Исповедь девочки по вызову

Светлана Гвоздовская, 2010

Эта книга – автобиография. Смелая и искренняя. В чем-то эпатажная. Поскольку таких, как автор, общество осуждает. Ведь она – представительница древнейшей профессии. И вот уже десять лет продает свою любовь. Впервые! Все стороны этого бизнеса изнутри – от момента прихода на панель до страшных и неприглядных особенностей «работы».

Мой первый клиент

На момент, когда я впервые сознательно решила заняться сексом за деньги, мне было почти двадцать четыре года. Я находилась в чужом городе, практически без денег, без прописки, без работы и без родственников. Жила я в съемной комнате, одной из шести, в коммуналке на Второй Советской. На дворе стояло лето девяносто восьмого года. До очередного экономического кризиса оставался всего один месяц.

Я ждала, когда моя мама вышлет мне обещанные на покупку прописки деньги. Пока у меня не стоял этот заветный штамп в паспорте, работу искать было бесполезно. Просто сидеть в четырех стенах — неинтересно. Июль выдался жаркий, погода стояла прекрасная, особенно по вечерам, когда спадала дневная духота. Отличная погода, красивый город и масса свободного времени подвигли меня на долгие прогулки. Я для себя решила, что раз уж я оказалась в новом, да еще таком красивом месте, то почему бы мне его не изучить.

Каждый день, примерно около шести часов вечера, я отправлялась на прогулку. Чтобы не заблудиться, я выбирала себе строго одно направление, исключающее какие-либо повороты. Доходила до конца очередного проспекта или улицы и возвращалась тем же путем обратно. Так как я жила в старой части Питера, до современных построек, лишенных индивидуальности, я не добиралась. Смольный собор, Александро-Невская лавра, набережная Невы, мостики через Фонтанку — от всех этих видов просто дух захватывало. Санкт-Петербург — очень красивый город, с особой пронзительностью я это чувствовала именно в первое время. Сейчас, прожив в нем уже не один год, на его архитектурные изыски практически не обращаю внимания. К сожалению, если мы слишком долго погружены даже в самую невероятную обстановку, рано или поздно она становится для нас обыденностью. Иногда замечаешь людей, разинувших рты, стоящих и рассматривающих здание, мимо которого ты пробегаешь, ничего не замечая. Про себя отмечаешь: ага — туристы. Ведь не зря в Питере есть шутка на тему, как отличить коренного питерца от приезжего. (При взгляде на разводящийся мост они говорят совершенно разные фразы. Турист: «Боже, какая красота!!!» Питерец: «А-а-а!!!! Не успел!!! Гребаные мосты!!!»)

В июле девяносто восьмого я точно не чувствовала себя петербурженкой. И до туриста мне было далеко. К моему положению очень подошло бы определение «потерпевший крушение на необитаемом острове». Несмотря на-то что вокруг меня было много людей, я чувствовала себя очень одиноко. Да и как может чувствовать себя человек, которого выгнала из дома собственная мать со словами: «Уезжай отсюда, ты здесь никому не нужна. Из-за того, что ты здесь прописана, у нас квартплата слишком высокая!»

Это были не единственные добрые слова, которые я ежедневно выслушивала в отчем доме. Просто в последнее время эта фраза звучала все чаще и чаще. Поэтому, наверное, так в память и врезалась. Не хочу углубляться в мои отношения с матерью, подобную ситуацию очень здорово описал Павел Санаев в книге «Похороните меня за плинтусом». Очень похоже.

Если ты гуляешь не одна, всегда можно поговорить. Неважно о чем, хоть о программе телепередач на завтра, отвлечься разговором. Когда рядом с тобой никого, ты предоставлена только сама себе. Даже рассматривая изящный барельеф, привлекший твое внимание, ты все равно никуда не денешься от своих мыслей. А мои мысли меня пугали.

Мне было так страшно, что временами у меня наступали самые настоящие приступы паники. Ладони потели, все тело покрывалось мурашками, и, несмотря на теплую погоду, я начинала мерзнуть. Ничто не пугает так, как неопределенное будущее. Трудности, происходящие в настоящем, довольно легко переносятся, если знать, что потом все будет хорошо. Пустота и неизвестность впереди меня просто парализовывали.

Я все время думала о том, что деньги кончаются и взять их неоткуда. Обещанное на прописку мама не высылала. Меня одолевали сомнения, что она их никогда не вышлет. Хоть я и гнала от себя подобные мысли, к сожалению, они были не беспочвенны. Просто я довольно хорошо знала свою мать. Спустя некоторое время оказалось, что эти черные подозрения посещали меня не зря.

Деньги на прописку в Питере мне были обещаны только для того, чтобы я выписалась из нашей квартиры. Иначе я вряд ли бы это сделала. Когда я это поняла, было уже слишком поздно. С*****карская прописка была потеряна, а на питерскую не было средств. Я висела между небом и землей.

Моя мама больше не высылала мне денег. Только несколько раз передавала мне сумку с едой (в основном это были крупы, гречка, рис и сахар) самолетом. На мое счастье, подруга моего детства работала стюардессой, и иногда ей ставили рейс на Питер. Полученную еду я старалась растягивать настолько, насколько это было возможно. То, что я ложилась спать голодная, меня особо не трогало. Я считала, что это даже полезно для здоровья, какое-то время посидеть на однообразной еде.

Меня мучило не это. Может, я никогда не была любимым ребенком в семье. Да, на меня всегда кричали, мною понукали. Но то, что меня выкинули из дома как собаку, было выше моего понимания. Это было настолько невероятно, что мне иногда казалось, произошло не со мной. Возникало ощущение взгляда со стороны. Как будто я просто наблюдатель, а не участник происходящего.

Тот памятный вечер не был исключением. На душе скребли кошки. Я прошла большую часть Заневского проспекта и, не торопясь, возвращалась обратно. Заневский проспект оказался довольно длинным, а передвигалась я исключительно на своих двоих, поэтому возвращалась домой я в довольно позднее время. Часов одиннадцать вечера уже было точно.

Пройдя по набережной, дошла до Большеохтинского моста. На мой взгляд, это самый красивый мост в Питере. Эти каменные башенки и ажурность металла, восхищавшие меня тогда, изумляют меня и по сей день. Но, пока я любовалась чудом инженерной мысли, кое-кто любовался мною. Пока я переходила мост, ко мне несколько раз подъезжали машины, водители которых предлагали меня подвезти. Мне было как-то неловко, каждый раз я отказывалась. Возможно, я не соглашалась потому, что мне не нравились эти мужчины.

Чем я их привлекала? Уже сейчас, с точки зрения профессионального опыта, я понимаю, что не выглядела как проститутка. Одета я была довольно скромно: футболка и джинсы. Никаких мини-юбок и обнаженных ног. Честности ради уточню — футболка была коротенькая и в обтяжку, но довольно обычная. Ничего вызывающего. А может, все дело было в моем внешнем облике в целом. Раздавая внешность, Господь не поскупился и отвесил мне достаточно. Когда я иду по улице, на меня часто заглядываются, причем не только мужчины, но даже женщины и дети (что особенно приятно). Хотя, возможно, играло роль само мое присутствие в столь поздний час на улице. Кто знает…

В это время года в Питере стоят белые ночи. Почему-то та ночь была темной, возможно, было облачно. Я очень отчетливо помню свет фонарей на фоне черного неба и слегка освещенные стены зданий.

Уже почти подходя к дому, я испытывала сожаление, что отказалась от мужской компании. Какое-никакое, но это было бы общество. Мое состояние легко описывалось фразой Филатова: «Я готов хоть к пчелам в улей, лишь бы только в коллектив».

Мимо проезжавшие машины ослепляли огнями фар. На Суворовском проспекте очень узкие тротуары для пешеходов, поэтому складывалось ощущение, что ты как на витрине перед водителями, особенно если ловишь на себе их взгляды. Когда рядом со мной затормозила очередная машина, я уже была доведена своими мыслями до такого состояния, что села бы в нее, даже если бы там сидело чудовище Франкенштейна. Так сильно мне не хотелось быть одной. Из черного «БМВ» мне улыбался молодой человек, вполне приличной наружности:

— Тебя подвезти?

Колебалась я недолго. Сев на переднее сиденье, сообщила, что живу совсем рядом и далеко ехать не придется. Следующую фразу мужчины я поняла не сразу.

— Может, договоримся? Полташки будет достаточно?

Я не знала, что такое полташка, и поинтересовалась, задав вопрос. При этом чувствуя, что спрашиваю о чем-то совершенно элементарном и, наверное, глупо выгляжу. Мило улыбаясь, мне объяснили снисходительным тоном:

— Полташка — это пятьдесят рублей.

После этих слов мне все стало ясно. Ситуация принимала интересный оборот. Дело в том, что, садясь в чужую машину, к незнакомому мужчине, не надо быть семи пядей во лбу, для того чтобы понять, к чему дело движется. Чаще всего — к сексу. И это была та плата, которую я была готова заплатить, лишь бы не быть одной. А тут выясняется, что мне за это еще и заплатить хотят. Ну что ж, быть по сему.

Ехать до меня было совсем недолго. Но познакомиться мы успели. Молодого человека звали Игорь, и, по его словам, работал он в банке. Я тоже представилась. Пока мы взбирались по лестнице на мой четвертый этаж, я попросила его вести себя потише, чтобы не разбудить соседей. Хотя расположение моей комнаты, в нашем случае, было довольно удобным — она находилась прямо рядом с входной дверью.

Стараясь не шуметь, мы оказались у меня. Предварительный разговор, произошедший в машине, исключал всякий налет романтизма, поэтому ни о каких распитиях чая и приятных беседах не было и речи. Я просто дала Игорю полотенце и отвела в ванную.

Пока он мылся, я успела расстелить постель и положить под подушку презерватив. Хорошо, что у меня хоть один да в сумочке лежит. Я всегда считала наличие презерватива в женской сумочке обязательным. Мало ли что? Даже на случай изнасилования (не хочется о плохом, но все-таки). Места много не занимает, есть не просит. Когда припрет, обычно времени на покупку нет. Как говорится, дорога ложка к обеду. Так что лучше заранее озаботиться.

Следом за Игорем в душ сходила я. Вся коммуналка спала, и это было хорошо.

Мы сильно не шумели, да и особых причин для шума не было. Все произошло легко и быстро. Спустя минут пять я снова направилась в душ.

Вернувшись, я обнаружила свою комнату совершенно пустой. Игоря в ней не было. Первая мысль, которая мне пришла на ум: «Наверное, он тоже пошел в душ, и мы с ним разминулись» (кто бывал в питерских коммуналках, тот знает, насколько это возможно). Наивная душа!

Не совсем понимая, что случилось, я вышла искать его в коридор. Мне совершенно не хотелось, чтобы он столкнулся с кем-нибудь из соседей. Тут мой взгляд упал на входную дверь, и все сразу встало на свои места. Дверь была приоткрыта.

Он сбежал!

Закрывая дверной замок, я все еще не могла поверить в случившееся. Как все честные люди (я себя к ним причисляю без ложной скромности), я не умею ни врать, ни обманывать. Если кто-то обманывает меня, то каждый раз для меня это как открытие. Неужели так можно? И как с этим жить дальше?

Усевшись на кровать, я тупо уставилась в стену и переваривала произошедшее. На тот момент я еще не знала своего будущего и не думала, что стану профессиональной проституткой. Я и не догадывалась, что сейчас получила свой первый урок на пути к профессионализму. Одно из главных правил — деньги всегда, ВСЕГДА, надо брать сразу. Как говорится у Ильфа и Петрова: деньги вечером, а стулья утром.

Это непреложно.

Самое смешное, эта история получила продолжение.

Буквально через неделю ко мне в дверь постучала соседка, сообщив, что ко мне пришли. Выйдя к порогу, я, мало сказать, поразилась, у меня чуть челюсть не отвисла. На лестничной площадке стоял ранее сбежавший Игорь:

— Можно к тебе зайти?

Возможно, сейчас другие женщины меня осудят, решив, что я неправильно себя с ним повела. Возможно, я должна была высказать ему все, что плохого думаю о нем, и захлопнуть перед его носом дверь.

Но я другой человек и веду себя по-другому. Во-первых: я его уже простила. Вина была не только на нем, но и на мне. (Не зная тонкостей данного бизнеса, это именно я дала возможность ему обмануть меня.) Во-вторых: темперамент у меня стойкий нордический, поэтому разозлиться и выдать эмоцию за несколько секунд у меня никогда не получалось. Наверное, в связи с этим я редко злюсь. Просто не успеваю! В-третьих: мне было любопытно.

Чего пришел-то? Да еще и после такого «благородного» поступка?

Под любопытные взгляды соседки я проводила Игоря к себе.

До его прихода я сидела и читала книгу. Снова завернувшись в плед, я села на угол дивана, освободив место и для гостя. Начинать разговор первой я не хотела. Довольно неловкая ситуация. Он ее создал, вот пусть сам и выпутывается. Я ожидала извинений.

Видимо, не мне одной не хотелось разговаривать. Совершенно молча Игорь залез рукой мне под плед и стал гладить по ноге.

Фигасе! Вот зачем пришел!

Может, я создаю впечатление дуры???

Слова вылетели сами собой:

— Ты мне еще за прошлый раз должен.

Никакого смущения в ответ не последовало. Открыв кошелек, он кинул мне на стол две сотенные купюры (для сравнения — в то время я снимала комнату за шесть сотен).

Превращение полташки в сотню я посчитала достойной компенсацией за нанесенный ранее моральный ущерб. Опять же лишние две сотни в хозяйстве не помешают. Я была полностью на мели.

Моя благосклонность была получена.

Впоследствии мы встречались с Игорем на протяжении нескольких лет, все то время, пока я жила на Второй Советской. К сожалению, наша связь оборвалась самым нелепым образом, в связи с моим переездом в другой район. Я неоднократно пыталась дать ему мой номер мобильного. Его телефона я не знала, он просто приезжал, без предварительных звонков. Но он только отмахивался: я же знаю, где ты живешь. Переезд произошел настолько внезапно (хозяйка в срочном порядке продавала комнату, пришлось быстро съезжать), я не успела его предупредить, так как на момент последней встречи с ним сама не подозревала о предстоящем переезде.

Вот так мы потерялись.

К слову сказать, насчет денег Игорь вел себя абсолютно корректно. Никаких обманов за все годы знакомства больше не было.

P. S. Ни разу мы не вспоминали обстоятельства нашей первой встречи.