Глава 2
— Аля, поедем колготки хоть тебе купим? — Виталий собирал сумку.
— Нет, отвези меня домой. А вот одежду для поездки купить надо. Я в лесу настоящем никогда не была.
— Интересно, как ты свои травки-муравки изучала? По картинкам, что ли?
— Много растёт в огородах, прямо под носом у людей. Кое-что можно в пригороде найти.
— Ладно, завтра тогда заедем.
— В аптеку зайду сама, у меня около дома большая.
— Зачем?
— Аптечку, на всякий случай, в дорогу собрать. И потом, этим, — она потрясла пробиркой перед носом Виталия, — ты собрался как при случае угощать?
— Ого, да ты коварней, чем я думал! Ладно, поехали, мне ещё сегодня к риелтору, договорюсь насчёт квартиры. А как твоя мама?
— А что с ней не так?
— Она не расстроится, что ты уедешь?
— Мне всё равно.
Алкогольный кумар Аля почувствовала из прихожей. Знакомый с детства запах дешёвого табака сегодня воспринимался особенно остро. Перемешанный, к тому же, с ароматом варёной кислой капусты, цветочными духами соседки и гадким мужским потом.
Мать сидела на кухне с соседкой и ещё каким-то незнакомым хмырём.
— Доча пришла, иди кушать с нами садись. Я борщик сварила.
— Спасибо, я не голодна! — Бесит, когда сваленные в кастрюлю овощи называют борщом! — Здравствуйте, тётя Таня!
— Брезгуешь? Видали, нос от матери родной воротит!
— Люська, остынь! Нормальная девка у тебя, — заступилась Татьяна. — Моя вот вчера дитя своё от злости трясла, будь здоров! Думала всё, убьёт. Не по-людски как-то. Меня не подпускает, говорит, мы сами справимся. А мужик-то ейный сегодня дверью хлопнул. Так я теперь вообще боюсь к ним соваться, чтобы самой не досталось.
— Не гоже это, Танька, дитё собственное опасаться! — икнув, выдала родительница.
— Верно говорите, бабоньки, давайте намахнём уже, неча в руке греть!
Аля шмыгнула в свою комнату, в надежде, что про неё ещё долго никто не вспомнит. Показалось, мебель и вещи смотрят выжидательно-осуждающе, мол, на кого ж ты нас покидаешь. Старый продавленный диван, советский лакированный шифоньер с поломанной дверцей, её школьный стол-парта. Новенький ноутбук смотрелся гостем из будущего среди всей прочей рухляди. После устройства в лабораторию материальный достаток Али вырос. Однажды её посетила мысль обновить мебель в своей комнате и даже сделать ремонт. Но покрутив залётную со всех сторон, выпустила как несостоятельную. На одежду уходила приличная часть зарплаты. Гардероб пришлось обновить с нуля. Но если думать об улучшение жилищных условий, то лучше просто снять меблированную квартиру. Поэтому идея Виталика и показалась такой заманчивой. Терять ей нечего, а если не понравится, всегда можно вернуться.
Дорожного чемодана у Али отродясь не было, выезжала она за пределы города не часто и ненадолго. Надо ли брать зимние вещи или за полгода не стоит и заморачиваться? Купленная наспех Виталием машина оказалась трехдверным маленьким джипиком.
— Зато по горам хорошо скачет! — радовался он.
Будь у них хоть десять дорожных чемоданов, они всё равно туда не влезут.
Хорошо подумав, Аля взяла всё нательное бельё, короткое классическое серое платье, брюки и пару пуловеров. Куртку возьмёт отдельно. За спортивным они завтра заедут, с остальным разберётся по ходу пьесы. К приключениям готова! А что же делать ещё целые сутки? Мучительно ожидание в скукоте своей. В соцсетях она не общалась, друзьями-приятелями не обзавелась. Пока училась в колледже, встречалась иногда с девчонками-однокурсницами. Когда работала в аптеке, несколько раз принимала участие в женских междусобойчиках. Но переходя на новое место, Аля легко забывала о старых знакомствах. Общения в лаборатории хватало вполне. Дома она отдыхала, смотрела фильмы или читала. Всё больше — про ядовитые растения.
Собираясь в аптеку, Аля надела любимый и единственный спортивный костюм. С начала весны собиралась на фитнес, но до зала так и не дошла. А костюмчик неплохо смотрелся и на улицах города. Мягкий, приятный к телу, чуть широковатые штаны на манжете, короткая до талии курточка с удобным капюшоном, яркий розовый цвет прекрасно смотрелся с белой однотонной майкой и белыми кедами. Предусмотрительно взяла шоппер, повесила на шею миниатюрную сумочку для денег, кошелёк на лямке.
Дойдя до лифта, услышала громкий крик, переходящий в истерический визг. Никак Лика вопит! Лика года на три младше Али — техникум бросила, замуж собралась, ребёнка в прошлом месяце родила. Вспомнила, как её мать уже разносила слух по дому, что её муж бросил. Да, не успеешь чихнуть, соседи уж поминки справят!
— Заткнись, тварь! Не могу тебя больше слушать! Убью! — голос хрипел.
Интересно, чего так орать, когда в доме малыш! Тем более, что орала одна Лика, никто не кричал на неё в ответ. Дверь в квартиру немного приоткрыта. Видно Танька так спешила, сил не хватило захлопнуть. Аля осторожно, как будто совершает преступление, шагнула в соседскую прихожую. Крики стихли, слышался только звериный рык с хрипотцой. Аля в нерешительности остановилась на полпути. Может, не мешать соседки по-научному выплёскивать эмоции? Лика била и давила подушку. Вот правильно, Аля тоже читала — если не хватает смелости высказать человеку в лицо всё, что ты о нём думаешь, а страсти взрывают мозг, просто поколоти подушку. Идея ей тогда очень понравилась, но вот колошматить постельную принадлежность не решилась. А купить думочку для битья — всё как-то недосуг. Засмотрелась на соседку. Вроде как уже неловко стоять и смотреть на чужую эмоциональную разгрузку. Обнаружить себя в такой момент — того хуже.
Из-под подушки выглянула маленькая ножка в голубом вязаном носочке. Не сразу Аля уловила смысл происходящего. После вчерашнего, казалось, мозг перешёл в режим сбора информации с целью последующей отсортировки ненужного. Лика на полголовы выше субтильной Али и в полтора раза шире, поэтому сыграл скорее эффект неожиданности. Обхватив разошедшуюся мамашу сзади за туловище, Аля оттащила её от кровати. Левой рукой сдёрнула подушку. Покрытый красными пятнами младенец лежал не шевелясь.
— Да, он орал, не переставая! — взвилась Лика. — Нет от него покоя ни ночью, ни днём! Джо и ушёл, потому что больше не мог этого выносить!
— Лика, ну, при чём тут Джо — ты же родила! Обратно не запихаешь — выращивай теперь!
— Надо было ещё в роддоме от него отказаться! А чё, у нас одна так и сделала!
— А нафига тогда рожала? — разозлилась Аля.
— Думала, Джо перестанет к Вичке бегать!
Ребёнок скривился и пискливо закрякал. Аля взяла его на руки, накопившаяся жидкость из памперса просочилась наружу, оставив на новом розовом костюме бурые вонючие пятна.
— Подгузник ты когда последний раз меняла?
— Вчера. Да какая ему разница, он его все равно тут же испачкает! Знаешь, сколько они сто́ят? А Джо пока работу не нашёл. Ла и вообще неизвестно, может и не вернётся больше.
— Тебе деньги нужны?
— Нужны, — оторопела Лика. — Одолжить хочешь?
— Подарить. Но при соблюдении двух условий.
— Каких? — Ликины глаза заблестели.
— Даже трёх! Ты отдаёшь мне ребёнка.
— Серьёзно? Вот прямо так заберёшь? А что скажет твоя мама?
— Как раз второе условие — ты никому-никому и никогда не расскажешь, что отдала его мне! Ясно?
— Хм, ну, ясно. А третье?
— Сейчас же поменяй памперс! — Аля сунула ожившего крикуна в руки растерявшейся Лики.
Только Аля спустилась, позвонил Виталий.
— Я недалеко от твоего дома. Можешь выйти?
— Уже, как раз в аптеку собралась.
— От тебя пахнет чем-то кислым! — приехал быстро, будто ждал за углом.
— Детскими какашками.
— Ты не говорила, что у тебя ребёнок.
— Виталик, не знаю, как ты к этому отнесёшься, но… прошу меня выслушать.
— Звучит уже страшно!
— Я хочу ехать с тобой.
— Супер! Рад, что не передумала.
— И я только что купила ребёнка.
— Что ты купила?
— За сто тысяч рублей.
— Да ладно, так просто?
— Просто. Вот расписка.
— Это филькина грамота, накарябанная на коленке.
— Всё, что есть. Ещё справка из роддома. Ему уже месяц.
— Мы поедем в неизвестность!
— Я помню. Согласна,готова.
— Он может… кхе-кхе, плохо реагировать на тряску. Ребёнку нужны санитарные условия. Он может всё время плакать. Он может не перенести переезд, и ты расстроишься.
— Он еще не зарегистрирован.
— Ужас, ты злая!
— Нет. Я вытащила бедолагу из-под подушки душившей его матери. Пошла в аптеку, посмотрю, что там есть по травкам.
— Собираешься ставить на нём свои эксперименты?
— Не только свои. Предлагаю, перевезти в нём чип, — она подмигнула. — Ты бы видел сейчас своё лицо. Я только не знаю, можно ли будет выколупать его, если что. Ну, то есть, технически сделать могу. Но не знаю, будет ли чип после этого работать.
— Человек должен стать сильнее, выносливее, хладнокровнее — и ещё куча плюшек. Только рассчитано на взрослого. За младенца не ручаюсь.
— Сотка ушла, обратно не понесу. Вечером проверим?
— А если ты привяжешься?
— Значит, выращу. Мы не уверены, что завтра нас не убьют. Чего гадать на если!
— А с кем сейчас твой «эксперимент»?
— С его матерью. К себе не потащу, бабы точно ментов вызовут!
— А если она до завтра передумает?
— Значит, у нас завтра будет ещё сто тысяч. Но это не точно.
— А я уже проникся твоей идеей. Может, сейчас заберём? Привыкнем заодно. Больше времени останется проверить, как среагирует инородное тело.
— А у тебя есть лопата?
— Есть, вон валяется.
— Виталик, этой лопаткой куличики в песочнице мастерить. Нужна нормальная садовая лопата. Что ты так на меня смотришь? На всякий случай.
— Иди собирайся пока. Я в хозяйственный, и сразу поедем. Ты уверена? Не передумаешь?
— Нет. Хуже, чем есть уже не будет!
— Вещей много не бери. И симку сразу дома оставь! — кивнув, Аля поцеловала его в щёку и зашла обратно к подъезду.
Господи, как же это хорошо, что они до сих пор сидят. Кажется, перешли на чай. Мужик только слинял.
— Доча, что ты всё ходишь туда-сюда? — Говори-говори, не так жалко будет тебя оставить!
— Мам, мы с работой на выходные на базу, до понедельника. Вернулась за сумкой!
— Ну, хорошо, пока! — Аля наклонилась, чтобы поцеловать мать.
— Вишь какая она у тебя ласковая, — улыбнулась Татьяна. — А мои всё орут. Дитё хнычет, мамаша к нему даже не подходит. Как будто Тамагочи завела, а не дитя. Так я к твоей мамке на чай и вернулась.
— Это хорошо, тёть Тань, это правильно!
И верно ведь, чаёк попивают, с конфетами. Глядишь, и не пропадёт совсем мать без неё. Забрав сумку и оставшиеся деньги, Аля оглянулась на комнату. И снова заглянула к матери:
— Ну, всё, пока, я уехала. Целую!
Лике даже звонить заранее не стала, пусть будет как будет. Надо же, дверь закрыли!
— И снова-здорово! — объявила Аля, улыбаясь. — Я передумала!
Надо же, оказывается, весело наблюдать за удивлёнными людьми. Особенно, когда они заранее чувствуют себя обманутыми.
— Челюсть подбери! Я уезжаю прямо сейчас. Так что можешь отдать мне ребёнка со справкой или вернуть деньги.
— Момент! — Лика действительно, не заставила себя долго ждать — вынесла сына в люльке-переноске и огромный баул с детскими вещами.
Ничего себе и собрать всё успела!
— Ой, а как ты всё утащишь? Давай я тебе помогу! — Аля с интересом следила, как Лика выносит из дома собственного ребёнка.
Увидев девушек, Виталий вышел из машины и забрал сумку с вещами.
— Только покормила! — доложила Лика.
Интересно, она понимает, что никогда больше не увидит сына? Или эта кукушка привыкла действовать под влиянием эмоций? Аля и не надеялась, что та сохранит тайну. Когда мать начнёт выспрашивать, сдаст с потрохами. Только до завтра на Виталия ещё вряд ли выйдут. А дальше они и сами не знают, как сложится жизнь. Однозначно лучше, чем здесь! За дальнейшую судьбу младенца Аля не ручалась. Надеялась только, что во время дороги он отвлечёт от грустных мыслей.
