Дрянная девчонка

Светлана Ивах, 2017

«Вечная» тема (провинциалка приезжает покорять Москву) в новом исполнении! Мелодрама и криминал! Юмор и слезы! Новый, свежий взгляд на самый главный вопрос – о личном счастье. Какая девчонка не мечтает найти своего принца! А Марта, между прочим, спортсменка и красавица. А еще немного наивна и доверчива, но в этом даже есть свой шарм. Правда, едва Марта вышла из поезда и ступила на горячий московский асфальт, на этой доверчивости тотчас погрели руки мошенники. «Больше меня вокруг пальца не обведешь!» – сказала она себе, когда ее шансы жить на вокзале стали подозрительно высоки, и… угодила за решетку по подозрению в убийстве. «Первый блин комом!» – оптимистично решила Марта, чудом выйдя на свободу, и поступила в Школу элитных знакомств, где ее день и ночь дрессировали выживать в этом мире, грамотно охотиться на мужчин, умело ублажать их и вообще – выглядеть в их глазах верхом совершенства. И вот учеба окончена. Марте выдали конверт с координатами богатого бизнесмена, которого она в кратчайшие сроки должна женить на себе…

Глава 5

Взрослый попутчик

Я едва хотела отложить телефон на столик, как он пискнул, и на экране появился ответ от Вики:

«…Главное, паспорт никому в руки не давай!»

— Достала уже! — подумала я вслух и набрала: «За меня не волнуйся, лучше скажи, как там Маринка?»

Ответ не заставил себя ждать.

«Ноги отнялись, ходить не будет», — появилась строчка.

Это я знала и без нее, но в душе надеялась, что врачи ошиблись и Маринка все же выздоровеет. Страх за то, что сотворила, обида на весь мир, ставший во одночасье враждебным и чужим, жалость и непонятная тоска накатили с новой силой. Я еще не понимала, чего, собственно, больше боюсь — ответственности, если все всплывет, или отсутствия каких-либо шансов у Маринки? Переживания за ее судьбу не притуплялись, а, напротив, становились все сильнее. Оно и понятно, ведь вначале никто даже и не думал, что она может остаться инвалидом. Все обиды на эту деваху, которой судьба подарила богатенького отца, враз пропали. Ее колкости теперь казались наивными и безобидными. Нет, немного не так. Они не стоили того, чтобы посадить Маринку в инвалидную коляску на всю оставшуюся жизнь. Боже, а ведь до злополучных гонок у нее были планы! Куда она там собиралась? В педагогический? Еще мечтала о детях… Интересно, а с отнявшимися ногами можно с мужиком или нет? «Конечно, можно, но кто согласится?» — ответила я сама себе.

Мои пальцы нащупали на груди гнома-трубадура, и я мысленно стала просить его:

«Сделай так, чтобы Маринка смогла ходить! Пусть ученые найдут способ, который поставит ее на ноги…»

На глаза навернулись слезы, а к горлу подступил ком.

— Какая же я дура! — вырвалось у меня.

Послышалась возня, и с верхней полки свесилась косматая голова.

— Ой! — смутилась я. — Извините, совсем забыла!

Этот пассажир садился ночью. Я хорошо помнила, он долго выяснял у проводника, почему постель на его полке не заправлена и как ему теперь со всем этим справиться в темноте.

Круглолицая блондинка с уставшим взглядом терпеливо отвечала, что такая услуга лишь в вагонах «люкс» либо в фирменных поездах, и то не на всех направлениях. Мужчина включил фонарь, который установлен в изголовье, и стал изучать свой билет. Я уснула. Свет мне не мешал. Шум тоже. Давно привыкла.

— Ничего страшного, все равно вставать пора, — успокоил меня мужчина. — Вы меня тоже простите, я ночью немного пошумел.

Мне вдруг стало неудобно. Я совсем еще соплячка, а этот уже взрослый мужчина обращается ко мне на «вы»! У нас в городке такого не услышишь. Даже продавцы в магазине, кому по определению положено быть со всеми без исключения вежливыми, до такого, как говорится, не опускаются, а то могут и вовсе послать куда подальше. Особенно тех, кто просто поглазеть на товар приходит, ничего не покупает и проводит время, словно в музее. Для большинства жителей нашего городка эти заведения стали действительно недоступны. Вся экономика держалась на пенсионерах и военных. Руководство фабрики и завода плевало с высокой колокольни на указы президента и по-прежнему задерживало и без того мизерную зарплату. А недавно мать сделала открытие: деньги специально не платят вовремя, чтобы человек жил надеждой и не думал о досрочном увольнении. Многие вообще не ради денег на фабрику ходят, а за интерес да по привычке. Хотя работа была. Но такая, на какой надо пахать, к чему наш русский обыватель мало приучен, поэтому все эти места заняты жителями южных республик. Готовые трудиться в силу экономических обстоятельств у себя на родине за гроши, они тянули зарплату всего города вниз. Молодежь и большинство трудоспособных мужчин уезжали на Севера да в столицу. Но и там не шли на стройки, а все норовили в охрану устроиться или зацепиться какими-нибудь менеджерами.

— В Москву едете? — спросила я, хотя ночью и так слышала, что он до конечной.

— Ну да, — подтвердил мужчина.

— Работать?

— Живу я там, — объяснил он и поинтересовался: — А вы?

— Тоже…

— Что тоже?

— Ну, в смысле, еду.

— Учиться?

— Ну да, — невнятно прожевала я, отчего-то решив, что мое вранье очень заметно.

Но он поверил и спросил:

— А куда?

— В Москву!

— Да я понял, что не в Якутск! — усмехнулся он. — Поступать куда?

Вот те раз! А вот об этом я как раз и не подумала! Надо было для приличия придумать ответы на такой случай. Куда я могу поступать? В голову, кроме как юрист, не лезла ни одна специальность. Неожиданно я вспомнила. Ну как же! А на учителя? Ну да, начальных классов. Я уже открыла рот, чтобы ответить, вернее, соврать, как он вдруг сам предположил:

— В театральный?

Я зависла. А почему, собственно, он так подумал? Так я выгляжу, наверное, как артистка! — дошло до меня. — Точно! Я совсем забыла, что внешность у меня словно с обложки.

— Конечно, в театральный, — выдавила я. — А как догадались?

— А куда еще с такой внешностью? — ответил мужчина вопросом на вопрос и стал рассуждать: — На юридический или на какой другой факультет и у вас можно поступить. Тот же железнодорожный есть. Поэтому вывод сам собой напрашивается, — с этими словами он свесил ноги и спрыгнул.

Я мельком скользнула взглядом по его лицу. Ничего себе дядька! В груди екнуло, а в животе запорхали бабочки. Красивый. Брюнет с голубыми глазами. У меня аж дух перехватило. Я о таких только по ночам мечтала. Даже его сонливость показалась милой, а небритый подбородок придавал шарма. Меня вдруг охватило непонятное состояние. Руки и ноги словно перестали слушаться, а мир сузился до небольшого клочка салфетки, лежащей на столе. Я почувствовала аромат его тела. Парфюм и легкий, кисловатый запах пота с душком табачного дыма.

«Господи! — пронеслось в голове. — А может, я влюбилась?»

От шальной мысли стало смешно, и я не удержалась.

Собственный смех показался мне ехидненьким и мерзким.

— Извините, — пролепетал попутчик и смущенно провел по торчащим в разные стороны волосам, видимо, решив, что я смеюсь из-за его внешности.

— Я просто подумала, что вы как ясновидящий, — выдала я и тут же поняла, что сморозила несусветную глупость.

— Почему? — Он уставился на меня удивленным взглядом.

— Ну, угадали сразу, куда еду, — промямлила я.

— Э-э-э, — протянул он и удивил еще больше: — Так я сам работаю в индустрии кино. Вот ездил в ваши края выбирать фактуру. Готовимся снимать новый фильм.

— Про что?

— Про провинциальную девочку, которая поехала покорять Москву.

«Это про меня, — подумала я с ходу. — Только надо поменять девочку на дурочку», — и снова прыснула со смеху.

— Так, — протянул он, оглядывая себя. — Ночью вроде как мне некому было подрисовать усы…

С этими словами мужчина встал, взял полотенце и вышел. Едва за ним закрылась дверь, я вскочила со своего места. Сначала дернулась к сумочке. Потом рука потянулась к двери. Я толкнула ее настолько, чтобы увидеть зеркало целиком. Поезд как раз стал набирать ход. Вагон шатало из стороны в сторону. Я приблизилась к зеркалу, чтобы получше разглядеть свое отражение, но тут дверь отлетела в сторону, и прямо перед моим лицом возникло лицо моего попутчика.

— Ой! — вскрикнула я.

— Ух! Извини! — попросил он прощения и тут же поправился: — Те!!!

— Можно на «ты»! — выпалила я.

Он встал на полки ногами, взял сверху какой-то пенал и снова вышел.

— Черт! — вырвалось у меня.

Я достала косметичку и стала спешно подводить глаза. Они у меня невыразительные при таком освещении. К тому же по утрам веки слегка припухшие.

Дверь распахнулась, и в купе вернулся мой попутчик.

— Марафет наводите?

— А фильм про что? — спросила я и улыбнулась.

— А Лолита нравится? — ошарашил он, садясь напротив.

— Лолита? — переспросила я.

— Ну да, — подтвердил мужчина. — Еще неплохой из девяностых «Греческая смоковница».

— Я не смотрела, — призналась я честно, хотя знала эти фильмы.

Отстойная эротика, на которую не стоит тратить время.

— Мне такие картины мама запрещает смотреть…

— Меня Артур зовут, — представился наконец попутчик.

— Меня Марта.

— Марта? — переспросил он с удивлением и похвалил: — Очень красиво!

— И оригинально, — добавила я.

— Марта, а не желаешь в ресторан?

— В ресторан? — оторопела я. Вот так вот, с места в карьер.

Между тем Артур достал сигареты и вопросительно посмотрел на меня.

Я покрутила головой.

— Правильно делаешь, Марта, что не куришь, — похвалил Артурчик и встал. — Терпеть не могу курящих женщин…

— Ну, допустим, я, например, мужчин не перевариваю, от которых табаком пахнет, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Мужчин, — повторил он и снисходительно улыбнулся.

«Господи, а ямочки совсем как я мечтала!» — восхитилась я, а вслух спросила:

— Почему вы смеетесь?

— Ты слишком взросло произнесла это слово.

— Какое?

— Мужчина.

— Я вроде как паспорт уже давно получила, — разозлившись, ответила я. — Да и в ресторан уже приглашают.

— Не злись, — попросил он и вышел.

Я смотрела в окно и ругала себя за тупость.

Зачем я лезу в бутылку? Что я увидела в этом Артуре такого, что надо ершиться? Вполне себе нормальный мужик, без закидонов. Если подумать, то может и жизнь помочь устроить. Вдруг у него связи в Щукинке? А что, знаний для актера особо никаких не надо. Ни английский, ни физика там не нужны. Необходимо просто иметь хорошую память и уметь прикидываться. Видела пару раз в кино сюжеты поступлений. Будущие актеры рассказывают стихи или читают монологи. А что, подучу пару штук и в путь!

Я вышла в коридор. Напротив открытых дверей соседнего купе скучал парень. «Мой ровесник», — с ходу определила я и сразу пришла к выводу, что он тоже едет в Москву. Только цели у нас в этом месте расходятся. Он, наверное, учиться, а я… Я устраивать жизнь. Хотя учиться — это тоже в какой-то степени устройство будущего, но более скучное и не всегда перспективное. Еще я вспомнила, как выходила накануне вечером на перрон проветриться, а он на меня пялился.

— Привет! — поздоровался парень.

— Доброе утро, — буркнула я.

— Чего не в настроении?

— А у кого оно с утра бывает? — с ходу ответила я вопросом на вопрос.

— А как тебя зовут? — спросил парень, глядя на меня заинтересованным взглядом.

— Мы что, уже на брудершафт пили? — выпалила я.

— Смешная ты, — усмехнулся он и представился: — А я — Глеб.

— Марта.

— Как?

— Марта! — повторила я.

— Странное имя. Учиться едешь, Марта?

— Вроде как…

— Поступать?

Я кивнула.

— А я на второй курс перешел, — сообщил он с гордостью.

— Медицинского?

— Нет, МГУ.

— Ботаником будешь? — брезгливо спросила я.

Вместо того чтобы обидеться, он рассмеялся:

— Почему сразу ботаником?!

— Пошутила! — Мне тоже стало весело.

— Я к брату ездил, — стал рассказывать он. — Служит в армии.

— А сам откуда?

— Из Москвы.

— Странно, — вырвалось у меня.

В моем понимании, москвичи должны сидеть в своей Москве и носа не показывать в остальных местах страны. А тут второй попутчик, и все москвич.

— А где такие красивые девушки живут? — спросил Глеб.

— В Кушуеве…

— Кушуево, — повторил он и вспомнил: — Вчера проезжали.

— Я как раз там и села, — зачем-то сказала я.

— А в Москве у родственников жить собираешься?

— Нет. Квартиру сразу куплю.

Глеб снова рассмеялся. Отчего-то этот смех стал раздражать, и я насупилась.

— У меня мама живет в Люблине, — сообщил он таким тоном, словно похвастал.

— Ты это к чему сейчас сказал? — окатила я его надменным взглядом.

— А отец в Подмосковье, — продолжал Глеб, словно не слыша вопроса.

— Я думаю, общежитие дадут, если поступлю, — соврала я.

— Ты на всякий случай адрес мой запомни, — неожиданно предложил он.

Я растерялась. Адрес, конечно, хорошо, просто все как-то быстро и нестандартно получилось.

— Зачем?

— Вдруг что-то надо будет?

— Не беспокойся, не понадобится, — резко отшила я его.

— И все-таки, — стоял он на своем.

Мне вдруг понравилась такая неординарная настойчивость, и я кивнула головой:

— Хорошо, говори!

— Ты запиши.

— Я запомню, — заверила я его.

— Смотри, — проговорил Глеб и стал диктовать.

И название улицы, и номер дома оказались запоминающимися.

Ну, кто не запомнит улицу с названием Люблинская в Люблине? А номер дома совпал с днем моего рождения. Квартира и вовсе — тридцать первая, тринадцать, наоборот, мое любимое число.

«Мистическое совпадение, возможно, неспроста», — отметила я про себя и пообещала:

— Если что, найду.

Все, осмотрелась и разведку произвела. В вагоне нет больше кандидатов, на которых можно обратить внимание. По крайней мере, в зоне прямой видимости.

— А телефон? — спохватился Глеб.

— И телефон давай, — поторопила я, намереваясь вернуться в купе.

Мне нужно было подготовиться к возвращению запропастившегося куда-то Артурчика. Ведь впереди еще целая ночь, и хотелось бы провести ее весело. Опыт подсказывал, такие, как этот красавчик, долго не страдают от одиночества. Дам отворот-поворот, и подцепит другая, более шустрая. Я даже не думала завести с ним знакомство на перспективу. Дураку ясно, у Артура наверняка есть более достойная спутница жизни и пара таких телок, что мне и рядом не стоять. А вот приятно провести время, нахвататься новых словечек и обкатать теоретические знания, превратив их уже в приобретенный опыт, надо! Я критически оглядела себя в зеркальце и села у окна.

Двери с грохотом отъехали, и купе заполнил собой Артурчик. Не вошел, а именно заполнил. И где он только успел все взять? В одной руке кандидат на совратителя малолеток, которые «не против», тащил какой-то пакет. В другой — красочно оформленную коробку конфет.

— Подумал и решил, зачем нам тащиться через весь состав, когда можно позавтракать и здесь? — сказал он и подмигнул. — Правильно?!

Я перевела эти слова по-другому. Вернее, нутром прочувствовала подтекст. А суть его сводилась к следующему: «Зачем нам куда-то идти, если вдвоем занимаем целое купе и можем здесь предаться плотским утехам, а не тратить драгоценное время на имитацию порядочности в каком-то ресторане?»

— Это хорошая идея! — выдавила я из себя через силу, вдруг представив, как он трогает мое тело своими руками, и испытав странный восторг.

Я больше не собиралась строить из себя недотрогу. Зачем? С этим самцом надо вести себя соответственно. Киношники народ ушлый, на раз просчитает, что вру, и отправит куда подальше. А еще хуже — засмеет. Пусть про себя, но зачем мне это?