Странники ночи 2. Магия мёртвых

Светлана Барс

В их мире всегда было очень неспокойно: соседство с мёртвым лесом, населённым нежитью, не способствует поднятию настроения. Но даже знание, что ты вскоре можешь стать обитателем этого самого леса, вдруг перестаёт тебя волновать, потому что есть угроза пострашнее.

12

Вик всем своим существом воспринимал то, что сейчас происходило. Это было странным. Волны магии будоражащим потоком касались кожи и звенящим гулом неслись сквозь пространство. Он смотрел на детей, девочки были окутаны почти незримой дымкой, делающей очертание их тел не чёткими и бледными — призрачными. Вокруг Кима бушевал вихрь энергии, его окутывал кокон переплетающихся потоков магии. Они скользили сквозь подростка и концентрировались в сжимаемой им палке. Древесина словно горела, энергия раздирала её и пеплом осыпалась обратно в землю, лишь часть преобразовывалась и выстраивалась в низкий коридор, потянувшийся сквозь лес.

Вик сам не знал чего ждёт, мышцы сжимались в напряжении, словно, если юный маг сорвётся и сделает что-то не так, он сможет ещё спасти детей. Вот только бушующая совсем рядом сила говорила совсем об обратном — ничего не останется, ни леса, ни людей. Только пепел.

Вик ждал, выкачиваемая из земли мощь безудержным вихрем рвалась в небо, и лишь тело подростка каким-то образом служило барьером, не дающим обрушиться на лес. Кима трясло, он зажмурился, но продолжал произносить заклинания. А на поляне на него с ужасом смотрели колдуны, они тоже дрожали, но совсем по другой причине — от ужаса. От понимания, на какой грани балансирует парень. Они не могли не осознавать, что сейчас происходит.

Щит медленно, но верно приобретал стабильность, магический коридор замерцал ровным устойчивым светом, соединившись с едва державшимся над поляной куполом. Первыми к проходу шагнули колдуны, остановились на границе и внимательно посмотрели на державшего заклинание парня. На бледных, уставших лицах читалась настороженность, перемешанная со злобой. Этот подросток, которого они когда-то лишили возможности использовать природные источники, не только вернул себе способность брать силу извне, но и сделал то, на что они оказались неспособны. Колдуны Керонта с трудом пересилили себя и двинулись в накрытый щитом коридор. Вслед за ними потянулись перепуганные люди.

Ким не смотрел на них, его голова была опущена, пальцы крепко сжимали горящий видимым огнём посох. Магические потоки неслись сквозь лес, отталкивали мертвецов и освобождали дорогу. Люди с каким-то ужасом смотрели на парня и отводили взгляды, многие едва брели, но старались идти как можно быстрее — прочь от поляны, туда куда вёл спасительный путь.

Последним был глава стражников, он остановился перед Кимом, по его губам скользнула горькая усмешка.

— Спасибо, Кэимстон, мы никогда не забудем того, что ты сделал.

— Я знаю. Вы не сможете этого забыть, — Ким с трудом улыбнулся ему в ответ. Губы парня потрескались и по подбородку стекали тонкие ручейки крови. — А я бы очень хотел, чтобы всё забылось.

— Мне жаль, — стражник опустил голову и тяжело зашагал вслед за толпой.

Ким взмахнул посохом, разрывая связь коридора с куполом, и двинулся вслед бегущей сквозь лес магией. Девочки, не отпуская рук, пошли рядом. Вик шагнул вслед за ними, отгоняя уже метнувшихся к их компании мертвецов.

Вистолец старался держаться в тени деревьев, но командир стражников несколько раз оглядывался и всегда вздрагивал, натыкаясь взглядом на защитника детей. А за их спинами густой толпой шагали дёргающиеся шатающиеся фигуры, что тоже заставляло с дрожью отводить взгляд и идти быстрее.

Этот путь казался бесконечным. Так называемый посох мерцал в руках Кима едва заметным светом, парень был сосредоточен, сконцентрирован на поддержание магического щита. Время от времени с его губ срывались слова заклинаний, посох вспыхивал и начинал гореть интенсивней, а коридор плавно изгибался, поворачивая в нужную сторону.

Далеко впереди замелькал просвет, люди ускорили шаг, понимая, что добрались до границы леса. Толпа горожан уже не останавливаясь вырвалась из под крон деревьев и устремилась через луг к видневшимся вдалеке стенам большого города.

Ким выдохнул, подождал пока покинет защитный коридор последний человек — командир стражников и погасил его. Ноги подростка подкосились, он упал на колени и упёрся руками в землю, из его носа закапала кровь.

Стражник обернулся, шагнул назад к детям, всё ещё находившимся под кронами деревьев.

— Идёмте, — воскликнул мужчина. — Быстрее, ты нужен нам, Кэимстон!

Вик полу прикрыл глаза и сделал шаг ему навстречу, загородив собой Кима и девочек.

— Нет, у них другой путь, — он обнажил в злой улыбке клыки. Стражник выхватил меч, но попятился.

— Кэимстон, — воскликнул он. — Подумай о сёстрах, этот монстр в любой момент может вас убить.

— Я тоже монстр, — глухо ответил Ким. — Уходи. Этот лес должен быть уничтожен.

Парень с трудом поднялся на ноги.

— Вик?

— Что?

— Мы должны выйти из под деревьев. Ты сможешь?

— Придётся, — Вик внимательно посмотрел на мага. Тот шатаясь стоял на ногах. — Теперь будет легче, Ким. Ведь так? Когда силу не нужно сдерживать, она сама превратится в разрушительную стихию.

Парень вздрогнул.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел, видел, как это трудно — не дать уничтожить. Прости, но это нужно сделать.

— Видел? Разве ты маг? — Ким удивлённо уставился ему в лицо.

— Нет, — Вик улыбнулся, стараясь не показывать клыки. — Никогда не обладал магическими способностями.

— Тогда как…?

— Не знаю, Ким. Потом разберёмся. Если будет это потом.

— Будет, — с непонятной уверенностью произнёс подросток. — Должно быть.

Он быстро провёл ладонью по стволу дерева, словно прощаясь, и шагнул на луг.

Для Вика это напоминало сон — ночной кошмар, что превратился в реальность. Он не видел происходящего, плотно зажмуренные веки не спасали от интенсивных солнечных лучей и приходилось прикрывать глаза ладонями. Кожу щипало, в голову словно вонзился раскалённый штырь, давя с такой силой, что он с трудом сдерживался, чтобы не выть от боли.

Он был слеп, поэтому за локоть его держала Мила, направляя туда, куда нужно идти. Вик с трудом переставлял ноги, очень хотелось сесть на траву и зарыться в землю — как угодно, но спастись от обжигающего солнца. И именно через девочку он почувствовал ту силу, что была выдрана из магических потоков земли и обрушена на лес.

В какой-то момент ему показалось, что он сходит с ума. Показалось, что и через его собственное тело несётся безудержный, неконтролируемый вихрь магической энергии, бьёт в пространство и преобразуется в молнии. Хлёсткие бичи разрядов беспрестанно секут деревья, под корень сбивают стволы и заставляют чернеть листву. Она съёживается, сжимается в комочки пепла и осыпается с уже безжизненных ветвей. Сотни, тысячи умирающих деревьев…. Стаями срываются ввысь птицы, несутся к спасительным небесам и не успевают, их мёртвые тушки падают на покрытую пеплом землю. А те, кто не умеет летать, ещё раньше попадают под удары молний, навсегда обретая свой последний приют среди сгоревшего леса. Здесь их дом…. Разряды энергии впиваются и в уже мёртвую плоть ходячих трупов. Они вспыхивают как сухая лучина, их ноги подкашиваются, заставляют осесть на землю, упасть. Их тела превращаются в пепел, прерывая безумное существование после смерти. Навсегда. Сожжённый прах не может восстать.

Пламя, сверкающие изгибы молний и потрескивающий от напряжения воздух — это больно — воспринимать, как через твоё тело несётся чья-то смерть. Больно помнить каждую оборванную жизнь, пусть даже это растение или животное. Ты стал причиной их гибели.

Наваждение, это Ким направляет на лес хлещущие по деревьям разряды энергии, это Ким с отстранённым безразличием воспринимает чудовищный кошмар происходящего, это его сердце превращается в пепел вместе с лесом. Или нет? Сознание разбивается на тысячи осколков и только бьющий в ноздри запах гари заставляет удерживаться на поверхности реальности….

***

— Знаешь, за что они меня ненавидят, Вик? Наверное, ты слышал туже историю, что рассказывают для всех остальных не Керонтцев — великие маги остановили неконтролируемую энергию, нашедшую выход через неумелого ребёнка. Обрушившаяся на город Сила разрушила множество домов, но маги смогли предотвратить жертвы и обезвредили источник энергии.

Это ложь. У них ничего не получилось, они не остановили меня и никого не спасли. Жертв было много, очень много, Вик, — Ким стоял на берегу речки и смотрел в воду. Это была та же река, что текла через лес. Стремительный поток нёс множество обгоревших веток, хлопья чего-то чёрного и уже не понятного, а иногда и полу обугленные тушки животных и птиц.

Голос подростка звучал совершенно спокойно, безразлично и безжизненно. В нём не было эмоций. Никаких.

— Последней жертвой стала моя мама, она лежала у моих ног, а я с каждым мгновением всё больше чувствовал, что у меня уже нет сил, чтобы отводить от неё удары…. Колдуны с трудом удерживали щит над собой, но не подошли даже близко. Оказалось, что им нечего противопоставить той силе, что разрушала город, они не смогли её погасить. Моя мама была сильно ранена, её тело тоже сжигали молнии, но поняв, что наши маги беспомощны, она нашла в себе силы приподняться, сбить меня с ног и накрыть собой. Ей достался последний удар.

Говорят, что меня достали из под горки пепла имевшей форму человеческого тела. Я этого не помню, но мне специально рассказали. Это всё, что от неё осталось. Пепел.

Я убил свою маму, я очень многих тогда убил.

Вик почти не помнил, как они очутились в этой роще. Ему до сих пор казалось, что он чувствует очень близкий жар пламени, а в нос въедается нестерпимо-острый запах горелого мяса, горелой плоти, словно всё это было живым. Перед взглядом стоял туман, а в памяти яркими вспышками проносились не увиденные глазами картины горящего леса. Как во сне. Только не было никакого сна. Был кошмар, что очень трудно осознать наяву. Потому что настоящий природный пожар таким не бывает. Пламя не должно лететь огромными волнами, подгоняемыми молниями, не должно вгрызаться в почву, ведь земля не горит, не должно беспрепятственно бежать вперёд, не имея для себя никакой основы. Трудно принять, что стихия может быть настолько беспощадной. Вернее не стихия, беспощадным должен быть тот, кто её создал.

Он упрямо наклонял голову, стараясь не смотреть на Кима. Что он мог ему ответить? Самым ужасным было то, что мальчишка все эти годы жил с этими воспоминаниями и ему не позволяли ничего забыть. Его не простили, не считаясь с тем, что всё это совершил не осознававший свои действия ребёнок. Странно, что он не превратился в озлобленное чудовище с выжженной в пепел душой. Или превратился? Нет, иначе, он не был бы так привязан к своим сёстрам, не заботился бы о них…. Это страшно — жить с постоянным кошмаром собственного прошлого.

— Мой отец очень боялся, что у его второй жены родятся такие же дети как я, поэтому даже при родах присутствовали маги, — парень говорил не останавливаясь. Без переживаний, без чувств. Казалось, что ему нужно выговориться, только при этом людей обычно захлёстывают эмоции, они рыдают или как-то по-другому проявляют охватившие их переживания. Ким словно умер. — Лану и Милу сразу лишили всех магических способностей, как только они появились из утробы матери. Это как-то повлияло на Джену — вторую жену моего отца, она умерла почти сразу, едва на свет появились её дети. Я чувствовал, что маги связали её жизнь со способностями детей. И лишив их этих способностей, они её убили. Я даже не пытался рассказать об этом отцу. Знал, что не поверит. Знал, что он тоже меня ненавидит.

Кормилицей младенцев стала Лирта. Она для всех нас превратилась в мать, она одна нас любила, и эти чувства были настоящими….

— Мне жаль, Ким, — голос Вика странным эхом пронёсся над рекой. Мила и Лана тоже сидели под деревьями, обхватив колени руками и опустив головы. Они выглядели очень уставшими. — А ваш отец? Кто он? Почему у него рождаются такие дети?

Подросток вздрогнул.

— Отец? В нашем роду есть легенда, что одним из наших предков был призрак — дэлонх. Когда-то, когда они только пришли в наш мир, они были другими — живыми и могли создавать себе подобных. Потом они изменились, превратились в безжизненных монстров и утратили способность иметь детей. Но те не многие, в ком сохранилась их кровь, до сих пор несут в себе странные возможности по-другому воспринимать магию. По-другому воспринимать этот мир…. Нашему отцу не передались эти способности, но они в полной мере сконцентрировались в его детях. Так бывает. С природой трудно поспорить.

— Дэлонхи…, — вистолец невольно поёжился. — Они ведь обитают в Керонте?

— Странно, что ты об этом знаешь, — Ким резко обернулся, посмотрел на Вика. Тот невольно вздрогнул, в глазах подростка словно продолжали отражаться языки пламени.

— Слышал когда-то, разве это тайна?

— Вообще-то да. Тайна, причём очень тщательно хранимая тайна, — Ким подошёл ближе. — Для чужака ты очень много знаешь о нас.

Вик криво усмехнулся.

— Наверное, ты прав, они действительно были тайной, я понятия не имел, что эти монстры существуют, пока не столкнулся с ними. Говорят, что их разбудили. И сдаётся мне, что вновь засыпать они не собираются, — он готов был говорить, что угодно лишь бы отвлечь Кима от затягивающей бездны воспоминаний, лишь бы выгнать из его глаз эту безжизненную пустоту, в которой продолжает полыхать пламя.

— Ты сталкивался с ними? Странно, что ты ещё жив, — парень нахмурился и опустился на траву перед Виком.

— Я не совсем чтобы жив, — вистолец развёл руками и вновь усмехнулся. — Мне просто сильно повезло тогда. Повезло, что я был не один.

Ким опустил голову.

— Я ничего не знаю о тебе, Вик, и ты не обязан мне ничего рассказывать. Скажу лишь одно — они не уйдут из нашего мира пока не исполнят договор, который вернул их в нашу реальность. И я очень надеюсь, что целью договора являешься не ты Вик.

— Не я, — перед взглядом пронеслась быстрая тень, мелькнули золотистые локоны Элены и словно наяву послышался её смех. Где-то внутри шевельнулось тоскливое чувство тревоги, тревоги за чужую жизнь. Прошло не так уж много времени, а кажется, что те события происходили очень давно. — Я никто, чтобы ради меня нанимать дэлонхов. Простой бродяга. Был. Значит, ей до сих пор угрожает опасность?

— Ей? — взгляд Кима стал очень задумчивым, он словно очнулся и впервые за всё это время посмотрел на своих сестёр. Девочки плотно прижимались друг к другу, но всё равно выглядели очень одинокими, потерянными. — Наверное, я знаю, о ком ты говоришь. О принцессе Тинасы, ведь так? Теперь понятно, откуда у тебя знания о нас, ты хорошо с ней знаком, иначе бы она не стала столько рассказывать. Надеюсь, она добилась того ради чего отправилась путешествовать?

— Ну, замуж она ещё не вышла, но день свадьбы был назначен, — проговорил Вик, вдруг поняв, что ему скорее всего уже не побывать на этой свадьбе.

— И её жених король Мироса?

Вистолец кивнул.

— Оборотень?

Вик вновь кивнул и развёл руками. — Они же были помолвлены. А с Эленой спорить трудновато, в общем, даже оборотню не удалось отвертеться от свадьбы. Впрочем, он особо не сопротивлялся.

— Да уж, характер у принцессы ещё тот, можно посочувствовать её жениху. Хоть он и оборотень, — Ким неожиданно улыбнулся. — Может быть так даже лучше и он сможет её защитить. Значит, ты с ними близко знаком?

— Встретились в дороге и ехали некоторое время вместе, — неопределённо ответил Вик.

— Ладно, не хочешь не рассказывай, — разрешил Ким, встал и подошёл к сёстрам. Он опустился рядом с ними на колени, осторожно провёл ладонью по щекам, внимательно вглядываясь в их лица.

— С ними всё в порядке? — спросил Вик. — Они выглядят очень уставшими и сонными.

— Так оно и есть, — Ким вздохнул. — Сквозь их тела прошло огромное количество энергии, это не могло не отразиться на их самочувствии. Они забирали эту энергию из земли, а я забирал у них и возможно, что взял и часть их собственных жизненных сил. Им нужно время, чтобы отдохнуть и восстановиться.

Вик огляделся, оценивая место, где они находились. В густой тени низкого, массивного дерева, под которым он сидел, его глаза обрели почти нормальную способность видеть. От сожжённого леса их отделял широкий луг, который пересекала знакомая речка и несла свои воды мимо рощи дальше — к стенам большого города. Сама роща, в которой они сейчас находились, обходила город чуть стороной, огибая возделанные людьми поля, располагающиеся у самой стены.

Конец ознакомительного фрагмента.