Солара. Неси свой свет

Светлана Июньская

Любовь загадочна для нас, потому что она бесконечно проста. Мы мечтаем о ней, ищем её, находим и ошибаемся, но никогда не забываем о ней. Две истории о любви, которые выбрали мои руки, чтобы проявиться на бумаге. Я их просто записала. Это не моя фантазия. Возможно, у Вас, читатель, возникнут вопросы, связанные с техническими перемещениями моих героев во времени – у меня нет на них ответов. Приглашаю Вас сосредоточиться на главном: на событиях, чувствах, ощущениях, словах персонажей.

Глава 4. Козье молоко

Начало осени стояло насыщенное солнцем. Как будто ему было мало целого лета, оно светило, грело и разливалось в крохотных радугах сквозь еще довольно зелёную, но уже уставшую листву. По утрам Солара шла в свой сад, и дальше, за плетень, посмотреть на осень, встретить солнце и повспоминать те самые глаза. А ведь она не видела их уже четыре дня. «Что ж это за глаза-то такие! Прямо заворожили, не идут из головы, и всё тут!» — Солара досадовала то ли на себя, то ли на Вука, который не появлялся.

Утро было прохладным. Осенний воздух, такой прозрачный и чистый, донёс до неё тихую мелодию дудочки; это был Яша, мальчик — пастушок. Тут Солара вспомнила, что не слышала эту дудочку целое лето и соскучилась по ней. Она пошла на звук, в сторону мельницы и моста через реку. Яша был за мостом, играл свою песню, а его козы да овцы разбрелись по лугу. Солара даже остановилась, ей остро захотелось запомнить навсегда вот это вот всё: утренняя река, осенний кристальный воздух, мелодия дудочки и пастушок Яша на том берегу. Она пошла дальше, через мост и скоро была близко.

— Яша, как ты вырос за это лето! Давненько я не видела тебя. Поиграй еще, я соскучилась по твоим песням, — ей было радостно этим утром.

Яша стал играть, наблюдая за Соларой и её радость лилась ей навстречу из его дудочки. Песенка была весёлая, даже игривая. Яша быстро перебирал пальцами и Солара вдруг увидела, что пальцы, да и руки-то у Яши совсем уже не детские, а, скорее, мужские. Наконец, он оторвался от дудочки:

— Ты красивая… — Солара растерялась.

— Мне много лет, Яша, — горячий комок в горле едва не превратился в слёзы. Помолчали, каждый о своём.

— Да, видел я, как кузнец бродит за твоим плетнём.

— Бродит? Почему бродит? Почему ты так сказал?

— Ну не знаю, просто вырвалось. Да и померещилось что-то, когда видел его там. Толком не знаю, что это было, будто тень рядом с ним. Я не успел разглядеть, что за пятно.

Солара слушала и не верила ушам своим. Она смотрела на Яшу во все глаза: есть ли что-то в том, что он сказал сейчас? Но на сердце было спокойно и ни одна клеточка её тела не дрогнула. Решила подумать об этом вечером, под луной.

— Скажи мне, у кого сейчас есть хорошая дойная козочка? — Солара хотела приготовить лакомство из козьего молока по рецепту одной чужеземки, с которой она познакомилась на прошлой ярмарке.

— У деда Петра. Вон она, с серой спиной. Хорошая коза.

На закате Солара взяла крыночку и пошла к деду Петру за козьим молоком. Она принарядилась. Ей снова захотелось надеть на себя ту одежду, что была на ней в тот «кузнечный день» — так назвала она его про себя. Дед Пётр жил на другом краю села, и она могла пойти к нему тремя разными дорогами. Но она решила пойти мимо кузницы. Подходя всё ближе, она почувствовала, как слабость снова охватывает её колени. Но спас её от волнения почтарь, который шёл навстречу. Нужно было договориться, чтобы он довёз её до родителей уже послезавтра. Этот короткий разговор отвлёк её мысли и сквозь слова она услышала звон металла в кузнице. Там было светло от Огня и кипела работа.

На обратном пути Солара замедлила шаг и увидела, что Вук стоит в воротах своей кузницы и говорит с незнакомым ей человеком. Она смотрела ему в спину всего пару мгновений, но успела увидеть, как плечи Вука опускаются, и он поворачивается в её сторону. Солара шагнула назад, и почти побежала в обратном направлении, чтобы вернуться домой другой дорогой. Она не увидела, как кузнец выбежал на улицу и посмотрел ей вслед.

Дома она дала волю своему волнению. Она ходила из угла в угол своей баньки, потом своего дома и не находила себе места. Умом она понимала, что никакой причины для её смятения нет, но оно захватывало всё её существо, оно было сильнее её, и она не в силах была с ним бороться. В конце концов она устала, затопила печь в баньке, и пока банька согревалась, пошла к плетню, посмотреть на закат. Не прошло и пяти минут, как вдалеке, на высоком берегу реки, возник знакомый ей силуэт. Вук шёл домой уже нахоженной тропкой.

Она не стала прятаться, а смотрела прямо на него, как он приближается. Вот они, глаза, вот она, улыбка, вот оно, его тепло…

— Я был занят эти дни, много работы. Тот человек в кузнице, он издалека, ждал, когда его заказ будет готов. Ты сегодня гуляла или ходила куда-то по делу?

Солара чуть не рассмеялась:

— Кто же гуляет по селу без дела? Я собираюсь поехать к моим родителям ненадолго, надо было договориться с почтарём и купить молока. Вот и проходила мимо тебя. Как там озерцо? Как водица?

— Озерцо передаёт тебе привет и ждёт будущим летом. Водица почти холодная, даже обожгла. А когда ты вернёшься?

— Через пять дней. Полюбуюсь на полную Луну, — Вук чуть вздрогнул, — и вернусь.

— Я тоже люблю смотреть на первое полнолуние осени. Воздух слишком ясный и Луна слишком близка.

— Слишком? Слишком для чего?

— Для того, чтобы не спать всю ночь, а потом работать с тяжёлой головой и красными глазами, — спокойно ответил Вук.

Солара вспомнила утренний разговор с Яшей и отмахнулась от возникших было сомнений. Скорее всего, Яше просто почудилось что-то. Значит, Вук тоже был под влиянием Луны, чувствовал её. В каждое полнолуние и ей было трудно уснуть, а первое осеннее было вообще не для сна. В эту единственную в году ночь Солара сама была как Луна — она смотрела на неё распахнутыми глазами и не могла даже пошевелиться. Луна как будто втекала внутрь её глаз и дальше, в центр головы, и дальше, наполняя всё её тело своим светом. Сила Луны была очень нужна Соларе. Именно она даёт действенность ароматам. Именно она направляет лекарства внутри тела в правильные русла и устраняет препятствия на их пути. Но самое ценное — она даёт знание причины болезни, если, конечно, эта причина не лежит на поверхности.

Вук продолжал:

— Я хочу в будущее воскресенье поехать в одно местечко, тут недалеко, где растёт много лещины. Если хочешь — поехали со мною.

— Да, я знаю это местечко, с радостью поеду, — Солара безудержно улыбалась в густых уже сумерках.

— Ну что ж, лёгкой тебе дороги и хорошего полнолуния! — Вук окатил её своим теплом и распрощался.

«В баньку можно не ходить», — подумала Солара, глядя ему в след. Она никак не могла запомнить, что он чувствует её взгляд и её запах.