2
Девятью годами ранее. Англия, Лондон. Июнь 1693 год.
Весь мир — театр, в нём женщины, мужчины, все — актёры.
Уильям Шекспир12
На дверях старого театра на Друри-Лейн13 пестрела едва не срываемая ветром афиша: «Сегодня состоится спектакль по пьесе Уильяма Шекспира «Укрощение строптивой». Двери то и дело открывались и закрывались, у театра стояло множество экипажей. Уважаемые господа спешили занять свои места.
Два яруса боковых галерей, разделённых на ложи, для особо почётных зрителей уже были заняты дамами в дорогих платьях с кринолином, изящных шляпках, и с веерами в руках, их сопровождали не менее напыщенные и важные кавалеры.
Зрительный зал постепенно заполнялся людьми. По углам горели канделябры, а большая люстра освещала всё пространство зала.
Такую картину наблюдала пара, стоя на сцене, до поднятия занавеса, через маленькую дверь в глубине, в щёлку рассматривая партер.
— Опять он, — со злостью пробормотал Дин, впиваясь взглядом в третий ряд партера.
На стуле сидел человек лет двадцати трёх, элегантно одетый в жемчужно-серый костюм, отделанный серебряным шнуром. Его аристократическое лицо имело высокомерно-заносчивый вид. Он деловито беседовал с другом, нервно бросая взгляд на закрытый занавес.
— Мистер Дин Фритт, вы обещали, что больше не станете ревновать, — прошептала миленькая блондинка двадцати лет, закрывая ладонями глаза своего возлюбленного, тем самым уводя от непристойного занятия подглядывать. — Ты нарушаешь нашу клятву: быть всегда вместе и…
— И верить друг другу, и чтобы не случилось, наша любовь будет жить столько, сколько отпустил нам господь бог, — докончил Дин фразу и обняв девушку, поцеловал в губы. — Я люблю тебя Дейзи, моя маленькая маргаритка. А тот тип мне действует на нервы.
— Это повод лишний раз убедиться в том, что я гениальная актриса, а завтра стану твоей законной женой, — ответила Дейзи. — После спектакля я верну герцогу его подарки.
Дин обхватил ладонями личико Дейзи, эти глаза никогда не врут, а губы говорят только правду. Сколько раз ему хотелось уйти из труппы, но жизнь без средств, всегда сдерживала, к тому же, он был предан искусству игры на сцене. Но чтобы защитить любимую — он был готов на всё.
— Мне Уильям Конгрив14 пообещал роль в его «Двойной игре», — проговорил он.
— Вот это да. Я читала пьесу, это что-то потрясающее, — улыбнулась она. — Он будет свидетелем на нашей свадьбе.
— Согласился? — Дин чуть не подпрыгнул от удивления. — Перед тобой никто не устоит.
Один за другим прозвучали три громких удара гонга, возвещающих о начале действа пьесы.
Темно-красный бархатный занавес медленно поднялся, заиграли музыканты.
— Вот она, — шепнул герцог Уитфорд своему другу.
— Чарльз, ты сошёл с ума, — ответил тот. — Она же актриса.
— Я её украду, — улыбнулся молодой человек. — Уже всё подготовлено.
* * *
После спектакля Дейзи получила огромный букет роз с запиской от герцога Чарльза Уитфорда с просьбой выйти в сад возле театра.
— Чёрт, сукин сын, франт напыщенный, — Дин разорвал записку на мелкие кусочки. — Ты никуда не пойдёшь.
— Я должна расставить все точки, — ответила она и нежно взяла его за ладонь, сжимая в своих руках. — Ты же обещал.
Дин поцеловал её руки и обняв, прижал к себе. Его сердце стучало, предвещая что-то нехорошее.
— Будь осторожна, — он поцеловал её в губы и разжал объятия.
Дейзи положила в небольшую шкатулочку изящное кольцо с алмазом, жемчужные подвески, медальон из светящегося золотом прозрачного янтаря, и изумрудное ожерелье.
Раздался лёгкий стук и в маленький проём открываемой двери, просунулась голова молодого круглолицего человека двадцати трёх лет, среднего роста, с детскими сияющими глазами.
— Заходи, заходи Уильям, — весело проговорил Дин.
Уильям Конгрив вошёл в комнату.
— Леди, вы были неподражаемы, — он поцеловал руку Дейзи. — А ты, негодяй, как ты мог умолчать о вашей свадьбе? — он хлопнул Дина по плечу и по-дружески обнял. — Поздравляю. Надо же скрыть от меня такое, — он отошёл от них на шаг, смотря на обоих. — Вы мне нравитесь. Точно, — он сел на диван и скрестил руки на груди. — Да простит меня многоуважаемый Шекспир, чьи слова вы сегодня выражали просто великолепно, но моя пьеса… — он вскочил с дивана и достал пачку исписанных листов из-за пазухи. — Я сейчас всё объясню.
— Только без меня, — Дейзи взяла шкатулку. — Дин мне потом всё расскажет, — она накинула на себя лёгкую шаль.
— Когда? Ночью? — Конгрив скорчил язвительную гримасу. — Как будто вам ночью заняться нечем, как пересказывать мои идеи.
— Развлекайтесь мальчики, я скоро приду, — Дейзи выпорхнула за дверь.
— Что-то случилось? — спросил Уильям Конгрив, оглядев напряжённого и взволнованного Дина.
— Нет, всё отлично, — Дин Фритт улыбнулся, стараясь прогнать дурные мысли. — Ну, что у тебя?
— Я хочу устроить смену декораций на глазах у зрителей.
— Зачем? Из этого получится полная чехарда.
— Нет. Будет даже забавно, — Уильям подошёл к столу, начиная переставлять стоящую там посуду. — Я сейчас объясню. Вот это дверь, здесь стол, а в третьем акте, мы сделаем так…
Дин, явно удивлённый, жадно следил за другом, ловя каждое слово.
* * *
Маленькая уютная скамеечка, увитая изгородью из плетущихся цветов, источавших сладкий аромат, находилась в глубине сада. Мерцающий свет из окон еле-еле доходил до этого укромного уголка, защищая его от глаз в полутёмной загадочности ночи.
— Ты пришла, — герцог вскочил со скамейки и вмиг оказался возле чуть напуганной Дейзи, из рук которой выпала шкатулочка. — Что это? — он поднял, заглядывая вовнутрь.
— Я должна это вернуть, — ответила она.
— Зачем? — Чарльз посмотрел ей в глаза.
— Это непристойно получать столь дорогие подарки, от человека которого не знаешь.
— Неужели? — усмехнулся он. — Такую глупость я слышу впервые.
— Это не глупость, милорд. Я вовсе не хотела вас обидеть.
— Мы же договорились — никаких титулов. Ты меня обижаешь. Назад я это не приму, — он вручил ей шкатулку, обняв её за талию.
— Нет, — Дейзи отскочила от него, вновь уронив шкатулку.
Герцог поднял шкатулку и положил на скамейку.
Дейзи решила, что всё сказано, она резко обернулась и пошла прочь.
Герцог поймал её за руку и вновь прижал к себе.
— Отпусти меня, — пыталась она вырваться, понимая наконец правдивость слов Дина, что не стоило соглашаться на это рандеву. — Отпусти меня.
— Ты не представляешь сколько раз я желал обнять тебя, как мечтал об этом.
— А что скажут ваши друзья? — гордо выговорила она. — Герцог и безродная актриса, вот они посмеются вдоволь.
— А мне плевать. Ты сегодня же уедешь со мной в Америку.
— В Америку? — Дейзи панически засмеялась. — С какой стати? Это наша последняя встреча. Я выхожу замуж.
— Замуж? — руки герцога в мгновении разжались, он удивлённо смотрел в её бесстрашные голубые глаза.
Дейзи медленно отошла от него на пару шагов.
— Мистер Уитфорд найдите девушку своего круга и будьте счастливы, — проговорила она, с жалостью смотря на него. — Увезите её в Америку, а я не достойна вас.
— Кто он?
— Какая разница. Я люблю его.
— Нет, — Чарльз схватил её и не смотря на сопротивления, жадно прикоснулся губами к её губам.
Дейзи ущипнула его за шею и ударила кулаком в бок. Он отстранился от неё и ударил по лицу. Девушка отшатнулась в сторону, едва не упав, шаль соскочила с её плеч на траву.
— Я всегда получаю всё, что захочу, — сквозь зубы процедил он.
Дейзи со всех ног побежала к театру, но он поймал её, и сжав руки, потащил к калитке, выходившей из сада.
— Дин! — закричала она. — Помогите! На помощь!
Громкая музыка в игорном зале театра заглушала её крики. Она изловчилась и ударила его ногой в пах, он скривился от боли и отпустил её, а она побежала, не разбирая дороги, натыкаясь на кусты.
— Что, не можете справиться с дамой? — проговорил один из пятерых подошедших мужчин, явно напоминающих разбойников.
— Поймайте её. За что я вам заплатил? — злобно проговорил Чарльз Уитфорд.
— За дело ребята, — выговорил тот же, наверняка главарь.
Четверо помчались за девушкой.
— Свяжите её, — отдышавшись, сказал герцог. — Если кто попытается помешать, убейте. Мне свидетели не нужны.
Герцог забрал шкатулку со скамейки и поплёлся к карете, стоявшей у калитки.
— Не волнуйтесь, — язвительно улыбнулся главарь. — Акулий Зуб дело своё знает. Особенно за хорошую плату.
— Дин! На помощь! Помогите! — кричала Дейзи.
— Куда-то торопишься крошка? — перед ней очутился бандит, преградив ей дорогу.
Дейзи пыталась увильнуть, но двое схватили её, а третий накинул на голову мешок.
— Нет! Дин! На помощь!..
* * *
— Дейзи? — Дин подбежал к окну, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте сада.
— Ты чего такой нервный? Совсем меня не слушаешь, — обиженно проговорил Уильям.
— С ней что-то случилось. Прости, я сейчас, — Дин выбежал из комнаты.
— Ох уж эта любовь, — вздохнул Конгрив. — Какое там искусство, когда тут у-у-у-х.
Дин подбежал к беседке. Никого не было. Он поднял шаль.
— Дейзи! — выкрикнул он.
Со стороны слышался шорох и тихий призыв о помощи. Бросив шаль, он помчался на звуки.
Бандиты завязали Дейзи рот и руки, засовывая в карету.
— Дейзи! — выкрикнул он, схватил с земли, оказавшуюся у ног сломанную прошлогоднюю ветку, и со всего размаху отмёл ею сразу двоих.
Девушка вырывалась, пытаясь выйти из кареты. Герцог стянул ей верёвкой ноги, запихнул в карету, сел сам, и захлопнул дверку.
— Трогай! — крикнул он кучеру и карета сорвалась с места.
— Ты, сволочь! Стой! — выкрикнул Дин, бросил ветку и помчался за каретой, но его усилия были напрасны, экипаж скрылся в туманной темноте улицы.
Актёр обессилено остановился, тяжело дыша, пытаясь сообразить, что теперь делать. Позади послышались шаги. Он обернулся. Пятеро наёмных грабителей с язвительными ухмылками смотрели на него.
— Стоять, — выговорил один из тех, у кого на лице остались следы от удара веткой, обходя Дина сзади и преграждая путь к отступлению.
Бандиты окружили Дина со всех сторон.
— Куда он её увёз? — грозно спросил Дин.
— А почём мы знаем, — ответил один из бандитов.
Дин решил прорвать окружение и отшвырнул одного, но главарь оглушил его по голове эфесом сабли, и актёр шлёпнулся навзничь, на пыльную каменную дорогу.
— Бартоломью, это же актёришка вон из того театра, — один из бандитов перевернул Дина. — Да, точно.
— Живой? — спросил Акулий Зуб.
— Ага. Что будем с ним делать?..
* * *
Дин пришёл в себя, он лежал на сеновале со связанными руками и ногами. То, что он был жив, его уже радовало, и есть сто причин для того, чтобы сбежать, найти герцога, и благородно отправить его к праотцам. Мысль о том, что он мог обидеть Дейзи, в мгновение прыжка поставила Дина на ноги, которые не представлялось возможным как-либо освободить.
За дверью слышался мужской и женский смех и шлёпанье костей о деревянный стол.
— Гарри, ты проиграл! — вырвался радостный мужской вопль.
Дин кое-как добрался до двери, упёрся на неё, и так как она была не заперта, с шумом ввалился в тут же затихшее помещение, едва напоминающее дом.
— Ух, милашка, — взвизгнула женщина.
К нему подошёл Бартоломью и разрезал ножом верёвки на ногах. Дин явно удивился и поднялся с пола. Он нашёл здесь всю пятёрку, с которой не так давно сражался, и ещё порядка десяти мужчин, молодых и пожилых.
— Зуб, какого чёрта ты притащил его сюда? — встал из-за стола мужчина с изрядно растрёпанными волосами, стянутыми на затылке, явно не подходящей к его гардеробу, атласной лентой.
— Действительно, — подытожил Дин. — Лучше бы сразу убили.
— Знаем мы эту песню, — усмехнулся Бартоломью. — А та девица, твоя что ли?
— Она моя невеста, — ответил Дин. — Наша свадьба завтра.
— Чёрт, единственная хорошо оплаченная работа привела к угрызениям совести, — буркнул Зуб.
— У тебя есть совесть? — засмеялся однорукий бородатый старик. — Клянусь своей рукой, которую оттяпали корсары, не бывать тебе пиратом.
— Дурак старый, для начала корабль нужен, — проговорил загорелый рыбак, от которого за версту воняло рыбой. — Я бы одолжил свою посудину, но на ней только у берега, да по спокойному озеру плавать.
— Молчи уж Эндрю, — отозвалась женщина. — Семья голодает, а он в пираты собрался.
— Цыц, женщина! — рявкнул он на жену. — Знай своё место.
— У-у-у, безбожник, — ответила она.
Все постояльцы притона разразились громким смехом.
Женщина вздохнула и стала подниматься по лестнице, и вскоре скрылась где-то на втором этаже.
— Я достану вам корабль, если поможете мне спасти мою невесту, — громко проговорил Дин.
Все, как по команде, тут же затихли, устремив на него удивлённые взгляды.
Дин, по правде говоря, понятия не имел, где достанет корабль, главное было заставить их поверить в его выдумку, а там уж, как бог даст.
— Впервые слышу, чтобы корабли раздавали на угоду чёрной пиратской душе, — засмеялся старик.
— И откуда у бедного актёришки корабль? — спросил Эндрю.
— От шурина моей двоюродной тётушки, по наследству перешёл, — величаво ответил Дин.
— Шутить вздумал, лицедей! — рявкнул Акулий Зуб.
— Нет, — ответил Дин. — Момент не подходящий. Или убейте, или отпустите. У меня нет желания смотреть на ваши рожи.
Бартоломью обошёл вокруг него, крутя в руке нож, потом от одной стены комнаты к другой, и наконец, остановился напротив Дина.
— Врёт, — ответил с атласной лентой в волосах. — Им это по природе дано.
— Курт прав, — подтвердил Эндрю. — Что ты его не убил, как договорено. Мы получили деньги за ту дамочку и вполне неплохие.
— Да, убить его, а труп в Темзу! — выкрикнул бритоголовый.
— Хватит! — остановил всех Бартоломью. — Неужто мы звери? Мы убиваем и грабим тех, кто убивает и грабит нас, заставляя жить в сточных канавах и умирать от голода. А что будет с нашими детьми? Например, с твоими, Эндрю?..
Воцарилась тишина, слышно было, как где-то в углу пробежала мышь, а за стенами неумолимо стрекотал сверчок.
— Мы не знали кто она, — Бартоломью обратился к Дину. — Тот человек сказал, что она его полоумная сестра, сбежавшая из дома, а чтоб о её недуге никто не узнал — убить всех свидетелей.
— Это герцог Чарльз Уитфорд — сволочь и подлец, — проговорил Дин. — Давно домогался моей девушки. Я не думал, что он сможет пойти на такое.
— О малыш, — проворчал старик. — Эти герцоги такие же убийцы, как и пираты.
— Что ты болтаешь Ванс? Ему и так не сладко, — Бартоломью глянул на старика, а потом, разрезал верёвки на руках Дина. — Как тебя зовут?
— Дин Фритт.
— Отлично. Я — Бартоломью Акулий Зуб. Это наш старый пират Ванс. Это Эндрю, его дом стал нам прибежищем. Это Курт, его семья умерла от чахотки прошлым летом. Это Гарри — художник, только я ни одной его картины не видел.
— Краски дороговаты, — отозвался тот.
— Это наши мальцы-близнецы Ромул и Рем, девятнадцать лет назад их бросила мать ещё младенцами, а три года назад они сбежали с каменоломни и оказались тут. Это гончар Том, оружейник Джером, Ярдли и Уэбб до конца жизни сидели бы у церковных дверей, а это музыкант и стихоплёт Гиб.
Музыкант схватил гитару и наигрывая несколько нот запел:
— Зачем пришёл ты в ад чудак?
У нас на пир лишь яд.
Смотри, чтоб не попал впросак —
Здесь хлев, не Райский сад.
Спасли беднягу, но зачем
Пришёл он к нам на пир?
А может он нам припас
В кармане флаг и мир?
— В самую точку Гиб, — выпрыгнул из тёмного угла маленький человечек. — Останешься у нас подольше, станешь героем поэмы. Я — Спайк, — сказал карлик. — Ученик доктора, сожжённого на костре за колдовство, потому что зубы вырывал без боли. Вот такая у нас справедливость.
Дин внимательно разглядывал всех представленных ему людей болота. И прав оказался какой-то философ, сказав: не стоит говорить, что тебе плохо, ведь есть люди, которым ещё хуже.
— Ну что, поможем бедолаге спасти любовь всей его жизни? — громко спросил Акулий Зуб, осмотрев всю свою команду.
— А чем он заплатит? — спросил бритоголовый гончар Том. — Зуб, ты на Робина Гуда вряд ли похож.
— А этот герцог — богач, — сказал Спайк. — Влезете в дом аккуратно, сможете поживиться.
— А мы знаем, где дом, — сказал Рем. — И с какой стороны влезть.
— Правда, нас прошлый раз чуть не поймали, — отозвался Ромул. — Но дом богатый и всего два охранника.
— Робин Гуд, говоришь? — Зуб глянул на Тома. — Что теперь скажешь?
— Когда бы мы ещё кому-то помогли, — засмеялся Эндрю, и подойдя к Дину, хлопнул его по плечу. — Парень, ты разжалобил самую злобную банду на свете.
* * *
Вооружившись кинжалами, ножами, саблями, шпагами и пистолетами, группа благородных разбойников тихо пробиралась по узеньким улочкам к элитному кварталу.
— Странно, — удивлённо проговорил Том. — Охраны у ворот нет.
— Эй, — свистнул Рем. — По дереву и через забор, — он указал на брата, уже сидящего на заборе.
— Браво, вперёд ребята, — Зуб схватился за ветку дерева.
Подоспевшего сторожа, не успевшего выстрелить, тут же оглушили и уволокли в кусты.
Разбив стекло летней веранды, ватага ворвалась в дом.
— Воры! — раздался женский крик.
Две молоденькие служанки, визжа, забрались под стол.
— Матерь божья! — прокричала пожилая кухарка, которую схватил Дин, прижав к стенке.
— Где девушка и ваш хозяин?
— Знала, что всё это неспроста, — простонала женщина.
— Где они? — повторил Дин, приставив к её горлу кинжал.
— О-о-й-й-й… — женщина упала в обморок.
На широкой лестнице появился мужчина с подсвечником с двумя свечами.
— Прошу вас уйти, господа! — громко проговорил он. — Хозяин уехал, распустив слуг, забрал деньги и всё ценное. Неужели вы станете убивать беззащитных женщин?
— Куда? Когда? — спросил Дин.
Домоправителя под дулами пистолетов быстро свели с лестницы, поставив на колени перед Дином.
— Карета уехала минут десять назад, — прошамкал он.
— Лошади есть? — спросил Бартоломью.
— Конюшня там, — дрожащей рукой указал хранитель дома.
Пятеро, по взмаху руки Зуба, помчались к конюшне.
— Куда он поехал? — рявкнул Дин.
— На пристань, его корабль уходит утром.
— Название корабля? — продолжал допрос Дин Фритт.
— «Ласточка», — еле шевеля губами от страха, выговорил управляющий.
— Идём, мы успеем догнать карету! — крикнул Дин, выбегая из дома.
Любители грабежей, всё же успели прихватить некоторые стоящие без присмотра вещи из богатого дома, и тут же покинули его, забрав из конюшни оставшихся шестерых лошадей. На трёх пришлось сесть по двое. И вздымая пыль, процессия устремилась в погоню.
* * *
— Прошу отпусти меня, — со слезами на глазах и всё ещё со связанными руками и ногами молила Дейзи, сидя в карете.
— Заткнись, — огрызнулся герцог.
Девушка опустила голову и заплакала.
— Кому сказал, замолкни!
Вдруг раздался громкий свист и пара выстрелов. Герцог высунул голову в окно.
— Нас нагоняют какие-то люди! — прокричал один из пятерых охранников, скакавших за каретой.
— Д-е-й-з-и! — растяжно донёсся из темноты знакомый голос.
— Д-и-н! — ответила девушка.
— Молчать, — герцог ударил её по лицу. — Как такое возможно? Его труп должен быть в Темзе.
Охрана герцога Уитфорда принялась отстреливаться.
— Гони! — заорал герцог. — Быстрей!
Послышались упорные щелчки кнута и ржание подгоняемых кучером лошадей. Карета неслась по скользкой, ещё не просохшей после вчерашнего дождя, узкой тропе, увеличивая скорость.
Набережная была совсем рядом, виднелось море и корабли у пристани.
Герцог глянул на перепуганную девушку и у него мелькнула мысль, что не стояло затевать подобную аферу, и тем более доверять подзаборной швали что-то стоящее.
Дин пришпорил коня, вырываясь вперёд.
Карета летела по спуску горной насыпи, справа которой был обрыв и плескалась вода.
Дин почти нагнал карету, застрелив одного охранника. Остальные, почувствовав неладное, поскакали вперёд кареты.
— Стой! — выкрикнул Дин. — Тебе не уйти!
— Гони! — орал напуганный не на шутку герцог. — Быстрей!
Карета виляла на поворотах, сталкивая камни с горы в воду. На следующем повороте колесо зацепило валун у края и отлетело прочь. Лошади заржали, почувствовав напряжение весомой поклажи. Пружина рессор лопнула и карета, накренившись на бок, перевернулась. Кучер успел спрыгнуть с дрожек, чтобы не быть раздавленным. Чуть протащив карету, лошади, выпуская из ртов пену, остановились.
— О чёрт, — Чарльз Уитфорд стёр кровь с лица, но потом понял, что кровь не его, а безмолвно лежащей девушки, придавленной сундуком. — Эй, эй… — позвал он, но она не шевелилась. — Забирай свою девку, — скрипнул он зубами и откинул дверку кареты, оказавшуюся сверху.
Слуги помогли ему выбраться. Кучер разрубал верёвки, освобождая лошадей.
— Быстрей, уходим! — герцог сел в седло.
Шестеро человек вмиг унеслись от места катастрофы.
Дин спрыгнул с коня и подбежал к карете, заглядывая вовнутрь.
— Дейзи, боже мой, — он кое-как освободил девушку из-под сундука.
Ещё трое пришли ему на помощь и вытащив Дейзи из кареты, положили на землю.
— Дейзи, милая, — сердце Дина колотилось изо всех сил, он вытирал кровь с её разбитого виска, приподняв ей голову и положив себе на колени. — Дейзи, скажи что-нибудь.
— Спайка не хватает, он бы что-нибудь посоветовал, — проговорил Гарри.
Бартоломью, стоящий позади всех, подозвал к себе четверых, что-то сказал им, те кивнули, сели на лошадей, и рысью понеслись в сторону порта.
— Дин, — прошептала девушка и чуть улыбнулась. — Я знала, что ты меня спасёшь.
— Милая, — он поцеловал её в губы. — Всё хорошо, ты со мной.
— Дин, мне холодно…
— Прости меня, прости меня, — шептал он, прижимая её к себе.
— Ты не виноват, — она смотрела на него полуоткрытыми глазами. — Помнишь нашу клятву… — она закашляла, из её рта потекла струйка крови.
— Да. Быть всегда вместе и верить друг другу, всегда… — проговорил он.
— Я освобождаю тебя от клятвы…
— Нет, Дейзи, нет, — он дрожащими руками гладил её по голове. — Что ты такое говоришь? Завтра наша свадьба.
— Дин… — она едва дотронулась до его щеки и её рука тут же упала на землю, и плотно закрылись веки.
— Дейзи?.. Нет, милая моя, нет… Дейзи… — он тряс её безжизненное тело. — Нет! — выкрикнул он так сильно, насколько мог, и крик эхом пронёсся по пустынной округе.
Что творилось в его душе? От его мыслей покраснел бы дьявол, а у бога лопнули бы перепонки. Неужели такое ощущают все люди, когда теряют любимых?.. По его щетинистому подбородку стекали потоки слёз. Ненависть и злоба была обращена, во-первых, к себе самому, что не удержал, а отпустил её на эту встречу, приведшую к трагедии.
Он поднял голову, осмотрев молча стоящих разбойников, так по воле судьбы ставших ему друзьями, шмыгнул носом и стёр с лица слезы.
— Я должен отомстить, — изрёк он то, к чему ранее относился с отвращением, как к недостойному помыслу, а теперь мечтал самолично удавить герцога.
* * *
План был прост — захватить корабль. Дин рассказал метод, осуществлённый когда-то пиратом Генри Мейнуэрингом15 в Плимуте, почти столетней давности. Это безумство понравилось всей банде, да и лучших вариантов не нашлось.
Посланные Бартоломью шпионы сообщили, что бригантина под названием «Ласточка» действительно стоит на якоре, и команды на борту пока нет, только три человека охраны, и недавно прибывший герцог Уитфорд и его четверо слуг. Нужно было действовать молниеносно, ночь подходила к концу.
Украденная шлюпка была переправлена чуть дальше от порта. Дин и его товарищи сели в неё и направились к кораблю. Дин взял с собой тело Дейзи, завернув в плащ, найденный в сундуке перевёрнутого экипажа. Новоиспечённые пираты посчитали это дурным знаком, но Дин не изменил своему решению.
— Никакого шума, — приказал Дин. — Иначе к полудню мы будем висеть в петле.
Вся банда, исключая старика Ванса и карлика Спайка, за которыми они обещали вернуться в случае победы, стараясь не сильно плескать вёслами, подплыли к кораблю.
— Тихо, кладите весла, — сказал Дин, когда до корабля осталось метров пять. — Гребём руками.
Чтобы не было слышно стука шлюпки о борт корабля, на правую её сторону были нацеплены водоросли.
Умело цепляясь за выступы и канаты, они потихоньку залезли на борт.
— Эй, ты кто? — спросил появившийся охранник, услышав шум.
— Я? — бесстрашно подошёл к нему вплотную Дин. — Ваш новый кок.
— Да? — явно удивился тот. — Капитан мне ничего не говорил. Ну, идём.
Как только ничего не подозревающий охранник обернулся, показывая дорогу, Дин перерезал ему горло ножом, что держал за спиной, и тихо уложил на палубу за спасательной шлюпкой.
— Тони! — послышался окрик. — Ты что-то сказал?
— Ничего, — ответила тишина позади него, и как только он повернулся, Бартоломью всадил нож ему в грудь.
— А вот и третий, — шепнул Рем. — Покажем наш трюк?
— Ага, — кивнул брат.
— Ребята, вы где? — озирался по сторонам третий охранник. — Уже светает, а у нас ничего не готово. Герцог рвёт и мечет.
— Правда? — спросил Рем, свисая вниз головой с каната.
— А ты кто такой? — охранник подошёл к нему, вытащив из-за пояса пистолет.
— Я? — раздался позади него голос Ромула.
— Но как… — успел только сказать охранник.
Рем накинул ему удавку на шею и натянул верёвку. Ромул успел подхватить выпавший из его руки пистолет и засунул себе за пояс.
— Отлично, — похвалил Дин. — За работу. Все по местам. Обыскать корабль и найти всех остальных.
Все четверо были обнаружены на нижней палубе, и ничего не подозревая, играли в карты. Один успел выстрелить, но умелые руки Джерома всадили во всех четверых по ножу, а пуля угодила в притолок двери.
— Что, чёрт возьми, происходит? — вскочил герцог с кровати.
Он решил отдохнуть, но лицо Дейзи стояло у него перед глазами. Ему было искренне жаль девушку, но времени не было, чтобы приводить её в чувство. А он так мечтал именно с ней отправиться в это плавание. Герцог открыл дверь каюты и тут же был отшвырнут ударом кулака в подбородок, так, что искры полетели из глаз. Он шлёпнулся на пол, ощутив странное покачивание корабля, а уж потом посмотрел на возвышающееся над ним грозное изваяние с двумя пистолетами в руках, который играл на театральных подмостках самого Марса16, и так отчётливо напоминавшего его теперь.
«Ласточка» медленно и спокойно уходила из гавани. Матросы близ стоявших кораблей, ничего дурного и предосудительного не услышали.
— Что?.. Куда это без меня направился мой корабль?.. — растерянный капитан стоял на пристани, смотря на едва заметные очертания судна.
Рядом толпилась удивлённая команда.
* * *
— Я её не убивал, это был несчастный случай, я думал, что она жива, — твердил бледный, как мука, герцог Чарльз Уитфорд, стоя на бочке со связанными за спиной руками, и удавкой на шее, концы которой были привязаны к рее.
Тело Дейзи лежало в шлюпке, которую подняли на борт.
— Вы не имеете права! — выкрикнул герцог. — Это зверство!
— Воровать чужое нельзя, — подошёл Бартоломью.
— Судя по тебе и доверять тоже, — ответил герцог. — Я заплачу, только отпустите. Отдам корабль.
— Он и так уже наш, — хмыкнул Бартоломью. — Остальное решать не мне, а ему, — он кивнул на Дина.
— Если вы, богачи, думаете, что вам всё позволено, то здорово ошибаетесь, — проговорил Эндрю.
Дин молча стоял у борта, положив руки на перила и смотрел вдаль горизонта. Он обернулся, осматривая всех своих друзей и осуждённого.
— Отпусти, прошу, я не виноват, — оправдывался Уитфорд. — Я не хотел.
Дин перевёл взгляд на тело любимой женщины, пытаясь осознать, всё происходящее. Берег был уже далеко, как и его прежняя жизнь. В театр возвращаться уже нет смысла. Он глянул на свои руки и одежду, запачканные кровью той, которая была смыслом его жизни, и однозначно решил — месть должна быть доведена до конца.
Он медленно обходил вокруг осуждённого, величаво проговаривая:
— «Вы совершили такое,
Что попирает нравственность и стыд,
Шельмует правду, выступает сыпью
На лбу невинности и чистоты
И превращает брачные обеты
В торг игроков…»17
— Я не виновен! — оборвал герцог. — И ты не судья!
— Молчать! — гаркнул Эндрю.
— «Вы совершили то, — надменно, глухо, но резко продолжил Дин,
Что обездушивает соглашенье
И делает пустым набором слов
Обряды церкви. Небеса краснеют
И воды мира, хмурясь, смотрят вниз,
Как в судный день, чуть вспомнят ваш поступок…»18
— Нет, нет, прошу… — отчаянно взвыл Уитфорд.
Дин со всей силы пнул бочку, выбив её из-под ног осуждённого, и отвернулся. Он опустился на колени перед телом Дейзи, и проведя ладонью по её лицу, поцеловал её в губы. Поднявшись на ноги, он сорвал висячую лампу, и разбив её, вылил масло на тело.
— Ярдли, Курт, поднимайте! — хрипло проговорил он.
Закреплённые на талях19 тросы, с четырёх сторон опутывающие шлюпку, натянулись и подняли её вверх. Дин аккуратно отвёл шлюпку за борт, и она стала медленно опускаться на воду. Верёвки ослабили и отпустили, предоставляя шлюпку свободному течению, уходя прочь от корабля.
Бартоломью протянул Дину факел, тот взял его, кинул в шлюпку, и она тут же охватилась огнём.
— «Сейчас я мог бы пить живую кровь и на дела способен, от которых утром отшатнусь…»20, — еле слышно проговорил Дин, смотря как быстро сгорает и тонет в пучине вод его былое счастье, и мирная жизнь.
Из-за горизонта благородно поднималось золотое светило, окрасив пенистые воны пурпурным блеском. Ветер надувал паруса, неся корабль к далёким берегам, таинственным островам и бескрайним просторам.
Всё, что произошло, казалось Дину кошмарным сном, и никак не хотело реальностью укладываться в его сознании… Нет. Сейчас он откроет глаза и окажется в постели, возле мирно спящей Дейзи, обнимет её, а она, проснувшись, улыбнётся сонной улыбкой и одарит его сладким поцелуем… Стоп! Хватит! Такого не будет больше никогда!
— Что прикажите, капитан Фритт? — пронёсся громкий голос Бартоломью.
Дин, обернувшись, посмотрел на довольно улыбающиеся лица мужчин.
— Мы назначаем вас капитаном, — вновь проговорил Бартоломью. — Это наверняка не тот корабль, завещанный вам двоюродной тётушкой, но обещание ваше сбылось.
Дин усмехнулся.
— Что ж, если так, — ответил он. — Отныне я капитан Дин Фриман — настоятель свободных людей. А эта посудина не «Ласточка», а «Стрела». Гарри, поручаю тебе изменить название, да так, чтобы издалека видно было.
— Да капитан! — весело выкрикнул тот.
— Браво капитану Фриману! — воскликнула хором команда. — Браво!
— Старый Ванс с ума сойдёт от радости! — проговорил Уэбб.
Взгляд Дина остановился на тихо покачивавшемся теле герцога.
— Выкиньте его за борт, — проговорил капитан Фриман. — Курс — свобода. Да будет благосклонен к нам Посейдон.
