След демона

Светлана Владимировна Ильичёва, 2023

Замысел этой документальной повести можно определить коротко – о времени и о себе. Автор по-своему рассказывает о самых известных исторических событиях, уже миллионы раз описанных, исследованных, интерпретированных. Но собственное видение известных фактов и явлений, касается ли это захоронения царских останков, ухода ли Прибалтики из состава СССР или роли красных латышских стрелков в революционном прошлом России, помогает Светлане Ильичевой донести до читателей своё особое мнение.

Поручение Ленина и «демон»

Среди многих личных документов Свикке, воспоминаний его соратников, служебных удостоверений и фотографий есть автобиографический очерк"Ясные дали", но уже без"великого пути". Записки плохо систематизированы, события революции и гражданской войны изложены хаотично,

много общих фраз и мало подробностей."Царская"тема занимает три страницы. Автор был начисто лишён литературного дара. По-русски он говорил без акцента, а писал с"акцентом". Знал ещё немецкий. В моём личном архиве хранятся также два текста, подписанные Свикке, которые он прислал в Свердловск (Екатеринбург) 26 и 30 сентября 1964 года. Представляю несколько отрывков.(Копии текстов показаны здесь на вкладке). Стиль и орфографию сохраняю.

"Когда интервенты угрожали Тобольску, В.И.Ленин, — пишет Свикке, — устроил с товарищами Ф. Дзержинским, Якобом Петерсом, Лацисом (Судрабс) совещание. Решили перевезти царскую семью в Екатеринбург". Далее:"28 апреля 1918 года на заседании ВЧК было решено о посылке отряда особого назначения из латышских стрелков в составе 72-х человек. Царя надо было перевезти из Тобольска в Екатеринбург. ВЧК порекомендовала мне условную фамилию Родионов, которую я должен сохранить и впредь. Во время перевозки царской семьи выделенный мне отряд должен был очень следить, чтобы не допустить каких-либо провокаций или попыток освобождения заключённых, так как белогвардейцы стремились любой ценой освободить царя, объединив вокруг него все контрреволюционные силы.

2 июня 1918 года в Уфе Подвойский вручил мне удостоверение: Родионов Я.М. уполномочивается собрать точные данные по продовольственному вопросу и по организации Красной Армии. Всем Совдепам и организациям предлагается оказывать ему всяческое содействие. Подвойский был председателем Высшей военной инспекции. 9 июня я был назначен временным членом Высшей военной инспекции, а 19 июня 1918 года — членом Высшей военной инспекции. Командующим Северо-Урало-Сибирским революционным фронтом по борьбе с контрреволюцией Рейнгольдом Берзиным мне был разрешён пропуск в Екатеринбург и его окрестности".

…27 октября 2011 года следователь-криминалист Главного управления криминалистики Следственного комитета РФ Владимир Соловьёв заявил, что нет ни одного документа, который свидетельствовал бы о том, что Ленин или представители Кремля дали приказ на расстрел царской семьи. Директор канцелярии дома Романовых Александр Закатов также проинформировал, что императорский дом не имеет сведений о прямой причастности Ленина к расстрелу царской семьи, но есть косвенные указания на возможную осведомлённость советских вождей о происходящем в Екатеринбурге. Но как же расценивать свидетельства комиссара Свикке о роли Ленина в"царском деле"?

"…приговор был вынесен тремя голосами рабочих, членов президиума Уральского областного комитета Совета рабочих депутатов во главе с т.Белобородовым, при участии членов реввоенсовета 3 армии. Когда решение вопроса стояло на заседании Реввоенсовета 3 армии, то некоторые члены Реввоенсовета возражали против расстрела всей семьи Романовых. Так как положение было крайне напряжённым и революция в это время в Екатеринбурге висела на волоске, командующий III армией т.Берзин (Р. Берзиньш — С. И.) поручил мне запросить шифрованной телеграммой по радио мнение В.И.Ленина. В ответ мы получили за подписью Ленина, Свердлова, Аванесова(секретаря ВЦИК), Троцкого и Зиновьева сообщение, что разрешается расстрелять всех". ( LKM 16923/3420-Ng )

С Лениным Свикке познакомился ещё в 1907 году, они беседовали после Штутгартского конгресса П Интернационала, Ленин принимал большевика Свикке на своей квартире в Женеве в 1908 году."И дал мне после незабываемой беседы особые задания", — вспоминает Ян Мартынович. Он подчёркивает, что"по мысли Ленина"выдержал проверку на преданного революционера в период 1905 г., февральской и октябрьской революций. А также по поручению Ленина вёл пропагандистскую работу против империалистической войны на Рижском фронте в 1917 году."Характерно требование солдат Воронежского гарнизона, принятое на митинге 11 мая 1917 года. В резолюции о войне отмечалось, что митинг свободных граждан — солдат всецело присоединяется к резолюции делегатов с фронта в Петрограде и определяет войну как захватническую.

"Мне особенно приятно вспоминать героические годы на Урале и как Владимир Ильич Ленин посылал меня на Урал. Мне как историку хочется правдиво отобразить тот замечательный подход Ильича и особенная теплота, которую он проявил ко мне, когда я приехал к Ленину, чтобы сообщить ему о выполненных мною его заданий по доставке в трёхдневный срок из Тобольска в Свердловск семью и свиту Романовых. Помню, как Ильич дал товарищу Стасовой Елене Дмитриевне распоряжение, прежде чем беседовать со мной о великих свершениях…, сначала накормить меня вкусным обедом в столовой Совнаркома. Когда я услышал телефонный разговор Елены Дмитриевны с Ильичём мне в глубине души снова воскресли незабываемые встречи на Штутгартском конгрессе, в гостях у Ильича и Надежды Константиновны в Женеве, в марте 1908 года. А теперь… Ленин, как милейший отец с особой теплотой встретил меня, обеими рукам взяв под руки посадил меня рядом на большом кожаном кресле и улыбаясь сказал: — Ну дорогой Ян Мартынович! Я от всей души приветствую ваш приезд и расскажите, как вели себя мои славные друзья — латышские стрелки?… Когда я обрисовал всю картину проделанной работы, Ильича глаза загорелись и он милее солнца улыбнувшись сказал: — Я знал, заранее, что латышские стрелки снова проявят себя. Ленин с отцовской теплотой напоминал, что я правильно действовал, когда послушал его указания, и отправляясь в Тобольск…, назвал себя условно под фамилией Родионов, что эту условную фамилию я должен сохранять и впредь. Будьте всегда бдительны! Бдительность несокрушимая сила жизненности! Владимир Ильич встал, вышел из-за стола, несколько раз прошёлся по кабинету, остановился возле окна. Потом повернулся ко мне и сказал: — Охрана заключённых в доме Ипатьева до сих пор не оправдала возложенные надежды, поэтому мы решили заменить внутреннюю охрану исключительно латышскими стрелками под вашим руководством и ответственностью, а по приезде в Екатеринбург вы встретите коменданта дома заключённых мною рекомендованного надёжного товарища Юровского Якова Михайловича. Вы можете вполне доверять ему, он будучи членом коллегии Екатеринбургской Чрезвычайной Комиссии, вполне оправдал себя, как чекист. Передайте ему мой привет и тёплые поздравления… Я надеюсь, что вы с товарищем Юровским сумеете оправдать моё доверие и поручения… Я дал Ильичу твёрдое обещание, что я выполню его особое поручение и буду действовать и впредь, как он рекомендовал, под условной фамилией Родионов, чтобы наши враги не могли бы расшифровать мою настоящую фамилию в деле выполнения его особых поручений — на Северо-Урало-Сибирском фронте, в том числе и в городе Екатеринбурге. Я информировал также В.И.Ленина о том, что откомандированный штабом 3-й армии в распоряжение Высшей военной инспекции, прибывший из Петрограда, товарищ Кованов Михаил Васильевич, мною назначен моим шифровальщиком, ибо он оказался для этой цели незаменимым — надёжным сотрудником. Одновременно тов. Кованов будет и казначеем вверенного мне отряда особого назначения. Ильич одобрил мои действия по данным мне особым поручениям в городе Тобольске, по пути в Екатеринбург и в деле размещения заключённых в особняке инженера Ипатьева, в доме по улице К. Либкнехта № 49.

Когда я вышел из Кремлёвской квартиры В.И.Ленина, в этот вечер мне показалось, что в Кремлёвском саду наступившая весна приветливо встречала мои шаги, пока я вышел через древнейшие ворота и около кремлёвской стены — в Александровском саду. Я испытал в словах не выразимую радость. Мне казалось, будто даже берёзы подсказывали мне светлые дали великого пути…Я заметил, что в особенности вороны сплошной чёрной массой висели на деревьях, оглашая всё кругом неистовым карканьем. И когда я услышал от Спасской башни Кремля звуки Интернационала, которые вызванивали эту бессмертную песню, именно часы, которые смонтировал не кто иной, как Берзин (латыш) слесарь кремлёвский водопроводчик… когда я заснул в предоставленной мне комнате московской гостиницы, то даже во сне кто-то повторял призыв:"Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов!."..По возвращении в Екатеринбург первая тёплая дружеская встреча с вновь назначенным комендантом дома особого назначения…товарищем Юровским Яковом Михайловичем и его заместителем Никулиным Григорием Петровичем состоялась в первые дни июля 1918 года. Я от всей души приветствовал товарища Юровского Я.М. и передал ему от Владимира Ильича Ленина его особые указания, и что нам разрешается продолжить приёмку ежедневно продуктов от монахинь женского монастыря в Екатеринбурге, однако провести ежедневно тщательную проверку приносимых продуктов."

"Над Екатеринбургом продолжала висеть чёрная ночь белогвардейщины и интервенции. В городе Екатеринбурге мною было раскрыто три заговора. В этой тяжёлой обстановке Я ИМЕЛ ЗАШИФРОВАННУЮ СВЯЗЬ С ЛЕНИНЫМ."

Напоминаю, у Свикке-Родионова был"личный шифровальщик"Михаил Кованов. А в качестве шифровальной книги служила поэма Лермонтова"Демон"."Книжка"Демон"Лермонтова служила между мною и В. И. Лениным для обмена зашифрованными заданиями и соответствующими донесениями Ильичу. Ян Мартынович Свикке"

Где теперь экземпляр этой книги? Точнее — два экземпляра. Архивы и личные вещи Ленина давно"оприходованы". Может быть в архивах ВЧК? Я пыталась расспросить внучку Свикке Гунту Яновну Антонову ещё в 1997 году, по телефону. Но тогда она заявила, что ничего не помнит, ничего не знает, не желает знать и тем более с кем-либо встречаться. Правда, подтвердила, что дед переписывался с Никулиным, но у неё ничего не сохранилось. Категорически отвергала всякие контакты и Эльза — дочь шифровальщика Кованова. Они жили в Риге на улице Малиенас. Пока был жив её отец, она весьма агрессивно ограждала его от любых встреч. Но сохранились его архивные воспоминания. Последующие поиски заставили задуматься: а была ли вообще такая шифровальная связь? Однако кажется весьма многозначительным и символичным сам выбор"Демона". Демоны в народных поверьях представляются исключительно вредоносной силой. Хотя Лермонтов видит его не злым исчадием ада, а"крылатым и прекрасным". Но всё-таки"ничтожной властвуя землёй, он сеял зло без наслажденья". Хорошо хоть"без наслажденья"…