Палач в нетерпении

Светлана Алешина, 2000

«…Она все прекрасно поняла. Ее тонкие пальчики сцепились друг за друга, а губы слегка подрагивали. – Вы что, настаиваете, что все эти письма представляют реальную угрозу? Я взглянула на Ларчика. Он сидел, нахмурившись. – Но ведь этого не может быть, – пробормотала Таня. – Я же не звезда какая-то там… Нет, я читала про разных маньяков, конечно, но ведь они так поступают только со знаменитостями! А я… Она растерянно таращилась на нас. А у меня язык не поворачивался ни подтвердить наши предположения, ни опровергнуть их…»

Глава 3

Отвратительно хорошая погода!

На следующее утро я проснулась от обилия солнечного света. Он совершенно нагло заполнял пространство моей комнаты, а когда я выглянула в окно, я мстительно пробормотала:

— Ох, Лариков! Какой же ты подлый!

Небо было нежно-голубым, и день обещал быть теплым.

Выйдя на кухню, я обнаружила там маму, распевающую ставшую народной песню «Мне ль с моей красотой бояться одиночества».

— Надо же, какие фривольности вы себе позволяете, — проворчала я. — А потом вот будешь удивляться, почему твоей дочерью недовольны все соседки старшего поколения. «Ах, я и сама не знаю, в кого она!» А вот надо признаться честно, что в тебя, мамочка!

Мама изумленно воззрилась на меня.

— По какой причине у моей дочери сегодня такое дурное расположение духа, господи? — обратилась она к небесам. — Вроде ты постарался исправить погоду, но эта маленькая ходячая неблагодарность собирается испортить нам с тобой настроение!

— Именно по причине хорошей погоды, — буркнула я, наливая себе кофе, который вследствие вчерашнего злоупотребления тоже вызвал у меня отрицательные эмоции. Глядя на сей напиток с омерзением, я все-таки подавила желание вылить его в раковину и выпила залпом.

— Бог мой, она и кофе пьет сегодня, как водку! — всплеснула руками мама. — Саша, в таком настроении нельзя просыпаться человеку, чья работа напрямую связана с несчастными людьми! Их участь и так печальна, раз за ними бегают преступники, а ты еще начнешь отравлять им жизнь своей несдержанностью!

— Одному такому человеку я сегодня уж точно ее отравлю, — мстительно улыбнулась я. — Нечего строить против меня злые каверзы, вымаливая плохую погоду на мой выходной!

Я поставила чашку и вышла в коридор.

Взглянув в зеркало, я с тоской посмотрела на вздернутый нос и рыжие кудряшки, которые невозможно подчинить себе никакими ухищрениями. Если прибавить к этому безобразию кошачьи глаза, можно вообще на всю жизнь напялить чадру и никогда ее не снимать, чтобы прохожие не пугались.

Правда, все равно остается фигура, но тут уж я ничего поделать для человечества не могу. Разве что ходить в монашеском балахоне.

Если бы я не видела Татьяну, с изящными ножками, с белокурой косой и огромными глазами — может быть, я бы не так расстраивалась. Смиряюсь же я с собственной физиономией каждое утро!

— Но после настоящей красавицы очень трудно с тобой смириться, кошка, — мрачно сказала я отражению. — Ладно, попробую весь день воображать себя красавицей-блондинкой! Говорят, самовнушение великая вещь!

Посему я скорчила отражению рожу и пропела:

— «Мне ль с моей красотой бояться одиночества!»

* * *

— Ну и как? — поинтересовался мой нахальный босс, встречая меня с торжествующей улыбкой победителя.

— Да замечательно, — широко улыбнулась я. — Я провела день именно так, как мне хотелось. А у тебя как дела? Все в порядке?

— Не совсем, — развел он руками. — В отличие от некоторых я целый день пытался найти пропавшую блондинку. Но увы! Безрезультатно. Ни одной блондинки с длинными волосами в розыске нет. Есть одна с короткой стрижкой и, прости меня, с весьма неподходящей фигурой. Но положение не без плюсов. Поскольку вполне вероятно, что убийства не было. Как я и считал ранее, мы имеем дело с подтасовкой. Слишком сия дама хороша…

Он опять скептически рассматривал фотографию.

— И волосы у нее такие роскошные… Просто топ-модель из агентства «Ред старз».

— А почему оттуда? — не поняла я. — Там самые красивые?

— Реклама у них, — доходчиво объяснил мой босс, пытаясь отгрызть кончик карандаша. — У них волосы у всех потрясающие. Как у нашей жертвы. Я раньше думал, что таких не бывает… — Если только он не напялил на жертву парик, — буркнула я. — Или та самая несчастная вообще никем не разыскивается. Может быть, она сирота и у нее нет ни одного родственника? Или, предположим, такие родственнички, что они нисколько не озабочены ее судьбой… Так что рано еще заряжаться ненужным оптимизмом.

— А к чему привели твои размышления?

— Да пока ни к чему, — сказала я, старательно-честными глазами смотря Ларчику в лицо. — По словам Пенса, я с этим утверждением вполне солидарна, Танечка не рискнет играть в собственную смерть ради дешевой популярности. И к тому же — это ведь ничего не дает. Я склонна считать, что письма действительно посылаются ей кем-то, потому что…

Я прикусила язык. Мне ужасно хотелось рассказать Ларчику, какой психологический портрет у меня получился. Но воспоминание о его подлом сговоре с погодой мешало мне это сделать.

— Ну? — спросил Ларчик, уже успевший заинтересоваться. — Так почему?

— Потому что она другой тип, — сказала я. — Она совсем другой тип, и все.

После этого сложного умозаключения я уселась в кресло и начала задумчиво перебирать листочки из блокнота.

Мелькали имена и характеристики, без лиц и без голосов, поэтому похожие пока друг на друга.

— Ничего, — пробормотала я, покусывая кончик карандаша. — Скоро я с вами познакомлюсь. Скоро я увижу, как вы выглядите и что собой представляете.

Я так увлеклась разговором с собственной персоной, что не сразу заметила пристальный взгляд Ларикова.

— Саша? Что с тобой такое?

— Что? — встрепенулась я.

— Ты уже пять минут сидишь и бормочешь какие-то непонятные угрозы… Тебя кто-то обидел?

Конец ознакомительного фрагмента.