След демона

Светлана Владимировна Ильичёва, 2023

Замысел этой документальной повести можно определить коротко – о времени и о себе. Автор по-своему рассказывает о самых известных исторических событиях, уже миллионы раз описанных, исследованных, интерпретированных. Но собственное видение известных фактов и явлений, касается ли это захоронения царских останков, ухода ли Прибалтики из состава СССР или роли красных латышских стрелков в революционном прошлом России, помогает Светлане Ильичевой донести до читателей своё особое мнение.

Кто вы, профессор Свикке

?

Ян Мартынович Свикке был в Риге человек известный. Многие над ним посмеивались, не принимали всерьёз. Он так же, как и Ермаков, утверждал:"Это я убил царя!". Жил он в необъятной по размерам квартире, в самом центре города, напротив Бастионной горки. Очень красивое место. Отсюда пара шагов до Старой Риги, рядом, за фонтаном, белеет здание оперного театра и совсем близко высится Милда, точнее памятник Свободы — женская фигура, поднявшая на вытянутых руках три золотых звезды. Национальная святыня латышского народа. Она стоит на месте бывшего постамента с"кумиром на бронзовом коне", Петром Первым. Он был воздвигнут на средства горожан в честь двухсотлетия Полтавской битвы и освобождения Риги от шведского владычества. Но демонтирован по приказу царского правительства в начале первой мировой войны, так как Россия нуждалась в металле.

Был 1964-й год. Разгар развитого социализма, закат хрущёвской оттепели. Старые большевики пользовались большим почётом, исключительными льготами. Не удивительно, что Свикке с женой занимали тогда старинную"господскую"квартиру с огромным залом, бесчисленными коридорами, высокими окнами, дубовыми дверями с медными ручками. Но достаточно запущенную и неухоженную. Мощную старинную дверь молча открыла пожилая женщина в фартучке, в полумраке коридора я не разглядела её лица. А жаль: только позже я поняла, что это была Амалия, верная спутница жизни Я.М.Свикке. Профессор имел свой кабинет в дальнем углу пустующей гостиной, отгороженный мощным антикварным буфетом. Там стоял двух тумбовый письменный стол со следами

времени, поодаль, на полу, лежал запылённый старомодный чемодан. Сам хозяин сидел за столом спиной к буфету, лицом к стене, и очень важно кивнул на моё приветствие, повернув голову вправо. Мне он показался чем-то похожим на писателя Фёдора Гладкова. Сходство подчёркивалось овалом лица и круглыми, с большим увеличением, очками. У него сидел гость, довольно молодой мужчина по фамилии Корольков. С тех пор в течение сорока лет я его больше никогда не встречала. А тогда, как я поняла, он явился с очередным визитом в намерении написать книгу о славном ленинце. Но так и не написал.

Ян Мартынович встретил меня недоверчивым взглядом, но весьма заинтересованно. Чувствовалось, что он по-человечески рад вниманию и очень в нём нуждается. Во-первых, просто как пожилой человек, а во-вторых, как деятель революции, о котором с годами забыли. Отсюда обида в его голосе, проецирующаяся почему-то на меня. Вероятно так же он принял бы любого представителя прессы. В данном случае попалась я. Но его, возможно, подкупил неподдельно уважительный тон, некоторая осведомлённость. Я прекрасно понимала, что передо мной старый профессиональный чекист. И он в конце-концов разговорился. Визитёр Корольков посреди беседы раскланялся и ушёл. Заскучал что-то. Свикке беседовал с ощущением собственной значимости. Что ж, наверное это было справедливо. Родился он в 1885 году. В Курляндии, деревня Вецумниеки Бауского уезда. В тот год на свет появились Нильс Бор, Сергей Герасимов, Велемир Хлебников, а также Михаил Фрунзе и Яков Свердлов. Вот с последним судьба Свикке сошлась однажды в известной географической точке. На Урале. Но до того бедному курляндскому мальчишке пришлось немало пережить, чтобы выйти в люди.

Отец — батрак отдал Яниса (так звучит имя по-латышски) в пастухи. Так в восемь лет от роду началась его трудовая жизнь. Чуть подрос и отправился в Ригу, устроился мальчиком на побегушках у богатого торговца. Потом работал в пекарне, не ахти какая карьера, но зато был хлеб. Сумел сблизиться с рижскими индустриальными рабочими. Объединение пекарей послало его за границу, в"путешествие подмастерьев". Там, в Берлине и Гамбурге, он примыкает к социал-демократам, и уже дома, в Риге, вступает в СДП Латвии. Свой партийный стаж Свикке считает с 1904 года. В заграничном путешествии он"поправил"свою латышскую фамилию на немецкий манер. Был урождённый Свитис, стал Свикке. Впрочем, он иногда пользовался родной фамилией. Но позже, когда издавал в 1918 году газету"Вперёд!"(Uz priekshu!) на Урале.

Профессиональный революционер, он был пять раз арестован, жил в эмиграции, потом в Москве, учился. В послужном списке 1917–1918 годов — должность комиссара рижской народной милиции. В 1918–1919 годах — военный комиссар дивизии, член высшей военной инспекции полевого штаба 3-й армии Уральского военного округа, резидент управления ВЧК советской республики, военный комиссар штаба Реввоенсовета. В 1926 году окончил общественно-юридический факультет МГУ имени Шанявского. С 1927 по 1931 годы возглавлял рабфаки при московских вузах. С 1932 года — профессор кафедры по истории техники Московского института инженеров молочной промышленности. С августа 1936 года — парторг ИИН и Т Академии наук СССР. В октябре 1937-феврале 1938 годов временно исполнял обязанности директора этого института, представил к защите рукопись"Из истории техники мукомольных мельниц в средние века". Вероятно, на выбор темы сильно повлияло крестьянское детство, так как мукомольные мельницы всегда были залогом сытой жизни латышского хуторянина. А хозяин мельницы — самый зажиточный человек в округе. Мельница — древний символ технического прогресса в деревне.

В годы второй мировой войны Свикке — сотрудник особого отдела НКВД СССР. С 1945 года уже в Риге — главный редактор Госиздата, затем — профессор Латвийского государственного университета. Так вроде бы очень достойно описывается его биография.

Всё-таки 1964 год — не самое удачное время для откровений о тайнах и подробностях гибели царской семьи. Но Свикке убеждённо гордится своей причастностью к тем тяжёлым событиям и всё кивает на запылённый чемодан, лежащий на полу слева от его стола. — Там есть важные документы!

Он интригует, напускает загадочность, я вижу как ему хочется продлить и надолго стабилизировать интерес к собственной персоне. Но показывает только фотографию: царь с доктором Боткиным пилят дрова во дворе дома Ипатьева. Фото вовсе не оригинальное. Копия давно известного опубликованного снимка. Но другой документ, который показал Ян Мартынович, несомненно, интересен. Бумажка, ориентируясь на формат А-4, примерно в четверть листа. Дословно текст могу только пересказать, так как позднее в архивных бумагах Свикке этого документа не нашлось. Он нашёлся гораздо позже, но уже в фотокопии, в архиве Компартии Латвии. Точнее — в деле Рейнгольда Берзина (Берзиньша) Речь идёт о выдаче крупной суммы денег некоему Родионову по просьбе Сталина.

— Вот, — говорит с ухмылкой Свикке, — две орфографические ошибки великого человека! Мой собеседник несколько раз повторяет: — Я всё напишу. Вот работаю над книгой"Ясные дали великого пути". Он с пафосом произносит помпезное название.

Спустя годы, я нашла его архив, переданный в 1984 году в Музей революции внучкой профессора Гунтой Антоновой. Ян Мартынович скончался в 1976 году, через двенадцать лет после нашей встречи.

После гибели обоих сыновей они остались вдвоём с женой Амалией, сопровождавшей его в своё время в походе из Екатеринбурга на Псков и Ригу. Один из их сыновей — старший Янис был необоснованно репрессирован в 1937 году. — А меня не тронули, — говорил Свикке. — Вероятно потому, что у меня на рабфаке учился сын Сталина.

Он прожил 91 год и похоронен в Риге на 1-м лесном кладбище. Амалия ушла раньше. В последние годы Ян Мартынович носил на своём обшарпанном пиджачке множество значков, сувенирных эмблем, разных незначительных регалий. Большая часть из них подарена ему на встречах с молодёжью, пионерами и комсомольцами. Видимо он очень дорожил этим вниманием. Я выяснила, что правительственных наград было у него немного: четыре медали и один орден Трудового Красного Знамени. Невесть какой почёт для старого большевика и профессионального чекиста. Но даже у самого В.И.Ленина была одна единственная награда — Орден Труда Хорезмской Народной Советской Республики.