Глава 3
Мы въехали в просторный двор, где уже стояла одна машина — голубой «Фольксваген». Ворота за нами автоматически закрылись. Валерий вышел из машины, обошел ее спереди и галантно открыл мне дверцу. Я поблагодарила его милой улыбкой и направилась к дому.
— И прошу тебя, — шепнул мне Кирсанов, — я не знаю ничего о твоей профессии.
— Не беспокойся, — кивнула я, — я не собираюсь тебя компрометировать. Как мы договорились — я работаю фотографом в модельном агентстве.
Дверь нам открыл молодой человек в темных брюках и кремовой сорочке в тонкую полоску, верхняя пуговица которой была расстегнута. Узел ярко-оранжевого галстука ослаблен. Он был темноволос, худощав и, можно было бы сказать, красив, если бы не его бегающий взгляд и слишком полные губы.
— Проходите. — Он пожал руку Валерию и с нескрываемым любопытством посмотрел на меня.
— Это Оля, — представил меня Валерий, когда мы разделись.
— Антон, — фальцетом произнес молодой человек и застыл, увидев меня без шубы.
Не знаю, сколько бы продолжалась эта немая сцена, если бы в холл не вышла хозяйка, Аврора Кондратьевна.
— Добрый вечер, Аврора Кондратьевна, — Валера сразу же шагнул к ней.
Пока они перебрасывались обычными в таких случаях фразами, я постаралась получше разглядеть ее. Это была высокая статная дама с гордой посадкой головы и пренебрежительно поджатыми губами. Она смотрела свысока, но в глубине ее глаз скрывался то ли испуг, то ли настороженность. Светлые, слегка рыжеватые волосы открывали высокий умный лоб и легкими волнами, над которыми потрудился мастер, спадали почти до плеч. Одета она была в темно-розовое обтягивающее платье с отделкой из черного кружева, ее плечи покрывал шарф из черного шифона.
— Антоша, — обратилась она к своему мальчику, — что же ты не приглашаешь гостей?
Потом она перевела свой взгляд на меня.
— Валера, — коснулась она локтя Кирсанова, — это твоя девушка?
— Познакомьтесь, — торопливо произнес Кирсанов, — Ольга — Аврора Кондратьевна.
Не знаю уж, чем я ей понравилась, но ее взгляд был довольно снисходительным и даже то, что ее дружок старательно отводил от меня глаза, не разозлило ее.
— Наконец-то ты нашел себе достойную пару, — похвалила она выбор Валерия и улыбнулась кончиками губ. — А Антон вас уже давно заметил, правда, Антоша? Интересно, что вы обсуждали? — Она хитро посмотрела на Кирсанова.
Он открыл было рот, но, видимо, не нашел, что ответить, и я пришла ему на помощь:
— Я предлагала Валере пойти одному.
— Это еще почему? — Тонкие изломанные брови Авроры Кондратьевны удивленно взлетели.
— У вас здесь такое избранное общество, — сказала я, сделав невинное лицо, — а я никого не знаю.
— Ну что вы, Оля, — она по-матерински, одновременно нежно и строго посмотрела на меня, — Валера же предупредил меня по телефону, что придет с подругой, и я ему сказала, что буду рада вас видеть.
Вот так все удачно началось. Аврора Кондратьевна показалась мне вполне общительной женщиной. Не без пунктиков, конечно, а у кого их нет, если разобраться? Широким коридором мы прошли в гостиную, в центре которой был накрыт стол на шесть персон, уставленный закусками и вазами с фруктами.
— Неужели вы все это сами? — искренне удивилась я.
— Ну что вы, Оля, — Авдеева гордо подняла голову, — у меня совершенно нет на это времени. Все, что вы здесь видите, приготовлено очень хорошим поваром. Надеюсь, вам понравится. А где же Галина с Григорием? — Она посмотрела на Антона. — Пора садиться за стол.
— Курят, наверное, — Антон направился к двери, — сейчас я посмотрю.
— С Галей я познакомилась в прошлом году на Средиземном море, — произнесла Аврора Кондратьевна, — мы вместе отдыхали. Это замечательная женщина: открытая, умная и жизнерадостная. Да вы и сами сейчас убедитесь в этом. Она пришла с мужем.
Вскоре вернулся Антон в сопровождении девушки примерно моего возраста с длинными черными волосами. У нее был итальянский тип лица: огромные карие глаза, большой чувственный рот с крупными белыми зубами и какая-то детская открытая улыбка, немного не вязавшаяся с грустью в глубине глаз. Красного цвета брючный костюм был очень ей к лицу: жакет на одной пуговице, надетый на голое тело, подчеркивал изящную стройность ее длинной шеи.
Следом за Антоном и Галиной вошел молодой человек с орлиным носом и русыми волосами, зачесанными назад. На нем были черные брюки и черный джемпер под горло, на котором ходил огромный кадык.
— Наконец-то все в сборе, — облегченно вздохнула Авдеева.
Она представила чету Береговских — Галину и Григория, — и все уселись за стол.
Сперва было довольно скучно, мне показалось, что я попала на поминки к какому-нибудь знаменитому ученому, всю свою жизнь посвятившему изучению процесса пищеварения членистоногих, но после второй рюмки народ начал понемногу расслабляться. Валера, сидевший рядом со мной, снял пиджак, потому что в гостиной было натоплено сверх всякой меры, и я только порадовалась, что на мне открытое платье.
Мы сидели на дубовых стульях с мягкими светлыми подушками, стол был накрыт ослепительно белой скатертью, спускавшейся до самого пола, да и вся комната была выдержана в светлых тонах. Кремовые обои без рисунка на стенах, на полу — светло-бежевый ковер с длинным ворсом, журнальный столик со столешницей из белого мрамора, на котором стоял бронзовый подсвечник с тремя восковыми свечами: все это немного навевало тоску, если бы не яркий свет люстры, игравший на столовом серебре и придававший живость всему происходящему.
После двух тостов — за прекрасную хозяйку, который произнес Григорий, и за ее организаторские способности, как умело подчеркнул Валера, мужчины вышли покурить. К ним присоединилась и Галина, а я, хотя тоже была не прочь подымить, осталась наедине с Авдеевой.
— Вы действительно занимаетесь, как сказал мне Валера, фотографией? — К моему удивлению, она сама затронула интересующую меня тему.
— Да, — кивнула я, — и говорят, у меня это неплохо получается.
Я не стала скромничать — в домах, подобных этому, скромность не считается достоинством.
— Судя по тому, как вы одеты, — продолжила Аврора Кондратьевна, — ваш труд неплохо оплачивается.
Я неопределенно пожала плечами.
— На собственный дом средств у меня нет, — улыбнулась я.
— Ну, вы еще так молоды, — задумчиво произнесла Авдеева, — у вас все впереди.
Я размышляла, не пора ли мне спросить разрешения поснимать в ее доме, но пришла к выводу, что, пожалуй, следует немного подождать.
— Жизнь бежит так быстро, — заметила я, — не успеешь глазом моргнуть, а лучшие дни позади.
— Да вы философ, Оля, — она удивленно посмотрела на меня. — По-моему, вы многого сумеете добиться.
— Я постараюсь, конечно, — с сомнением в голосе сказала я, — но… В общем, поживем — увидим.
В гостиную ввалилась шумная компания, продолжавшая что-то весело обсуждать. Григорий нес в руках свой джемпер, и на нем теперь была только черная майка с короткими рукавами. Пока я разговаривала с Авророй Кондратьевной, прислуга, приглашенная, видимо, из того же ресторана, что и повар, сменила приборы. На столе появился огромный, лоснящийся жиром гусь с румяной корочкой.
— Вот это да! — восхитилась Галина, увидев гуся. — Это целый поросенок.
— Это всего лишь гусь, друзья, — со слащавой улыбкой произнесла хозяйка, — сейчас Вячеслав нам его разрежет.
Что это еще за Вячеслав? — удивилась было я, но тут откуда-то появился человек лет тридцати с тонкой полоской усиков и в белом фартуке, и я поняла, что Авдеева имела в виду повара. Я представила себе, как он будет сейчас бороться с этим гусем, отделяя крылья, ножки, грудку, но все оказалось гораздо проще.
Вячеслав, ловко помогая себе вилкой, просто отрезал от золотистой тушки шесть больших плоских ломтиков и удалился. Вилку и блестящий нож с костяной резной рукояткой он оставил на подносе.
— Если я больше вам не нужен, — шепнул он Авдеевой, — я пойду.
— Спасибо, Слава, — поблагодарила его Аврора Кондратьевна, и все принялись за гуся.
Антон открыл уже третью бутылку шампанского и, если учесть, что я почти не пила, а мужчины предпочитали более крепкие напитки, то можно себе представить, что народ был, мягко говоря, несколько возбужден. Следующий тост был произнесен хозяйкой дома, и если мне не изменяет память, он звучал примерно так: «За солнце и море, за травы и деревья, за молодость и красоту». Тост был принят на «ура», и даже мне пришлось выпить почти полбокала шампанского, чтобы не обидеть Аврору Кондратьевну.
После этого все стало гораздо проще. И мужчины, и Галя, и я, и даже Авдеева ходили в соседнюю комнату, в которой горел камин, курить, поодиночке и группами. Я старалась быть поближе к хозяйке и, выбрав момент, когда мы с ней были наедине, спросила:
— Аврора Кондратьевна, боюсь вас обидеть, но все же не могу у вас не спросить.
— Да? — Она подняла на меня удивленные, но веселые глаза.
— Не могу ли я немного здесь поснимать. Мне так понравился ваш дом.
— Только с одним условием, — строго сказала она, — если вы предоставите мне полный отчет о проделанной работе.
И она весело рассмеялась, увидев мое озадаченное лицо. Все оказалось на удивление просто.
— Конечно, я все вам покажу, — пообещала я и почти бегом бросилась в холл, где оставила сумку с «Никоном».
Когда я вернулась в гостиную, веселье было в разгаре. Кто-то включил музыку, и гости выделывали такие кренделя, что я тут же приступила к съемкам. Валера попытался было меня пригласить на танец, но мне было не до этого. «Пощелкав» гостей, не забыв при этом и хозяйку, я с ее разрешения прошлась по дому, фотографируя каждую комнату.
Меня мучила только одна мысль: признаваться ли Авдеевой в том, кто я на самом деле? Вернее, даже не это — чем я занимаюсь, она наверняка рано или поздно узнает. Я стояла перед дилеммой: сказать ей, зачем я здесь, рискуя потерять сделанные кадры, или ничего не говорить и опубликовать фотографии в «Свидетеле» без ее разрешения, тем самым подставив Кирсанова. Выбрала же я третий вариант, который осенил меня, пока я ломала голову над предыдущими: во время съемок попытаюсь выяснить у Авдеевой, почему она не общается с прессой, и, может быть, мне удастся все же выпросить у нее эксклюзивное интервью. Это было бы самым лучшим.
С этими мыслями я открыла дверь в гостиную и… ничего не увидела. В комнате громко играла музыка, были слышны голоса, но свет был погашен. Падающие из коридора лучи выхватывали только небольшое пространство комнаты, в которое изредка попадали темные силуэты движущихся в танце людей. «Это что-то новенькое», — подумала я и стала осторожно пробираться к дивану. На меня несколько раз натыкались, кто-то даже попытался поцеловать, но я увернулась. Наконец музыка стихла, и зажгли бра.
— О, пропащая, — с веселым возбуждением произнес Кирсанов, заметив меня.
Он нетвердым шагом приблизился ко мне.
— Это такая игра, — пьяно улыбаясь, сказал он, — все сидят по разным углам, потом гасят свет и начинают искать друг друга.
— И кто же выигрывает? — с усмешкой спросила я.
— Кто кого найдет, тот и выигрывает, — не совсем правильно выговаривая слова, сказал он, — присоединяйся.
— Олечка, присоединяйся, — услышала я грудной голос Авроры Кондратьевны, стоявшей рядом с Антоном, — это очень весело. Давайте сначала выпьем, — добавила она и направилась к столу, который был задвинут в дальний угол комнаты.
— Мне шампанского, — игриво сказала Галя, пытаясь разыскать на столе свой бокал.
Конец ознакомительного фрагмента.
