Рабыня для наслаждения

Светлана Гильман

Во время нападения римского легиона на небольшую греческую деревню родители Клео были убиты, а сама она попала в плен. Ее привезли в Помпеи и продали на виллу, где обучают девушек стать рабынями для наслаждения, рабынями, способными ублажать господ своим телом и умом. После обучения, Клео попадает в дом знатного римлянина. Но она не смирилась со своим положением игрушки для постельных утех. Она мечтает о любви и свободе и пытается достичь этого всеми доступными ей способами.

ГЛАВА 4

На следующем уроке греческого случился конфуз. Клео не сочла нужным сообщить Луциле, что она — уроженка Эллады. Она родилась и жила в деревне, расположенной у подножия горы, где жили Боги. Но уже давно в ее родном краю хозяйничали римляне. Так что греческий — ее родной язык. Когда учитель начал объяснения, девушка его поправила. Он весь покраснел, задрожал и вышел из комнаты. Девушки остались одни.

— Зачем ты его поправила? Тебя могут наказать, — сказала ей Рэя. Клео лишь пожала плечами. Мирта и Верна сидели молча, боясь посмотреть на нее. В комнату вошла Луцила.

— Клео, иди сюда, — позвала она девушку. Клео вздохнула и вышла. Луцила погладила ее по щеке. — Ты знаешь греческий язык? — спросила она Клео по-гречески.

— Госпожа, я — эллинка, — ответила девушка.

— Как чудесно. Ты растешь в цене. Пойдем со мной. Когда остальные будут изучать греческий, я разрешаю тебе гулять в саду.

— Спасибо, госпожа.

Клео подошла к Луциле, та обняла ее за талию, и они вышли. В комнату вернулся преподаватель.

— А где находится сад? — спросила девушка.

— Я покажу. Мы пойдем вместе.

Не отнимая руки от ее талии, Луцила повела Клео сад. Это был тот же сад, который ей был виден из окна. Но она видела только часть. Теперь же Клео видела его полностью. Сад находился за домом, но его окружала стена. В нем росли плодовые деревья, было несколько беседок. По всему саду кружили тропинки, вымощенные камнем, по бокам которых рос самшит. Возле каждой из беседок был фонтан.

— Чудесный сад, — сказала Клео.

— Спасибо. Я разрешаю гулять тут моим лучшим ученицам. Хочешь стать моей лучшей ученицей?

— Конечно. Я буду делать все, что вы скажете.

— Молодец. Станешь лучшей — я тебе найду богатого хозяина, который будет ценить тебя, как следует. Пойдем, сядем вон туда, — она показала беседку, над которым вился синий виноград.

По-прежнему обнимая Клео за талию, Луцила повела ее в беседку. Они сели. Хоть и было жарко, но виноград и фонтан, журчащий рядом, дарили прохладу.

— Нравится? — спросила Луцила.

— Очень, — честно ответила Клео.

Луцила сорвала гроздь винограда, отщипнула ягоду и съела.

— Из винограда делают пьянящее вино. Оно делает наше тело легким, а голову — тяжелой, — сказала Луцила. — Открой рот.

Клео приоткрыла рот, и хозяйка положила ей ягоду. Виноград оказался сладким и вкусным.

— Понравилось? — спросила Луцила. Клео кивнула. На ее родине рос виноград, и многие из ее села занимались виноделием, но девушка промолчала. Луцила оторвала еще одну ягоду и зажала ее губами. Затем она подвинулась к девушке и коснулась пальцем ее губ, а затем ягоды. Клео на знала, правильно ли она поняла свою госпожу, но она взяла ягоду губами из ее губ и съела.

— Ты понятливая. Есть много разных эротических игр с фруктами. Ты мне очень понравилась, Клео. Мне кажется, что ты знаешь, что хочешь. Я научу тебя не только давать наслаждение, но и получать его. Только одного не позволяй себе — не позволяй мужчине, или женщине украсть твое сердце.

— Как это? — не поняла девушка.

— Не позволяй себе влюбляться. Но позволяй любить себя. Влюбленные делают много глупостей, Клео. Ты можешь стать богатой, влюбиться в красавца раба, которому нужно только твое богатство, и потерять все. Понимаешь?

— Понимаю, госпожа.

— Поэтому, если уж так захочешь полюбить кого-то, то только богатого и знатного. А сейчас нам пора возвращаться. Сейчас вас будут обучать игре на арфе. Надеюсь, что ты не умеешь играть на арфе? — спросила Луцила, улыбаясь.

— Нет, не умею.

— Замечательно.

Они поднялись. Луцила обняла Клео за талию, а ее руку положила на свою. И так, обнявшись, они пошли в комнату для занятий.

Когда они вошли, учителя еще не было.

— Возвращаю вам вашу подругу, — сказала Луцила, легонько подтолкнув Клео внутрь, и закрыла дверь. Рэя сразу же подбежала к ней и взяла за руку.

— Ты как? Она тебя не наказала? — спросила она.

— Нет, что ты. Мы с ней гуляли в саду.

— В саду? — с нотками зависти в голосе спросила Мирту.

— Да, — сказала Клео и села на свое место. В комнату вошел пожилой мужчина — преподаватель музыки. Урок начался.

Первый день занятий закончился, и Марк увел девушек в их комнаты.

— Скоро вам принесут еду, — сказал он.

— Это хорошо, — сказала Рэя. — А то я очень голодна, — она села на свою кровать. — Так, о чем вы разговаривали с Луцилой? — спросила она подругу, когда раб вышел.

— Ни о чем. Она расспрашивала меня о моей деревне, — Клео почему-то не захотелось рассказывать Рэе, что она понравилась Луциле. Ее разговор с госпожой был слишком личным, можно даже сказать — интимным.

— И это все? — разочарованно спросила Рэя.

— А что ты хотела? Я — ее новое приобретение. Неудивительно, что она, узнав, что я — эллинка, захотела узнать обо мне больше.

Дверь комнаты открылась и вошли Марк и Ливий. Один нес в руках поднос с едой, а второй — воду для умывания. При виде Ливия, сердце Клео застучало быстрее. Но она тряхнула головой, отгоняя от себя наваждение.

Нет, мне нельзя влюбляться. Тем более в кого? В раба. Какие глупости. Что мне это может дать? Ничего, кроме душевной боли и осуждения госпожи Луцилы, — подумала девушка.

Рабы поставили свою ношу и удалились, а подруги принялись за еду.

— Ты видела, как этот раб смотрел на тебя? Тот, которого ты сегодня трогала, — спросила Рэя.

— Когда?

— Сейчас. Ты смотрела в окно.

— Как же я могла видеть, как он на меня смотрел, если я смотрела в окно? — спросила Клео. Разговор ей был неприятен.

— Ты ему понравилась.

— И что? — Клео пожала плечами. — Он — раб, как и я.

— Разве тебе не хочется настоящей любви? — спросила Рэя.

— Хочется. Но не раба. Меня обучат и продадут. Его же Луцила использует как манекен. А когда он состарится, его продадут, или он будет работать обычным слугой. Ну какое у нас будущее? Смешно об этом говорить.

Клео закончила трапезу и омыла руки. Рэя еще продолжала есть. Закончив, она помыла руки и подошла к подруге.

— Знаешь, после прогулки с Луцилой, ты стала какая-то странная. Что она тебе сказала?

— Ничего. Она мне сказала беречь свое сердце. И если влюбляться, то только в богача. Видишь, она права.

— Наверное, — Рэя села рядом с Клео и положила ей голову на плеча, — Помнишь, Луцила рассказывала о любви между женщинами. Мы можем любить друг друга.

— И как это? — рассмеялась Клео.

— Не знаю. Наверное, так, — Рэя обняла подругу и поцеловала ее в губы.

— Не думаю, что так. Но Луцила обещала нас научить.

— Когда нас продадут, мы расстанемся, — вздохнула Рэя.

— Это еще не скоро. Давай лучше будем прилежными ученицами. Тогда она продаст нас в богатые дома. Думаю, мы сможем гулять по городу, и сможем встречаться.

— Да, да. Будем держаться вместе.

Рэя встала и села на свою кровать. До ночи еще было далеко, и им было скучно. Но тут дверь открылась и в комнату вошла Луцила.

— Девушки, хотите погулять по городу? — спросила она.

— А можно? — вскочила Рэя.

— Конечно, — кивнула Луцила. — Я вас приглашаю. Только вы должны надеть ошейники — символ, что вы принадлежите мне.

— Конечно, госпожа, — сказала Клео.

— Тогда пойдемте за мной, — Луцила развернулась и пошла, а Клео и Рэя последовали вслед за ней.

Во дворе один из рабов подошел к Луциле и протянул ей два серебристых ошейника. Госпожа надела их на девушек. А они стояли и улыбались. Они, рожденные свободными, должны вежливо улыбаться и радоваться, что их взяли на прогулку, как маленьких собачек. Впрочем, даже у собак было больше прав и привилегий, чем у них.

— Мы поедем на носилках, госпожа? — спросила Рэя.

— Ну что ты. Мы же идем гулять.

Они вышли из дома через те же ворота, что и приехали, и пошли по улице. По дороге Луцила показывала им дома самых знатных и богатых горожан Помпей. Но разглядеть их не было возможности из-за высоких заборов. Девушки могли только догадываться, что там скрывалось.

— Сейчас зайдем в один магазин, и пойдем дальше, — сказала Луцила, и вошла в лавку торговца тканями. Увидев постоянную покупательницу, тот поклонился.

— Чем могу служить, госпожа Луцила?

— Мне нужна недорогая, но красивая ткань на платья для рабынь.

Торговец засуетился, и вскоре выставил на прилавок три рулона тканей. С видом знатока, Луцила ее пощупала.

— Вот эту, — сказала она, показывая один из рулонов. Торговец что-то записал, Луцила кивнула ему и вышла. Рабыни последовали вслед за ней. Они шли по обочине мощенной дороги. В центре ехали кареты, носилки, всадники. Дорога была так перегружена, что они обгоняли кареты. Вскоре они вышли на большую площадь.

— Это Форум, — объяснила им Луцила. — А вот это храм Юпитера, — она показала на большое величественное здание.

— Ты поклоняешься Юпитеру? — спросила Клео.

— Юпитеру? О, нет. Я поклоняюсь Исиде, — ответила Луцила. И, увидев непонимание на лицах девушек, объяснила. — Это египетская богиня. Недавно к нам прибыл ее жрец и получил разрешение построить ей храм. С тех пор, как храм начал действовать, у этой новой богини появилось много поклонников.

— А где находится ее храм? — спросила Рэя.

— Недалеко. Идемте, покажу.

Луцила повела их узкими улицами, а затем они вышли на площадь, правда не такую большую и помпезную, как Форум. На площади они увидели храм Исиды. К нему вела широкая лестница, на вершине которой стоял человек в белых одеждах и золотых украшениях. У подножия лестницы стояло на коленях несколько человек.

— Это Амарин, верховный жрец храма, — шепотом сказала им Луцила. — Идемте, не будем мешать.

— А что они делают? — спросила Рэя.

— Они молятся. А затем принесут жертвы и дары богине.

Луцила повернула обратно, и девушки пошли за ней. Они шли молча, постоянно оглядываясь по сторонам. Клео отметила, что ей очень понравился город, и она хотела бы остаться здесь жить.

— А сейчас я вам покажу амфитеатр. Ближе к осени начнутся игры. Я всегда беру с собой на игры одну или две из моих любимых учениц.

— Какие игры? — спросила Рэя.

— Гладиаторские. Пойдемте.

По правде говоря, от долгой и непривычной ходьбы у девушек уже болели ноги, но отказать госпоже они не смели. С трудом передвигая ноги, они поплелись к амфитеатру, и не зря — круглое величественное здание потрясло девушек. Луциле удалось провести их внутрь. Они стояли на верхнем ряду и смотрели на большую сцену, представляя, как большие сильные мужчины сражаются друг с другом не на жизнь, а насмерть.

— Госпожа, а гладиаторы — это только рабы? — спросила Клео.

— Нет. Большинство из них свободные люди. Кому хочется отправлять своих рабов на смерть? Они же стоили денег. А для гладиаторов это заработок. И не плохой. У меня был любовник — гладиатор. У него были железные мышцы и большой член, который с трудом помещался во мне. Ах, он был неутомимым.

— И что с ним стало? — спросила Клео.

— Убили на играх, — равнодушно ответила Луцила. — Ну все. Пошли домой. Я уже устала.

Они пошли обратно на виллу. К облегчению девушек, обратный путь занял меньше времени, чем они предполагали. Придя в комнату, они тут же легли на кровати.

— Как же я устала, — пожаловалась Клео.

— И я, — согласилась с ней Рэя.

Но отдыхать им долго не пришлось. Дверь открылась и вошел Марк.

— Госпожа зовет вас термы. И возьмите с собой смену одежды.

Девушки встали с кровати и принялись рыться в своих сундуках. Клео выбрала себе тунику светло-желтого цвета, а Рэя — зеленую. Когда они вышли из комнаты, Мирта и Верна ждали их в коридоре.

— Пошли, девушки, — сказал им раб и пошел вперед. Мирта и Верна заметили ошейники на шеях Клео и Рэи.

— Откуда это у вас? — спросила Мирта.

— Госпожа дала, — ответила Рэя.

— Вот теперь вы настоящие рабыни, — с иронией сказала Верна и погладила себя по шее.

— Просто мы с госпожой гуляли, вот она нам и одела их, чтобы мы не потерялись в незнакомом городе, — сказала Рэя равнодушным тоном.

— Гуляли? Где? — спросила Мирта.

— В Помпеях, — ответила Рэя и принялась перечислять места, где они были.

— Почему она взяла вас, а не нас? — ревниво спросила Мирта.

— Не знаю. Можешь спросить у госпожи, — ответила Клео. Вряд ли она осмелится. Клео видела, что ее ответ не понравился Мирте, но больше вопросов она не задавала.

Марк открыл очередную дверь, и они оказались в термах. Вернее, в той части, где оставляли свою одежду.

— Раздевайтесь, — сказал им Марк. — Ту одежду, что на вас кладите вот в эту корзину, а чистую вот на эту лавку.

Если девушки думали, что после этих слов Марк уйдет, то они ошибались. Он стоял и ждал, пока они выполнят его указания. И, хоть утром он и видел их голыми, им все равно еще было неловко. Но выбора у них не было. Они положили свои вещи на лавку и принялись раздеваться.

Когда они вошли в комнату, где находился бассейн, то увидели Луцилу — она нежилась в теплой воде. Она была обнажена, а ее волосы распущены. Глаза у нее были закрыты, а на лице блуждала улыбка.

— Госпожа, — позвал ее Марк, — я привел девушек.

Луцила открыла глаза и посмотрела на них.

— Чудесно. Спускайтесь ко мне.

Когда Клео погрузилась в горячую воду, то почувствовала, как вся усталость улетучилась. Ей стало хорошо и свободно. Рэя опять начала плавать, а Клео смотрела на это с завистью.

— Хочешь тоже так плавать? — спросила ее Луцила.

— Очень, — кивнула она.

— Я тебя научу, — Луцила оттолкнулась от дна, поплыла к противоположной стенке бассейна, а затем вернулась к Клео. — Не бойся, это легко.

— Я не боюсь.

— Вот и славно. Завтра начнем учебу. А сейчас давай-ка я тебя помою, — сказала она и принялась растирать ее тело ладонями, при этом касаясь грудей и лона. Клео чувствовала себя немного неловко, но ей было приятно. И ей безумно захотелось поцеловать свою госпожу.

— Вот и все. Надеюсь, тебе было приятно, Клео? — спросила она шепотом.

— Очень, — кивнула рабыня.

— Девушки, а теперь идите к Марку, он вас разотрет, затем сполоснетесь, оденетесь и спать, — скомандовал Луцила.

Вечером, когда они легли, Рэя уснула сразу, а Клео еще долго ворочалась. Луцила рассказывала о любви женщины и женщины, и она, кажется, влюбилась в свою госпожу. Или она ей просто нравилась, и ей просто хотелось заняться с ней любовью. С мыслями о Луциле, она уснула.