давайте, девочки, разбейтесь на две группы и подносите ветки по обе стороны от столбов, — встретила нас Забава.

Мы с Лидой отбежали к левой стороне, возле которой застыл Илья. Он ничего нам не сказал, а только указал на аккуратно сложенные дрова. Схватив их в охапку, мы вернулись к нему и стали рядом. Мужчина установил одну ветку на другую и быстро перекатывал ее меж ладоней, при этом под нос себе он шептал какие-то слова. Сначала появился легкий дымок, а затем затеплился маленький огонек. Он пугливо жался к земле, но благосклонно принял предложенные маленькие щепки и уже уверенно разгорелся.

Илья же продолжал проговаривать какие-то слова. Я попыталась прислушаться, но ни слова не смогла разобрать. Он брал из наших рук ветки в какой-то только ему известной последовательности, при этом заглядывал в глаза каждой из нас и удовлетворенно кивал.

Когда костер поднялся до высоты моего бедра, он перестал нашептывать, потянулся и с облегчением потер поясницу.

— Ну все, девицы, спасибо — обернулся он к нам. — Дальше и без вас проход охраним. Бегите-ка на главную поляну, там сейчас будут главный костер разводить. Ясной вам ночи!

— Ясной ночи, — вразнобой пожелали мы.

Меня схватила за руку незнакомая девчонка и потянула вперед.

— Меня Наталией зовут, — представилась она. — Ты приехала с парнем?

— Яся. Нет, я одна.

— Если вдруг кто понравится, хватай его за руку и прыгай через костер. Сегодняшней ночью можно себе все, что угодно позволить.

Рассмеявшись, она поцеловала меня и убежала. Моей освободившейся ладонью тут же завладела Лида и повела по другой тропе. Подруга щебетала, пересказывая события дня и дополняя их своими впечатлениями, а я вдыхала запахи наступившей ночи с пряным ароматом костров и просто глупо улыбалась.

— Что сказала тебе та девочка?

— Хм. Сказала, что соло скакать через костры нынче не модно, — улыбнулась я. — Кажется, это значит отрываться на полную катушку.

— А, это я знаю. Действительно, в эту ночь все прыгают через костры, поют песни, водят хороводы и ищут цветок папоротника.

— Разве папоротник цветет? — не припоминала за ним такой особенности.

— Считается, что в эту ночь да. Тот, кто найдет этот цветок, найдет и клад.

— Так, хороводы уже были, через костер попрыгали. Предлагаю продумать и реализовать план по поиску цветка!

— Идти ночью в незнакомый лес? Ну не знаю, — нахмурила брови подруга. Заметив, что я намерена ее уговаривать, она примирительно подняла руки. — Давай найдем наших, а потом решим.

На главной поляне было очень многолюдно, повсюду раздавался сдержанный смех и негромко звучала музыка. Люди стояли большим кругом, в центре которого были вбиты два столба высотой мне по плечи, а между ними раскачивался заостренный книзу ствол, подвешенный на веревках. Сверху его придавливал брус. По сторонам от него были врыты четыре высоченных ствола с выдолбленными на них изображениями лиц богов. Они были огорожены чертой из веток берез с небольшими воротами-проходами.

Я различила среди стоящих Лешу, выделявшегося своим белым одеянием. Рядом с ним вповалку обнаружился и остальной наш отряд. Упав на траву, я прислонилась к плечу Влада.

— Как прошел ваш вечер? — спросил парень.

— Отлично! Мы пели, плясали, пускали венки и помогали разжечь охранный огонь! Я о таком только и мечтала! — зачастила Лида. — А вы где проводили время? Постой, Мила, а где ты была?

Та отвернулась, что-то невнятно пробурчав себе под нос. Ответ читался по пунцовым ушам Алексея. До хороводов ли парочке, пожелавшей провести время вдвоем? Чудо, что они хоть сейчас к нам присоединились. Я подмигнула парню, смутив его еще больше.

— А мы бузили! Не, серьезно! Ты б видела, как там Влада через бедро дедок бросил! — захохатал Тим. — Еще поваляли друг друга и других желающих с бревна. Ну ладно. Меня поваляли. А потом пошли купаться в реке. И знаете, я раз даже в горную реку лазил ночью. Ну и как-то не о чем. А тут вообще отпад! Я будто очистился. Вот раз — и вся усталость ушла. И даже рука, которую потянул на прошлой неделе, болеть перестала.

Парень в доказательство протянул руку вперед. Влад снисходительно улыбался, слушая такую эмоциональную речь брата.

— Ты тоже ощутил что-то особенное? — я фыркнула и толкнула его в бок.

— А может, я чувствую это сейчас, — шепотом ответил он мне и попытался меня приобнять.

Меня как холодной водой окатило, смывая веселье. Не хотелось бы наломать дров и стыдливо прятать глаза утром, потому аккуратно увернулась от его руки и напряглась, надеясь, что это движение не выглядело как бегство. Влад нахмурился и явно хотел что-то сказать, но меня спас звонкий голосок Милы.

— Ой-ой, смотрите, что там происходит!

Я перевела взгляд в центр круга. Туда приблизилижались три человека. Двое встали по сторонам от столбов, взяв в руки свисающие свободные концы веревок, третий остановился напротив центрального висящего ствола. К нему подошли еще двое, таща бревно с выемкой по центру. Положив свою ношу под заостренный конец дерева, они шмыгнули за линию людей, чтобы вернуться вновь, волоча огромные вязанки дров. Затихли разговоры, оборвалась музыка. Мужчина, стоящий по центру, поднял руки и ударил в барабан. Звук громом прокатился по поляне, затихнув вдалеке. Дождавшись, пока эхо стихнет, музыкант ударил еще раз. Ему вторили бубны, затем подключились рожки. Выждав пару минут, те двое, что стояли по бокам, поочередно начали сильно и ритмично тянуть на себя концы веревок, заставляя центральный столб крутиться и втираться в лежащее под ним бревно. Все люди, что сидели до этого, поднялись на ноги. Сердце подстроилось под грохот барабанов. Не отвести глаза, не моргнуть, пропуская действо добывания живого огня. Во рту пересохло. Казалось, все мое существо пыталось помочь дать тепло этому дереву, чтобы огонь разгорелся. Не знаю, сколько мы так простояли, безмолвно застыв и дрожа, когда наконец появилась первая струйка дыма, несмело поднимающаяся вверх. Я стиснула зубы, страстно желая увидеть отсвет огня. Вот, сейчас… Вот вот…

Спустя вечность лепесток пламени раскрылся. Лизнул ствол, взбираясь выше, и двое помощников тут же стали подкладывать мелко нарубленные ветви, помогая огню набраться силы.

Мужчины опустили веревки и тяжело отдуваясь вышли за березовую границу. Даже издалека я заметила, что их тела блестели от пота. Видимо это действительно была тяжелая работа. Я с удивлением уставилась на свои сжатые кулаки и не без усилия расслабила их, после чего попыталась улыбнуться сведенной тревогой челюстью.

Я повернулась к друзьям нервно посмеяться о своем переживании и осеклась, увидев их сосредоточенные лица. Глаза Влада влажно блестели, по виску скользнула капля пота, в глазах отражалось пламя, а губы были плотно сомкнуты.

— Эй, — я сжала Лидину ладошку.

— Фуф, я так волновалась, — произнесла та медленно моргая.

Остальные тоже начали медленно приходить в себя, растирая лица и переглядываясь. Вокруг зазвучал возбужденный гул голосов. В то время костер уже полыхал со всей своей сокрушительной силой. Четверо из тех, кто помогал в добывании огня, взяли по большому горящему суку и разошлись в разные стороны. Сначала они обошли богов вдоль изваяний, поджигая сложенные перед ними сучья и произнося хвалебные речи в темное небо. Главный же остался возле сваленных дров. За спинами людей вслед за первыми кострами стали разгораться яркие точки.

— Ну все, хорош стоять, пойдем танцевать! — с силой потянула меня Лида.

Ну что еще мне оставалось, как подчиниться ей. Мы отошли к костру поменьше и присоединились к группе молодых людей. Легко влившись в хоровод, я отдалась очередному безумству, кружась и хватаясь за протянутые руки. Голые пятки уже горели огнем, отбивая быстрый ритм. В боку начинало колот и перед глазами мелькали черные мушки, но освободиться от этой сумасшедшей пляски было выше моих сил. В бликах костров танцы казались дикими, движения резкими, потусторонними, лица людей высвечивались гротескными масками. После очередного поворота я очутилась перед полыхающим пламенем и услышала подбадривающие крики. Подобрав подол платья, я разбежалась и взмахнула над костром. Стопы лизнуло пламя, но не обожгло, и я, гулко ударившись о землю, приземлилась по ту сторону. Толпа взорвалась криками и аплодисментами, и в тот же момент незнакомый парень закружил меня в вихре пляски, обхватив за пояс. Губы обожгло его поцелуем, но я отпрянула в сторону, вырываясь из кольца его рук. Он не без сожаления меня отпустил.

Нужно было остановиться и проветрить голову. Проскользнув мимо веселящихся людей, я подошла к краю леса и прислонилась к березе. Постояв так немного и успокоив бешено колотящееся сердце, я обернулась на гулянье. Лида прыгнула через костер держа за руку незнакомца и после потянула его за собой в ручеек. Что ж, надеюсь, она не пожалеет. Лезть к ней с нравоучениями я не собиралась.

А чем же мне заняться? Веселиться больше не хотелось, спать пока еще тоже. Можно, конечно, сходить проверить сохранность вещей в лагере.

Я потянулась. И тут из леса меня позвали. Все еще находясь под чарами этой ночи, я смело ступила под свод деревьев. Тропа еле угадывалась под ногами, но я чувствовала, куда мне нужно идти, и даже не нуждалась в ней. По сторонам уютно шелестели листья, белые ряды берез сменились елями. Вдруг до меня донеслось едва уловимое шуршание: кто-то мягко ступал, незримо сопровождая меня, и этот звук прибавлял мне уверенности.

Дойдя до перекрестка, я остановилась в нерешительности. На мгновение мне стало страшно, но шорох за спиной вернул спокойствие. Отбросив раздумья, я смело повернула на одну из троп. В ушах зашумело. Стук сердца набатом гудел в голове. Ноги потяжелели, и каждый следующий шаг давался с трудом, но меня продолжало как магнитом тянуть вперед. Я гулко сглатывала вязкую слюну, стараясь избавиться от шума в ушах, но это не помогало. Впереди мелькнул свет. Пройдя еще немного, я убедилась, что мне не померещилось — в просвете деревьев стали видны отсветы от костра, и чем ближе я приближалась, тем больше мне хотелось побежать прочь без оглядки. Свет был не теплым, а синеватым, как от газовой конфорки.

Я попыталась остановиться, но это у меня не вышло — сбилась с шага и чуть не упала вперед. Ноги продолжали упорно нести меня. Ритм сердца замедлился. Удар сердца — шаг, удар — шаг. Гул в ушах все нарастал, но за ним я различила приближающиеся странные звуки. То, что раньше казалось мне шорохом, было жутким хлопаньем. Спокойствие сменилось накатившим ужасом, и я услышала холодный смешок позади. Обернуться не получилось, оставалось только идти дальше и лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации.

Глубоко вдохнув, я отстранилась от чувств, бушующих во мне. Итак, что мы имеем? Я попробовала вытянуть руку вперед. Отсутствие власти над собственным телом — раз. За спиной вновь раздался смешок, но уже ближе. Вновь плеснувший ужас — два. Сквозь деревья замаячил свет. Пугающие звуки как сопровождение к странному огню—три. Прелестно.

И вот тут я разозлилась. У меня был прекрасный день и ночь, и тут какая-то чертовщина решила это испортить!

Чем больше разгоралась моя злость, тем легче становилось идти. Я со скрипом расправила плечи и с ошеломившей меня саму смелостью ускорившись пошла вперед.

Звуки позади стихли, видимо, нечто уловило произошедшие со мной перемены. Пройдя через границу деревьев, я остановилась на прогалине. Тут не было никакого костра. Был круг, образованный пробивающимися из земли синими языками пламени. Высота его едва достигала моего колена.

«Ступай»

Это послание раздалось прямо внутри моей головы. Огонь покорно пригнулся к земле, приглашая переступить черту, но спасительная злость еще клокотала во мне, и я не сдвинулась с места.

«Ступай!»

Я услышала тот хлопающий звук за своей спиной и резко отскочив в сторону обернулась. На меня надвигался сгусток тьмы, выше меня, с колеблющимися очертаниями по краям, создающими странное подобие движения и словно впитывающими в себя отсветы этих странных огней и саму темноту ночи.

Все стихло. Я не слышала ни своего дыхания, ни каких-либо других звуков. Отделившийся от сгустка щуп уперся в землю, и тьма потянулась ко мне.

Смутное воспоминание шевельнуло волосы на голове — я уже видела это, и данное осознание не принесло мне утешения, а лишь ослабило. Тварь же, словно почувствовав мой настрой, захлопала, добавляя ужаса, и я вновь воззвала к своей злости и отодвинула от себя страх.

Я уже готова была бежать к живым кострам, но для этого надо было миновать эту тварь. По левую сторону от нее рос большой куст с высокими ветвями, можно было попробовать проскочить под ним. Но вдруг она заманит кого-то другого сюда?

Минуты текли, а мы так и стояли друг напротив друга. Никто не решался сделать шаг. Казалось, она не рассчитывала на сопротивление и сейчас растерялась, ожидая, пока я допущу ошибку и отвлекусь.

В этой мертвой тишине оглушительно хрустнула ветка, разбив царившее сосредоточение. Я ощутила чье-то присутствие. Тварь решила атаковать немедленно. Из центра вырвался длинный отросток-щуп, нацеленный мне в грудь. Тело вспомнило старые навыки. Быстро выхватив нож, я полоснула снизу по тьме, летевшей ко мне, и перекатом ушла в сторону. В платье это было неудобно и я, запутавшись в подоле, рухнула на землю, больно ударившись локтем. Тут же вскочив на ноги, я бросила взгляд на тень и опустила занесенную руку с кликом. Тварь корчилась в кругу ярко-рыжего огня, а перед ней застыл мужчина.

Я не могла его разглядеть со спины в темноте, отметила только, что он очень высок и широк в плечах.

Синеватые огни с шипением впитывались в землю. Тень тоже растворялась, теряя свои очертания. Дышать стало намного легче.

С мира будто сдернули полотно тишины. Он вновь зашумел листьями, наполнился треском и шелестом. Птицы уже начали выводить звонкие трели, предчувствуя новый рассвет. Заканчивалась ночь, едва не ставшая последней для меня. Прикрыв глаза, я устало опустилась на землю.

— Территорию очистить от остаточных эманаций. Пусть ловчие прочешут лес. Кто-то неплохо здесь поигрался и вряд ли ушел далеко. Выследить, но не уничтожать. Побеседовать бы с хозяином. Надо же, вырастил, подкармливал, а сегодня специально вызвал для охоты, — раздался хрипловатый баритон над моей головой. Из леса донесся тихий неразборчивый, но явно одобрительный ответ.

— Я же пока отнесу жертву в ее лагерь.

— Я не жертва, — возразила я, открывая глаза. — Со мной все хорошо.

— О, ты в сознании. Отлично. Хоть нести и не придется, все ж провожу. Вставай.

Он с силой поднял меня за локти на ноги. Его лицо сливалось с окружающим мраком.

— Оружие убери, воительница, — с легким пренебрежением сказал он.

Я спохватилась, что еще сжимаю клинок, направленный на моего спасителя, в руке. Это что еще такое? На лезвии, под гравировкой переливались красным светом черточки, составляя незнакомые символы. Они слабо мерцали и переливались, будто внутри металла были раскаленные угли.

— Еще постоим или пойдем?

— Д-да, конечно, — я мечтала оказаться подальше от этого места, потому, временно оставив загадку и убрав нож в чехол, поспешила за мужчиной со всех оставшихся сил. То есть чуть быстрее ленивца. — Что это было?

— Граничник. Один из подвидов. Явно подчиненный кем-то и крайне агрессивный. На первом этапе своего воплощения они могут заманить в гиблое место только совсем слабого человека, даже силу всю поглотить не в состоянии, а этот ступени на пятой, не меньше. Да еще и круг навьего огня кто-то начертил…

— Чего? — происходящее все больше напоминало дурной сон. Я ущипнула себя за бедро. Вышло реалистично и очень больно, но будничный тон мужчины, рассуждавшего о мистической твари, заставлял сомневаться. Ущипнула себя второй раз. Вышло так же больно.

Левая нога запнулась о выступающий корень, и я, поймав в объятия ствол ближайшего дерева, обессиленно сползла на землю.

— Что там еще? — он обернулся на шум. — Ясно.

Приблизившись, он с легкостью поднял меня на руки и прижал к себе. От него приятно пахло можжевельником, хвоей, кострами и выделанной кожей. А еще немного пряностями и медом. Горячая ладонь обжигала сквозь тонкую ткань платья. Надо же, я даже не заметила, насколько замерзла.

— Где ты обучаешься, кудесница? — он так же легко продолжил путь, совершенно не обращая внимания на мой вес.

— В университете на медицинском.

— Так. Значит ты не из наших, но очень неплохо справилась с подчинением. Расскажи-ка мне, что произошло.

Я постаралась кратко описать, как я прошла к синему костру, но он постоянно перебивал, требуя малейших подробностей. Увлекшись рассказом, я не заметила, как он принес меня к моему лагерю. По пути нам встречались небольшие компании людей, которые абсолютно не обращали внимания на нас, но неожиданно для себя я застеснялась появляться таким образом в лагере: вопросов не оберешься, а отшучиваться была не готова.

Я завозилась у него на руках, но мужчина, казалось, понял, что меня волновало:

— Впереди еще никого нет, так что донесу до палатки, не дергайся.

В лагере действительно было тихо. Он усадил меня на бревно возле костра. Сам же подложил пару поленьев в давно остывшее кострище и приказал:

— Охраняй.

В ответ на его слова весело затрещал костер. Сил уже не было, потому я приняла и это как данность. На востоке небо заалело, туман начал нехотя отползать с поляны к реке, и стало значительно светлее.

— Теперь слушай меня, — мой провожатый опустился рядом со мной, повернувшись ко мне лицом, и я смогла его наконец рассмотреть.

На вид ему было за тридцать, лет эдак тридцать три-тридцать пять. Длинные волосы, темным покрывалом отброшенные назад, высокий лоб, искривленный переломом нос, жесткая линия рта с тонкими губами и волевой подбородок. На светлом лице выделялись глаза разного цвета, пока было проблематично рассмотреть, какого именно, но левый глаз был намного светлее правого. Над ними изгибались темные густые брови с большой проплешиной — шрамом на правой. Впалые щеки с небрежной щетиной подчеркивали выступающие высокие скулы. Глубокие тени-морщины рядом с уголками рта придавали лицу суровое выражение.

— Значит так, самородок. Тебе нужно кое-что узнать об этом мире. Это знание прольет свет о произошедшем сегодня, но не я рассказывать тебе о том буду. Не люблю читать вводные лекции, да и ты сейчас не в том состоянии, чтобы все осмыслить полно. Вот, возьми эту карточку. Здесь адрес и имя человека, к которому ты должна прийти в понедельник в полдень. Он тебе все объяснит, а дальше сама решение принимать будешь. Друзьям об этом не советую рассказывать. А сейчас быстро спать, рыжеглазая.

Он мягко поднялся и шагнул по направлению к лесу.

— Подожди! Кто ты? — если бы могла, я бы вскочила за ним, но сейчас даже для того, чтобы сидеть, мне приходилось прилагать усилия.

— Потом узнаешь, — ответил он не оборачиваясь и растворился в колеблющихся остатках тумана.

Бездумно посмотрев еще немного в огонь, я встала и с трудом забралась в свою палатку.

Снимать платье было лень, и как только моя голова коснулась свернутой толстовки, заменявшей мне подушку, я провалилась в сон.

Разбудил меня хохот. Открыв палатку и выглянула наружу, я увидела близнецов, сидевших перед костром и готовивших завтрак. Я выбралась из спальника и в мятом платье присела к ним.

— С чего такое веселье?

— Влад решил вскипятить воду и, чтобы ускорить процесс, поставил котелок на горящее полено. То перегорело и разломилось под ним. Согласись, что это отличное решение для будущего инженера.

— Просто голова с утра не варит, — смущенно ответил Влад. — Зато вот костер не потух. Он так и горит с ночи.

Я замерла с улыбкой на губах, протянув руку к куску хлеба на скатерти, и вспомнила свои приключения: странный незнакомец, который принес меня в лагерь и приказал огню охранять, та жуткая тварь и чувство страха.

— Кажется, у Яси ночь прошла активно, — продолжил Тим.

— Что?

— Мятое платье, мешки под глазами, некоторая заторможенность. Первые признаки разгульного образа жизни. Катишься по наклонной, подруга.

— А то вы тут прям такие бодрые и свежие сидите, — отмахнулась я. — После такой ночи я буду еще пару дней лежать дома без движения. Остальные еще спят?

— Леша с Милой да, они вернулись только час назад. А Лиды еще не было.

— Как не было? — я не на шутку напряглась.

— Она встретила какого-то парня и предупредила нас, что проведет время с ним, — ответил мне Влад.

— Хорошо. Подождем.

Уже проснулась Мила, а моей подруги все не было. Тревога едкой кислотой разъедала меня изнутри. Я переоделась и переложила в карман рюкзака визитку, что дал мне мой спаситель. Посмотрю на нее позже, сейчас мои мысли были только о Лиде. Я собрала палатку и рюкзак и решила пройтись, посмотреть ее на полигоне.

Многие лавки на ярмарке были еще закрыты, да и людей по сравнению с вечером было немного. Обойдя всю территорию, я так и не обнаружила подругу. На обратном пути, проходя мимо красного шатра, я увидела Илью, беседующего со стоящим в тени человеком. Фигура показалась знакомой, и я направилась к ним. Пока я подходила, мужчина распрощался и исчез за углом.

— Доброго дня, ясная. Наслышан о ночных приключениях, — широко распахнув руки словно желая обнять меня и весь мир прогудел Илья. — Присаживайся, по глазам вижу, что разговорить меня хочешь, но предупрежу, на некоторые вопросы я не смогу тебе ответить.

— Спасибо, я на минутку. С кем вы беседовали?

— С другом, — уклончиво ответил он и виновато поднял брови, мол, извини, догадывайся сама. — Еще вопрос, самородок?

— Спасибо, — я улыбнулась, услышав прозвище от ночного спутника. — У меня подруга не пришла ночевать. Ребята вроде говорят, что она с парнем загуляла, но после некоторых событий я переживаю…

— Нет, кроме случая с тобой больше ничего неправильного не было, уж поверь.

Попрощавшись, я вернулась в лагерь, где уже сидела целая и невредимая Лида. Завидев меня, она всплеснула руками, подбежала и клещом вцепилась в мою футболку. Холодея от неприятного предчувствия, я присмотрелась к ее лицу. О нет…

Судя по горящим глазам подруги и закатанным глазам друзей, все мы крупно попали. Лида всегда была крайне влюбчивая и, встречая новый предмет воздыхания, часами разговаривала только о нем, притом меняя полюсанастроения от «у нас все так хорошо, мы будем счастливы до гробовой доски, а первенца назовем Ильей» до «он не звонил полтора часа, он разлюбил меня» мгновенно. Я обычно терпеливо выслушивала, ожидая, когда буря чувств поутихнет. Правда, на моей памяти прекращалось все это только с очередным разрывом. Зная про все ее отношения, я очень надеялась, что она найдет своего человека, который не будет пользоваться ее расположением.

Мы свернули бивак, вернули на место снятый дерн и отправились к воротам. Друзья продолжали оживленно болтать, а я ощущала странную опустошенность. События ночи привнесли что-то новое в мое сознание. Признать, что все это было взаправду, было сложно. Свет дня притупил страх и переживания ночи. С каждым мгновением произошедшее напоминало сказочный сон.

Тяжело было еще и оттого, что я не могла ничего рассказать ребятам. Нет, не только из-за совета того пугающего не меньше твари странного человека. Они поднимут это повествование на смех, принюхиваясь ко мне и списывая все на алкоголь, которого даже и не было на этом празднике, и не поверят. Я была не готова даже улыбнуться такой реакции: слишком свежи воспоминания. Даже сейчас на моем поясе висел нож, и я иногда дотрагивалась до него, проверяя, что он на месте.

На воротах была бессменная Забава, которая тепло прощалась со всеми. Она кивнула и нашей группке, пропуская нас мимо, как вдруг шагнула ко мне и, заключив в крепкие объятья, шепнула мне в ухо:

— До встречи, ясная, — и так же быстро отступила, повернувшись к следующей компании.

— До встречи? — прошептала я ей в спину и догнала ушедших вперед друзей.

Путь до машины был прямой и абсолютно ничем не запоминающийся. Лишь изредка мне чудился чей-то взгляд, оглаживающий затылок.

Оказавшись в салоне машины, я тяжело вздохнула, вытянув ноги. Подруга прислонилась к моему плечу и неустанно вывалила все подробности ее ночного приключения. Оказалось, что после танцев она с Димой (именно так звали ее ухажера) ушли на берег реки, где весь остаток ночи и утро они общались не замолкая. По правде, было приятно слушать ее восторженное щебетание и видеть радость на лице.

— На тебе просто лица нет. Что-то не так? — спросила она меня. — Ты расстроилась из-за того, что я тебя оставила?

— Нет, конечно же, нет. Просто был очень насыщенный день, и вдобавок я не выспалась. Сейчас мечтаю о ванной, а потом долгом крепком сне в своей уютной кроватке.

Она понимающе улыбнулась и чуть погодя задремала, оставив меня наедине с мрачными мыслями.

Дома первым делом я как и планировала приняла душ и расположилась на кухне. Завернувшись в мягкий плед, я залезла на широкий подоконник с чашкой липового чая с медом. Сделав пару глотков, я достала визитку и положила ее перед собой. Лицо одеревенело. На одной стороне был указан адрес, а на другой была надпись:

«Ясмина, Всеволод ожидает тебя в понедельник в полдень»