Конец страшной сказки

Светлана Алешина, 2003

Тележурналистке Ирине Лебедевой повезло, что известная певица Елизавета Азарова согласилась принять участие в ее ток-шоу – не так-то просто было договориться со звездой. Но Ирина рано радовалась – Азарова на запланированные съемки не явилась. Лебедева разыскивает певицу по всему городу, но та как в воду канула. Эти слова оборачиваются страшной правдой – тело Азаровой выловили из Волги, и это не несчастный случай – ее машину столкнули с обрыва. Ирина пытается выяснить, кто же так ненавидел певицу, и убеждается, что у Азаровой были просто безоблачные отношения со всеми людьми, окружавшими ее на сцене и за кулисами. Но это-то как раз и подозрительно…

Глава 2

— Вам кого? — с удивлением посмотрела на нас девушка, открывшая мощную железную дверь.

Петли протяжно скрипнули, я недовольно поморщилась, так как не переносила подобный лязг больше всего на свете.

— Чубукова Оксана Михайловна здесь живет? — поинтересовался Шилов, выглядывая из-за моего плеча.

— Это я, — сообщила девушка. — А что случилось?

Я не торопилась отвечать на вопрос, а вместо этого внимательно посмотрела на незнакомку, которой на вид можно было дать около тридцати, стало быть, почти ровесница Елизаветы. Большие выразительные темно-карие глаза и стильная стрижка придавали ее в общем-то заурядной внешности некий шарм. Оксана Михайловна была несколько полновата, к тому же в ее облике была заметна какая-то небрежность, неаккуратность. Я обратила внимание на то, что дома она ходила босиком, шлепая по полу голыми ступнями.

— Нам можно пройти? — требовательно спросил Костя и встал впереди меня, чтобы первым войти в квартиру.

— Вообще-то, молодой человек, в такое время в гости не приходят с добрыми намерениями, — недовольно отозвалась Оксана Михайловна, тоже в свою очередь настороженно осматривая нас.

— Мы хотели бы поговорить о вашей подруге, — сообщила я, — Азаровой Елизавете Павловне, вы же с ней знакомы?

— О Лизе? Что случилось? — Чубукова, как мне показалось, почему-то сразу испугалась. — А кто вы, собственно, такие?

— Ирина Анатольевна Лебедева, — представилась я, уже начиная злиться из-за того, что приходится разговаривать на пороге.

— Мне это ни о чем не говорит, — резко отозвалась Оксана Михайловна.

— Азарова пропала, мы не можем найти ее уже целый день, — объяснила я. — Надеюсь, вы нам поможете…

— Пропала? Как это? Куда она могла пропасть? — быстро заговорила Чубукова, машинально отодвигаясь от двери.

Мы с Костиком воспользовались ее замешательством и прошли в прихожую. Оксана Михайловна не противилась.

— Я только вчера вечером с ней разговаривала, и было все нормально, — проговорила Чубукова, запирая за нами дверь.

— Она вам звонила? — переспросила я.

Оксана Михайловна проводила нас в гостиную с роскошной мебелью, несмотря на то что сама квартира явно нуждалась в серьезном ремонте. Значит, Чубукова не слишком-то богата… Хотя это обстоятельство пока к делу не относилось, я взяла его на заметку.

— Да, звонила, где-то около пяти вечера, прямо перед концертом, — рассказала Оксана Михайловна, отвечая на мой вопрос. — Настроение у нее было отличное. Лиза приглашала меня на свое выступление, но я отказалась, потому что у меня вечером были дела. Обычно я не пропускаю ни одного ее концерта.

— И после этого она вам больше не звонила? — уточнила я.

— Нет, — уверенно ответила Чубукова. — Я сегодня ей звонила днем, но у нее сработал автоответчик, поэтому не стала ничего говорить. Наверное, Лиза была занята. У нее, кажется, съемки в какой-то программе должны были быть, что-то вроде слезливого ток-шоу. «Женские слезы», кажется, называется.

— «Женское счастье», — строго поправила я ее. — Я ведущая этой программы.

Оксана Михайловна немного смутилась, потупив взгляд своих больших карих глаз, исподлобья взглянула на меня.

— Но Елизавета не приехала на съемки, — продолжила я. — Вчера после концерта мы договорились с ней созвониться утром, но никаких вестей от Азаровой не было.

— Она так и не появилась?! — удивилась Оксана Михайловна. — Странно. Она мне не говорила, что хотела куда-то уехать. И потом, как же Мариночка?

— Какая Мариночка? — не сразу поняла я.

— Дочка Лизы, — уточнила Оксана Михайловна. — С кем она теперь? Мне нужно позвонить.

Чубукова дернулась с места, но я остановила ее, объяснив, что с Мариной сидит нянька, так что с девочкой все в порядке. Как я успела заметить, Оксана Михайловна даже больше встревожилась, когда вспомнила о дочери Елизаветы, чем когда услышала, что Азарова пропала.

— Значит, вы и предположить не можете, где Елизавета, — сделал вывод Костя.

— В студии, наверное, — с сомнением в голосе отозвалась Оксана Михайловна.

— Ее нет на работе, — сообщила я. — И во мне все больше зреет уверенность, что с ней что-то случилось. Не могла же она не прийти на съемку моей программы? Тем более что в результате оказался бы сорванным прямой эфир, и она знала об этом.

— Так Лиза должна была выступать в прямом эфире?! — воскликнула Чубукова. — Почему же она мне ничего не сказала? Хотя мы с ней договорились, что она принесет мне кассету и мы с ней вместе ее посмотрим.

— Теперь, увы, смотреть нечего, — вздохнула я. — Программа прошла с другой героиней, а Елизавета так и не объявилась. Как сквозь землю провалилась! Вам это не кажется странным?

— Кажется, — неуверенно отозвалась Оксана Михайловна. — Хотя у меня есть предположение, где она может быть.

— Где? — хором спросили мы с Шиловым.

— Помните, в одной из песен у нее есть такие слова: «Увези меня подальше от всего, я буду любить тебя одного…», или что-то в этом роде? — Оксана Михайловна пропела для убедительности слова песни, я сразу же узнала знакомый мотив, но совершенно не поняла, как это может быть связано с исчезновением Азаровой, поэтому только пожала плечами, а Чубукова продолжала: — У нее есть один очень уж настойчивый поклонник, которого Лиза, однако, всерьез не воспринимает. Он постоянно бывает на ее концертах, приносит ей шикарные букеты цветов. И действительно мечтает увезти ее подальше, как в этой песне. Сколько раз я слышала от Лизы о его грубых приставаниях!.. Но Лиза совершенно не принимает его назойливых ухаживаний.

— Почему? — удивилась я.

— Откуда я знаю, — резковато ответила Оксана Михайловна. — Я ее иногда не понимаю. Такой приятный мужчина. У него серьезный бизнес, он — владелец сети ночных клубов нашего города.

— Василий Федорович Желуницын? — неожиданно для меня спросил Костя.

— Да, а вы откуда его знаете? — удивилась Оксана Михайловна, переводя взгляд на Шилова.

— Кто же его не знает, — хмыкнул Шилов. — Таких богачей в лицо надо знать. Он сейчас даже в областное правительство прорвался, стал депутатом.

Как ни странно, я ничего до этого не слышала о Василии Федоровиче. Хотя в данный момент мои мысли были заняты совершенно другим. Мне вспомнилось, как после концерта в гримерку Елизаветы зашел импозантный мужчина с огромным букетом цветов. Азарову напугал его приход, это было очевидно по ее реакции на его появление. А нам с Володькой она даже не представила незнакомца, хотя мужчина с первого взгляда мне понравился. Сейчас красивое лицо незнакомца снова предстало перед моими глазами как наяву.

— Ирка, ты действительно ничего не знаешь о Желуницыне? — донимал меня Костя. — Вот деревня!

— Постой, у меня, кажется, появилось одно соображение, — задумчиво произнесла я и обратилась к Чубуковой: — Описать нам Василия Федоровича вы можете?

— Конечно, — уверенно отозвалась Оксана Михайловна и подняла глаза к потолку, вспоминая, как выглядел Желуницын. — Высокий такой, плечи широкие, глаза голубые… Хотя нет, наверное, зеленые. Я точно не помню… Красивый мужчина!

— Брюнет? — требовательно спросила я.

— Да, — тут же ответила Чубукова. — У него черные как смоль волосы. Кажется, он подкрашивается. Я так думаю, потому что раньше у него волосы были светлее. Наверное, Василий Федорович подкрашивает седину, хотя ему еще нет и сорока…

— Это он! — перебивая Оксану Михайловну, сказала я и посмотрела на Костика. — Это он заходил в гримерку к Елизавете после концерта! Я его сама видела.

— Вполне вероятно, — поддержала меня Оксана Михайловна. — Для таких людей все двери открыты. Так что он вполне мог беспрепятственно оказаться за кулисами.

— Понятно, — со знанием дела отозвался Костик. — Осталось только найти местечко, куда он увез Азарову.

Я посмотрела на Чубукову, надеясь, что у нее и на этот счет есть предположения, но Оксана Михайловна только пожала плечами. Она сказала, что не настолько близко знакома с Желуницыным, чтобы знать все его тайники. Зато нам с Костиком предстояло познакомиться с этим наглым типом поближе.

* * *

И как это я сразу не подумала о том, что нам в первую очередь нужно найти того подозрительного джентльмена, который накануне вечером завалился без предупреждения в гримерку? Ведь совершенно очевидно, что после нашего ухода они остались с Елизаветой наедине, могли вместе выйти на улицу, и это ни у кого в студии не вызвало бы подозрений. Чего-чего, а уж поклонников у Елизаветы хватает. А тут такой презентабельный мужичок!

Вероятно, Елизавета в тот вечер поддалась на его уговоры и поехала с ним. Даже не подозревая о том, чем может закончиться их встреча, она позвонила домой, чтобы гувернантка не волновалась, а вот утром позвонить уже не смогла. Наверное, мобильник Азаровой теперь у самого Василия Федоровича, и он потешается, прослушивая тревожные сообщения. Таким людям, как Желуницын, совершенно плевать на остальных особей. Уверена, что к Азаровой он не испытывает ничего, кроме желания обладать ею. И вот наконец представилась благоприятная возможность взять хотя бы силой то, к чему он так долго стремился. В конце концов Елизавета в какой-то мере обязана ему за дорогие подарки, роскошные букеты, внимание с его стороны. Вероятно, именно так рассуждает сам Желуницын, в чем у меня не было никаких сомнений. Я очень хорошо знакома с таким типом людей и знаю, что для достижения своих целей они пойдут на все.

Уверена, что Василий Федорович не рассматривает свой поступок как преступление, хотя за похищение людей по закону ему светит около пяти лет. Но какой тут закон?! Желуницын имеет свои связи в милиции, ему все сойдет с рук.

Костик тем временем набрал на своем сотовом какой-то номер и приложил трубку к уху.

— Да, Валера, — проговорил он через несколько секунд. — Тут один клиент наклюнулся… Да… Желуницын Василий Федорович! Слышал о таком?.. Ты не можешь узнать его адресок?.. Будем ждать!

Костик отключил телефон и положил его сверху на панель управления. Мы по-прежнему сидели в машине перед домом Чубуковой, так как не знали, где нам разыскивать этого Желуницына. Мы даже не знали его адреса, хотя сомневаюсь, чтобы в данный момент этот человек находился у себя дома. Скорее всего, развлекается где-нибудь с Елизаветой.

Зазвонил телефон. Я первой схватила трубку. Послышался возбужденный мужской голос, который я сразу узнала.

— Ирка, я тебя везде разыскиваю, — взволнованно зачастил мой муж на другом конце провода. — Пока ты со своим Шиловым повсюду разъезжаешь, я места себе не нахожу! Звонил уже на работу, но нигде тебя нет. Только Гурьев сообщил, что ты с Шиловым. Вот, решился даже вам в машину позвонить. У тебя совесть есть?

— Володечка, миленький, у нас тут одно дельце появилось, — отозвалась я виноватым голосом. — Ты только не обижайся. Я сегодня вернусь поздно.

— Не хочу ничего слышать! — резко отозвался Володька. — Ты что думаешь, мне нравится, когда моя жена разъезжает в машине по ночному городу со своим… — Володька захлебнулся, но нашел в себе силы продолжить, — со своим любовником!

— Да что ты такое говоришь? — вскипела я на этот раз. — Мы уже это обсуждали. Если ты мне не доверяешь…

— Доверяю, — поспешно отозвался Володька. — Только хочу, чтобы ты ночевала дома, а не в машине! Я — твой муж!

— Я скоро буду, — пообещала я и отключила телефон, понимая, что ничем хорошим эта перебранка не закончится.

Лучше я позвоню попозже, когда муж немного успокоится, и нормально с ним поговорю. Володька вспыльчивый, но всегда быстро отходит. Я уже хорошо знаю своего супруга и умею найти к нему подход. Уверена, что, если бы я сейчас пропадала в обществе Валерки, Володька был бы не настолько зол. С Гурьевым у моего мужа сложились дружеские отношения, а вот Костика он никак не мог принять, сколько я ни старалась, чтобы они сблизились. Наверное, муж интуитивно чувствовал симпатию ко мне Шилова и никак не мог с этим смириться.

— Муж? — поинтересовался Костик.

Я кивнула. Телефон в моих руках зазвонил опять. Я поднесла трубку к уху: на этот раз звонил Гурьев.

— Ирина, ты? — уточнил он на всякий случай. — Тебя, кстати, муж разыскивает. Недавно звонил.

— Да знаю уже! — недовольно отозвалась я. — Что там с Желуницыным?

— Узнал его адрес. Василий Федорович живет в центре города на Казачьей. Кстати, я еще узнал, что у него есть и особняк в пригороде.

— Особняк? А где?

Валерка продиктовал мне адрес.

— Там у него домик шикарный, — добавил Гурьев. — Вы же Азарову разыскиваете? Так что, наверное, они в этом особнячке расслабляются. Вряд ли он ее в городской дом к себе повел, где жена и дети.

— Надо же, какой ты сообразительный! — сыронизировала я, прикидывая, как добираться до особняка Желуницына. — Без тебя мы бы до этого ни за что не додумались.

— Вам не нужна помощь? — участливо поинтересовался Валерка, не обращая внимания на мои колкости.

— Справимся как-нибудь, — отозвалась я, подмигнув Шилову.

— Ты там аккуратнее, а то у этого типа охраны полно, — посоветовал Гурьев. — Если что, звони!

Я попрощалась с Валерием и отключила телефон. Понятно было, что ехать домой к Василию Федоровичу нет никакого смысла. Тем более что уже поздно, и он просто мог отказаться с нами говорить, а вот укрывать Азарову в особняке Желуницын мог. Валерка прав. И мы решили ехать в особняк.

* * *

Дом оказался шикарным, как я и предполагала. Трехэтажный, с множеством башенок и огромной верандой, он выделялся среди остальных своими гигантскими размерами. Несмотря на то что по соседству стояли вполне приличные особняки, владение Желуницына выглядело самым роскошным. На улице уже стемнело, но в свете многочисленных фонарей я разглядела сад и центральную аллею, ведущую к дому. Приближаться к нему на машине мы с Костиком не решились, Шилов припарковал «Волгу» на обочине трассы. Мы вышли из машины и подошли к высокому кирпичному забору, но разглядеть что-то за ним не представлялось возможным. Я заметила свет только в одном-единственном окне на третьем этаже. Это внушало надежду, что мы не ошиблись, приехав сюда, а не домой к Желуницыну. Может быть, Василий Федорович сейчас в особняке.

Я прошла вдоль стены, и через несколько метров передо мной возникли высокие мощные створки ворот. Через такое ограждение не перелезешь даже при всем желании. Я огляделась и сбоку от ворот на стене забора заметила домофон.

— Ирка, а ты уверена, что он нас пустит? — с сомнением спросил Костик.

— А куда ему деваться? — хмыкнула я.

— Как это куда? Он находится на своей собственной территории, мы не имеем никакого права вторгаться в его личную жизнь. А если именно здесь он удерживает Азарову, то нас уж точно ни за что не пригласит к себе. Он что, дурак?

— И что ты предлагаешь?

— Надо их застать врасплох! — уверенно предложил Костик, кивнув на забор, который был выше моей головы метра на два.

Я осмотрела более внимательно неприступную кирпичную стену. Ни одного выступа, даже зацепиться не за что. Вот где нам бы не помешала лестница. Конечно, я могла бы вскарабкаться наверх, если бы встала Шилову на плечи, но такие акробатические упражнения были для меня слишком уж сложны. К тому же Костик все равно остался бы на этой стороне… Я рассказала о своих соображениях Шилову.

— Другого выхода нет, — напомнил Костик. — Тебя я сейчас подсажу, а потом и сам по воротам влезу.

— А если там поверху идут электропровода? — с опасением спросила я.

— Ну, это же тебе не тюрьма, — усмехнулся Шилов. — Не волнуйся, там безопасно. Ну что, готова?

Я неуверенно кивнула головой. Костик присел рядом со стеной, подставив мне свои плечи. Я уцепилась за выступ в стене, поставила ему на плечо сначала одну ногу, а затем и вторую. Костик крепко ухватил меня за лодыжки. Вроде бы я держалась устойчиво, не теряя равновесия. Шилов осторожно выпрямлялся, поднимая меня все выше над землей. Только бы остаться никем не замеченной… Если бы мы попали на глаза какому-нибудь случайному прохожему, нас бы наверняка приняли за грабителей, и без объяснения с сотрудниками правоохранительных органов не обошлось бы. Костик уже выпрямил ноги, и я заглянула на территорию особняка Желуницына.

Опираясь руками о верхний выступ стены, я подтянулась, чтобы взобраться на самый верх забора. Костик уже не держал меня. Мне нужно было только убрать ноги с его плеч, как вдруг я заметила какое-то движение в саду и замерла. Внезапно перед моими глазами вырос охранник в камуфляжном костюме и с автоматом наперевес. От такой неожиданности я невольно вскрикнула, отпустила руки, растерялась и покачнулась. Костик не успел меня удержать. Мои ноги соскользнули с его плеч, и я полетела, но не на землю, а прямо в объятия Костика.

— Там это… охранник… — зашептала я. — У него автомат… Еще чуть-чуть, и не было бы у меня полголовы…

Костик понес меня к машине, которая стояла вдалеке. Но вдруг ворота особняка Желуницына распахнулись, и я опять увидела охранника, который уверенно держался за автомат. Теперь он мне показался грозным великаном, который при желании мог нас раздавить одной ногой.

— Стой, стрелять буду! — его крик громко отозвался эхом.

Сердце мое забилось еще сильнее. Костик сделал еще шаг, замер и обернулся, не выпуская меня из рук. Я же, наоборот, отвернулась, чтобы не смотреть в сторону охранника. Только бы он не начал стрелять! Иначе нам крышка!

— Шило, ты, что ли? — донесся до нас вдруг голос охранника, прозвучавший на этот раз совсем не грозно. — Не верю своим глазам!

Я решилась взглянуть наконец на молодого человека в камуфляжном костюме и обернулась. Охранник стоял в воротах, широко раскинув в стороны руки. Костик медленно поставил меня на ноги и сделал несколько шагов вперед. Я осталась стоять на месте.

— Костик, ты что? Сейчас нас пристрелят, — зашипела я, ухватившись за рубашку своего помощника.

— Сокол? — пробормотал Костик. — Братан! Сколько лет не виделись!

Наконец я медленно оправилась от первоначального шока. И тут до меня постепенно начало доходить, почему Шилов не бежал от охранника, а пошел к воротам, несмотря на то что у него на шее висел автомат, которым он в любой момент мог бы воспользоваться.

— Шило! Я тебя сразу узнал, как только ты к воротам подошел, — охранник дружески обнял Костика. — Тебя нельзя не узнать! Ты у нас парень видный! Помнишь, как мы с тобой однажды через забор лезли? И я стоял у тебя на плечах? Только тогда заборчик был покруче этого!

— Помню, — ответил Шилов наконец, отстраняясь от друга. — А ты, Сокол, вот, оказывается, где работаешь? Неожиданность!

— Ничего себе неожиданность! Если бы я тебя в камере слежения не узнал, твоей бабе голову бы снес, не задумываясь. Ты здесь какими судьбами? Вроде бы я слышал, что ты простым водилой работаешь, а не агентом спецслужб, да и напарник у тебя для ФСБ вроде неподходящий.

— Какое к черту ФСБ! — сплюнув, проговорил Костик. — Мы одну женщину разыскиваем. Кажется, ее у себя Желуницын прячет. Вот и решили невольницу спасти от поругания.

— Невольницу? Да какая же она невольница? Эта баба почти хозяйкой дома себя мнит!

— Какая баба? В доме действительно есть женщина? — насторожилась я, хотя внутренне была уже готова к ответу.

— Есть, — ответил охранник, осматривая меня с ног до головы, — да не про вашу честь.

— Азарова Елизавета Павловна? — уточнила я.

— А шут знает, как ее зовут. Ее Василий Федорович еще вчера вечером привез. Развлекались они тут всю ночь, ребята говорят. А потом с утра хозяин уехал, а ее оставил. Я сам эту бабу не видел, потому что только заступил на дежурство. Говорят, телка что надо! Клевая! Правда, сказали, чтобы я охранял ее как зеницу ока! Наверное, крутая!

— Азарова тоже серьезная особа, — многозначительно заметил Костик.

Своеобразная манера поведения Сокола и его слишком уж грубая речь претили мне. А то, как он отозвался о представительницах прекрасного пола, вообще меня взбесило. Но от замечаний я воздержалась. Охранник так лихо перекинул автомат за спину, что я даже вздрогнула. Боюсь оружия как огня! Сокол, имени и отчества которого я не знала, о чем-то задумался, затем посмотрел на Костика и поинтересовался:

— Азарова — это певица? Вы о ней говорите?

— О ком же еще, — ухмыльнулся Шилов.

— Нет проблем, — почему-то обрадовался Сокол. — Я сейчас в дом зайду, посмотрю, что там за баба, а потом уже и обмозгуем, что вам делать дальше.

— Если это действительно Азарова, то мы тут же ментов вызываем, — сообразил Шилов. — Нечего и думать! Ее твой босс похитил, а это подсудное дело.

— Может, она сама согласилась оторваться в его особняке? — предположил Сокол, воззрившись на Шилова. — Что-то криков о помощи не слышно! Никто милицию не звал…

— А вы можете так просто войти в дом? — неуверенно спросила я.

Сокол только ухмыльнулся в ответ и скрылся за воротами.

— Я это… пока ворота закрою, — уходя, бросил он через плечо. — Безопасность прежде всего.

Мы с Шиловым опять оказались перед запертыми воротами особняка Желуницына. Я с опасением посмотрела на Костика.

— Что-то я не очень доверяю этому бойцу! Он сейчас подальше перепрячет от нас Азарову, а нам скажет, что там совершенно другая женщина.

— Ты что, Ира, Сокол — это верняк, — отозвался Шилов и сделал одному ему понятный знак рукой, который, вероятно, что-то означал в среде солдат. — Мы с ним почти братья.

— Ага, братья! Этот твой, как ты его называешь, брат чуть меня не пристрелил.

— Это тоже плюс. Он профессионально выполняет свою работу, и реакция у него что надо. Сокол сидел перед мониторами камеры слежения и почти сразу же заметил меня. Представляю его изумление, когда он увидел своего старого сослуживца при попытке ограбления! Однако, несмотря на это, он не пренебрег нашей дружбой, а вышел разобраться, в чем дело. А мог бы и пальнуть по долгу службы.

Я с еще большим вниманием осмотрела ворота и на одной из створок разглядела небольшую камеру, скрытую в темноте от посторонних взглядов. На нее даже не падал свет фонаря, поэтому мы ее и не заметили. Представляю, что было бы со мной, если бы охранник Василия Федоровича не оказался товарищем Шилова. Я невольно поежилась.

Ждать Сокола пришлось недолго. Он вышел к нам улыбаясь.

— Что? Там Азарова? — беспокойно спросил Костик.

— Нет, — сразу же ответил Сокол. — Там Катька — любовница Желуницына. Я ее и до этого несколько раз видел. В доме она одна. Ходит там как хозяйка. С этой Катькой Василий Федорович уже год встречается. Так что ничего подозрительного.

— А где же сам Василий Федорович? — поинтересовалась я.

— Где же он еще может быть, если не в своем ночном клубе, — ответил Сокол. — Он вечерами всегда в «Гранд Мишеле» расслабляется.

— Почему тогда он любовницу с собой не берет? — удивилась я.

— А зачем? Она ему там не нужна, — не растерялся Сокол. — Там других баб хватает, а Катьку можно и про запас держать.

— А где этот клуб находится? — спросила я.

— Ира, да ты что, не знаешь, где «Гранд Мишель»? — не растерялся Костик. — В центре города. Даже я там несколько раз бывал, сейчас туда и поедем.

— Вы это, смотрите аккуратнее, — предостерег нас Сокол. — У Желуницына полно охраны. Не рискуйте! Правда, он в машине один ездит. Предпочитает сам сидеть за рулем, без водителя. У него и тачка путевая, «БМВ» седьмой модели!

Прощаясь с Соколом, Костик пожал ему руку, и ворота за нами закрылись. Мы с Шиловым возвратились в свою машину.

* * *

Вывеска ночного клуба мерцала в свете фонарей. Она отливала салатовым светом прямо над входом в ночной клуб. Около «Гранд Мишел» располагалась небольшая стоянка, на которой были припаркованы в основном одни иномарки. Костик поставил свою «Волгу» среди этих роскошных автомобилей и вышел из салона первым, подав мне руку. Осмотревшись, он кивнул на одну из машин прямо перед входом: «БМВ» черного цвета, отливающая перламутром, оказалась машиной Желуницына. Значит, Сокол не ошибся, когда сказал нам, что Василий Федорович поехал в этот ночной клуб.

У входа в «Гранд Мишель» стояла толпа мужчин в строгих черных костюмах, что-то оживленно обсуждая. Сомневаюсь, чтобы среди них был сам владелец ночного клуба, но тем не менее я попыталась отыскать глазами того голубоглазого брюнета, который заходил после концерта в гримерку Азаровой. Однако его среди стоявших у входа не было. Несколько мужчин обернулись в нашу сторону, посмотрев оценивающим взглядом, но вскоре потеряли к нам интерес.

— Ничего себе! — присвистнул Костик, подходя к кассе, где нужно было приобрести входные билеты. — Давно я тут не был. И не знал, что цены так взвинтили!

— Сколько? — поинтересовалась я, всматриваясь из-за его спины на расценки кассы.

— «Пятьдесят баксов — для господ, десять — для дам», — прочитал Шилов и обернулся ко мне. — Ира, у нас нет таких денег.

— Может быть, мне тогда одной туда пройти? — предложила я.

— А ты не боишься?

— А чего бояться?! Василий Федорович меня и не запомнил, наверное. Зато я его запомнила и наверняка узнаю.

— Ты же слышала, что Сокол говорил? У него там охраны полно, — напомнил Костя.

— Ну я же к нему не с кулаками полезу, — отмахнулась я. — Надо просто обстановку разведать.

— Ира, может быть, лучше дождемся, когда Василий Федорович сам выйдет? — предложил Шилов, не решаясь отпускать меня одну в ночной клуб.

— Вот ты и жди, — сказала я. — Я не намерена здесь всю ночь торчать, пока Желуницын там развлекается. Или ты деньги зажал?

Костик хмыкнул. Последнее замечание покоробило его. Шилов согласно мотнул головой, подошел ближе к кассе и протянул деньги. Кассирша, привыкшая иметь дело с иностранной валютой, недовольно посмотрела на рубли, но ничего не сказала, протянув ему входной билет на одну персону.

— Ну давай, ни пуха ни пера! — пожелал Костя.

— К черту! — буркнула я.

Шилов притворил за мной резную дубовую дверь, и я очутилась в фойе ночного клуба одна. Из зала напротив лилась ненавязчивая музыка. В клуб начали возвращаться мужики, которые стояли при входе. Я вместе с ними прошла внутрь, на ходу протянув свой билет мордовороту на входе.

— Сумочку! — требовательно попросил охранник.

— Зачем? — насторожилась я, не торопясь выполнять требование охранника.

— Надо, — лаконично отозвался мордоворот. — Оружие, наркотики, спиртные напитки запрещены.

— У меня этого нет, — честно призналась я.

— Вот сейчас и посмотрим.

Мне пришлось отдать свою сумку на растерзание охраннику. Он расстегнул все «молнии», но копался в сумке не очень-то внимательно. У меня в голове тут же мелькнула мысль, что при желании можно было пронести в ночной клуб и оружие, и наркотики, ведь меня саму мордоворот не обыскивал. Хотя не очень-то и хотелось, чтобы он лапал меня своими толстыми пальцами-сардельками.

— Веселого времяпрепровождения, — пожелал охранник тем же ледяным голосом, возвращая сумочку.

Я сделала еще несколько шагов вперед и чуть не столкнулась с официантом, держащим в руках поднос со спиртными напитками.

— Аккуратнее надо быть, девушка, — строго посмотрел он и прошел дальше.

Да! Прием что-то уж не очень дружелюбный, я не привыкла, чтобы так со мной обращались. Никогда не думала, что в таком шикарном ночном клубе можно столкнуться с безразличием и грубостью обслуживающего персонала.

По-прежнему стоя на том же месте, как витязь на распутье, я посмотрела на сверкающие таблички-указатели, раздумывая, куда сначала направиться. Казино привлекало больше всего, но финансов для игры не было. По той же причине я решила не заходить и в ресторан. Может быть, на дискотеку?

— Ой, Владислава Вениаминовна! — послышался восхищенный голос сзади. — Рады вас видеть. Вы, как всегда, очаровательны!

Я обернулась. Как ни странно, голос принадлежал все тому же грубому мордовороту при входе. Охранник расплылся в улыбке, приветствуя вошедшую даму в вечернем платье до пят. Женщине было чуть больше сорока лет. Даже толстый слой косметики и ухоженный вид не скрывали ее возраста. Владислава Вениаминовна, так, кажется, назвал ее охранник, только слегка улыбнулась на лесть мордоворота и уверенной походкой прошла в ресторан.

Как только она скрылась, я оглядела себя в зеркало. На мне был обычный строгий костюм, черные туфли на шпильке, прическа растрепалась, а косметика почти стерлась, так как с самого эфира программы у меня так и не было времени поправить макияж. Неудивительно, что мордоворот принял меня столь недружелюбно. Понятно, что в таком виде в ресторане и казино мне тем более делать нечего.

Я прошла в зал дискотеки. Большой зал, где со всех сторон мерцали огни и разливался неоновый свет, тонул в сигаретном дыме. На сцене танцевали несколько девиц в каких-то цветастых набедренных повязках, а на площадке усердно двигались под музыку посетители клуба. Шум здесь был просто оглушительным, и рассмотреть что-то в этом хаосе не представлялось возможным. Сомневаюсь, чтобы Василий Федорович расслаблялся именно в этом накуренном помещении среди малолеток.

— Девушка, можно вас пригласить? — донесся вдруг голос сбоку.

Я повернулась. Передо мной стоял высокий молодой человек, которому на вид было не больше двадцати лет. Я не решилась ответить на приглашение прыщавого малолетки и демонстративно отвернулась к сцене, показывая тем самым нежелание общаться с ним.

— Девушка, вы здесь первый раз? — настойчиво приставал парень, возникнув прямо передо мной так, чтобы я не смогла отвернуться.

Я слегка кивнула.

— Ничего страшного, — отозвался незнакомец, подмигнув. — Не теряйтесь! Здесь клево! Можно с вами потанцевать?

Как по заказу незнакомца, быстрая ритмичная музыка сменилась медленной мелодией. Я согласилась на уговоры паренька и протянула ему руку — все же надо попытаться как-то налаживать здесь контакты, не стоять же в одиночестве.

Парень слегка приобнял меня, положил руки на мою талию. Я же схватилась за его худенькие плечи. Танцевал он, надо признаться, очень хорошо. Я сразу же попала в его ритм. После вполне заурядных вопросов типа «Как вас зовут?», «Чем вы занимаетесь?» молодой человек поинтересовался, что меня привело в «Гранд Мишель».

— Мне нужно отыскать владельца этого заведения, — призналась я, не придумав ничего более изощренного.

— Желуницына? — искренне изумился паренек. — Зачем?

— У меня к нему одно дельце, — не стала я раскрывать своих тайн.

— А что же вы тогда зашли в этот зал? Здесь таких посетителей не бывает, — объяснил молодой человек. — Вам, наверное, в казино надо. Может быть, там его найдете. Говорят, что у Желуницына где-то в анналах клуба даже рабочий кабинет есть.

— Где? — насторожилась я.

— Откуда я знаю, — отмахнулся паренек. — Дальше дискотеки я никогда не ходил.

Больше никакой информации от молодого человека я не добилась. Как только танец закончился, он отошел от меня и растворился в толпе. Мне же предстояло посетить казино. Делать в прокуренном танцевальном зале было нечего.

Я глубоко вздохнула и пошла туда, где, судя по вывеске, находилось казино. Здесь публика была более приличной. За одним из столиков я заметила все ту же мужскую компанию, которая прохлаждалась при входе в клуб. Никто из посетителей не обращал на меня внимания. Я же подошла к ближайшему столику, где несколько игроков делали ставки для участия в рулетке. Я остановилась возле них, делая вид, что увлечена игрой. В зале казино было не так оживленно, как на дискотеке. Я мельком оглядела его, но Василия Федоровича среди играющих не заметила. Неужели мне придется заглянуть еще и в ресторан?

— Восемнадцать, черное! — громко выкрикнул крупье.

В толпе играющих негромко вдруг вскрикнула молоденькая девушка. Вероятно, именно она выиграла на этот раз. Я отошла от столика и подошла к другому, где шла какая-то карточная игра. В картах я, честно говоря, слаба, даже блек-джек от покера отличить не смогу. И мне пришлось делать вид, что я со знанием дела слежу за игрой, хотя это было не так-то просто.

Тут я вспомнила, что молодой человек, мой недавний партнер по танцу, говорил, что у Желуницына есть в казино свой рабочий кабинет. Может быть, он там и сидит себе спокойненько, пока я тут блуждаю в его поисках? Если я так буду вести себя и дальше, то непременно вызову нездоровый интерес охранников, которых по всему клубу было полно.

Я оглянулась и заметила, что из казино есть еще один выход, который, наверное, и вел в глубь ночного клуба. В эту дверь почти никто не входил, хотя и охранник там не стоял. Может быть, кабинет Желуницына там? Кстати, а где здесь находится уборная? Этот вопрос меня волновал, конечно же, меньше, но под видом поиска уборной можно было пробраться в глубь здания. В определенный момент я перешла к следующему столику, чтобы быть ближе к заветному выходу, а затем подошла еще ближе. Игра и ставки меня нисколько не интересовали, но я делала вид, что прицениваюсь, стараясь не привлекать внимания охранников и держась от них в стороне. Наконец я улучила удобный момент и шмыгнула к выходу из казино.

И оказалась в широком просторном коридоре, по бокам которого шли двери кабинетов. Пройдя дальше, на одной из них я заметила вывеску, свидетельствующую о том, что в данном помещении расположилась бухгалтерия. В коридоре, к счастью, никого не оказалось. В самом же его конце виднелась большая дубовая дверь, слегка приоткрытая. Я осторожно пробралась к ней и прочитала табличку из полированного металла: «Желуницын Василий Федорович, генеральный директор». Подойдя ближе, я услышала голоса, доносящиеся из кабинета, но разобрать их было невозможно. Тогда я вплотную приблизилась к кабинету и замерла, стоя прямо перед дверью. Из приоткрытого проема мне ничего не было видно, но зато теперь я слышала все, о чем говорилось там.

— Валька, я тебя уверяю, что она у меня на крючке, — доказывал один.

— Ты всегда говорил, что это невозможно, и теперь я даже не верю в твою удачу, — отозвался второй.

— Ты сам в этом убедишься, только еще не сейчас, — пообещал первый.

— Василий, а откуда у тебя такая уверенность? — удивился Валентин. — Она же такая строптивая баба! Ее ничем не проймешь.

— Сила есть — ума не надо, — ухмыльнулся Василий Федорович. Кажется, именно этот голос я слышала в гримерке у Азаровой. — Давай за баб выпьем!

— Не-е-е, — протянул Валя. — Я за этих сучек пить не буду. Они нам всю жизнь портят. Давай за нас. За удачный бизнес! Сейчас уже, слава богу, все наладилось.

— Как скажешь, — охотно согласился Василий Федорович.

Кажется, кроме этих двух товарищей, в кабинете никого не было. Мне не терпелось заглянуть в кабинет, поэтому я уже взялась было за ручку, как вдруг позади себя услышала строгий мужской голос:

— Девушка, вам что тут надо?

Я вздрогнула и обернулась: рядом стоял рослый охранник, загораживая своей мощной фигурой выход. Обращался этот человек, по-видимому, ко мне, так как других в коридоре не наблюдалось.

— Кто вас сюда пустил? — с той же строгостью и требовательностью поинтересовался охранник, не услышав ответа на свой первый вопрос.

Мне не хотелось, чтобы Василий Федорович узнал, что его разговор в кабинете кем-то был подслушан. Охранник же говорил довольно громко, но, слава богу, из кабинета Желуницына никто не выглянул.

— Я это… — растерялась я. — Мне надо… уборная где находится?

— Уж явно не здесь, — съязвил охранник. — Вы ошиблись коридором.

— Большое спасибо, — поблагодарила я и, проскользнув мимо верзилы, пошла в казино.

Охранник двинулся за мной. В зале казино все оставалось по-прежнему, но на этот раз я не задержалась ни у одного из столиков. Во-первых, потому, что я, по мнению охранника, должна была прямиком отправиться в уборную, чтобы не вызвать подозрений у работников ночного клуба. А во-вторых, у меня в голове уже возникли кое-какие мысли относительно подслушанного разговора. Мне нужно было срочно посоветоваться с Костей о наших дальнейших действиях.

Когда я уже выходила из ночного клуба, на меня строго посмотрел мордоворот при входе и уже более благосклонно поинтересовался:

— Вы уже уходите? У нас не понравилось?

— Нет, я еще вернусь, — обнадежила я его. — Мне кое-что надо взять в машине.

Охранник придирчиво взглянул на меня, решая, вероятно, на какой машине я приехала. Затем он самодовольно ухмыльнулся и отвернулся от меня. Я вышла на улицу. После прокуренного помещения дискотеки мне показалось, что воздух на улице просто свежайший. Я сделала несколько глубоких вдохов и подошла к машине Костика. Шилов сидел за рулем и внимательно наблюдал за входом. Увидев меня, он выскочил из салона.

* * *

— Я тебе точно говорю, это они об Азаровой говорили, — возбужденно рассказывала я Костику уже в салоне машины. — Ты бы слышал, каким тоном Василий Федорович говорил, что все можно решить силой. Он еще сказал, что Елизавета сопротивлялась. А его дружок даже не верил. Настолько строптивая бабенка оказалась.

— Ира, ты умница! И как это ты умудрилась сделать? В клубе полно охраны, — напомнил Костик. — Стоило только тебе заикнуться, что ты что-то требуешь от Желуницына, как тебя тут же выдворили бы, да еще и ментов вызвали!

— И что ты предлагаешь? — спросила я Шилова.

— Надо поймать его одного, — тут же предложил Костя. — И желательно, чтобы это произошло не на территории клуба. Нам стоит дождаться, когда он выйдет оттуда.

— И сколько мы прождем? — нетерпеливо воскликнула я. — А где гарантия, что он домой поедет один?

— У нас нет другого варианта, — оборвал мои возражения Шилов. — Тем более Сокол сказал, что Василий Федорович обычно ездит в машине один.

Я не спешила соглашаться с Костиком. Мне не хотелось терять драгоценные минуты. Мало ли что произойдет за это время. Желуницын может скрыться от нас, заметив что-то подозрительное, а потом ищи ветра в поле. Хотя с чего это он должен забеспокоиться? В своем кабинете Василий Федорович вел себя очень уверенно, не подозревая о том, что его подслушивают. К тому же охранник вряд ли доложит своему боссу, что по коридору ходила незнакомая женщина в поисках дамской комнаты — это происшествие в высшей степени незначительное. Наверное, Костя прав: рисковать нам не стоило, и заходить опять в ночной клуб не было никакого смысла. Оставалось только ждать, когда выйдет Василий Федорович.

— Ира, ты перекусить не хочешь? — протянул Костик.

— Не очень, — отмахнулась я, так как сейчас не могла думать о еде.

— Тогда я в магазин сбегаю, — предложил Шилов. — А то уже есть захотелось. И неизвестно, сколько мы вообще здесь просидим, может, придется караулить всю ночь. А при таком раскладе я долго не протяну.

— Хорошо, — согласилась я, — только не пропадай.

Костик вышел из машины и направился к продуктовому магазину, расположенному неподалеку. Наверное, пока он сидел в машине, то заметил, что магазин работает круглосуточно, поэтому так уверенно направился в его сторону. Я посмотрела на часы: время близилось к полуночи. Я, честно говоря, даже предположить не могла, что так поздно. Спать мне не хотелось, есть тоже, несмотря на то что я не ужинала.

На крыльцо клуба вышла компания подвыпивших мужчин. Это были те же посетители, которых я уже видела, когда приехала сюда. Но на этот раз их было меньше. Они о чем-то оживленно беседовали, но довольно тихо, поэтому не было ничего слышно. Я поежилась: становилось прохладно.

Костик вышел из магазина с пакетом в руках и направился к машине. Присев на сиденье водителя, он протянул мне пакет.

— Я взял колбасы, сыра, хлеба и сок, — отчитался Шилов. — Может быть, бутерброды сделаешь?

Я разложила покупки Шилова на сиденье. При виде еды мне тоже захотелось поесть, поэтому первый сделанный бутерброд я проглотила сама, запивая апельсиновым соком.

— Ой, Ира, совсем забыл, — хлопнул себя по лбу Костик, взяв у меня из рук бутерброд с сыром. — Тебе муж звонил.

— Когда?

— Ты была в это время в ночном клубе, — сказал Шилов. — Телефон зазвонил, я трубку включил. Володька тебя спрашивал, и я не знал, что ему ответить, но сказал, что ты еще со мной. Он попросил, чтобы я передал трубку тебе, но тебя же не было, поэтому я ответил, что ты не можешь подойти. Кажется, твоему мужу это не очень-то понравилось, он даже бросил трубку.

— Бедный Володька, — вздохнула я, откусывая от следующего бутерброда с толстым куском колбасы. — Больше он не перезванивал?

Костик покачал головой. Я поспешно вытерла руки о салфетку, достав из бардачка, и схватила трубку. Набрав свой домашний номер, я вслушалась в длинные гудки: Володька не торопился подходить. Я уже хотела было отключиться, как родной голос мужа сказал:

— Да, слушаю.

— Володька, миленький, это я! — поспешно проговорила я.

— Объявилась, — вздохнул муж. — Ты что, в душе была?

— Какой же тут душ в машине? — растерялась я. — Я тебе потом все расскажу, ты только не обижайся. Я сейчас действительно не могу приехать. Еще чуть-чуть, и мы выполним то, что задумали.

— Смотри, как бы тебя саму не схватили, — с недоверием охладил мой порыв муж.

— Володь, как только освобожусь, сразу приеду, — пообещала я.

— Можешь, в принципе, и не приезжать! Никто переживать не будет.

На этой фразе Володя положил трубку. Я услышала короткие гудки и тоже отключила телефон. Костя продолжал делать бутерброды, выкладывая их на переднюю панель. Аппетит после разговора с мужем у меня испортился.

Как я могла так бросить своего Володьку? Понятно, что он обо мне очень волнуется. Уже полночь, а я до сих пор пропадаю непонятно где. А если муж узнает, что я одна была в ночном клубе, да еще и с незнакомым молодым человеком танцевала, то мне точно не сносить головы. Придется объяснять, что общение с парнем в ночном клубе было необходимо, чтобы кое-что узнать, хотя Володька в это вряд ли поверит. А может быть, ему вообще ничего не рассказывать? Нет, я так не могу. Я привыкла во все посвящать его и никогда ничего от него не скрываю. И о танце с незнакомцем тоже надо будет доложить…

Конец ознакомительного фрагмента.