Живи и не бойся

Светлана Викторовна Ильина, 2023

Макс де Бошан, наполовину француз, наполовину русский, наслаждается жизнью. Неожиданно, словно в вихре, всё меняется в его судьбе. Он находит новую любовь, но, как герою русских сказок, нужно пройти много испытаний, чем-то пожертвовать и, главное, решить для себя – что ценнее всего на свете.Чем европеец отличается от русского? И почему эти два понятия нужно противопоставлять?На эти вопросы отвечает роман "Живи и не бойся", который можно назвать многожанровым. С одной стороны, это история любви людей, принадлежащих к разным культурным пластам. А с другой, это путь преображения главного героя.Элегантный Париж, бушующая распрями Украина 2014 года и загадочная Россия. Это книга о любви к Богу, ближнему и Родине, которая не всегда там, где родился.

Глава 9

Сквозь сон он услышал, что назойливо звонил телефон. Глаза не хотели открываться, и Макс решил, что кто бы это ни был, немного может и подождать. Однако в голове, как по сигналу, заскакали мысли и окончательно разбудили сознание. Первая мысль была приятной — о Валери, которая вспышкой любви в последнее свидание вдохновила его на творчество. И на следующий день он так увлечённо рисовал портреты симпатичных туристок, что к нему выстроилась очередь, и удалось заработать денег в несколько раз больше, чем обычно. Жан-Пьер удивлённо восклицал, не понимая, что происходит. Но секрет был прост — влюблённый Макс писал девушек красивей, чем они были на самом деле. Однако никто из них не возражал, и рисунки разлетались, как горячие багеты.

Вторая мысль, или, скорее, воспоминание вызывало тошноту и головную боль. Удачный день завершился попойкой с Жан-Пьером, и теперь Макс страдал, слушая, как трезвонит телефон, прорезая утреннюю тишину.

Кому он мог понадобиться в такую рань? Макс протянул руку и с удивлением обнаружил, что настойчиво дозвониться пытается мать.

— Что-то случилось с бабушкой? — после короткого приветствия тревожно спросил он.

На другом конце образовалась небольшая заминка.

— С бабушкой уже давно случилась старость, Максим, а к тебе у меня важное дело, о котором я не могу говорить по телефону. Приедешь сегодня?

— Приеду, — глухо ответил он, подавив вздох.

Парижане мучались от жары и с недоумением наблюдали за туристами, которых жажда новых впечатлений гнала по самым душным местам раскалённого солнцем города. Кто-то стоял в очереди, чтобы забраться на Эйфелеву башню, кто-то глазел на уличных музыкантов, таких же чокнутых, как и они. Кто-то сидел на открытой террасе, повязав горло шарфиком, якобы как настоящий француз.

Макс тоже любил шарфы, но даже сидя в прохладной машине, ему бы и в голову не пришло одеть что-нибудь на себя кроме шортов и футболки.

У дома Франсуазы, в Сюрене, было бы ещё жарче, если бы не высокие кипарисы, создающие густой листвой прятную прохладную атмосферу. Как он любил вдыхать этот запах! Он совсем не ощущался зимой, зато летом им невозможно было насладиться. Куда там до них самым лучшим духам! Нет ничего приятнее запаха цветов и деревьев, поэтому он и не любил особенно пользоваться одеколонами, сколько бы ему их ни дарили любимые женщины.

В доме было тихо, словно никто и не живёт. Но, видимо заметив его машину, со второго этажа спустилась мать. Алис была одета в деловой чёрный костюм с шёлковой белой рубашкой, совсем не для жаркого дня.

— Ты собралась на деловую встречу, мама? Как бабушка?

Голубые глаза матери смотрели необычно серьёзно.

— Самое главное дело для меня — это разговор с тобой. Бабушка пока спит, потом её навестишь, а сейчас поднимемся к ней в кабинет.

— В её кабинет? Тебе она разрешила туда входить?

— Представь себе, — строго сказала мать, — я по её просьбе разбираю бумаги.

Они поднялись на второй этаж и зашли в комнату, обитую тёмным деревом, с большими книжными стеллажами до самого потолка. Максу эта комната напоминала, скорее, библиотеку, если бы не массивный стол у окна из такого же дерева, что и шкафы, и стены. Мать уверенно села в большое кресло за ним и жестом предложила Максу сесть напротив.

— Смотри, вот что я нашла в её бумагах.

Макс развернул небольшую папку и увидел фотографию молодого Бернарда.

— Досье на дядю? Зачем бабушке понадобилось собирать на него материал?

— Посмотри на дату первого документа — больше тридцати лет назад… Видно, Франсуаза собрала этот материал, надеясь предотвратить свадьбу Катрин с Бернардом.

— И что тут такого страшного ты прочитала? Можешь рассказать своими словами? У меня голова болит, — чуть помявшись, попросил Макс.

— Я даже понимаю причину этой боли — похмелье? Так? — с усмешкой спросила Алис.

— Так, — покорно признался Макс, — перебрал немного вчера.

Алис вздохнула, но не стала читать нудные нотации. Она порылась в папке, где зачем-то лежали пожелтевшие газетные вырезки, и вытащила одну из них.

— Это история про первый брак Бернарда, который кончился очень печально.

— Первый брак? Я не знал, что у него была жена до Катрин.

— Была… И она умерла внезапной смертью, Макс, — почему-то шёпотом произнесла Алис, — твоя бабушка не добилась внятного объяснения от будущего зятя, что произошло с его первой женой. И поэтому наняла детектива. К сожалению, он, как и полиция, не смог доказать того, что Бернард причастен к её смерти. Официальной версией стала автомобильная катастрофа. Якобы эта… (мать посмотрела в бумаги) Жанетт от усталости заснула за рулём. Но где могла устать молодая, здоровая и богатая женщина? Она же не работала сутками на фабрике… Франсуазе тоже это показалось подозрительным. Тем более, что Бернард после её смерти получил кругленькую сумму, позволившую ему открыть собственный журнал в Париже.

— И что же накопал детектив? Нашёл доказательства? — мрачно спросил Максим.

— Доказательств не нашёл, но он разговаривал со многими людьми, хорошо знающими их семью, и все в один голос утверждали, что они собирались разводиться. А после развода, по условиям контракта, ему бы не досталось от её денег почти ничего.

— Нельзя же подозревать всех мужчин, которые хотят разводиться.

— Но не у всех так подозрительно погибают жёны, а главное, — она снова понизила голос, — не все такие страшные, как Бернард.

— Да брось ты, — лениво протянул Макс, — что в нём страшного? Обычный делец, который больше всего любит деньги, но монстра в нём я не вижу.

— Смотри, — Алис протянула другую бумагу, — детектив узнал, что в молодости Бернард был связан с криминальными группами, но опять-таки вышел сухим из воды… Могли у него остаться связи? Могли.

— А для чего нам сейчас об этом беспокоиться? Мало ли что у каждого было в прошлом…

— Макс, ты что — маленький? Прошлое всегда влияет и на будущее, и на настоящее. Ты помнишь, что бабушка разделила своё имущество на нас четверых? И боюсь, что жить ей осталось недолго. Но это ещё не всё…

Мама задумалась.

— Я тогда не понимала, зачем она вписала такое условие, а после этих бумаг мне стало ясно…

— Какое условие?

— Если погибнет кто-нибудь из четверых наследников даже после вступления в наследство, то его часть делится на остальных, а не достаётся мужу или жене.

— Бернард это знает?

— Да, и как-то Катрин обмолвилась, что он был в ярости.

Она схватилась за голову, словно что-то обдумывая и не решаясь сказать.

— Это не всё, что ты хотела мне сказать? Я прав? — вкрадчиво спросил Макс.

— Прав, сынок, — усталым голосом подтвердила она. — Тебя, наверное, расстроил наш развод с отцом.

Что-то мрачное стиснуло грудь, будто напоминая, что та жизнь, которой он радовался все эти годы, больше не вернётся никогда.

— Николя мне сообщил, что он рассказал тебе о причинах… — Макс молча кивнул, — но это ещё не всё…

— Не всё? А-а… я понял, ты боишься, что нам угрожает опасность из-за этих дурацких бабушкиных денег? — зло спросил он, заранее не веря тому, что ответит мать.

— Не дурацких, Максим, не дурацких…

Она медленно обошла стол и наклонилась к его уху:

— Очень больших денег…

Он недоверчиво повернулся к ней и хмуро спросил:

— Очень больших в твоём понимании — это сколько? Сотня тысяч евро?

— Сорок миллионов, Макс, сорок… — выдохнула Алис ему в ухо.

В тишине кабинета громко тикали большие настенные часы. Растерянный Максим не знал, что и сказать.

— А отец знает? — сипло спросил он.

— Нет, я не хочу его впутывать в наши семейные дела, тем более, что от Бернарда не знаешь, чего ждать. А тут ещё желание Николя уехать в Россию стало последней каплей для Франсуазы. Под влиянием Бернарда она пригрозила, что лишит тебя наследства, потому что испугалась, что ты уедешь вслед за ним. Но ей бы это и в голову не пришло, если бы не Бернард. Он кричал, что сыну русского не надо ничего завещать.

— Мне жаль, что из-за меня и денег разрушилась ваша семейная жизнь. Хотя я бы не пошёл на это из-за наследства.

— Я знаю, ты меня осуждаешь, — Алис снова села в кресло и грустно посмотрела на него. — Но я это делаю не из-за денег, а из-за тебя, не хочу, чтобы ты зависел от Бернарда, как сейчас. Поверь мне, это страшный человек. То, что Франсуаза ловко ввернула в завещание последний пункт — это наша страховка, но убить можно и сразу двоих, понимаешь? Будь осторожен, мой мальчик, — с последними словами она наклонилась к нему и взяла его за руку.

Он почувствовал её тревогу, плескавшуюся в голубых, уже окружённых морщинками глазах.

— Всё будет хорошо. Я буду осторожен, не волнуйся… — Максим погладил её суховатую руку и увидел, как мягкая улыбка робко осветила её лицо. Так она улыбалась, когда он был маленьким… — К бабушке можно зайти? Как она себя чувствует?

— Пойдём, я тебя провожу. Она спрашивала о тебе…