Взрослая жизнь

Светлана Е.

Игры закончились и началась взрослая жизнь вчерашних школьников. Со взрослыми проблемами, взрослыми решениями, взрослыми требованиями. И как понять, что всё же главное в этой суете, и не растерять того романтизма, который ещё недавно царил в жизни?Продолжение книги «Три плюс два равно…»

Глава 1

Девушка разобрала массивный кожаный диван, стоящий в кабинете, и легла спать, как дверь приоткрылась, и в проёме появился супруг:

— Ты спать собираешься?

— Я уже легла, — садясь в кровати, Аня пожала плечами.

— Как знаешь…

И Ваня вышел из кабинета, завалившись спать один на просторной кровати.

Анна же взглянула на стену, завешанную семейными фотографиями… Вот самая первая их совместная фотография — десятый класс. Дальше последний звонок, выпускной, фото со свадьбы Сомовых, из роддома, затем с их собственной свадьбы… Вся хронология отношений на стене. И на всех фотографиях вся семья полна счастьем, буквально сияют.

«Понимаю… Только мне кажется, что у меня уже крышу снесло… Ань, я тебя люблю»… Раньше всё так красиво было… А сейчас? А сейчас ничего. Даже «люблю» не слышно. Вообще в последний месяц отношения супругов резко ухудшились. И, надо признать, Аня не раз уже ловила себя на мысли, что живёт с Ваней только ради детей, и прежних чувств уже нет. Нет, отсутствуют, канули в Лету! На глазах девушки навернулись слёзы…

И вновь дверь распахнулась, Аня даже не успела сообразить, что происходит, как на неё что-то плюхнулось. Тут же включив светильник, Анечка увидела своего сына, сидящего у неё на диване. Мишку, который как две капли воды был похож на отца… Только в миниатюре.

— Мам, ты что, плачешь? — округлил глаза мальчик.

— Я? Нет, я зевнула просто, — Аня улыбнулась, и наигранно зевнула, словно в подтверждение своих слов.

— И правильно, тебе нельзя волноваться!

— Это почему? — Перцева заулыбалась, глядя на ребёнка.

— Потому что волноваться — плохо. Так стареешь быстрее!

Засмеявшись, она крепко обняла Мишку и погладила мальчика по голове:

— Ты почему не спишь?

— Я хочу кушать…

Посмотрев на часы, Аня округлила глаза:

— В полночь?

— Угу…

— Ну, пойдём, я тебе бутербродики сделаю…

— Ма, а почему ты с папой не спишь?

Аня на пару секунд запнулась, а потом нашлась:

— Да нам вставать завтра в разное время, ему чуть пораньше. Чтоб меня не будил.

— А ты не боишься одна спать? — наблюдая за тем, как мать режет хлеб, Миша задал следующий вопрос.

— А чего бояться-то?

— А можно я с тобой лягу? Буду тебя охранять…

— Защитник ты мой, — ставя на стол тарелку с бутербродами, Аня улыбнулась. — Давай, колись, почему в детской спать не хочешь?

— Меня Олеся опять пугает… — мрачно буркнул мальчик, откусывая бутер.

— Опять страшилки рассказывает?

— Да…

— Ох уж эта Олеська! Завтра я ей дам! Ложись, конечно.

— Спасибо, — Миша заулыбался своей улыбкой без двух передних молочных зубов.

***

Последний раз взглянув на тоненькую полосочку, Лика вздохнула и посмотрела в потолок, а затем вышла из ванной.

— Ну? Как? — оторвавшись от еды, мигом поинтересовался Даня.

Выкинув тест в помойку, девушка отмахнулась, садясь за стол:

— Глухо.

— Ну не расстраивайся! Какие наши годы? — обнимая жену, улыбнулся Даниил.

— Понимаешь, в годах-то и проблема! Мне уже тридцать!

— Двадцать восемь.

— Не суть. Это моему ребёнку будет десять, когда мне сорок! И это только при удачном раскладе!

— Ты сама не хотела детей, — подметил Сомов.

— И что? Кто из нас мужик?! Ты должен был настоять!

— Настоять? Ты себе это как представляешь?

На секунду задумавшись, Лика засмеялась:

— Ну не знаю, придумать что-нибудь.

— Изнасиловать собственную жену что ли?

— Да даже так! — продолжала веселиться девушка.

Её смех подхватил и Даня, обняв жену и поцеловав её в висок:

— Всё будет хорошо, не расстраивайся.

— Дань… А вот если у нас ничего не получиться, ты меня бросишь, да?

— Не пори ерунды. Куда же я от тебя денусь?

— Ну, найдёшь себе там, молодую… Ты же всегда хотел детишек…

— Иди сюда, моя старая кляча, — засмеялся парень, ещё сильнее обнимая жену. — Никуда я тебя не брошу, поняла?

— Поняла… Стоп! Что ты там сказал? Старая кляча? Я?!

— Я любя.

— Не-е-ет, любя так не называют!

— Лик, успокойся, пожалуйста.

— Я спокойна.

— Вот и хорошо, — Даниил вновь поцеловал супругу.

***

Пикнув сигнализацией, Аня быстро пробежала под дождём в клинику, на ходу доставая пропуск и показывая его охране. На ходу же снимая плащ, она подошла к лифту и принялась развязывать лёгкий шарф, успевший промокнуть за пару секунд нахождения под дождём.

— Здраствуйте, Анна Артемьевна, — улыбаясь, с кружкой кофе из автомата в руках, мимо прошла одна из медсестёр.

— Доброе утро, Танечка, — улыбнулась в ответ Анна, стащив с себя шарф и залезая в сумку за ключами от кабинета.

Лифт открылся и, дождавшись, пока все выйдут, Перцева зашла внутрь, не переставая искать в сумке ключи. Двери лифта практически закрылись, как в них вбежал запыхавшийся Вася Трехарёв, молодой практикант венеролога, и по совместительству подруги Анечки — Полины. Парня чуть не защемило дверьми, но он всё же вбежал в лифт. Анна лишь тяжело вздохнула…

— Ой… Здраствуйте, Аня…

— Артемьевна, — поправила Анюта. — Доброе утро, Василий.

— Анна… Артемьевна, — последнее слово практикант произнёс чрезвычайно наигранно и покосился на Аню. — Прекрасно выглядите!

— Спасибо, — наконец выудив ключи, сухо кивнула девушка, хладнокровно окинув Васю взглядом. — Ты тоже.

— Ань…

— Артемьевна.

–…Моё предложение остаётся в силе.

— Моё замужество и любовь к супругу тоже, — усмехнулась Перцева.

Тут лифт открылся, и она с облегчением выдохнула, выйдя на своём этаже.

— Ладно, Анют, ещё встретимся! — крикнул вслед парень из-за закрывающихся дверей.

Мотнув головой, Аня пошла в сторону своего кабинета, по пути здороваясь с коллегами.

Ближе к обеду к ней заглянула и Полина — лучшая подруга, и по совместительству венеролог.

— Ну, что, как тут у тебя? — закрывая дверь, улыбнулась девушка.

Тяжело вздохнув, Анна отвлеклась от бумаг, просверлив взглядом Ушакову:

— Я твоего интерна скоро убью.

— Что, опять приставал? — хихикнула Поля.

— Он достал меня уже! — Аня подлетела со стула и поинтересовалась. — Чай будешь?

— Не, не хочу. Пошли лучше до столовой дойдём?

— Пойдём… У меня как раз только в четыре клиент…

Выйдя из кабинета, Аня засунула руки в карманы на белом халате и они с Полиной неторопливо пошли в сторону столовой.

— А что хотел-то? — продолжала веселиться подруга.

— Опять со своим «предложением»!

— А ты присмотрись, молодой ведь, симпатичный, — чуть ли не смеясь, пробормотала Полина.

— Поль! — щёки Ани налились краской. — Ты и присматривайся! Твой интерн? Твой!

— Ну ладно, не кипятись…

— И вообще, я замужем, — на этих словах Аня тяжело вздохнула.

— Что, опять поругались?

— Ага… Ты знаешь, я себя вообще поймала на мысли, что не люблю его так, как прежде…

Тем временем подруги дошли до столовой и, взяв еду, уселись за небольшой столик в конце зала.

— А дети? — отрезая кусочек сёмги, спросила Ушакова.

— Вот только ради них… — смотря в тарелку и подперев рукой голову, проговорила Аня, накручивая длинную макаронину на вилку.

— О как… А месяц назад кто-то о третьем зарекался!

Над столиком, тяжело дыша, с подносом в руках, навис Трехарёв, покосившись на Перцеву, которая продолжала накручивать макароны на вилку, он перевёл взгляд на Полину:

— Разрешите присесть?

— Слушай, ты вообще обнаглел? — снимая очки, поинтересовалась венеролог. — Не видишь, что мы разговариваем?

— Так я поддержу разговор! Скажите, читали ли вы «Дон Кихота Ламанчского»? — присаживаясь, спросил Василий.

— Пошёл вон, — подняла глаза Аня.

— Что?

— Пошёл вон, — повторила она более громко.

— А… бабские штучки… понимаю… Всё, ухожу, — забрав поднос, Трехарёв встал и отсел за другой столик.

— Сильно, — цокнула Полина, вновь уставившись на подругу. — Ань, что случилось-то?

— Понимаешь, ему на всё пофиг. Кроме работы его! Со мной разговаривает как с братанами своими! Вчера попросила на родительское собрание к дочери сходить… Неужели это так трудно, я понять не могу? Я же не к тёте Маше прошу на собрание идти, а к его собственной дочери! Так нет! Вообще, мне кажется, что я ему нужна только как домработница… Приготовь, подай, убери, и катись к чёрту…

— Ещё в постели ублажи, — добавила Поля.

— А, ну и это, да. Хотя, в последнее время, его вообще как подменили! Мне кажется… Мне кажется, что у него другая…

— А-а-а-ань…

— Что?

— Я Ваню твоего знаю с момента нашего с тобой знакомства! Сколько получается? Шесть лет! Да он тебя любит!

— Я тоже думала, что его знаю… Ну да ладно! Давай, рассказывай, как вчера со своим музыкантом-то в ресторан сходила?

— Это просто ужас! — оживилась Ушакова. — Ты представляешь, сидим мы, значит, в ресторане. Оркестр, музыка… Поели, потанцевали немного… И тут он заявляет: «Дорогая, у меня временные трудности с деньгами, не могла бы ты заплатить за наш прекрасный вечер?».

— А ты что? — Аня улыбнулась.

— А что я? Я сказала, что естественно заплачу, только пойду, попудрю носик. Ну и свалила, — Полина сделала сострадальческое лицо. — Наверное, до сих пор сидит там, ждёт меня…

И девушки засмеялись.

Дождь закончился, но погода всё равно была пасмурной. Поглядывая на часы, Перцева быстро села в машину. Опаздывает… Как же она не любила этот глагол! Быстро пронесясь по проспектам и улицам, Аня забежала в кабинет в тот самый момент, когда началось родительское собрание.

— Сегодня главной нашей темой станет отношения внутри семьи. Я думаю, что вы все прекрасно понимаете, что в этом возрасте дети особенно восприимчивы к ссорам и различным, пусть и небольшим, разладам в семьях…

***

Кристина сидела поджав ноги, и наблюдала за тем, как муж собирает вещи…

— Дим… Димуль… Ну, может, не полетишь никуда? Останешься со мной…

— Роднуль, ты же знаешь, я не могу не улететь, — Фомин присел напротив, поцеловал руку Кристины, погладил её, а затем посмотрел в глаза супруге. — Ну, хочешь, я тебе что-нибудь привезу? Там, одежду, или ещё чего?

— Нет, не надо…

— А планшетник новый?

— Дим, у нас их четыре, зачем ещё?!

Кристина встала с достаточно большого пуфика, вышла из гардеробной и, перевесившись через перилла, крикнула:

— Аллочка! Сделай, пожалуйста, сока апельсинового!

— Свежевыжатого? — подняла глаза горничная.

— Да! И корицы добавь немного!

— Хорошо.

Алла пошла в сторону кухни, но тут Фомина, немного подумав, добавила:

— И соевого соуса туда капни немного!

— В апельсиновый сок?!

— Да! Я хочу сока с корицей и соевым соусом!

— Как скажете… — недоумевая, произнесла домработница, и скрылась на кухне.

Дмитрий, наблюдая со стороны, усмехнулся и обнял Кристину:

— Ты не обижаешься?

— Нет, — не отворачиваясь от перилл, равнодушно произнесла девушка.

— Дорогая, ну я вернусь через три дня, — нежно целуя жену в шею, улыбнулся Дима.

Заулыбавшись, Шуллерт-Фомина развернулась и положила ему руки на шею, аккуратно чмокнув в губы:

— Только попробуй мне хотя бы на день задержаться!

— Обещаю, что буду вовремя, — засмеявшись, Дима положил руку на сердце и вновь прижал к себе жену.

***

— На этом я предлагаю закончить наше собрание, — тяжело вздохнув, Зинаида Петровна сняла очки, положив их на стол.

— До свидания! — кивая, родители поспешили покинуть кабинет после трёхчасового родительского собрания.

— Анечка, останься, пожалуйста, — попросила учительница.

Недоумевая, Аня улыбнулась и присела за первую парту, за которой когда-то давно сидела сама. Выдержав паузу, и дождавшись, пока последние благодетели покинут кабинет, Зинаида Петровна улыбнулась:

— Чаю хочешь?

— Нет, спасибо, на работе уже начаёвничалась, — расплылась в улыбке Анна.

Немного замявшись, женщина спросила:

— Анечка, а как на работе-то?

— Да тоже всё хорошо… Зинаида Петровна, что, Олеська опять что-то натворила?

Потеребив в руках очки, учительница посмотрела в большие карие глаза своей бывшей ученицы, и тихо сказала:

— Ань, вот между нами, девочками… У вас дома всё хорошо? Ты прости, конечно, что лезу, но понимаешь… Олеся каждый раз рассказывает подружкам, как мама с папой ругаются. Не мне психологу рассказывать, как в этом возрасте дети восприимчивы…

Невская опустила глаза и вздохнула:

— Спасибо за информацию. Да, у нас дома всё хорошо. Ну, бывает, конечно, что повздорим, но всё как у всех. А теперь извините, мне пора идти, до свидания.

Распрощавшись, Аня вышла на уже тёмную улицу, села в машину, на автомате включив «дворники» и уставилась на лобовое стекло, куда падали капельки дождя. Кого она пытается обмануть? Ведь трещину в браке замечают даже дети…

Захлопнув дверь квартиры, и кинув на тумбочку небольшую сумку, Аня прислушалась. В квартире стояла необыкновенная тишина.

— Эй, есть кто дома? — осматриваясь, девушка прошла по коридору.

В квартире была темнота и тишина, лишь изредка прерываемая гулкими порывами ветра. Поёжившись от холода, Перцева быстро закрыла окна, и опустилась в кресло. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, а в голове рисовались самые негативные ситуации. Только она схватилась за телефон, как входная дверь приоткрылась, и на пороге появился Ваня, с Олеськой и Мишей, смеясь и что-то обсуждая.

— Тьфу ты блин! Вы где были? — выдохнув с облегчением, Аня поднялась с кресла.

— Мы у бабушки были! — звонко ответила Олеся.

— Там мамка попросила приехать, отцу нехорошо стало, — пояснил Иван. — Ну а их я ж не могу вдвоём оставить…

— Так, вы кушать будете? — опускаясь на корточки, и не реагируя на слова мужа, Анна улыбнулась и принялась расстёгивать курточку Миши.

— Мы у бабы наелись!

— Тогда спать!

Захныкав, через некоторое время брат и сестра отправились спать. Уложив сына, Аня вышла на кухню, где сидя за барной стойкой Иван в задумчивости курил и смотрел в газету.

— Я, по-моему, просила не курить дома…

— Извини, — выпустив дым, сказал Перцев и затушил окурок.

— Что с Александром Николаевичем? — включая чайник, спросила девушка.

— Да как обычно — сердце прихватило. Всё нормально, обошлось. Как собрание?

Невская присела на высокий стул и заглянула мужу в глаза, перейдя на шёпот:

— Вань… Ты знаешь, что сегодня за тема была?

— М?

— Про взаимоотношения в семье…

— И что? У нас всё прекрасно. Любовь, мир, взаимопонимание.

— Нет, Вань, нету уже давно.

— Слушай, вот давай не накалять обстановку, а? Всё же хорошо!

Спрыгнув со стула, Ваня поцеловал Аню в голову и вышел с кухни. Посмотрев несколько секунд перед собой, Анна повторила:

— Всё хорошо…

И залпом осушила небольшую пузатую рюмку с виски, недопитым супругом.

Затем, выпив ещё и чай, девушка отправилась спать. Но ей всё не давал покоя разговор со своей бывшей учительницей. Проворочавшись до трёх часов ночи, Перцева наконец-то уснула…

***

Едва поставив чашку с чаем на стол, Ксюша услышала настойчивый звон телефона, который лежал неподалёку. Взглянув на вызывающий номер, девушка улыбнулась и нажала кнопку:

— Привет, Никит.

— Ксень, привет, — тут же послышался радостный голос Шмелёва. — Не занята?

— Да нет, не занята.

— То есть полностью свободна?

— Шмелёв, что за вопросы? — засмеялась девушка. — Если не занята, значит, свободна, это же очевидно.

— Отлично, я к тебе сейчас заеду. Не против?

— Нет, приезжай, конечно.

Видимо у Никиты сегодня было прекрасное и отличное во всех смыслах слова настроение, поэтому он добавил:

— Приеду, и будем играть в прятки.

Секунду помолчав, Оксана захохотала:

— Шмелёв, я тебя обожаю, приезжай скорей.

— Скоро буду, — засмеявшись, ответил парень и чуть серьёзнее закончил фразу. — Насчёт пряток я серьёзно.

Снова засмеявшись, Ксюша отключилась и пошла мыть чашку. «А Никита ни капли не изменился, всё такой же шутник, как и раньше» — подумала она про себя.

После столь длительного отсутствия общения, пара вновь наслаждалась друг другом. Будто и не было этих шести лет разлуки и замужества Ксении. Как будто они оба впали в какую-то спячку, после того как расстались и вот только сейчас проснулись. Уже чуть больше месяца как Никита и Ксюша снова начали общаться, и это обстоятельство радовало их обоих.

Через час Шмелёв трезвонил в дверной звонок квартиры Федосовской.

— Привет, — расплылся он в улыбке, как только девушка открыла дверь. — Это тебе.

Парень протянул букет цветов.

— Привет, — кивнула Ксения и приняла цветы. — Спасибо. Входи.

Никита прошёл в уже знакомую квартиру и принялся снимать верхнюю одежду.

— Чай будешь? Замёрз, небось?

— Да не отказался бы.

Пара прошла на кухню, где девушка поставила букет в вазу и включила чайник.

— Как твои оболтусы? — поинтересовался Никита.

— Да ничего, сегодня более-менее, — улыбнулась Оксана.

Дело в том, что девушка работала учителем в частной школе и само собой у неё были проблемные ученики, впрочем, таковые есть в каждом классе, один-два, а в некоторых и больше половины, которые мешали нормально вести урок. Однако Ксения не жаловалась, ей было вполне по силам самой справиться с такими учениками. Привыкла.

— Ты знаешь, — продолжила она, — мне кажется, сейчас дети такие пошли, ужас просто… Мы другие были.

— Ну так и время другое было, — пожал плечами Никита.

— Наверно… У тебя-то как дела?

Федосовская поставила перед парнем чашку с чаем и придвинула вазочку с печеньем.

— Да нормально вроде, не жалуюсь.

— Ты хоть ел сегодня?

— Ну так… Перекусил.

— Никит, желудок хочешь свой посадить? — посерьёзнела Ксюша. — Так, ты допивай чай, а я ужин приготовлю.

— Ксень…

— Возражения не принимаются. Всё, пей чай!

Девушка встала из-за стола и занялась готовкой ужина.

Через пару минут она обернулась и, улыбнувшись, посмотрела на Шмелёва:

— Ну с настроением у тебя видимо всё нормально, раз предложил в прятки поиграть. Детство вспомнил?

— Типа того, — засмеялся парень. — Ну реально настроение отличное просто.

— Ты ни капли не изменился. Каким был раньше, таким и остался.

— Да ты тоже особо не изменилась.

— Прям совсем? Не поверю.

— Ну если только в характере чуть поменялась.

— Были причины, — кашлянув, ответила Ксения и вновь отвернулась.

Немного помявшись, Шмелёв всё же решил затронуть ту больную тему — тему их расставания. Ведь за то время, как они вновь стали общаться и встречаться, пара ни разу не говорила об этом, но оба чувствовали неизбежность такого разговора. А смысла откладывать его не было. Лучше уж сразу всё выговорить и выяснить, чтобы не было потом каких-то обид и недосказанностей.

— Ксюш… — начал парень. — Ты извини меня, ладно?

— За что? — удивилась девушка.

— Ну, за прошлое…

— По-моему, там было всё прекрасно, разве нет?

— Я имею в виду наше расставание.

Федосовская отложила нож и присела напротив Шмелёва:

— Насколько я помню, оно было обоюдным.

Никита пристально посмотрел на девушку. Обоюдным? В какой-то мере, конечно, оно таковым и было, но инициатором-то их разрыва стал именно он — Никита. Именно он первым заговорил на эту тему тогда, шесть лет назад, а Ксюша просто согласилась с ним и не стала устраивать какие-либо истерики.

— То есть, хочешь сказать, что тоже этого хотела? — наконец спросил парень.

— Почему же? Нет, не хотела… Но и держать тебя я тоже не хотела, поэтому, как бы пафосно это ни звучало — решила тебя отпустить. Вот поэтому и было это обоюдно. Или ты хотел, чтобы я тебе закатила скандал и истерику?

— Да нет… Твой геодезист, я смотрю, сразу же нарисовался на горизонте.

— Ой, давай только не про него, — поморщилась Ксения. — Я уже сто раз пожалела, что вышла тогда за него замуж.

— А зачем выходила?

— Не знаю… Может, чтобы тебя забыть, может, просто подумала, что он изменился… Не знаю… Как-то всё к одному сложилось.

Девушка замолчала, глядя на Никиту, а затем спросила:

— Никит, а давай начистоту? Почему ты тогда решил со мной расстаться? Я тебе надоела?

Вздохнув, Шмелёв потупил взгляд. Надоела? Да нет, не надоела ему тогда Ксюша. Как же ответить на этот вопрос?

— Или у тебя другая появилась? — снова поинтересовалась Оксана.

— Нет, не было у меня никого, кроме тебя, — помотал головой парень. — И не надоела ты мне. Просто… Фух…

Шмелёв провёл рукой по волосам и продолжил:

— Ну у нас там к свадьбе всё шло потихоньку, а я не готов был.

— Из-за этого? — Федосовская удивлённо вскинула брови. — С чего ты взял, что у нас всё к свадьбе шло? Мы же об этом даже не говорили.

— Ну заговорили бы в ближайшее время. А я не хотел. Я же понимал, что тебе уже семью хочется, подруги же замуж вышли…

Ксения на секунду улыбнулась, а затем тихо рассмеялась:

— Шмелёв, ты ещё скажи, что испугался, когда я на свадьбе у Аньки с Ваней букет невесты поймала. Ты же не веришь в это всё.

— Не, — заулыбался Никита, — это мне вообще по барабану было. Ну реально просто не готов был жениться. Ещё универ, аспирантура потом… Как-то закрутилось всё так.

— А сейчас что, неужели готов?

— Честно? Не совсем.

— Другого и не ожидала услышать.

Несколько мгновений пара молча смотрела друг на друга, затем Ксения вновь улыбнулась:

— Ладно, давить я на тебя точно не собираюсь в этом плане, можешь не бояться. Так, а ужин я всё-таки приготовлю.

Встав из-за стола, Федосовская снова принялась за приготовление какого-то блюда. Но мысленно она продолжала улыбаться, надо же, он просто испугался женитьбы, а она-то там себе нафантазировала.

Это ещё раз доказывает, что не нужно скрывать истинные причины расставания. Вот скажи тогда Никита, что он просто испугался, что Ксюша потащит его в ЗАГС чуть ли не под прицелом пистолета, она бы его успокоила, сказав, что делать этого не собирается. А так целых шесть лет потеряно… Ну ничего, они молодые, ещё наверстают.

***

Анечка открыла шкаф, чтобы достать рубашку мужа. Девушке предстояло её погладить назавтра. Как назло нужная вещь оказалась с каким-то непонятно откуда взявшимся пятном. Вздохнув, Аня принялась искать другую рубашку.

Немного покопавшись среди вещей Вани, Анюта нашла нужную и, потянув, вытащила её. Однако вместе с рубашкой на пол упал ещё какой-то предмет, который издал тяжёлый звук при ударе. Опустив глаза, Перцева остолбенела. Прямо у её ног лежал пистолет! Настоящий! Не какой-то там игрушечный, которых полно у её сына, а самое настоящее боевое оружие, которое может выстрелить.

Присев на корточки Аня дрожащей рукой подняла неожиданную находку, посмотрела на неё и осторожно опустила обратно.

— Ваня! — крикнула она. — Вань!

Через несколько секунд на пороге комнаты стоял её муж:

— Чего кричишь?

— Как ты это мне объяснишь? — супруга кивнула на пистолет.

Перцев перевёл взгляд на пол, а затем обратно на жену.

— Где ты его нашла?

— В шкафу, среди твоих рубашек, — начала закипать Аня. — Может, ты соизволишь как-то объяснить, как он здесь оказался? Я, конечно, понимаю, что не просто так, но, Перцев, это уже переходит все границы! А если бы дети его нашли?

— Ну не нашли же.

Ваня спокойно прошёл вперёд, поднял оружие и повертел его в руках:

— Чего ты панику подняла?

— Я панику подняла? — вскрикнула Анечка.

— А кто? Я? Ты что, оружие раньше никогда не видела?

— Перцев, ты обалдел? — перешла на более серьёзный крик жена.

Иван же продолжал спокойно с пофигистическим видом реагировать на всё происходящее. И вот это больше всего раздражало Анюту. Его спокойствие! Как можно так относиться к тому, что у них в доме, где живут двое малолетних детей, он держит боевой заряженный пистолет? А в том, что он именно такой, а не газовый, девушка была полностью уверена.

— Ань, чего ты разоралась? — Ваня слегка повысил голос. — Дети услышат.

— Ах, дети, — язвительно ответила супруга. — О детях вспомнил. А ты о них подумал, когда принёс в дом вот это? Обо мне не думаешь, так хоть о них бы подумал! Ты соображаешь, что ты делаешь?

— Да не ори ты! Тоже мне трагедию вселенского масштаба устроила.

— Перцев, тебе не кажется, что это уже перебор? Я терпела десять лет твою «работу», ты даже не представляешь, сколько я себе нервов вымотала за это время! Я обе беременности ходила как на иголках, в постоянном стрессе…

Ухмыльнувшись, Ваня не дослушал пламенную речь супруги и перебил:

— Каждый раз одно и то же. Ты бы хоть репертуар сменила.

Окончательно психанув, Анечка швырнула рубашку мужа, которую так и держала в руках, на диван и, оттолкнув Ваню, вышла из комнаты.

Парень же, даже не оглянувшись вслед Ане, убрал пистолет на то же самое место, где он и был.

Однако на этом ссора не закончилась, и уже буквально через десять минут Иван обнаружил супругу в детской комнате, где та собирала вещи детей.

— Не понял, ты что делаешь? — поинтересовался он.

— Собираю вещи, — холодно ответила та.

— Интересно куда?

— Какая тебе разница? Тебя же не волную ни я, ни дети, вот и живи один в своё удовольствие!

— Ань, не пори горячку. Ну что ты завелась?

— Я не завелась, заводятся автомобили, а я просто ухожу от тебя.

Аня застегнула чемодан и прошла обратно в их с Ваней комнату, чтобы собрать уже свои вещи.

— Ты же сам сказал, — продолжила девушка, — если мне что-то не нравится, то я могу уйти. Так вот, мне не нравится, и окончательно надоела твоя деятельность.

На последнем слове Анечка ухмыльнулась, а затем закончила фразу:

— Поэтому я ухожу. Детей естественно забираю с собой.

— Ань…

— Я всё сказала!

Анюта окончательно собралась и позвала детей.

— Мам, а куда мы уходим? — смотря на мать, спросил Миша.

— Сынок, мы переедем в другую квартиру, — надевая на сына верхнюю одежду, ответила Аня.

— Пап, а ты? — ребёнок перевёл взгляд на отца, с напускным спокойствием наблюдавшего за всем происходящим.

Но вместо Ивана ответила Анюта:

— А папа останется здесь.

— Почему? — вмешалась Олеся.

— Так надо. Всё, выходите.

Аня открыла дверь, и дети вышли на лестничную площадку.

— Ань, — Ваня предпринял ещё одну попытку остановить жену, — ну куда на ночь глядя? Давай нормально поговорим? Не будем обострять.

— Да куда уж дальше-то? — хмыкнула девушка.

Не дожидаясь ответа мужа, Аня закрыла дверь и вместе с детьми спустилась на лифте вниз.

Изначально она хотела поехать к родителям, но решила, что столь поздний визит будет не совсем уместным, да и не хотела она их волновать. Ведь ни родители Анечки, ни родители Ивана так и не знали, чем на самом деле занимается их зять и сын, и как он зарабатывает деньги. И только Виолетта, младшая сестра Вани, знала правду, но, конечно же, никому об этом не говорила.

В связи с такими обстоятельствами Аня решила ехать в квартиру, которую они с Иваном приобрели для Олеси, чтобы, как только девочка вырастет, она смогла туда переехать. А пока квартира пустовала, Перцева с детьми решила обосноваться именно там. Да, она прекрасно знала, что Ваня скорей всего первым делом приедет туда, но девушке было абсолютно всё равно. Главное для себя решение она уже приняла.

И Аня не ошиблась, предположив, что Ваня явится за ними или хотя бы с желанием поговорить. Практически на следующий же день Перцев приехал к жене и детям. Однако супруга не захотела с ним разговаривать, попросту сославшись на усталость. Ещё через день Анюта сухо поговорила с мужем, дав понять, что возвращаться к нему не намерена.

— Ань, — уговаривал её Ваня, — ну что мы как дети? Из-за ерунды ведь…

— Ерунды? — отвечала ему жена. — Вань, ты хоть понимаешь, что я тебе пытаюсь втолковать?

И подобные разговоры были у них ещё несколько раз…

Аня сама уже не понимала, что происходит в их отношениях с мужем и в их семье в целом. Ей не хватало того Вани Перцева, в которого она влюбилась в десятом классе, того парня, который заставил её враз изменить отношение к нему и безумно его полюбить. Того, который был готов примчаться к ней посреди ночи по первому зову и совершать ради неё какие-то безумные, порой нелепые поступки. Который мог успокоить её крепко прижав к себе и сказав: «Маленькая моя, всё будет хорошо, я тебе обещаю». Куда это всё ушло? Ведь было совсем недавно, чуть больше месяца назад, когда они ездили на встречу с друзьями к Фоминым. И вот после этого всё как-то резко ухудшилось.

Аня не понимала, любит ли своего супруга также как раньше или всё-таки это уже банальная привычка и живёт она с Иваном только ради детей. Да и мысль о том, что у Вани есть другая женщина, периодически не давала ей покоя. Но, взвесив всё и расставив по полочкам, как привыкла, она поняла, что любовь есть. Да, вот такая непонятная, порой кажущаяся давно ушедшей, но она есть.

Ваня же не был столь лиричным в этом вопросе. Он чётко знал и понимал, что любит свою жену как раньше. Возможно, он стал жёстче, этого никто не отрицает, но любовь-то не прошла. Да, он уже давно не подкаблучник и не бежит исполнять любой каприз супруги по первому требованию, но ведь сколько времени прошло. Десять лет почти! За такое длительное время людям свойственно меняться и это нормально. Меняются они не только внешне, но и внутренне. Вот и Перцев изменился, стал жёстче, «работа» наложила свой отпечаток. И вот это-то Ане и не нравилось. Но ведь она тоже изменилась, теперь она далеко не пай-девочка, каковой была в семнадцать-восемнадцать лет, а дама с характером. Но, несмотря на всё это Ваня её по-прежнему любит, только без «розовых соплей» как раньше.

В очередной приход Ивана к Ане и детям разговор супругов приобрёл несколько иной характер. Анечка уже не злилась, отошла от ссоры, но при этом всё также не могла простить мужу ту находку в шкафу.

— Вань, — говорила она, — ты понимаешь, что это чересчур? Что пора завязывать с этим? Я уже не восемнадцатилетняя дурочка, которой можно вешать лапшу на уши и я её преспокойно съем.

— Ань, да я всё понимаю, — кивнул Ваня. — Но ты меня тоже пойми.

— Я делаю это уже на протяжении десяти лет. Только и слышу от тебя: «Пойми меня». Вань, а меня ты понять не хочешь? Вот задумайся на минутку, я всё время тебя понимаю, иду на уступки, каждый раз верю, что ты скоро найдёшь нормальную работу и бросишь, наконец, это своё дело. Мне надоело, понимаешь? Я устала ждать, устала постоянно бояться за тебя, за детей, о себе я уже не говорю, привыкла. Но я так больше не могу… Вань, я прошу тебя, прекрати это всё, иначе мы разведёмся. Мне надоело жить в страхе, как на пороховой бочке.

Аня замолчала, тяжело вздохнула, отвела взгляд в сторону, после чего вновь посмотрела на супруга:

— Ты заметил, какие у нас отношения стали в последнее время? Мы живём как чужие люди, как соседи, нас объединяют только дети, даже они это видят… Скажи, пожалуйста, ты меня ещё любишь?

Перцев ответил сразу же, без какой-либо запинки:

— Конечно, люблю, Анют. Ты в этом сомневаешься?

— В последнее время — да, — честно ответила Аня.

— Почему?

— Потому что вижу твоё отношение.

— Ань, мне уже не восемнадцать и не двадцать лет. В том возрасте всё было по-другому, сейчас всё так, как есть… Может, это ты разлюбила?

Перцев пристально посмотрел на жену.

— Я думала об этом. Но пришла к выводу, что любовь не прошла… Ванюш… Я люблю тебя, правда…

— Ну вот видишь, у нас всё нормально. Просто не надо обострять.

Ваня подошёл ближе к жене и обнял её. Семейная идиллия вновь была восстановлена.

— Ну что, домой? — улыбнувшись, спросил парень.

Анечка кивнула и принялась собирать вещи. Кажется, она по-прежнему так и не научилась долго злиться на супруга…