Путь

Светлана Дмитриевна Лапина, 2021

Честный рассказ о том, как я прошла свой Путь Святого Иакова по испанской глубинке с двумя детьми и бывшим мужем, что этот путь нам дал и как он нас изменил. Немного комедии, немного драмы, немного романтики – всё по-настоящему. Приглашаю вас пройти этот Путь со мной, ведь трансформации, которые начались в далёком 2019 году, всё ещё происходят с нашей семьёй. Кто знает, чем станет этот Путь для вас? Содержит нецензурную брань.

Предыстория

Москва

Стоит одному человеку заболеть, и всё идёт наперекосяк. Особенно если людей в отделе впритык. У меня — впритык. Привет, меня зовут Света, и я — управляющая Клубных этажей, работаю — по идее — с понедельника по пятницу, с 8 до 17. У меня пятеро подчинённых, четверо работают по графику 2-2, день-ночь-два выходных, пятый на подстраховке в плавающую пятидневку вечером. Я долго шла к этой команде. Вечная нехватка людей. И вот — не успела я вздохнуть с облегчением и написать заявление на отпуск, как у моей правой руки заболел отец, и ей пришлось взять отпуск за свой счёт на неопределённый срок, чтобы ухаживать за ним.

Иногда я себя чувствую, как ломовая лошадь. Я в разводе, у меня двое детей, старший учится в седьмом классе, младший — во втором. Работаю я в индустрии гостеприимства. Если вы не в курсе, то здесь ненормированный график — это норма, а уйти домой вовремя и отоспаться в выходные — выдумки воспалённого мозга. Я тщетно пытаюсь совмещать детей и работу, а ещё иногда ходить на свидания и заниматься своим хобби. Хобби у меня — фотография. Даже сайт свой есть. Только выкладывать на него толком нечего и некогда.

И вот сегодня с утра я пришла на работу и — вуаля! — очередные прекрасные новости. Ещё одна моя подчинённая заболела. Значит, мне опять придётся переделывать график, где-то кого-то перекрывать и подстраховывать и — возможно — свидание, которое я запланировала на выходные, опять пойдёт лесом. Сказать, что я зла — ничего не сказать. У меня, блин, двое детей. Почему я практически никогда не беру больничный? Почему я практически никогда не болею? За все годы работы здесь я брала больничный, кажется, два раза, и то — оба раза я действительно думала, что конец мой близок.

— Ну что за чёрт возьми, почему именно сейчас? Ну как так, Насть? — жаловалась я начальнице после утренней планёрки. — Молодые девчонки, ни мужей, ни детей, и ни на одну нельзя положиться, то одно, то другое, что за чёрт возьми? Я их очень люблю, но, блин, я же не могу одна за всех работать?

— В том-то и дело, что ты их любишь, покрываешь их и балуешь, они тебе на шею сели и сидят. Они же знают, что ты их прикроешь, если что.

— Но мы же команда, как же по-другому?

— Вы — не команда. Они — команда, а ты — их руководитель. Впрочем, мы с тобой уже это обсуждали. Ты слишком мягка с ними, вот и делаешь всё за них. Честно, я тебя понимаю, но даже слушать эти жалобы не хочу, ты сама себе всё это устроила.

Ну, наверное, так и есть. Блин. Продержаться бы до понедельника, надеюсь, в понедельник Иру выпишут, и нас снова будет пятеро.

Близился апрель. Солнце вставало всё раньше и пригревало всё ласковей. Близился и мой день рождения. А на день рождения я так хотела взять отпуск… Не то чтобы у меня было много лишних денег — да и дети опять же, но мне мечталось хоть на пару дней вырваться из пыльной Москвы куда-нибудь к тёплому морю, где можно пить кофе на террасе кафе, гулять до ночи, стараясь надышаться солёным воздухом, забыться и отрешиться ото всего… Эххх… Сейчас об отпуске можно было только мечтать — пока у меня весь штат не будет на своих местах, меня никуда не отпустят.

— Пойдём прогуляемся после работы? — завибрировал телефон.

Прогуляемся… Блин, чувак, приходи, поработай вместо меня, а потом прогуляемся. Хотя погода, конечно, чудесная… Но — нет. Вджобывай и трабахай, детка, и тебя ждёт успех.

— Прости, пожалуйста, у меня тут опять небольшая заварушка на работе, боюсь, не выйдет. Может, в пятницу посмотрим какой-нибудь фильм? Если мне удастся увильнуть от работы в выходные.

— Что, опять кто-то болеет?

— Есть немного.

Блин, мы знакомы месяца два, и человек уже в курсе всех болячек моих девочек. Наверное, надо что-то менять. Может, и правда быть с ними построже? Да ну, как это поможет, если человеку плохо? Я всегда старалась создать доверительные отношения с коллегами, я их искренне люблю и уверена, что они отвечают мне тем же. Поэтому хоть я и злилась из-за полетевших планов, объективно я понимала, что это просто стечение обстоятельств, и в том нет ни моей, ни их вины. И есть вероятность, что их планы тоже пошли по неоптимальному сценарию. Ладно, ни хрена не утешает…

Подошли гости, и как раз в этот момент мой личный сотовый предательски завибрировал. Звонят с неопределённого номера. Не люблю такие звонки, даже похолодело всё внутри. И тем не менее — сначала работа. Едва гости ушли, я взяла свой телефон и перезвонила.

— Алёу…

— Алло, добрый день, вы мне только что звонили.

— Да, здравствуйте, вы — мама Миши Говорухина?

— Эээ… да… А в чём…

— У Миши температура. Вам надо забрать его домой.

— Послушайте, у нас дом прямо напротив школы, отправьте его домой! Мне нужно отпрашиваться с работы и ехать с другого конца Москвы, я приеду не раньше, чем через три часа!

— Что вы придумываете? Вы где работаете?

— Я работаю на… Какого чёрта, какое вам дело до того, где я работаю?! Я вам говорю, что раньше я не смогу приехать! Пусть его отведёт домой старший брат, он в школе.

— Нет, это исключено, забрать должны взрослые. Пусть папа заберёт.

— Папа с нами не живёт, и я понятия не имею, где он работает, где он живёт, и в Москве ли он сейчас вообще!

— Ну значит придумывайте что-то. Мы вас тут ждём.

Твою ммммаааать. Что там? Больничных, говоришь, давно не было? Твою мать.

Бывший, конечно же, ответил, что он работает, ехать ему столько же, если не больше, и вообще — ты же сказала, что сама со всем справишься, вот и справляйся. Лучший день в моей жизни.

— Алло, Настя? Это Света, слушай, у меня беда, не знаю, что мне делать. Звонят из школы, говорят, у мелкого температура, одного домой не отпустят, нужно, чтобы я приехала и забрала. Я понимаю, что сейчас везде огонь, но я просто не знаю, что мне делать… Точно? Но ты же до пяти, а потом кто? Если что, я могу потом вернуться обратно и доработать, но там останется час-полтора, не знаю, насколько это… Спасибо тебе огромное, правда, у меня нет слов, ты так меня выручила…

К — карма. Не думай плохо о других, не получишь плохого в свой адрес. Блин, надо же было так вляпаться.

К школе я подлетала ровно через три часа после телефонного разговора. Ворвалась в вестибюль, где одинокий охранник вяло ковырялся в носу и удивлённо поднял на меня глаза.

— Я мама Миши Говорухина, меня вызвала школьный врач…

— Врач?

— Ну да, мне позвонили, сказали, что Миша себя плохо чувствует, у него температура…

— Температура?

— Да, как связаться со школьным врачом? Мне нужен Говорухин Миша, второй «И»!

— Второй «И»…

Я буквально почувствовала, как подпрыгивает крышечка на чайнике от пара и бурлящего кипятка внутри. Крышечку начинало сносить. Очень вовремя в коридоре раздались шаги и за турникетами показалась девушка в белом халате.

— Добрый день, девушка, я мама Миши Говорухина, мне звонили, сказали у него температура, надо забрать…

— А, да, здравствуйте. А чего его Коля не забрал?

У меня задёргался глаз.

— В смысле, почему его Коля не забрал?! Мне сказали, что брату его не отдадут!

— А, ну да. Ну у него тридцать девять было, с такой температурой не отдали бы, конечно. Но сейчас уже тридцать семь, мог бы и забрать.

Я бы закричала, если бы могла.

Дома Мишке досталось ещё и от меня. Я ходила из угла в угол и ругалась, на чём свет стоит:

— За каким чёртом ты вообще пошёл в школу, если плохо себя чувствовал? Выпил таблетку, не помогло — останься дома на один день, ничего страшного не случится!

Хах, сколько раз мне ещё аукнутся эти слова! Если бы знать заранее…

Если бы знать заранее…

В понедельник пришли сразу две новости: Иру выписали с больничного, а Лена собиралась вернуться на работу в пятницу. И это означало, что я смогу взять отпуск. До заветной даты оставалась одна неделя, поэтому я радостно написала заявление и отнесла его своей начальнице — Насте. Настя удивлённо посмотрела на заявление:

— Через неделю?

— Да, у меня там как раз день рождения, я думала… я хотела… может, это…

— Но у меня уже всё подписано на этот месяц.

— Ну я же не могла раньше принести, ты сама знаешь, Лена была в отпуске, Ира на больничном, сейчас они как раз обе вернутся, и у вас будет полный штат…

— Но я не могу тебе его подписать, у меня три человека уходят в отпуск на эти даты!

— Но у меня же по графику…

Но Настя рассердилась не на шутку:

— Заявления пишутся за две недели! Что значит «по графику»? У Саши и Леры тоже по графику! Как такое может быть? Мы же обсуждали, что ваши графики не должны совпадать!

Я была в заведомо проигрышной ситуации. Когда мы писали графики отпусков, в ноябре, я заметила, что у нас с Сашей отпуска в одни и те же даты.

— Саш, мы же, кажется, не должны пересекаться…

Но Саша улыбнулась мне беззаботно и ответила:

— Да ладно, авось, прокатит!

У меня был день рождения, у неё годовщина чего-то там… Короче, коса на камень. Хуже. Потому что Саша с Настей дружила, а я работала… Ладно, я просто тряпка, чего уж там. Настя вызвала нас с Сашей к себе в кабинет и принялась допрашивать, как так получилось, и что мы планируем делать. Я ужасно устала, с одной стороны, но с другой стороны, у меня не было сил и на эти переругивания, поэтому я быстро пошла на попятный:

— Ну у меня пока нет билетов, ничего не забронировано, мне, конечно, хотелось бы отдохнуть, но если нет, то нет, что уж поделаешь… да нет, я ничего, я без претензий…

Я, блин, с претензиями! Просто я тряпка. Ну, на том и порешили. Саша идёт в отпуск сейчас, а я — когда-нибудь. Ну ок.

Я вернулась домой. Внутри у меня просто всё кипело. Я налила себе бокал вина и думала, что же делать дальше. И придумала. И сразу предложила гениальный план детям:

— У меня есть классная идея. Давайте я уволюсь, мы соберёмся, пойдём в поход по Камино де Сантьяго месяца на два, потом у меня закончатся деньги, мы вернёмся, я отдам вас папе, а сама поеду жить и работать в Сочи? Там общежитие предоставляют, питание, униформу, буду звонить вам по выходным… И папа будет рад, что сможет, наконец, жить дома с вами!

Дети посмотрели на меня с опаской и сказали:

— А у тебя нет плана получше?

Плана получше у меня не было. Но в поход очень хотелось.

Тут я немного поясню: вообще-то я ни разу не была в походах, даже в походах выходного дня. Я совершенно неспортивна. Я тюфяк и книжный червь. Работаю я практически исключительно головой — с самого студенчества. И не растолстела я до сих пор до невообразимых размеров, пожалуй, лишь благодаря тому, что слишком много чего не ем в силу разных причин. А, ну ещё потому что часто просто некогда есть. Работать в гостеприимстве — это просто. Как ехать на велосипеде. Который горит. И ты горишь. И всё вокруг тоже горит, да.

В походах меня всегда пугал этот момент — непонятно, что я там буду есть. А ещё я люблю мыться — в душе, хотя бы. И мне нравится, когда туалет не под кустом, а выглядит более-менее цивилизованно. Короче, походы — не моя тема.

Но прадед мой был цыганом, и, видимо, цыганская кровь по-прежнему бежит в моих жилах, потому что дорога никогда не переставала манить меня. Я обожаю путешествовать — все эти самолёты, поезда, автомобили, меняющиеся пейзажи за окнами и ветер в ушах — эге-гееей! В такие моменты я чувствую себя по-настоящему живой. И вот как-то раз мы с детьми посмотрели фильм «Путь», про этот самый Путь Святого Иакова, или Камино де Сантьяго, и долго потом мечтали о том, как было бы здорово пройти по этому Пути. От самой Франции, через всю Испанию. Выйти на пустынный берег солёного океана, усталому, в изодранной одежде, упасть на колени и плакать — от усталости, изнеможения, и от того, что ты смог, ты это сделал. Ты победил самого себя. Бррр! Класс!

Я много читала про Камино с тех пор. Это идеальный вариант для таких походничков, как я. Там всё обустроено, есть альберге с душем и туалетом. Есть кафешки, не надо тащить с собой тушёнку и перловку (буэээ!). Хорошие дороги, указатели, с пути не собьёшься. Ну, во всяком случае, едва ли собьёшься сильно. Ну и места не дикие, это тебе не Сибирь с медведями и волками. Короче, Камино давно запал мне в душу. И вот сейчас, перед лицом отменившегося отпуска (который, впрочем, я всё равно не знала, как провести), Камино встал передо мной во всей своей притягательности и сказал: «Это судьба, детка». И я начала искать план получше.

Я села, открыла все сайты про Путь Святого Иакова на русском языке, выписала все необходимые расходы, посчитала примерно, сколько потребуется времени и денег, и решила, что как минимум мы сможем пройти часть пути, недели за три. Подсчёты мои были весьма примерны и довольно оптимистичны, конечно, но я решила — долой перфекционизм! Ну вот честно, когда я смогу оставить детей и работу на месяц-полтора и пройти Путь целиком? Лет через десять? А что, если я не доживу? Если я ввяжусь в ипотеку, и у меня больше никогда не будет денег, которые можно вот так взять и потратить на путешествие? Если я физически не осилю? Впрочем, я и сейчас-то… Но мне отчаянно хотелось попробовать! В общем, я составила приблизительный план — просто намётки: деньги, дни, километры… Примерно. И выложила обновлённый план с трёхнедельным отпуском в сентябре детям.

Миха согласился сразу и с восторгом. Видимо, и ему досталось немного цыганской крови. А Николай сказал, что этот поход — настоящее самоубийство, и ничего подобного он делать не собирается, а ежели нам так уж приспичило измываться над своими организмами, то пожалуйста, вперёд, но без него. Что ж, денег у меня как раз впритык хватало на двоих, поэтому я не сильно расстроилась, и недолго думая написала бывшему:

— Привет! Слушай, у меня есть классное предложение. Не хочешь в сентябре взять Колю к себе на три недели? Можете даже пожить у нас в квартире!

— Класс. С чего вдруг?

— Ну мы тут с Михой просто собрались в поход…

— На три недели?

— Ну да… Ты когда-нибудь слышал про путь Святого Иакова?

— Боже, ты ударилась в религию?

— Да нет же, причём тут это! В общем, это древний паломнический путь, пешеходная тропа через всю Испанию, от Франции до мыса Фистерра. В древние времена люди считали, что там заканчивается Земля. Мы с Михой посмотрели фильм про этот путь и теперь задумали по нему пройти.

— Возьмите и Кольку с собой.

— Ну, во-первых, он не пойдёт, во-вторых, с ними с обоими я, пожалуй, ещё и не справлюсь, а в-третьих, у меня на них двоих денег не хватит.

— Ну давай я за Колю заплачу.

— Ахах, да что уж там, иди сразу с нами!

— Ну эдак мы, пожалуй, друг другу отпуск испортим.

— Тоже верно. Тогда с тебя девяносто тысяч.

— Сколько?!

— Я всё посчитала, давай я тебе скину расчёты на почту. На человека получается примерно по девяносто тысяч как раз, с учётом перелётов, виз, размещения и питания.

— Ну кидай…

Так что я отправила ему свои расчёты, и пошла спрашивать у старшего ещё раз.

— Ты точно с нами не пойдёшь? Папа, вроде, готов спонсировать твою поездку…

— А когда?

— Ну летом жарко, я думаю, надо в сентябре ехать, недели на три.

— Это, что, значит, я в школу не пойду?

— Ну получается, что так.

— Ну тогда я, конечно, пойду. А что мы там будем делать? А где мы будем ночевать?

Внезапно эта идея увлекла нас всех. Я честно пыталась немного снизить накал страстей и сбить энтузиазм:

— Вы понимаете, что надо будет в день проходить от 25 до 35 километров?

— Даааааа!

— Вы понимаете, что вы никогда ещё столько не проходили?

— Даааааааааа!

— Вы понимаете, что нам надо будет тренироваться и ходить в походы здесь, в Москве, хотя бы время от времени?

— Дааааааааааааа!

— И вы точно будете ходить со мной и не будете ныть?

— Не, ну мам, насчёт ныть мы ничего не говорили…

Бывший тоже не очень долго думал. Буквально в тот же день или на следующий он написал, что всё-таки решил ехать с нами, и почти сразу же мы купили билеты, можно сказать, не отходя от кассы. А что? Чем дальше, тем дороже! Билеты мы купили с пересадкой в Цюрихе — так получилось намного дешевле. А на обратном пути мы должны были провести в Цюрихе целых четыре часа, так что я заранее предвкушала, что успею познакомиться с новой страной.

Если честно, я нервно смеялась, когда рассказывала друзьям и родственникам о наших планах: двое толстых детей, у которых из спорта только гонки на телефонах, я со своей больной спиной, плоскостопием и мышечной атрофией — да я двух минут пробежать не могу! — и мой бывший муж, с которым два года назад мы расстались на той ноте, что если мы не разъедемся, то точно убьём друг друга. Отличная команда. Бывший у меня, правда, одно время был довольно спортивным парнем, и даже в походы настоящие ходил пару раз. Но это когда было-то? В общем, перспективы были весьма туманны.

Все мы долго в деталях обсуждали поход, сначала в самых общих чертах, но постепенно он обрастал подробностями, становился всё живее, всё детальнее, всё более продуманным… и начинал воплощаться в жизнь.

Первыми в доме появилось три спальника — на мой день рождения магазин спорттоваров подарил мне скидку, и я сразу же их приобрела. Мы тут же их опробовали, дети радостно вопили, что теперь будут спать только в спальниках, и мы как три толстые синие гусеницы катались по светлому ламинату в гостиной. Всё остальное появлялось наплывами — после зарплаты мы с бывшим вместе ехали в магазины, меряли рюкзаки, выбирали носки, куртки, штаны и тёплые кофты. Какое-то время он сопротивлялся выбору тёплой одежды — всё-таки в Испанию едем, а не на северный полюс! Но я присылала ему всё новые и новые видео и статьи про путешественников, которые сутками мёрзли под дождями и дрожали в тонких летних спальниках. Надо быть готовыми к самым неблагоприятным ситуациям, я считаю!

В августе я села за разбивку маршрута — надо было просчитать, где мы будем ночевать, по сколько километров будем проходить в день, сколько дней будем в пути, какие трансферы нам потребуются и какие ночёвки стоило бы забронировать заранее. Так я внезапно обнаружила, что моему первоначальному плану — пройти от Бильбао до Фистерры — сбыться не суждено. После покупки билетов оказалось, что в нашем распоряжении было чуть меньше трёх недель, плюс на переезды уходило практически два полных дня. Даже для опытного походника такой переход в столь краткий срок был бы испытанием, а мы шли с детьми, и я вовсе не хотела превратить эти три недели в ад для нашей маленькой компании. Поэтому я решила начать путь от Хихона. На карте это выглядит так, как если бы я начала путь с середины маршрута. Кроме того, мой план включал несколько дневных переходов по 33 километра, а минимальный переход составлял 18 километров. В среднем же я предполагала проходить в день по 25 километров. Подробный расчёт я направила бывшему мужу, чтобы он мог оценить его достоинства и недостатки и, возможно, внести какие-то свои коррективы.

И коррективы последовали.

— Зачем мы покупали билеты в Барселону, чтобы начинать поход из Хихона? Это же середина страны! Могли бы купить билеты в Мадрид или в Лиссабон с тем же успехом! По 25 километров в день! Ты с ума сошла! Мы же с детьми! Ты не боишься, что они возненавидят походы до конца своих дней? Я считаю, нам нужно пойти по португальскому пути, там получится по 15 километров в день, мы будем идти немного, до обеда, потом отдыхать и купаться.

Я что-то сразу прям вспомнила, почему мы развелись.

— В следующий раз, когда ты сам запланируешь поход и решишь позвать в него меня, сам будешь решать, сколько тебе идти в день, откуда начинать и где заканчивать! Я ничего не боюсь, если кому-то что-то не нравится, значит, нам не по пути!

В этот момент, думаю, он тоже вспомнил, почему мы развелись.

В общем, мы, конечно, ещё немного попререкались для проформы, но на самом-то деле билеты были уже куплены, большая часть приготовлений проведена, оставалось лишь отшлифовать детали, чем мы и занялись. В итоге были приобретены билеты на поезд от Барселоны до Хихона и от Сантьяго до Барселоны. Был забронирован хостел в Барселоне на первую ночь — поскольку мы прилетали в ночи, и ночёвки в самом дорогом городе Испании, к сожалению, было не избежать. На последнюю ночь мы решили забронировать хостел попозже, во время похода. Вдруг нам понравится наш первый хостел — там же и заночуем на обратном пути.

Касательно длины переходов я придумала план Б: если задуманные мною переходы станут слишком утомительны для детей, мы сократим дневные переходы для детей и бывшего супруга, и они пойдут только до Сантьяго, я же немного ускорюсь, отделюсь от группы и рвану до Фистерры. Честно сказать, за последние пару лет я устала от одиночества, и мне казалось, что я сполна зализала свои раны после первого неудачного брака и, наконец, готова к новым серьёзным отношениям. Кроме того, мечта переехать в более тёплый климат никогда меня не оставляла. Поэтому у моего плана было, конечно, двойное дно: в походе с бывшим мужем и двумя детьми сложно познакомиться с достойным мужчиной со схожими интересами. Другое дело, когда бывший муж и двое детей остались немного позади, неправда ли? За бывшего супруга я не переживала: в Москве у него была любимая женщина, с которой он встречался уже лет пять или около того, так что приключений в этом плане он не искал. Ну и побыл бы с детьми, и что такого? Я одна, что ли, родитель?

— Вот для чего ты меня совратила на этот поход — бросить с детьми…

— Это был мой изначальный план на тебя вообще, просто потом что-то пошло не так!

Мы давно так много не переписывались, в постоянном обсуждении деталей, в спорах, с бесконечными предложениями улучшений и вариантов, в лихорадке подготовки — я даже не замечала, насколько много, пока он не уехал в отпуск.

Тут нужно небольшое пояснение: вообще-то мой бывший супруг — самый настоящий бирюк и интроверт. Он не особенно любит общаться, с трудом переносит большие скопления народу, и даже когда мы жили вместе, он старался хотя бы раз в год уезжать совсем один и в это время практически ни с кем не поддерживал связь. Ну так, напишет раз в неделю, что с ним всё в порядке, он жив-здоров, и всё. Вот и в этот раз он мне написал:

— Привет! Я уеду до 29 июля, передашь детям, если они будут меня искать.

— Привет! ОК, передам, но не думаю, что они заметят твоё внезапное исчезновение.

Я привыкла к таким его «исчезновениям» и особо не придала никакого значения его словам. Высокий сезон на работе, дети и моё увлечение фотографией отнимали всё свободное время, так что я и сама не заметила бы его отсутствия, если честно. Если бы одним прекрасным вечером мне не написала его девушка:

— Привет! Я понимаю, что мой вопрос может прозвучать достаточно странно, но не знаешь ли ты, где Дима? Он не выходит на связь, телефон выключен, который день не могу с ним связаться, но вы же всегда с ним на связи.

Если честно, ни на секунду до того момента я не задумалась над тем, что, возможно, наша бесконечная переписка действует ей на нервы. Я никогда не требовала немедленного ответа, обычно я кидала варианты и ждала, что он скажет. Ну иногда мы вместе покупали что-то и в такие моменты могли висеть онлайн по полчаса и больше, пока не согласуем всё-всё-всё, но по большому счёту просто действительно такое мероприятие как поход с детьми требовало согласования большого количества трат, покупок и разных деталей. В общем, я считала и считаю, что общение наше не выходило за рамки минимально необходимого, и заявление о том, что мы «всегда на связи» таки немного утрировано. Но я почувствовала лёгкий укол совести от этих слов…

Последний месяц перед походом выдался для меня совершенно безумным — съёмки следовали за съёмками, я много училась, две мои фотографии впервые были приняты в итальянский Vogue — факт, который я ещё долго смогу вписывать в своё резюме, и которым до сих пор очень горжусь! В общем, времени на подготовку и тренировки не было совершенно. А ведь когда мы только решили пойти в поход, мы решили также, что будем тренироваться с детьми, хотя бы каждые выходные. И что в итоге? Раза два или три за всё лето мы прошли с детьми километров по 25 по центру Москвы, причём они отдыхали на каждой скамейке, которая попадала в их поле зрения, и мы не несли рюкзаков! А ещё один раз они сходили в поход с отцом на те же 25 километров… Этого явно было недостаточно для тренировки. Кроме того, я так и не купила себе ботинки. Моим единственным на тот момент кроссовкам уже исполнилось пять лет, у них была почти полностью стёрта подошва, и я переживала, что они не вынесут похода по пересечённой местности. В итоге я купила себе новые кроссовки чуть не накануне вылета — хотя заранее знала, что это самая плохая идея, какая только может быть. У меня оставалось чуть больше недели на то, чтобы разносить их, и я старалась изо всех сил. Мы бешено докупали всё необходимое: нательные тайные кошельки, эластичные наколенники, сандалии для детей — мы прочитали, что это очень полезная обувь для ночлежек и для душа. Кроме того, я сочла, что это отличный вариант на случай, если кто-то сотрёт ноги кроссовками. Например, я. Поэтому свои старые сандалии я тоже достала и отмыла.

30-31 августа я собралась с духом и написала классным руководителям детей, что в сентябре их не будет в школе практически полностью. Написала два заявления на имя директора школы. И всё. Я переживала на этот счёт, особенно в том, что касается старшего сына, поскольку с успеваемостью в школе у него не очень, а между тем он пошёл в восьмой класс, и я столько раз уже слышала от его классной, что это «такая ответственность», «надо взяться за него как следует» и всё такое прочее… В общем, я думала, нотаций не избежать ни мне, ни сыну. Но в итоге всё обошлось и прошло очень даже гладко. Как будто учителя только и ждали возможности избавиться от моих сорвиголов хотя бы на месяц.

Детям предстояло учиться ещё неделю перед вылетом. Мы подсчитывали уже произведённые траты и пересчитывали деньги, которые планировали взять с собой.

Где-то недели за две до похода друг дал мне опробовать свою беззеркальную фотокамеру, но у меня так и не дошли руки на неё поснимать. Я пыталась выкроить время, чтобы встретиться с ним и отдать ему камеру, но тут он предложил мне взять её с собой. И началась неделя, полная сомнений. Моя камера с объективом весит килограмма 3. Беззеркалка со сменными объективами — полтора. И компактнее намного. С другой стороны, буду ли я снимать? Мне очень хотелось попробовать снимать видео, собственно, с этой целью я и брала камеру изначально, но теперь, фотожадность боролась во мне со здравым смыслом и мыслями о весе рюкзака.

Последние дни перед вылетом — лихорадка сборов, горячий сезон на работе, всё как в тумане. В пятницу мой спутник уже упаковал свой рюкзак, а я ещё не начинала собирать наши. В своё оправдание могу сказать, что Дима в этот день остался дома, чтобы уделить время подготовке к поездке, а я работала, не покладая рук, чтобы подготовить дела к своему трёхнедельному отпуску. Дима целый день слал мне смешные цитатки, познавательные статейки и прочую ересь, пока я не посоветовала ему пойти и поработать — или по крайней мере, не мешать работать другим! В ответ он предложил пройти онлайн регистрацию на рейс. В тот момент я была занята, а когда, наконец, смогла ему ответить, он уже зарегистрировал нас всех. Я предполагала, что мы поделим детей пополам и будем сидеть по двое — один сын со мной, другой с отцом. И дети драться не будут, и нам не обидно. Но Дима выбрал по-другому: трое вместе, четвёртый через проход.

— Ну вы с детьми сядете, а я рядом…

— Ага, щас! С детьми сядешь ты! Я и так с ними провожу слишком много времени!

В итоге мы договорились, что поскольку рейс у нас стыковочный, то до Цюриха я лечу отдельно и отдыхаю от детей, а до Барселоны я лечу с детьми, а Дима отдыхает.

В субботу с утра мы ждали нашу фею чистоты, которая помогла бы мне привести квартиру в божеский вид прежде, чем мы её покинем, потом должна была приехать моя подруга и забрать к себе нашу собаку на три недели, где-то между ними должен был приехать Дима и помочь утрамбовать наши три рюкзака в два — поскольку багажных мест было куплено всего два на четверых. Михин рюкзак мы рассчитывали провезти как ручную кладь.

В результате утрамбовывания вещей выяснилось, что рюкзак Николая больше моего, так что мой рюкзак упаковали в его. С Диминой помощью собрали все остальные вещи. Как опытный походник, он выбросил часть вещей, которые я планировала с собой взять, оставив только самое необходимое. Я взвесила Колин рюкзак несколько раз, потом засунула в него камеру и взвесила ещё несколько раз. Мне показалось вполне терпимо.

— Наверное, я всё-таки возьму камеру.

— Я её не потащу!

— Я сама её потащу, не переживай.

Ещё раз взвесила. Да вроде как и ничего страшного! Что такого, в конце концов, 1,5 килограмма туда, 1,5 килограмма сюда…

— Да, возьму, она совсем лёгкая.

— У тебя есть телефон. У меня есть телефон. У меня есть маленькая экшн-камера. Зачем тебе ещё эта дура?

— Ну на экшн вообще не видно, что снимаешь. А тут и фото, и видео хорошего качества. Плюс она уже две недели у меня лежит, должна же я хоть попробовать, как она снимает-то вообще, в конце концов?

— Смотри сама.

Камеру я тоже решила взять с собой в ручную кладь. В маленький кофр удобно легли деньги, документы и телефон. А что ещё нужно? Я готов.

Порядок в квартире навели, собаку передали, вещи утрамбовали. Напоследок заказали пиццу. Ужин ещё нескоро, и неизвестно, что за еда будет в самолёте. Не верится, что вот-вот сейчас уже вылет. В Москве выдался на удивление тёплый день — телефон говорил, что на улице плюс двадцать. Мы все надели шорты, футболки и кроссовки. Дима предлагал надеть сандалии, но по здравому размышлению мы пришли к выводу, что кроссовки тяжелее и занимают больше места, а потому лучше надеть их.

В последний раз прошлись по квартире, проверили воду, свет, холодильник, окна. Всё выключено, закрыто, перекрыто. Полный порядок. Коля, Миша и Дима надели рюкзаки. Я взяла камеру. И мы выдвинулись в путь.

До аэропорта мы решили добираться на Аэроэкспрессе — так быстрее и надёжнее, не зависишь от пробок и аварий на дорогах. И дешевле, пожалуй. Идти до метро минут десять, с рюкзаками — от силы пятнадцать, а дальше всё мелкими перебежками до аэропорта, где с самыми тяжёлыми рюкзаками можно будет распрощаться до самой Барселоны.

И вот мы в аэропорту. Паспортный контроль, последний рубеж. Мы встали все вместе к одной девушке. Дима протянул ей наши паспорта. Девушка критическим взглядом окинула нашу группу и уточнила:

— Это всё ваши дети?

Дима оглянулся на нас с таким удивлением, как будто не ожидал, что сзади вообще кто-то есть. Я тоже была несколько удивлена, мягко говоря. Девушка нетерпеливо постучала ногтем по столу и уточнила:

— Все трое?

Боже, а я и забыла, почему вышла за него замуж! Дима старше меня на шестнадцать лет, и меня раньше часто принимали за его дочь, что мне ужасно льстило ещё до тридцати лет, а уж сейчас — у меня слёзы на глазах выступили от хохота! Кроме того, что это забавно, это ещё и очень приятно, вообще всегда.

— Эм, нет, это… моя жена.

— А, хорошо, тогда разделитесь, пожалуйста. Пройдите в соседнее окошко.

В соседнем окошке выяснилось, что раз уж у нас с Михой разные фамилии, то непременно нужно его свидетельство о рождении или мой паспорт, где он записан, как мой сын.

— Блин, надо было тебе сказать, что я твоя дочь, — проворчала я, копаясь в рюкзаке.

— А вы, что, вместе? — спросила девушка в моём окошке.

— Ага, — пропыхтела я, судорожно вспоминая, куда же я засунула Михино свидетельство о рождении.

— Маааааш, а у тя у мужчины как фамилия? А? Говорухин? А, лан, пасип! Да ладно, девушка, не ищите, не надо. Проходите.

Дима хохотал:

— Что, хотела без спросу ребёнка заграницу уволочь?

— Ага, а ты в собственных детях запутался!

Давно я так не смеялась! Что ж, начало вполне себе многообещающее…

В аэропорту я отправила последние фото с земли в сторис. Собранные рюкзаки. Самолёты у трапов. Друзья присылали последние напутствия. Я клятвенно обещала подробно писать, много фотографировать, снимать видео, выкладывать сторис в инстаграм и вконтакте. По просьбе бывшего, правда, закрыла сторис вконтакте от посторонних: его девушка пристально следит за моей жизнью в соцсетях. Я ни о чём не спрашиваю. Его жизнь — его дело. В конце концов, мы просто друзья, не надо ничего портить.

Приехали мы заранее. Я не люблю приезжать впритык. К счастью, Дима тоже. Хоть в этом мы совпадаем. Я люблю атмосферу аэропорта. Это приятное чувство, когда ты куда-то улетаешь. Вот-вот распрощаешься с землёй, шасси оторвутся от полотна взлётной полосы, и — дальше только звёзды! Но вкуснее всего — предвкушение. Ожидание счастья как отдельная форма терапии. И вот мы снова слоняемся по аэропорту, разглядывая чужие самолётики. Дети, конечно же, хотят пить, но конские цены московского аэропорта не заложены в наш бюджет, поэтому какое-то время мы с отцом оказываем стойкое сопротивление их нытью. Но в итоге, как и следовало ожидать, дети одерживают очередную победу и прорывают оборону кошельков. 1:0. А мы ещё даже не вылетели.

Вообще говоря, мы сильно выпали из бюджета ещё «на берегу». Я считала общую сумму, с учётом билетов, виз, перелётов, проживания, питания, покупки снаряжения и так далее, но в итоге визы нам обошлись сильно дороже, и к моменту вылета я немного переживала, что мы не уложимся в бюджет. У меня, конечно, был запас, но мне очень не хотелось его трогать, поэтому ехала я буквально скрестив пальцы и с молитвой, чтобы на всё хватило. Я ненавижу жадничать и показывать, что у меня ограничен бюджет, но про себя всегда всё считаю и иногда сердце кровью обливается, когда я вижу, на что тратят деньги дети.

Мы летели швейцарскими авиалиниями. Швейцарцы известны своей пунктуальностью. Ахах. Ахахах. Ахахахахах. Самолёт подали без пяти минут конец посадки. Очередь на него выстроилась такая, как если бы в Цюрих собирался весь наш микрорайон. Когда все, наконец, расселись, мягкий и убаюкивающий голос пилота сообщил нам, что, вероятно, в Цюрих мы прилетим с небольшим опозданием, минут на сорок, ввиду неблагоприятных погодных условий. Конечно, сентябрь, а в Москве светит солнце. Куда уж неблагоприятнее. Проблема была только в том, что на пересадку в Цюрихе у нас был ровно час. Если самолёт опоздает на сорок минут, наши шансы успеть на стыковочный рейс стремительно приближаются к нулю. Судя по нервному тику девушки передо мной, мы были не единственными пассажирами с такой проблемой в этом самолёте. Девушка подозвала стюардессу и срывающимся голосом спросила, что будет, если она не успеет на стыковочный рейс, что ей делать, если самолёт и в самом деле так опоздает? Мне тоже очень хотелось знать, что нам делать в таком случае — и очень не хотелось об этом думать вообще. Стюардесса ласково погладила девушку по руке, наклонилась так, чтобы смотреть на неё немного снизу вверх и сказала:

— Не переживайте, пилот постарается сделать всё, что в наших силах. Мы постараемся в полёте немного сократить разрыв. Мы позаботимся о вас в любом случае.

Девушка немного успокоилась. А я просто уснула.

В последнее время перед поездкой я много работала — и на основной работе, и фотографировала, плюс ещё эти сборы… Я не могла нормально выспаться, наверное, недель шесть. А кресло самолёта было таким удобным… Так что я просто выключилась почти сразу, как села в. С одной стороны, я, конечно, волновалась, что мы можем опоздать на стыковочный рейс. С другой стороны, я уже сижу в самолёте, от меня ну совершенно ничего не зависит, поэтому какой смысл нервничать вотпрямщаз? Вот прилетим, и буду нервничать, подумала я, закрывая глаза и сползая головой в проход.

Я проснулась, когда мы выруливали на взлётную полосу, посмотрела через проход на мужской состав компании, подумала, как, наверное, ужасно я выгляжу, растёкшаяся лицом по спинке сиденья, лохматая, рот раскрыт, только что слюна не течёт. Классно идти в поход с бывшим — какой он меня только не видел, ему всё равно. И с этой приятной мыслью я снова отрубилась. Как настоящий зомби, я просыпалась, чтобы попить, поесть, выбросить мусор, снова попить — и каждый раз снова проваливалась в глубокий сон без сновидений. Какие только замысловатые позы я ни принимала, как только ни ворочалась, и всё равно отлежала себе левое ухо. Что, собственно, говорит о том, что большую часть времени я спала лицом в проход, чтобы никто не упустил потрясающего зрелища.

Ближе к концу полёта я, тем не менее, начала приходить в себя. Несколько раз экипаж выводил на экраны объявления, касающиеся стыковочных рейсов. Путаясь в паутине сна, я тщетно пыталась понять, насколько мы опаздываем, успеет ли наша команда на стыковочный рейс, и куда бежать, когда самолёт коснётся аэродрома в Цюрихе. Отчаявшись совладать со своими когнитивными способностями, я сфотографировала схему терминалов, где был показан вылет нашего следующего рейса, и толстой линией провела путь от терминала прилёта к терминалу вылета. Опаздывали мы всего на 20 минут, на схеме терминалы казались совсем рядом, мы собрались и решили, что успеем во что бы то ни стало.

Нам повезло, что у нас были самые передние ряды — сразу за бизнес-классом. Едва шасси самолёта коснулись земли, мы были готовы бежать. Я тыкала всем своей нарисованной «картой», и это всех немного успокаивало. Даже иллюзия того, что знаешь, куда бежать, сильно успокаивает. И вот, наконец, мы можем покинуть самолёт. Мы были самые первые. Сначала просто шли быстрым шагом. Я подслеповата — в последнее время всё хуже и хуже вижу в даль — поэтому только кричала детям: «Терминал Д! Вы видите указатели к терминалу Д?!» Мы шли огромными зигзагами вслед за указателями, и, наконец, вышли в основной зал аэропорта. Тут мы поняли, что до терминала Д намного дальше, чем казалось на нарисованной карте. Оставалось семнадцать минут до вылета. Мы пытались не бежать. Пятнадцать. Весь зал позади. Тринадцать. Указатели вниз, и перед нами длинные травалаторы. И вот тут нервы у нас сдали, и мы побежали. Мы бежали, как в последний раз, не отставал даже обычно неторопливый Миха, мы неслись быстрее ветра, вниз, потом снова вверх, вперёд — и чуть не пролетели свой гейт. Быстрее, быстрее, посадочные талоны, где чей? Какая разница! Давай быстрей! Ну же! И вот мы уже идём по трапу, но никак не можем замедлиться, будто всё ещё не всё, и самолёт таки может ещё улететь без нас. Пожилые степенные европейцы смотрят на нас, как на дикарей. Посадка ещё вовсю идёт. И вот мы в самолёте. Теперь моя очередь сидеть с детьми. Я говорю:

— Только я, чур, у окошка!

Миша пытается немного поспорить, но уступает — в конце концов, он сидел у окошка до Цюриха! Наш ряд. Я смотрю на своё место. Буравлю взглядом бывшего.

— Если это шутка, то очень несмешная!

Моё место у окна. Только вместо окна — толстая стена самолёта.

— Боже, там же специально нарисованы иллюминаторы при выборе мест!

— Да? А я и не заметил, — а сам хихикает в усы. Дети тоже начинают смеяться. Что с ними со всеми делать?

— Раз в два года выбралась куда-то, и ни одного места рядом с иллюминатором! Как я могла доверить тебе регистрацию?

Вообще, я обожаю сама проходить онлайн регистрацию. У меня пунктик насчёт цифр и мест, я знаю, что я люблю, я знаю, что остальным всё равно, поэтому стараюсь всегда делать это самостоятельно. Не подумайте, не то чтобы я совсем неадекват, и меня хватил бы удар при выборе «неправильного» ряда и места, вовсе нет, но я люблю, чтобы всё было так, как я люблю. А кто не любит? Ну раз уж я работала работу, что делать… Буду сидеть и смотреть в стену…

Конечно, это всё условности. Хоть я и сидела рядом с детьми, я всё равно проспала большую часть полёта.

Когда мы ещё только собирались в поход, я расписывала бывшему супругу, как всё устроено в Пути.

— Во-первых, там есть, где ночевать. По всему пути расположены альберге — ночлежки или типа хостелов такие приюты для пилигримов. Обычно там двухэтажные кровати, душевые и туалеты, ничего особенного. Поэтому палатку с собой можно не тащить. Во-вторых, там всё по дороге очень ориентировано на пилигримов, практически в каждом городке в каждой забегаловке есть специальное «меню пилигрима», стоимостью около 12 евро, куда входит суп, гарнир, основное блюдо, десерт и вино.

— О, понятно, зачем ты туда идёшь. Продолжишь спиваться?

— А, да, я забыла, что ты у нас теперь не пьёшь, прости. Но, кстати, я читала, что вино там подаётся не просто так, а оно, типа, помогает быстрее вывести молочную кислоту из мышц.

— Ну да. Какие ещё есть оправдания у алкоголиков?

Я уверена, что пью не больше любого другого среднестатистического человека, а может, и меньше, но в последнее время меня подозрительно часто начали подозревать в алкоголизме. Вот и бывший туда же…

В самолёте повезли напитки. Дима кивнул мне головой и хмыкнул:

— По-моему, у них там пиво есть.

Я упрямо задрала нос:

— Да, и мне кажется, сейчас для него самое время!

Я взяла себе баночку пива. Дети и бывший ограничились соками. Ну и зря, пиво было очень приличное! А ещё после него так сладко спалось всю оставшуюся дорогу, что я почти забыла огорчение от стены вместо иллюминатора.

В Барселону мы прилетели поздно ночью. Я люблю прилетать в ночи. Аэропорт спит. Практически никого нет, кроме тех немногочисленных — по сравнению с огромным зданием аэропорта — людей, что летели с тобой в самолёте. Тут же сонный экипаж, торопится поспать перед новым рабочим днём. Нет шумной толчеи. Магазины закрыты. Ты как будто проник в запретную зону: Посторонним В. И хочется идти, крадучись, чтобы тебя не заметили и не выставили отсюда.

Мы спустились вниз. По плану мы должны были ехать на метро. Мы нашли спуск в метро, терминалы, где можно купить билеты, и уставились сонными глазами в мониторы, пытаясь понять, какие билеты нам нужны, и сколько это будет стоить. По всем подсчётам сумма получалась не самая приятная. И ночь на дворе. Куда идти там и где пересаживаться — тоже не ясно. Я посмотрела на Диму. Дима посмотрел на меня. Искра. Буря. Безумие.

— Такси? — это было практически хором.

С одной стороны, у нас был бюджет, и мы уже за него немного вышли. С другой стороны, у нас была лень и усталость. И деньги, в принципе, тоже были. Поэтому мы развернулись, прошли здание аэровокзала в обратную сторону и вышли на стоянку такси. Таксист пообещал, что по счётчику будет около тридцати евро. Что ж, мы уже сняли рюкзаки и настроились на то, что нас довезут.

Таксист рванул, будто за ним гнался целый отряд полиции. На приборной доске на разных креплениях с обеих сторон у него было четыре телефона с картами Барселоны. Пятый телефон лежал под магнитолой. На крутых поворотах он, казалось, добавлял газу, чтобы проверить, на какой скорости ему удастся войти в этот самый поворот. В какой-то момент на светофоре он подвинул меня, залез в бардачок и достал оттуда пухлую книгу, что-то вроде «Гид по Барселоне для таксиста». Я осторожно спросила:

— А вы из Барселоны?

— Да, я тут родился и вырос! У меня завтра у племянницы день рождения. Все родственники здесь живут. А вы говорите по-испански? Здорово, у вас классное произношение! А я вот так и не выучил английский. Вот сейчас полезно бы в работе, но всё никак не получается. Я вот сыну говорю, учи языки, пригодится! Но разве кто слушает родителей в наше время!

Тут мы завернули в тёмный переулок, и я поняла, что мы приехали.

— Тут обычно светлее, тут фонари должны гореть, но что-то сегодня они, похоже, не работают. Ну, в общем, там дальше пешеходная зона, я вас подвёз, насколько смог, дальше — прямо по этому переулку пройдёте и там где-то ваш отель. Ну ладно, всё, спасибо, счастливо, удачи!

Тёмный переулок прямо перед нами выглядел, как настоящий оплот наркоманов, алкоголиков и прочих тунеядцев. Идти туда было до чёртиков страшно. Я прям ощутила себя героиней какого-нибудь артхаусного европейского кино, которая сама напрашивается на неприятности. Знаете, когда смотришь фильм ужасов или триллер какой-то, прям впиваешься глазами в экран и говоришь: «Не ходи туда, дура, ну ты, что, не видишь, блин, тебя же там убьют!» Вот так вот я себя чувствовала. Но кто бронировал отель? Я бронировал отель. Поэтому я бодро поправила рюкзак на спине, попыталась задорно улыбнуться своим спутникам и сказала:

— Он говорит, отель в той стороне, совсем рядом. Говорит, обычно это туристический район, пешеходная зона, просто сегодня почему-то фонари не горят.

На лицах моих спутников явственно читались множественные сомнения.

Из темноты на нас выехала маленькая поливальная машинка и попыхтела вслед за таксистом, исчезнувшим в темноте. Я повернулась туда, откуда она выехала, и пошла вперёд по мокрой улочке. Типичная улочка пешеходного квартала Барселоны — кажется, будто дома смыкаются над тобой, окна смотрят в окна, и соседи из домов напротив могли бы пожимать друг другу руки, не выходя из дома, если бы пожелали. Только эта улочка не выглядит так, словно на ней живут люди, которые пожимают руки кому бы то ни было. В тёмной глубине улицы обнималась нетрезвая парочка, послышался чуть истеричный женский смех. На развилке ресторанчик втиснулся в самый угол здания. На крыльце стоял подозрительный тип и курил. Сплюнул на мокрую мостовую, увидев нас, и отвернулся. Я подслеповато вглядывалась в таблички на домах:

— Да, это та самая улица, где-то через пару домов должен быть наш отель.

Я прошла пару домов, усиленно вертя головой по сторонам, но толком ничего не нашла. И тут меня окликнул Дима:

— А это не он?

Действительно, мааааленькая табличка на мааааленькой двери гласит, что мы прибыли в хостел «Нью-Йорк». А ещё — что в нём нет мест. Но есть звонок.

Раздался щелчок. Я нажала на ручку, и дверь легко открылась.

— Добрый вечер, у нас есть бронирование на мою фамилию.

— Да, добро пожаловать, можно, пожалуйста, ваши паспорта? У вас забронирован номер с четырьмя кроватями. Ваш номер будет на четвёртом этаже. Душ и туалет рядом, на этаже. Завтрак будет утром вот здесь, рядом, соседняя дверь.

Лифт спустился, пыхтя и поскрипывая, словно недовольный тем, что его кто-то вызвал. Мы хотели было подняться пешком, поскольку его манеры нельзя было назвать очень уж дружелюбными, но лестница шла только до поворота. До первого этажа с половиной. Думаю, в своё время кто-то сказал архитектору:

— Это гениальное решение, как раз в стиле магического реализма, я чувствую в тебе потенциал юного Гауди!

Поэтому лестница заканчивалась стеной. А негостеприимный лифт пыхтел, затаскивая нас с рюкзаками на четвёртый этаж.

В духе магического реализма была выполнена и наша спаленка. У стены — двухъярусная кровать, рядом две односпальные. В углу — несгораемый шкаф, двери которого не запирались. У окна — небольшой столик, а над ним — миленькое окошко с аккуратными ставеньками. А за окошком — всё тот же лифт. И цветы внизу, на лестничной площадке, которой заканчивалась волшебная лестница. Первый раз в жизни мы ночевали в комнате с окном в лифтовую шахту. Напротив нашего окна, как мы выяснили в дальнейшем, было окно в ванной комнате. Можно было наблюдать, занята ли ванная, и если да, то кем. Можно было прикрикнуть на детей:

— Миха, чисти зубы как следует, я всё вижу!

Если в этот момент, конечно, лифт не приезжал на четвёртый этаж и не закрывал обзор.

На дворе была ночь, поэтому мы быстро умылись, почистили зубы и улеглись спать. Детей загнали первыми, потом улёгся мой бывший супруг, а потом пошла умываться я. Когда я вернулась, в комнате было уже темно. Мой заботливый бывший муж включил мне фонарик, чтобы я могла добраться до постели без приключений. Я начала раздеваться, и сердце невольно ёкнуло, хоть я и понимала, что, блин, в каком только виде он меня не видел уже! Оставшись в нижнем белье, я сказала дрогнувшим голосом:

— Всё, спасибо, можешь выключать.

— Так самое ж интересное начинается!

— Что ты там не видел интересного?

Я вдруг подумала, что это будет долгий путь. И что, кажется, я не всё продумала.

А потом провалилась в крепкий сон без сновидений.