3. ЯНА
После часовых поисков по недрам института, Яна не испытывала ни малейших угрызений совести за резкие слова. Тем более что привычного эффекта они все равно не возымели — из четырех человек к ним с Глебом повернулся лишь один, и, холодно прищурившись, ответил:
— Этот хаос называется рабочим пространством. И вы меня уже нашли.
Яна сглотнула. На вид начальнику отдела было лет тридцать, гладко выбритое лицо и аккуратные усики молодили его. Очевидно, он понятия не имел, кто они такие и зачем явились.
— Мы на практику, четвертый курс, — промямлила она, растерявшись. — В пятницу Эдуард Иванович…
Мужчина поднялся, щелкнул тумблером на задней панели прибора. Экран, по которому минуту назад бежал сигнал, тут же погас.
— Да, он предупреждал. Проходите, заприте плотнее дверь. Сквозняк.
Никакого ветра Яна не чувствовала, но послушно переступила порог тесной, заставленной шкафами комнаты. За ее спиной Глеб захлопнул дверь и подергал за ручку для проверки.
— Садитесь вот сюда, — Игорь Михайлович провел их к столу, на котором громоздилась старая кофемашина, заляпанный чайник и грязные блюдца. — Постараемся завтра освободить вам побольше места. Как вас зовут?
Яна и Глеб по очереди представились. Казалось, Игоря Михайловича эта информация ничуть не заинтересовала — он только кивнул и вернулся за рабочий стол в дальнем углу. За его спиной маячил несгораемый сейф, заваленный пожелтевшими папками на завязках и стопками чертежей. Яна молчала, не желая выдавать собственного разочарования — как же не походил экспериментальный отдел на практику ее мечты! Запущенное состояние собственной кафедры, где оборудование не обновлялось с конца восьмидесятых давало надежду на то, что на реальном предприятии, тем более с такой историей, она встретится с современным оборудованием, опрятными инженерами в белоснежных халатах, и четким как часы расписанием. Она хотела ощутить себя винтиком огромной, работающей без сбоев машины — а оказалась где-то посередине между музеем металлолома и кружком «Очумелые ручки».
— Михаил — конструктор и схемотехник, Евгений — наладчик, Герман — программист, — глядя куда-то в сторону, представил Игорь Михайлович остальных сотрудников. — Не успел предупредить — Яна и… Глеб, правильно? Яна и Глеб пришли к нам на практику на ближайшие три недели. Им предстоит написать курсовую работу по результатам работы в нашем отделе.
Яне показалось, что Евгений — огромный бритоголовый детина лет сорока — многозначительно хмыкнул.
— Сразу предупреждаю — курение в отделе запрещено. Даже если вы ходите курить на улицу. Режим — с десяти до шести, можно приносить с собой личные ноутбуки, все равно свободных компьютеров нет. Или записывайте от руки, мне все равно. Сразу говорю — если не хотите приходить, не надо. Возвращайтесь через три недели, я подпишу любые документы.
Яна вспыхнула. Глеб безучастно изучал выцветшие нашивки на своем рюкзаке.
— Вообще-то мы пришли, чтобы чему-то научиться! Чтобы увидеть своими глазами, как работает настоящий Институт.
Игорь Михайлович поднял на нее строгие карие глаза.
— Он работает, как и все в нашей стране, Яна. Через одно место. Верхнюю одежду убирайте в шкаф, доставайте тетради. Я коротко расскажу, чем мы занимаемся — а завтра придумаем, как распределить ваши силы и наше время наиболее целесообразно.
К обеду Яна так и не смогла ответить на простейший вопрос — чем на самом деле занимался экспериментальный отдел. Игорь Михайлович без малейшего энтузиазма перечислил основные изобретения со времен царя Гороха, которые зародились в его недрах. Про себя Яна прозвала начальника Грифом — из-за носа с небольшой горбинкой, впалых щек, а главным образом — за мрачное равнодушие. К концу пространной лекции она изо всех сил сдерживала зевоту.
Мысли все чаще отвлекались на сидевшего рядом Глеба, который стрелял глазами по комнате, изредка задавая вопросы. Похоже, ему и правда была интересна вся эта историческая дребедень. За выходные история с трамваем слегка потускнела в памяти — Яна все сильнее убеждала себя, что ей попросту померещилось, что Глеб успел проскочить либо под носом у трамвая и смешался с толпой. Но когда он внезапно возник у нее за спиной в проходной и поздоровался, она вздрогнула.
Ей до смерти хотелось спросить, что же случилось.
Закончив с экскурсом в историю, Игорь Михайлович, будто нехотя, перешел к текущему положению дел.
— Как видите, наш отдел — лишь придаток отдела разработки. Все безумства, которые приходят в наши головы, попадают туда. Мы здесь лишь проводим первичный анализ, отбрасываем самые бредовые идеи или слишком дорогостоящие. Экономика должна быть экономной. Золотые самолеты никто строить не станет.
— И над чем вы сейчас работаете? — не выдержала Яна. — Что-то для оборонки?
Она не ждала, что Гриф тут же радостно кивнет и расколется, но Игорь Михайлович скривился, словно его заставили жевать разрезанный лимон.
— Институт не работает на Министерство обороны, Яна. Такими заказами занимается военпред, у них есть свои экспериментальные площадки. В настоящее время ничего такого конкретного, обычная текучка. Вот, можете полистать последние проекты, по некоторым у разработчиков еще остались вопросы. Потихоньку отбиваемся.
Он сунул каждому в руки по увесистой, покрытой пылью папке.
— Надеюсь, ЕСКД вы изучали? Читать чертежи умеете?
Глеб только кивнул, а Яна с трудом удержалась от язвительного комментария. Подобный вопрос студентам третьего курса технического вуза граничил с оскорблением.
— Обед с половины первого до половины второго. Столовая на втором этаже, — добавил Игорь Михайлович. — Будут вопросы — обращайтесь.
— У меня прямо сейчас вопрос, — Яна даже не притронулась к тесемкам на папке.
Гриф вскинул на нее рассерженные глаза. Из угла, где сидели конструктор и программист, донесся неразборчивый насмешливый шепот.
— Слушаю вас, Яна.
— Тут стоит дата, этой папке уже три года. И слой пыли с палец толщиной. Можете рассказать, какие задачи сейчас решает ваш отдел? Что вот это за прибор, например? — она ткнула в ту самую криво собранную металлическую коробку, которую Игорь Михайлович выключил после их прихода. — Мы же не в архив пришли на практику.
Еще не закончив предложение, она поняла, что пересекла границу, и терпение у Грифа закончилось. Рядом застыл Глеб, успевший сунуть нос в выданную ему стопку чертежей. Игорь Михайлович отвернулся от экрана компьютера, где просматривал экселевскую таблицу, и впервые посмотрел ей прямо в глаза. Под его тяжелым взглядом Яна стушевалась, осознав, что ее практика в Институте закончилась, не успев начаться.
Раздался короткий двойной перестук, и на пороге возникла высокая, сияющая фигура. Еще не старый, улыбающийся мужчина с поседевшими бачками оперся локтем о дверной косяк:
— Кто не спрятался — я не виноват! Игорь, выходи. Кто старое помянет — тому глаз вон.
Игорь Михайлович закрыл таблицу одним щелчком мыши и повернулся к неожиданному визитеру. Яна испытала прилив благодарности к своему спасителю, которое лишь усилилось, когда она заметила плохо сдерживаемое раздражение Руничева. Все три сотрудника отдела как по команде поднялись.
— Мы на обед, Игорь Михайлович, — преувеличенно бодро отрапортовал конструктор Михаил, после чего троица протиснулась мимо сияющего гостя, обменявшегося с каждым продолжительным крепким рукопожатием, и скрылась в коридоре.
— Вы проходите и дверь закройте, Дмитрий Аристархович. Сквозит.
Визитер словно того и ждал — ворвался внутрь глотком свежего воздуха и тут же бросился к столу, за которым притулились студенты.
— Гляжу, тебе тоже подкинули молодняк? Думал, открестишься как обычно. Но Королев у нас мастер, — тут он внезапно отвесил короткий церемонный поклон. — Дмитрий Аристархович Лодин, к вашим услугам. Заведую отделом разработки, это прямо по коридору и один этаж вверх по центральной лестнице. Сегодня троих ваших товарищей уже пристроил, не нарадуюсь.
Он протянул руку Глебу, который от неожиданности едва не уронил рюкзак, а потом повернулся к Яне и, внезапно схватив ее пальцы, коснулся губами тыльной стороны ладони.
— Рад познакомиться.
Яна стушевалась, чувствуя, что безудержно краснеет. За всю жизнь лишь пара человек целовала ей руку — еще в школьные годы, и то она ощущала себя не в своей тарелке, хотя лет обоим педагогам было немало. Теперь же и вовсе подобное внимание со стороны незнакомого и явно не последнего в Институте человека казалось одновременно дикостью и лестным комплиментом.
— Вы по делу, Дмитрий Аристархович?
Недовольный голос Грифа оторвал ее от воспоминаний. Лодин по-свойски пристроился на краю ближайшего стола.
— Я, Игорь, пришел поделиться болью.
— Тогда ребята могут сходить на обед, пока мы обсуждаем…
— Нет-нет, я не против. Они же на практике, Игорь — когда еще доведется послушать пересуды начальников, а? — Лодин лукаво подмигнул Яне. — Я ведь знаю — ты не из банального упрямства так ведешь себя. У нас одна задача — все, что мы делаем, делается на благо Института. Человечества, если хочешь — в конце концов. Это не наши с тобой игрушки, это серьезная работа.
Яна переводила взгляд с одного специалиста на другого, втайне начиная жалеть о собственном упрямстве. Кто знает — Эдуард Иванович мог и ее отправить в отдел разработки, она бы сейчас уже разбиралась с реальным материалом вместо того, чтобы клещами выуживать из противного Руничева крупицы информации.
— Я совершенно с вами согласен, никогда этих тезисов не оспаривал, — устало моргнул Игорь Михайлович. — Но слияние наших отделов противоречит самой политике, самой логике экспериментальной деятельности. Это не могут быть эксперименты, которые нужны вам, Дмитрий Аристархович. Должен оставаться простор для творчества.
— Игорь, дорогой — и я про то же! Вот ребята не дадут соврать, — Лодин снова повернулся к студентам, — без фантазии в нашей работе далеко не уедешь. Вы уже рассказали им, что напридумывали за последние полгода?
Яна и Глеб как по команде уставились на Руничева.
— Вы и сами знаете, что ничего особенного я не «напридумывал», — раздраженно бросил тот, поднимаясь. — Если хотите, можем продолжить разговор по дороге в столовую. А вы на сегодня свободны, завтра в десять как договаривались.
По лицу Лодина было похоже, что он собирается возразить — но начальник отдела разработки промолчал. Под тяжелым взглядом Грифа Яна и Глеб, похватав куртки, выкатились в коридор.
— Мутный тип! — вырвалось у Яны, пока они спускались по лестнице к вертушке на проходной.
— Скорее скользкий, — рассеянно ответил Глеб. — Мечтает прибрать к рукам целый отдел, лишь бы узнать про последнюю разработку Игоря Михайловича.
До Яны дошло, что они говорят о разных людях. Она удивленно вскинула на Глеба глаза — в памяти в тысячный раз пронеслась пятничная сцена у трамвайного кольца. Надо все-таки выяснить, что это было.
— Тебе тоже кажется, что Руничев этот темнит? Так и не ответил, что за прибор у него на столе.
Глеб кивнул, налегая на тяжелую створку входной двери. В лицо Яне ударил порыв сильного, но теплого ветра, смешанного с моросью. В воздухе неудержимо пахло весной — тут и там на газоне среди прошлогоднего пожухлого месива пробивались первые ростки свежей травы. Яна плотнее запахнула пальто, по привычке проверяя рукой в сумке все ли на месте.
— Он очень спешит, — невпопад ответил Глеб, стремительно шагая в сторону метро. — И ему не до нас.
Яна едва поспевала за ним, мучительно подыскивая удобный момент, чтобы задать вопрос о трамвайном кольце.
— А… с чего ты вообще ему сочувствуешь? Он нас попросту выгнал в первый же день! Или тебе плевать — скачаешь какой-нибудь курсовик в интернете и сунешь на подпись?
Что за черт? Она не понимала, зачем достает его с вещами, которые ее ничуть не касались. Половина ее курса скачивала все, что плохо лежало, а преподаватели только беззлобно ругались и раздавали трояки.
— Прости? — Глеб резко остановился, пытаясь перекричать очередной порыв ветра. — Скачать? Нет, я не сочувствую — просто мне не нравится Лодин. Считай, что я — антиглобалист.
Яна, не удержавшись, фыркнула в голос. Глеб удивленно моргнул, потом неловко улыбнулся.
— Извини, я пытался пошутить. Не очень вышло, да?
— Нормально. А ты…
Тут она сообразила, что не сформулировала вопрос заранее. Этот метод всегда помогал перед неприятным разговором с родителями. Иногда Яна тратила не один час, выстраивая в голове логическое обоснование и заранее проговаривая свою позицию. В итоге разговор нечасто проходил как задумано — но у нее как минимум всегда было в кармане отрепетированное начало.
Глеб, глядя сверху вниз, ждал продолжения.
— Так с какой ты кафедры? — смешавшись, Яна решила, что спросить о пятничном происшествии она успеет и завтра.
Когда подготовится.
Вместо ответа, Глеб развернулся и продолжил идти в сторону метро.
— Ты что-то другое хотела сказать, да?
— А ты не хочешь отвечать? Это секрет, что ли?
Яне стоило труда с ним поравняться.
— Нет. Хочу пригласить тебя в кино. Пойдешь?
Он как-то неуклюже махнул рукой в сторону торгового центра напротив метро, чья вывеска уже показалась между домами. От неожиданности Яна опешила, потом спохватилась:
— Нет уж, спасибо. Мог бы честно ответить, что учишься на платном. Или вообще с гуманитарного. Увидимся.
Она не стала дожидаться ответа и резко свернула на пешеходный переход, где как раз загорелся зеленый. Сегодня кино, а через три недели списать курсовик? Спасибо, она такое уже проходила.
Не в этот раз.
