Репортаж с того света

Светлана Алешина, 1999

«…– Да я же говорю, – Клочков вытер со лба капельки пота, – была вспышка. Я только потом понял, что это был выстрел. – Ты слышал выстрел? – лейтенант снисходительно посмотрел на него. В другой ситуации Клочков возмутился бы, что его называют на «ты», но сейчас он пропустил грубость мимо ушей. – Нет, выстрела я не слышал, – ему приходилось по нескольку раз повторять фразы, пока не удавалось произнести их без запинки. – Но вот же пистолет. Он тыкал пальцем в фотографию. – Я только когда увеличил фотографию, разглядел его. Вы же сами видите, – почти выкрикнул он. На фото из кустов действительно торчала какая-то штуковина, отдаленно напоминающая ствол. – Фотографию к делу не пришьешь, если нет трупа, – меланхолично произнес лейтенант…»

Глава 3

Вечер выдался душный, без единого намека на ветерок. Центральные улицы приветливо светились огнями, толпы разряженных прохожих фланировали по проспекту. Я остановилась и вышла из машины. Первым в мысленно составленном мной списке баров, ресторанов и клубов я намеревалась посетить бар и дансинг «У Бартольда». Полыхающая огненно-синими разводами вывеска манила, призывала мирных обывателей посетить заведение.

У дверей дансинга толклась разношерстная молодежь, которая, в свою очередь, обращала на себя внимание пожилой части гуляющих по тарасовскому Арбату. Я продефилировала мимо кучки «неформалов», одетых как близнецы в брюки на бедрах и короткие узкие маечки. Одежда парней мало чем отличалась от девичьей, прически также давали пищу для раздумий: кто перед тобой — он или она?

Сунув свое удостоверение под нос охраннику в камуфляжной форме, который что-то назидательно вещал двум смазливым девчушкам с инфантильными хвостиками и в джинсовых комбинезонах, я прошмыгнула внутрь.

Веселье только начиналось, но основная часть молодежи уже порядочно набралась. Одни кучковались у стойки бара, другие сидели за столиками. Плывущий в дымном разноцветье огней зал сотрясался от судорожного рейва, разбавленного пьяным галдежем.

Я прямиком направилась к стойке. Продраться сквозь толпу балдеющих парней и девиц было делом нешуточным. Я постоянно извинялась, легонько отстраняя и отталкивая попадающихся на моем пути посетителей, и ловила на себе их недоумевающе-пьяные взгляды. Один пропирсингованный детина лет двадцати даже бросил мне: «Ты че, подруга?»

Я не стала объяснять, что я никакая ему не подруга, мне было не до того.

Бармен, сухощавый неулыбчивый парень, с хмурым, сосредоточенным видом готовил коктейли. Видать, ему осточертели все эти невыдержанные и пропитые любители дансингов.

На его бэйдже я прочла: Никифоров Николай. Ну что ж, очень приятно.

— Апельсиновый сок, — сказала я, заглядывая в его бледное, но с правильными чертами лицо.

Ответом мне был недоуменный взгляд: очевидно, здесь никто не заказывал такой безвредной жидкости.

— Пожалуйста, — бармен поставил передо мной высокий стакан, на две трети наполненный соком.

— Извините за навязчивость, вы здесь давно работаете? — полюбопытствовала я, бросая на парня красноречивые взгляды.

— А что? — несколько насторожился он.

— Да понимаете, — начала я врать, — я ищу свою давнюю подругу, она работала раньше танцовщицей в «Меркурии», а теперь пропала из вида. У вас нет постоянной труппы?

— А какой возраст у вашей подруги? — без особого интереса спросил он, протирая стаканы.

— Двадцать семь, но она всегда выглядела моложе своего возраста. Умела себя подать, да и потом все эти новомодные кремы да скрабы…

Я косила под дурочку. Побольше наивности, этакого невинного шарма.

— Есть у нас тут ребята, но им всем не больше двадцати, — вяло отозвался он, не обращая внимания на мой обходительный тон и вкрадчивую улыбку.

— А девушки?

— Одна, но она тоже еще зеленая. Эти ребята реп танцуют да хип-хоп.

— Нет, — разочарованно произнесла я, — это скорее всего не она.

Нечто похожее на сочувствие мелькнуло в беглом взгляде бармена, и я решила воспользоваться переменой в его настроении.

— Николай, вас ведь так зовут, надоели вам, наверное, все эти малолетки? — участливо спросила я, пытаясь найти подход к парню.

— Вот они у меня где, — он сделал выразительный жест, полосонув большим пальцем по горлу. — Мало того, что нажираются, как свиньи, так еще таблетки да травку с собой приносят!

— Да-а, — понимающе протянула я, — никудышное поколение. Вот мы с вами не намного старше их, а какая разница! Разве мы эту муру конопляную употребляли?

Бармен с симпатией посмотрел на меня, но тут же вновь опустил глаза и принялся с усиленной тщательностью тереть полотенцем стаканы.

— А вы давно в этом бизнесе? — я обвела глазами зал.

— Здесь два года, а раньше в других местах работал, в более цивилизованных.

— Это где же? — я сделала наивное лицо.

— В «Рондо», потом в «Красной мельнице», в «Берне», в «Элоизе».

— Да-а, вы не новичок, — уважительно сказала я. — А в этих заведениях выступали какие-нибудь танцовщицы?

— А вы что, нигде не были? — с оттенком пренебрежения в голосе спросил Коля.

— Я ж не местная, из Карасева. Вот приехала подругу искать.

— А-а, — бармен поднял на меня свои зеленоватые глаза, — вас варьете интересует?

— Все, что связано с танцами.

— Во всех этих клубах танцовщицы были. В «Рондо» и «Элоизе» даже стриптиз каждый вечер давали. Веселье шло на всю катушку, но все-таки не как здесь, там люди солидные отдыхали, платили хорошо.

— А вы случайно не помните такую яркую блондинку, стройную, высокую…

Бармен усмехнулся.

— Они все высокие да стройные в балете были, вот как вы, — он оценивающе посмотрел на меня.

Я сделала вид, что смущена и польщена.

— Спасибо за комплимент, — застенчиво поблагодарила я Николая, — а все-таки…

— Пара таких блондинок точно была. Мы с танцовщицами всегда ладили — в одном заведении работали.

— А в этих заведениях труппы постоянные были?

— В «Рондо» разные, например, выступали. Но некоторые выступали так часто, что поневоле контакты завязывались.

— А вы не помните, — не отступала я, хотя была несколько растеряна: не ищу ли я иголку в стоге сена? — не было ли среди танцовщиков такой эффектной пары — та самая блондинка, о которой я вам уже говорила, и высокий парень, правда, у него уже ранние залысины были?

Я почему-то решила объединить преступников не только в криминальный, но еще и в танцевальный дуэт. Почему бы не попробовать эту версию?

— Были одни, — неуверенно, точно нащупывая в памяти зыбкие силуэты канувших в Лету людей, проговорил Николай. — Только она не блондинка была, а шатенка.

— Длинноволосая? — не удержалась я от вопроса.

— Да, Кларой звали, а его — Евграфом. Он вроде молдаванин был. Но тип такой, не ярко выраженный.

— Как он выглядел?

— Так ты подружку ищешь или ее кавалера? — иронично спросил он.

— Обоих, — сделала я вид, что он меня раскусил.

Таким образом я хотела польстить его самолюбию.

— Высокий, как ты сказала… только никакой не лысый, у него шикарные темно-русые волосы. Постой, если он — тоже твой знакомый, ты должна это знать. А вообще-то твоих знакомых действительно Кларой и Евграфом звали? — парень недоверчиво посмотрел на меня.

Я немного растерялась, но тут же взяла себя в руки. Увлекшись расспросами, я пропустила важную, можно даже сказать, ключевую реплику. После того как Николай назвал имена моих «знакомых», мне нужно было ударить себя по лбу и воскликнуть: «Черт, ведь это же они и есть!»

— Сам понимаешь, как трудно иной раз избавиться от сомнений, до последней минуты думаешь: а что, если это ошибка? — я подняла на бармена ясный, как слеза ребенка, взгляд.

— Че ты мне лапшу на уши вешаешь? — язвительно произнес он. — Хватит дурочкой прикидываться.

Теперь он сверлил меня недоверчивым взглядом.

— Шеф, водки налей, — развязно крикнул какой-то пьяный хлюпик. Он полулежал на стойке и рыгал, петляя мутным взглядом по густо уставленным бутылками полкам.

— Кончилась водка, — мирно сказал Николай. — Эй вы, — не очень вежливо обратился он к дружкам дистрофика, — уведите его отсюда, вы что, не видите — он на ногах еле стоит.

— Наливай! — стукнув кулаком по стойке, парень рухнул на нее.

— Заберите его, а то я милицию вызову, — с металлом в голосе пригрозил бармен.

Двое ребят подхватили под руки своего непутевого собрата по дансингу и ретировались, бросив на ходу:

— Извини, шеф!

— И семнадцати нет, а так надрался! — строгим тоном старшего брата произнес Николай.

— А все-таки, что сталось с той самой парой? — нагло упорствовала я.

Бармен посмотрел на меня в упор.

— Ничего, — раздраженно прошипел он. — Я ничего рассказывать не обязан.

Он сделал пренебрежительный жест, мол, катись колбаской по Малой Спасской.

— Я ищу этих ребят, потому что они, возможно, замешаны в одном нехорошем деле, — резко сказала я, не отрывая от него взгляда.

— Вот как? — хихикнул бармен. — Может, у тебя и корочки есть?

— Есть, но не милицейские, а журналистские, — я вынула удостоверение и сунула ему под нос.

Ознакомившись, он вернул мне удостоверение, сопроводив свой медленный жест долгим пристальным взглядом.

— С каких это пор журналисты ведут расследования?

— С тех самых, когда многие в этой стране поняли, что если милиции в некоторых случаях и можно доверять, то нельзя на все сто быть уверенным в компетентности ее работников, а главное, в их желании распутывать разные запутанные истории. И еще с тех пор, когда мы поняли, что демократия невозможна без прессы.

Иногда, смотря по обстоятельствам, мне нравились патетические речи, которые я время от времени произносила. Они мне удавались. Без ложной скромности. Насмешка в глазах Коли к концу фразы сменилась какой-то боязливой вдумчивостью, точно он пытался осознать всю меру ответственности, которую пришлось на себя взвалить работникам печати.

Конец ознакомительного фрагмента.