Валеска, воевода леса. Оковы долга

Светлана Зорина

Эту историю я придумала когда-то для младшего брата. А потом мне захотелось написать книгу, которую я сама хотела бы прочитать, когда мне было 14 лет, и я записала историю. Говорят, у меня неплохо получилось… Это история про смелость, дружбу, верность и любовь.

Большие равнины

Оставшись одна в своей комнате, Валеска подошла к окну и выглянула наружу. Внизу была внутренняя часть королевского двора, которую нельзя было увидеть от ворот. В центре находился большой фонтан, изображавший льва, борющегося с медведем. На белых каменных животных из воды с удивлением смотрели большеглазые рыбы, из ртов которых били струйки воды. По двору сновали туда-сюда люди — прачки, повара, солдаты. Валеска увидела Адель, которая быстро прошла через двор и скрылась в каменной постройке справа от фонтана. Из трубы над постройкой валил дым, а окна ее запотели изнутри. Валеска решила, что там находится прачечная. Вскоре Адель появилась снова — в руках у нее была большая корзина с чистым бельем.

Увидев белье, Валеска подумала, что неплохо было бы переодеться, и открыла свой дорожный мешок. У нее было не так уж много одежды: в мешке лежала сменная пара штанов, чистая рубаха и обмотки под сапоги. Сами сапоги тоже стоило бы сменить — починенная Инваром подошва уже снова стала отваливаться после долгого пути, но других сапог у Валески не было.

Разглядывая сапоги, Валеска присела на край кровати, и вдруг увидела боковым зрением какое-то движение в углу комнаты. Она подняла голову и оглянулась — там, где ей почудилось движение, никого не было, а на стене висело огромное зеркало в массивной серебряной оправе. С зеркалом что-то происходило: Валеска не сразу поняла, что, но, встав и подойдя к нему, поняла, что зеркало абсолютно ничего не отражает. Его поверхность была матовой и серой.

Валеска подошла поближе, чтобы лучше разглядеть зеркало, и внезапно по стеклу прошла волна, потом еще одна, а потом Валеска увидела, что зеркало отражает какую-то незнакомую полутемную комнату, уставленную шкафами с банками и книгами.

В массивном кресле из темного дерева, стоявшим как бы по другую сторону зеркала, сидела женщина. Женщина эта была довольно странной: с одной стороны, ее можно было бы счесть красивой, но что-то в ее правильном лице, на котором нельзя было разглядеть никаких примет возраста, придавало ему сходство с мордой злой белки. У женщины были длинные черные волосы, обильными волнами спадающие на плечи. Одета она была в бархатное малиновое платье, довольно богатое, но выглядящее ветхим. Женщина курила через длинный мундштук тонкую самокрутку.

Увидев Валеску, она выпустила в потолок струйку дыма и сказала низким, грубоватым голосом:

— Так-так, а это у нас тут еще кто? Девочка, я что, ошиблась зеркалом? Мне нужен Инвар. Или Араим.

— Зд-д-дравствуйте, — заикаясь от растерянности, ответила Валеска. Она протянула руку и ощупала поверхность зеркала: оно было холодное и гладкое, как обычно. Женщина рассмеялась, наблюдая за ее жестами. Удивление Валески явно сильно ее позабавило.

— Так что, Инвар где-то рядом? — женщина встала со своего кресла и подошла к Валеске почти вплотную. Она оказалась довольно высокой и крепкой, но передвигалась с усилием, так, словно была глубокой старухой.

— Я сейчас его позову, — моргая, сказала Валеска и попятилась. Не сводя глаз с зеркала, она подошла к гардине, разделявшей ее комнату с соседней и заглянула за нее. Там никого не было, но из третьей комнаты доносились приглушенные голоса.

— Инвар! Араим! — позвала Валеска.

Гардина в комнате напротив раздвинулась, и из-за нее выглянул Инвар. Он уже переоделся в зеленый костюм с гербом своей страны, вышитым серебром на груди и на замшевом плаще, который он держал в руке.

— Что случилось, Валеска?

— Там… в общем, там тебя хотят видеть, — сказала Валеска, указывая за спину.

— Видеть? Кто? — Инвар подошел к ней.

— Какая-то женщина в зеркале. Я понимаю, что это глупо… — начала было оправдываться Валеска, но Инвар неожиданно улыбнулся и потрепал ее по голове.

— Я понял, о ком ты говоришь, — сказал он. — Наверное, она тебя напугала, эта женщина в зеркале. Не бойся ее.

Инвар вошел в комнату.

— Глинда! — воскликнул он, заглянув в зеркало. — Это неожиданно и очень приятно! Сколько лет мы не виделись!

— Здравствуй, мой мальчик, — женщина в зеркале улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. — Я тоже рада тебя видеть. Ты очень возмужал. А где же Араим?

— Он тоже здесь. Эй, Араим! — крикнул Инвар в сторону соседней комнаты. — Иди скорее сюда! Глинда хочет тебя увидеть!

— Глинда? — гардина, закрывающая вход в комнату Араима отодвинулась, и он появился на пороге. Эльф тоже успел переодеться, но его черный костюм почти не отличался от дорожного, в котором Валеска увидела его впервые.

— Вы оба — просто красавцы, — резюмировала женщина в зеркале, когда Араим подошел к ним и остановился рядом с Инваром. — Приятно посмотреть. И до сих пор вместе, что радует меня отдельно. Как встретила вас столица?

— Пока все прекрасно, — сказал Инвар, — Но мы едва переступили порог дворца и успели лишь переброситься парой приветственных слов с Вандой.

— Я беспокоилась, получив письмо от Араима, — Глинда вернулась в свое кресло, достала из-под стола бутылку с какой-то темной жидкостью и, отпив немного прямо из горлышка, снова поставила бутылку на пол. — Во-первых, письмо шло долго. Как я поняла, ты писал мне из Лесного форта, мой дорогой? Я прочла твое послание только позавчера и забеспокоилась. Да и птица, что принесла мне его, не внушала доверия. Какая-то будто испуганная, драная… я решила, что бессмысленно писать вам ответ и стала ждать, когда вы появитесь в замке. Как видите, я даже вспомнила некоторые старые фокусы для этого.

— Письма и правда стали ходить странно, — кивнул Инвар, — Мы уже несколько дней не получаем их от Айриза.

— Кстати, он что, правда стал временным комендантом Лесного перевала? — Глинда затушила остатки самокрутки в глиняной миске, стоявшей рядом с ней, и тут же стала скручивать новую. — Он всегда казался мне ничтожеством.

— Айриз не ничтожество, — вырвалось у Валески. Она сама не поняла, с чего вдруг осмелилась вступить в разговор и защищать эльфа от этой незнакомой дамы, но пренебрежительный тон, с которым она отозвалась о нем, почему-то задел девочку. «В конце концов, несмотря на тот прием, который он оказал мне в форте, Айриз мне почти что как старший брат», — подумала она. — «Это не справедливо».

Глинда подняла голову и внимательно посмотрела на нее.

— А это, вообще, кто? — спросила она.

Теперь Валеска была уязвлена еще сильнее.

— Это племянница Джеммы, — сказал Инвар и положил руку Валеске на плечо.

— Надо же, — Глинда снова вернулась к сворачиванию самокрутки, тут же потеряв к Валеске всякий интерес. — Совсем не похожа.

— Что ты думаешь о том, что я написал, Глинда? — спросил Араим.

— Я думаю, что происходит нечто странное, и пока что это странное не очень мне нравится, — Глинда прикурила от свечи, горевшей на столе, и выпустила в потолок струйку зеленоватого дыма. — У меня на болотах все, как обычно, на то они и болота, но вот что странно… Очень много зверей и птиц стало в моих лесах. Мои охотники говорят, что давно не видели так много косулей, зайцев и фазанов.

— Как давно животные пришли на болота? — спросил Инвар.

— Две или три недели назад.

— Очень странно, — сказал Араим.

— Да. И от этого «странно» веет большой, очень большой опасностью, — кивнула Глинда. — Когда я думаю об этом, я ощущаю страх.

— В письме Араима не было одной, самой важной, детали, но тогда мы еще не знали об этом, — сказал Инвар. — Некто сжег лесничество, где мы должны были пережидать Срок возвращения душ, и убил его хозяев. Эльфийскими стрелами. Последнее письмо, написанное Айризу нами, было именно об этом.

— Теперь мой страх растет, — задумчиво произнесла Глинда. Потом закашлялась и затушила едва прикуренную самокрутку. — Вот что. Я еще свяжусь с вами, если узнаю что-нибудь. Однако и вы держите со мной связь. Не пишите писем — это долго и, боюсь, не безопасно.

— Хорошо, — кивнул Инвар.

— И берегите себя, — сказала Глинда и помахала рукой. Поверхность зеркала подернулась дымкой, которая сразу же рассеялась — но теперь в зеркале отражалась комната Валески и сама она, со стоящими за ее спиной Инваром и Араимом.

***

— Что думаешь, Инвар? — помолчав, спросил Араим.

— Думаю, что дела наши куда серьезнее, чем мы думаем, если даже Глинду обеспокоила эта ситуация, — ответил Инвар. — Но гадать все еще бессмысленно. Надо хоть что-то выяснить наверняка. Возможно, после разговора с Вандой что-то прояснится…

— Кто такая эта Глинда? — перебила его Валеска. — И как она… оказалась в зеркале?

— Глинда — великая ведьма и повелительница Болот. Она была любимой ученицей Гаруны, от которой унаследовала не только свое мастерство, но и власть над Болотами и всеми народами, населяющими их, — ответил Араим. — Она занимала должность Великого мага после Гаруны.

— Гаруны? Но это было так давно!

— А сколько, ты думаешь, ей лет? — спросил Инвар. — Я, например, не берусь судить об этом. Глинда старше, чем многие деревья в твоем лесу.

— Она выглядит не слишком старой.

— Она выглядит так столько, сколько я ее знаю.

— Глинда владеет особой магией, которая не дает ей стариться так, как это присуще людям, — объяснил Араим. — Но власть над возрастом, как и власть над Болотами, дарована ей не просто так. Она вечно должна охранять кусок Небесного камня, того самого, при помощи которого Гаруна смогла победить Фернира Черного. Поэтому она никогда не покидает пределов Болот. Ее вечно молодое лицо видит только она сама и ее слуги.

— Упоминания о Небесном камне снова возвращают меня мыслями к Черному озеру и исчезновению Джеммы, — нахмурился Инвар. — Как ни рад я был видеть Глинду, одно уже то, что она сказала, заставляет меня беспокоиться еще сильнее. Глинда не стала бы бояться понапрасну.

— Глинда умнее тебя и меня, Инвар, — ответил Араим. — Если эта ситуация встревожила ее настолько, что она даже вспомнила свои старые фокусы с зеркалами — а ты помнишь, сколько сил она тратила на них и в прежние времена — мы можем не сомневаться, что она узнает что-нибудь и сообщит нам. Кроме того, Глинда всегда была на нашей стороне, и мы можем полагаться на ее помощь.

— Я думаю, ты прав…

— Кроме того, Инвар, все мы сильно устали. Никто не ожидал, что поездка будет легкой, но и на такое развитие событий мы не рассчитывали, — продолжал Араим. — И сейчас, я полагаю, лучшее, что мы можем сделать — это привести себя в порядок после дороги, пообедать и поговорить с Вандой.

Они обедали в тронном зале, и снова Валеску потрясло не столько великолепие королевской резиденции, сколько ее размеры. Тронный зал был по площади равнялся едва ли не половине всего Лесного перевала, а его потолок был таким высоким, что для того, чтобы разглядеть его, нужно было закидывать голову.

Здесь тоже были окна с витражами, а на стенах висели портреты представителей правящей династии. Быстро расправившись с едой, Валеска пошла бродить по залу, разглядывая их. Самый большой и красивый портрет висел над королевским троном, который сам по себе представлял собой произведение искусства — он находился на помосте и был выполнен из резного позолоченного дерева, а обивка его была из красного бархата. На портрете над троном был изображен еще молодой мужчина с длинными светлыми волосами и красивым, но несколько женоподобным лицом. Его голову украшала массивная золотая корона, и Валеска поняла, что это и есть король Марвин Красивый. Она отметила про себя, что король и леди Ванда не очень похожи друг на друга, и, хотя леди Ванда была по-своему привлекательна, ее грубоватая внешность с крупными чертами лица больше пошла бы мужчине, а утонченная красота короля — женщине.

Когда Валеска вернулась за стол, Инвар и Араим уже поели и теперь болтали с леди Вандой. Они обсуждали людей и события, которые произошли давно, и Валеска не имела о них ни малейшего представления, но ей все равно было интересно слушать.

— Я часто вспоминаю бал в честь коронации Марвина, — сказал Инвар. — Кажется, это был последний раз, когда все мы собрались здесь вместе. Как быстро летит время, а ведь прошло уже десять лет! Все здесь напоминает мне лучшие дни юности.

— Мне тоже, Инвар, — вздохнула леди Ванда. — Все так изменилось с тех пор. В юности не знаешь о том, какой груз ответственности возложит на тебя жизнь. А тогда из всех нас только Араим по-настоящему знал, что это такое, хотя и был самым юным из нас.

— Вряд ли тогда я осознавал это в полной мере, — сказал Араим.

— Араим стал князем в 14 лет, — объяснила леди Ванда, обернувшись к Валеске. — К сожалению, его отец рано умер. На нашем последнем совместном балу ему было 16, а нам уже по 20, и мы, конечно, считали себя гораздо умнее и опытнее его.

— Что лишь доказывает, что ни то, ни другое не было правдой, — вставил Араим.

— Я помню, как весело нам было, — продолжала леди Ванда. — Инвар уже тогда был не смотрел ни на кого, кроме Джеммы, а за мной ухаживал юный будущий шейх Саид. Это было так трогательно.

— Кстати, почему ты так и не вышла за него замуж? — спросил Инвар. — Мне казалось, ты была вовсе не против его внимания.

— Я и сейчас не против, но как оставить дела? Ты знаешь, многие вещи, которые моему брату не интересны, для него просто не существуют, и в людях он разбирается не слишком хорошо, — леди Ванда немного понизила голос. — Возможно, когда он женится и обзаведется наследником, и я подумаю об этом. Но не раньше, чем пойму, что мне есть, кому передать заботы.

— Да, много воды утекло с последнего бала, — покачал головой Инвар.

— А почему балы с тех пор больше не проводили? — спросила Валеска.

— Балы проводили, — ответила леди Ванда, — После смерти нашего отца их стало даже больше, и они стали веселее и ярче, но не было былого единства. Нас всех — Марвина, меня, Инвара, Араима, Джемму и еще нескольких наследников разных земель нашего королевства — наши родители готовили к тому, что однажды все мы должны будем стать единым целым ради будущего наших земель. Мы росли с убежденностью в этом — даже Инвар и Араим, чьи земли традиционно были достаточно автономны. Наш отец каждый год собирал всех нас здесь. Но, когда Марвин взошел на трон, все изменилось. Мой брат… в общем, это не так уж важно.

Повисло несколько напряженное молчанье, и Валеска пожалела, что задала свой вопрос.

— Так или иначе, пора бы перейти к делу, — нарушила тишину Ванда. — Покажите мне те письма, что пришли в форт.

Инвар выложил на стол оба письма, и Ванда некоторое время внимательно изучала их.

— Да, эти письма не поддельные, — сказала она. — Их действительно отправили из королевской канцелярии. Проблема лишь в том, что каждое такое письмо пишется с моего ведома и по моему приказу. А я не отдавала никаких приказов.

— Кто-то мог сделать это без твоего ведома?

— Даже Марвин не смог бы, — покачала головой леди Ванда. — Сомневаюсь, что он вообще хорошо представляет себе, сколько у нас гарнизонов и где они расположены. Нет, Марвин не мог. Кроме того, здесь стоит печать королевской канцелярии. Она хранится в моем кабинете под замком.

— Мог кто-то подделать твою печать?

— В любом случае, для этого нужно было бы завладеть ею хотя бы на короткое время так, чтобы я не узнала об этом.

— Кто имеет доступ в твой кабинет?

— Без меня — никто. Но у меня есть два советника, которые бывают в кабинете. Кроме того, иногда ко мне приходит Фенгадир Мудрый, чье имя вам, безусловно, известно.

— Кто это? — спросила Валеска.

— Боги, неужели в лесах настолько не интересуются жизнью страны, в которой живут? Это верховный маг королевства!

— А, — Валеска потупилась. «Прекрасно, — подумала она про себя, — Мне удалось выставить дурой не только себя, но и весь народ леса». Справедливости ради, впрочем, следовало признать, что имя Фенгадира Мудрого она и правда слышала впервые. Джемма просто не разговаривала с ней о том, что не касалось непосредственно их с Валеской жизни, а другие жители Лесного перевала — и тут Ванда была права — действительно, не проявляли к жизни в столице никакого интереса. Но только теперь Валеска впервые задумалась о том, что это, возможно, не слишком правильно.

— Боюсь, что мы вынуждены будем подозревать всех, — сказал Инвар. — Где сейчас твои советники и маг Фенгадир?

— Лорд Веллис на днях отбыл в свое имение на реке Темной, это на границе Равнин и Леса. Его жена на прошлой неделе родила сына, и он поехал навестить ее. Лорд Вальмар сопровождает на охоте моего брата. Фенгадир должен вернуться завтра. Он совершает традиционный ритуал Приветствия осени в Старой башне, что в Северных пустошах.

— Что же, никого из них нет в замке? Как вовремя они разъехались!

— Да, теперь и я вижу, что это странно. Но это также может быть и совпадением, и я настаиваю на том, что это именно оно, — возразила леди Ванда. — Фенгадир в начале каждого сезона уезжает в Старую башню — каждая его поездка занимает в среднем пять дней. То, что у лорда Веллиса родился сын, я знаю доподлинно — я лично вышила для него одеяльце и передала его жене Веллиса, когда та собиралась в дорогу накануне родов. Что же касается лорда Вальмара, то я сама отдала ему приказ сопровождать Марвина. И я, по правде сказать, обескуражена тем, что сейчас мне приходится подозревать их в мрачных и загадочных деяниях, поскольку каждому из них я доверяю, как самой себе.

— Вопрос лишь в том, какого рода мрачные деяния задумали те, кто из-за кого пропала Джемма, — сказал Араим. — Сейчас мы знаем слишком мало. Письма от Айриза прекратились, а все, кто мог бы пролить свет на тайну возникновения приказа, который пришел в Лесной перевал, покинули столицу. Нам нужно решить, что делать в этой ситуации.

— Что ж, — Ванда встала из-за стола. — Я прямо сейчас напишу лорду Веллису, чтобы он вернулся в замок, а также свяжусь с лордом Вальмаром и братом и попрошу их немедленно прервать охоту. Что касается Фенгадира Мудрого, он должен быть уже на пути из Северных пустошей, и мое письмо, если я напишу ему, и так застанет его в дороге. Это все, что я могу сделать на данный момент.

— Мне кажется, в первую очередь нужно понять, почему прервалась связь с Лесным перевалом, — сказал Инвар. — Есть ли смысл писать Айризу, если он не отвечает на предыдущие письма?

— Ты прав. Мы поступим по-другому. Я попрошу лорда Веллиса направить в Лесной перевал его людей. Дорога от Темной до форта займет для его солдат не больше суток пути.

— Это хорошо, если мы исходим из того, что никто из этих людей не мог предать. Я говорю о твоих советниках и Фенгадире.

— Инвар, — Ванда подошла к нему ближе. Ее глаза сверкали. — Никто и никогда не усомнился бы в том, что люди, которые служат мне, верны мне до последний капли крови. И я отказываюсь их в чем-либо подозревать, пока на то не будет веских оснований.

— Тогда, может быть, ты можешь объяснить, откуда взялись письма, которые получила Джемма?

— Ванда, Инвар, — Араим тоже поднялся из-за стола. — Этот спор не стоит того, чтобы его затевать. Никто не знает ничего доподлинно. Мы должны действовать сообща.

— Ты прав, — сказал Инвар. — А я — нет. Прости, Ванда.

Леди Ванда сжала губы, но помолчав несколько секунд, справилась с гневом и протянула Инвару руку.

— Араим прав. Прости и ты меня, Инвар. Вы устали. Вам нужно отдохнуть, а мне — как следует подумать. Прошу вас, отдыхайте до ужина. Возможно, мне удастся узнать или вспомнить что-то, что поможет нам в нашем деле.

— Все это странно, — сказал Инвар, когда они вернулись в свои комнаты. — Странно и непонятно. Теперь я обеспокоен еще сильнее. И мы ничего не можем сделать, черт возьми! А жизнь Джеммы может зависеть от каждой секунды нашего промедления.

— Инвар, твой камень показывает, что Джемма в беде, но жива, — стал терпеливо объяснять Араим. — Не стоит корить себя за то, над чем ты не имеешь власти. Ванда была права, когда говорила, что всем нам нужен отдых. Приляг. Мы почти не спали в последнее время.

— Хорошо, хотя и не думаю, что мне удастся заснуть, — с этими словами Инвар удалился к себе. Валеска поняла, что и ей нужно идти. Но прежде она решила задать Араиму вопрос, который мучал ее с обеда.

— Послушай, Араим, — сказала она. — Пока Инвара нет, я хочу спросить кое-что. Ты поддержал мое желание ехать с вами потому, что… ну, потому что ты сам стал князем так рано? Я не знала об этом.

— Нет. По правде сказать, про это я даже не думал, — ответил Араим.

— А почему тогда?

Эльф пожал плечами и улыбнулся.

— Я посчитал, что у тебя есть веские причины ехать, — сказал он.

Валеска уже было поверила ему, но тут — буквально на десятую долю секунды — в глазах эльфа мелькнуло что-то такое, что она отчетливо поняла: Араим лжет. Валеска никогда не смогла бы объяснить, что именно заставило ее моментально убедиться в этом, но теперь она была точно уверена — но не в том, что эльф сказал ей неправду, а в том, что он не сказал правды. Это было неожиданно. И Валеска поняла, что впервые за все это время она испугалась — но не лжи эльфа, а того, что стояло за ней. Очень скоро она узнала, что это было.

***

Валеске не хотелось спать, а сидеть в комнате в одиночестве было скучно. Она вспомнила о крестьянине, у которого они ночевали, и пошла к Инвару. К счастью, тот еще не успел уснуть и легко согласился отпустить Валеску прогуляться и поискать крестьянского сына.

— Вряд ли с тобой здесь что-нибудь случится, — сказал Инвар, вынимая из кошелька три серебряные монеты, — Но все-таки постарайся быть осторожной. Все же это место для тебя совсем новое.

Валеска горячо пообещала, что никаких проблем ее прогулка никому не доставит. Она была довольна, что все устроилось так легко. Больше всего она опасалась, что с ней могут отправить Адель. Фрейлина не производила впечатления веселого партнера для совместного времяпрепровождения.

Девочка вышла из дворца и пошла наугад. Все здесь выглядело необычным и интересным: приземистые каменные постройки, склады, люди в разнообразной форменной одежде. Людей было очень много — в Лесном перевале за месяц можно было не встретить такого их количества, которое ежеминутно встречалось здесь.

Обогнув одну из стен дворца, Валеска прошла сквозь арку моста, соединяющего одно из его крыльев с крепостной стеной, и оказалась словно в другом мире. С одной стороны от нее высились казармы. Это были длинные двухэтажные строения, напротив которых располагались конюшни. Конюшни выглядели бесконечными — они тянулись и тянулись вдоль улицы. «Здесь, наверное, помещается целый табун лошадей!», — подумала Валеска.

Люди здесь встречались в основном только военные. Они носили синие камзолы, расшитые серебром.

Миновав казармы и конюшни, Валеска вышла на небольшую площадь, образованную сходившимися здесь стенами крепости. В углу площади располагался вход в башню, а рядом несколько десятков мальчиков и девочек примерно валескиного возраста, выстроившись в ряд, стреляли из луков по мишеням, установленным вдоль противоположной стены. Мишени представляли собой набитые травой мешки, стоящие на деревянных треногах. Мальчики и девочки выглядели очень сосредоточенными. Они безукоризненно ровно старались держать свои луки, а локоть руки, державшей стрелу, задирали едва ли не выше уха. За всем этим наблюдала невысокая русоволосая девушка не многим старше их. Когда кто-то промахивался или совершал какую-то другую ошибку, девушка кричала:

— Веста, кто так стреляет? Соберись! Вед, руку ниже, локоть ровнее! Кто учил тебя так держать стрелу?!..

Увидев Валеску, девушка крикнула ей:

— Девочка, что тебе надо? Сюда нельзя! Идет тренировка!

— Я ищу Василя! — крикнула ей в ответ Валеска.

— Василя? — девушка подошла к ней. У нее был смешной вздернутый нос, усыпанный веснушками, и вблизи она чем-то напоминала мышь. — Зачем он тебе?

— Я приехала с князем Инваром, — объяснила Валеска. Девушка удивленно уставилась на нее. — Мы ночевали в доме отца Василя, и он попросил передать деньги за постой его сыну, который служит в столице в гвардии.

— Служит? — девушка усмехнулась. — Что ж, отец Василя, видимо, не знает всей правды. Ты говоришь, что приехала с господином Инваром?

— Да, я его племянница. Меня зовут Валеска.

— Ох, — девушка повернулась к подросткам, которые, стоило ей отвлечься, принялись шептаться и толкаться, и крикнула им:

— Продолжайте тренировку! Я все вижу!

Потом она снова повернулась к Валеске.

— Меня зовут Висла, — сказала она. — Я учительница Василя. Он в моем классе. Конечно, он еще не в гвардии, для этого он слишком молод. Он кадет. У тебя есть минутка?

— Минутка? — не поняла Валеска. — Да, а что?

— Идем. Вообще-то я не должна тебя просить об этом, но я уже не знаю, что делать с этим мальчишкой.

Висла провела ее через двор, они вошли в башню и поднялись по лестнице на крепостную стену. Здесь тоже кипела жизнь, и Валеска с интересом вертела головой по сторонам, разглядывая стражников, несших здесь своего дежурство. Многие из них были вооружены тяжелыми арбалетами, которых Валеска никогда раньше не видела, их стальные доспехи блестели на солнце, вышитые стяги развивались на высоких древках.

Висла и Валеска обошли башню с другой стороны, и обнаружилось, что в ее стене есть низкая дверца и крошечное окошечко с толстой решеткой. Висла отперла дверку и, заглянув внутрь, позвала:

— Выйди сюда, Василь. К тебе пришли.

Из комнатушки, в которую вела дверца, вышел, согнувшись в три погибели, высокий худой мальчик валескиного возраста. Щурясь на солнце, мальчик напустил на себя как можно более независимый вид и засунул руки в карманы.

— Чего надо? — буркнул он.

— Как ты разговариваешь, Василь! Хочешь остаться в карцере еще на пару дней? — строго спросила Висла. — К тебе пришла дорогая гостья — племянница князя Инвара.

— Ну и что? — также угрюмо ответил мальчик. — Не знаю я никакого господина Инвара.

— Василь! — у Вислы все лицо пошло красными пятнами от гнева. Валеске стало неловко. Она не понимала, что происходит, и как любой человек, ставший свидетелем чужой некрасивой сцены, очень хотела поскорее уйти. Однако уходить теперь тоже было неправильно, и она поспешила сказать:

— Я только хотела отдать тебе деньги, которые мы задолжали твоему отцу за ночевку у него.

— За ночевку? — Василь покосился на нее. — Что же вы не отдали их отцу?

— Он не захотел их брать и убедил господина Инвара, что лучше будет отдать их его сыну-кадету гвардии, который живет в столице. Кадету, Василь! — укоризненно сказала Висла. — Верно, твой отец и знать не знает о том, что ты со дня на день вылетишь из гвардейской школы?

— И незачем ему знать, — пробормотал Василь, потупившись. Валеска протянула ему три серебряных, он неловко взял их и сунул в карман.

— Твой отец — достойный и уважаемый человек, Василь, — продолжала Висла. — А ты только позоришь его своим поведением. Как ты разговариваешь с гостьей? Как ты говоришь со мной? Посидишь в карцере до завтрашнего вечера — может быть, успеешь задуматься над своим поведением.

— До завтрашнего вечера?! — возмутился Василь. — Да как так?! Ты же обещала, что я сегодня выйду!

— А вот научись сперва себя вести, — ответила Висла и указала ему на дверь, — Ну, а теперь марш обратно.

— Что он такого сделал, что вынужден сидеть в этом ужасном месте? — спросила Валеска, когда они спускались со стены.

— А то ты не видела, что! — воскликнула Висла. — Мало того, что он дерзит мне, он и тебе успел нагрубить! И это происходит постоянно! Еще раз такое поведение повторится, и он отправится домой — прямо из карцера. Хотя мне и жаль порой Василя. У него есть способности, и парень он неплохой, да вот только характер — не будет ему от него счастья.

Они спустились со стены, и Висла напоследок пожала Валеске руку.

— Приходи к нам, — сказала она. — Научу тебя стрелять из большого лука или из арбалета. Вижу, ты не кисейная барышня, в замке сидеть с фрейлинами тебе будет скучно.

— Спасибо! — Валеске было приятно. Она решила, что обязательно воспользуется приглашением.

***

Несмотря на то, что Валеске понравилась Висла — она показалась ей вполне справедливой, а ее строгость девочка списала на то, что Висла была не многим старше подростков, которых ей нужно было учить — из головы у нее не шел Василь, который сидел в карцере. Валеска пыталась представить себе — каково это: сутками торчать в тесном и темном помещении, где не то что заняться нечем — ноги толком не вытянешь. Но Василь, и правда, вел себя довольно грубо. С этим она тоже была согласна. Неизвестно, как бы вела себя сама Валеска на его месте. Размышляя об этом, она не заметила, как пролетел день до вечера. На следующее утро за завтраком леди Ванда сообщила, что и король Марвин, и Фенгадир Мудрый планируют вернуться в Орлиную крепость к ночи.

— А что же лорд Веллис? — спросил Инвар. — Он ответил тебе?

— Пока нет, — леди Ванда покачала головой. — Все это довольно странно, не правда ли? Теперь и я начинаю серьезно волноваться.

— Что ж, до вечера много времени, — сказал Араим. — Я бы хотел посетить библиотеку замка, если можно.

— О чем ты говоришь? Ты даже не должен спрашивать о таких вещах! — воскликнула леди Ванда. — Адель проводит тебя.

— Библиотека? — навострила уши Валеска. — О, пожалуйста, можно и мне пойти?

— Какая тяга к знаниям! — засмеялась леди Ванда. — Никогда не видела девочек твоего возраста, упрашивающих отпустить их в библиотеку.

Оказалось, что королевская библиотека не уступает по размеру тронному залу дворца. Стеллажи с книгами и манускриптами теснились вдоль стен, от пола до потолка. Свет попадал сюда сквозь стеклянный купол потолка.

Остальная обстановка библиотеки выглядела строго: прямо напротив двери располагался камин, а напротив него стоял письменный стол и несколько старых кресел в потертых шелковых чехлах.

— Вот это да! — Валеска удивленно разглядывала вздымавшиеся к потолку книжные шкафы. — Здесь, наверное, хранятся все когда-либо написанные книги!

— Ты любишь читать? — спросил Араим.

— Да, когда есть, что, — Валеска пошла вдоль стеллажей, читая названия книг, оттиснутые на корешках. В основном здесь было что-то слишком сложное для нее. Например, один из томов назывался «Трактат о собирательстве налогов». — Но у нас в Лесном перевале были только летописи и «История королевства». И еще сборник рассказов о далеких землях, которые составлял учитель в школе. Все это я давно прочитала.

— Думаю, ты без труда найдешь здесь что-нибудь интересное для себя, — сказал Араим. Он тоже ходил вдоль стеллажей, разглядывая корешки книг, и явно что-то искал.

— Наверное, — Валеска сняла с полки одну из книг. «Замечания о мелиорации». Она поставила ее на место. — Давай, я лучше помогу тебе? Что ты ищешь?

— Что-то об истории Великой войны, — Араим остановился около одной из полок, но тут же пошел дальше.

— Вас, должно быть, заинтересует этот ряд, — раздался рядом чей-то сухой, надтреснутый голос. У камина стоял худощавый пожилой мужчина в аккуратном костюме. У него была седая бородка клинышком.

— Я библиотекарь, — сказал мужчина. — И готов найти для вас любые издания, если только они есть в нашем собрании.

— В таком случае, мне нужно все труды, где можно встретить упоминания о Великой войне и битве у Черного озера, — ответил Араим. — Не важно, что это будет — летописи, воспоминания…

— Я понял вас, милорд, — с этими словами библиотекарь учтиво поклонился. — Сейчас все будет исполнено.

И действительно: меньше, чем через полчаса, Араим уже утопал в тяжелых томах, которые библиотекарь один за другим приносил к креслу, в которое уселся эльф, и останавливаться старик явно не собирался.

Валеска наблюдала за Араимом и не понимала, что именно он ищет: большую часть книг эльф просто пролистывал и тут же откладывал в сторону, в других пробегал глазами страницу или две и тут же открывал следующий том.

Валеске стало скучно, и она взяла из стопки книгу, которая Араима не заинтересовала, и стала листать ее. Это был один из томов «Жития короля Матиаса Умного». Валеска имела общие представления об этом короле и о его житии. Большей частью это было потому, что именно при Матиасе Умном Леса стали частью королевства, и именно с Матиаса Умного в Лесах велся отсчет времен — все, что было раньше, считалось «древними временами», а все, что позже — «новыми».

— Эти книги такие толстые. Что именно ты ищешь? Здесь везде упоминается Великая война.

— Сам точно не знаю, — ответил Араим, не поднимая головы от книги, — И это, конечно, не способствует успешным поискам.

Валеска просидела с ним в библиотеке до самого обеда. За это время она успела прочесть несколько глав из «Жития короля Матиаса» — те, что касались Лесного перевала.

«И король заявил: здесь мы будем стоять; и велел возвести твердыню, равной которой не было. И король взял человека из своего окружения; его имя было Владарад. И король сказал: будешь княжить в Лесах, как мы желаем того».

Владарад был прадедом Валескиного деда. Читать про него она могла бесконечно. В такие моменты она чувствовала себя частью чего-то очень большого, и, что было даже важнее, чего-то бесконечного, некоего потока, который величаво нес Валеску и всех других людей, которые составляли его суть, из прошлого в будущее, и без каждого из тех, кого он несет, ни прошлое, ни будущее не существовали.

Наконец, Араим глубоко вздохнул и захлопнул очередной том.

— Я чувствую, что должно быть что-то, — сказал он не Валеске даже, а как будто самому себе, — Но не могу это нащупать. Должен быть ответ на вопрос.

— На какой вопрос? — спросила Валеска.

— На вопрос, что связывает поддельное письмо из столицы, Джемму и Черное озеро, — ответил Араим.

***

За обедом Инвар и леди Ванда обсуждали отсутствие вестей от лорда Веллиса.

— Я просто пошлю к нему людей с ближайшей заставы, — сказала леди Ванда. — Пусть выяснят, что к чему.

— Как ты хочешь связаться с заставой? — спросил Инвар. — Ведь мы не можем понять, что происходит с птицами. Связь нарушена со всеми гарнизонами к югу от столицы.

— Тогда я пошлю к Веллису своих гонцов.

— Сколько времени им понадобится, чтобы добраться до его резиденции?

— Не более суток.

— Что ж, это не будет лишним.

— Скорее бы приехал Фенгадир, — леди Ванда встала и прошлась туда-сюда по залу. — Или хотя бы мой брат и лорд Вальмар. Я возлагаю на них большие надежды. Вместе мы сможем разобраться в этой ситуации.

После обеда Араим снова засобирался в библиотеку, но Валеска решила не ходить с ним. Она не могла принести эльфу пользы в поисках того, о чем он сам имел лишь весьма отдаленное представление, а просто сидеть с книгами целый день было скучно, хотя Валеска на самом деле любила читать. Она решила воспользоваться приглашением Вислы прийти на стрельбище, и эту идею поддержала леди Ванда.

— Висла сама прекрасный стрелок, и молодежь учит хорошо, — сказала она. — Конечно, ты можешь пойти, Валеска. С другими ребятами тебе будет повеселее, чем с нами.

Перед тем, как пойти на стрельбище, Валеска зашла к себе, чтобы взять куртку — к вечеру становилось уже прохладно. Войдя, она услышала за гардиной, отделявшей ее комнату от комнаты Инвара, странный шорох. Затаив дыхание, Валеска застыла на одном месте. Шорох повторился. Судя по звуку, кто-то тихо копошился у кровати князя.

Стараясь не дышать и ступать как можно тише, Валеска подкралась к гардине и резко отдернула ее. Она была готова увидеть за ней кого угодно, но это была всего лишь Адель. Валеска застала ее в тот момент, когда фрейлина, склонившись над лежавшей на кровати рубахой Инвара, аккуратно срезала с нее пуговицу.

— Что ты делаешь? — удивилась Валеска.

Адель резко выпрямилась и испуганно обернулась, да так и застыла. Ее щеки медленно заливал румянец, в руке она сжимала пуговицу.

— Да вот… зашла починить одежду господину Инвару, — пробормотала фрейлина.

— Починить? А Инвар просил тебя об этом?

— Нет. Я… я обычно не жду, когда меня попросят… это входит в обязанности…

— А зачем тебе пуговица? — спросила Валеска.

— Пришить.

— Да ты ее только что отрезала! Не знаю, что ты затеваешь, но мне это не нравится! — воскликнула Валеска. Она правда не понимала, зачем Адели понадобилась пуговица от рубашки князя, но то, что она решила завладеть ею тайно, ничего хорошего не предвещало.

Внезапно Адель разрыдалась и бросилась к Валеске. Схватив ее за руку, она заверещала:

— О, пожалуйста, только не говори никому об этом! Я знаю, что то, что я сделала, очень плохо! Не знаю, что и толкнуло меня! Это как наваждение! Пожалуйста, Валеска!

«Она и имя мое внезапно вспомнила», — удивилась Валеска.

— Хорошо, — нерешительно сказала она. — Я, может, и не скажу ничего Инвару, если ты мне объяснишь, зачем тебе понадобилась эта пуговица.

— Я хотела приворожить господина Инвара, — Адель отвела глаза и снова густо покраснела. — Я знаю, что это очень плохо…

— Приворожить?! Да ты с ума сошла! — Валеска отобрала у нее пуговицу и сунула в карман. — Как только такое пришло тебе в голову!

— Говорю же, не знаю! — Адель вытерла ладонью слезы, но они продолжали катиться по ее щекам, — Когда я увидела его, я… Не могу это объяснить. Я тот час же в него влюбилась!

— Ну ты и дура! Знаешь что, я и правда не скажу ничего Инвару, но только если ты мне пообещаешь, что никогда больше не будешь пытаться сделать что-то подобное, — сказала Валеска. — И еще ты должна знать: Инвар больше жизни любит мою тетку. Ее зовут Джемма и она — воевода Леса. Даже если бы ты и правда попыталась его приворожить, это все равно бы не сработало, потому что у них настоящая любовь!

— Спасибо, что никому не скажешь, — Адель шмыгнула носом и, быстро взглянув на Валеску, добавила:

— А твоя тетка… она красивая?

— Очень!

— И она его тоже любит?

— Больше, чем саму себя!

— Ну что ж, — Адель глубоко вздохнула. — Я и правда очень глупая. Прости меня. Я попрошу леди Ванду, чтобы она дала вам другую фрейлину.

— Это уж как тебе угодно, — сказала Валеска, и Адель выбежала из комнаты.

— Пуговицу обратно пришей! — крикнула девочка ей в след, но дверь за фрейлиной уже захлопнулась.

«Вот глупая», — подумала Валеска. Покрутив пуговицу в руках, она достала из дорожного набора нитку и иголку и пришила ее на место сама.

Поступок Адель плохо укладывался в ее голове — Валеска никогда не относилась к подобным вещам серьезно и вера в привороты всегда казалась ей уделом пожилых тетушек и сумасшедшей старой ведьмы, той, что жила в Лесном перевале.

Вспомнив о ведьме, Валеска нахмурилась. Мрачные мысли обо всем происходящем, которые постоянно клубились, как тучи на горизонте, где-то на границе ее сознания, вдруг придвинулись ближе. Вспомнилась Джемма. Валеска твердо решила, что нужно срочно бежать на стрельбище, к Висле. Ей хотелось отвлечься и хотя бы до вечера отсрочить приход черных мыслей-туч.

***

Когда Валеска пришла, оказалось, что занятия только-только закончились. Несколько кадетов убирали мишени в угол двора, и Вислы уже не было. Вздохнув, Валеска повернула обратно.

«Значит, буду сидеть в библиотеке и читать книжки», — подумала она. — «А потом кто-нибудь, наконец, приедет…».

— Эй! — крикнул кто-то. Валеска оглянулась. Неподалеку с метлой в руках стоял Василь. Он, видимо, должен был подметать солому, летевшую при удачных выстрелах из мишеней, но это у него получалось плохо — соломы под ногами было полно.

— Вислу ищешь? Она уже ушла.

— Я поняла, — вздохнула Валеска. — Ну, что ж. Приду завтра.

— А ты правда приехала с князем Инваром? — спросил Василь. — И он тоже приехал?

— Конечно приехал! Ты что, глухой и не слышал, как Висла говорила об этом в тот раз, когда мы приходили к тебе в карцер?

— Да мало ли, что она говорит, — с досадой ответил Василь. — Она только и делает, что придирается ко мне. Я и не поверил.

— А за что она к тебе придирается? — спросила Валеска.

— Да за все! Ей все не нравится. Это потому, что я самый способный из ее учеников, — Василь горделиво задрал подбородок. — Это все признают. И уже в этом году меня переведут из учебки в гвардию. А Висла была в учебке три года. Она просто мне завидует.

— Знаешь, если ты ведешь себя так постоянно, то я ее понимаю, — сказала Валеска. — Людей, которые так задаются, никто не любит.

— Ты мне не веришь?! — обиделся Василь.

— Да какая разница? Даже если ты и правда лучший кадет, это не дает тебе права вести себя подобным образом. Ладно, — Валеска махнула рукой. — Я пойду, раз стрельбы кончились.

— Подожди, — сказал Василь. Он выглядел немного пристыженным. — Если хочешь, я могу показать тебе, как стрелять из большого лука.

— Ты ведь двор метешь? Вот и мети. А то Висла снова будет ругаться и посадит тебя в карцер. А я пойду обратно. Скоро приедет Верховный маг Фенгадир.

— А он уезжал? — удивился Василь.

— Конечно, леди Ванда сказала, что его уже несколько дней нет.

— А я его вчера видел.

— Видел?

— Да! Когда сидел в карцере. Там ведь скучно просто до смерти. Глазел в окошко.

То, что рассказал Василь дальше, звучало странно. По его словам выходило, что прошлой ночью, разглядывая в оконце карцера луну, которая едва пошла на убыль и светила очень ярко, он увидел, как на секунду ее диск закрыла большая тень. Тень оказалась птицей — но таких исполинских размеров, каких в природе попросту не существует. Она была больше среднего человека. Пернатое чудовище стало снижаться и вскоре приземлилось прямо у двери карцера. В этом месте традиционно лежала глубокая тень от башни, а дозорные были далеко. Отряхнувшись, как после дождя, птица повела в разные стороны своим исполинским клювом и, взмахнув крыльями, неожиданно превратилась в человека, с головы до ног укутанного в длинный черный плащ. Еще раз оглянувшись, человек быстрым шагом прошел мимо Василя, который от страха вжался в стену.

— И клянусь тебе! — резюмировал мальчик. — Это был Фенгадир! Уж я прекрасно знаю, как он выглядит, и, когда свет луны упал на его лицо, я успел его разглядеть. Так что, если он и уезжал, то вчера ночью возвращался.

Конец ознакомительного фрагмента.