Латвия моей судьбы

Светлана Владимировна Ильичёва, 2023

Автор сборника не претендует на исключительность. Латвия стала судьбой очень многих, в том числе выдающихся личностей. У каждого своя индивидуальность и своё время. Публикуемые очерки – фрагменты жизни Советской Латвии, которой уже нет.

Глава 6. Плавучая лаборатория

Дом на понтонах медленно вращается вокруг своей оси — якоря. Из окна видно, как уходит в сторону ближайший островок Лиелрова, где на фоне июльской зелени мелькают белыми пятнами чайки. В бинокль можно разглядеть большого дикого лебедя, охорашивающегося в прибрежных зарослях. В этом плавучем доме на озере Энгуре уже двадцать лет работает орнитологическая база Института биологии академии наук Латвийской ССР. Зелёный дом с двухместными каютами, с кухней и кают-компанией, окружённый дощатым причалом — открытой палубой, к которой причалены лодки.

Учёные-орнитологи живут на озере с ранней весны и до глубокой осени. Они выясняют закономерности, по которым регулируется плотность обитания различных животных. А птицы — модель для изучения общих биологических закономерностей жизни фауны.

В эти дни база перенаселена, спальными местами занята даже кают-компания. Кроме сотрудников лаборатории орнитологии, здесь работают и школьники, помогая учитывать гнёзда уток и чаек на островах. Петер Блумс, кандидат биологических наук, легко прыгает в лодку и, привычно орудуя шестом, быстро удаляется от базы. Такие рейсы приходится делать несколько раз в сутки. Сейчас наступила последняя фаза, когда из яиц вот-вот начнут вылуплятся утята.

Оба острова — Лиелрова и Лиелас сала — учёные разделили на квадраты, на учёте находится буквально каждое гнездо. Его место можно определить издали по торчащей палке. Таких палок на островах натыкано не меньше тысячи, по числу охраняемых гнёзд. Утки давно и прочно обжили озеро Энгуре. Они упорно возвращаются сюда каждую весну и выводят потомство. Все они окольцованы. Уток-новичков, впервые прилетевших сюда на гнездование, тоже окольцовывают. Для этого сделан специальный садок с дверцей, напоминающий по форме большую круглую коробку для торта. Садок ставят на гнездо, и утка сама спокойно заходит туда, а следом захлопывается дверца. Орнитологи осторожно приподнимают садок и надевают кольцо на лапу птице. Взрослым особям — металлическое, утятам — на пластилиновой подкладке. Пока утёнок вырастает, пластилин постепенно изнашивается и металлическое кольцо уже соответствует окружности птичьей лапы.

Этот метод кольцевания родился здесь, на Энгуре. Его автор — старый орнитолог Леиньш, который уже ушёл на пенсию, но немало своего труда он вложил и в строительство самой базы. А метод кольцевания используется сейчас всеми орнитологами СССР.

Итак, учитываются самки и утята, так как именно самка — хранительница территории, а селезни предпочитают полигамию. Наиболее удобно наблюдать за двумя видами уток — хохлатая чернять и широконоска. Их гнёзда легче отыскать, их проще окольцовывать.

— Несколько лет назад, — рассказывает Харий Михельсон, кандидат биологических наук, руководитель лаборатории, — мы обратили внимание на интересное явление: если плотность птиц в местах гнездования высокая, выживаемость молодняка низкая, плотность меньшая — выживаемость утят высокая. Проще говоря, осенью, когда молодняк поднимается на крыло, происходит естественный отбор, биологическая регуляция поголовья уток. Поголовье уток, улетающих на зимовку из родных мест, можно определить заранее. Весной на Энгуре вернётся почти столько же, сколько улетело осенью. Это число не зависит от того, отстреливали уток охотники или нет.

Такой вывод имеет существенное значение для определения точных сроков сезона охоты. Охотники отстреливают ту часть поголовья птиц, которая всё равно погибнет. Поэтому лучше всего открывать сезон охоты в то время, когда происходит биологическая регуляция численности водоплавающих. Вот почему охота разрешается в июле — августе, в период естественной регуляции смертности молодняка. Отстреливать водоплавающих в более поздние сроки — значит наносить ущерб природе.

Мысль о саморегуляции биологических систем сама по себе не новая. Давно известно, что не все новорожденные организмы выживают. Иначе бы они размножались до бесконечности, не будь у природы сдерживающего фактора. Известно также, что у каждого вида животных в границах территории их обитания численность регулируется факторами, условно не зависящими от плотности расселения: климат, степень влажности, продолжительность дня и т. д. Есть и зависящиеот плотности факторы: болезни, естественные враги, паразиты. Теоретически можно предположить, что при идеальных условиях ничто не мешает популяции расти беспредельно. Такого, однако, в природе не случается. Вступают в действие механизмы, регулирующие плотность. При повышенной плотности у животных могут возникать состояния стресса, физиологические изменения. Или сокращается рождаемость, или увеличивается смертность.

Многое известно также о саморегуляции насекомых, о тех видах животных, над которыми проводились научные эксперименты. Но о птицах ничего подобного никто не знал.

Первыми пришли к выводу о том, что у перелётных птиц, в частности, уток, регуляция численности зависит от плотности в местах гнездования, латвийские орнитологи, изучающие пернатых на озере Энгуре.

Научные выводы, сделанные сотрудниками лаборатории орнитологии, имеют существенное значение для охраны водоплавающих. Общепринятой мерой считается создание охраняемых водоёмов, где птицы смогут спокойно жить и размножаться. Однако сама биологическая регуляция будет этому препятствовать. Учёные видят другой вид охраны, пожалуй, единственный — надо повысить биологическую ёмкость водоёмов. Как? Довольно просто. Следует создать маленькие искусственные островки, тем самым увеличить периметр суши. Сейчас, например, на Энгуре завезены понтоны, чтобы на них доставить на остров Лиелрова бульдозер. Планируется разрезать остров канавой, чтобы увеличить его периметр. Получится два острова. Повысится биологическая ёмкость этих кусочков суши. Мера, казалось бы, пустяшная, но она будет «работать» на целую проблему. Ведь саморегуляция численности популяции происходит по двум направлениям — изменяются рождаемость и смертность, но также регулируется и территориальное размещение животных, птиц и других организмов. Вот это, второе свойство регуляции изучается сегодня и займёт, видимо, не один год, поскольку скрывает в себе много тайн, свойственных биосистемам вообще.

В кают-компании плавучей базы висит на стене рисунок: три чайки, у каждой по желтому пятну — на хвосте, на груди, на крыле. Так метит чаек группа орнитологов во главе с Янисом Виксне, кандидатом биологических наук, выясняя их навигационные маршруты. Тема тесно связана с практикой народного хозяйства, особенно с авиацией.

Орнитологический сезон в зените. Вот-вот вылупится из яйца последний утёнок, и тогда начнётся картирование островов, потому что птенцы начнут разбегаться из гнёзд, вступит в силу закон биологической регуляции, и к осени можно будет определить поголовье уток, ожидаемое на Энгуре весной уже следующего, 1982 года.

Экспедиция останется на базе в период сезона охоты, дождётся осеннего отлёта птичьих стай. А потом на всю зиму орнитологам хватит свежего экспериментального материала, чтобы добавить к уже известным научным истинам новые данные на пути к разгадке законов жизни биологических систем.

«Советская Латвия»,

24 июля 1981 года, Рига