Бремя перемен

Светлана Владимировна Кобелева, 2014

Часть 1. Начало. Представьте себе мир, где власть богов ограничена циклом правления. Где существует пророчество: мир рухнет, если три демона трех рас освободятся. Где враги могут стать союзниками, а союзники – врагами. Представили? А что делать демону в этом мире, если за ним охотятся боги и смертные? Пытаться выжить… Часть 2. Конец игры. Цикл правления подходит к концу – остался только месяц до того момента, когда тот, о ком поспешили забыть, оживет. Смогут ли боги пожертвовать всем ради спасения мира, а люди и не люди научиться доверять друг другу? Ведь от этого зависит не только конец игры, но и их жизни.

Часть 1

«Начало»

Предисловие

В небольшой комнате, заставленной книгами, царил полумрак и запустение. Книгами и другим разным хламом был завален даже стол и стулья. Среди небрежно брошенных вещей имели ценность только статуэтка гнома из какого-то странного зеленого металла, меч в черных ножнах, а также рукоять без клинка с гравировкой рыси — символом ловкости.

Скрипнула дверь, и в помещение ворвался яркий луч света. Он на миг осветил поднявшуюся от порыва воздуха пыль. Она, плавно покружив на месте, начала медленно оседать на пол. Заскрипели половицы, нарушая таинственную тишину. На пороге комнаты показался старик. Ярко-голубые глаза на морщинистом лице смотрели сквозь очки с необычайной живостью. Чихнув, он потер переносицу и произнес:

— Давно я здесь не был.

Старик отряхнул жилетку от осевшей пыли, и стал пробираться через книжные завалы к столу. Оказавшись возле него, начал рыться в своей коллекции в поисках чего-то, только ему известного. Спустя пару минут нахмурился и вскоре с победоносным вскриком"Ага!"извлек на свет льняной мешочек. От восторга он цокнул языком и, скинув книги, сел на стул. Встряхнув мешок, высыпал его содержимое перед собой, и кусочки стеклянной мозаики разлетелись по дубовой столешнице, переливаясь всеми цветами радуги.

— Ну что ж… начнем все заново.

Он взял один из фрагментов, внимательно осмотрел его и сказал:

— Это, если мне не изменяет память, и есть часть эльфийского королевства.

Введение

Зерно конфликта

Королевство эльфов Эорин, приграничные земли

Клем и Грог

Молодая луна на ночном небе высветила крадущуюся фигуру, полностью закутанную в плащ. Та быстрым шагом направлялась к окраине города. В наступившей тишине раздался крик ребенка и резко стих, от чего незнакомец вздрогнул и ускорил шаг, все чаще оглядываясь по сторонам. Лишь выйдя за пределы столицы лесных эльфов, он, осознав, что так и остался незамеченным, почти не прячась, направился к месту встречи. Там его должны были ожидать два гнома.

Тихо переговариваясь, гномы старались не шуметь, так как находились на вражеской территории. Их послал сюда хозяин каравана, который возвращался в Ренбруг — единственный наземный гномьий город.

— Грог, почему он так долго, а? — рыжая борода Клема заколыхалась от едва сдерживаемого гнева, а кустистые брови сошлись на переносице.

Клем был низкого роста, низкого даже для подземного народа, а плечи так широки, что протискиваться в двери ему приходилось боком. Что же касается рыжей бороды — она являлась настоящим достоянием, ведь была такой ярко рыжей, будто голову гнома охватило пламя. Глаза же, напротив, были светло-зеленого оттенка. Лишь в редкие минуты, когда в них появлялся лучик веселья, начинали сиять, становясь зелеными, как весенняя трава.

Клем стукнул по колену кулаком и уже спокойнее повторил:

— Грог, почему он задерживается? Здесь небезопасно так долго находиться! Если пройдохи эльфы, эти лесные крысы, нас обнаружат, то не видать нам следующего утра. Ты же это знаешь, так почему же не разрешишь поскорее убраться отсюда?

Грог тоже боялся, что их в любой момент могут застать эльфийские стражи, но он так же понимал, что надо выполнить данное им поручение не смотря ни на что. В отличие от Клема, Грог был высокого роста, а борода его едва достигала локтя. Волосы он стриг по моде, принятой у людей, за что над ним многие смеялись. Сам же он считал, что при такой стрижке пряди не будут лезть в глаза и тем самым мешать при битве.

— Успокойся, Клем. Он скоро придет. Мне кажется, что ждать осталось недолго.

— Откуда знаешь? Ты что, ясновидец?

— Ты же знаешь, что нет. Хотя… я бы не отказался от таких способностей.

— Ты что… ты… ты совсем из ума выжил? Да за такие слова в темнице можно оказаться!

— Прекрати, Клем. То, что мне хочется иметь такую способность, не означает, что этим я предаю расу гномов.

Клем неуверенно посмотрел на собеседника, а затем, успокоившись, сел рядом.

— Нельзя даже думать об этом. Хоть мы и торгуем с эльфами, все равно такие мысли до добра не доведут.

— Да, ты, наверное, прав…

Гномы внезапно замолчали, услышав тихий звон — сработала ловушка, которая находилась на некотором расстоянии от костра. Грог поставил ее, чтобы заранее узнать о приближении чужаков.

Клем схватил лежащий рядом топор и слегка размял ноги, приготовившись, если что, атаковать. Грог взял меч и уже был готов встать, когда перед ним возникла фигура в плаще.

— Кто ты? Друг или враг?

— Ни тот и не другой. Вы, как я вижу, позаботились о том, чтобы никто не прошел к лагерю незамеченным. Вот только ловушка оказалась немного слабовата, если бы захотел, то смог бы ее обезвредить за пару секунд. Но хватит об этом, теперь к делу — у меня есть то, что вы ждете.

— А как нам знать, тот ли ты, за кого себя выдаешь?! — грозно спросил Клем.

Чужак улыбнулся и прошептал:

— Ночью звезды плывут по рекам…

Грог подал знак товарищу, чтобы тот опустил топор и умолк, и продолжил за собеседником:

–… а утром тают бесследно. Присядь, незнакомец, в ногах правды нет. Как же тебя звать?

— Нам лучше не знать истинных имен друг друга. Зовите меня Элмор.

Незнакомец сел у огня и откинул капюшон. Перед гномами нагло ухмыляясь, сидел эльф. Его удлиненные уши трепетали, улавливая малейшие шорохи и звуки. Белые волосы, отливающие в лунном свете серебром, раскинулись по плечам. Черная маска скрывала половину лица, оставляя на виду лишь нижнюю половину.

— Ты же… эльфийское отродье?!

Грог укоризненно глянул на Клема.

— А кого вы ожидали увидеть? Человека? На землях эльфов? Они нам не союзники. Или вы так отстали от жизни в своих подземельях, что не знаете о происходящем на поверхности?

Глаза рыжебородого налились кровью, его рука крепче схватилась за топорище. Грог успокаивающе положил ладонь на плечо друга.

— Успокойся. Мы не за этим сюда пришли, — затем повернулся к эльфу и продолжил: — но люди вам и не враги, дорогой Элмор. И прошу вас, впредь придержите язвительные реплики. Мы никак не ожидали, что продавцом будет эльф.

— А что тут удивительного, мы вроде находимся на землях эльфов, или я не прав?

Клем резко вскочил и, еле сдерживаясь, произнес:

— Хватит, прекрати. Ты принес то, за чем нас послали?

Глаза в темных проемах маски вспыхнули зловещим огнем.

— Конечно, вот…

Элмор откинул полу плаща, и гномы увидели сверток, который тут же зашевелился и запищал.

— Что это?

— Это то, что велел передать вам ваш хозяин. Большего знать не надобно.

Грог кивнул Клему, чтобы тот взял товар. Гном обошел костер, подошел к Элмору и принял сверток из его рук. Он хотел уже вернуться на место, когда кусок ткани, в которую был закутан товар, распахнулся, и на руках у него оказался ребенок.

— Это же ребенок, причем эльфийский!

Клем резко обернулся к Грогу, а потом посмотрел на эльфа.

— Элмор, что все это значит? Нам не нужны неприятности.

Элмор поднялся и отряхнул плащ. Злая усмешка была ответом на вопрос.

— Отвечай же!

— А что тут отвечать? Ваш хозяин согласился на покупку редкого товара. Сделка состоялась — и мне пора удалиться.

Сказав это, эльф растаял в темноте. У костра повисла тишина. Клем аккуратно положил ребенка на землю и посмотрел на спутника.

— Что делать будем?

— Не знаю, не знаю.

Ночь окутала спящий город и поглотила вспышки костра. Там, где была стоянка, теперь царила тьма.

Элмор

Ночь постепенно впускала в мир утро следующего дня. Ветер пробежал по листве, словно опутывая деревья крепкими сетями, сплетая занавес перед домом, затаившемся средь ветвей. Таких сооружений во владениях лесных эльфов было множество, но это размещалось практически у верхушки громадного дерева, что говорило о высоком статусе его владельца.

Покружив вокруг препятствия и разбудив по пути несколько птиц, ветер ворвался в распахнутое окно. Радуясь, что не был пойман, и никто его не заметил, он начал резвиться, скидывая со стола бумаги, играя пером. Хотел уж с разбега удариться в стену, как вдруг листья, которые служили дверью в этом жилище, шелестя, расползлись в стороны, открывая проход. В проеме стоял Элмор. Он вошел в комнату, скинул плащ и снял маску, закрывающую лицо. Окинув взором комнату, он поежился от сквозняка и, заметив чужака и поняв, кто это, Элмор припал на одно колено и почтительно произнес:

— Вы здесь, мой повелитель?!

Повелитель эльфов склонил голову, давая разрешение встать, затем легкой походкой подошел к окну и окинул взглядом открывающийся перед ним вид — город Сталеклора. Ветер, как преданный пес, прижался к его ногам, поднимаясь вверх, затем ласково дунул в

— Как все прошло?

Голос повелителя источал такую силу, которая могла сдвинуть даже горы. Она заполнила всю комнату, и отзвуки ее слышались еще долго. Но постороннему трудно было бы услышать даже их. Вставая с колен, Элмор откинул прядь, упавшую на лоб, а затем склонил голову.

— Все, что вы приказали — выполнено.

Повелитель отошел от окна, последний раз окинув взглядом город.

— Первый ход сделан.

Золотистые лучи солнца заглянули в комнату, освещая одиноко стоящую фигуру Элмора.

Глава 1

Убийца просыпается

Королевство Дарн, город Скилград

Илар

Иногда страшно бывает окунуться в темноту городских улиц… особенно узких улочек, где не знаешь, что ждет за каждым поворотом. Вот и сейчас, свернув в темный переулок и зайдя под свод арки, Илар испугался темноты. Ночь принадлежала ворам и убийцам, нищим и прокаженным, и, конечно, городской стражи. Выйдя на центральную улицу, юноша облегченно вздохнул и медленно направился к городским воротам. Он надеялся на то, что уговор со стражниками, заключенный вчера, закончится удачно. Среди стоящих у ворот людей ему удалось распознать недавнего собутыльника — он не солгал насчет времени своего дежурства. Илар выждал, пока закончится разговор, и два других охранника уйдут в каморку, и приблизился к стражнику:

— Гэрон!

Человек, стоящий к нему спиной, обернулся. Илар, словно нищий, протянул руку со словами:

— Привет, Гэрон.

Мужчина отвернулся от него и грубо произнес:

— Привет.

— Как дела? — спросил парень, обойдя собседника и вновь заискивающе вглядваясь в лицо.

— Мои дела тебя не касаются.

Илар удивленно вскинул бровь, сердце кольнуло неприятное предчувствие.

— Гэрон, ты помнишь о нашем уговоре? Я пришел за рекомендацией.

Страж сплюнул на грязную мостовую и хмуро пробурчал:

— Не помню я никакого уговора.

Юноша возмущенно сжал кулаки. Гнев, страх, разочарование, слабая надежда — все это смешалось, заставляя действовать необдумано. Илар подскочил к Гэрону, схватил его за предплечье.

— Мы же договаривались!

Гэрон зло сбросил руку Илара и отошел на пару шагов.

— По-пьяни еще и не такое бывает. Нищим в городской страже не место.

— Ты же обещал!

— Мне что арестовать тебя и бросить в темницу? Может, там ты придешь в себя и перестанешь выдумывать невесть что? Ничего я тебе не обещал.

— А если б у меня было чем тебе заплатить?

— Вот когда будет — приходи. А сейчас — пошел вон! Стража! — с этими словами он выхватил меч.

Юноша отступил… В каморке зажегся свет и оттуда послышался шум, гарантирующий, что вот-вот появятся стражники.

— Сколько ты хочешь?

Расхохотавшись, Гэрон произнес:

— Много!

Илар отпрыгнул в темноту переулка, надеясь, что два других охранника его не заметят.

Холодный ветер обдувал лицо, тяжесть обиды давила на плечи. Не отпускали мысли:"Где добыть деньги?…Неужто мне никогда не выбраться из грязи?"

Глубоко погрузившись в раздумья, он не заметил, как вышел на улицу Замков, где располагались самые богатые дома города."Хорошо, что меня никто не остановил! Только проблем со стражами порядка мне не хватало" — подумал Илар и, перебежав дорогу, укрылся в кустах у стены дома, свет в окнах которого тут же погас.

Недалеко от того места, где он сидел, стояло дерево. Своими огромными ветвями оно почти касалось окон второго этажа, как бы зовя внутрь.

* * *

Илар не мог понять, как оказался здесь. В его голове вертелась только одна мысль:"Что может ждать впереди того, кто убил, может совсем невинного человека, защищающего свое имущество? Старик пытался спасти вещь, которая не стоит даже десятой части жизни. Да какой там десятой… Она не стоила ничего по сравнению с ценой, заплаченной им".

В правой руке Илар держал нож, по лезвию которого медленно стекала кровь. За дверью раздался шум. Кто-то быстро поднимался по лестнице. Шаги громким гулом отбивали в голове неудачливого вора ритм, который звучал как приговор к смерти. Сжимая в руках нож, он мог думать только о побеге из особняка, ставшего тюрьмой для его сознания. Первое убийство. Первая кровь на руках. Вряд ли он забудет этот дом когда-нибудь, так же, как и этого старика. Илар застонал и подумал о том, что лучше б, чтоб это хозяин особняка ранил его или убил, а не наоборот, но времени, развить эту мысль, не было — кто-то приближался.

Дверь слетела с петель как раз в тот момент, когда парень был возле окна. Единственное, что он успел сделать — это замереть в углу комнаты. Вошедший мужчина ступал босыми ногами по мягкому ковру, передвигаясь по-кошачьи мягко, как бывалый воин. Он был одет в дорогой дорожный костюм, на его бедре висели ножны со шпагой, а в руке сжимал красиво изогнутый кинжал.

Из-за его спины выглядывали несколько перепуганных служанок. Одна из них дико завыла при виде мертвого хозяина. Ее скулеж, похожий на вой раненой собаки, заставил Илара содрогнуться и занервничать еще больше. Возможно, это был один из способов припугнуть преступника, и он вполне удался — по лицу парня заструились капли пота, капли мокрого, вонючего страха. Он испугался не столько смерти, сколько быть убитым, как жалкий вор.

Тем временем вооруженный человек подошел к трупу. Перед Иларом встал выбор: умереть в углу от страха, пасть в бою или все-таки успеть выпрыгнуть в окно, случайным образом не напоровшись на шпагу противника. Первые два варианта ему не понравились, в третьем он нашел сумасшедший смысл: пробежать мимо человека с оружием и, выпрыгнув с третьего этажа, не разбиться. Да, выбор был очевиден — он бегом направился к желанному окну. Но как ни старался действовать быстро и увертливо, в правое плечо вонзился кинжал.

Под окном оказались кусты, и Илару удалось достаточно мягко приземлиться — достаточно мягко, исходя из той ситуации, в которую он попал. Наверное, теория о мироздании верна: все в мире уравновешено, даже такая штука, как везение и невезение. Наша же задача уравновесить все как можно менее болезненно. Что у Илара и не получилось: рука быстро онемела, и он уже ее не чувствовал. Сердце вырывалось из груди, в висках грохотало, как в храме под колоколом, а во рту чувствовался привкус крови. Но, несмотря на это, он продолжал бежать, бежать так, как никогда раньше. Теперь даже то бегство от своры сверстников в детстве, пытавшихся научить его"правильной жизни", показалось ему пустяком. Глаза сами находили дорогу, выбирая темные переулки. За спиной послышалась ругань, потом глухой удар о землю — это охранник повторил его подвиг. Илар без устали бежал дальше, боясь обернуться. Казалось, что ему удастся продержаться в таком темпе еще долго, но он ошибся. Усталость навалилась тяжелым грузом, ноги сами стали подкашиваться. Пару раз юноша даже падал в лужи. Вскоре, затаившись в темной канаве, которая находилась рядом с каким-то невзрачным домом, он перевязал себе плечо полоской ткани, оторванной от подола рубашки. Рана, нанесенная кинжалом, была не очень глубокой, и кровь удалось остановить достаточно быстро. Клинок запутался в одежде и каким-то чудом не слетел при беге. Он был прекрасной работы. Рукоять сделана из белой кости животного. На гарде красовалось изображение пламени, у основания которого находились пять драгоценных камней, выстроенных в линию. Металл клинка оказался из очень хорошей стали, что было редким явлением в этих краях. К тому же он был великолепно сбалансирован. Это говорило о том, что хозяин держал его не только для ближнего боя, но и для дальнего. Слава богам, детство научило Илара пользоваться таким видом оружия.

Он смотрел в пустоту и не верил самому себе. Не верил рассудку, мыслям. Сомневался даже в том, жив ли. Или это предсмертная агония? Потом в глазах потемнело, и Илар потерял сознание.

* * *

С виду безжизненное тело лежало в канаве. Юноша спал на голой земле, раскинув руки в стороны. В одной из них тускло блестел медальон: громадный, величиной с человеческий глаз, бриллиант, оправленный в белое золото. Свет, проходивший сквозь прозрачный камень, распадался на осколки, отражаясь и растворяясь в окружающем мире.

Черты парня исказила гримаса ненависти и страха. Веки нервно подрагивали, свидетельствуя о беспокойном сне. Видимо, за последнее время он пережил тяжелые испытания. Многодневные голодовки и борьба за выживание измотали тело и истощили душу. Шрам над левой бровью, разбитая губа, кроваво-красные синяки говорили о частых драках и стычках. Одежда была разорвана в районе правого плеча, хотя то, что осталось, с трудом можно было вообще назвать одеждой. На руках виднелись пятна запекшейся крови.

Видимо, вчерашний день достался ему куда тяжелее предыдущих.

Издали донесся гул города, люди уже проснулись и входили в колею обыденной жизни. От толпы прохожих отделилась компания людей, промышлявших разбоем и грабежами. Воры, громко споря и жестикулируя, свернули за угол.

* * *

Илар очнулся от громких голосов, раздавшихся совсем близко и, приоткрыв глаза, стал осматриваться. Ему это давалось не очень хорошо, поскольку жутко болела голова. Ощущение было такое, словно по его телу прокатилась повозка. Все кости болели, а правая рука на каждое движение отвечала ярким импульсом боли. Что же произошло вчера? Увидев у стоящего рядом мужчины медальон, Илар начал вспоминать. Блеск этой вещи пробудил остатки еще не очнувшегося разума. Рядом с мужчиной были еще двое. Что же ему делать? Ведь эти воры, показавшиеся ему смутно знакомыми, заберут его надежду на хорошую жизнь, на приличную работу. Тот, который посередине — самый здоровый и самый тупой из них — Сарж. Он единственный, кто мог выпить не меньше десяти кружек дешевого красного пойла, именуемого"Моча дракона"и уйти на своих двоих. Однажды он в пьяном угаре сломал одному бедняге кружкой челюсть. Справа от него стоял Молчун. Его прозвали так за то, что он обычно молчал как рыба, пока дело не доходило до дележки или пока не начинали сильно бить. Самая отличительная его черта — это дергающийся глаз. Ходили слухи, что этот изъян достался ему в наследство от одного малого по имени Риго. А третьего, как он не пытался, вспомнить не смог. Надо было что-то делать, чтоб вернуть амулет, который был единственным пропуском в лучшее будущее. Илар медленно встал и произнес:

— Эй, вы, черви гоблинские! Вам не кажется, что это не ваше?!

Илар плавно двигался вдоль стены дома, держа в руке кинжал с волнистым лезвием.

— Глянь, кто заговорил — какая-то мелюзга.

Шайка вытянулась в одну линию, стараясь перегородить путь для побега. Но Илар убегать и не собирался, так как у них было то, что должно было принадлежать ему. И он собирался вернуть это любой ценой.

— Конечно, чужое. Вот мы с ребятами возьмем и вернем эту вещь хозяину, — Сарж громко, гортанно заржал и сделал шаг вперед.

Он медленно начал вытаскивать короткий меч, который так и прозвали"Короткий" — излюбленное орудие Саржа для кромсания мебели и посуды.

— Да, и хозяин перед вами. Ну же, отдавайте медальон обратно.

Илар медленно начал разминать мышцы правой руки. Она до сих пор болела, но не настолько, чтобы отбить охоту бороться за шанс жить нормально, как обычные люди. Саржу, видимо, желание юноши совсем не понравилось. Он отдал драгоценность Молчуну и сделал еще шаг вперед.

— Кажется, крыса хочет поиграть!

И он пошел в атаку: небрежную и совершенно не продуманную. Сарж не был хорошим бойцом. Надо признать, что он вообще не был бойцом. Свой авторитет он заработал грудой мышц и количеством выпитого красного пойла. Сарж нанес колющий удар, желая попасть в живот. Для того чтобы увеличить скорость и силу удара, он приложил к нему еще и вес своего тела, что и было его роковой ошибкой. Илар сделал шаг вперед и повернулся перпендикулярно направлению движения противника. Когда меч Саржа оказался на уровне живота Илара, тот перехватил левой рукой его кисть и резко повернулся по часовой оси, заставляя двигаться вокруг себя. В тот момент, когда их тела образовали линию, Илар вогнал в горло громилы кинжал и выхватил меч. Не давая опомниться остальным, он прыгнул вперед и приготовился снова атаковать. Сарж медленно оседал на землю, так и не поняв, что произошло. Молчун не мог поверить глазам и в страхе старался спрятаться за спину незнакомца. Тот же начал двигаться по кругу, медленно приближаясь к Илару. Затем достал два тонких метательных ножа и один из них бросил в его сторону. Илар инстинктивно заслонился левой рукой. Кинжал незнакомца задел тыльную сторону ладони, причиняя боль. Охваченный сильным наплывом ярости, Илар кувыркнулся и в последний момент резким движением выбросил меч вперед."Короткий"нашел плоть очень быстро. Глаза грабителя с застывшим удивлением смотрели на пронзивший его меч. Безжизненное тело вора, падая, придавило парня к земле, чем и воспользовался Молчун, быстро скрывшись за поворотом.

Дни голодовки дали о себе знать. Илару едва удалось вылезти из-под мертвеца. Да еще это головокружение и нервная дрожь… Странно, откуда эта сила? Если бы не она, оказался бы на месте противника. Умер бы в жутких муках — эти твари жалеть не умеют. В чем-то ему все же повезло. Хотя за везение пришлось платить: трус с медальоном удрал. Теперь Илару придется его найти до того, как тот продаст безделушку. Но первым делом надо было осмотреть тела — вдруг попадется что-то хорошее. Дрожащими руками он начал рыскать по карманам разбойников. Один из мертвецов оказался при больших деньгах — в его куртке завалялась золотая монета. Юноша решил первым делом поесть, а затем направиться за Молчуном и забрать у него амулет, а если придется — даже жизнь.

Подняв голову вверх, Илар застегнул кожаную куртку, снятую с одного из убитых. Он стоял и рассматривал верхние этажи старых зданий, находящихся здесь уже достаточно долго и чудом оставшимися целыми после не одной войны. В данной части города обитали отбросы общества, те, кто жил подаяниями, или работал целыми днями на господ, как и его мать — Лиза, которая умерла, когда ему было всего пять… Эти рабочии ничем не отличались от рабов. Этот квартал служил домом для таких, как он — воров и убийц, или людей, потерявших все в жизни, или ничего не имевших изначально. Илар подвязал меч к поясу и двинулся прочь из этого пропахшего смертью переулка.

Молчун

В таверне"Пьяная удаль", как всегда, воняло чем-то мерзким и прокисшим. У порога лежал обрюзгший постоялец, от которого жутко несло перегаром. Он практически каждый день проводил, валяясь у входа в таверну, вот только в этот раз рядом с ним мирно покоился разбитый стул, что означало, что ему все-таки помогли улечься. По таверне разгуливали потасканные"красотки" — достопримечательность таверны.

Сегодня в забегаловке было шумно, даже слишком шумно по сравнению с другими днями. Большое количество народу собралось возле одного из столиков, за которым сидел испуганный мужчина. Он нервно пережевывал остатки пищи, пытаясь при этом что-то рассказать, и взволнованно дергал руками. Толпа собравшихся вокруг стола уже начинала заводиться, а некоторые даже начали грозить неведомому врагу то ножами, то кулаками.

— Так сколько, ты говоришь, их было? — спросил старший из бандитов — Тарго.

Он вовсе не выглядел расстроенным, даже, наоборот: в его глазах мелькали странные искры веселья.

— Эргская тварь их знает. Я не считал. Около пяти, наверное, — возбужденно ответил рассказчик.

— Так, наверное? Или точно? Глаза не опускай, когда тебя спрашивают. Отвечай, говорю!

— Их было больше нас. Саржа они просто разорвали. Это звери, нелюди, — глаз Молчуна задергался еще сильнее.

Из толпы послышались реплики:

— Разорвали, говоришь?

— Это неудивительно, ведь Сарж плохой боец.

— А что Талик? Он что, так никого и не убил?

— Как он умер?

Молчун вжал голову в плечи, его нижняя губа начала дергаться вместе с глазом.

— Я… я был занят. Я сражался. Да, сражался. Я не видел…

— Врешь, скотина! Не дрался ты! Наверняка убежал, когда драка только началась. Зря я тогда глаз тебе не вырезал…

Эти слова выкрикнул мужчина, который начал приходить в бешенство. Он даже пару раз вспорол ножом воздух.

— Риго, успокойся. Успокойся, я сказал! Если Молчун врет, то мы все вместе ему что-нибудь да отрежем, — Тарго говорил достаточно громко, для того чтобы услышали все, а в особенности сам Молчун. — Не так ли?

— Да… можете меня порезать на куски, если вру, — Молчун опустил голову и произнес последние слова почти шепотом.

— Поверь, так оно и будет, а за своего брата я лично вспорю тебе живот и надену на бочку! — Риго, облокотившись на стол, практически прокричал эти слова в лицо рассказчику. — Ведь ты мне предоставишь такую честь, а, Тарго?

Главарь кивнул и, расталкивая воров, стал обходить испуганного Молчуна по кругу.

— Скажи нам, — спросил он с нажимом, — из-за чего вся заваруха началась, и за что умерли Сарж и Талик?

— В-в-вот из-за чего, — Молчун стал быстро рыскать по карманам. — Да где же? А, вот, — он достал медальон. — Вот за это они и погибли.

По толпе пробежал шепоток. Главарь взял драгоценность, несколько раз подкинул вещичку, прикидывая вес, и положил себе за кожаный нагрудник.

— Это же мое! Я за него чуть жизнь не отдал! — Молчун подскочил, но потом опомнился и, опустив голову, сел обратно.

— Не нервничай, — Тарго дальше пошел по кругу. — Сколько ты за нее хочешь?

Глаза Молчуна жадно заблестели, а челюсть отвисла — ему не верилось в такое счастье.

— Примерно тридцать золотых.

Толпа зашумела. Кто-то даже крикнул:

— А не много тебе будет, крыса трусливая?

— Я ее у тебя покупаю, если, конечно, не возражаешь. Ведь ты не возражаешь, а?

Молчун яростно закивал головой. Создалось такое впечатление, что она у него вот-вот отвалится.

— Вот и хорошо, держи, — Тарго вытащил мешочек, пару раз подбросил в воздух и кинул вору.

— Здесь двенадцать золотых, — отрывисто проговорил он и улыбнулся. — Остальное, считай, отдал за сдохших сегодня утром, хорошо?

Молчун ничего не ответил. Он только глубже вжал голову в плечи.

— Вот и договорились. Думаю, что тебе пора пойти и отдохнуть. Ведь утром была стычка, в которой ты так храбро защищал товарищей. Наверное, сожалеешь об их смерти? Пойди, отоспись. Потом поговорим, — Тарго положил руку на плечо поникшего Молчуна. — А ты, Томас, проводишь его, да так чтоб с нашим другом ничего не случилось, ясно?

Томас улыбнулся и кивнул:

— Пошли, Молчун.

Бедняга встал и поплелся за провожатым.

Илар

Когда к ним подошел Илар, Томас уже второй раз пнул Молчуна… Томас — мерзкий тип. Ему еще в детстве отрезали ухо, и теперь все, кто имел неосторожность высказываться о его внешности, на следующее утро оказывались в канаве с распоротым брюхом. Он не поднимал руку только на Тарго, главаря банды. Томас был его доверенным лицом и следующим после Риго в шайке. Ему поручались особые дела, когда приходилось убивать одного из своих. Он был невысокого роста и вполне привлекательным, если бы не отсутствие уха. Томми всегда презрительно смотрел на мелких воров и начинающих убийц, явно считая себя лучше.

— Эй, Молчун, где медальон? — Илар медленно подошел, вытаскивая меч.

— А ты-то кто такой? — Томас еще раз небрежно пнул Молчуна ногой и произнес: — Кто это? Твой знакомый?

Тот в ответ лишь невнятно что-то промычал.

— Я бы сказал, что его ростовщик. Он взял у меня некую вещь, а я всего лишь пытаюсь вернуть ее обратно. Так что не о чем беспокоиться, ушастый, — произнес Илар.

После убийства старика, а затем и той троицы ему все больше и больше хотелось крови. Это пугало, особенно потому, что он не знал, что послужило тому причиной.

— Как ты меня назвал, щенок? Ушастый? Если ты еще не видел свои уши в оторванном состоянии, то я тебе их сейчас покажу, — Томми снял куртку и вытащил дешевый неказистый меч.

Юноша в ускоренном темпе начал разминать мышцы рук, приготавливаясь к драке.

Томми ударил первый, в прыжке, быстрым секущим ударом сверху вниз. Отпрыгнув назад, Илар за что-то зацепился ногой и упал, но вовремя успел вскочить и увернуться от следующей атаки.

— Что, боишься?

Уверенность вора в победе и злила, и пугала — Илар недооценил его, и за эту ошибку мог сейчас поплатиться не только ушами, но и жизнью. Томми был его первым по-настоящему сильным противником.

Громила повторно атаковал. Отходить было некуда, так как спина уже упиралась в стену и единственное, что оставалось — это войти в полную оборону и постараться не пропустить ни единого удара. Начался настоящий танец смерти. Лезвия крутились вихрем, оставляя за собой красивый, завораживающий след. В такие моменты понимаешь, насколько ты слаб как воин и как человек. От такого зрелища жизнь ураганом пролетает перед глазами, и азарт будоражит кровь. На счастье Илара, Томми начал уставать, и появилась реальная возможность найти слабое место в его атаке, чтобы переломить ход боя и выиграть. Теперь бой для него стал наслаждением. Юноша понял, что вот такие полу воры не способны к долгому бою. Они привыкли бить из-за угла и уничтожать жертву молниеносно, несколькими ударами. Вот почему Томас не смог долго держать такой темп, стал отступать и наносить короткие удары. Илару надо было просто поймать Томми на ошибке и закончить бой. Спустя несколько секунд вор нанес свой последний удар — такой же, как и первый, только в этот раз Илар был готов. Тело послушно сделало шаг в сторону и быстро повернулось по оси, нанося размашистый удар в район шеи врага. Меч лишь на секунду встретил сопротивление, кровь брызнула в лицо, но она уже была вкусом победы — первой победы в настоящем бою.

Эта битва послужила уроком для него: нельзя недооценивать противника, чтобы не попасть в безвыходную ситуацию и не умереть, но нельзя и переоценивать — иначе бой будет проигран еще до его начала. И еще… оказывается, он очень мастерски умеет пользоваться мечом. Откуда, почему — какая разница? Самое главное, что это помогло ему выжить.

Молчун все еще лежал на земле.

— Привет, Молчун, я рад нашей встрече. Надеюсь, ты отдашь то, что принадлежит мне. Правда? — Илар ликовал, наблюдая за ним.

Молчун вызывал в Иларе противоречивые чувства: ненависть и жалость. Он просто выбрал себе не ту компанию и теперь расплачивался за это.

— Я… я н-н-не могу. У меня ее нет. Я ее продал. Продал Тарго. Ты ведь знаешь Тарго? Все, что я могу дать… это двенадцать золотых…

— Да, я знаю Тарго. Хорошо, давай деньги.

Может, он и поступал глупо, когда, взяв мешочек, отсчитал восемь золотых, а оставшиеся отдал обратно, но ему было все равно — это откупные за убитого старика.

— Тебе нельзя возвращаться к шайке. Тебя уже сочли мертвым. Так что бери деньги. Они тебе понадобятся, для того чтобы покинуть город. А взамен оказанной помощи скажешь, где прячется Тарго.

— Хорошо, я все скажу. Все, что надо, скажу.

Молчун явно был рад неожиданно свалившемуся на него избавлению.

Тарго

В небольшой и темной комнате находились трое мужчин. Один из них, по-видимому, охранник, расположился возле двери. Двое сидели у окна за столом и о чем-то разговаривали.

На столе горели всего две свечи — большего и не требовалось для хорошей беседы за парой чашек вина. В углу комнаты стояла кушетка, на которой уже давно никто не менял белье и менять явно не собирался. Рядом находился небольшой таз для умывания. В комнате пахло немытыми телами и расплавленным воском. Потолок протекал, поэтому в разных концах помещения стояли ведра, больше чем наполовину заполненные водой.

— Тарго, я до сих пор не могу понять, зачем ты заплатил этому уроду и даже дал в сопровождение Томми. Он обо всем наврал. Сомневаюсь, что Молчун вообще доставал меч из ножен. Ведь он трус — это всем известно.

Риго был явно обеспокоен. Он поднял кувшин, взболтнул вино и налил себе и собеседнику. Его руки украшали кожаные наручи. В них были вплетены отлично заточенные метательные кинжалы, которыми Риго, видимо, часто пользовался.

— Ты же сам знаешь, что из-за него погиб мой брат.

— Не надо вплетать сюда брата. Я же знаю, как ты к нему относился, а? — Тарго улыбнулся. — А в сопровождение я дал Томми только потому, что это Томми. Ведь ты знаешь, что я деньги на ветер не бросаю. Так?

— Да, это точно… Теперь как представлю, что там с Молчуном, так его даже жалко становится. Не хотел бы я попасться в руки этого садиста, — Риго еле сдерживал смех.

— Ну, так чего ты тогда беспокоишься?

— Да так, ничего. Кстати, мне же полагается часть того медальона. За брата, — Риго улыбнулся. — Ведь кто, кроме него, будет мне помогать?

— Ничего я тебе не должен. Даже не пытайся просить, не дам.

— Ну, дай хотя бы взглянуть на него, а? — собеседник не успокаивался.

— Зачем тебе на него смотреть? Я его купил — он мой. Не приставай, а то ты можешь пострадать. Понял? — в глазах Тарго появились зловещие искры.

— Что ж, тогда я сам его возьму!

Риго так и не успел вытащить кинжал — в его груди уже торчал нож. Он в последний раз взглянул в глаза Тарго, и его взгляд остекленел окончательно, руки поникли, а тело с глухим стуком свалилось на пол. Охранник испугался, но быстро успокоился. В каком-то смысле даже позлорадствовал — Риго давно успел достать всех участников банды.

— Ненавижу тех, кто посягает на мое имущество. Тебе ясно? Только тронь что-нибудь, присоединишься к нему…

Тарго не успел договорить, как вдруг раздался свист, и звук бьющегося стекла. В голове охранника торчал арбалетный болт, на котором была выбита надпись:"Томми, с любовью навсегда" — один из коронных болтов убийцы.

— Это что еще такое? Он что, с ума сошел?

Тарго был вне себя от ярости. Он даже не обратил внимания на смерть товарища, тело которого медленно кренилось вбок, оставляя на стене кроваво-красный след.

Илар

Посреди каморки стоял известный в этом гадюшнике бандит Тарго. Его худощавое лицо было так покрыто шрамами, что их с лихвой хватило бы на все тело. Впервые Илар видел его таким разъяренным. Возле стола лежал труп Риго. Комната оказалась слишком маленькой, так что драка предстояла нелегкая.

Хотя Тарго не сделал Илару ничего плохого, фактически они даже не были знакомы, но у него было то, что принадлежало юноше.

— Кто такой? Как ты посмел прийти сюда без разрешения и убить моего бойца? — Тарго зло улыбнулся.

— Разве для этого надо иметь разрешение?

Вытащив меч, главарь медленно приблизился к столу и взял нож. Нет, не просто нож, а какой-то тесак.

И теперь, вооружившись, они стояли друг напротив друга, ожидая, кто нападет первым. Илар в правой руке держал"Короткий", а в левой — огненный кинжал. Противник же имел некоторое преимущество в защитной экипировке: на нем была кожаная кираса — старая, зато совершенно целая, если не считать мелких царапин и порезов. Илар в своей ситцевой рубахе, кожаной куртке, и таких же, как рубаха, штанах, смотрелся просто слабо и безнадежно. Тарго резко поднял руку с мечом, желая быстро покончить с нарушителем, но юноша вовремя ушел в сторону и лишь свист рассекаемого воздуха, напоминал об угрожавшей смерти. Ведь смертоносный металл блеснул практически у самого лица. Этот жест обозначил начало боя. Едва сдерживая злость, Тарго ударом ноги перевернул стол и оттолкнул к кровати.

И вновь для Илара, как тогда с Томасом, начался смертоносный танец. Только после него победитель не услышит аплодисментов и восхищенных возгласов, а лишь получит право на жизнь.

Он начал атаковать короткими выпадами, смысл которых заключался в проверке защиты противника и попытке узнать о нем чуть больше. Но долго это продолжаться не могло, и вскоре Илар атаковал по-настоящему, нанеся два коротких прямых удара мечом и кинжалом. Он не попал по противнику, но зато смог загнать его на кровать. Не дожидаясь ответной атаки, Илар присел на одно колено, нанося удар по ногам, вынуждающий главаря подпрыгнуть, а затем быстро поднялся, одновременно осуществляя мечом косой удар вверх. Вслед за правой рукой, пошла левая с огненным кинжалом. Первая серия была остановлена, зато кинжал вошел Тарго в ногу. Илар попытался резко отскочить, но не успел — тесак прорезал одежду на левом плече. Боль обожгла руку. И все же, несмотря на нее, ему удалось ранить Тарго. Бандит, как будто не чувствуя боли, даже не выпустил нож из рук. Стоя перед ним, Илар ощущал, как кровь стекает по предплечью и капает с пальцев. Перед его глазами поплыли красные круги, и жжение в ране стало настолько невыносимым, что невозможно было терпеть… В тело начал поступать максимальный приток адреналина, так как оно рвалось в бой, желая смерти противника. Вкус крови на губах начинал ему нравиться, и вся это головокружительная пляска приводила в состояние эйфории.

Тарго вытащил кинжал и бросил на пол, даже не поморщившись при этом. Он лишь прикрыл глаза, после чего соскочил с кровати, немного присев, чтобы смягчить удар. В отличие от Илара, главарь уже быстро двигаться не мог, что было как раз на руку юноше. Вскоре Илар начал атаковать. Тарго крутился волчком и успевал не только защищаться, но и нападать, тем самым заставляя противника все сильнее уставать. Тело юноши заметно ослабело и не могло выдержать такого темпа. Найдя брешь в защите вора, Илар ударил, вложив в удар всю силу, и это оказалось страшной ошибкой. Он просто попался, как мальчишка, обрадовавшись концу боя. Тарго специально сделал вид, что теряет силы. Поворачиваясь корпусом и проводя клинок противника за спину, главарь кистью прокрутил свой меч и полосонул его по спине. Падая на кровать, Илар понял, что практически не ощущает боли и даже, наоборот, чувствует прилив сил. Движения врага вдруг как-то странно замедлились. Илар отскочил в сторону, пропуская мимо опускающийся на него нож. В теле скопилась огромная сила, которая разрывала, желая освободиться. Юноша смотрел, как Тарго медленно разворачивается и что-то кричит ему. Его слова едва удавалось разобрать. Изменения, которые происходили с Иларом, были поразительны.

— А-а-а-х-х-х т-т-ы-ы-ы!

Тарго отбросил меч и начал читать что-то нараспев, вращая руками и показывая какие-то знаки. Илар даже хотел засмеяться. Но как только увидел два ярко-голубых шара, возникших по одному в каждой руке противника, понял, что не может ступить и шагу. Тело свела судорога, а руки стало выкручивать в разные стороны. Все в нем, казалось, ломалось пополам. Боль яркой мелодией стучала в мозгу, заставляя движения Тарго замедлиться. Илар стал замечать каждую искру, появляющуюся в разряженном воздухе. Потоки энергии проходили сквозь руки Тарго и закручивались, образуя вихри. Глаза его стали своеобразным зеркалом. Они поблескивали, когда в них отражались переливы энергетических потоков. Мир потерял очертания… Нет, это его тело ускорилось настолько, что все вокруг начало замедляться. Тарго практически уже не двигался. Можно было даже заметить каплю пота, медленно, почти неподвижно стекавшую с подбородка главаря. В ней Илар вдруг разглядел крупинки грязи, отражение комнаты и даже свет, льющийся из разбитого окна. Казалось, звук замер. Юноша чувствовал, как жизненная энергия покидает его под воздействием заклинания. Кожа побелела, и он увидел очертания своего эфирного тела. Это было прекрасно — ему не верилось, что смерть может быть настолько красивой. Тело начало слабеть, Илар умирал очень-очень медленно, наслаждаясь этой красотой. Внутри него играла последняя музыка боли, жизнь уходила, вроде бы еще немного — и он уснет навеки. Мелодия прервалась, в мозгу застучали громкие барабаны, отбивающие:"Смерть, смерть, смерть". Издалека послышался голос знакомого старика. Он сначала что-то произнес, потом закричал и минуту спустя запел. Мир вокруг моментально затих, все замерло. В голове несчастного пронеслась последняя мысль:"Я умер", а потом ушла даже способность мыслить.

Орикон

В комнате вспыхнул яркий свет, и все на миг остановилось, даже скорчившееся возле двери тело юноши. На его лице застыла смесь удивления и непонятного наслаждения. Рядом с ним валялся мертвый человек, из головы которого торчал арбалетный болт. В этом свете едва можно было различить полупрозрачное лицо старика, охваченное ненавистью и всю его фигуру с раскинутыми в разные стороны руками. Его глаза блестели, как заточенный металл на солнце во время боя. Старец старался прикрыть Илара, защитить от чего-то. Скорее всего, от замершего напротив него Тарго и сложившего руки наподобие цветка, окруженного яркими энергетическими всполохами. В комнате чувствовался отчетливый запах смерти.

Но затем мир вновь закрутился, яркий свет погас, а на месте его возникновения уже стоял полностью сформировавшийся эфирный маг. Река времени вновь потекла, как и полагается. И голос старца вознесся к потолку. В нем царствовали злость и одновременно боль. Маг сделал несколько пасов руками, и лицо Тарго побледнело, из уст вырывался душераздирающий крик. Энергетические вихри моментально погасли, как только он опустил руки. Глаза бандита налились кровью, он попытался сделать рывок, но ничего не вышло. Осмотрев комнату, Тарго резко нагнулся и поднял огненный кинжал. В этот момент старый, давно не точеный клинок разрезал воздух и вонзился в горло главаря. Он медленно оседал на землю, успев заметить убившего его Илара, который вновь без сил повалился на пол.

Воспользовавшись магией, старик поднял юношу и положил на кровать.

Илар

Илар застонал из-за того, что очень сильно болела голова. Она просто раскалывалась! Не улучшало настроение ни головокружение, ни сухость во рту, ни слабость во всем теле. Единственное о чем мог подумать — это сколько же он выпил вчера?

— Вот ты и проснулся, а я думал, что буду тут до нового восстания против гномов ждать. Как ты себя чувствуешь?

Илар еще раз застонал и немного приподнялся на локтях, старясь рассмотреть говорившего. Призрак сидел на крае кровати, даже нет — парил над краем кровати. Его лицо выглядело таким добрым и заботливым, что казалось нереальным.

— Почему ты меня спас, я же убил тебя в том особняке? Я не понимаю, — Илар и, правда, был этому удивлен, но больше всего его удивлял сам факт присутствия в комнате призрака.

— Вот так всегда, спасаешь их, спасаешь, а они тебе:"Зачем ты меня спас?"Спасибо бы сказал. Может я тут только ради этого и сижу.

Старик нахмурил брови — парню стало вдруг смешно, и он улыбнулся.

— Спасибо, больше чем спасибо.

Илар мог повторять эти слова еще хоть тысячу раз — призрак вытащил его из лап самой смерти, хоть и прекрасной, но смерти.

— Спасибо. Ха, всего лишь спасибо. Странный вы народ. Странный… Хм, ладно, когда-то и я был таким же.

— Но все же, почему? Ведь я тебя убил из-за медальона, или ты все забыл, став призраком?! Убил…

Юноше очень сильно хотелось докопаться до причины такой доброты. Ведь не зря же существует поговорка:"Бесплатный сыр бывает только в мышеловке".

Лицо мага стало суровым и даже немного грустным.

— Во-первых, не кричи:"Я тебя убил, убил"и так далее. Никого ты не убивал… ну, в смысле меня. Твой удар лишь ослабил, но добил меня мой брат, Отира.

— Зачем?

Старик углубился в воспоминания.

— Прежде всего, разреши представиться. Меня зовут Орикон. Мой брат — Отира — маг, как и я. Вот только он больше уделял внимание выпивке и девкам. Когда же повзрослел, то стал осознавать, какую силу пропил. Учиться Отира не хотел даже начинать, так что выбрал другой путь — убивать кого-нибудь с магическими способностями и впитывать его силу. До меня он убил троих, но останавливаться не собирался, так что я стал очередной жертвой. Я, ослабленный твоим достаточно метким ударом, не смог защититься. Все, что смог — это задержать душу здесь, в мире живых. Я ответил на вопрос? — маг взглянул в глаза собеседника.

— Но все же, почему именно мне ты стал помогать?

— Ты спас жизнь Молчуну, тому, кто обокрал тебя. Вот поэтому-то я и решил присматривать за тобой. И… надеялся, что ты поможешь мне отомстить за смерть и остановить брата.

Орикон наклонился к пострадавшему и дружески похлопал по плечу. Илар знал, что маг за спасение потребует что-то взамен — это было его право, и ему нельзя было отказать. И к тому же, что бы старик ни говорил, Илар все же виноват в том, что он умер.

— Хорошо, Орикон, тогда с чего мы начнем?

— Незадолго до гибели я узнал, что Отира собирается украсть кольца стихии, которые находятся в храме Всех Богов. Эти кольца очень древние. В умелых руках они способны превратить целый город в пепел. Так что, я думаю, мы просто обязаны помешать ему. Поэтому нам самим придется их украсть.

При этих словах глаза Илара удивленно расширились.

— И не смотри на меня так, я еще сам не знаю, как это сделать. Но с нашими разносторонними способностями что-нибудь да выйдет.

— Хорошо… Но перед этим можешь объяснить мне, что вчера случилось?

— Честно говоря, я сам так и не понял толком, что тогда с тобой произошло. В этом еще придется разобраться, но позже. Ладно, о делах потом, а сейчас, так как ты почти здоров… не отнекивайся, я сам тебя лечил… хочу тебя кое с кем познакомить! Вэя, не прячься! — волшебник приподнял покрывало.

Оттуда со скоростью падающего на свою жертву орла вылетело что-то очень маленькое и спряталось за перевернутым столом.

— Вэя была пленницей у Тарго. Я нашел ее, пока ты спал. Вылезай, Вэя!

— Не хочу, — пропел из-за стола тонкий музыкальный голосок. — Он задает слишком много вопросов.

— Вэя, прекрати капризничать, покажись!

Призрачный маг улыбнулся, глядя, как из-за стола выпорхнуло чудное создание — лесная фея. Она была прекрасна. Ее огненные волосы спадали на плечи, а тоненькие крылышки двигались с завораживающей скоростью. Из одежды на ней была лишь накидка из паутины, сквозь которую виднелось обнаженное тело. Она околдовывала своей красотой. Большие испуганные голубые глаза пристально смотрели на Илара, и ему почему-то стало очень неуютно. Девушка пугливо моргала ресницами.

— Я не капризничаю, кто сказал, что я капризничаю? — она обидчиво надула губы.

— Хватит спорить. Вэя, это, мгкххх… А как тебя зовут-то? — старик удивился тому, что до сих пор не знал имени юноши. — Все как-то времени не хватало, для того чтобы спросить, — начал оправдываться он.

— Вэя, меня зовут Илар, очень приятно познакомиться.

— Мне тоже, — она взлетела, покружилась, потом мягко спустилась по воздуху на протянутую ладонь и поклонилась, — очень приятно.

— Теперь, когда мы познакомились, можно отправляться в путь.

— Сумасшедшей компанией, — Илар улыбнулся.

— Почему это?

— Ну как это почему, сам посуди: сумасшедший призрак, обладающий магическими способностями, потом прекрасная и в то же время чуть-чуть капризная лесная фея, и я, еще одна тупая загадка природы. Ну что ж, пойдем искать ближайший дом для умалишенных, а?

Они рассмеялись, только Вэя не могла понять над чем.

Глава 2

Смерть эльфа

Королевство Дарн, приграничные земли

Свет уличных фонарей падал на дома, создавая зловещие тени, похожие на необычных животных. Жертва металась по переулкам, бежала изо всех сил, стараясь оторваться от преследователей. Громадное животное, похожее на волка в человеческом обличье, выскочило на дорогу и бросилось на убегающего юношу. В ослепляющем страхе он забежал в первый попавшийся дом и захлопнул двери. Внутри было темно и тихо."Все! Теперь все прошло". Сердце бешено стучало, вспоминая погоню. Вдруг в дальнем конце комнаты зажглась масляная лампа. Человек с лампой подошел к двери и открыл ее, впуская в дом чудовище, гнавшееся за беднягой.

— Что вы делаете, они же убьют меня, они же звери! — задыхаясь, проговорил юноша.

— Я знаю это… эльф!

Совет

В комнате стоял одурманивающий запах трав. Через открытое окно в помещение лился яркий солнечный свет. Холодный ветер вдруг ворвался в комнату и тут же умчался прочь, унося с собой частицу травяного запаха. На кровати, заливаясь слезами, сидела эльфийка. Она плакала, крепко сжав руку так, что костяшки ее тонких пальцев посинели. В руке была последняя память об умершем сыне — серебряное кольцо. Сыне, которого она так долго отговаривала от похода в человеческий город. Сыне, которого она любила больше всего на свете. Сыне, который был последним лучом света после загадочного исчезновения дочери. Жизнь для нее потеряла смысл, а каждый день стал пыткой и напоминанием о детях. Но она нужна мужу: ее последний долг — поддержать его и сделать счастливым. Хотя какое счастье может быть после таких потерь. Она плакала все тише и тише, опускаясь на кровать. Вскоре эльфийка успокоилась. Единственной мыслью, дающей силы, была мысль о мести: она найдет того, кто убил ее мальчика и уничтожит так страшно, что даже горы гномов будут рыдать…

Стены комнаты были созданы самой природой: ветви громадного дуба переплелись под воздействием земной магии. Они по спирали поднимались ввысь, в некоторых местах образуя арочный проход или окно, а под самым потолком сплетались в подобие купола. Через окна в комнаты попадал прекрасный утренний свет. Эльфийская магия защищала их от дождя — вода медленно стекала по ветвям вниз, делая внутреннее убранство комнат, похожим на красивое дно океана. Такие дома являлись верхом мастерства и искусства, казалось, сама мать-природа радуется и одаривает их еще большой красотой. Эльфы строили себе жилье в различных частях леса. Их дома можно было найти у самых корней или высоко на верхушках деревьев. На одном дубе могло располагаться несколько таких жилищ. Тогда древесный гигант превращался в прекрасный дворец, покрытый мхом.

Королевство эльфов строилось концентрическими кругами. На самых окраинах жили обычные воины и охранники, часовые, которые несли службу, постоянно охраняя леса от врагов. Дальше, в глубине леса, строили свои дома более почтенные эльфы, там же был построен Величественный дворец, где восседали правители этой части территории. Ими становились семьи, испокон веков заслуживавшие к себе доверие в боях. Они же были послами к другим расам. В самой чаще, на территории загадочных лесов жили знатные и уважаемые эльфы, их называли светлыми. В этой части, которая являлась центром эльфийской империи, строились самые богатые города. Там находились невиданной красоты здания, заколдованные башни. Центром всего королевства был белокаменный город Эйвон. В нем жили знатные семьи, королевская чета и совет благородных правителей. В этом совете участвовали двенадцать правящих семей. Именно в Эйвоне решалась дальнейшая судьба эльфийской империи.

— Господин Эринии, сядьте, пожалуйста, и успокойтесь, совет вас выслушает позже! — властный голос зазвучал в громадном зале совета, как раскаты грома.

— Как я могу сидеть, когда эти изверги убили моего сына! Вы бы видели его тело, от него практически ничего не осталось!

Посол был разгневан, он хотел, чтобы его выслушали, и не собирался останавливаться.

— Пора уничтожить этих людей! Они знают, что находятся на грани войны с нами и смеют убивать наших эльфов, а вы собираетесь это оставить безнаказанным?

— Посол и правитель лесных эльфов, откуда вы знаете, что это были люди? Кто вам сказал, что в смерти вашего сына виноваты они? — король, высокий золотоволосый эльф неопределенного возраста, старался сохранить самообладание.

— Как же, кто-нибудь другой! Мой сын вчера ушел в ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ город, а утром его разорванное тело нашли возле наших лесов. Как будто они хотели специально что-то этим сказать. Вы же еще защищаете их!

Правитель лесных эльфов весь трясся от злости.

— Я их не защищаю, но мы не можем объявить людям войну, основываясь только на предположениях. Когда у нас будут доказательства, уж поверьте, они поплатятся за содеянное зло, а пока сядьте, пожалуйста, и успокойтесь.

Король всячески старался усмирить господина Эринии. Он не хотел начинать войну, в которой могло погибнуть много невинных.

— Мы сегодня же пошлем гонцов в столицу людского государства — Дарну. А пока давайте не делать поспешных выводов.

— Ваше Величество, господин Эринии прав, — беловолосый эльф поклонился в сторону отца погибшего. — Люди стали очень могущественными — они угрожают нашему существованию. Их безнаказанные преступления против нашего народа должны прекратиться. Или вы предлагаете и дальше терпеть исчезновение наших детей?

Высказавшись, эльф продолжал стоять, гордо подняв голову и смотря прямо в глаза королю.

— Мой дорогой брат, и вы туда же? Как вы не понимаете! На каком основании мы будем нападать на человеческие города, и убивать их сыновей? Как мы потом сможем оправдаться перед душами наших предков, которые старались выстроить эту империю не на лжи и пороках, а на светлом луче солнца? Вы что, хотите пойти против их желания и разрушить Мечту?

Его Величество Тимриэль, кажется, начинал приходить в ярость.

— Не знаю, как вы, господа участники великого совета, но лично я не смогу спокойно спать, зная, что наши воины безнаказанно забирают чужие жизни, пусть то будут люди или даже гномы. Сначала мы должны во всем разобраться. Я все сказал. Извините, но мне надо заняться отправкой гонцов. Я хочу лично проследить за всем.

Король развернулся на месте и направился в сторону выхода. Он покидал зал в мертвой тишине.

Тимриэль

— Эфирэль, будь добра, налей чаю.

Благородный эльф, войдя в комнату, стал ходить кругами, о чем-то размышляя: на его лице читались страшное беспокойство и страх за будущее. Эфирэль подошла к нему и положила прекрасную ладонь на плечо.

— Вот твой чай, мой дорогой Тимриэль. Как там совет? Что-то случилось?

— Мой родной брат и господин Эринии высказались за начало военных действий против людей — они хотят крови. Я понимаю и сочувствую властителю лесных территорий в потере его сына, но это не может стать причиной гибели миллионов невинных, как людей, так и эльфов.

— А что остальные участники совета? Что сказал благородный Тиарель, властитель нашего поднебесного города? Он всегда старался поддерживать тебя, — она села ему на колени и стала гладить по мягким волосам.

— В этот раз он промолчал, как и остальная часть нашего светлого совета. Такое чувство, что они все за войну, за это бессмысленное кровопролитие.

Он отпил чаю и встал, положив возлюбленную на кровать.

— Я должен идти, мне надо отправить письмо моему другу Дрогану, королю Дарны. Это не терпит отлагательства.

— Ты же только пришел и не можешь так просто уйти. Что, наш господин должен все делать сам?

Король подошел к Эфирэль, поцеловал в лоб и сказал:

— Извини, но это очень важно.

И опять он уходил в мертвой тишине.

Аверэль

За столом сидели трое. Они о чем-то оживленно беседовали и пили эль. Этот напиток пришелся по вкусу всем: и гномам, и эльфам, и молодым людям. Наверное, сами боги создали его, для того чтобы за ним могли собраться представители всех рас и мирно провести время, беседуя не о былых сражениях, а о его божественном вкусе.

Комнату заливала темнота, за исключением того островка света, который давала стоявшая на столе свеча: она отбрасывала тени на лица эльфов и не подпускала враждебную тьму ближе, словно защищая собеседников.

— Вот когда начнется война, вот тогда мы и посмотрим, на что способны твои люди, — проговорил один из собеседников, положив ноги на свободный стул, окутанный мраком, из-за чего создавалось ощущение, что они просто исчезли во тьме.

— Почему это сразу"мои"? Я просто провел больше времени в людских городах и знаю, что они практически ничем ни отличаются от нас, только ушами не выросли. Они тоже любят девушек, разговаривают о прошедшем дне за кружкой доброго эля, любят слушать музыку и петь песни, — Эльф старался убедить собеседников в своей правоте, но, заметив, что у него ничего не выходит, стал потихоньку умолкать.

— Аверэль, ты, по-моему, слишком много времени провел среди людей, или очень много сегодня выпил. А если начнется война, ты на чьей стороне будешь, на стороне людей или на стороне своей родины? — Ругиэль начал улыбаться и договаривал последние слова уже сквозь нервный смех.

Дверь в комнату отворилась, впуская свет. В дверном проеме стояла фигура знакомого эльфа, даже слишком хорошо знакомого…

— Я думаю, он будет на стороне своей родины, Ругиэль. На стороне своего короля.

Эльфы быстро опомнились и встали, поднеся правую руку к сердцу, приветствуя своего властителя.

— Аверэль, собирай вещи, и идем со мной, — Тимриэль отдал указания и вышел прочь.

По коридору, озаренному со всех сторон светом, шествовали двое. Они шагали не спеша, стараясь закончить разговор еще до того, как впереди появится поворот.

— Аверэль, ты должен отправиться в Дарну и передать это послание королю Дрогану. Старайся нигде не задерживаться и достигнуть цели уже примерно через пять полных кругов солнца, — Тимриэль говорил быстро, опустив голову вниз. — Твоя задача как можно скорее привести мне ответ от Дрогана. Когда прибудешь в Дарну, сразу поспеши к королю. Там сообщишь, что явился от меня, и тебя пустят без промедления. Постарайся обернуться быстро. Да, и никто не должен знать, что в письме.

Король подошел ближе к собеседнику и уже шепотом проговорил:

— Все необходимое возьмешь у моего оруженосца — он уже все подготовил. И будь осторожен… Теперь поспеши.

Приложив правый кулак к сердцу, Аверэль помчался к оруженосцу.

Тимриэль

Тимриэль отступил и пошел в противоположную сторону, но издалека обернулся, чтобы взглянуть на верного подданного."Он доедет и сделает все как надо, я в этом уверен", — подумал король и исчез за поворотом, направляясь в сторону своих покоев.

В одном из многочисленных коридоров он встретился со своим самым старым советником, которому было около тысячи лет. В скором времени ему предстояло завершить свой жизненный путь, хотя молодость так и горела пламенем в его груди — такова участь эльфов: они не стареют, но смертны, как и все обитатели этого мира. Советник отсалютовал, приложив правый кулак к сердцу.

— Ваше Величество!

— Как я рад тебя видеть, Рондориель. События последних дней могут подкосить даже самого стойкого из нас, но ты, как всегда, полон сил и уверенности в себе.

— В этот раз не совсем так, мой король. У меня есть очень важные новости для вас.

Тимриэль нахмурился и устало вздохнул:

— Пойдем в мой кабинет, друг, и там поговорим об этом.

Пройдя в кабинет, Тимриэль плотно закрыл за собой дверь и прошел в центр комнаты, где присел в кресло напротив Рондориэля.

— Рассказывай, что еще за новости?

— Ваше Величество, наши историки на днях обнаружили еще одну летопись времен вашего деда. Описанные там события напоминают происходящее в наши дни, также там упоминается о неком"Цикле правления".

— Что еще за цикл?

— Я взял на себя смелость и приказал перерыть все архивы в поисках любой информации об этом. Так вот: великие катаклизмы и войны тех времен являются следствием конца этого цикла.

— Что же он собой представляет?

— В архивах не нашли ничего ценного, так только, глупые пророчества и домыслы… в них рассказывалось о… — Рондориэль умолк и смущено завертелся в кресле.

— О чем? — жестко спросил король.

Эльф провел рукой по волосам и посмотрел прямо в глаза собеседнику.

— В конце"Цикла Правления"любой может стать богом: хоть я, хоть вы, Ваше Величество, хоть обычный клоун из цирка, главное, чтобы у него хватило сил пройти до конца пути.

— И ты веришь в эти сказки?

Эльф смущенно потупил взор и опустил голову вниз:

— Многие из нашего архива смеются над этой легендой, но я почему-то верю.

Король в ответ согласно кивнул:

— И я был бы глупцом, если бы не поверил. Спасибо за то, что ты мне сообщил, и постарайся, чтобы никто больше об этом не узнал, а те, кто уже знает, пусть продолжают верить в то, что это очередная сказка. И добудь больше сведений о событиях тех времен.

Аверэль

— Здравствуй, Грух. Его Величество Тимриэль попросил меня выполнить одно его поручение и сказал, что ты выдашь мне все необходимое!

Аверэль стеснительно стоял возле входной двери. Орк оруженосец внимательно посмотрел в лицо вошедшему. Он уже очень долго служит хозяину верой и правдой и успел запомнить этого юношу, всегда появляющегося, когда надо было забирать вооружение из королевского склада.

— Без проблем, проходи, только ноги вытри сначала, а то если не напомнишь, так вы тут такую грязь разведете, а мне потом убирать. Грух любит держать оружие в чистоте.

Он отложил книгу и, заметив удивление эльфа, начал оправдываться:

— Я тут сижу, скучаю, вот и начал читать ваши легенды. Думал что-то новенькое узнать.

С этими словами Грух вытащил из кладовой большой сундук, потом очень аккуратно взгромоздил на стол, стер пыль и начал открывать.

— Я не знаю, что за задание поручил тебе хозяин, но вот оружие и доспехи велел дать отменные. Я тут такие вещи прочитал… Вот, например, про этот меч.

Он, бережно стирая пыль, извлек из сундука меч. На ножнах виднелись потертые руны, отдававшие теплом магии, еще живые и действующие. Клинок на свету засверкал огненно красным. От него так и веяло старинными заклинаниями.

— Вот этот меч, — Грух погладил его ладонью, — является одним из самых древних в этом замке. Им сражался еще ваш пра-пра… мгхх… в общем прадед, там просто очень много пра. Я так понимаю, он лишь часть чего-то. Вот сам посуди, эта надпись на древнем языке:"Эль дуарт де фиеро Кратто"означает…

–"Смерть — это только часть чего-то большего", — продолжил Аверэль и очень аккуратно взял меч из рук начитанного орка.

— Да, это так. И название меча как раз и есть"Гуар дэ Кратто", то есть"Несущий Смерть", — добавил оруженосец короля.

— Ты прав, этот клинок один из самых древних в этом замке и один из самых опасных. Вот бы узнать, частью чего он является, — юный эльф не мог насмотреться на это чудо, созданное его предками.

— Хорошо, с мечом разобрались. Так, что у нас здесь? А вот и доспехи из коры магического дерева — ни один клинок не пробьет, по крайней мере, так написано в преданиях, — орк заулыбался и передал древесный нагрудник новому хозяину. — Носи на здоровье. И еще король велел дать тебе особые наручи, они ускоряют движения и реакцию. Все это когда-то принадлежало великому воину, не опозорь его.

Грух закрыл сундук и понес обратно в кладовую, на склад.

"Что же все-таки написано в этом письме, если дарят такое вооружение?" — подумал Аверэль и попрощался:

— До свидания, Гурх, и спасибо.

— Спасибо скажи королю, без его разрешения я бы ничего не выдал, и удачи тебе, она явно не помешает.

Орк на прощание махнул рукой, и эльф удалился в темноту коридоров, затягивая на спине перевязь меча.

Маленький лист, аккуратно срезанный потоком воздуха, падал вниз, скользя по мягкому и нежному лучу солнца. Зеленый треугольник жизни прорезал жесткий воздух, словно наблюдая за пролетавшими мимо деревьями и такими же, как и он, но еще живыми, шелестящими листьями. Для него жизнь окончена, поэтому он наслаждался последними секундами незабываемого падения. Единственное, что обрадовало его перед неминуемой смертью, это подставленная эльфийская ладонь, на которую он так ловко приземлился.

Аверэль улыбнулся спустившемуся на руку листу и аккуратно положил его на землю. Вздохнув, он прошептал про себя:"Пора отправляться в путь", легко вспрыгнул на лошадь и поскакал в лесную даль. Загадочное путешествие эльфа началось.

Глава 3

Побег

Королевство Дарн, приграничные земли, деревня"Зеленый луг"

Клем

Тихо шелестела листва, песнь ее рождала мелодию леса. На границе с ним, среди деревьев одиноко стоял дом. Он был срублен из грубо сколоченных, обработанных особым образом древесных стволов и разделен на четыре части: две комнаты, чулан и горницу, которая к тому же являлась и кухней. Посреди горницы стоял стол, рядом три стула, а вдоль стен — скамьи. Во двор выходили два окна, задрапированные льняными шторами. В углу находилась печка, явно сделанная с великим мастерством и любовью.

Гном, ворча себе под нос, раскатывал тесто. Было как-то непривычно видеть представителя маленького народа за этим делом. И руки, и вся его борода были в муке. Он раздраженно что-то шептал, морща нос. Вдруг в печке что-то зашипело. Повар торопливо подскочил к ней, зацепился за стул и с грохотом свалился на пол. Поднявшись, потер ушибленный лоб и хотел было выругаться, но, вспомнив о пирожках, решил отложить это на потом. Когда он открыл печку, оттуда повалил дым. И гном, не вытерпев, обложил руганью всю ближайшую родню пирожков и только потом достал их. Увидев, что они не подгорели, несчастный повар вздохнул с облегчением и поспешил к столу за следующей партией.

Как только он отправил ее в печь, входная дверь отворилась, и в помещение ураганом влетела молодая эльфийка. Резко остановившись, она повернулась к гному и, не сдержавшись, расхохоталась. Ее волосы цвета меди образовали рыжий ореол вокруг лица. Как языки пламени, они завивались вокруг удлиненных ушей и каскадом спадали на плечи. Золотистый оттенок лица подчеркивал ярко-зеленые глаза, которые вспыхивали, будто изумруды. Девушка была воплощением свежести и юности, словно луч солнца просвечивал ее изнутри. Она была похожа на молодую лань, такая же прекрасная и гибкая.

Услышав ее звонкий смех, гном нахмурился и обиженным голосом спросил:

— Ну и что ты находишь в этом смешного, Кианэль?

Киа сморщила нос и покачала головой.

— Клем, сколько раз я просила меня так не называть. Какое-то дурацкое имя… Нельзя что ли было назвать как-то коротко, а не этим вычурным «нечто», взятым из книг. Киа намного красивей — и язык не сломаешь, и звучит гармонично.

Сказав это, Киа потихоньку потянулась к пирожкам, но когда ее рука уже готова была взять один из них, Клем слегка шлепнул по ней. Отскочив, эльфийка возмущенно посмотрела на гнома.

— Больно же!

— А нечего хватать грязными руками, сначала приведи себя в порядок.

Клем критически осмотрел Киа, не упуская из виду ни ее растрепанные волосы, ни грязь на лице, ни перепачканную одежду.

— Что, Грог снова с тобой тренировался, а?

Улыбнувшись, Киа кивнула головой.

— Ну как ему не стыдно! Сколько раз я ему говорил, что это не занятие… для порядочной девушки.

Киа возмущенно фыркнула.

— Не занятие? А мне нравится! Это намного веселее, чем дома сидеть, вышивать и от скуки не находить себе места.

— Это ж кто тут вышивает?

Клем вздохнул и вернулся к своему занятию. Киа улыбнулась ему.

— Хватит притворяться, старый плут, знаю я, что ты тоже не против тренировок.

Клем подмигнул Киа и усмехнулся.

— Все-то ты знаешь. Надеюсь, Киа, ты в деревню не ходила?

Когда повар отвернулся, юная проказница все-таки схватила пирожок.

— Нет. Если, конечно, не считать того, что я была около деревни.

Клем так резко повернулся, что задел еще один стул. Киа быстро спрятала за спину свою добычу.

— Киа, это же… опасно, ты же знаешь.

— Это не опасно. Я спряталась в таком месте, откуда меня никто не мог увидеть.

— Все равно, ты поставила свою жизнь под угрозу. Мы же тебя предупреждали, что взаимоотношения между эльфами и людьми еще сильнее накалились. К тому же человек и до этого недолюбливал эльфов, а сейчас и подавно.

— Но я не такая, как остальные эльфы.

— Только жители деревни этого не знают. Они будут судить тебя по внешнему виду, даже не рассмотрев, какая ты в душе.

Киа огорченно пожала плечами.

— Ты прав, как всегда. Я больше не буду, хорошо?!

Клем облегченно вздохнул и перевел разговор на другую тему.

— А что там Грог поделывает?

— Дрова рубит.

Раскатистый смех сотряс комнату.

— Скорее уж превращает их в щепки. Еда скоро будет готова, позови сюда Грога.

Киа проскочила мимо Клема и подошла к двери. При выходе из дома она откусила кусочек пирожка. Заметив это, представитель маленького народа, засмеялся, а затем подошел к печке и поставил туда последнюю партию выпечки.

Моруэль

Вечер тихо опустился на землю, медленно пустел небосвод, затихало пение птиц — все замерло, чтобы вскоре снова прийти в движение.

Люди разбредались по домам, оставляя свои незаконченные дела на завтра. Когда затухла свеча в последнем доме, послышались топот копыт и ржание коней. Эти звуки быстро приближались. В окнах некоторых домов вновь зажегся свет. Наконец отряд численностью в десять человек въехал на постоялый двор. Это была довольно странная компания. В ней присутствовали как утонченные, красивые всадники, закутанные в плащи, так и массивного телосложения головорезы с устрашающими лицами. Черный жеребец, ехавший во главе отряда, встал на дыбы, поднимая вверх свои поджарые, худощавые ноги. Всадник взялся одной рукой за седло, а другой слегка потрепал голову скакуна, нашептывая ласковые слова. Успокоившись, конь фыркнул и затрепетал ушами. Капюшон слетел с головы наездника, открывая взору темные волосы, волной спадающие на плечи и скрывающие уши. На голове его блестел серебряный обруч. Лицо всадника было едва различимо в темноте. Он соскочил с коня и, потрепав его по холке, взял под уздцы. Подав знак остальным слезть со своих лошадей, незнакомец направился к хозяину таверны"Веселый кабачок", который уже стоял в дверях, держа над головой фонарь.

Ростом хозяин таверны не вышел, а большой живот выдавало в нем любителя эля. Его круглое красноватое лицо было похоже на мяч с маленькими глазками и носом картошкой. Единственное, что скрашивало портрет — добродушная улыбка и блеск глаз, выдающий веселый нрав. Ночной колпак прикрывал лысину, которая образовалась к старости, намекая на буйно проведенные молодые годы. Свет фонаря дал ему возможность разглядеть лицо незнакомца. Его можно было бы назвать прекрасным, если бы не грубый шрам, пересекающий левую щеку, и холодный взгляд глаз, словно прожигающий до самых костей.

— Хозяин, есть ли на твоем постоялом дворе место для ночлега десяти человек?

Томмер отрицательно покачал головой.

— Простите господин, у меня лишь пять мест свободно. Хотя если вы, конечно, не будете против… остальные пять могут поместиться в сарае. Там много сена, так что им будет тепло и уютно.

Незнакомец в раздумье склонил голову, а затем приподнял руку и подозвал к себе одну из фигур в плаще.

— Рамаэль, возьми троих наших и следуй за этим человеком, — легким кивком он указал на Томмера, — да, и… подзови Крегара. Мне нужно с ним поговорить.

— Как скажешь, Моруэль.

Вскоре к Моруэлю шатающейся походкой приблизился здоровенный бугай. Близко расположенные глаза, низкий лоб, переломанный нос и не сходящая с губ хищная улыбка придавали его лицу сходство с животным.

— Звал, Моруэль? — произнес Крегар, слегка покачнувшись в сторону эльфа.

Моруэль сморщил нос от отвращения и отодвинулся от собеседника.

— Когда ты успел набраться? Пока ты в моем отряде, я хочу, чтоб ты не пил.

Глаза Крегара зловеще блеснули.

— Если тебе неприятно — мы с ребятами можем спокойно убраться.

— Тогда вы не получите оплату, о которой договаривались.

Головорез схватился за рукоять меча, и, казалось, еще минута — и на свет появится клинок, но рука медленно соскользнула с рукояти и повисла вдоль тела.

— Надеюсь, ты меня не за этим позвал, Моруэль? Что ты хотел сообщить?

— Мы остановимся здесь. Ты со своими ребятами будешь ночевать в сарае, а расспросы продолжишь завтра утром.

Крегар гневно сжал кулаки, но против ничего не сказал, лишь кивнул в знак согласия. И той же шатающейся походкой направился к своим соратникам. Моруэль глубоко вдохнул и расслабил тело, которое напряглось в последние минуты разговора. Кинув еще раз взгляд на шайку Крегара, он зашел в таверну.

Грог

Заглянув в окно, солнце осветило всю комнату. Солнечные зайчики, весело резвясь, пробежали по столешнице, перепрыгнули на стул, высветили печку и умчались прочь. На их месте появились новые, так же резвясь, промчались по всей комнате, а заодно и по лицу гнома, который вошел в горницу. Прикрыв глаза, он пробурчал что-то себе под нос, а затем направился в угол, где стоял таз с водой. Грог ополоснул лицо, руки и вытерся льняным полотенцем. Услышав за своей спиной шаги, он слегка повернул голову, чтобы посмотреть, кто там.

— Это ты, Клем?

— А кто еще это может быть, а? Киа в эту пору еще спит.

Клем подошел к тазу и тоже принялся умываться.

— Мне сегодня надо съездить в деревню, подкупить провианта. Так что за главного в доме остаешься ты. Следи за порядком.

Клем отфыркиваясь, повернул голову в сторону Грога.

— Мне об этом даже напоминать не нужно! Можешь спокойно отправляться.

Грог улыбнулся и поспешил во двор. Клем последовал за ним и помог запрячь лошадей в повозку.

Вскоре гном направился в сторону деревни и, доехал до нее довольно быстро, воспользовавшись тайными путями.

Моруэль

Убрав со лба прядь волос, Моруэль запахнул плотнее плащ и спустился вниз. Главный зал постоялого двора оказался почти пуст, лишь в дальнем углу сидел один посетитель. Он изредка отхлебывал эль из кружки, бренчал на лютне и тихо напевал одну из первых песней знаменитой колдуньи Азизель:

«Осадив у ворот вороного коня,

На закате тревожного зимнего дня,

В ста верстах от границы, где грохот боев

Оглушает, стирая значение слов,

Я раздумывал, где б раздобыть мне ночлег,

А в воротах возник пожилой человек.

Снял он шапку, отвесив мне низкий поклон,

Вопрошая, чем был я сюда занесен.

Подождал я с ответом, всмотрелся в него,

Не заметил дурного в нем ничего.

С виду просто старик, не из тех хитрецов.

Я ведь сразу умел отличать подлецов.

Ну а этот мужик даже горд был слегка,

И в глазах его плавала тихо тоска…»

Моруэль лишь мельком глянул в его сторону и пошел к хозяину. Томмер вытирал стойку, искоса посматривая на эльфа, и, когда тот остановился рядом, бросил свое занятие и услужливо улыбнулся.

— Чего изволите?

Откинув капюшон, Моруэль наклонился в сторону толстячка, подкинул золотую монету и положил ее перед ним, прикрыв рукой.

— Мне нужна лишь информация.

— Инф… Эльф?

— Это что-то меняет?

— Гммх… информация о чем?

Усмехнувшись, Моруэль начал перекатывать золотой между пальцами.

— Происходило ли в вашей деревне что-нибудь необычное?

Хозяин таверны изогнул бровь в немом вопросе.

— Что-нибудь такое, о чем было бы интересно послушать. Может, слухи…

Томмер прекратил улыбаться и с особой тщательностью продолжил протирать стол.

–…в которых говорилось, что когда-то здесь проживали гномы, эльфы…

Толстяк еще раз протер поверхность стойки, а затем вытер руки о фартук.

— Не знаю, господин… О слухах лучше спросите Вента, — и показал на постояльца.

Моруэль проследил за взглядом и стал рассматривать парня с лютней. Сероватые, блеклые волосы падали ему на глаза так, что было невозможно различить их цвет. Его длинные пальцы перебирали струны. Остановившись на минуту, Вент отпил эль, вытер рот рукавом и снова продолжил свое занятие.

— Ничего необычного в деревне не происходило лет двадцать, — продолжал Томмер. — Да и никто не шептался о жителях другой расы, у нас деревня маленькая, так что я бы точно что-то знал.

— Точно ничего?

— Да, не слыхивал.

— Уверен?

Золотая монета прокатилась по стойке. Казалось, что еще немного, и она упадет на пол, но рука эльфа остановила ее путь. Томмер проследил глазами за движениями золотого, не издав ни единого звука. Между Моруэлем и толстячком возникла напряженная тишина.

— Уверен. Не слыхивал я. Если чего еще надобно, готов услужить.

Моруэль отрицательно качнул головой, затем подкинул монету и, на лету поймав ее, положил в кошелек. Отряхнув плащ, он направился в сторону Вента. Томмер снял фартук, подозвал к себе служанку и приказал обслужить эльфа и Вента за счет заведения, а сам поспешил в кладовку.

Грог

Грог вразвалочку вошел в подсобку и уселся на бочку с пивом. По его уверенным движениям было ясно, что в трактире он бывал не раз.

Гном приготовился долго ждать, как вдруг дверь, ведущая в главный зал, распахнулась, и в нее ворвался толстяк. Волосы вокруг лысины встопорщились, придавая ему безумный вид. Он широким шагом направился к гному. Грог соскочил с бочки и вопросительно посмотрел на Томмера, который, вытерев пот с лица, произнес:

— Грог, ты знаешь, что наша семья в долгу перед тобой и твоим другом…

— Не тяни, Томмер, говори прямо, что случилось.

— Вчера вечером в нашу деревню приехал довольно странный отряд. Они выразили желание остановиться на ночлег, объяснив это тем, что скоро наступит ночь, а это помешает их дальнейшему продвижению. В этом не было ничего подозрительного, но…

— Погоди… Сколько всего человек в отряде? И чем они тебя удивили?

— Пятеро из этой компании выглядели как головорезы — прямо бандиты с большой дороги. Один из них был так страшен на вид, что у меня аж поджилки затряслись. Остальных пятерых я не больно рассмотрел. Могу описать только их главного… эльфа. Самое примечательное в его облике — шрам, пересекающий левую половину лица…

Грог нетерпеливо взмахнул рукой.

— Говоришь, их было десятеро?

— Да, десять.

— Что тебя еще взволновало?

Томмер стал нервно прохаживаться по подсобке.

— Я могу ошибаться, но мне показалось подозрительным, что сегодня с утра он начал расспрашивать о любых слухах, касающиеся гномов.

— О гномах, говоришь…

Грог задумчиво сощурил глаза. Томмер остановился и кивнул в знак согласия, а затем внезапно стукнул ладонью по лбу.

— Он про эльфов тоже спрашивал. Конечно, проскочило как бы вскользь, но мне показалось, что это было для него еще важнее.

Грог пристально посмотрел в глаза собеседника.

— Все это странно. Ты уверен?

Толстячок еще раз кивнул.

— Да я уверен в этом так, как в том, что я Томмер Клапег!

— Что ты ему рассказал?

— Ничего! Я сообщил ему лишь то, что не видел в нашей деревне ни гномов, ни эльфов и не слыхивал ничего о таком. О слухах же предложил расспросить Вента, так как он горазд к болтовне.

— Скоро они все вынюхают. Значит так, Томмер, я приехал сюда за провиантом, но в силу непредвиденных обстоятельств думаю, что его потребуется вдвое больше.

— Это я могу устроить. Только есть ли у тебя, чем платить?

Грог усмехнулся и покачал головой.

— Есть. Только помоги загрузить все это в повозку. Да, кстати, нам нужна еще лошадь.

Томмер азартно потер руки.

— За это оплата увеличится вдвое — три золотых.

Глаза Грога блеснули.

— Два золотых — и ни монетой больше.

— Так как ты оказал нашей семье услугу, я могу снизить цену только… до двух с половиной золотых.

— Ах услугу… Тогда один золотой.

— Полтора.

— По рукам, — и гном ударил по ладони торговца, тем самым заключая сделку.

Толстячок отдернул руку.

— Ах ты пройдоха, ах ты…

— Побереги слова, Томмер — сделка заключена.

Хозяин таверны огорченно покачал головой и сказал:

— Правду говорил мой отец:"Не связывайся с гномами". Ну ладно, только оплата вперед.

Грог развязал мешочек, где звенели монеты, и достал оттуда один золотой и десять серебряников.

— Держи.

Томмер на лету схватил монеты, попробовал их на зуб — и улыбка озарила его лицо. Затем, открыв дверь на задний двор, он повернулся к гному.

— Я сам пригоню повозку. Тебе пока нельзя показываться на улице.

Моруэль

Моруэль сел перед Вентом. Оторвавшись от лютни, бард искоса посмотрел на незнакомца и спросил:

— Что вам угодно?

Затем, заглянув в кружку и заметив, что она пуста, несколько раз стукнул ею по столу. В тот же миг из-за стойки выскочила служанка и, покачивая бедрами, поспешила к посетителям. Подойдя к столику, она наклонилась к Моруэлю таким образом, что его взору открылись прелести, скрытые у нее под блузкой. Хихикнув, девушка покрылась румянцем.

— Что пожелаете, господа?

Моруэль повернулся в сторону Вента и вопросительно посмотрел на него. Вытерев рот, тот обратил взор на служанку и причмокнул губами.

— Акара, мне свиную ножку, приправленную перцем, ломоть хлеба и бутыль эля.

Усмехнувшись, эльф оценивающе осмотрел девушку. Она опустила глаза в пол и спросила:

— А вам, сударь?

— Немного вина, желательно лучшего сорта, если он, конечно, у вас имеется, ломоть хлеба, сыра и немного фруктов.

Развязав тесемки на кошельке, Моруэль достал двадцать серебряных и положил их в ладонь Акары. Она, покраснев еще больше, положила их на стол. Моруэль приподнял бровь в немом вопросе.

— Ваш заказ будет за счет заведения.

Эльф удивленно покачал головой, а затем, немного призадумавшись, кивнул, давая понять, что она может идти.

— Пока мы ждем наш завтрак, может быть, вы расскажете мне наиболее интересные новости, слухи, распространенные в вашей деревне. Если постараетесь, то получите за это хорошую плату.

— Ммм… дайте подумать… есть один слух. Как всем известно, давным-давно на этом месте находилась более мелкая деревня, носящая в то время название Лемер. Некоторые очевидцы в те времена рассказывали, что в их места однажды пришли два гнома. Было видно, что свой путь они держали издалека. Они переночевали на постоялом дворе, а затем ушли на юго-восток, где до сих пор располагается лес, и с тех пор их никто и не видел.

— Что же в этом такого интересного? Мне кажется, эта новость даже гроша ломаного не стоит. Это происходило в давнем прошлом, и мало ли что бывает. Даже гномы изредка захаживают в людские поселения. Здесь нет ничего интересного.

Моруэль уже хотел встать и уйти, когда Вент схватил его за рукав.

— Подожди. Я тебе еще не все рассказал.

Эльф снова присел за стол и, навострив уши, застыл в ожидании. Бард уже хотел открыть рот, чтобы продолжить песнопения, как в нос ударил приятный запах — к ним подошла Акара, неся миску со свиной ножкой, покрытой запекшейся коричневой корочкой, и бутыль эля. Водрузив все это перед посетителями, она поспешила за остальным. Не прошло и минуты, как девушка появилась с корзиной фруктов, ломтями свежеиспеченного хлеба, куском сыра и бутылкой вина. Аккуратно поставив все это на стол, Акара протерла бутылку и улыбнулась Моруэлю.

— Что-нибудь еще, господин?

Кинув ей серебряный, он нетерпеливо махнул головой.

— Это тебе за труды. Можешь идти.

Улыбка расцвела на лице девушки.

— Спасибо, господин.

Подхватив юбку, она отправилась к другим посетителям, которые уже стали заполнять зал. Лишь когда Акара удалилась на значительное расстояние, Вент схватил мясо и произнес:

— С ними еще был ребенок.

— И что?

Вент недоуменно посмотрел на Моруэля.

— А где вы видели, чтобы гномы расхаживали с ребенком, к тому же ребенком не гномьей расы и даже не людской, а… эльфийской?

Для большего эффекта он взмахнул рукой, и от нее в разные стороны веером разлетелись капли жира. Эльф в отвращении отодвинулся от Вента.

— Откуда ты знаешь?

— Мой дед был из тех, кто видел этих гномов. К тому же они просили его сбегать за молоком к Ревеке, живущей по соседству.

— Лес… могли ли они обосноваться в лесу?

— Нет. Хотя… почти у границы с ним есть избушка. Раньше она принадлежала ведьме, но с тех пор, как та умерла, люди обходят это место стороной, считая проклятым.

— Где находится избушка?

— Как я уже говорил, от деревни нужно двигаться на юг, затем повернуть на юго-восток.

Моруэль встал со скамьи и положил перед ним золотой.

— Это за услугу, оказанную мне.

Вент схватил монету жирными руками, попробовал на зуб, а затем, улыбнувшись, сунул к себе в карман. Тогда он еще не знал, что она станет последней в его жизни.

Выйдя на улицу, Моруэль приказал молодому конюху запрячь лошадей и разбудить людей, которые ночевали в конюшне.

Грог и Киа

Солнце уже клонилось к западу, когда Грог достиг избушки. Навстречу ему выскочил Клем, помог остановить лошадей. Осмотрев их, Клем удивленно взглянул на Грога.

— Что случилось? Ты чуть не до смерти загнал коней.

— Найди Киа, нам нужно скорее покинуть это место.

— Что случилось?

— Нас обнаружили.

— Что?! Но как?

— Я не знаю… не могу знать.

Клем повернулся и уже хотел пойти на задний двор за Киа, когда она сама выбежала навстречу, весело играя на флейте. Обернувшись вокруг себя, она, пританцовывая, направилась к гномам.

— Киа!

Эльфийка остановилась и вопросительно посмотрела на Грога.

— Киа, помоги Клему собрать вещи. Много не бери, но и не забудь главного.

— Мы вновь уезжаем?

— Да, мы покидаем эти места, и чем скорее, тем лучше.

— Но почему?

— Я все тебе объясню по дороге, а сейчас лучше помоги собрать необходимые вещи.

Киа хотела было возмутиться, что хочет все знать прямо сейчас, но, увидев выражение его глаз, беспрекословно подчинилась. Грог облегченно вздохнул и начал распрягать лошадей из повозки.

Через минуту Клем и Киа вышли из дома с сумками, набитыми провиантом и личными вещами и стали приторачивать их к седлам. Киа нежно погладила умную морду лошади и покачала головой.

— Грог, ты совсем измучил лошадей, нам на них отсюда далеко не уехать.

— Ничего не поделаешь… Доедем, куда сможем.

— Я могу кое-что сделать, но… придется воспользоваться магией.

Грог задумался на несколько секунд, а затем взглянул на Клема и согласился.

— Колдуй. Нам главное дотянуть до перевала через горы Рендор.

Легким прикосновением Киа дотронулась до морды лошади. От ее пальцев потянулись серебряные струи, которые словно втекали в лошадиные ноздри и уши. Казалось, время остановилось, и вот серебряные потоки сплелись в сеть, которая дрожа, как живое существо, полностью покрыла круп животного, постепенно расширяясь и охватывая других коней. Киа продолжала плести пальцами странные узоры, лицо было отрешенным, но вот она замерла, руки опустились, и нить погасла. Перед эльфийкой и гномами уже стояли резвые скакуны, вспарывающие землю копытами. Их приходилось сдерживать, чтобы они не пустились вскачь раньше времени. Клем отскочил от коней, его лицо исказила гримаса страха, но Грог велел:

— Обвяжи им копыта войлоком, Клем, нельзя оставлять следов.

Боязливо приблизившись к лошадям, Клем выполнил указание Грога и, вытерев пот со лба, хмуро произнес:

— Я на это животное не сяду! Даже не заставляйте.

Грог покачал головой.

— Придется, Клем, придется… если, конечно, ты не хочешь встретиться с теми, кто нас ищет.

Клем укоризненно посмотрел на Грога.

— Большой выбор, ничего не скажешь: либо охотники, либо эти, — гном кивком показал на коней.

Киа успокаивающе улыбнулась Клему.

— Они только с виду страшные.

Затем подошла к гному и положила ладонь ему на плечо. Свободной же рукой она провела по его глазам, а затем, наклонившись к уху, прошептала:

— После того, как я произнесу"кунакс", ты спокойно сядешь на коня… Кунакс.

Клем резко выдохнул, направился к лошади и вскочил в седло. Забравшись на коня, Киа посмотрела на Грога. Тот слегка кивнул головой, и она пустила лошадь вскачь. Путь их пролег вдоль леса, все дальше уводя от того места, где они находились.

Деревья шелестели листвой, создавая печальный музыкальный фон природному пейзажу: небу, подернутому розовой дымкой, невысоким холмам, покрытым изумрудной травой с легким красноватым оттенком. Когда Киа поднялась на очередной холм, она обернулась, бросив последний взгляд на дом. Из-за вечернего тумана, который уже окутал землю, он был едва виден. Она придержала коня, дожидаясь Грога. Гном подъехал к Киа и вопросительно посмотрел на нее.

— Куда мы едем, Грог?

— В портовой город Альрух.

— В Альрух?

— Да. Оттуда мы сможем переправиться на остров Перемирия, а там легко затеряться среди народа.

Киа подняла голову и посмотрела в небо. Улыбка изогнула уголки ее губ. Эльфийка всем сердцем желала, чтобы они благополучно добрались до королевства Мирит, и надеялась, что убегать им больше не придется.

Моруэль

Крегар в раскорячку приблизился к Моруэлю. Тот нетерпеливо постукивал кнутом по руке. Лицо его выражало раздражение. Крегар немного потоптался на месте, не зная, что делать, потом кашлянул, думая привлечь внимание эльфа. Моруэль резко обернулся на звук и зло прошипел.

— Ну что?

Крегар отрицательно мотнул головой. Моруэль, еле сдерживаясь и почти выплевывая слова, произнес:

— Вы искали везде?

Крегар нахмурил брови.

— Да, мы все обыскали, только… — издевательская улыбка появилась на его губах, — под землей не смотрели.

Эльф с неприязнью посмотрел на Крегора. Он наклонился к нему и тихо произнес:

— Если я вам приказал везде посмотреть, значит, и под землю загляните! Обыщите все еще раз.

Крегар нахмурился еще больше, выражая этим свое недовольство.

— Нет их здесь, даже следов, куда они направились — нет.

Над ухом головореза раздался резкий звук от щелчка хлыста. Крегар отпрянул. По его лицу пошли красные пятна. Еле сдерживаясь и испепеляя взглядом Моруэля, он кивнул, развернулся и ушел. Рядом с эльфом как тень появился Рамаэль. Он наклонил свою голову к Моруэлю и прошептал:

— Мы обнаружили магический след. И если двинемся в путь прямо сейчас, то у нас появится возможность нагнать их.

Моруэль обернулся к Рамаэлю.

— Ты уверен?

— А ты сомневаешься?

— Тогда прикажи всем быстро седлать коней. Мы выезжаем.

Рамаэль наклонил голову и быстро удалился. Моруэль посмотрел вдаль, и усмешка коснулась его губ.

Элмор

Красный закат озарил окрестности, окрашивая листья в ярко-алый цвет, будто на землю пролился кровавый дождь.

Откинувшись на спинку кресла, Элмор расслабился. Легкий шорох за спиной привлек его внимание. Он развернулся, посмотреть, что там, но, не увидев ничего, успокоился и взглянул перед собой. Резко втянув носом воздух, он шумно выдохнул. В кресле напротив, сидел его повелитель. Лицо верховного эльфа оставалось бесстрастным, когда, наклонив голову, он посмотрел на Элмора. Подданный вскочил и быстро приклонил колено.

— Мой повелитель…

— Встань, тварь.

Его голос прозвучал, как раскат грома, который, усилившись, заполнил все вокруг. Элмор побледнел, руки нервно вцепились в брюки. Когда он заговорил, его голос дрожал.

— Повелитель, я…

— Встань. Я знаю, что ты хочешь мне сообщить.

Элмор быстро встал с колен, но не поднял голову, боясь встретиться глазами с собеседником.

— Я могу все объяснить.

Повелитель повернул голову в сторону окна, втянул аромат, исходящий от цветов, которые оплетали раму, и заметил:

— Эйвон намного красивее, чем Сталеклор.

И, обернувшись к Элмору, произнес:

— Твои объяснения мне не нужны. Ее пропажа для меня ничего не значит, всего уже не исправить. Войну уже не остановить.

— Но кто знал, что…

Верховный эльф резко взмахнул рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. Послышался грохот, шум и сиплый вздох — Элмор распластался на полу около стены, вокруг него лежали обломки письменного стола.

— Мне не интересно, знал ты или нет — это касается только тебя. Как ты думаешь, что эльфы делают с… — легкая усмешка коснулась его губ, — детоубийцей, когда у каждой пары может быть не более двух детей.

Элмор стал задыхаться. Он царапал себе горло, пытаясь глотнуть воздуха. Немного понаблюдав, собеседник отвел взгляд. Руки Элмора опустились, теперь они безвольно лежали вдоль тела. Поднявшись на шатающихся ногах, эльф посмотрел на посетителя.

— Я найду ее.

Кивнув Элмору, незнакомец передернул плечами и исчез.

* * *

Солнце проснулось и начало свой путь по небосводу, позолотив все вокруг. Тяжелая прозрачная роса покатилась вниз, к земле, по стеблям травы, лепесткам цветов и нежно-зеленым листьям. Ее капли сверкали, как драгоценные алмазы, заставляя путешествующих в такой час прикрывать глаза от яркого сияния. Все стало оживать, послышалось пение птиц. Первым запел жаворонок, затем к нему присоединились и другие птичьи голоса. Нежный ветерок, встрепенувшись, помчался по лугам, полям и, походя, забрался под одежду мальчишки лет двенадцати. Он играл на дудке, и звук ее звонким эхом наполнял воздух. Иногда мальчик останавливал музыку и помахивал палкой, пытаясь согнать в кучу разбежавшихся овец. Сегодня он совсем недалеко отошел от деревни. С холма, где он находился, можно было различить верхушки крыш. Вдруг мальчик заметил, что одна из овец остановилась около канавы, боясь ее перейти. Он несколько раз позвал овцу, но животное не спешило на зов, а лишь тревожно блеяло. Недоумевая, что же случилось, мальчонка поспешил к ней и уже хотел отругать упрямицу, как внезапно заметил руку, торчащую из ямы. Паренек подумал, что это пьяница, который упал в канаву и теперь не может вылезти, и решил помочь. Наклонившись вперед, он протянул руку, чтобы человек мог за нее схватиться, и замер. Румяное лицо мальчика побледнело, он отскочил и его вырвало на землю…

Не разбирая дороги, мальчишка мчался к деревне, а перед глазами все еще стоял образ худощавого человека, покрытого грязью и запекшейся кровью. Ноги его были неестественно вывернуты в разные стороны, голова же сильно откинута назад, открывая рану на горле от уха до уха. В его выпученных глаза застыло выражение великого ужаса.

Глава 4

Конец жизни или начало пути

Королевство Дарн, город Турон

Илар

— Знаешь, Орикон, в последнее время со мной что-то не так. Помнишь тот день, когда я убил Тарго, то есть мы убили?

Кивнув головой, маг посмотрел в глаза собеседнику.

— Так вот, после того дня я стал чувствовать внутри себя пустоту, которая с каждым днем все сильнее и сильнее пожирала меня изнутри. Но это до вчерашней драки. Когда я подрался с пьяницей из-за разбитой кружки, то вновь ощутил, что живу, что душа оживает, и мне… мне захотелось убивать… Еще чуть-чуть, и мы бы, наверное, уже убегали из этого города, как преступники, — Илар склонил голову, стараясь успокоиться. — Понимаешь, я как зверь желал крови, хотел увидеть смерть!

Призрачный старик задумчиво нахмурил брови.

— Не буду лгать, я не знаю, что с тобой происходит. Если дела обстоят именно так, как ты говоришь, то у нас есть два варианта: первый — ты крепко стукнулся головой и вследствие этого сходишь с ума, второе — ты во что-то превращаешься. Если сложить воедино недавнее происшествие и изменение твоего организма во время боя с Тарго, то вероятнее всего — второй вариант. За свою короткую жизнь я знал только несколько таких существ: оборотни, вампиры, ну и, конечно же, друиды — это весь список, а ты, как я вижу, ни к тем, ни к другим не относишься. Следовательно, ты что-то совершенно новое или забытое старое.

— Хочешь сказать, что у тебя нет даже малейших предположений о том, что со мной случилось, я правильно понял? Вспомни, может, ты слышал что-нибудь подобное? — Илар внимательно следил за магом, в надежде услышать хоть что-то об изменениях, происходящих с ним.

— Нет. Но в истории человечества есть несколько интересных моментов. Я могу тебе рассказать, только потом мы обязательно вернемся к нашим занятиям, договорились?

— Рассказывай, я слушаю, — парень удобно устроился на стуле и улыбнулся. — Медленно превращаюсь в одно большое ухо.

— В ухо? Мгхх… ладно. Ты, наверное, знаешь, что люди появились самыми последними. С начала всего сущего в мире обитали могущественные титаны, возводившие громадные белокаменные замки такой высоты, что их шпили бередили небеса, нанося кровавые раны. Великаны забыли богов, создавших их, перестали возносить им почести. Гнев божественных существ и самого неба породил огненный дождь, ниспадавший палящим занавесом. Никакое могущество не могло спасти титанов от этих кровавых слез. Спустя несколько лет боги послали неутомимых бойцов — драконов, для того чтобы окончательно победить зарвавшихся великанов. Под пламенем хранителей магии плавилась сама земля, взрывались горы, даже воздух переставал быть нежным и приятным — превращался в подобие кинжала, разрезавшего все на своем пути. Единственной надеждой гибнущих были восставшие слуги великих повелителей, которые старались остановить драконов и вернуть их обратно. Узнав о предательстве, боги испепелили все на земле, не оставив ничего сущего, а восставших в наказание сослали на пепелище. Так появились эльфы и гномы, обвинявшие друг друга в предательстве. Они подписали договор вечной войны, которая только сейчас начала прекращаться.

— Ты хочешь сказать, что я потомок тех великанов или самих драконов? — Илар ждал положительного ответа с замиранием сердца.

— Что? Какой из тебя титан? Если ты большое огнедышащее существо для убийства, то я карликовая бабочка!

— Ну ладно, раз нет, так нет, — Илар явно был разочарован ответом.

— Ты сначала дослушай, а потом спрашивай, — и старик стал рассказывать историю дальше. — После того, как мир почти восстановился, вновь зацвели поля, возвысились красивые и неприступные горы, появились люди. Они возникли из сгустка энергии, из чистого эфира. Как или каким образом, даже не спрашивай — не знаю. Первый человек был наивен, словно ребенок, поэтому люди и попали под власть гномов. Эти могущественные карлики использовали их как рабов. Наши предшественники погибали сотнями в войнах против гномов, даже в мирное время смертность была не многим меньше. Воинственный горный народ не щадил никого: ни детей, ни женщин. Так продолжалось несколько сотен лет, пока не произошло первое восстание против гномов. Оно было подавлено, но люди поверили, что могут стать свободными. И тогда началась подготовка ко второму восстанию. Молодая раса людей осознала свою ошибку: без поддержки магов — не победить. В течение долгого времени из их детей отбирались самые умные и талантливые и обучались великому искусству управлять силами, познать которые до конца не смогли даже боги. Вот тогда-то и стали создаваться различные экспериментальные существа, предназначенные для войны. Может, одно из них каким-то образом возродилось в тебе. Вот и все, что я хотел рассказать.

Маг поднялся и подошел к окну. Незнакомая девушка, увидев с улицы призрачный силуэт возле окна, вскрикнула и бросилась бежать.

— Надо зашторить окна, а то скоро ты сможешь выставлять меня как чучело для пугливых дев.

* * *

Илар уже не слышал последние слова старика, в мыслях один за другим закружились вопросы:"Кто я? Что за чудовище могли создать древние маги? Во что меня превратило их старинное заклятье?"Ему нужно было узнать точно, что именно они создали и как. Краешком глаза он увидел, как Орикон закрыл шторы.

— Ну? Продолжим наши занятия?

— Конечно, — ответил горе-воришка, и тут на него нахлынуло видение.

Свет померк, а вокруг проявились очертания темной комнаты, по полу которой плыли клубы дыма. В огромном каменном помещении стоял белый каменный алтарь. Его окружали существа, только издали напоминающие человека: у них были длинные руки с острыми крючковатыми когтями, а лица их скрывали глубокие капюшоны. Маги что-то шептали, и этот нагоняющий страх шепот проплывал по всей комнате, не пропуская ни одной трещинки и не позволяя выжить даже самым малым в мире. Таинственные"люди"одновременно вскинули руки вверх и задержали на уровне груди. То, что происходило дальше, рисовалось в воображении Илара яркими вспышками боли. По рукам магов проплыла белая искра, оставляя за собой призрачный свет. Он полностью окутал фигуру, лежащую на алтаре. Волшебники продолжили произносить ритуальное заклинание, их шепот усилился до оглушающего крика. Человек, прикованный к белому камню, скрючился — и через миг все вокруг изменилось. Из жертвы на свободу вырвался ужасный демон, раскинувший свои крылья так, что те укрыли собой весь потолок. Их чернота манила. Она была темнее самой тьмы и опасней последнего вздоха. Потом все закончилось так же, как и началось — внезапно. Один из магов вскрикнул и упал на пол. Кто-то побежал помогать, а кто-то так и остался стоять и смотреть на свое творение. Уже не человек, а демон поднял взор, и юноша узнал в нем…

— Илар, Илар, очнись! — крики Орикона тут же прогнали видения прочь.

В комнате стоял запах трав и крови, такой же, как и там…

— Поздравляю — то, что ты только что совершил, называется медитацией. Благодаря ей ты можешь погружаться в свое прошлое и тем самым — вспомнить любую деталь, произошедшую с тобой, в мельчайших подробностях.

Илар стоял и ошарашено смотрел на радующегося старика.

— Так что, мой юный друг, ты увидел свое прошлое, может быть, даже прошлое своих предков.

В этот момент окно распахнулось, и что-то маленькое влетело в комнату. Оно покружилось вокруг стола и, неловко затормозив, ударилось о кувшин с водой.

— А вот и я! — прекрасная лесная фея встрепенулась и осталась стоять на столе, видимо, приземление ей тоже показалось не очень удачным.

— А что это с нашим юношей? Чего он стоит с таким видом, как будто впервые меня видит. Или ты его заколдовал, Орикон? — красавица положила тонкие руки на бедра и выжидающе посмотрела на старика.

— Я и не думал его ни во что превращать, он просто первый раз видит, как ты заходишь на посадку! — волшебник улыбнулся, как будто уже позабыл о предшествующем появлении феи разговоре.

Вдруг его лицо моментально стало серьезным.

— Ты узнала то, что я просил?

— Конечно, ведь, в отличие от вас, я не бездельничаю, — она изящно прошлась по деревянной поверхности. — Они прекрасны!

— Кто они?

— Ну ты же сам велел посмотреть, что там с кольцами, вот я и посмотрела — они прекрасны!

— И это все? — Орикон начинал злиться.

— Старик, не понимаю, ты сказал только посмотреть, я и посмотрела, чего ты ко мне пристал?

— Да что же ты за бестолковое существо!

Мутная воздушная субстанция, из которой состоял образ Орикона, начала переливаться различными цветами. Казалось, что волшебник превращается в неизвестного миру демона, даже вроде бы рога стали расти."Надо срочно что-то делать, — подумал Илар, — иначе здесь разразится магическая война крупных масштабов".

— Неужели те самые кольца? — спросил он.

Орикон начал успокаиваться, и вот уже через злую гримасу стало проявляться его обычное добродушное лицо.

— Да, именно те, о которых я тебе рассказывал. Невинный пустячок, безделушки древних магов.

Вэя в это время подло хихикала, прикрывая рот ладонью.

— Как легко вас вывести из себя, мэтр из загробного мира, — продолжала она, улыбаясь. — Я все сделала, как надо. Присядьте, сейчас все расскажу. Храм окружен заклятиями вроде"поиска и захвата"металлических предметов. Единственное, что туда можно пронести — предметы из золота. Так сделали для того, чтобы крестьяне в знак уважения могли подносить свое драгоценное имущество. По периметру же храма находится несколько простых ловушек, наверное, против бродяг. В случае нарушения магической защиты или проникновения, жрецу передается ментальный сигнал о вторжении, все входы и выходы запираются. В самом здании имеется пара заклятий-детекторов, отслеживающих местоположение нарушителей. Главный вход запечатан системой невидимых для простого взора нитей. В случае ментального или физического касания, вход закрывается двумя дополнительными металлическими дверями. Также в храм можно попасть через стеклянное окно, занимающее одну треть потолка главной залы — туда нам как раз и нужно. Кольца охраняют четыре неплохо вооруженных наемника. Кроме них в помещении присутствуют три старые статуи. В общем, проникнуть, забрать и быстро удалиться, будет совсем несложно.

Столь лаконично закончив рассказ, она плавно села в позу лотоса, а когда взглянула на Илара, усмехнулась — да, не каждый день увидишь отвалившуюся челюсть. Орикон же смотрел куда-то вдаль, будто старался проникнуть в самую глубину души всего на свете.

— Знаешь, а ведь ты права, тут ничего сложного нет. Они слишком старались защитить кольца и совершенно не предусмотрели некоторых деталей. Вот только статуи портят всю картину великолепной кражи. Ты ничего в них странного не обнаружила? Например, их местоположение, ну хоть что-нибудь особенное?

— Вроде бы нет. Скульптуры находятся по бокам от главного постамента. Руки Хранителя колец как раз раскинуты над головами двух других каменных изваяний. Вот, наверное, и все, — фея чуть-чуть приподняла подбородок и прикрыла глаза.

Свет из окон, заполнивший комнату, согрел ее своим теплом. Она была прекрасна.

— А как расположены кольца? — этот вопрос интересовал юношу меньше всего, просто он хотел узнать поподробнее, что это за безделушки такие, и отчего их так охраняют.

— По одному кольцу на каждой руке, — коротко ответила Вэя.

"Так… если они находятся на каждой руке, а руки раскинуты над статуями…"

— Я, кажется, понял, как работают эти каменные охранники! — воскликнул Илар. — Точнее предполагаю, как они работают.

— Ну и как же? — с издевкой спросил маг.

— Ты вечно сомневаешься в моих умственных способностях, Орикон, а ведь…

Он не успел закончить мысль, увидев, как сквозь стекло в комнату впрыгнул темный силуэт. Непропорционально тонкая талия незнакомца и широкие плечи держались на длинных ногах, выгнутых коленями в обратную сторону. Илар резко встал и с разворота выбросил ногу по дуге, в надежде ударом остановить ворвавшееся в помещение существо, но не почувствовал даже малейшего сопротивления. Нога прошла сквозь тело незнакомца, лишь заставив его"обтечь"преграду.

— С дороги, червяк — я пришел не за тобой, но обещаю скоро навестить и тебя.

Нападающий прошел сквозь юношу. Комнату наполнил крик боли, рвавшийся из груди Орикона, который заставил вздрогнуть сердце от страха перед неизвестным. Противник казался неуязвимым, и пришел за магом. Старика пришпилило к стене, прошив черными, толщиной с руку взрослого человека, нитями. Вэя кричала, что они неуязвимы, эти посланники (гонцы) смерти, их тела просто не замечают преград. Все краски реальности, голоса и крики переплелись в мозгу, повергая в ступор. И Илар понял, что больше ничего не оставалось и единственный выбор…

— Что ты делаешь? Ты убьешь себя. Так нельзя… — Вэя кружилась над парнем и продолжала что-то выкрикивать.

Но он ее не слушал и резким движением вогнал клинок себе в плоть, надеясь, что это поможет. Боль затуманила разум и тут же стихла. Он начал отчетливо видеть, как движется это существо. Тело ускорилось настолько, что Илар с этой тварью стал передвигаться почти одинаково. Прыгнув ему навстречу, юноша ударил его ногой в спину. На этот раз все вышло как надо — гонец упал на землю, кувыркнулся и вновь встал на ноги."Короткий", облитый кровью хозяина, заплясал столь полюбившийся ему танец смерти. Но после нескольких секунд боя у Илара все же создалось впечатление, что он проигрывает врагу в скорости. Под хорошо тренированными ударами противника ему ничего не оставалось, кроме как отступать и шаг за шагом сдавать позиции. Вспомнив уроки мага, Илар почувствовал поток энергии, бегущий по телу, и мысленным приказом зажег свечи, находившиеся в комнате. Это отвлекло врага. Воспользовавшись его коротким замешательством, юноша быстрым движением направил клинок ему в грудь. Илар видел его серые глаза, видел, как он повернулся и встал боком. А дальше — острая боль, ужасная боль, поглотившая его целиком без остатка. В глаза ударил яркий свет, мир обрел странные очертания и потерял цвет. Илар видел все насквозь, и, кажется, даже слышал чужие мысли, льющиеся, как шепот из ниоткуда."Что случилось? Почему?"Причиной боли была рукоять серого меча, торчащая из онемевшей ноги. Однако теперь движения этого убийцы напоминали Илару падающий лист, плывущий по воздуху, став медленными и неповоротливыми. Губы серого гонца растянулись в подобие улыбки, но только до того момента, когда он понял, что произошло с парнем. Посланец рывком вытащил свой клинок и попытался добить Илара следующим ударом. Но"Короткий"быстро прорезал воздух, и уже через доли мгновения на пол упала безжизненная конечность посланника. Вторым движением юноша проткнул ему грудную клетку. Все что оставалось — это повернуть клинок и улыбнуться поверженному врагу. Его душа пела и плясала, она вновь почувствовала вкус к жизни и желание убивать. Посланник стал оседать на пол, и вскоре от него осталась только одежда, все остальное растворилось в воздухе, оставляя только память. Возвращаться в свое привычное состояние Илару было неприятно: снова чувствовать эту жуткую боль и совершенно истощившееся тело. Но на помощь, как всегда, пришло сознание, оно постаралось избавиться от этих ощущений — и юноша опять провалился во тьму.

Орикон

Серый туман плавно опустился на целый город. Капли дождя падали с небес и разбивались о стекло, монотонно выбивая только им одним ведомый ритм. Маленький пальчик скользил по стеклу, повторяя путь ручейков, оставшихся от слез неба. Круглые карие глаза наблюдали за происходящим на безжизненной улице. Они то всматривались вдаль, то следили за падающими каплями. Этот малыш, еще не знающий жизненных неурядиц, удивлялся всему на свете и находил прекрасной даже картину дождя. Через всю улицу пробежала тень какого-то зверька, испуганно озирающегося по сторонам.

— Ах, мама, что это? — испуганные глаза сощурились, и маленький пальчик показал через стекло на тень.

— Где? А, не бойся, это всего лишь крыса. Уйди от окна, мало ли что может случиться в такой страшный день, сегодня на улицах только крысы и показываются.

И мать отвела мальчика в комнату.

А то, и правда, была крыса, старая прожорливая крыса. Она старательно искала, чем поживиться и где бы переждать дождь. Почуяв приятный запах, она двинулась дальше в подземные переходы, приближаясь к источнику пищи. В старинных каменных туннелях, находящихся под городом было темно и сыро. И вдруг мимо промчался огненный шар, зацепив усы грызуна.

— Ненавижу этих чертовых крыс — терпеть не могу.

— А тебе-то какая разница, ты же летаешь, — голос Орикона был непривычно хриплым и уставшим.

— Ну и что, что летаю, я их просто не люблю, — фея еще пару раз пустила в темноту сгустки пламени и на этом успокоилась.

— Будь добра, не трать попросту силы, они нам еще пригодятся. Пока не ясно, как может измениться состояние Илара, — проворчал старик, вглядываясь в лицо юноши, лежащего на мокрых тряпках.

Лицо Илара было бледным. Руки сложены крестом на груди. Он напоминал покойника, только размеренное дыхание давало понять, что он еще жив.

— Мне кажется, что с ним творится что-то неладное!

— Вот именно, неладное, Орикон. Он же ни жив и ни мертв, ни одно лечебное заклятие на него не действует, — Вэя старалась говорить как можно спокойнее.

— Нет, я имею в виду, что с ним не все в порядке там, где он сейчас находится.

— Если бы мы знали больше о посланниках"за сбежавшими душами", меч одного из которых и привел Илара в такое состояние, то могли бы делать какие-то выводы, но сейчас мы можем только строить предположения. А для мага не очень-то хорошо ориентироваться только на догадки, — сказала фея, подлетая ближе к собеседнику.

— Да, знаю, но нельзя же просто сидеть и ничего не делать. Он попал в беду, спасая меня, и я не могу просто сдаться, тем самым оставив его в руках судьбы. Надо что-то делать, мы должны что-то придумать, но вот что именно?

Тело парня начало дергаться в конвульсиях.

— Придержи его своей магией! — крикнул Орикон.

В одно мгновение, как по приказу, Илар успокоился. Его обвили древние нити лесного народа. Они были толщиной с канат и цвета морской волны. Подойдя ближе к юноше, волшебник положил ему на лоб свою холодную, состоящую из плотного потока воздуха руку.

— Да нет, похоже, все в норме, лоб такой же холодный, как и был с момента боя. Да с ним все… Ох-х-х, а-а-а… — в глазах Орикона промелькнули картины жутких мучений; запах гари и пепла ударил в нос, придавая увиденному еще большую реальность.

Вдалеке вращалась странная каменная площадка. На ней вздымались ввысь семнадцать огненных столбов, а в центре этого горящего круга находилось тело юноши. Оно было заковано в цепи, перехватывающие руки и ноги. Перед человеком стояла неописуемой красоты женщина. Она была облачена в черный облегающий кожаный костюм. На плечах темной красавицы висел косой плащ, который прикрывал только правое плечо. Она держала свои изящные руки на груди и внимательно наблюдала за пыткой, облизывая губы. Ей нравилось видеть мучения, и ее, может быть, даже возбуждала человеческая кровь. Парень громко закричал от боли. Сквозь его тело пробивался черный, все уничтожающий луч, но исчезнуть навсегда парню не давали, лишь только разрешали приблизиться к смерти и возвращали обратно. Его лицо исказилось от боли, оно выглядело страшно уставшим и старым по сравнению с юным телом. Несчастный чем-то напоминал Илара.

— Ты можешь прекратить его мучения, маг Орикон! Или увеличить! Все зависит от тебя и твоего решения.

Женщина наслаждалась этими словами, выговаривая их медленно и отчетливо:

— Твой друг явно любит боль.

На этом видение померкло, только последние слова черной ведьмы настойчиво звучали в ушах:

— Хотя… пожалуй, я его оставлю себе, вместо тебя, а ты можешь забирать свое бренное тело обратно. Удачи!

Теперь уже живой Орикон в темно-зеленых одеяниях склонился на колени, медленно упал на руки, и раздался его тихий плач. Слезы, настоящие слезы, стекали по щекам волшебника и падали на пол, вбивая пыль в землю.

— Я… я убил его, убил своими деяниями.

Отира

Прямоугольная комната была окутана мраком, лишь только в центре широким столбом проливался лунный свет. Четыре вооруженных человека оббегали стоящие у алтаря статуи и готовились к битве с незнакомцем. Они не знали, кто посмел посягнуть на святыню, тем более в одиночку. Но тот, кто прорвался, знал, что делает: он стоял возле дальней стены, одетый в красную робу с желтой вышивкой по краям. Руки нарушителя поднялись вверх, заставляя энергию, льющуюся сквозь них, выйти наружу. Сгустки света, сорвавшиеся с его ладоней, растягивались, удлиняясь и становясь острее. Они падали вниз градом иголок, уничтожая все на своем пути. Тишину нарушил первый предсмертный крик. Иглы света разлетелись в разные стороны и достигли очередной жертвы за считанные секунды. Еще один крик заполнил помещение и вмиг затих. Волшебник удовлетворенно оглядел картины, нарисованные на стенах кровью убитых.

— Да, давно я не чувствовал вкуса победы, даже успел позабыть приятное ощущение чужой смерти. Ладно, пора заканчивать с этим делом, — он вторично вскинул руки и произнес слова силы, данные ему богами. Магические кольца зашевелились и, под воздействием заклинаний, сорвались с рук каменных владельцев, устремляясь к новому обладателю.

— Вот то, что нужно — идите ко мне. Я о вас позабочусь, — издевательская усмешка скользнула по губам мага. — А это еще что за…

Обе статуи Хранителей колец содрогнулись. От них начали отваливаться куски камня. Под осыпающейся пылью проступила кожа, покрытая маленькими блестящими чешуйками. В руках скульптур засветились мечи, выкованные из огня и льда.

— Так… вот об этом меня никто не предупредил. Ладно, ребята, повеселились — и хватит, а мне пора уходить, — с этими словами волшебник растворился в воздухе.

Дикий рев статуй разбудил весь город, оповещая, что охота за вором началась.

Глава 5

Начало Эксперимента

Королевство Мирит, деревня Сечень

Дарт

— Сынок, ты, главное, не волнуйся, езжай медленно и будь аккуратен. У нас еды еще на три дня хватит, а дальше останется еще четыре — продержимся, потерпим. А вот когда ты вернешься, мы устроим настоящий пир, хорошо?

— Да, пап, я уж постараюсь быстрее добраться до следующего поселка и продать там товар. Не волнуйтесь, скоро вернусь.

Здоровенный детина положил руку на плечо маленького хрупкого старичка:

— Ну, я поехал, пап?

— Куда ты поехал без еды? Сынок, я не отпущу тебя в дорогу без куска хлеба.

Из дома, медленно передвигаясь, вышла пожилая женщина. Она держала в руках маленький сверток.

— Со мной ты еще не попрощался.

Вслед за ней из дома выбежала девочка, но старуха резко прикрикнула:

— Лия, иди в дом, на улице холодно. Брат скоро вернется, и вы, как всегда, поедете в лес на прогулку. А пока не мешай ему собираться.

Девочка нехотя остановилась, а мать передала сыну еду и уже шепотом добавила:

— Она так любит, когда ты читаешь ей сказки на ночь. Уж не знаю, как Лия без тебя засыпать будет…

— Да ладно, мам… Лия, иди сюда попрощайся со мной и не бойся — я скоро вернусь.

Детина аккуратно, чтобы никто не заметил, сунул сверток малышке:

— Это отдашь маме, когда уеду, до этого никому не показывай, хорошо?

Лия спрятала еду под платье и улыбнулась:

— Я сделаю все, как ты сказал.

— Ну все, со всеми попрощался — пора в путь. Чем раньше выеду, тем скорее вернусь.

— Удачи тебе, Дарт.

— Спасибо, мам, ну… я поехал.

Он взял под уздцы вола, ткнул животное в бок и еще раз помахал рукой на прощание.

Погода была превосходной, дул легкий теплый ветер, звучало мелодичное пение птиц. Древние рослые дубы стояли стеной возле дороги, укрывая путника от палящего солнца. Однако что-то неведомое заставляло сердце сжиматься и высматривать за поворотом верхушки деревенских крыш.

Юноша шел рядом с повозкой, чтобы не перегружать вола, и тихонько осматривался, внимательно вглядываясь в заросли, по краям дороги. Его не покидало чувство, что за ним кто-то пристально следит. Было тихо, странно тихо, даже птицы и деревья перестали шуметь. И вдруг спокойствие леса нарушили грозный вой и рычание. Три изголодавшихся волка, наконец догнавшие свою добычу, вынырнули из чащи. Один мертвой хваткой вцепился зубами в горло вола, упиваясь свежей кровью, а два других впились в ноги жертвы, стараясь повалить животное наземь.

Дарт схватил топор и с ревом ринулся на волков. Звери отпрянули, оскалив зубы: они были злы оттого, что им не дали насладиться добычей. Волки окружали Дарта, а он, крича и ругаясь, в горячке махал топором. Один из хищников решил попытать удачу и первым атаковал человека. Оружие немедля раскроило череп животного. Остальные звери тут же ринулись в бой. Один из волков вцепился Дарту в руку, заставив выпустить оружие, другой прыгнул сзади на спину, впиваясь когтями в кожу.

Могучая рука человека проломила череп очередному хищнику. Третий попытался убежать, поджав хвост, но здоровяк махал кулаками, как кувалдами. Поэтому драка закончилась так же быстро, как и началась. Дарт поднял разбросанные тела животных и положил на повозку, а потом подошел к быку и, склонившись над ним, произнес:

— Прости, но я должен это сделать — моя семья голодает.

Присев на корточки, Дарт добил раненого быка, и водрузил тушу на повозку, колеса которой тут же еще глубже вошли в землю. Обмотав окровавленную руку тряпкой, он впрягся на место животного и потащил телегу дальше…

Жестокий дождь застилал глаза. Ноги месили грязь, утопая почти по щиколотку. Каждый шаг давался с трудом, руки, стертые до кровавых мозолей, скользили вдоль оглоблей, смазывая и без того скользкую древесину. В голове же барабанной дробью стучала мысль:"Дойти, только дойти".

Наконец кулак Дарта упрямо врезался в дубовую дверь трактира.

— Ну, кого там нелегкая принесла да еще так поздно? И что тебе дома не сидится? Чего ты барабанишь? Я уже иду.

У двери раздались шаги, заскрипел засов.

— Простите, добрый человек, могу ли я переночевать у вас? — за дверью стоял огромный парень, на его разорванной одежде виднелись пятна крови.

— Ты кто такой? Откуда приехал? Ты, случаем, не бандит, а?

— Нет. По пути на меня напали волки, пришлось отбиваться, еле дошел. Так что там насчет ночевки? — Дарт попытался улыбнуться, но так устал, что губы не слушались.

— Хорошо, хорошо. Хоть и опасно впускать в свой дом подозрительных личностей, вроде тебя, да еще и окровавленных, но я окажу тебе услугу. Проходи.

— А… там моя тележка, с ней ничего не случится?

— Да нет, я здесь всех знаю, сейчас, кроме тебя, чужих в деревне нет, так что не беспокойся.

— Угу… — посапывая, ответил путник и с глухим ударом рухнул на пол.

— Дорогой, что случилось? — зазвучал сонный женский голос с верхнего этажа.

— Ничего страшного, Ингрэта. Спускайся, помоги. Тут какой-то громила на твоем любимом ковре заснул. Давай, зови детей, отнесем его в свободную комнату, пусть отоспится.

— Отоспаться-то он отоспится, а платить кто будет?

— Вечно тебя деньги волнуют! Людям надо помогать, и они тебе ответят тем же….

***

Утро выдалось достаточно теплым, по рынку носились суетливые покупатели. Из толпы выскочил карлик и быстро огляделся, пугливо мотая головой.

— Держи вора! — закричал кто-то ему вслед.

Человек последний раз оглянулся и нырнул обратно в море людей, растворяясь в нем. Этот карликовый народ славился своими проделками и воровскими способностями, эльфы их даже прозвали кардами, что означает"ловкие руки". По своей природе они были добрым народцем, но терпеть не могли, когда что-то плохо лежит, и стремились это тотчас же исправить.

Кто-то смеялся, наблюдая за толстяком, бегущим за вором, кто-то наоборот бранился и проверял свой кошелек, а кто-то не обращал на это внимания.

Дарт похлопал по карману, проверяя, на месте ли деньги, и широко улыбнулся Ирвину. Они полдня потратили на то, чтоб продать весь товар, затем полдня покупали необходимые продукты. И потерять то, что осталось, Дарту вовсе не хотелось — себя уважать перестанет. Так что надо быть аккуратней.

Закинув сумку с едой и подарками за спину, парень пожал руку Ирвину и вновь улыбнулся:

— Большое вам спасибо за ночлег и за помощь. Я бы сам не продал свой товар так быстро. Если что-то будет нужно в будущем, обращайтесь.

— Нет, тех денег, которые ты дал, хватит с лихвой. Передавай привет родным, и удачи тебе в пути. Остерегайся волков.

— Постараюсь их больше не калечить.

— Да, это ты можешь. Может, тебе лошадь дать, а то пешком как-то не очень. Верхом сподручней будет.

— Нет, я так доберусь, вдруг потом лошадь на себе тащить еще придется.

Посмеявшись, новые друзья последний раз обнялись, и Дарт отправился в путь, домой. Уже издали он развернулся и помахал рукой:

— Спасибо!

***

Обратно домой Дарт добрался намного быстрее, чем в город и, слава богам, без приключений. Когда на горизонте появились ветхие избушки родной деревни, темнота уже опустилась на землю. Свет из их окон едва освещал дорогу. Дарт вдохнул прохладный воздух и улыбнулся — наконец-то дома! Еще никогда он так надолго не покидал его. Сердце сжималось в предвкушении встречи с родными — вот Лиа обрадуется подаркам!

Погруженный в столь веселые мысли, Дарт не сразу заметил Тито. Когда же обратил внимания на него, то очень удивился — он бежал ему навстречу, часто оборачиваясь, будто чего-то боялся. Поэтому Дарт отошел в сторону и, схватив его за плечо, когда Тито пробегал мимо, произнес:

— Куда это ты так спешишь, случилось что?

Не рассчитав силу, он уронил Тито на землю. Тот, застонав, схватился за руку и ошарашено посмотрел на Дарта, который склонился над ним.

— Давай-ка, поднимайся и рассказывай.

— Дар-кх-кх… — тело Тито согнулось в жестком и сухом кашле. — Дарт, наконец-то ты вернулся, там, там… произошло страшное… твоя семья, она… они все мертвы.

Юноша даже не стал дослушивать, а Тито продолжал кричать что-то ему вслед. Дарт побежал, не жалея ни сил, ни ног, ни прохожих. Наконец из-за поворота показался его дом, у входа стоял человек, полностью закутанный в красное. Он выставил правую руку вперед и начал что-то говорить… В тишине раздался глухой удар тела о доски. Дарт вбежал внутрь, даже не ощутив столкновения с магом. Он остановился в комнате, где были разбросаны трупы его близких, их глаза и лица казались умиротворенными, как будто они знали убийцу и так ничего и не поняли перед смертью. Могучие ноги подкосились, Дарт стоял на коленях, упершись руками в пол. По щекам стекали слезы, падали и смешивались с кровью на досках. Воспоминания пробегали перед глазами. Детство и родители — улыбающиеся родители. Жизнь как будто бы только началась и сразу же закончилась, вот так, со смертью всех родных, нет больше ни цели, ни смысла… Хотя нет, цель есть, одна единственная цель — покарать убийцу, разорвать его бренное тело на куски. Да, и ради этого можно жить дальше. Ноги сами подняли хозяина, в глазах которого стояла боль и жуткая ненависть. Могучая рука схватила мага за красную мантию, и губы прошептали всего одно слово, но это слово несло в себе такую силу, что невозможно было не прислушаться:"Кто?"

Ортус и Гиртих

— Ну, как там идут наши дела? — маг поправил скатерть на столе и искоса посмотрел на товарища.

— Все как и планировалось. Дарт узнал имя убийцы. Двое наших пострадали, — отчитался Ортус.

— Друг мой, расслабьтесь, почему вы такой напряженный?

— Да нет, — отмахнулся тот, — я просто волнуюсь. Заклинания почти готовы, они полностью подходят к заклятьям из древнего свитка. Кстати, вы перевели тот кусочек текста, Гиртих?

Человек в красном с крючковатым носом и худощавым лицом потянулся к шкатулке.

— Конечно, друг мой, конечно. Я, так сказать, связал текст этого свитка с текстом уже переведенного и получил очень интересную картину: вот, посмотрите сами, — он протянул собеседнику клочок пергамента величиной в две человеческие ладони.

— Из ненависти или просто за неимением другого материала под рукой, они делали записи на гномьей коже? Меня просто иногда в дрожь бросает, как представлю процесс изготовления такой"бумаги".

— Вас-то? С вашей профессией? Мне кажется, что вы преувеличиваете, сударь некромант! Ваши нынешние занятия будут пострашнее какой-то там выделки гномьей кожи.

— Может быть, может быть, но все-таки неприятное зрелище, не так ли?

— Давайте закроем эту тему и поговорим о настоящем. Как вам перевод?

— Вроде бы правильный, только меня смущает вот эта сорока девяти лучевая звезда. Вы уверены, что в древности такими пользовались?

— Не знаю насчет древности, но наше магическое сканирование не выявило ни каких явных ошибок, а что до неявных, то мы от них не пострадаем, так ведь? — последние слова он произнес не как вопрос, а как утверждение, затем поднялся, подошел к собеседнику и по-дружески положил руку на плечо. — Не беспокойся, Ортус, все будет нормально, теперь осталось разобраться с Дартом.

Дарт

На улице стояла теплая весенняя ночь. Небо усеяли звезды, оставив лазейку извечному ночному наблюдателю — луне. Ветер пробежал по земле, затягивая в странную игру песчинки на дороге. Они то кружились над землей хороводом, то резко опускались вниз. Кожаные сапоги шаг за шагом прерывали этот танец.

Человек был в грязной рваной одежде. Его лицо искажала гримаса злобной радости и одновременно страшной скорби.

— Ну все, я здесь и скоро умоюсь вашей кровью.

Два широких шага — и Дарт остановился у двери. Он прислушался, поморщился и одним сильным ударом сорвал дверь с петель.

В помещении пахло жареным барашком, кислым элем, за столом сидели четыре человека. Только один из них удивленно смотрел на незваного гостя.

— А вот и компания!

Тут кто-то затушил свечу, и комната погрузилась во мрак. Послышался гулкий удар и звук ломающихся костей. Потом в одно мгновение наступила тишина. Даже мыши замолкли под дощатым полом.

— Ну что, господа, вы его усмирили? — еще один приглушенный удар. — Ладно, хватит его бить, он нам нужен живым.

Молодой маг стоял в центре комнаты. Тонкий, длинный шрам пересекал его лицо от правого глаза до подбородка. В данный момент рубец был белого цвета. Так бывало всегда, когда волшебник нервничал. Руки юноши быстро перебирали воздух, творя маленький огненный шар.

Неестественный свет медленно пополз в разные стороны, пожирая мрак.

— Ну что, где он там?

— Я? Я здесь. А вот и мой кулак!

Раздался мучительный стон, и после этого вновь наступила тишина.

Ортус и Гиртих

— Как это могло произойти? Я же говорил взять больше людей, взять всех, кто способен с ним справится. Всех! Но нет, ты сказал"хватит"! Ты, самонадеянный урод, совершил ошибку! Все годы тяжелой работы могут пропасть зря. Все планы сейчас висят на волоске, и все из-за тебя и твоих идиотов, — глаза Гиртиха пылали ненавистью и злобой. — Ты поплатишься за все!

Его рука метнулась в сторону, пальцы сложились в странном жесте. Гиртих нанес всего один удар, издали похожий на пощечину, целясь в белый шрам на лице. Голова провинившегося взорвалась изнутри, разлетевшись на мелкие куски.

— Да, с тобой лучше не ссориться, Гиртих, даже я, магистр гильдии некромантов, до такого жестокого заклинания не додумался бы. Это ж надо взорвать саму душу!

— Да нет, взорвал я, конечно же, не душу, просто я заставил его поверить в это перед смертью. Так больнее. Что будем делать дальше, мой друг?

Магистр гильдии некромантов Ортус держал ладони возле огня в камине, будто пытался согреться.

— Ждать… ждать и надеяться на благоприятный исход событий, — вздохнул он, присел на корточки, положил руки на холодный, грязный от копоти пол и в задумчивости прикрыл глаза.

— Чего ждать? Если ты хоть что-то задумал, то намекни.

В холодную серую комнату ворвался худощавый служака, крепко держа в руках уродливого вида клинок. Запыхавшись, он обратился к Гиртиху.

— Повелитель, какой-то сумасшедший ворвался к вам в поместье. Перебив всю охрану одними кулаками, он рыщет по комнатам, крича ваше имя и поливая его грязью. Простите, но мы ничего с ним не можем сделать. Наша попытка атаковать его оказалась безрезультатной — меч просто застрял в плече, и он его не заметил, — оправдываясь, страж выпалил все это, как скороговорку, как будто даже не дыша.

— Вот этого и ждать, — вставая, ответил Ортус на вопрос Гиртиха. — Давай встретим его, как положено.

— Как скажешь.

Через некоторое время за дверью послышались гулкие шаги и тяжелое дыхание.

— Войдите, господин Дарт, и не разрушайте более ничего. Вы и так порезвились на славу, — голос Ортуса был спокойным, как будто за дверью порхала бабочка, а не находился разъяренный гигант. — Входи, входи, не бойся. Мы тебе ничего не сделаем.

Дверь распахнулась, оставляя в стене вмятины от удара.

— Вы мне? Да я вас всех порву на куски за моих родных. Вы умрете, маги, как последние собаки.

Волосы Дарта были взъерошены, на лбу виднелись несколько царапин. Глаза пристально смотрели на свою цель, пылая ненавистью, а правая рука была залита кровью.

— Видишь, Ортус, как точно мы подобрали его для нашего эксперимента. А с виду был таким милым, — усмехнувшись, проговорил Гиртих. — Ну что ж, пришло время выложить последнюю карту в нашей игре, — немного поморщившись, он хлопнул в ладоши.

Потолок содрогнулся. А потом вмиг что-то невидимое упало сверху и сковало жертву. Дарт попытался выбраться, но тело так и не сдвинулось с места.

— Не старайся, бесполезно. Мое заклинание полностью окутывает тебя, как… ну даже не знаю, например, расплавленное стекло, обтекающее заготовку. Так, что твое тело, как заготовка, неподвижно. Ну, хотя можешь попытаться освободиться, а мы посмотрим.

Громкий рык разнесся по комнате. Так отчаянно не рычит даже разгневанный зверь, стараясь зацепить врага перед смертью.

— Мы хотим кое-что тебе объяснить, даже, наверное, кое в чем сознаться.

Ортус вышел из тени.

— Я начну, а мой друг продолжит, так как я в точности не знаю некоторых деталей. Вы, надеюсь, не против, если я присяду, просто устал немного. День выдался шумным. Ну так вот, о чем это я, а ну да… Понимаешь, Дарт, раскапывая руины, наши шахтеры нашли немного странные на вид свитки. Мы много времени провели за их изучением и частично зря. Просто почти все они были вроде как книга рецептов по приготовлению ящериц. Кроме двух. Вот эти два как раз и ценнее всего королевства. Загоревшись идеей познания, ну и, конечно же, власти над миром, Гиртих и я занялись детальным переводом. То, что мы узнали, привело нас к тебе, ну а в итоге тебя — к нам.

— Но причем здесь моя семья, причем? Можно было просто убить меня, но их… — казалось, гигант сейчас расплачется. Его голос упал почти до шепота.

— Понимаешь, для того чтобы точно распознать узор твоей души, нам надо было увидеть тебя в реальном гневе, гневе мести. Так что нам пришлось пожертвовать твоими родными. Ну что ж, Ортус, давай заканчивать эту дискуссию, и приступим к финальному действию.

Гиртих еще раз хлопнул в ладоши — и все вокруг покрыл голубой туман от разбивающегося невидимого стекла. Помещение огласил крик Дарта, боль рвала тело на части.

Глава 6

Дорога

Королевство Дарн, приграничные земли

Аверэль

— Ну что, Ильтис, я знал, что этот лес нас не очень любит, ну чтоб настолько! — эльф стоял около оврага, держа жеребца под уздцы, и всматривался вниз, пытаясь найти тропинку или хотя бы чистую от кустарников площадку, где можно было остановиться на ночлег.

— Что будем делать, мой друг?

В ответ лошадь только фыркнула и толкнула хозяина мордой в плечо.

— Да, я тоже так думаю, будем ночевать здесь.

Постороннему эта беседа могла показаться очень странной, как будто эльф сошел с ума в дороге, но Аверэль всегда советовался с единственным другом и одновременно спутником, конем Ильтисом. Они даже разработали свой язык, основанный на различных звуках.

— Пошли.

Спустившись вниз и оказавшись на дне глубокого оврага, путник стал распаковывать вещи.

— Ильтис, ты случайно не знаешь, как сформировалась эта впадина? Она ведь тянется по всей территории Полуночного леса. Мхх, конечно не знаешь, ты же у нас необразованный! — Эльф, улыбнувшись, повернулся к жеребцу, и его лицо мигом приобрело удивленно-испуганное выражение. — Ильтис, нет! Это же моя подушка. Хватит, брось, я же тебе насыпал овса, причем здесь моя…

Ильтис фыркнул в лицо спутника и отвернулся.

— А-а. Вот ты как! Месть это плохо, друг мой! Даже такая безобидная, как эта. Тем более, я же пошутил насчет твоего образования.

Последние слова прозвучали под свист пролетающей мимо стрелы. Она едва задела дерево и улетела в темноту. Аверэль метнулся в сторону, поворачиваясь вокруг своей оси и на лету вытаскивая меч.

— Друг мой, беги, беги, Ильтис. Потом встретимся, как всегда, — с этими словами он два раза коротко свистнул.

Конь растворился в тумане, мысленно желая удачи другу.

— Ну что ж, ночные гости, потанцуем?

И отвечая на собственный вопрос, эльф прыгнул к противнику. В лесу запахло смертью, смертью быстрой и практически безболезненной."Несущий смерть"растворялся в воздухе и вновь возникал над головами врагов, заставляя их содрогнуться от ужаса и признать свое поражение до начала боя.

Смерть врагов опережала саму мысль об их убийстве. Запыхавшись, эльф пробирался сквозь ночную мглу, преследуя последнего из нападавших — его надо взять живым. То, что произошло за несколько сумасшедших секунд, не укладывалось у него в голове. Аверэль с опаской и с таким же непонятным чувством упоения сжимал рукоять меча, оправдывающего свое имя.

Нужно было догнать убегающего и узнать причину нападения. Противник бежал всего в нескольких шагах впереди, но страх гнал его с такой силой, что даже эльф не мог сравняться с ним. Бешеный стук сердца человека привлек к себе внимание хищников, которые были не прочь полакомиться свежим мясом. Так что Аверэлю пришлось вдобавок уничтожать и этих конкурентов. Эльф метал в темноту не знающие промаха дротики. Вдруг справа от него раздалось рычание и звук ломающихся веток. Взмах руки с мечом — и жертва пала, быстро теряя остатки жизни. Теперь рычание послышалось в нескольких местах одновременно.

— Откуда они все взялись?

Аверэль ускорил бег: ему надо было спасти этого труса. Но как бы быстро ни двигался эльф, он не успел — волки разорвали врага на куски. Стоя в темноте, окруженный серыми хищниками, Аверэль пытался собрать воедино разлетающиеся в разные стороны мысли. Потеряв единственную возможность узнать о нападении хоть что-нибудь, он думал, как пробраться сквозь это полчище кровожадных убийц к месту ночевки. Волки, как опытные солдаты, выстроились в шеренги и пошли вперед."Несущий смерть"стал вращаться восьмеркой, все больше и больше ускоряя темп. Еще мгновение — и он запоет мелодию, яркую и опасную. Волки уже были готовы пойти в атаку, их острые клыки разрывали воздух, гневно горящие глаза уставились на свою жертву. Эльф медленно пошел по кругу, пока еще оставалась такая возможность. Его руки вращали темный клинок, который явно был счастлив напиться чужой крови. Лапы серых солдат из первой шеренги подогнулись, шерсть встала дыбом. Острый слух эльфа моментально уловил шаги за спиной, тело, послушно повинуясь командам, атаковало. Меч, не знающий промаха, на этот раз рассек пустоту.

— Не беспокойся, они без команды не нападают. Это дисциплинированные воины.

Резкий поворот корпуса — и Аверэль оказался лицом к лицу с говорившим.

— Хозяин волков?!

— Да, не удивляйся ты так, как будто про меня не слышал?

— В том-то и дело, что слышал. Вы… вы… Вас… вас же не существует!

— Ну, если кто-то кого-то не видит, это еще ничего не значит. Вот я, например, не видел вашего короля, это же не значит, что его не существует, — мягкая улыбка показалась на губах Хозяина волков. — Пойдем, пройдемся, пообщаемся. А то мне одному в этом лесу скучно.

Говоривший был не очень высокого роста, примерно на голову меньше эльфа, но его худощавое лицо, тонкие пальцы и тихие шаги, не приминающее травы, заставляли сомневаться в человеческом происхождении.

— Можно вам задать вопрос, Хозяин волков?

— Задавай, только не очень увлекайся. Хорошо?

— К какой расе вы относитесь? Вас можно отнести как к людям, так и к эльфам?

— Хм, интересный вопрос. Думал, ты спросишь, почему я тебя не убил… как этого.

— Кто вы?

— Я полукровка: и эльф, и человек.

— Но…

— Не надо говорить, что такого не бывает. Я же стою перед тобой. А?

— Да, но…

— Опять но! Дослушай до конца, а потом возражай. Так… — его рука мягко прошлась по белой бороде, зацепив пытавшегося скрыться жучка. — А ты куда ползешь?!

Он присел на корточки и аккуратно положил насекомое на землю. Потом встал, подхватил эльфа под руку и повел дальше вглубь лесного царства.

— Много веков тому назад, очень много, полукровки являлись такой же обыденностью, как эльфы или люди. Конечно же, нас было мало, но никто не выхватывал кинжал или меч, увидев таких, как я.

— Что же случилось? Как так произошло, что исчезла целая раса?

— Это долгая история, но за кружкой эля время летит незаметно, ведь так? Так что буду рад видеть тебя моим гостем.

Он мягко улыбнулся и повел эльфа дальше к себе домой.

Некоторое время спустя полуэльф и идущий за ним путник вышли на открытую и просторную поляну, окруженную деревьями, как добротной изгородью. Посреди нее стояло жилище, так же, как и у эльфов, сделанное из переплетенных деревьев. В окнах горели свечи, и на крыльях ветра по округе разносился запах вкусной еды.

Дом Хозяина волков напоминал бедные эльфийские покои, а старая деревянная мебель внутри навевала мысли о минувших эпохах. Аверэль замер, увидев лешего, мешавшего похлебку.

— Это лесовик, он хороший друг и повар, только собеседник из него никудышний. Проходи, эльф, не заставляй повара ждать.

Как только Аверэль сел за стол, лесовик побежал за тарелками, а Хозяин волков наполнил две кружки элем.

— Я надеюсь, в мире до сих пор все расы предпочитают этот напиток, или что-то изменилось? — он поставил одну кружку перед собеседником. — Можешь называть меня Люцио. Ну что, выпьем за знакомство.

Две кружки со звоном встретились в воздухе.

— Люцио, вы говорили о древних временах.

— Да, так… В общем, численность полукровок увеличилась настолько, что их можно было встретить уже почти в каждом городе, в каждом трактире. А ответом на твой вопрос послужит одна история. Понимаешь, несколько тысячелетий назад по миру ходили странные и небывалые легенды, и одна из них гласила:"Тот, кто отведает жизнь дракона и примет ее сущность, также познает бессмертие". Один глупый юнец, как-то услышав такие вот слова, поверил в них и начал искать разгадку легенды. Мелкий вор нашел ее в пустынном подвале старого замка. На висевшей там картине были изображены человек с кубком и мертвый дракон."Тот, кто отведает жизнь дракона и примет ее сущность"означало:"Тот, кто выпьет кровь дракона и не расстанется с жизнью". Загадка оказалась разгаданной, но перед юнцом встала еще более серьезная проблема: как убить дракона? Как победить бессмертное существо, не являясь великим воином и могущественным магом? Ища ответ на вопрос, юнец побывал в самых затаенных уголках мира. Ответ был найден. Полуэльф уже стал мужчиной, а руки были по локоть утоплены в чужой крови, — глаза Люцио смотрели в пустоту, он еще раз отпил эля, в это время лесовик носился по дому, колдуя над приготовлением жаркого. — Ответом стал один странный рассказ пьяного старца, говорившего о том, что маленького дракончика на пиратском острове откармливают женским телом. Полуэльф прыгнул на первую попавшуюся лодку, плывущую к пиратским островам, и помчался навстречу своей мечте. Старик не солгал, дракончик существовал, но не настолько маленький и слабый, насколько рассчитывал"мечтатель". Обманом он смог убить дракона и испить его крови. Жажда бессмертия настолько поглотила душу, что огненная кровь не причинила ему вреда. Отведавший жизни дракона познал бессмертие, но тяжкой ценой. Дракон, хоть маленький, но уже хранитель магии, перед смертью проклял весь род убившего его, весь род и всю расу. С той поры все полукровки, достигшие совершеннолетия, погибали непонятной смертью, также погибали все близкие проклятого. По миру поползли слух о проклятии богов, разгневавшихся на безрассудство и смесь кровей двух рас. Самое смешное то, что тот, кто все это начал, остался жив, и до сих пор живет, платя тяжкую цену за свое существование. И он… сейчас сидит перед тобой, — полуэльф опустил кружку и посмотрел в глаза Аверэлю, — вот так из-за одного глупца исчезла целая раса.

Люцио наклонил голову, а потом резко встал, оттолкнувшись руками от стола.

— Ну ладно, давай на боковую!

Глаза лесовика расширились:

— А как же жаркое?

— Да не пугайся ты так, жаркое завтра. А сейчас спать, — отмахнулся Люцио. — Ты не против, гость?

Аверэль быстро замотал головой:

— Мне и похлебки хватило, спасибо.

— Тогда пошли, я покажу твою комнату, — и Хозяин волков поплыл вверх по лестнице, не касаясь ногами ступеней.

— Вы всегда используете левитирующие заклинания для подъема по лестнице?

— Нет, только когда напьюсь. Пойдем.

***

Утро было туманным. Ночью прошел дождь, и прозрачные капли сверкали на мягкой, бархатистой зелени и лепестках цветов, усиливая их чудесный аромат. Взъерошенный воробей встрепенулся, стряхивая с себя остатки дождя, и поднялся в воздух. Он кружил вокруг хижины, то ловя потоки воздуха, то летя против них, словно старался показать великое искусство пилотажа невидимому зрителю. Играя, воробей подобрался ближе к дому, подлетел к окошку и начал барабанить в стекло клювом.

— Да встал я уже, встал. Хватить барабанить, — Люцио стал подниматься с кровати.

Воробей наклонил голову вбок, стараясь понять смысл сказанного. Потоптался немного на месте и вновь взмыл в воздух.

Аверэль медленно спускался вниз по лестнице, наслаждаясь хорошим утром и таким же настроением. Внизу никого не было. Где-то в дальних комнатах гремели посудой. Оттуда шел приятный запах заваренных трав. На столе стояла подготовленная посуда, две чашки и немного ягод. Со стороны двери подул легкий и теплый ветер. Дверь отворилась, в комнату вошел полуэльф.

— Доброе утро, выспался?

— Да, спасибо за гостеприимство, но мне пора дальше в путь.

— Я знаю. Только зачем ехать на пустой желудок. Присаживайся, поешь.

Эльф некоторое время задумчиво кусал губу, затем кивнул и сел.

— Да, вы правы от пару часов ничего не изменится.

Люцио улыбнулся и, повернувшись к кухне, крикнул:

— Вилам неси свое жаркое.

Лесовик тут же начал метаться туда обратно, заставляя стол разными вкусностями. Аверэль следил за ним в молчании, думая о чем-то своем. Полуэльф, понимая, что его лучше не беспокоить, сел напротив и принялся за еду. Аверэль перевел взгляд на него и, тяжело вздохнув, произнес:

— По поводу вчерашнего — я долго думал над тем, что вы сказали… И знаете, не хочу ни осуждать вас, ни винить. Просто… одно скажу — чтобы вы ни сделали, всегда есть шанс это исправить.

Поняв, что сказал лишнее, эльф смутился и опустил голову.

— Простите, если…

— Нет, ты прав. Спасибо, что напомнил об этом. Кстати, на улице тебя уже ждут.

Аверэль удивленно приподнял бровь и повернулся к двери, будто ожидая, что кто-то войдет. Заметив это, Люцио засмеялся и покачал головой.

— Это не человек.

Доев, эльф кинул еще несколько ягод в рот и пошел на улицу. На поляне у дома весело резвился жеребец.

— Ильтис, мой друг, ты здесь!

Ильтис приподнял голову и громко заржал. Он тоже был рад видеть эльфа снова.

— Большое вам спасибо, Люцио, что нашли его.

— Скорее он меня нашел.

— Передайте спасибо лесовику за вчерашний ужин.

Аверэль вскочил на Ильтиса, взмахнул рукой и направился дальше в путь.

— Еще увидимся! — крикнул он напоследок.

— Конечно, увидимся. И будь осторожен.

Из дома вышло лохматое и сучковатое создание.

— Он будет.

— Нет, не будет, этот молодой эльф найдет себе какие-нибудь неприятности уже за ближайшим поворотом.

Лесовичок повернулся и хитро посмотрел в глаза собеседнику, тот в ответ протянул руку.

— Спорим, Вилам?

— Спорим, спорим на твой табак.

* * *

Мелкий дождь стучал по мостовой, окнам и крышам. Большинство горожан старались найти убежище возле лавок или бежали домой.

— Эй, эльф! Ты чего там, пропуск не собираешься предъявлять, а? Или ты избранный? Слышал, как я пошутил? Ха-ха, избранный, ха-ха, ох, избранный.

Два офицера младше по званию, изо всех сил выдавливали из себя смех, явно стараясь понравиться старшему.

Эльф вытащил письмо из сумки и протянул его шутнику. Тот, прочитав написанное и проверив печать на подлинность, переменился в лице и побледнел.

— Гык, точно избранный.

Неподдельный смех прокатился среди подчиненных, но грозный взгляд заставил их умолкнуть.

— Мы рады приветствовать гонца к нашему королю.

* * *

Частое цоканье каблуков по каменному полу гулко разносилось по помещениям. Бегущий человек был одет в изысканную и дорогую фиолетовую рубаху, очень модную в эти времена, и такого же цвета обтягивающие штаны. Рукава и кончики штанов украшали белые бархатные кружева. На поясе у него болталась шпага, а рядом — декоративный кинжал с бриллиантами. Этот человек вытер пот со лба, выронил платок, поскользнулся на повороте возле двери с охранниками, громко выругался и подскочил. Один из стражей, пряча улыбку, повернулся, чтобы открыть дверь. Ядовито взглянув в сторону улыбающегося, человек в фиолетовом вбежал в приоткрытую дверь.

За ней находился тронный зал. Это была круглая комната, окруженная громадными колоннами. На них записывалась история всего человечества, и были поведаны практически все легенды и подвиги народа. Между колоннами до самого пола свисали флаги всех баронств королевства Дарн. На круглом полу была выложена мозаика по одной из знаменитых легенд, повествующая о юной девушке, в одиночку уничтожившей целый отряд гномов в порыве мести за своих родителей. Количество уничтоженных не уточнялось, и то, что было после, тоже. Воительница была изображена с натянутым луком, приготовившаяся к атаке, а рядом с ней стоял верный рыжий пес. Огромные масленые лампы, подвешенные к потолку в шахматном порядке, покачивались в порывах воздуха, и создавалось впечатление, что девушка на мозаике улыбается. Напротив двери находился трон. А за ним — красное полотно, на котором художник изобразил великого воина времен второго восстания против гномов. Воин стоял в задумчивой позе, облокотившись на двуручный меч. По словам художника — Артон был написан, погруженным в размышления о том, что произойдет, если он станет мирным крестьянином.

В центре зала на троне сидел король. Он был достаточно высокого роста, с ярко голубыми глазами и черными, волнистыми волосами. Его массивная фигура смешно смотрелась в белой кружевной рубахе. Левая рука короля всегда находилась на рукояти меча, как будто он не доверял никому.

— Ваше Величество, к вам посланник эльфов. Требует аудиенции, срочно! — падая на одно колено, громко доложил шут.

— Так пусть пройдет.

Шут еще не успел встать, как дверь вторично открылась.

— Я здесь, Ваше Величество, — склонив голову, проговорил Аверэль.

— Но я же велел вам ждать внизу… — тихо прошептал человек в фиолетовом костюме.

Но король благосклонно подозвал посланца:

— Я и не ждал никого другого. Проходи, Аверэль. Что-то случилось?

Эльф подошел ближе.

— Рассказывай!

— Правитель королевства Дарн, Дроган, меня прислали для передачи особо важного послания, и я должен остаться с вами наедине.

Король взмахнул рукой, и вся его свита покинула помещение. Неподвижными остались стоять только два охранника по бокам от трона.

— Не беспокойся, при этих людях можно говорить.

— За последние несколько недель в высшем совете Эйвона кардинально поменялись взгляды на взаимоотношение наших рас. Причиной тому послужили странные нападения на моих сородичей. Одно из таких нападений произошло недавно. Был убит последний из наследников и единственный сын Эринии, Правителя лесов на границе. В связи с этим меня отправили к вам с посланием.

Аверэль протянул сверток королю. Правитель королевства Дарн незамедлительно прочитал его.

— Я это предчувствовал. Понимаешь, последнее время…

За дверью раздался звон упавшего ключа. Король взмахнул рукой, охранник, стоящий справа, рванулся к двери. Аверэль приподнялся с колена и в ожидании замер. Чья-то рука неожиданно схватила его за плечо и повернула.

— Пройдем за мной, есть еще место в этом замке, где стены не умеют слушать, — и эльф с человеческим королем двинулись в коридор.

* * *

Полумрак таверны перемешивался с запахом алкоголя и дымом, создавая отвратительную смесь. За дальним столом сидели двое, и внимательно наблюдали за безмятежно улыбающимся эльфом в центре комнаты. Аверэль с наслаждением пил эль и разбрасывался деньгами на всякие яства вроде курицы, запеченной в меду и преподнесенной с яблоками.

— Ты посмотри на этого, в центре. Деньгами сорит так, как будто у него дома жена их рожает.

— Не говори. Может, поймаем его при выходе и поговорим? — мужчина ухмыльнулся и подмигнул собеседнику.

— Нет. У меня есть другая идея. Пошли за мной.

Они уверенно подошли к столику, за которым сидел Аверэль.

— Какой веселый денек выдался, не так ли, друг? Может, выпьем?

— С удовольствием, я этим и занимаюсь! Присаживайтесь, угощаю, — Аверэль встал и провел кружку эля над головами усевшихся за стол, так что напиток богов залил лысые головы…

— Да, этот чертов эль может приложить любого, даже меня! Хм… Это ж надо было мне согласиться пить на спор!

Аверэль медленно и неуклюже двигался по коридору, ведущему к его покоям.

На улице было уже достаточно темно, и тени на стенах выглядели, как зубы громадного дракона. По одной странной сказке, записанной в древних летописях, тени считались видом воплощения неизведанных магических сил. Эта сказка рассказывала о купце, не желавшем платить долг ростовщику. И каждую ночь, проходя по улице рядом с домом ненавистного ему человека, он произносил разного рода проклятия. Так продолжалось несколько месяцев. В итоге ростовщика во время очередной охоты разорвали волки, а купец умер в течение нескольких последующих дней. Перед смертью он говорил, что видел улыбку твари, которой якобы продал душу. В один"прекрасный"вечер эта улыбка сомкнулась, тени на стенах сошлись, невзирая на старания масляных факелов, и поглотили купца. Так человек стал жертвой торговых взаимоотношений и собственной жадности.

Аверэль тяжело, но уверенно шел вперед. Он что-то шептал себе под нос, обкладывая своих недавних собутыльников крепкими эльфийскими ругательствами.

— Как же я так набрался! Даже ноги перестали соблюдать договор перемирия с головой. А ведь как все хорошо начиналось… Ох, теперь бы до кровати добраться.

Эльф брел в неведомом для него направлении.

— Да сколько здесь еще этих столбов и факелов, сколько можно издеваться над бедным эльфом? Я знаю, тут кроется какой-то заговор. Кто-то специально сотворил здесь много коридоров.

Эльф, покачнулся и схватился за стену, потом прислушался, тряхнул головой и опять прислушался.

— Или я схожу с ума, или меня преследуют мои собутыльники. И здесь достали, сволочи!

Аверэль попытался принять важный и гордый вид.

— Может хоть они подскажут, как я сюда попал и где здесь можно выспаться.

Он подтянул штаны, поправил меч и свернул в темный проем, откуда доносились голоса. Теперь Аверэль явно различал слова — "Король… меч… эльфы".

— Хм, или мне показалось, или кто-то упомянул мой народ. Интересно, может, там будет музыка, и мы вместе споем?

Аверэль остановился рядом с дверью, за которой горел свет, и стал прислушиваться к разговору. Покачиваясь, еле стоя на ногах, он старался удержаться за косяк.

— Король слабак, его время пришло. Мы должны покончить с ним и отдать всю власть эльфам.

— Да? И кем ты себя потом будешь считать в своей стране? Эльфом? — доносилось из-за двери.

Аверэль задумался и стал слушать дальше.

— Главное, чтоб этот длинноухий выполнил все свои обещания. Тогда нам и не понадобиться эта страна. Ха-ха-ха.

— Но сначала мы должны выполнить свои. Кстати, вы слышали, что произошло с нашими соратниками в Скилграде? Тело Тарго так и не нашли, а его охранника жестоко убили из арбалета.

— Тот даже"мама"не успел сказать. И лучшего убийцу банды грохнули.

— Да, поработал профессионал.

— И не один, — подтвердил другой голос.

— Ладно, с этим разберемся позже, а пока мы должны разобраться с королем.

У Аверэля пересохло в горле. Петь ему сразу же расхотелось. В глазах начало немного проясняться. Он находился в каком-то тесном помещении, полностью занавешенном шторами. Перед ним была старая деревянная дверь. Он старался отклониться от нее и медленно пойти прочь. Схватился за штору, пытаясь удержать равновесие, но она оборвалась. Эльф упал на дверь, и та отворилась.

В комнату влетело нечто, закутанное в пыльное тряпье. Споткнулось и упало на пол. Сидевшие за столом вскочили и вытащили мечи. Из-под бесформенной кучи ткани высунулась голова Аверэля.

— А я этого эльфа знаю. Мы его сегодня на выпивку обули.

Аверэль сглотнул и попытался что-то придумать. Но в голову пришло только:

— Ребята, может, споем, а?

* * *

— Люди, я же эльф. Я помню, кто-то из вас говорил, что вы хотите отдать всю власть нам. Вот и пришел этот момент. Отдайте хотя бы в мои руки власть над моим телом! Ну, я ведь длинноухий. Вот видите, — Аверэль помотал головой.

— Лучше бы ты вообще ничего не слышал, может, и умер бы быстрее. А так пытать придется, — сказал один из державших Аверэля.

— Эй, там, хватит с ним болтать. Заткните ему чем-нибудь рот и тащите дальше.

— Хм-ммм-хммх-хх-м, — пытался продолжить разговор эльф.

Через некоторое время коридоры закончились. И"веселая"компания стала спускаться вниз по убогой каменной лестнице.

— Здесь мы пытаем таких, как ты, — усмехнулся бородатый.

— Ххм-жхх-тпру.

— Да заткните его, хоть это сделайте правильно!

Аверэля привели в узкую комнату с невысоким потолком. Освещение там было слабое. Поэтому пришлось зажечь еще несколько факелов.

— Тьфу ты, наконец-то высунули это тряпье изо рта.

— Если не перестанешь болтать, то засуну обратно.

— А я думал, что болтливый пленник отрада для пытающего и для тех, кого интересует информация.

Бородатый задумался, ему, видимо, такое в голову не приходило.

— Можно мне воды, а то в горле немного першит.

— Да, конечно, — один из заговорщиков взял ведро воды и вылил его на эльфа.

— Ух, спасибо вам. А теперь к делу. Чего хотите знать?

— Кто ты такой?

— Я эльф, или не заметно? Хотя с вашими мозгами и такое возможно. Я — Аверэль Быстрый ветер. Посланец из Элинии, привез письмо вашему королю. Что-нибудь еще?

— Тут что-то не то. Слишком уж легко он разговорился. Может, он врет?

— Нет, не похоже, — шептались между собой два заговорщика.

— Вы, наверное, думаете, почему это я такой сговорчивый? Да просто даю насладиться властью, перед тем, как сломаю вам ноги.

— Ну и как же ты это сделаешь? Нам интересно на это посмотреть.

— Лучше бы ты этого не спрашивал, — с этими словами Аверэль спокойно встал, даже не замечая веревок.

Связанными руками он вытащил из волос маленький металлический стилет и проткнул им руку говорившего мужчины. Затем эльф быстрым движением повернул свой корпус и полоснул по голове ближайшего с оружием. Ухо бедняги отвалилось.

— Вот и все. Чего тут сложного, — сказал Аверэль, мастерски перерезая веревки.

Остальные стояли, не веря глазам. Покалеченный пытался остановить кровь, бегущую из раны. Безухий лежал без сознания, угодив головой в ведро.

— Господа, вы арестованы. Именем короля, преклоните колени. Вы имеете право хранить молчание, но это вам не поможет.

* * *

— Как же так получается, Аверэль? Мои люди над этим делом работали почти год, а ты в первый же день арестовал участников заговора. Не всех, конечно же, а только малую часть. Но все равно, палачи выбьют из них всю нужную нам информацию. Расскажешь, как?

— Это был тщательно проработанный план, который привел меня к успеху. Они даже не наложили на меня никакого связывающего заклинания. Может, они идиоты?

«Да, план, еще какой — это даже удачей трудно назвать — был случайно втянут в эти «игры». Слава богам, живым выбрался! И то благодаря тому, что пьян был» — подумал эльф, изобразив удивление.

— Не думаю, возможно, они посчитали, что ты не окажешь сопротивление.

— Возможно, возможно, — Аверэль прокручивал в голове вчерашний вечер и пытался в точности вспомнить, что же там произошло.

"Единственный раз пытался отдохнуть, расслабиться… Эх, сколько ж я вчера выпил?" — промелькнуло в голове эльфа.

Глава 7

Встреча

Ничейные земли

Киа

Огненный шар стоял в зените, но густая листва не давала солнечным лучам достичь земли, создавая полумрак, переполненный звуками леса.

Маленький отряд, состоящий из двух гномов и эльфийки, продвигался вперед несколько дней, не делая привалов. Лошади едва передвигали ногами, от их резвости уже не осталось и следа. Всадникам приходилось время от времени идти пешком, чтобы дать коням передохнуть. Магия уже не действовала, потому что сама волшебница так устала, что с трудом могла связать даже легкое заклятие.

Клем прекратил тщетные попытки убрать волосы со лба и крепче вцепился в луку седла, позволив лошади самой выбирать направление. Его кобыла, обмахиваясь хвостом, следовала за жеребцом Грога. А Грог неутомимо гнал коня вперед, не делая поблажки никому, но, обернувшись и заметив, что Киа едва держится в седле, усомнился в верности своих действий. Если в ближайшее время они не сделают привал, то кони падут. Это позволит преследователям догнать их в считанные часы, хотя им и удалось выиграть время, продвигаясь несколько дней без отдыха. Если бы не магия, они бы свалились с лошадей на третий день пути к Альруху. Главное — добраться туда, а там затеряться среди народа и отправиться в королевство Мирит.

Приняв решение, Грог поднял руку, объявляя привал. Рыжебородый едва не выпал из седла от удивления, но, поняв, что это ему не померещилось, потянул за уздцы, останавливая лошадь. Пригладив непокорные медные кудри, Киа последовала примеру Клема. Рядом как раз располагалась роща. Среди мягкой травы, опутавшей корни деревьев, скрывался ручей, звенящий веселой песней воды. Лошади зашевелили ушами, прислушиваясь к этой мелодии.

Клем обнаружил небольшое углубление среди деревьев. Собрав сухого хвороста, он аккуратно уложил его в ямку и, достав огниво, поджег ветки. Язычки пламени, весело потрескивая, охватили добычу и, резко увеличившись в размерах, лизнули пальцы гнома.

Расседлав коней, Киа подошла к костру, а затем исчезла в зарослях, сопровождаемая сердитым шелестом листьев.

Удалившись от костра, эльфийка ступила в таинственный полумрак. Тени деревьев создавали в воображении девушки немыслимые образы. Этот мир был полон неясных шумов и невероятных существ. Неведомые растения оплетали стволы деревьев, пытаясь пробраться к свету, прорывавшемуся сквозь листву.

Внезапно луч солнца осветил ствол ближайшего дерева. Послышался шорох. Киа приподняла голову и вгляделась в заросли. Солнечный луч упал на лицо эльфийки. Возмущено фыркнув и прикрыв лицо, Киа вступила в полумрак, прячась от яркого света. И как только она скрылась в темноте, на освещенный участок выбежала белка, шерстка которой играла серебром. Во рту она держала желудь и цеплялась лапками за кору дерева, пробираясь к дуплу, при этом она задевала хвостом листву, создавая слабый шум, который и слышала Киа.

Эльфийка улыбнулась. Она отряхнула штаны из плотной зеленой ткани и вышла из тени. Белка, которая уже достигла верхних веток, испугалась и скрылась в своем убежище. Еще раз улыбнувшись, Киа покачала головой, поправила лук за спиной и вернулась к месту стоянки.

Проклятый

Ему хотелось пить, и жажда гнала вперед. Кровь вскипала в венах, заставляя ускорять бег. Но ветер, раздувающий шерсть, не охлаждал, а, казалось, наоборот раздувал жар тела. Ветви хлестали по глазам, и никак не удавалось избежать их болезненных ударов.

Он остановился и, приподняв волчью морду, посмотрел на солнце. Когти впились в белесый ствол березы, оставляя на стволе глубокие порезы. Крупные прозрачные капли потекли к земле. Холодок пробежал по коже, вызывая дрожь в теле. Он жадно набросился на влагу и нетерпеливо прокусил кору дерева клыками — прохладный березовый сок потек в рот, охлаждая глотку и притупляя жажду. Напившись, он отошел от дерева и, подцепив когтем немного глины, замазал раны от зубов, оставленные на стволе. Жажда на первое время притупилась, но он знал, что она вернется, как было несколько часов назад. Левое плечо до сих пор словно горело огнем, который распространялся по всему телу и обжигал его, как раскаленный уголь. Он не имел понятия, чем его опоили крестьяне, но знал, что без знахаря здесь не обошлось.

Пригнувшись к земле, зверь приготовился продолжить бег, но вдруг заметил таинственную фигуру. Она неспешно приближалась к его логову. Он напряженно застыл, вглядываясь в полумрак, пытаясь разглядеть того, кто за ним следит. Кровавый туман застилал глаза, мешая сосредоточиться. В конце концов, ему удалось различить, что фигура остановилась и натянула тетиву лука… Тут в нем взыграл гнев. Он не позволит людям добить его, уже истратившего добрую половину своих сил.

Измотанное тело напряглось в ожидании опасности и подготовилось к прыжку. Пульсирующая боль подпитывала гнев, заставляла его разгораться все сильнее, захватывая все существо и не оставляя сил на мысли. Морда зверя устрашающе оскалилась. Страх, который прятался где-то в глубине души, полностью испарился.

Звон тетивы, прорезавший тишину, прозвучал, как сигнал к атаке. Он отпрыгнул в сторону, резкая боль обожгла руку, но это уже было неважно…

Киа

Киа остановилась, заметив следы оленя, которые вели к поляне. Стараясь не шуметь, она достала лук и подкралась к кустам. На открывшемся взору пространстве, изогнув свою гордую голову, пощипывал траву олень. Достав из колчана стрелу, Киа натянула тетиву так, что она врезалась ей в щеку, и, затаив дыхание, стала ждать. Лучи солнца прорвали лиственный купол и осветили шкуру зверя золотисто-коричневыми красками. Приподняв голову, олень переступил тонкими жилистыми ногами и остановился, повернувшись боком к девушке. Киа нежно отпустила тетиву, звон которой громким эхом распространился по лесу. Стрела, прорезая воздух, вонзилась в шею животного. Олень попытался было издать утробный вой, но изо рта вырвалась лишь кровавая пена. Мотнув головой, зверь помчался вглубь леса, но на полпути упал, разрывая землю копытами. Ярко-красные капли скатывались по шее вниз к траве.

Закинув лук за спину, Киа поспешила к своему трофею. Подойдя к оленю, она склонила голову, вознося благодарность богам за удачную охоту, опустилась на колени и достала из-за голенища сапога кинжал. Нежно поглаживая голову зверя, Киа прошептала:"Прости, но нам нужно поесть, силы на исходе", — и резким движением перерезала оленю горло. Кровь брызнула ей на руки. Глаза зверя закатились.

Киа встала с колен и начала осматриваться, в поисках веток, на которые можно положить тушу животного. Вдруг она услышала за спиной хруст. Эльфийка резко обернулась и застыла, окаменев от страха. Казалось, вся природа оцепенела вместе с ней: не было слышно ни шелеста листвы, ни пения птиц. Припадая к земле, к ней приближалось странное существо… Почти человеческое тело покрывала густая, черная шерсть, а согнутые ноги и руки венчали острые когти. Навостренные уши зверя трепетали, улавливая малейшие звуки, а удлиненная морда выражала одновременно и гнев, и страдание. Страшнее всего было смотреть в глаза — не животного, а человека, в которых таилась чернота…

— Проклятый, — прошептала девушка.

Тело зверя напряглось, готовясь к прыжку. Прошло несколько секунд, но Киа не шелохнулась, находясь во власти страха и восхищения — это было потрясающее зрелище, но ужас пробирал до кончиков пальцев.

Зверь изогнулся, припав на передние лапы. Оцепенение спало, но страх остался. Он и заставил Киа сорваться с места. Она помчалась, куда глаза глядят, больше всего боясь обернуться и встретится взглядом с Проклятым. Казалось, что ветер, доселе так нежно ласкавший лицо, теперь хочет навредить, оставить после себя кровавые раны. Неведомая сила заставляла ее бежать, бежать и бежать… Сердце пропускало удары, легкие разрывались — им не хватало воздуха. Деревья проносились мимо, ветви цеплялись за плечи, волосы, руки, больно били по лицу. Внезапно Киа споткнулась и полетела на землю. На миг ей показалось, что все вокруг замерло: если она упадет, то больше не сможет подняться, и тогда ей грозит смерть. Лоб эльфийки покрылся испариной, пот покатился по лицу…

Больно ударившись о землю, Киа попыталась подняться, но руки, не выдержав вес тела, предательски задрожали. Страх внезапно испарился, сменившись спокойствием. Мысли пришли в порядок. Дыхание нормализовалось, и из груди уже не вырывались ужасные хрипы. Левая рука эльфийки, слегка подрагивая, ощупывала мягкую траву, а правая все крепче сжимала рукоять кинжала.

Она услышала рычание и повернулась, пытаясь разглядеть Проклятого, который замер в нескольких шагах от нее. Он тоже устал от этой гонки. Слегка припадая на левую переднюю лапу, Проклятый прыгнул на Киа, прижав ее плечи к земле. Эльфийка изогнулась и приставила кинжал к животу зверя. Его ноздри затрепетали, вдыхая запах жертвы, а глаза смотрели прямо в ее глаза. Зверь застыл, и, тряхнув головой, отполз от Киа. Девушка удивилась и попыталась встать, но руки вновь подвели ее. Проклятый затуманенным от боли взглядом наблюдал за эльфийкой. Та, после нескольких попыток, поднялась на ноги и приблизилась к зверю. Он, рыча, попытался отползти, но почему-то передумал. Киа наклонилась к нему, всмотрелась в глаза и увидела в них лишь боль.

Почему-то он позволил исследовать его тело, и она заметила, что его левая передняя лапа как-то странно обвисла. Киа хотела дотронуться до нее, но Проклятый резко отдернул конечность, поплатившись за это резкой болью. Киа покачала головой и произнесла:

— Я не причиню тебе зла.

Она села на корточки и стала ощупывать тело зверя, а затем, закусив губу, задумалась. Что-то было не так. Сцепив пальцы, Киа встала, подошла к высокому дереву и, обняв ствол, погладила кору.

— Прости, мне нужна твоя сила.

Ее глаза остекленели, с губ слетели слова на древнем языке. Казалось, что Киа напевает замысловатую песню, которая своим тихим звучанием вплетается в мелодию леса. Но стоило живому существу вслушаться в нее, как его сковывал холод, который словно выпивал из тела всю энергию. Это заклинание шло из глубин души. Эльфийка не знала, откуда знает его, но четко помнила, когда произнесла впервые…

Ей было шестнадцать лет — ничтожный возраст для эльфов, и у нее был друг, которым она дорожила — маленький лис. Его мягкая шерсть на ощупь и цветом напоминала волосы Клема. Она нашла зверя умирающим под деревом. Он истекал кровью. Лиса, по-видимому, искусали деревенские собаки, но ему чудом удалось уйти. Она гладила его по шерсти, и слезы катились из глаз, капая на руку. Душа девочки разрывалась от горечи, а губы шептали просьбу не умирать. Но лис дышал все реже и реже. Киа отвернулась и уткнулась в ствол дерева, не желая видеть его смерть. Тогда подсознание подсказало ей эти слова, которых она раньше не знала, но которые казались смутно знакомыми…

Руки девушки обхватили полупрозрачные нити, которые впились в кожу и с течением времени становились все плотней и плотней, меняя цвет от светло-зеленого до изумрудного. Послышался треск, вниз упала огромная ветвь дерева, за ней следом несколько мелких. Затем все стихло. Резкий вздох вырвался из груди эльфийки, руки опустились вдоль тела. Оттолкнувшись от дерева, Киа осмотрела его и облегченно вздохнула, радуясь, что не выпила силу до конца. Она обернулась к Проклятому. Киа не знала, почему, но должна была помочь ему. А зверю, видимо, стало хуже, потому что он уже не рычал, а тихо поскуливал. Опустившись около него, Киа коснулась обеими ладонями его раны. Раненная рука Проклятого покрылась золотой пылью, которая осыпалась с пальцев эльфийки. Золотые крупинки быстро впитывались в кожу, оставляя после себя легкое ощущение прохлады. Их становилось все больше и больше до тех пор, пока рука не покрылась тонким слоем золота. Вскоре по ней пробежали серебристые змеи. Они вонзались в кожу и появлялись вновь уже красными, как угли, а затем разлетались в разные стороны. И с каждой исчезнувшей змеей жар и боль отпускали тело. Вскоре подул легкий ветер, и вся пыль осыпалась, открывая взору шрам, оставшийся от зажившей раны.

С каждой секундой тело Киа покидали тепло и сила, а усталость, как снежная лавина, стала опускаться на плечи. Не выдержав, эльфийка пошатнулась — ее поддержал Проклятый и посадил на землю, а сам направился в темноту леса. Но перед тем как исчезнуть, он еще раз посмотрел на девушку.

Глава 8

Старый друг

Королевство Дарн, город Строителей

Орикон

— Город Строителей — величественный город… всегда мечтал приехать сюда. Ты как, фейка? — старец опустил руку в заплечный мешок. — Эй, ты там как? Уснула, что ли?

— Да не кричи ты, а то люди подумают, что старик на старости лет из ума выжил. Не сплю я — просто прячусь.

— Сейчас пройдем главные ворота, а дальше в город. Если бы ты взглянула на него сверху, то сразу же обратила бы внимание на величественное сооружение в центре — Замок-Сердце. Белые жемчужные стены возносятся вверх, образуя изящные башенки, увенчанные черными, как ночь, куполами. Между собой они соединяются столь тонкими, ажурными мостами, что, кажется, страшно даже прикоснуться к ним. Но, несмотря на свой внешний вид, они могут выдержать рыцаря в полном вооружении и на боевом коне. Это уже проверено. Однажды группа благородных мужей решила поспорить на несколько пинт эля и заброшенный земельный участок, что это произведение искусства не выдержит и обрушится вниз. Что ж… все, конечно, закончилось хорошо, если не считать того, что у этих молодчиков забрали все их имущество и посадили в тюрьму на пару месяцев, чтоб отрезвели… На чем я остановился? Ах да… мосты… Так вот Замок-Сердце окружен живой зеленой изгородью. Она покрыта пурпурными цветками, распространяющими дурманящий аромат на всю площадь вокруг, которая скована со всех сторон белоснежными домами. Здания соединяются между собой так же, как и башни, мостами, только куда более мощными и покрытыми желтой краской. Поэтому иногда кажется, что ты попал в лабиринт стен. Улочки города просто утопают в зеленом покрове деревьев. По какой из них ты бы не шел, все равно в конце концов попадаешь на главную площадь с Замком в центре. Как ты думаешь, что там с Иларом?

— Не конфеты же он ест на том свете! Что будем делать? Ночь на дворе, нам где-то переночевать надо. Я-то смогу где угодно устроиться, а вот твое дряхлое тельце придется спрятать, ну там от дождя что ли.

— Не бойся, у меня есть план.

— Какой еще план?

— Сейчас сама все увидишь.

Из низенькой будки к Орикону вышел охранник.

— Ты куда идешь?

— Понимаете, молодой человек, я не иду. Я порхаю над безжизненной материей вашего и, в том числе, моего мира. Мы с вами лишь только выдумка чьего-то неглупого сознания. Поэтому ваши мысли совсем не ваши мысли, и мои тоже не мои, а ЕГО. Понимаете?

— А-а-а, — задумчиво промычал стражник. — Ты, наверное, из этих, как их там? Виктус проводи нашего добропорхающего гостя в клинику для умалишенных.

Когда Орикон с Виктусом исчезли за поворотом, охранник тихо прошептал:

— Может, он прав, может я это не я, а он, ну, то есть, не он, а тот… Тьфу ты, достали эти сбежавшие умалишенные…

Тихо хмыкнув, Вэя произнесла:

— Это и есть твой гениальный план?

— Вот видишь, даже ты уловила его гениальность. Сейчас выспимся и поедим бесплатно, а утром разберемся.

* * *

— Эй ты, тупоголовое существо, я к тебе посетителей привел, — стражник повторно врезал по деревянной преграде ногой.

Двухстворчатая дверь была закрыта на два громадных засова — она служила хорошей защитой для своих хозяев. Орикон медленно провел ладонью по поверхности древесины в разные стороны, потом облизал пальцы и еще раз провел.

— Ты чего делаешь? И вправду с ума сошел? — проворчала Вэя.

В ответ маг только толкнул заплечный мешок локтем.

— Эй, ты, там, оглох что ли? — терпение охранника иссякло.

За дверью раздался звук сдвигающихся засовов и чье-то кряхтение. Потом дверь отворилась, и наружу высунулось тонкое лицо"тупоголового". Его маленькие усики как бы создавали окантовку для губ, а редкая темная борода удлиняла и без того длинное лицо.

— Наконец-то. Почему так долго? Вот, доставил вам постояльцев, — с этими словам мужчина развернулся на месте и двинулся в темный переулок.

— Вы кем являетесь? — промолвил"тупоголовый", еле шевеля губами.

— Я не являюсь — существую. Не заметно, что ли? — на последней фразе Орикон встал на носки и заглянул в глаза щуплого человечка, стоявшего на ступеньках лестницы.

— Ага, значит, не ошиблись, вам точно сюда. Ну, проходите, проходите.

Человечек вытянул руку, приглашая войти.

— Я покажу вам комнату, где вы будете проживать. Или являться, как в вашем случае.

— Не являться, а существовать. Прошу запомнить.

— Да, да, я забыл. Следуйте за мной, — с этими словами он пошел вглубь коридора, освещая путь факелом, снятым со стены.

— Ну что ж, поплыли!

* * *

— Уютное помещение, но на комнату не похоже. У нас в общежитии магического университета кровати так же стояли. Вот точно как здесь.

— А какой ты факультет заканчивал?

— Фейка, ты мной интересуешься? Помни, я тебя старше.

— Да причем здесь это. Мне просто интересно, где учат таких дураков, как ты.

— Я учился на факультете"Огневиков", то есть на мага огненной стихии. Если быть совершено честным, то я поступил в школу магии со второго раза. В первый раз меня завалили на втором испытании, на логике. Росли мы с братом в деревне за городом, и все свое детство провели с деревенскими, поэтому для меня логика оказалась тяжким испытанием.

— По тебе заметно, что с логикой до сих пор не дружишь.

— Да? Хм… Я призвание к магии обнаружил только после того, как спалил соседский дом в момент тушения пожара. Меня потом еще долго бранили за содеянное зло. Сначала никто так ничего и не понял. Просто огонь как-то резко погас, а потом вспышка — и все сгорело. Позже меня сдал наш местный знахарь. Он с серьезным видом указал на меня пальцем и сказал, что я во всем виноват.

— Ну, ты же мог подготовиться и поступить в магическую школу!

— Не получилось. Мне стало интересно, чем же все-таки занимаются в университете. И я стал приходить на занятия, маскируясь под разных студентов, которые в это время болели. А если не болели, то я помогал им в этом. В конце первого учебного семестра мою успеваемость заметил куратор нашего факультета и повел к ректору. Для получения награды. Нам выдавали разрешения на проезд в Испар или Батир для пополнения магического опыта. У ректора как раз и выяснилось, что я не поступил. Но все закончилось хорошо, хотя разрешения мне так и не дали. После этого я был официально зачислен в университет.

— Так ты у нас еще и хулиганством занимался!

— Да, прекрасное было время. Жили беззаботно, не оглядываясь назад. Тогда казалось, что весь мир крутится только вокруг одного тебя. Будущее не интересовало, так же как и прошлое. Я и мой лучший друг Генри постоянно влипали в какие-нибудь истории. Иногда, нет, не иногда, а частенько с нами попадал в неприятности и Волок, старый знакомый Генри — они вместе росли в одном из княжеств, вроде бы в Ашпаре. Знаешь, ведь тайны открываются только тому, кто в них нуждается, и только тогда, когда приходит время. Волок, в отличие от Генри, был из богатой семьи. И очень часто менял возлюбленных. Он влюблялся и полностью отдавался страсти, но всегда повторял:"На смену весне приходит лето, деревья меняют свой цвет и желания". Он мог написать стихи, а потом даже не вспомнить, кому они посвящались. Вот, например, одно из стихотворений:

"Я магом стал,

Чтоб жизнь, природу покорить,

Взнуздать мечты,

И сердца смерть любовью отвратить.

Когда ты рядом,

Время, под руку беру,

Чтобы сказать,

Как сильно я тебя люблю!"

Однажды, собравшись вместе, мы решили отметить еще одну любовную авантюру Волока. Как раз в этот вечер заболела библиотекарь, так что пробраться в"хранилище знаний"особого труда не составило. Устроившись удобнее на табуретках с бокалами вина, мы стали петь песни. Волок умудрился пролить вино на одну из книг. Напиток богов полностью пропитал все последние листы. В полумраке, при свете одной-единственной свечи, промокшие страницы приобрели ярко-красный оттенок. Взяв книгу в руки и пролистав, Волок умудрился ее уронить и случайно вырвать последний листок. Держа в руках тряпку и прокручивая в голове всевозможные наказания за содеянное, Генри пытался спасти все, что осталось от книги. Я старался высушить оторванную страницу над свечой, а Волок хохотал, поскольку происходящее казалось ему забавным. Когда лист почти высох, на нем стали проявляться надписи и чертежи нижних этажей здания университета. Как только Волок заметил знакомые картинки, он выхватил у меня лист со словами:

"У-у какая штуковина! Я о таких читал раньше — картами называются!"

"Хватит издеваться, мы и так знаем, что это. Ты лучше скажи, помнишь эти переходы?" — Генри указал пальцем на карту.

"Конечно, где-то там я впервые потерял какую-либо охоту выпивать со старшекурсниками. Напились до смерти. Две недели после голова болела".

"Ага, мы тебя тогда с Ориконом по всем помещениям искали. Экзамен вроде был".

В общем, с тех пор мы могли добраться до любого помещения первых этажей, а также, что самое важное — до погреба с вином.

— Тебе бы, старик, только пьянствовать.

— Когда это я последний раз прикладывался к бутылке? Можно сказать, с самого своего рождения не пью.

— Так ты свои дряхлые косточки и обрел недавно.

— Ну, вот с тех пор и не пью — просто не успел.

В комнату тихо и осторожно постучали. Потом в открывшемся проеме показалась тощая бороденка, а за ней и ее хозяин.

— Я вам, порхающий друг, компанию привел. Пообщаетесь, — он вытащил голову в коридор. — Внесите нашего постояльца.

Два здоровых парня с белыми повязками на руках внесли маленького старичка. Один из них, укладывая человека на постель, неаккуратно дернул рукой и зацепил его за плечо. Веки только что прибывшего приоткрылись, маленькие кулаки сжались.

Конец ознакомительного фрагмента.