Одна?

Светлана Борыс, 2019

Её любовь безгранична, как горящее у её ног поле цветов, как дорога, по которой она идет, и её любовь слепа, как желание увидеть любимого. Только пройдя по пути, который выбрала, Лора понимает, насколько велико это желание и что она сделала ради его исполнения.

Полдень. Солнце нещадно слепит глаза, я поправляю широкие поля шляпы и улыбаюсь тонущим в горячем мареве цветам. Сегодня я проспала. Алекс решил оживить забор у нашего дома цветами и мы высаживали черенки до позднего вечера. Сейчас, глядя на пышные гирлянды цветов кампсиса, я понимаю, почему Алекс их любит. Но вчера…. Не знаю, что за дух противоречия вселился в меня, заставив весь вечер спорить с ним. Всё равно проиграла. Алекс сказал, что кампсис притягивает взгляд, и ухаживать за ним просто — знай, обрезай вовремя, чтобы не заплёл всю округу. Я прыснула, вспомнив, как возразила ему, что для такого профессионального цветовода, каким я стала, это не аргумент, и тогда он обнял меня и закружил по аллее. Уже за полночь, мы сидели в беседке, и Алекс рассказывал мне легенду о любви молодого музыканта Кампсиса к принцессе Глицинии. Он вплетал в мои длинные волосы цветки белой глицинии, говорил, что я прекрасней всех земных принцесс, и что он хотел бы родиться поэтом, чтобы воспевать мою красоту вечно.

Почему Алекс не разбудил меня? Теперь он, конечно, уже в оранжерее, и мне нужно поспешить к нему. Ах, Алекс, я так соскучилась, словно мы не виделись целую вечность!

Какая красивая дорога! Вся увита цветами, но как же мне не хочется идти одной по этой дороге! Мы так часто ходили здесь вместе, что представить, будто Алекс идёт рядом, совсем не сложно. Протягиваю Алексу руку и почти чувствую тепло от его прикосновения. Будто он и правда идёт рядом. О чем мы обычно говорим? Иногда он делится со мной своими планами на день, иногда мы говорим о работе, но чаще, мы болтаем ни о чем. Он спрашивает, что мне сегодня приснилось, не устала ли я, рассказывает, на какой цветок я сегодня похожа. Я знаю, что вечером получу букет этих цветов. Ах, Алекс, он такой романтик! Мы вместе уже больше семи лет, а он до сих пор меня балует.

Не устаю благодарить судьбу за её щедрость, подарившую мне встречу с Алексом. А ведь я не хотела идти. Помню, как девчонки чуть ли не силой затащили меня на выставку орхидей. Через неделю мне предстояла защита диплома, а я не успевала со сроками. На выставке было откровенно скучно, и я жалела о бессмысленно потраченном времени. Отстав от подруг, я думала о презентации своей работы, когда услышала приятный мужской голос. Он пояснил мне, что созерцаю я типичного представителя самого распространённого из одомашненных сортов орхидей с названием «Фаленопсис». Название меня рассмешило и голос сообщил, что все дело в сходстве с бабочкой. Длинные водорослеподобные корни под розовыми цветочками ассоциировались для меня вовсе не с бабочками, мне даже показалось, что запахло морем. Тогда я заметила, что сходство с медузой для меня очевидней. В менторском тоне, поясняющем, что в ветвях тропических деревьев медузы не водятся, угадывался сдержанный смех.

Встретив взгляд мужчины, я почувствовала, как головокружительно быстро пропадают мои повседневные заботы, как исчезают мои стремления и мечты о будущем, уносясь в страну забытых желаний и потерянных грез.

До встречи с Алексом цветы меня интересовали только как экзотичный элемент декора. Неизбежное украшение богатых домов в подражание восточной роскоши. А теперь… Цветы стали моей работой и я даже не знаю, нравятся ли они мне теперь. Алекс любит цветы. А для меня… Поднимаю руку и прикасаясь к цветам, оплетающим высокий забор.

— Сегодня так жарко! А вы свежи, как после ливня. — Провожу рукой по мягким оранжевым колокольчикам.

— В этом месте не часто живые цветы увидишь.

Неожиданный ответ прогоняет мою мечтательность. Поворачиваюсь на голос. Ко мне подходит мальчишка, он громко бьёт мячом о землю, поднимая клубы пыли. Кажется, это ему в радость, хоть он и покрыт пылью с ног до головы. Его светлые волосы от пыли кажутся седыми, пыль осела даже на густые ресницы и губы. Нет, губы просто очень светлые. И лицо тоже. Ничего странного, ведь только начало лета, ещё успеет загореть. Что необычно, так это очень тонкие черты лица, такие редкость в наших краях. Мальчишка выглядит знакомо.

— Почему ты разговариваешь с цветами? — он задирает ко мне свой острый нос.

Не знаю, что сказать. Хочу спросить его имя, но он продолжает нагло пылить на меня. Кажется, к мячу добавились и его ноги. Пыль попадает в глаза, и я жмурюсь. Еще немного, и моё красивое платье превратится в тряпку. Как я покажусь в таком виде перед Алексом? Отряхиваюсь и отбираю у мальчишки мяч. Прошу больше не пылить. Непослушный ребёнок одним быстрым движением выбивает мяч из моих рук, и смеётся.

— Вам нуж-но по-спе-шить, — чеканит он, подчеркивая каждый отдельный слог ударом мяча. Он повторяет эти слова снова и снова. — Вам нуж-но по-спе-шить, по-спе-шить, по-спе-шить.

Он бьет с такой силой, как будто стремится вбить звук собственного голоса в землю. Я испуганно отступаю, а он продолжает яростно и методично вколачивать мяч в пыльную землю, десятки раз повторяя одно и то же слово. Почему-то он напоминает мне сломавшегося деревянного щелкунчика с остервенением разгрызающего орехи, но совершенно позабывшего, зачем он это делает. Я не выдерживаю, и кричу на него:

— Прекрати! Зачем ты это делаешь?

Мальчишка удивленно поднимает голову, через мгновение в пустых глазах просыпается узнавание.

— Прогоняю вас. — Он оглядывается, и слегка ёжится, как от холода. — Хозяин разозлился, скоро, — говорит мальчишка растягивая слова и скалится, вытягивая ко мне свое острое лицо, — очень скоро он будет здесь.

Хозяин? Хозяин чего? Может, мальчик подрабатывает у соседей? На вид ему лет восемь. В таком возрасте никто ещё не работает, да и на нуждающегося он не похож. Если отряхнуть пыль с одежды, она станет выглядеть очень даже прилично, а для такого жаркого дня, даже не к месту строго, словно мальчишка собрался на какое-то торжество. Открываю рот, чтобы спросить при чём здесь я, но мальчишка меня перебивает, не дав слова сказать.

— Если будешь и дальше стоять здесь с разинутым ртом, вам тоже не поздоровится, особенно тебе.

— О ком ты говоришь?

— Ты странная. Хозяина не знаешь. Все его знают.

Сам ты странный. Я о другом спрашивала, а он сбил меня с мысли, теперь всё из головы вылетело. Совершенно невоспитанный ребёнок.

— А я не знаю! Кто он?

— Хозяин. Он здесь главный. Хотя… Хозяин ещё ничего, он детей никогда не обижает, а вот его помощники — им вообще всё равно, дети или взрослые.

Мальчишка быстро оглядывается на поле и манит меня пальцем. Я наклоняюсь, и он шепчет мне в ухо, так тихо, что я едва могу разобрать.

— Но я всё равно сбегаю, и буду дальше сбегать. — Он так близко ко мне, что я чувствую исходящий от него сладковатый запах.

Его глаза смотрят мимо меня, бледные губы подрагивают и он подмигивает кому-то, очевидно, заметному только ему. Неожиданно для себя, я резко отшатываюсь от него, он не понимает моего испуга и смеётся.

— Лови! — Мяч пролетает высоко над моей головой.

Это ж надо быть таким бестолковым! Кто бы поймал такую подачу? Мальчишка, будто сразу забыв обо мне, громко смеётся, и несётся вслед за мячом. Слышу, как стихает топот шустрых детских ног. Ну и пусть теперь догоняет. Охота ему бегать по такой жаре!

Солнце припекает всё сильнее. Я только вышла, а от жары кажется, что иду целую вечность. Справа вдоль дороги тянется нескончаемый забор. Раньше сквозь деревянный частокол можно было разглядеть дачные домики. Помню, как выбравшиеся с утра пораньше соседи здоровались с нами, и мы с Алексом махали им в ответ. Когда лианы успели всё заплести? Даже не заметила. Огненно-яркие кампсисы смешались с бледными цветами душистой жимолости. Лианы так разрослись, что им мало места на высоком заборе. Длинные стебли, усыпанные пышными оранжевыми соцветиями, огромной вспененной волной угрожающе нависли над тропинкой, по которой я иду. Кажется, в некоторых местах ветер всё-таки разметал оранжевые брызги, и они потекли по полю с другой стороны дороги, мгновенно окрашивая всё на своем пути. По всему горящему океану цветов, качаются и извиваются, подобно огненным бесам, растрёпанные соцветия багровых амарантов. Чем больше я вглядываюсь в их безумный танец, тем сильнее он манит меня. Я уже почти схожу с тропы, когда слышу женский голос, зовущий кого-то по имени.

Женщина в красивом белом платье стоит на дороге. Невысокая и тоненькая, в руках она держит сумку, достаточно большую для того, чтобы набив её продуктами, отправиться в поход на неделю. Удивительно, что я не заметила женщину раньше, наверное на цветы засмотрелась. Мне неловко от того, что я забыла её имя. Кажется, мы встречались не так давно. Смущенно подхожу, не зная, как завести разговор. Здороваюсь. Женщина не смотрит на меня. Она стоит с опущенной головой и теребит длинный черный шарф. Я бы с лёгким платьем такой не надела. И вообще, к чему ей шарф, в такую жару?

— Вы не видели моего сына? — Решается она заговорить. — Никак не могу его найти.

За весь путь мне встретился только хулиганистый мальчишка, видимо, он и есть её сын. Это было совсем недавно. На дороге точно ещё пыль столбом стоит. Почему она его не видит? А может, непослушный пацан сбежал от матери и спрятался в цветах на обочине?

— Он только что пробежал мимо. Шустрый ребёнок.

Она поднимает голову, и я вижу, как сильно они похожи. У женщины такие же тонкие, я бы даже сказала, заострённые черты лица, как у мальчишки.

— Шустрый, даже Хозяину трудно за ним уследить. Всё норовит к отцу сбежать.

Мальчишка тоже о нём говорил.

— Кто такой Хозяин?

— Хозяин не пускает меня к сыну. — Женщина удивлённо смотрит на свои руки, и тут же нервно отдёргивает их от шарфа, будто только осознав, что делает. — Я задержалась совсем не на долго, а он сбежал. Не мог меня дождаться!

Её голос звучит так резко, что я вздрагиваю. Кажется, она злится, но когда она поднимает на меня глаза, в них стоят слёзы. Плачет? Меня Алекс тоже не дождался, но я же не делаю из этого трагедию!

— Знаешь, как страшно? — шепчет она, придвинувшись ближе, совсем так же, как её сын. — Он такой маленький! Поэтому мне пришлось пойти за ним. Но здесь… — Она резко оглядывается на поле, будто испугавшись что её подслушают, и продолжает еще тише: — Здесь я ищу его снова и снова. Ничего не закончилось. Даже здесь я не могу его увидеть.

Надо лучше следить за детьми, чтобы потом плакать не пришлось. Не знаю, что там у них случилось, но отдавать ребенка какому-то Хозяину, чтобы потом ходить искать по жаре? Не понимаю. По-моему, это глупо. Странная она, как и её невоспитанный ребёнок. Надоели. Только задерживают.

— Мне очень жаль, — говорю я, отступая немного в сторону.

— А что с вами?

— Со мной? Ах, нет! — Улыбаюсь. — Я никого не ищу, я иду к мужу.

Женщина рассеянно кивает мне и отводит взгляд. Она пристально смотрит на дорогу за моей спиной и вдруг начинает улыбаться. Наверное, замечает маленького хулигана.

— Тогда вам нужно поторопиться.

Кажется, это же сказал её неугомонный сын. Это у них что, семейное, торопить всех встречных?

— Сегодня я могу опоздать. — Я снова улыбаюсь и добавляю: — У меня очень хороший муж, я могла бы совсем не работать, но дома без него скучно да и работа у меня интересная. Никогда не устаю возиться с цветами, у нас семейный бизнес. Может быть вы видели теплицы? Мы выращиваем орхидеи.

Конец ознакомительного фрагмента.