Коту под хвост

Светлана Алешина, 2001

«…Мужчина шел достаточно быстрой и целеустремленной походкой, и догнать его сразу не получилось. Вечер еще не разгулялся, и народу на улице было мало. Если уж быть совсем точной, то, кроме нас с Маринкой и убегающего от нас мужчины, больше никого не было. Мужчина, обогнав нас на десятка два метров, свернул направо в узенькую пустую улочку, идущую вниз к Волге. Мы поспешили к тому же повороту, и тут справа от нас из проулка вдруг на полной скорости с ревом выскочил мотоциклист в дурацкой каске с рогами. Мы с Маринкой взвизгнули и прижались к шершавой стене дома. Обдав нас выхлопной вонью, мотоциклист помчался по дороге, а из проулка раздался женский крик: – Помогите!…»

Глава 1

Долгожданное лето мне уже успело надоесть. Странно, думаете? А ничего странного, все из-за этой жары. Ну я не против пары-тройки жарких дней, если уж без этого никак нельзя обойтись, но не весь же месяц!

Тоскливо глядя в окно из своего кабинета, я думала, что если Россия решила стать субтропической страной, то, наверное, я немного поспешила с выбором места своего рождения. Такой климат не для моего бедного организма. На Африку я не договаривалась.

В редакции у нас все было тихо и на удивление мирно — опять, наверное, сказывалась жара.

Сергей Иванович все-таки уехал в свой давно обещанный и все как-то откладываемый отпуск. Ромка умотал или, правильнее сказать, угреб на байдарках и каноэ со своими друзьями-одноклассниками, и осталась наша редакция почти в минимальном составе. Почти — это значит, что на работе теперь были только трое: я, Маринка и Виктор.

Ну с Виктором и так все ясно, он как молча приходил с утра, так молча и запирался в своей фотолаборатории и вылезал из нее лишь после настойчивого приглашения на кофе. А все остальное время мы с Маринкой вынуждены были довольствоваться своим собственным обществом, и до добра это перестало доводить уже довольно быстро. А если быть точной, то через три дня.

Через четыре дня мы здорово надоели друг другу. Ну а на пятый я поняла, что нужно срочно что-то делать, иначе, не ровен час, и перекусать можем друг друга. Это я фигурально выражаюсь, конечно же, но все-таки.

И вот сегодня, напрягаясь и стараясь сохранить ясность мысли при очень не располагающих к этому природных условиях, я копошилась в своем рабочем компьютере и соображала, чем бы нам заняться.

Ничего особо значимого не происходило. Газета становилась скучной, и от этого у меня, как вы сами понимаете, тоже не веселело на душе.

Но все было не так скверно, как я старалась представить. Была одна тема, на которую наша газета при любом раскладе должна была откликнуться, но я все оттягивала принятие решения. Дело было в выборах и опять же — в погоде.

Нагрянул на наш город маленький праздничек — десятая годовщина нефтяной компании «Бранч-ойл», и, так как Тарасов пользуется в основном заправками этой компании, а компания в свою очередь пользуется Тарасовом, то и ясно, что праздник усилиями городской администрации стал как бы общегородским. Вслед за ним плавно должна была начаться давно ожидаемая предвыборная кампания. Нас ожидал новый мэр или второй срок мэра старого.

Так как мы лишились Ромки — временно, я имею в виду, — то репортажи с праздничных улиц города должны были вести кто-то из оставшихся сотрудников редакции. Выбор был небольшим: или Маринка со мною, или я с Маринкой. Было от чего впасть в сомнение: на улице жарко, а в отношениях — склочно. А репортаж с улицы — это вам не просто так походить, посмотреть, погрызть авторучку и почесать затылок, а потом сочинить броский текст. Если бы дело было только в этом, вообще никуда ходить не пришлось бы: какая разница, где чесать затылок — на свежем воздухе или сидя в своем кресле? Вот и я думаю, что никакой.

Репортаж подразумевает фотографирование реалий, опрос народонаселения на улице, совмещая все это с «выходом в люди» и легким дефилированием по скользкой брусчатке и мягкому асфальту.

Если граждане открывают нашу газету и читают интервью с такими же, как и они, обычными людьми, то доверия к газете больше.

Я посмотрела в окно, вздохнула и сказала себе, что идти нужно. Вчера еще было нужно, а сегодня, значит, просто обязательно.

Я бросила авторучку, которой поигрывала в руках до сих пор, на стол, встала, вышла из кабинета и сообщила свое решение Маринке.

Как и следовало ожидать, Маринка приняла в штыки замечательную идею прогулки по служебным делам по душным улицам города, но я настояла. В конце концов, начальник я или нет?

Правда, нужно признаться, что я немного сжульничала, совсем чуть-чуть. Я еще с утра как-то догадалась о предстоящем мероприятии и успела немножко подготовиться к нему. Ну понятно, в общем, прогулка по вечернему городу — это вам не рутинные приходы-уходы на работу, тут особый подход нужен. Я говорю про прическу, костюмчик, ну и прочие мелкие радости нашей грустной жизни.

Маринка что-то буркнула про свое платье, как не подходящее для променада, но я доказала ей, что сама в таком же положении, а то, что на мне новый индийский синий костюмчик и бусы-колечки-браслетики под тон из бирюзы и нефрита, так это полнейшая случайность. Люблю я иногда менять свой имидж, ну вот оно случайно и совпало.

Маринка сделала вид, что не поверила, но ей пришлось замолчать — деваться-то было некуда.

Мы отпустили Виктора домой. Мою машину пока оставили рядом с редакцией, решив, что при любом раскладе событий всегда сумеем вернуться к ней, если очень уж захочется. А сами пошли куда глаза глядят, то есть на основные пешеходные трассы нашего города.

— О чем в первую очередь будем спрашивать? — равнодушно спросила меня Маринка. — О выборах или все-таки о «Бранче»?

— Решим по ходу событий, — бодро ответила я, — посмотрим, на что будет ловиться наш добрый народ.

— Да ты сегодня разговариваешь, прямо как французская королева, — проворчала Маринка, — «наш добрый народ». Ваш народ будет кричать «вив ля рой!», ваше величество, а вы что же ожидали?

— Вот сейчас и проверим, — ответила я, вынимая из сумки диктофон, передала Маринке фотоаппарат, который выудила оттуда же, и подошла к даме средних лет и среднего достатка. Все это судя по внешнему виду, разумеется. Дама шла неторопливо и с усилием несла раздутый от покупок полиэтиленовый пакет.

— Здравствуйте, вас беспокоит газета «Свидетель», не могли бы вы нам сказать… — начала я приветливо и бодро, но женщина, бросив подозрительный взгляд на меня, только сильнее обхватила свой полиэтиленовый пакет, набитый, надо думать, всякими запасами к ужину, и шагнула в сторону.

Маринка, быстро сфотографировав женщину, бросилась мне на помощь и перегородила женщине пути отхода. Не совсем красиво, наверное, получалось, но уличный опрос — это же целое искусство, а не треп про жизнь с первым встречным. Иногда бывает, что не желающий разговаривать гражданин потом выдает такой перл, который становится украшением всего номера газеты.

— Ведь вас интересуют такие вопросы, — затараторила Маринка, — как свет, вода, дороги? Кто из кандидатов лучше сможет выполнить пожелания народа, как вы думаете?

— Только пару слов, пожалуйста. Кому из кандидатов в депутаты вы верите? — спросила я. — Вы же слышали наверняка, что скоро у нас выборы мэра города?

Женщина нахмурилась.

— Ничего я не слышала и слышать не хочу, — сказала она недовольным тоном, — все равно ничего не улучшится, — продолжала она, — сами, что ли, не знаете?

Маринка, как всегда, обнаружив противодействие, начала нервничать:

— Ну вот вы сейчас выскажете пожелания, а мы их напечатаем в газете! Кандидаты прочтут и, может быть, включат ваши пожелания в свою программу!

— Какие еще пожелания? — отмахнулась от нас женщина. — Вон Чубайс опять на страну напал, и никто с ним ничего сделать не может.

— Вот видите, — обрадовалась Маринка, думая, что женщина пошла на контакт, — вопросы тарифов вас не могут не интересовать! Городская власть сумеет что-нибудь сделать в этом направлении, вы как считаете?

— Оставьте меня в покое! — женщина, явно потеряв терпение, пошла напролом, заставив Маринку уступить ей дорогу. — Я пенсию не успеваю пересчитать, как она кончается, а вы мне еще какие-то вопросы задаете. Оставьте меня, пожалуйста, девушки, у меня, кажется, давление стало повышаться.

— Извините, — пробормотала я, понимая, что первый блин пошел комом, и отступила в сторону. И действительно: ну видно же было, что этот клиент не про нашу честь, и какого черта мы набросились?

Женщина пошла дальше, недовольно ворча себе под нос, а я с огорчением осматривала улицу. Подходящих, как мне казалось, прохожих для нашей работы не было.

Маринка кашлянула и с иронией взглянула на меня.

— Ну что, будем продолжать нашу эпопею? — спросила она. — Я не вижу смысла!

— Материал нужен, — я с сомнением взглянула на диктофон, — был бы Ромка, он бы все нам сделал. А так — приходится…

–…работать самим? — переспросила Маринка, покачивая фотоаппаратом. — А тебе не надоело еще? Мне надоело! Или ты не знаешь, что тебе скажут наши люди? Так я тебе сейчас расскажу.

Маринка нахмурилась и заговорила нарочито гнусаво и нудно:

— Здравствуйте, а что вы думаете о предстоящих выборах главы администрации города? — Маринка развеселилась от собственной игры и, сделав шаг в сторону, изобразила гипотетического прохожего, к которому обращался ее не менее гипотетический репортер.

— А пошли они все на… — Маринка каркнула эту фразу и, тут же перескочив на свое прежнее место, продолжила прежним гнусавым голосом, но уже более бодро:

— Вот так с шутками и прибаутками наши граждане все как один собираются посетить избирательные участки в день выборов!

— Смешно, — одобрила я, — но работать все равно нужно. Деваться-то некуда.

— Да-а, мать, нудновата ты стала, — сказала Маринка, — наверное, это возраст…

— Ты про что? — спросила я.

— Да так, просто мысли вслух, — отозвалась Маринка, — ну если ты стала такой трудоголичкой, то, видно, уже ничего не поделаешь. Ладно, помогу тебе, не дам погибнуть.

Маринка осмотрела улицу и заметила неторопливо бредущего высокого коротко стриженного парня в камуфляже, со свернутой газетой в руках.

— О! Культурный человек, сразу видно! — возвестила она. — С ним ошибки не получится.

Маринка подняла фотоаппарат и сделала несколько кадров этого парня.

— Откуда ты знаешь, для каких целей у него газета? — пессимистично спросила я. — К тому же слишком уж он военизированный…

— Ты хочешь сказать, что военщина и интеллект несовместимы? Ты не права!

— Это ты не права, — парировала я, — мнение пенсионеров имеет значение для оценки общественного мнения, потому что их много и думают они почти одинаково. А военный как раз может думать оригинально, и его мнение остается частным…

— Ну наговорила! — возмутилась Маринка. — Сама все поняла, что сказала?

— Почти, — призналась я, — и еще…

— И еще я тебе скажу, — Маринка отобрала у меня диктофон, сунула мне в руки фотоаппарат и тряхнула головой, — и еще я тебе скажу, — повторила она, — что разговор с мужчиной всегда бывает хоть в какой-то мере, но поучительным. Всегда интересно узнать, как шевелятся у них мысли на подкорке. Короче, я пошла. Смотри, дочка, и не вмешивайся — работают профессионалы!

Маринка шагнула навстречу парню, уже шедшему мимо нас, и тот сразу же остановился.

— Здравствуйте, — Маринка улыбнулась так, как ей, наверное, казалось соблазнительнее всего, но тут она не совсем права, и подошла к парню вплотную. — Вас беспокоят из газеты «Свидетель», не могли бы вы ответить на один вопрос? Спасибо.

Я, наблюдая за работой профессионалов, не сдвинулась с места: Маринка же попросила ей не мешать.

Парень остановился, с интересом осмотрел Маринку, а на меня почти не посмотрел и тем самым еще ниже упал в моих глазах: хам, что с него возьмешь!

Маринка подняла диктофон, щелкнула кнопкой и, чуть умерив интонационный пыл, задала вопрос:

— Вы же слышали, конечно, о том, что у нас скоро будут выборы главы администрации?

Парень шутливо почесал затылок:

— Слышал что-то. Или читал. А вы, девушка, чем занимаетесь сегодня вечером?

Маринка улыбнулась:

— Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос: где вы читали про выборы, не помните?

— Не помню, — парень явно начал хохмить, не понимая, что Маринка пытается утереть мне нос. Эти мужчины при любом внимании к свой персоне мгновенно раздуваются, как воздушные шарики, и становятся такими же круглыми. — Не помню, где читал. Может, и на заборе. — Парень счастливо улыбнулся слегка оторопевшей Маринке. — Так что вы делаете сегодня вечером?

— Я пока работаю, — упавшим голосом сказала Маринка и героически продолжила свой «профессиональный» опрос: — Как вы думаете, кто из кандидатов больше подходит для нашего города? Кто лично для вас кажется предпочтительнее?

— Да они же все одинаковые! Один бандит, да и второй не лучше. — Парень хлопнул по ноге свернутой газетой. — Вот так, — закончил он.

Маринка бросила на меня почти панический взгляд.

— Наш мэр тоже бандит, что ли? — спросила она, не зная уже, как выпутаться из этой истории.

— А вы знаете, какая разница между политиком и бандитом? — задал вопрос парень, явно собираясь рассказать какой-то анекдот, и я решила, что хватит мне выстаивать в стороночке и нужно выдергивать Маринку из ее опроса. Пора. Я подошла к ним ближе.

Маринка, еще не сдаваясь, продолжала хорохориться из последних сил, но настроение у нее явно рухнуло ниже ватерлинии.

— Конечно, знаю, — заявила она.

— А никакой! — радостно воскликнул парень и заржал: — Только у политика машина казенная, а у бандита своя. Вот так вот. Пока, девчата, если на пляж не хотите.

Парень повернулся и неторопливо зашагал дальше.

Маринка оглянулась на меня и решила попробовать спасти свое реноме, хотя ему уже ничто не могло помочь.

— Извините, — жалобно воскликнула она, — но получается, что вы удаляетесь от выборов и даете возможность другим людям решать за вас. Проголосуйте против всех, вы имеете на это право!

Парень остановился, полуобернулся и выдал:

— Голосуй — не голосуй, все равно получишь… мэра. Пока.

Парень, не оглядываясь, зашагал дальше, по всему видно, весьма и весьма довольный собою, а Маринка сразу начала тянуть меня в кафе.

Мне, если уж честно, и самой туда захотелось, но нужно было сохранить имидж, что я и постаралась сделать, и стала настаивать на продолжении опроса.

— Нужно срочно запить этого хама «Фантой», — заявила Маринка, — а то меня стошнит!

Мы свернули за угол, я продолжала неактивно настаивать. И все-таки не выдержала душа поэта, и мы приземлились за небольшим столиком в летнем кафе около спуска к набережной.

— Ты как хочешь, Оль, — заявила мне Маринка после того, как мы с ней выпили по стакану «Фанты», — но я больше с такими хамами общаться не собираюсь.

— Никогда заранее нельзя предугадать, на кого нарвешься, — с претензией на философию сказала я. Если честно, то мне и самой не очень-то хотелось подниматься и продолжать дальше задавать нормальным людям не интересующие их вопросы. Отвыкла я уже немного от рабочих будней на улице, зато привыкла сидеть в кресле в своем кабинете с кондиционером и большим зеркалом у двери.

— Ну это уж ты зря, — Маринка здорово постаралась за эти несколько минут, чтобы выбросить из головы грубоватого камуфляжника, и теперь откровенно демонстрировала передо мною чудо амнезии, — доверься моему опыту и знанию людей. Мариночка еще ни разу не ошибалась. Если только ее не сбивали с панталыку всякие… хм… разные. — Маринка отпила последний глоток своей «Фанты» и продолжила: — Если только ты будешь молчать, сейчас я точно выберу нормального гражданина, он охотно ответит на все наши вопросы, и статья, считай, будет готова.

— Н-да? — с сомнением спросила я и улыбнулась. — Ну приведи пример, как говорил незабвенный Михаил Сергеевич.

— Пример чего? — не поняла Маринка.

— Пример своего верного выбора при моем молчании.

— А легко! — ответила Маринка и завертела головой в поисках подходящей кандидатуры. Я закурила и, выполняя условие договора, молчала и ждала результата. Ну что могу вам сказать: дождалась.

Маринка начала крутить головой, посматривая по сторонам и прищелкивая пальцами. Наверное, просто так осмотреться и сделать выводы у нее не получалось.

Результатом ее деятельности стало закономерное внимание к нам со стороны сидящих за соседними столиками людей. Хоть посетителей в кафе было немного, но даже когда несколько человек смотрят на тебя, как на… ну, в общем, неприятно.

Я опустила глаза и приготовилась к неминуемому продолжению. И трех минут не прошло, как худощавый парень, пивший пиво за соседним столиком, встал, подошел к нам и, не спрашивая разрешения, сел на соседний с Маринкой стул.

— Скучаете, девчонки? — спросил он.

— Даже не думали! — ответила Маринка, неприязненно поглядывая на лохматую голову парня и мятую футболку. — Наоборот, нам очень весело.

— Позвольте усомниться в этом, — парень широко улыбнулся, показал слева во рту недостаток зубов и навалился локтями на стол, — меня зовут Константин.

— Хм, — непонятно ответила Маринка и отвернулась.

Как видно было из ее поведения, этот парень никак не подходил для респондента, и брать у него интервью Маринке не хотелось.

Я продолжала курить и не вмешивалась, чтобы потом не было обвинений в нарушении условий. Сама вляпалась, вот пусть сама и… и выляпывается.

— Ну-у, какие неразговорчивые девчонки попались! — Константин продолжил разговор, не обращая внимания на Маринкину неприветливость и мое равнодушие. — А если не секрет, конечно, вы, девчонки, чем занимаетесь в свободное от отдыха время?

— Продолжаем отдыхать, — Маринка явно продемонстрировала интонацией, что в собеседнике не нуждается, но Константин, щедро улыбаясь, отказывался это понимать.

— Везет некоторым, — с наигранной завистью произнес он, — правда, у меня самого работа — не бей лежачего, но все-таки на нее хоть ходить нужно. — Он сделал паузу, и Маринка, не удержавшись, попала в эту простецкую ловушку. Как говорится, любопытство сгубило кошку!

— И кем же вы работаете? — спросила она.

— Работа у меня сложная и опасная. Местами-временами.

— «Местами-временами» — это означает, что вы напряженно трудитесь в нашем метеоцентре? — догадалась Маринка. — Так вот кто это там врет постоянно! Я сразу поняла!

— Нет, я к ним отношения не имею, — Константин, весьма довольный тем, что напустил туману, помотал головой и наконец признался: — Я работаю в частной охранной фирме!

— И в рабочее время ходите в камуфляже? — прищурилась Маринка, видимо, вспомнив своего предыдущего клиента с газеткой в руках.

— Ну, бывает, — кивнул Константин, — а что, вам нравится камуфляжная форма? Мне самому нравится!

— Терпеть ее ненавижу! — отчеканила Маринка и встала. — Пойдем, нам пора! — резко бросила она мне, и хотя я обычно не прощаю такие обращения, но на этот раз, промолчав, я встала и пошла за Маринкой. Мне самой Константин не понравился.

Однако если мы думали, что от него можно было так просто отделаться одним вилянием хвоста, то мы ошиблись. Он прошлялся за нами еще целый квартал, рассказывая всякие истории, казавшиеся ему смешными, пока наконец не понял, что ему ничего не перепадет, и, пошутив как-то напоследок, отстал.

— Отвязался, — удовлетворенно проговорила Маринка и обратилась ко мне: — Ну что, с чувством глубокого удовлетворения можно считать, что редакционное задание выполнено, или ты думаешь, что нужно еще попробовать на кого-нибудь нарваться?

— Ну что ж, — проговорила я, — маловато будет материальчику-то. Нужно найти еще какую-нибудь жертву и дать обзор на первую страницу с парой фотографий.

— А ты того пятнистого хама тоже поместишь? — удивилась Маринка.

— Очень народный типаж, — ответила я, — распространенный и узнаваемый, — я на всякий случай оглянулась и проверила, не тащится ли за нами Константин, — по крайней мере, за полчаса встретить двоих одной породы — это говорит о явной распространенности типажа.

— Ну тогда для равновесия нам нужен не совсем народный представитель, — заявила Маринка, — вон тот, например! — она показала рукой куда-то вбок.

Я повернулась и посмотрела в ту сторону.

По другой стороне улицы, но в том же направлении, что и мы, шел мужчина в белой рубашке с галстуком и в темных очках. На вид мужчине было лет сорок. Если предполагать его социальное положение, то я бы назвала его преуспевающим менеджером некрупной компании. В руке мужчина нес кожаный «дипломат» приглушенного серого цвета.

— Вот у этого мэна я, пожалуй, и возьму интервью, — решительно сказала Маринка, — сразу видно, что мужчина приличный и пошло шутить не станет.

— А если он еще и неженатый, то окажется просто симпатичным, — иронично добавила я, но Маринка моего юмора не оценила.

— Несомненно! — отрезала она, рванув на другую сторону улицы.

Мне ничего не оставалось, как поплестись за нею следом. Куда ж деваться, если на Маринку напал такой производственный стих?! Не ругать же ее за это!

Мужчина шел достаточно быстрой и целеустремленной походкой, и догнать его сразу не получилось.

Вечер еще не разгулялся, и народу на улице было мало. Если уж быть совсем точной, то, кроме нас с Маринкой и убегающего от нас мужчины, больше никого не было.

Мужчина, обогнав нас на десятка два метров, свернул направо в узенькую пустую улочку, идущую вниз к Волге. Мы поспешили к тому же повороту, и тут справа от нас из проулка вдруг на полной скорости с ревом выскочил мотоциклист в дурацкой каске с рогами. Мы с Маринкой взвизгнули и прижались к шершавой стене дома. Обдав нас выхлопной вонью, мотоциклист помчался по дороге, а из проулка раздался женский крик:

— Помогите!