Барышня-воровка

Светлана Алешина, 2005

Потомственного дворянина Владимира Светлинского несправедливо обвиняют в убийстве собственной жены. Безработная актриса Софья Невзорова берется спасти его от тюрьмы. Подозреваемых – целый список. Как же добиться от них правды? А что, если попробовать чудо покаяния? Софья является к одной из подозреваемых, Надежде Верящей, ночью в костюме ангела. И ничего, что чепчик с дыркой предательски сползает на лоб да и пыльные крылышки болтаются на честном слове. Зато пушистые тапочки сверкают девственной белизной и голос в ночи звучит убедительно глухо. И вот уже дитя порока, дрожа от страха и благоговения, истово кается во всех мыслимых грехах. А Софье только того и надо… Но блудница оказывается невиновной, и расследование продолжается…

Глава 3

Маргарита Ярополковна разбудила Соню с утра пораньше.

— К тебе мужчина! — шепотом сообщила она.

— Рыбак? — обрадованно подскочила с постели Соня.

— Нет, не Рыбак, но, по-моему, очень даже привлекательный молодой человек. Весь такой аккуратный, в строгом костюме, гладко выбрит…

Глаза Сони сразу потухли.

— А жаль…

— Что жаль? — удивилась Маргарита Ярополковна. — Что аккуратный?

— Да нет. Что не Рыбак.

— А кто это?

— Представления не имею. С такими данными, как ты описала, давно никого не встречала.

— Он ждет тебя в гостиной.

— Скажи, что я сейчас переоденусь и приду.

— Хорошо.

Кряхтя, скрипя колесами, укатило из Сониной комнаты инвалидное кресло. Софья открыла шкаф и почесала затылок. «Может, на всякий пожарный, надеть что-нибудь понаряднее и попривлекательней?» — мелькнуло в голове.

В гостиной Софью Невзорову ожидал Владимир Светлинский. Вот уж кого-кого, а его Соня никак не ожидала увидеть. Аккуратный, в строгом костюме, гладко выбритый. Таким Соня его еще не видела.

— Привет, — махнул рукой Владимир. Вид у него был чрезвычайно обеспокоенный.

— Привет. Что-то случилось?

— Да. Честно говоря, я ничего не понимаю.

— Вот как? А с чем связаны сии выводы?

— Представляете? Сегодня утром я вышел из дома, дабы совершить небольшую прогулку. Очень, знаете ли, помогает с утра.

— Не пробовала.

— А вы попробуйте. Но дело, конечно, не в этом. Дело в том, что я у выхода со двора заметил очень подозрительного человека. Подозрительного потому, что он то и дело прятал лицо под воротником спортивной куртки. Но это еще не все. Я долго блуждал по окрестным улочкам и несколько раз видел, как этот тип пытается скрыться за углом. Исходя из этого, я сделал вывод, что за мной кто-то следит.

— Не слишком сложное логическое умозаключение, — заметила Соня.

— Да. А когда я шел к вам, тоже пару раз пересекся с этой загадочной личностью.

— У вас есть предположения, кто это мог быть?

— В том-то и дело, что никаких! Абсолютно! Мало мне проблем с милицией, так тут еще и это! Но согласитесь, история с самого начала была окружена тайной.

Софья кивнула.

— Быть может… — хотела она сделать собственные предположения на этот счет, но ее прервали. В дверь кто-то нагло и настойчиво позвонил несколько раз.

— Что-то сегодня прямо наплыв гостей какой-то, — сказала сыщица. — Подождите минутку, я посмотрю, кто там. Не хочу тревожить маму.

Соня глянула в глазок. Там она увидела искаженное увеличительным стеклом, а оттого до нелепого смешное, вызывающее ассоциации с хомяком, мужское лицо. На бандита вроде не похож, а потому Софья решила открыть дверь.

Перед лицом Софьи распахнулась красная корочка сотрудника МВД.

— Майор Михаил Александрович Цереберов, — представился мужик гнусным блеющим голосом. — Разрешите пройти?

— Конечно.

Следом за ним в квартиру нырнули еще двое. Один в форме сержанта милиции, другой — в спортивной куртке с поднятым воротником.

— А где этот мерзавец Светлинский, который жену настолько не любил, что даже бухать не удосуживался с собой брать? Оч-чень подозрительно! Не так ли?

Соня пожала плечами и посмотрела на часы. Те показывали без пяти девять.

— Он в гостиной.

— Оч-чень подозрительно, — повторил Цереберов.

Когда непрошеные гости прошли в комнату, Светлинский вскочил со стула, ткнул пальцем в сторону человека в спортивной куртке и заорал:

— Это он! Это он! Он меня преследовал! Неужели милиция ничего не предпринимает против таких вот типцов, без спросу вторгающихся в чужую личную жизнь…

— Спокойно, — слащавым голосом отрезал Цереберов. — Это наш человек, лучший из внештатных агентов. Это я поручил ему вторгнуться в вашу жизнь.

Он повернулся к Софье.

— Девушка, вы не заварите для нас чайку?

Соня удивилась такой наглости, но возражать не стала.

— Сейчас поставлю.

Когда она вернулась, Цереберов уже развалился на диване и внушал Светлинскому:

— В последний раз спрашиваю! Почему жену бухать с собой не взял? Оч-чень подозрительно!

Часы показывали девять.

Соня принесла чай. Цереберов принял чашку, широко улыбнулся и сказал Светлинскому:

— Чай лучше бы пил, а не водку! А если водку пьешь, почему жену бухать с собой не берешь? Оч-чень подозрительно!

На часах натикало пять минут десятого.

— Зря вы в это дело ввязались, девушка, — хмыкнул майор, поворачиваясь к Соне. — Преступник — он, и это очевидно!

— Но доказать это невозможно.

— А-а-а… — отмахнулся Цереберов. — Все можно доказать, было бы желание. А оно у меня есть, и очень сильное. Я за добычу держусь мертвой хваткой!

«Как Цербер!» — с ужасом подумала Соня.

— Вот скажите, — он снова перевел взор на Светлинского. — Скажите мне, пожалуйста. Вы действительно рассчитываете на то, что эта девушка поможет вам отмазаться от тюремной решетки, или желаете поступить с ней так же, как со своей женой?

— Что? На что вы намекаете!

— Я намекаю на то, что, возможно, вы — маньяк!

— Ну уж позвольте!

— Заманиваете несчастных женщин к себе в сети, а потом… Чик — и готово! А что, по теории вероятности такое вполне может быть! А мне так хочется звездочку подполковника получить…

— У нас сугубо деловые отношения, — надула губки Соня.

— Никакой любви! — усмехнулся Цереберов. — Сделал дело — гуляй смело! Так у вас? А что? По-моему, очень даже удобно… Тем более в наш век…

Софья покраснела, потом побагровела от ярости. Спутники Цереберова угрюмо рассматривали что-то в своих чашках.

— И тут ведь дело не только в теории вероятностей! — увлеченно продолжал майор. — Стоит мне только глянуть на ваше, девушка, декольте, как мне тут же в соответствии со всеми правилами дедукции приходит в голову одна замечательная мысль. Сейчас я поясню. Когда между людьми деловые отношения, будет ли девушка с утра пораньше надевать декольте, когда к ней приходит клиент?

Сыщица прикусила губу от досады.

— Бухать-то он с собой вас хоть берет? А то оч-чень подозрительно получается!

Десять минут десятого.

— И еще один момент! — поднял палец Цереберов. — Если бы у вас были обычные отношения, как это бывает между мужчиной и женщиной, вы, конечно, имеете право наряжаться. Но вот с утра пораньше, по идее, вы должны иметь очень уставший и потрепанный вид. А тут… тут, знаете ли, попахивает грубыми извращениями! Быть может, вы — маньяки-сообщники!

— Я не позволю так оскорбительно… — начала было Соня, но голос ее предательски задрожал.

— Какие эмоции! Какие бурные эмоции! — радостно воскликнул Цереберов и захлопал в ладоши. — А вы, я слышал, бывшая актриса и привыкли к грому аплодисментов. Аплодисменты будут! Обещаю вам!

Он с садистской улыбкой наблюдал за дрожащей от гнева и обиды Софьей Невзоровой. Человек в спортивной куртке выудил что-то из чая и стал внимательно рассматривать.

— Вы… Вы… — задыхаясь, пыталась выразить свое негодование Соня, но у нее не получалось.

Цереберов допил чай и поставил чашку на стол.

— Хватит в чае ковыряться! — гаркнул он на своих «сообщников». — Сегодня мы тут все равно ничего больше не выловим! Но за этой парой стоит проследить!

Майор обратился к Соне:

— Вы нас проводите?

— Да у меня муж — сотрудник милиции! Олег Рыбак! — в отчаянии выкрикнула Соня и сама удивилась тому, что сказала.

Цереберов только усмехнулся.

— Поставь чашку на место! — цыкнул он на молодого человека в форме сержанта. — Пойдем!

Вся троица потянулась к выходу. Соня все-таки отправилась их проводить.

— Не забывайте о нас! — сказал Цереберов уже в дверях. — Кстати, девушка, бухать-то он с собой вас берет? А то оч-чень подозрительно!

Он вытянул перед собой руку и глянул на часы.

— Пятнадцать минут десятого, — покачал головой майор. — Что-то я припозднился… Давайте скорее отсюда! Дел полным-полно!

Дверь за непрошеными гостями затворилась. Соня вернулась к Светлинскому.

— Ну как вам Цереберов? — усмехнулся Владимир.

— Мразь! — только и нашлась Софья.

— Угу. Чрезвычайно въедливый тип!

— Это еще мягко сказано!

— Вы сегодня намерены продолжать расследование?

— Еще как намерена! Я уж постараюсь поставить этого хомяка на место! Обломается ему его звездочка!

Владимир слабо улыбнулся.

— Послушайте, эта Надежда Любовьевна Верящая… По-вашему, какой наилучший способ можно выбрать, чтобы подступиться к ней? На какие кнопки ее психики можно нажать, чтобы она начала выдавать информацию, способную навести меня на размышления?

— Даже не знаю. Надя — человек бывалый… Ее мало чем проймешь… — почему-то Владимир при этих словах чрезвычайно смутился.

— Это как понять — бывалый?

— Неважно, я просто не то слово подобрал… Знаю! Знаю!

Соня вскинула брови.

— Суеверная она до ужаса! А точнее, верующая! В церковь постоянно ходит грехи отмаливать. Больше всего на свете боится угодить после смерти в ад.

— Это какие ж у нее грехи? — удивилась Соня. — Чтобы вот так сразу — раз — и в ад!

Светлинский отчего-то снова смутился.

— Да так… Мелкие всякие там прегрешения…

— Э-э-э… Вы что-то темните! Ну-ка, выкладывайте начистоту. За мелкие прегрешения сразу в ад не отправляют!

— Это как сказать… А если они имеют свойство накапливаться? Там ведь ангелы вроде как на весах все взвешивают.

— Не темните! Какой смертный грех у нее за душой?

— Понимаете, красивая она очень. Влюбляются мужики в нее, а она надежду им дает. Имя у нее такое. Надежда! Не может она страдающему по ней сердцу отказать! А полюбить никого тоже не может. Меня вот только полюбила…

— Стоп-стоп-стоп! А мужики эти, которым она надежды направо и налево раздает, они как, состоятельные люди?

— Видите ли, Надя привыкла вращаться в кругах бизнесменов и политиков. А сама она бизнес иметь не хотела бы. И в политику ни за что на свете не полезла бы…

— Еще бы! — хмыкнула Соня. — Зачем собственный бизнес, когда кругом полно потенциальных богатых любовников?

— Вы все не так понимаете…

— Скажите честно, она дорогая проститутка?

— Что вы, что вы!

— Значит, очень дорогая и чрезвычайно привередливая.

— Надежда просто не любит человека сразу лишать надежды. Ведь речь идет не только и не столько о похотливом животном чувстве, сколько о духовной, высшей любви.

— Тем хуже. Торгует любовью. А прелюбодейство — один из смертных грехов. Вот она и бегает постоянно в церковь, кается. На этом можно неплохо сыграть.

— Конечно, но только…

— Что еще?

— Пожалуйста, не называйте ей мое имя. А то у меня есть подозрение, что Надежда до сих пор меня любит, а мне не хотелось бы оказаться неблагодарной свиньей…

— У вас подозрение или надежда?

— Не понял?

— У вас подозрение или вы все еще тешите себя надеждами на искреннюю любовь со стороны Верящей?

— Вы поступаете нечестно!

— Просто мне кажется, эта дама на самом деле никого не убивала, а тем более ради вас. Вы можете смело отбросить это предположение.

— Но она могла сделать это и ради корысти…

— Вы думаете — как вам ни обидно это будет слышать, — у нее не было кавалеров побогаче и повлиятельнее вас?

— Да, но я еще и красивый!

— Думаю, для таких, как она, красота ничего не значит. По крайней мере, судя по вашим словам, ее у Верящей в избытке.

— Все равно стоит проверить, — упрямо гнул свою линию Светлинский.

— Ладно. Разберемся. Предоставьте это мне. А я бы вам сейчас посоветовала больше думать не о прекрасной Надежде.

— А о ком же?

— О Цереберове!!!

* * *

Дома Соня тщательно продумала план действий и сама поразилась своей изобретательности. Она позвонила одной из своих бывших коллег по театру, Татьяне, и попросила подругу о помощи. Требовался очень экзотический театральный костюм. Договорились, что Соня зайдет в театр после обеда.

Софья Невзорова мечтала оказаться в уютной гримерной, где на нее разом навалится куча будоражащих душу воспоминаний. Однако пришлось довольствоваться захламленным подвалом.

Таня подвела подругу к большому картонному ящику, откуда тотчас выбежала большая жирная крыса. Соня угрюмо уставилась на дырку, проделанную крысой в одном из углов коробки.

— Вот здесь у нас лежит последний оставшийся в относительной сохранности костюм небесного ангела, — представила реквизит Таня. — Светочка Зараева играла в нем, когда у нас ставили «Божественную комедию» Данте.

— Он, наверное, очень пыльный, — заметила Соня.

— Есть немного. Но ведь ты можешь и постирать!

Татьяна принялась вынимать по частям на свет божий (или в полумрак подвальный, что гораздо точнее) содержимое коробки. Заклубилась пыль. Софья принялась отчаянно чихать. К ней присоединилась Таня.

Пышное платьице. Пушистые крылышки. Чепчик.

— Ну как? Нравится? — радостно вопросила Танька.

Соня поморщила нос.

— По-моему, в этом я буду похожа не на ангела, а на черта. На Мефистофеля!

— Это почему же?

— Да оно же все черное от пыли!

— Но постирать-то недолго!

— А это что за дырка на макушке чепчика?

— А это крыса, наверное, постаралась.

— Бр-р-р!!! Какой ужас!

— Да какая разница? Кто там на макушку твою смотреть будет?

— И крылышки несколько облезлые, — Соня брезгливо приподняла одно крыло.

— А ты их шампунем! «Пантином» с кондиционером! Они сразу станут мягкими и объемными. Давай-ка примерим!

— А может, не стоит? — с сомнением спросила Соня.

— Это как же не стоит? Конечно, стоит! Кто, кроме меня, сможет дать тебе рациональный совет, пойдет тебе это одеяние или не пойдет. Дома будут только льстить.

— Ну, не факт, — попробовала возразить Соня. — Моя мама обладает очень даже тонким вкусом.

Но Таня ее не слушала. Она взбивала платье, так, как обычно встряхивают половики. И пыли, кстати, было не меньше. Не успела Соня опомниться, а подруга уже напяливала на нее платье. Софье показалось, что ее схватили разбойники с большой дороги и пытаются запихать в грязный мешок. При помощи английских булавок Таня повесила Соне на спину крылышки, нацепила на голову будущего ангела чепчик.

— На ноги ничего нет, — сказала Таня. — Но могу дать добрый совет. Если не захочется ходить босиком, можешь приобрести на любом рынке белые тапочки. Я думаю, они не будут слишком дисгармонировать с твоим костюмом.

— Какой кошмар! — только и смогла выдохнуть Софья.

— А теперь можно пройти наверх, посмотреться в зеркало.

Соня громко чихнула.

— А я не буду выглядеть слишком эпатажно?

— По-моему, в самый раз!

По дороге в Танину гримерную Софья ловила на себе изумленные взгляды. Почему-то проходившие мимо люди шарахались от нее, после чего неизбежно раздавались смешки.

В гримерной Соня приблизилась к зеркалу и не узнала себя. Лицо ее было перепачкано пылью. Если бы она увидела кого-нибудь в таком наряде здесь, в театре, то, может, и подумала бы о «Божественной комедии» Данте, но неизбежно бы решила, что актер собирается сыграть черта. А еще она подумала бы, что актер забыл приладить к костюму рожки и хвост.

— Клок волос из-под чепчика торчит, — заметила Софья. — Как-то неестественно смотрится.

— А ты заплату не забудь дома поставить. Да! Еще момент! Сейчас я принесу тебе белокурый парик с локонами. Настоящий ангел должен выглядеть именно так! Уж поверь мне!

«Интересно, откуда она с такой точностью знает, как должен выглядеть настоящий ангел?» — подумала Соня.

Тем временем Таня уже надевала на голову Софьи парик.

Почему-то наивная Сонечка полагала, что это будет что-то в духе Мэрилин Монро. Но этот кошмар почему-то больше напомнил ей фильм «Лев ушел из дома».

— Парик давно никому не нужен, — пояснила Таня, — и ты можешь его… э-э-э… Несколько подстричь!

— Подстричь???

— Ну да. Пообкромсать. Чтобы больше соответствовал типажу ангела. У них должны быть более жидкие волосы.

— Хорошо, — Соня расстроилась. Ее ожидания не оправдались.

— Это все, — сказала Таня. — Конечно, костюм в несколько непрезентабельном, я бы даже выразилась, в нетоварном виде, но ты же творческая личность! Ты можешь что-нибудь придумать из всего этого!

— Конечно, — не в силах прийти в себя, промолвила Соня.

— Ну вот и ладушки! Будешь снимать костюм?

— Да, конечно. Чуть не забыла.

Соня принялась стягивать с себя платье. Ее вновь окружило облако пыли.

— Надо было это делать, наверное, в подвале, — задумчиво проговорила Таня.

Когда костюм упаковали в полиэтиленовый пакет, Соня с сомнением оглядела свою одежду.

— Такое впечатление, что я отработала восьмичасовой рабочий день в кочегарке, — сказала она.

Таня махнула рукой.

— Ничего, дома бросишь одежду в стирку.

«Стирка, стирка! — с досадой подумала Соня. — Знала бы ты, как это тоскливо — стирка!»

По дороге домой Софья все же заглянула на рынок и на всякий случай приобрела пару белых пушистых тапочек.

* * *

Костюм, как ни удивительно, процедуру стирки воспринял вполне положительно. Крылышки действительно словно ожили после мытья шампунем с кондиционером. На чепчик удалось наложить заплату. А посмотрев на новую стрижку парика, Соня решила, что безбожно загубила в себе талант парикмахера.

Она вновь примерила костюм перед зеркалом. И все же, несмотря на все попытки привести его в ангельский вид, выглядел он по меньшей мере убого. Скорее серый, чем белый. Чепчик напоминал головной убор санитара из морга. Крылышки болтались на честном слове и как-то обвисали. И только новые тапочки цвета первого снега заставляли сердце прыгать от радости.

— Ну что ж, — вздохнула Софья. — Авось пронесет. В крайнем случае скажу: времена сейчас тяжелые, люди совсем грешными стали, а потому даже их ангелам-хранителям туго в таких условиях лямку тянуть…

* * *

До вечера оставалось время, и Соня решила помедитировать. «Какую бы медитацию выбрать, чтобы получше приготовиться к предстоящему действу?» — задумалась Соня, открывая книжку под названием «Сборник медитативных упражнений».

Ароматические палочки уже успели придать комнате мистический образ, когда Соня наткнулась на следующую статью:

«МЕДИТАЦИЯ АБСТРАКТНЫХ ПОНЯТИЙ

Сядьте в позе лотоса и выберите любое абстрактное понятие, то, которое вам ближе. Жизнь, мудрость, Космос. Выбор может быть любым. Откройте чакры, как это описано на стр. 123, и установите с понятием эмоциональный и ментальный контакт. Попробуйте ощутить логические и чувственные зоны понятия, соответствующие вашим чакрам. Попробуйте сами стать выбранным вами понятием. Ведь природа любого понятия, как и природа человека, — атманическая! Продолжайте упражнение до полного слияния с понятием. Закончив сеанс, обратите внимание, насколько более полно вы теперь чувствуете и осмысливаете выбранное вами понятие. Упражнение желательно повторять не реже трех раз в день».

«Помедитирую-ка я на понятие «ангел», — решила Софья.

* * *

— Ты какая-то загадочная, — заметила Маргарита Ярополковна, когда Сонечка вышла из своей комнаты.

— Ангелы всегда оставались загадкой для грешных людей, — голосом, будто получившим благословение с неба, проворковала Соня.

— Ангелы? А ты, я вижу, скромница!

— Конечно, скромна и чиста, как подснежник…

Маргарита Ярополковна рассмеялась.

— Ах ты, мой ангел! Тебе снова мужчина звонил. Не Рыбак. И не Светлинский…

— Страсти грешные отвращают от истинного блага, Царства Божия, — смиренно молвила Софья.

— Спрашивал, как у тебя дела! — не обращала внимания на просветление дочки Маргарита Ярополковна. — И голос, по-моему, вполне приятный. Я все-таки добилась от него имени. Он долго не хотел говорить, утверждал, что это будет сюрпризом, когда он сможет поболтать с тобой лично. Он так и сказал: поболтать. Ах, романтик! Очень красивое у него имя!

— Лишь одно имя мне дорого, имя Господа нашего!

— Михаил Александрович Цереберов!

— Вот дьявол! — со злостью воскликнула Софья, и чакральный контакт оборвался.

* * *

Действовать Соня решила ночью. А поскольку ночью девушке одной разгуливать по городу не полагается, она решила снова прибегнуть к помощи Олега Рыбака. Только у него была возможность оказать ей услугу по реализации замыслов.

Олег приехал к Соне в девять часов вечера.

— Я помню, ты прекрасно умеешь пользоваться отмычками, проникать за запретные двери, — сказала Соня Олегу за чашкой кофе.

— Ты хочешь провернуть очередной взлом?

— Да. Ты можешь вскрыть замок бесшумно?

— Постараюсь.

— Дело в том, что в квартире будет хозяйка.

— А это не опасно, Соня? Вдруг она проснется?

— Ничего страшного. Я сама собираюсь ее разбудить.

— Ничего не понимаю!

— Я все объясню. А еще необходимо будет проделать какую-нибудь штуку, чтобы в квартире погас свет.

— Можно попробовать.

— Вот и ладушки. А теперь слушай, что я задумала.

* * *

— Отвернись, пожалуйста, я переоденусь, — сказала Соня Рыбаку, находясь в парадной перед дверью в квартиру Верящей на последнем этаже. На полу стояла, излучая тусклый свет, свеча. В парадной было темно. Олег случайно вырубил пробки во всем подъезде.

— Конечно, — с неохотой ответил Олег и отвернулся.

Соня принялась наспех переодеваться. Одна последняя деталь оставалась никак не разрешенной, заставляя нервничать Рыбака. Новенькие белые тапочки. Потом Соня все же решила, что пол в подъезде достаточно холодный и грязный, а потому отказываться от тапочек было просто глупо. Когда все было завершено, она сказала Олегу:

— Начинай!

Олег, увидев Соню в столь странном обличье, усмехнулся:

— Ну вылитый падший ангел!

— Зря ты смеешься. Ты не представляешь, каким чистым ангелом я была после медитации абстрактных понятий!

— Ну-ну! — покачал головой Олег и вынул из кармана кусок проволоки, который нашел по дороге к дому Верящей.

Он углубился в процесс вскрытия замка.

Софью же угнетали проблемы. Во-первых, только что обнаружилось, что крылышки, которым было суждено болтаться у нее за спиной, оказались несколько подпаленными. И как Софья не заметила этого раньше? Понятно — там, на складе, когда костюм был совершенно черным, но потом… И почему Танька не предупредила? Ведь это наверняка произошло при каких-то особых обстоятельствах! А во-вторых, занозой в душе засел Михаил Александрович Цереберов. И какого черта ему пришло в голову ей звонить!..

Что-то громко лязгнуло. Соня в испуге метнулась в сторону.

— Извини, — сказал Олег. — Совсем тихо не получилось. Зато теперь все.

— Подстрахуешь меня здесь?

— Конечно.

Соня прокашлялась и взяла в руки свечу. Потом она подумала, что для пущей убедительности хорошо что-нибудь петь. Тихонько так, высоким-высоким голосом. Как назло, ничего подходящего не вспоминалось. Зато прочно обосновала позиции в голове песня, слышанная в маршрутке, когда они с Рыбаком ехали сюда: «Черный бумер, черный бумер, стоп-сигнальные огни…» Соня решила, что если будет петь совсем тихо, а именно так должен петь настоящий ангел, то Верящая ничего не поймет. А потому, решительно переступая порог квартиры со свечой в руке, Соня замурлыкала себе под нос песенку про «черный бумер». Уже в гостиной она с досадой обнаружила, что тапочки неэстетично шаркают по полу.

Соне повезло. Спальню Верящей она обнаружила почти сразу.

Надежда Любовьевна напоминала спящую красавицу.

Спала она без одеяла, в кружевных трусиках и бюстгальтере.

Фигура ее отличалась идеальными пропорциями, а гладкое милое личико выражало безмятежность. Соня сама чуть не залюбовалась этим шедевром перекомбинации хромосом.

Словом, способность Верящей дарить мужчинам надежды не показалась Соне сверхъестественной. «Как хорошо, что Олега здесь нет!» — обрадовалась она и вспомнила, что ей необходимо играть роль.

Соня расправила крылышки и замурлыкала:

— Надежда-а! Надежда-а!

Та сладко потянулась и сексуально выгнула спинку.

— Надежда-а! — повторила Соня, взывая к грешной душе.

— Милый, это ты? — услышала Софья голос, который сразу ее смутил, так как должен был принадлежать настоящему ангелу.

— Раба божия Надежда!

Верящая пошевелилась. Мерцало в темноте пламя свечи.

— Кто там? — недовольно спросила она и открыла глаза.

— Это я! Твой ангел-хранитель!

— Господи всемогущий! — закричала Верящая и набожно перекрестилась.

— Я твой ангел-хранитель! — настойчиво повторила Соня. — Я пришел передать тебе предупреждение Господа!

«О том, как низко пала твоя грешная душонка!» — чуть было не вырвалось из уст, но она вовремя сдержалась.

— Как ты сюда попал?

— Мы, ангелы, — бесплотные существа. Нам нет нужды в греховном теле. Мы можем проникать сквозь любые двери.

— Но я ничего не сделала! Я ни в чем не согрешила! — Похоже, Надежду Любовьевну посетила паника. Соня с удовлетворением отметила этот факт. Еще немного, и наступит искреннее покаяние.

— Как же так? А грех прелюбодеяния?

— Но ведь я отмолила этот грех!

— Знаешь ли ты, что это — один из смертных грехов?

— Да, но Христос прощает все!

— Но ты ведь торговала не только телом, но и душой!

— К-как так, д-душой?

— Ты давала влюбленным в тебя людям надежды, а сама использовала их ради своей красивой жизни!

Соня почувствовала, что чепчик предательски сползает на лоб. Изящным, граничащим со святым величием, взмахом руки она исправила ситуацию.

Конец ознакомительного фрагмента.