Снег в ноябре

Сарада Бёрд

Прошло четыре года с того момента, как брат Сары стал Великим магистром тайного Ордена. Казалось бы, жизнь девушки наладилась: она нашла утерянного брата, обрела любовь. Но на самом деле не все так, как кажется – однажды Сара получает странное сообщение с призывом вернуться в подземный город, где неожиданно узнает, что ее брат снова исчез. Куда на этот раз приведет Сару судьба, и с какими трудностями и тайнами ей предстоит столкнуться на пути – читайте в новом романе Сарады Бёрд «Снег в ноябре».

снег в ноябре

1

Сара

Как только я вышла в зону прилета, сразу услышала, как кто-то кричит мое имя.

— Сара!

Обернувшись, я увидела белобрысого парня, рьяно машущего мне рукой.

«Что за черт?» — подумала я и, сделав вид, что не заметила его, прошла мимо.

— Сара!

Дернув головой, я неосознанно оглянулась: странный тип пробирался ко мне сквозь толпу. Заметив, что я смотрю на него, он вновь помахал мне рукой.

«Ай! Зачем я оглянулась!» — я ускорила шаг и двинулась к выходу из аэропорта, сносно лавируя меж прибывшими пассажирами и их встречающими. У самого выхода парень нагнал меня и пристроился рядом.

— Сара, — обратился он ко мне, но в этот раз вместо того, чтобы махать рукой, резво выставил ее вперед и я невольно остановилась. — Юрий, — тип протянул мне руку поздороваться. Рукав его куртки задрался, обнажив запястье, и я увидела тату: черная роза. — Я здесь, чтобы проводить тебя к Черному принцу, — и заговорщически подмигнув, шепотом добавил: — мы повсюду и нигде.

Я кивнула, оглядев парня: светловолосый коренастый качок — не в моем вкусе, и к его неожиданности сообщила:

— Мне нужно уединиться.

Не дожидаясь согласия Юрия, я свернула в сторону уборных. Парня совсем не смутило мое заявление, он продолжил шагать рядом, чересчур близко ко мне.

«Что-то здесь не так», — подумала я, пропуская на выходе из дамских комнат бурно спорящих девиц. Искоса метнув взгляд в оставшегося караулить меня у двери белобрысого типа, прошла внутрь и закрылась в кабинке.

На днях я получила сообщение со скрытого номера: «Черный принц ранен. Приезжай», — кто бы это мог быть? Не в стиле Дэмиана присылать подобные сообщения, но тогда кто? Все без исключения в Ордене знают, что я сестра Черного принца, любой мог прислать сообщение, — да не любой, а тот, кто имел полное пренебрежение по отношению к моему брату, потому что вот уже четыре года он — Великий магистр тайного Ордена. Заманивая меня в подземный город, кто-то допустил ошибку, назвав брата Черным принцем. И какого лешего тот качок дожидается меня?

Я услышала, как открылась дверь, на секунду впустив какофонию звуков аэропорта: кто-то вошел в туалет, процокав каблуками по кафелю, затем в соседней кабинке щелкнул затвор.

Я тихо вышла из укрытия. Сняла полупальто, натянула на себя чужую куртку, на мое счастье, беспечно брошенную дамой (явно спешившей уединиться в кабинке) на полку с раковиной. Пошарив в карманах, вытащила из них губную помаду и скомканный чек — аккуратно сложила поверх своего пальто и, натянув капюшон, смело шагнула за дверь.

Юрий мельком взглянул в мою сторону и остался стоять, прислонившись к стене. Когда я уже была на подходе к выходу из терминала, с громким криком из туалета выбежала девица:

— Эй! Она украла мою куртку!

Не оборачиваясь и не дожидаясь пока меня настигнет одураченный Юрий, я проскочила в раздвижные двери и сходу юркнула в так удачно подъехавшее такси.

— В Старый город, к причалам! — выкрикнула я водителю, и тот без лишних вопросов вдарил по газам, словно мы снимали сцену экшн для кино.

Как только машина отъехала я оглянулась: Юрий бежал следом, махая руками и что-то крича, наверно проклятия в мой адрес. Я усмехнулась:

«Я и без тебя знаю, как попасть в подземный город, болван!»

В первый раз, когда я оказалась там, противный старикан, Великий магистр, настаивал, чтобы я забыла все, что видела и слышала, и приказал забыть о существовании моего брата навсегда. Но по причинам известным только ему и непонятным мне, магистр все-таки рассказал, как проникнуть в подземный город, минуя главный вход, оснащенный камерами. И прямо сейчас я ехала туда, к тайному проходу, скрытому от людских глаз и, как бы смешно это не звучало, имевшему место быть на виду у всех.

— Приехали! — таксист остановил машину неподалеку от третьего причала. Поблагодарив его за скорую доставку, я вышла из такси и мигом окунулась в портовую атмосферу: крики чаек, запах рыбы, шум, доносящийся с пришвартованных кораблей, и гудки, отчаливающих судов. Вобрав в себя пропитанный запахом мокрой реки воздух, я вдруг уловила легкий аромат свежеиспеченной булочки с ванилью, и, оглянувшись, увидела, как позади меня возле бакалейной лавки, странным образом приютившейся меж складских помещений, два грузчика разгружают мини-грузовик с выпечкой.

— Давай-давай, живей! — кричал один, подгоняя другого. Они так спешили, что не заметили, как одна булочка упала с разноса и откатилась в сторону.

Я подняла ее с земли, — «еще теплая», — и протянула одному из грузчиков:

— Вы уронили, вот.

Он посмотрел на меня, я — на него: тощий, сутулый — и откуда у него силы имелись грузы таскать? Цокнув языком, грузчик снял шапку, явив моему взору проплешины на голове, и утерев с лица пот, брякнул:

— Забигхай уж себе, кгхаля! А то ты какая-то загнанная.

— Я не Галя, — сама не понимая почему, возразила я и тут же вздрогнула: из-за машины раздался воющий лай. Однако вскоре появился сам источник душераздирающих звуков — им оказался второй грузчик. Осклабившись, он приблизился к нам и снова выдал череду лающих завываний.

— Чего гхжешь, Дгхозд!? — прикрикнул на него первый.

— Я не Га-аа-ля, — ответил он, как оказалось, сквозь смех.

— Вот, держите, — я вновь протянула булку первому грузчику.

— Э-э, нет, — отпрянул он, — что упало, то пгхопало! Бегхи себе! Эй, Дгхозд! Умолкни!

Спешно закончив разгрузку, он затолкал напарника в кабину грузовика, сам залез внутрь, и, просигналив мне на прощание, они отчалили. Но через пару метров грузовичок, издав бьющий по ушам визг, дернулся и остановился. Из окна показался хохолок, а затем я услышала:

— Береги себя, краля!

И подергивая головой, Дрозд залаял и скрылся в кабине грузовика.

«Ну и ну», — я проводила взглядом, теперь уже точно отъезжающий грузовик и увозящий двух странных типов. Как только машина скрылась из виду, ко мне подбежала собака: задержалась у моих ног — обнюхала их, затем подошла к тому месту, где недавно стоял грузовик, и повела носом. Я, расчетливая и экономная до мозга костей особа, не привыкшая раскидываться едой, подозвала мохнатую к себе и протянула ей уже успевшую остыть булку. Собака недоверчиво глянула не меня исподлобья, а потом, неловко вильнув хвостом, одним махом сцапала у меня с ладони угощение и отбежала в сторону. Сама же я поспешила в подземный город.

Хвала небесам! Я не страдаю топографическим кретинизмом! В свое время мне было достаточно провести пару дней в подземном городе, чтобы понять, как расположены улицы, ходы и коридоры. Так что я быстро сообразила, куда мне идти, как только, едва сдержав рвотный рефлекс, проскочила канализационный тоннель и очутилась в темном проходе. Отодвинув в сторону завесу, преграждающую мне путь, я прошмыгнула в «Зал памяти», мельком взглянула на фото родителей Дэмиана и выскочила в коридор, где едва не сбила с ног кого-то. Этот кто-то — парень примерно моего возраста, и судя по всему, я застала его врасплох — икнул и в удивлении открыл рот.

— Тшш! — я приложила палец к губам. — Ты меня здесь не видел, окей?

Не закрывая рта, парень кивнул, а я побежала по направлению к тронному залу.

Мои шаги гулким эхом отдались от стен, когда я вошла в пустующий зал. Посреди своеобразного дурбара¹ одиноко стоял трон, и лишь знамя тевтонов, по-прежнему висящее на стене позади трона, составляло ему тихую компанию. Я подошла ближе к величественному креслу, оглядела его со всех сторон, потом, проведя рукой по изогнутой спинке, прислонилась к нему ухом, надеясь услышать отзвуки разговоров, которые престол впитал в себя, но он безмолвствовал. А я вдруг почувствовала всю тяжесть бремени, взваленного на плечи брата, и словно придавленная этой тяжестью медленно опустилась на трон. Перед глазами тут же предстала картина, как тронный зал наполняется людьми в черных одеждах, они смиренно склоняют головы, а я взираю поверх них, пряча за улыбкой холодность души.

«Черт возьми!» — выбросив собственный мрачный образ из головы, я поднялась и вышла из зала.

Комнаты брата, где предполагалось, он должен был находиться, тоже пустовали, и, задержавшись там только для того, чтобы выпотрошить вазу с конфетами себе в карман, я направилась в кабинет магистра. Это место не вызывало у меня радостных эмоций, скорее навевало досаду, порождая горечь в сердце, потому что именно здесь я узнала причину того, почему мой брат стал Великим магистром тайного Ордена. Я хорошо помню тот день: прежний магистр, сидя в кресле за столом, глядел на меня, а я, сдерживая ярость, стояла перед ним. Его скрипучий голос раздражал меня, — резал по ушам, как ногтями по стеклу — но я, стиснув зубы, терпела. Тогда-то он и рассказал мне правду о дедушке и что именно он стал причиной того, что теперь мой Константин вынужден жить в недрах подземного города и оставаться мертвым для родных и близких².

— В обмен на свое спасение твой дед пообещал нам последнего внука, — улыбаясь, проговорил магистр.

— Что за чепуху вы несете? Совсем умом тронулись?

— Ты же в курсе, что твой дед был военнопленным в Кенигсберге?

— Да, слышала что-то от мамы.

— И тебе должно быть хорошо известно, что делали с военнопленными, которые смогли вернуться на родину? Советская власть в годы войны, да и после, никого не щадила. Твой дед догадывался о том, что вернись он домой, спокойной жизни ему не видать — это в лучшем случае, а в худшем — и до лагеря недалеко.

— И что? Что вы этим хотите сказать?

— Мой предшественник предложил твоему деду сделку, от которой не отказываются, — магистр протянул мне раскрытые ладони и ухмыльнулся. — В обмен на его спокойную и тихую жизнь со своей семьей, он отдаст Ордену своего последнего внука! — А потом наигранно вздохнул: — Ах, разве это не судьба? Сначала твой брат, а теперь и ты здесь, в подземном городе, хотя мы тебя и не ждали.

«Вот же чокнутые!» — подумала я тогда и после еще долго не могла поверить в то, что дедушка был способен на подобное — отдать неизвестно кому собственного внука! Мне всегда казалось, что дед смотрел на Константина с обожанием, и лишь при взгляде на меня в его глазах проскальзывала жалость, отчего я невольно ощущала себя червяком. Так что кого он и мог отдать Ордену в качестве откупной, так это меня. Хотя я могу ошибаться, я с трудом помню свое детство. Папа нередко мне говорил, что его посещали инопланетяне и даже вживили ему чип в ухо, видимо и мне перепало от посещения представителей внеземных цивилизаций — память стерли. Я и дедушку—то толком не помню, но вот его взгляд живо стоит перед глазами и возникает каждый раз, стоит мне вспомнить о нем. Я не сердилась на деда за его поступок, мне хватило здравого ума понять, в каком он отчаянии оказался, раз решился и дал обещание. Но о чем думал этот дряхлый бублик — Великий магистр, раз спустя десятилетия отыскал Константина!?

Я передернула плечами, сбросив неприятное воспоминание о магистре и о том разговоре, и вошла в кабинет. Меня встретило молчаливое приветствие стен, складывалось впечатление, что сюда давно не захаживали. Я подошла к окну и выглянула наружу: на мостовой редкие прохожие. Я отвернулась от окна, едва сдерживаясь, чтобы не впасть в уныние: интуиция вновь говорила со мной, как тогда, когда я искала брата, еще не зная ничего о подземном городе. Сейчас она взывала ко мне, вопя: «Брата здесь нет!» И все же, желая найти хоть какую-ту зацепку, я бросилась обшаривать полки: не знаю, что я хотела найти, но лишь бы это могло подсказать мне, что же все-таки здесь произошло. Но тщетно, полки пусты и никаких документов, словно тут прибрались в отсутствие хозяева.

«Что же делать? Где еще искать?» — сетуя на невезение, я вышла из кабинета и неожиданно столкнулась с женщиной.

— Сара!? А как ты здесь оказалась? — воскликнула она.

Я вгляделась в ее округлые от удивления глаза, смутно припоминая в ней секретаря бывшего магистра.

— Где магистр? — не отвечая на ее вопрос, спросила я.

— В лазарете, — пролепетала она, — а ты…

Но я уже со всех ног бежала в лазарет, и не смогла скрыть недовольство, когда ворвалась в больничный покой и наткнулась на старикана, прикованного болезнью к кровати. — «Ну-у на-а-до же! Она имела в виду его!»

Его лицо, изможденное болезнью, осунулось, глаза и губы впали, и совсем бы провалились, если бы не старческая как пергамент кожа, удерживающая их на поверхности лица. И лишь нос остался на месте, даже как будто увеличился в размерах, и своим трепыханием ноздрей выдавал человеческое стремление к жизни. Тонкие руки, опутанные сетью просвечивающих сквозь кожу голубых вен, подрагивали в такт ноздрям.

— Так это вы?

— А кого же ты… надеялась увидеть? — просипел магистр.

— Где мой брат?

— Его… кха-кха… здесь нет.

«Он мне не скажет, даже если знает. Только время теряю», — я молча развернулась и пошла прочь.

— Сара… — прохрипел магистр, — погоди… я хочу тебе… сказать…

На секунду я замерла, но не обернулась и решительно вышла из палаты.

2

Сара

Покинув лазарет, я направилась к архивариусу.

«Хенрик! Он точно может мне помочь!» — уж кому-кому, а ему многое известно. Отыскав нужную мне дверь, я тихонько постучала и, услышав негромкое: «Да-да, входите!» — протиснулась к Хенрику в кабинет.

— Сара!? — не ожидая меня увидеть, Хенрик вскочил с кресла, позабыв о своей хромоте, и тут же неуклюже брякнулся обратно. — Откуда ты здесь? Ты одна? — Хенрик поглядел поверх моего плеча, видимо, желая увидеть еще кого-то.

— Ага, одна, — кивнула я в ответ и тут же без предисловий, прямо в лоб заявила: — я к вам по делу.

— Ко мне?

— Ну да. Вы же архивариус Ордена.

— Тогда, наверно, это что-то очень важное? — Хенрик внимательно посмотрел на меня. — Ты хочешь узнать о своем брате? — догадался он.

— Да. Вы знаете, где он? У Ордена есть еще какие-то…

Я не успела договорить, раздался телефонный звонок.

— Погоди минутку, я отвечу, — опираясь на трость, Хенрик поднялся с кресла и доковылял к столу. Телефон не переставал трезвонить, видимо звонивший знал, что Хенрику требуется время, чтобы отыскать мобильный или дойти до него.

— Алло, — бросил в трубку архивариус.

Ожидая, пока он закончит разговор, я подошла к огромному столу Хенрика и присела на рядом стоящий стул. Стол Хенрика был завален древними книгами и бумагами, а на самом его краю стояла рамка с фотографией. Рука моя машинально потянулась к ней, и я принялась разглядывать фото. Я совсем не собиралась вглядываться в изображение, просто сделала это из вежливости, чтобы Хенрик не подумал, что я подслушиваю его телефонный разговор.

— Возвращайся, она здесь, — проговорил Хенрик и сбросил вызов.

— Это ваш внук? — я ткнула пальцем в светловолосого мальчика на фото. — Он похож на вас.

— Это я.

— О, так это ваше фото!? — Я поглядела на идеальное глянцевое цветное изображение, — выглядит довольно современно.

— Ну, в наше-то время, — Хенрик засмеялся, — в век ультра технологий возможно все! Я попросил ребят из IT-отдела оцифровать его. Это единственное фото с моими родителями, хочу, чтобы оно сохранилось подольше.

— Значит это ваши родители позади вас?

— Да, мать — русская, а отец — немец.

Я вернула фотографию на место.

— Теперь понятно, откуда у вас такое странное имя — Хенрик. Это соединение двух имен, да?

— Верно подметила. «Хен» от русского деда Геннадия, а «рик» — от Ричарда, моего деда со стороны отца. Но ты же не это пришла разузнать, ведь так? О чем ты меня спрашивала?

— А, я уже… А! Вспомнила! Я пришла спросить, знаете ли вы, у Ордена есть еще какие-то тайные места, о которых никто не знает? Ну, где можно скрыться? Нечто вроде убежища или типа того.

Хенрик покачал головой.

— Штаб-квартира Ордена здесь, в подземном городе. Есть, конечно, дома и квартиры. Они разбросаны по всему миру, но если бы твой брат был там, мы бы знали об этом.

— Ясно, — разочарованно протянула я и закусила губу, — тогда я пойду.

Понурив голову, я встала со стула и направилась к выходу.

— Погоди, ты куда собралась?

— К себе, куда же еще, — не подумав ляпнула я, и вышла.

Но к себе я точно не собиралась: сидеть в четырех стенах и бездействовать мне не хотелось. Необходимо было обдумать кое-что — кое-что, на мой взгляд, подозрительное. И потому, миновав шахматный холл³, я вышла на центральную мостовую. Мне хорошо запомнилась эта дорога: там недалеко от кофейни есть проулок, ведущий в «Сад Черного принца». Ноги медленно вели меня туда, но проходя мимо кофейни, я остановилась, заглянула сквозь окно внутрь, — и какое-то внутреннее побуждение заставило меня зайти.

Я открыла дверь и вошла в кофейню. Звякнул колокольчик и меня тут же обволокло ароматом кофейных зерен, чего-то сладкого и… мокрой псины.

— Апчхи! — я не удержалась и громко чихнула, потревожив двух посетителей: они в изумлении уставились на меня. Кивнув им головой в знак извинения, я подошла к стойке, собираясь заказать себе чашечку кофе, как вдруг! — из-за стойки выбежал огромный пес! Мокрый от носа до хвоста он, оставляя за собой капельки воды на полу, подбежал ко мне и, явно не в приветственной улыбке, оскалил зубы. В полном смятении я заглянула в круглые карие собачьи глаза, и тут, к моему удивлению, пес тявкнул, улегся, положив голову на лапы, и лихорадочно завилял хвостом.

3

Дэмиан

Серая изморось накрыла туевую аллею. Дэмиан стоял у окна: сунув сжатые кулаки в карманы брюк и нахмурив брови, в напряжении смотрел, как с неба сыплется моросящий дождь. Ровно год назад Сара покинула его.

Никаких объяснений. Ничего не сказала. Ушла.

Конечно, он сразу бросился на ее поиски. Он искал ее повсюду, а она, как сквозь землю провалилась. Хотя туда Дэмиан заглянул в первую очередь — в подземном городе она не появлялась. Дэмиан не понимал, куда Сара могла исчезнуть; где она спряталась? Он проверил дом ее родителей, друзей, институтское общежитие — Сары нигде не было. И вдобавок как назло Дэмиан сам лично отключил маячок с телефона Сары, посчитав это актом доверия и способом показать Саре, что он не ограничивает ее волю к свободе. Сейчас Дэмиан злился, что совершил столь необдуманный поступок: уж лучше бы Сара сердилась на него за то, что находится под его постоянным контролем, чем страдать от незнания того, где Сара и что с ней.

«Вот найду тебя и задам тебе трепку, будешь знать, как сбегать от меня!» — каждый день думал Дэмиан. Но спустя год бессмысленных поисков, он отступил. Дэмиан не хотел себе признаваться, и все же он понимал: Сара никогда не принадлежала ему.

Казалось все шло прекрасно с тех пор, как Сара встретила Черного принца, приняла его решение быть Великим магистром и согласилась держать этот секрет в тайне ото всех, даже от своей семьи. Таким было желание принца — заставить Сару сделать подобный шаг, иначе он не мог.

— Это единственный способ отпустить Сару, и разрубить цепи привязанности между нами. Она должна узнать обо мне, — сказал Черный принц, и они все спланировали: прибытие Сары в особняк в горах, где, предполагалось, и должна была состояться ее встреча с братом, после чего Черный принц намеревался показать Саре подземный город. Если бы не вмешательство Алисы и неуемное стремление Сары отыскать брата. Но даже так! — встреча Черного принца и Сары состоялась. И казалось, что с того момента Сара как будто оттаяла, и Дэмиан смог пробиться сквозь толщу льда неприступности и наконец поселится в ее сердце! Но цепи привязанности оказались крепче.

«Я выиграл битву, но проиграл войну. И кому? Тому, кто мне как брат!» — все рухнуло в один миг, идиллия разрушилась как песочный замок. — «В какой же момент все пошло не так?»

Сара всегда выбирала брата. Она даже не подозревала, что делала это неосознанно. Например, как с той комнатой в особняке. Отдавая виллу в распоряжение Дэмиана, Черный принц попросил его подготовить комнату для Сары — светлую, с панорамным окном и видом на горы: спустя семь лет разлуки он по-прежнему хорошо знал, что нравится его сестре, от чего она будет в восторге — это был подарок Черного принца. Желая привнести что-то от себя, что-то, чему Сара могла бы обрадоваться и вспоминать о Дэмиане при взгляде на это что-то, он преподнес ей (оставил на тумбе в новой комнате Сары) книгу Германа Гессе «Демиан». Однако Сара предпочла подарок Черного принца⁴, такая вот сила кровных уз.

«Я поклялся себе, что буду любить ее вечно, но за три года я так и не смог вытеснить Черного принца из сердца Сары, не смог завоевать ее душу».

Дэмиан никогда прежде никого так сильно не любил как Сару. Она была его первой любовью и по-прежнему ею оставалась, причиняя невыразимые муки: боль пронзала тело и душу юноши при одном лишь взгляде на девушку. Глядя в ее глаза, он каждый раз видел Черного принца, словно глаза Сары были зеркалом ее сердца, в котором отражался не Дэмиан, а Черный принц. Как же Дэмиан хотел видеть себя! и только себя в отражении серых глаз! И он ненавидел себя за это — за свое желание и бессилие: он не мог противостоять своему наставнику, не мог пойти против принца, что занял место в сердце его любимой. — «Ну почему он опередил меня?!»

Но и после того, как Сара приняла чувства Дэмиана — о! это был пик блаженства, когда Сара призналась Дэмиану, что он небезразличен ей! — и стала проявлять к нему внимание, она все еще оставалась для него недосягаемой мечтой. Были дни, когда Дэмиан парил на крыльях счастья: своим заливистым смехом, словно перезвон колокольчиков, озорным подмигиванием и нежным касанием рук Сара наполняла Дэмиана светлым чувством, от которого он буквально взмывал в облака. А потом наступали моменты, — они всегда приходили неожиданно — когда Сара обнимала его или держала за руку, а Дэмиан чувствовал, что Сара не с ним. Она нежно смотрела ему в глаза, мило чмокала в щеку, но Дэмиан не ощущал присутствия Сары.

А теперь вот Сара действительно исчезла.

Внезапный телефон звонок вырвал Дэмиана из раздумий. Последней модели айфон надрывался, вибрируя на тумбе позади него. Одним быстрым движением Дэмиан схватил телефон.

— Да! Чего тебе? — резко ответил он и умолк.

На том конце невидимой беспроводной мобильной линии кто-то возбужденно затараторил в трубку, по-видимому боясь, что Дэмиан не дослушает.

— Когда это было? — спросил Дэмиан, едва собеседник закончил говорить.

Короткий ответ на том конце линии, и Дэмиан бросил в трубку:

— Понял.

Отключив звонок, Дэмиан облегченно вздохнул и, не теряя ни минуты, поспешил в аэропорт.

«Сара! Она нашлась! Но какого черта лысого она забыла в подземном городе!»

4

— Что это с ним? — спросила Сара неспешно подошедшую к ней женщину и кивком головы указала на пса, заискивающе поглядывающего на нее.

— Признал хозяйку, — внимательно разглядывая девушку, ответила женщина.

Сара тоже пристально посмотрела на нее. У женщины было добросердечное лицо и мягкое тело в складочку. — «Это ее наверно из-за сладостей так раздуло», — подумала Сара, чувствуя, как в носу защекотал аромат свежеиспеченного бисквита.

— Я не его хозяйка, — девушка глянула на пса.

— Знаю, — ответила женщина и тут же выдала заученную фразу: — что закажите?

Сара выбрала латте и, не собираясь и дальше выяснять причину собачьего поведения, расположилась в мягком маленьком кресле за столиком у дальней стены. Изучая внутренний антураж, Сара обвела взглядом кофейню и ненароком взглянула на двух посетителей, которых заметила, войдя в кафе — молодых парней: они сидели у противоположной стены и бесцеремонно глазели на Сару. Внезапно один из них поднялся, ткнул под бок другого, и они вдвоем направились к девушке.

— Привет. Ты же Сара, да? — спросил тот, что подошел первым. — Я Макс, а это Серый, — он указал на второго. — Мы друзья Дэмиана, — и они, не дожидаясь приглашения, присели за столик Сары.

— Вы меня знаете? — Сара удивилась, она-то их видела впервые.

— Здесь тебя все знают, — ответил Макс.

— Еще бы! Личность известная! — воскликнул Серый. — Сестра Черного принца!

— Ты хотел сказать сестра Великого магистра, — поправил друга Макс.

— Ой, ну точно, прости, — Серый виновато посмотрел на Сару.

— А-а, так вам нужен мой автограф? — девушка состроила деловую мину.

Макс и Серый переглянулись, глаза последнего наполнились радостным возбуждением и он, как нетерпеливый ребенок быстро выудил из кармана ручку, протянул ее Саре и только потом спросил:

— А можно?

«Автограф! Ха, я же пошутила! Или… это они меня разыгрывают?» — Сара нахмурила брови.

«Она рассердилась?» — Макс изумился тому, как быстро изменилось выражение лица Сары с настороженной сомнительности на хмурую озадаченность. — «Что-то не могу словить волну ее настроения, не могу понять», — и поспешил внести ясность в слова друга:

— Да шутит он. Шутит.

— Мне вообще-то все равно. Если хотите, могу расписаться.

Сара взяла из рук Серого ручку, написала на салфетке «Сара» и протянула ее парням. Дрожащими от волнения руками Серый подобрал салфетку.

— Я положу ее в рамку, а рамку поставлю на тумбочку возле кровати. Я буду засыпать глядя на автограф госпожи, а когда проснусь, первое что я увижу, так это росчерк, дарящий мне благословение! — возбужденно прокричал он. А потом, вдруг выпучив глаза, с диким восторгом заявил: — а нет! Нет-нет! Лучше место для него — это рабочий стол, пусть все в отделе видят и завидуют мне!

— Уймись уже, а? Честное слово, как ребенок! — Макс покачал головой, глядя на веселящегося друга. — Или я отберу у тебя твою прелесть! — и он попытался выхватить из рук Серого салфетку.

— Если вы решили узнать как дела у Дэмиана, то обратились не по адресу, — произнесла Сара, насмешливо поглядывая на Серого и на то, как он прячет бумагу в карман. — Я не общалась с ним больше года.

— Вы с Дэмианом расстались? А что случилось? — с искренней обеспокоенностью и легкой ноткой неловкости в голосе спросил Макс.

— Ничего не случилось. Я просто ушла.

— Просто ушла!? Вот так просто!? — хором воскликнули Макс и Серый. — Но почему!?

— Была причина, — коротко ответила Сара и, сделав глоток остывшего кофе, посмотрела на женщину за стойкой, которая переместилась из-за стойки за соседний столик и теперь рьяно натирала столешницу тряпкой, при этом не отводя взгляда от Сары и ее компании. Пес женщины тоже сменил локацию, но в отличие от женщины подобрался ближе к девушке: разлегся возле ее кресла.

— Так, значит, Дэмиан не с тобой, — разочарованно протянул Макс.

— Нет.

— Тогда зачем ты здесь? Неужели тебе предоставили убежище? Великого магистра здесь тоже нет. Он исчез и…

Сара резко обернулась к Максу:

— Тебе что-нибудь об этом известно? — оборвала она его на полуслове.

Парень покачал головой.

— Жаль, — Сара не скрыла досаду.

— Никто не знает, где он, — ответил Макс. — Погоди-ка! — он с подозрением посмотрел на Сару. — Если ты не виделась с Дэмианом больше года, то почему он не сообщил нам?! Мы-то думали, что ты находилась с ним, когда исчез твой маячок. Получается, ты все это время была без присмотра Ордена? И как ты умудрилась?

— Наверно потому, — вставил слово Серый, — что все думали, что она с Дэмианом. Он же не сообщил об ее исчезновении. И не думаю, — он повел рукой в сторону Сары, — что она совсем осталась без присмотра, ведь ее брат — Великий магистр.

«Ага! Так я и думала! — Сара кивнула головой и прищурилась. — Они отслеживали мой смартфон! Но почему Дэмиан не сообщил Ордену? Или он сказал об этом брату? Что он задумал?» — задумавшись над поведением бывшего бойфренда, Сара ненадолго выпала из разговора, а парни меж тем продолжали болтать.

— Кроме того, именно Дэмиан сказал, что это наше устройство барахлит, и чтобы мы обновили приложение. Помнишь? — Серый вопросительно посмотрел на Макса.

— Да, ты прав. Хочешь сказать, Дэмиан умышленно скрыл уход Сары?

— Ну еще бы! — воскликнул Серый. — Кому захочется признаваться, что его бросила сама госпожа, — он захихикал, как девчонка, и парни продолжили обсуждать несокрушимого во всем, но потерпевшего неудачу в любви Дэмиана.

А Сара полностью погрузилась в свои мысли: «Не знаю, почему ты так поступил, Дэмиан, но спасибо. Отчасти благодаря тебе у меня получилось скрываться от людей Ордена», — но мельком глянув на парней, Сару внезапно осенило:

— Стоп, стоп! — прервала она их, и те в недоумении уставились на нее. — А откуда вам известно про слежку? Об этом, что, все в Ордене знают?

— Насчет остальных не знаю, — ответил Серый, — но мы с Максом точно! Это мы разработали следящее приложение и подкинули его на твой телефон.

Макс и Серый приготовились к бурной протестующей реакции девушки, но и тут она их изумила, спросив:

— А фотографии вы случайно не оцифровываете?

— Не-ет, — опешил Серый. — Мы так-то программки, приложения и роботов разрабатываем. — И задумчиво почесав затылок, спросил: — а зачем тебе?

— Знаете кого-нибудь, кто может это сделать? — вопросом на вопрос ответила Сара.

— В принципе и мы можем, — ответил Макс, — Хенрику же сделали и тебе сделаем.

— Что!? Так это были вы!? — Сара сердито уставилась на парней, вновь ошарашив их своим непредсказуемым поведением. — «Ну что за люди, а? Ну почему нельзя сразу сказать!?» — она мысленно обругала парней и тут же сменила гнев на милость. Лицо ее озарилось надеждой и, одарив ласковой улыбкой сначала Макса, затем Серого, поинтересовалась:

— А фото Хенрика у вас сохранилось?

— Не думаю, — ответил Макс, но видя, как с лица Сары постепенно сходит улыбка, поспешно добавил, — подожди, я проверю «облако», — и он уткнулся носом в свой смартфон.

— Та-а-ак, — пробормотал Макс спустя минуту.

— Что там? Нашел? — Серый заглянул в «облако» друга.

— Вот оно!

Довольный Макс развернул смартфон и показал Саре снимок. Девушка в ажиотаже приподнялась с кресла, облокотилась о стол, вплотную приблизившись к парням, и склонилась над фото. Прядь ее волос выбилась из пучка на затылке, плавной волной легла на шею.

«Как мило», — проскочило в голове у Серого, когда он поймал взглядом, как свет играет в волосах Сары золотым переливом. Рука парня потянулась к шее девушки: Серый, словно шаловливый котенок вдруг захотел прикоснуться к золотой прядке, поиграть с ней, накрутить на палец.

Макс, увидев, куда устремилась рука Серого, торопливо ударил друга по ноге. Тот одернул руку и совсем недружелюбно взглянул на Макса, который в свою очередь послал Серому оскал и мысленный ряд ругательств, известный лишь им двоим. Все это они провернули незаметно для Сары. И как только Серый убрал руки подальше под стол, Макс, также прибывающий в легком волнении от близкого присутствия девушки — их разделяло всего пару сантиметров, что он даже слышал тонкий аромат розы ее тела! — поджал губу, с трудом отвел взгляд от будоражащего воображение вида и уткнулся в телефон.

— А можно увеличить? Вот тут, — Сара ткнула пальцем в экран, указав на лацкан пиджака отца Хенрика.

Не говоря ни слова, Макс увеличил картинку, и ребята в полном молчании воззрились на фото.

— Вы тоже это видите, да? — первой нарушила тишину Сара.

— Угу, — буркнул Макс.

— Это что же получается? — Серый недоуменно посмотрел на девушку, потом на друга. — Отец Хенрика — эсэсовец?

— Похоже на то, — ответила Сара.

Хенрик видел, как Сара вышла из кофейни, как и то, что она в компании парней из техотдела что-то бурно обсуждала. Поглядев на то, как Сара спустилась вниз по мостовой и свернула в проход, ведущий в жилой отсек, Хенрик поспешил войти в кофейню. Макс и Серый о чем-то взбудораженно спорили, пихая друг друга в бок, и периодически поглядывали на смартфон в руках Макса.

О присутствии Хенрика возвестил колокольчик над дверью и рычащий ретривер.

— Хенрик! — хором воскликнули парни, приветствуя своего старого учителя.

— Рембрандт, прекрати! — женщина прикрикнула на собаку, которая тут же кинулась к Хенрику и отчаянно залаяла на его хромую ногу и трость.

«Неугомонная псина!» — выругался Хенрик и, стараясь не обращать на собаку внимания, улыбнулся женщине и направился к парням.

— Прекрати, Рембрандт. Вернись на место, — уже спокойно произнесла женщина, но сама с опаской посмотрела на нового посетителя: ей тоже, как и ретриверу не нравился архивариус Ордена. Было в нем нечто отталкивающее, и женщина всегда сторонилась его. К ее счастью Хенрик никогда не посещал кофейню, — «но видимо сегодня злосчастный день. Что же привело его сюда сегодня?» Женщина потрепала за ухом ретривера, он все еще рычал и периодически бросал косые взгляды на Хенрика.

— Мне он тоже не нравится, Реми, — прошептала женщина собаке и направилась к Хенрику принять у него заказ.

— Я видел, Сара была здесь, — произнес Хенрик, подсаживаясь к парням за столик. — О чем вы говорили? — спросил он, но заметив, стоящую рядом женщину с блокнотом в руке и выжидательно глядящую на него, поспешил спровадить ее: — Мне ничего не нужно, милочка. Спасибо. Но если вас не затруднит, то могли бы вы принести мне стакан воды?

Женщина коротко кивнула и отошла, а Хенрик вновь вопросительно взглянул на парней.

— Так о чем вы говорили?

— Они взяли у нее автограф, — ставя на стол полупустой стакан воды, произнесла женщина, которая даже не удосужилась дойти до стойки, а попросту взяла оставленный кем-то стакан с недопитой водой с соседнего столика, в чем и была причина ее моментального возвращения, — будто она знаменитость какая!

— Да ладно вам! — обиженно фыркнул Серый. — Она же сестра самого Черного, хм, ой, то есть самого Великого магистра! Конечно мы взяли автограф!

Хенрик, вскинув одну бровь, изумленно посмотрел на женщину и та незамедлительно ответила:

— Ваша вода, пожалуйста, — и удалилась.

— Неужели и в правду взяли автограф? — Хенрик поочередно поглядел на парней.

— Ну да, — смутился Макс.

— Кстати, вы же отслеживаете ее, да?

— Пока Сара в подземном городе, маячок не работает. И к тому же сейчас мы обновляем программу, — ответил Макс.

— Установите сразу, как только обновите, — приказал ребятам Хенрик. Он не мог допустить, чтобы Сара снова исчезла, не в этот раз. Тогда он допустил ошибку, но в тот момент Сара была ему не нужна, а сейчас он надеялся, что она выведет его к Черному принцу. Он, Черный принц, оказался куда более проницательным, чем думал Хенрик, и смог сбежать. «Но долго прятаться ты не сможешь, если узнаешь, что сестра в опасности», — Хенрик угрюмо хмыкнул. — Что ж, мне пора. И вы не забывайте о своих обязанностях, — сказал он парням и, кивнув на прощание женщине за стойкой, покинул кофейню.

— Слушай, Серый, тебе не кажется Хенрик странным? Что-то он чересчур нашими делами интересуется, — задумчиво произнес Макс, провожая взглядом учителя.

— И его совсем не удивило, что Сара здесь, в то время как Великого магистра в подземном городе нет, — поддакнул Серый другу.

— То-то и оно, — ответил Макс, и они с Серым заговорщически переглянулись. — Давай сделаем все как надо.

Хенрик в задумчивости и не спеша ковылял к своему кабинету. Прохожие, что попадались ему на пути, здоровались с ним, и он отвечал им молчаливым кивком головы.

«Бардак!» — думал Хенрик, выстукивая тростью по коридору. Его неравномерные шаги оставляли тихий шелест на каменистой поверхности прохода. Машинально кивнув еще одному встречному, он, наконец, вошел к себе в кабинет. Откинув трость в сторону, Хенрик с трудом плюхнулся в кресло. — «Бардак!» — вновь подумал он, потирая шрам над глазом. Всякий раз, когда Хенрик прикасался к рубцу — бугристому напоминанию его давнего злополучия — неизменно накатывали воспоминания. Вот и сейчас они стихийно нагрянули:

В темной ночи раздался скрежет металла по асфальту.

Удар.

Пустынную дорогу огласил звон разбившегося стекла.

Один из осколков рассек бровь, и по лицу тут же потекла теплая струйка крови.

Еще удар, автомобиль перевернулся, и мужчина, сидящий на водительском сиденье, оказался вниз головой — повис на ремне безопасности.

«Дэмиан», — с заднего сиденья раздался тихий женский стон. Мужчина дернулся и инстинктивно прижал руку к глазам. Яркая вспышка фар проезжающей одиночной машины ослепила его.

Раздался звук тормозов, а еще через минуту — стремительный топот ног. Дверца автомобиля со стороны водителя задрожала и со скрипом открылась: крепкие руки вытащили мужчину из покореженной машины.

— Вы в порядке? — раздалось у него над ухом.

Мужчина кивнул. Оперся на протянутую ему руку и с трудом поднялся на ноги. Вытер сочащуюся по лицу кровь из раны и, покачиваясь, обошел перевернутый автомобиль. Остановился напротив заднего пассажирского сиденья, присел на корточки, затем медленно опустился на колени и заглянул в салон.

Там два обмякших тела, мужчина и женщина, висели вниз головой, удерживаемые ремнями безопасности: женщина, еще живая, но без сознания, а вот мужчина, определенно, мертв — его голова свернутая набок под неестественным углом смотрела на женщину пустыми безжизненными глазами.

— Избавься от нее, — прохрипел выживший мужчина, обращаясь к своему спасителю. — И…э-кх-кх-хе, — прерывистый вдох, сопровождаемый кашлем, — и найди мальчишку, — продолжил он, уняв шаркающий звук гортани. — Но для начала, — бросив взгляд на перевернутый автомобиль, он криво усмехнулся, — все должно выглядеть правдоподобно.

— Как скажите, — ответил спаситель и с размаху ударил мужчину по колену.

Раздался хруст. Мужчина взвыл от боли, а затем потерял сознание…

Нетерпеливый стук в дверь вырвал Хенрика из забытья, а вскоре дверь отворилась, пропуская сначала белобрысую голову, а затем и ее хозяина — коренастого качка.

— А, Юрий! Проходи.

5

«Ну и ну», — в который раз за день удивилась Сара. Увидев на фото Хенрика сдвоенные молнии⁵, она задумалась — а кто на самом деле Хенрик? Для нее он всегда был интеллигентным старичком, у которого при себе имелись интересные и интригующие легенды. А сейчас выходит, что он прямой потомок эсэсовца, — «и можно ли теперь ему доверять?»

Сара вышла из кофейни, спустилась по мостовой, свернула в проход и оказалась в холле, ведущем к тронному залу. Пройдя сквозь холл, минуя створчатые двери, за которыми скрывался трон и знамя Ордена, она вошла в один из тусклых коридоров, тот, что вел в лазарет.

— Ты вернулась… кха-кха-кха, — тихим голосом проговорил магистр и его губы дрогнули в подобии улыбки, когда Сара вошла к нему в палату.

— Видимо это судьба, раз уж я снова здесь, — саркастично ответила девушка. — Так что вы хотели мне сказать? — она оглядела дряхлого старика: укрытый тонким одеялом, он лежал неподвижно, лишь руки поверх одеяла слегка подрагивали. На левой руке держался катетер от капельницы, к груди старика крепились разноцветные провода и датчики, выводящие на мониторы данные о состоянии здоровья магистра, — «как долго он еще протянет?» Затем девушка осмотрела палату: на стене напротив кровати висел тонкий плазменный телевизор, под ним стоял журнальный столик, на котором высилась леопардовая орхидея, возле окна примостилось кресло.

— Да, ты права… это судьба, — протяжный вдох. — Не стой там… кха-кха… Мне трудно говорить, — магистр указал глазами на кресло. Он ждал, пока девушка удобно устроится, чтобы вновь заговорить, а Сара не спешила — медленно прошла и присела на самый край кресла.

— Я… эхм… должен сказать тебе… кха… правду…

«Неужели совесть замучила?» — мысленно усмехнулась Сара, а вслух спросила: — Еще одна правда? И о чем же она?

— О пророчестве. — Магистр тяжело вздохнул, облизал шершавые губы и, прикрыв глаза, произнес: — я солгал твоему брату о пророчестве.

— Какое еще пророчество? Что вы мелите?

— Я рассказал… твоему брату… о пророчестве, что ему… предначертано судьбой быть… Черным принцем. Вот… как я привел его… сюда. Э-э кха-кха-кха, кха-кха-кха…

— Совсем спятили под старость лет? Вы же сами мне сказали, что Константин оказался здесь из-за обещания деда.

Веки старика затрепетали.

— Видно брат не сказал тебе… кха-кха-кха… кха-кха-кха… кха-кха-кха…

Внезапный приступ кашля одолел магистра. Скорчившись наподобие личинки, он нескончаемо долго извергал шаркающие звуки из своего горла, Сара даже обеспокоилась — уж не отправится ли он таким образом на тот свет, как внезапно кашель прекратился. Магистр с усилием втянул в себя воздух, и Сара заметила, как с уголков его глаз стекла слеза. А после минутного молчания, магистр продолжил говорить:

— У Ордена есть предание, но мы… считаем его пророчеством. Оно передается… кха-кха… от магистра к магистру. В этом предании говорится… эхм… что страшная война… разразится в мире. Боль, страх… и мрак… покроют землю. Кха-кха-кха… Тогда муж продаст свой род, чтобы избавиться… э-экха-кха-кха… от страданий… и явится на свет в том роду… дитя последнее… от… седьмого отца… и седьмой матери, — магистр умолк, переводя дыхание.

— И? — Сара нахмурилась, скрестила руки на груди. — Дайте-ка угадаю: вы сказали брату, что он и есть то самое дитя?

Магистр кивнул.

— Но… война на самом деле случилась, — прохрипел он, — и твой дед… тоже… на самом деле обещал нам своего внука, взамен на свободу… и жизнь без страданий… И каково же было… кха-кха-кха… мое удивление, когда я… э-э-кха-кха-кха… когда я увидел, что у Константина есть младшая сестра — да, он последний внук, но не последнее дитя! Эхм… Я был в замешательстве: внешние признаки… указывали на твоего брата, но… ребенком, завершающим цикл рождений от седьмого отца и седьмой матери… кха-кха… оказалась ты — полная противоположность Константина.

— Это что же получается!? Чтобы показать Ордену, что пророчество сбылось, вы солгали моему брату, вынудив его отказаться от жизни?! Выходит все это время вы и в Ордене всем лгали!?

— Это неприемлемо! — неожиданно воскликнул магистр и даже приподнял голову. — Чтобы девчонка встала во главе Ордена! Я не мог этого допустить… кха-кха-кха…

— Вы сошли с ума, — холодно ответила Сара. — Неужели вы так преданы делу и свято верите в него, что решились обмануть невинных людей, доверившихся вам? Из-за какого-то предания? Наверняка это пророчество выдумал такой же чокнутый старикан, как и вы! — голос Сары задрожал. — Но вы в угоду себе изгадили, не-е-ет, вы загубили жизнь моего брата! И еще говорите, что делаете это во благо человечества? А человечество знает, сколько людей страдает из-за вас? Я, моя семья, Алиса, сколько еще людей пострадало из-за ваших прихотей?! Какой же вы мерзкий! Мне вас совсем не жаль! — наконец запальчиво выкрикнула Сара и, зло сверкнув глазами, вскочила с кресла. — То, что вы сейчас лежите тут больной и беспомощный — это ваше наказание за ложь моему брату и за то, что заставили страдать моих родителей!

— Ты… жестокая, Сара, — прохрипел магистр, заметив, как глаза Сары потемнели, превращаясь в маленькие грозовые тучи.

— Ну и кто в этом виноват? Кто, по-вашему, сделал меня такой!?

— Нет. Уже… тогда, — старик сглотнул, слова давались ему с трудом. — Ты уже тогда была жестокой… Я видел это в твоих глазах… когда пришел навестить твоего деда. Кха-кха-кха…

— Хватит нести чушь! Это по вашей вине мой брат снова пропал! Где он? Что с ним произошло?

— Прости, Сара… но ты должна знать о пророчестве…

— Да что мне ваше пророчество! Я хочу знать, что случилось с братом, и куда он снова пропал!?

— Ты поймешь… когда узнаешь о пророчестве…

Едва сдерживая гнев, Сара сжала кулаки и тяжело вздохнула, — «этот маразматик совсем выжил из ума! Зря только время потратила». Она уже собралась уходить, как вдруг магистр перекатился набок и свесился с кровати вниз головой.

— Эй! Что с вами!? — Сара испугалась и мигом подскочила к немощному старику. — Даже не вздумайте умирать при мне! Поняли!? — она подхватила дряхлое тело магистра, на удивление, оказавшееся тяжелым, но тот словно сопротивлялся: вцепившись рукой за царгу, он пыхтел, кровь прилила к его голове, и лицо стало пунцовым.

— Чтоб вас! Я за доктором! — крикнула Сара и бросила магистра, собираясь бежать за помощью.

— Не нужно… — прохрипел магистр, — помоги мне… подняться…

— А-а, боже! — Сара вновь просунула руки под грудь старика. Его выпуклые острые ребра даже сквозь одежду впились в кожу Сары, причинив ей боль. Закусив губу, девушка напряглась и приподняла магистра. — Какой же вы… тя-а-же-о-лый, — кряхтя, она с трудом перевернула его, вернув в горизонтальное положение. — Ух!

Как только магистр очутился на спине, новый приступ одолел его.

Кха-кха-кха… кха-кха-кха…

Содрогаясь от кашля, старик потянулся к Саре, трясущимися руками схватил ее за руку и буквально всучил ей неизвестно откуда взявшийся скомканный лист бумаги.

— Прочти его… кха-кха-кха… кха-кха-кха, — сквозь кашель пробормотал магистр, — прочти… — и в изнеможении откинулся на спину.

Сара машинально сунула лист бумаги в карман куртки и, глядя как магистр задыхается от собственного кашля, обеспокоенно произнесла:

— Я позову доктора, — и, не оглядываясь, поспешила прочь из палаты.

— Ты жестокая, Сара, кха-кха-кха… но ты та, кто должен быть здесь, — просипел старик, глядя вслед уходящей девушке, но она его не услышала. — Кха-кха-кха, э-э-кха-кха-кха… судьба, я не смог обмануть тебя… — глаза магистра затуманились, он тяжело прикрыл веки, а затем издал чуть слышный легкий вздох.

Сара прислонилась к стене, пропуская вперед, промчавшихся мимо нее докторов и медсестер. Она не успела позвать на помощь: сработал датчик на отслеживающей системе, и команда скорой помощи сама поспешила к магистру.

Когда медперсонал скрылся в палате, Сара сунула руку в карман и ее тонкие пальчики коснулись листка бумаги.

«Что, черт возьми, за ересь он нес? Видать совсем сбрендил».

Она достала из кармана листок, развернула его и… охнула. В руках у нее была тонкая пергаментная бумага, местами в мелких трещинах, полностью покрытая заковыристыми готическими буквами; с одной стороны край листа оказался неровный, словно его в спешке выдрали из книги.

«Что за фигня?» — Сара в недоумении уставилась на лист. — «Этот мерзкий старикан никогда ничего хорошего не делает: и что же на этот раз он мне подсунул? И как вообще я должна это прочесть?»

Поглядев на непонятные немецкие слова, начертания которых можно было сравнить с аккуратными городскими домиками феодальной Германии, Сара предположила, что скомканный лист содержит в себе нечто очень важное для нее. Она аккуратно сложила листок и спрятала его во внутренний карман куртки, однако, поразмыслив немного, вынула его обратно, сделала с него фотокопии на смартфон и вновь спрятала. Затем отыскала в списке контактов нужный номер и нажала кнопку вызова.

— Вот это люди! — раздалось в трубке, и Сара невольно улыбнулась. — Чего звонишь? Неужели еще помнишь о нас?

— Привет, Платон. Как жизнь?

6

Сара

Благодаря своему носу, большому и с горбинкой, похожему на клюв птицы Коля Плутонов среди однокурсников получил прозвище Ибис. Но в отличие от однокурсников я не видела в Кольке аиста, и вообще предпочитала называть его именем древнегреческого философа, считая, что оно ему больше подходит — Платон.

Платон был первый, о ком я подумала, разглядывая врученное мне магистром тайное послание. Оно бы так и осталось тайным не вспомни я о друге и его ярой одержимости историей средневековой Европы: спроси Платона о чем угодно и он тут же выдаст ответ подобно Википедии. Он и есть ходячая Википедия, для этого ему даже не требовалось подключение к глобальной сети. Я могла положиться на Платона, знаю — он меня не подведет. Увидев снимки, что я ему отправила, он опрометью бросится выполнять мою просьбу и даже не потому, что я попросила, а потому, что он с одного взгляда распознает изображенные на снимках письмена эпохи Средневековья, если уж даже я об этом догадалась, только взглянув на буквы с ломаными очертаниями.

Ожидая звонка от Платона, я направилась в «Сад Черного принца». Проходя мимо кофейни, бросила взгляд в окно — Макса и Серого там уже не было, зато женщина за стойкой с серьезным лицом о чем-то говорила с собакой. Я не задержалась возле кофейни, прошла дальше и свернула в незаметный для простого обывателя проулок. Платон позвонил, как раз в тот момент, когда я, нырнув под арку, очутилась на аллее, ведущей вглубь сада.

— Тут такое дело, — начал Платон.

— Какое? — я насторожилась.

— Откуда у тебя этот документ?

— Знакомый дал. А что?

— Да ничего. Любопытно стало, откуда такая редкость оказалась в твоих руках?

— Редкость? Значит, я не ошиблась: текст действительно древний?

— Ну, сомнительно говорить, что он древний. Текст написан шрифтом, который использовался в средневековой Европе. Это точно ротунда⁶, она была широко распространена в XII—XIV веках. Так что не такой уж он и древний, это тебе не Египет.

— Понятно, — пробормотала я.

— Но я спустился к лингвистам, — Платон выдержал паузу, даже не нужно было видеть его, чтобы понять, что Платон поднял указательный палец вверх. А судя по его интонации, дальше он собирался сказать мне нечто очень важное, поэтому я вся обратилась в слух, и все же не смогла не представить, как Платон, взбудоражив всех студентов в учебном корпусе, большими шагами спустился по лестничному пролету на этаж ниже, туда, где обитали «иностранцы» и «языковеды». — А если точнее, — продолжил Платон, — к подруге моей девушки.

— У тебя есть девушка?! — выпалила я, удивившись столь неожиданному заявлению. — «И в правду важное заявление».

— А что нельзя? Я же красавчик, еще и умный, да к тому же обояшка…

— Да-да, — я невольно улыбнулась, — не удивительно, что у тебя появилась девушка. Но ты лучше скажи, что тебе сказала подруга твоей возлюбленной?

— Ты не поверишь, как тебе сказочно повезло! Она нынче выпускается и ее выпускная работа — фольклор феодальной Германии! — тембр голоса у Платона заметно повысился.

— И? — ожидая, что скажет Платон, я быстро прошла по аллее, вышла к пруду и остановилась возле скамьи, на которой когда-то мы с братом сидели, и где он рассказал мне о тайном сообществе тевтонов.

— Она с ходу определила, что текст относится к XII веку! — воскликнул он, и я сразу определила, что мой друг чрезвычайно взбудоражен.

— Ого!

— А я-то как офигел! Вот и спрашиваю: откуда ты такую реликвию надыбала?

— Действительно хочешь знать?

— Только не надо говорить, что это меня убьет, — категорично заявил Платон.

— Как знать, — усмехнулась я, представив, как после моего рассказа о тайном правительстве Платон хватается за грудь, и театрально качнув головой, горестно вздыхает. Но я не могла рассказать правду никому, по крайней мере, до тех пор, пока не отыщу брата.

— Реально не скажешь? — заискивающе спросил Платон.

— Мм, не скажу. Знакомый просил никому не говорить, — невинно солгала я и присела на скамью.

— Эх, ну ладно.

— А подруга твоей девушки сможет перевести текст?

— Она этим сейчас и занимается. Подожди-ка, я включу громкую связь, — послышался шорох, и я услышала приглушенный девичий голос:

— Привет. Сара, да?

— Да, привет, — ответила я невидимой мне незнакомке.

— Занятную штучку ты отыскала, я аж запищала от возбуждения, когда увидела, что текст написан на средневерхненемецком языке, — сообщила она.

— И что это значит? — одновременно с Платоном спросила я ее.

— Ну, для меня это возможность собственными глазами увидеть вымерший язык, а для вас не знаю.

— Как это вымерший? — опешил Платон. — Как же ты его переводишь, если язык не существует?

— Ты не дал мне договорить, — возмутилась девушка.

— О, ну извиняй, — смутился Платон.

— Если коротко объяснить, — девушка вдалась в разъяснения, — то этот язык мало чем отличается от современного, разве что существительные писались с большой буквы, применялась фонологическая орфография. Вот в принципе и все. Ах, да! Некоторые слова имели двоякое значение, например, типа наших слов: коса, ключ, писал, — легкий смешок и девушка продолжила: — но если этого не знать, то, конечно, можно сделать неверный перевод. Кстати, в этом тексте есть одно такое слово, вот тут, в этом предложении, — сказала она, словно Сара могла ее видеть, — тут написано Kind. Мы привыкли, что оно означает «дитя», «ребенок», но его также использовали для обозначения сына или дочери, то есть не было отдельных слов «сын» и «дочь». Короче говоря, здесь только автору было известно, кого он имел в виду⁷.

— Вот оно как, — ответила я, не совсем понимая, для чего мне это нужно знать, но надеясь, что перевод разрешит мое непонимание.

— Сара, — вновь заговорил Платон, — я пришлю тебе перевод, как только он будет готов, — сообщил он, словно прочитал мои мысли.

— Я уже почти закончила, — теперь голос девушки звучал не так громко, а откуда-то издалека.

— Я тут еще кое-что заметил, — не обращая внимания на подругу своей девушки, Платон продолжил говорить, — там в конце текста изображен маленький черный крест. Я сначала подумал, что это иллюстрированная концовка или лигатура⁸, а потом мне пришла в голову идея: а не может ли это быть своеобразной подписью?

«Крест?» — я поспешно вытащила из кармана пергаментный лист и развернула — на обороте действительно виднелся четырехконечный крест, совсем как тот, что на знамени в тронном зале! — «И как же я не заметила его сразу?!»

— Типа подписи тайных сообществ. Знаешь, в Средние века Европа буквально была одурманена тайными обществами, Орденами и прочими штуками, — закончил Платон.

— Да… знаю… спасибо, — ошарашенно пролепетала я.

— Да без проблем. Если откопаешь еще что-нибудь интересное, звони. Конечно, было бы круче подержать в руках настоящий обрывок рукописи, а не глазеть на фото…

— Рукопись? — перебила я Платона. — Что ты имеешь в виду?

— О, разве я не сказал? Этот обрывок текста — часть рукописи или, возможно, хроник. Я же поэтому и предположил, что крест может означать подпись.

— А-а, вот оно что, — промямлила я, но Платон, кажется, меня не расслышал.

— Ну, короче, если что, давай звони. Перевод я тебе кину в чат. Давай пакедова, у меня тут свидание намечается.

— Спасибо, Платон, и подруге твоей девушки спасибо. Вы мне очень помогли.

— Да все пучком. Ну все, пока.

— Пока.

— Ой! Стой-стой, подожди! — вдруг выкрикнул Платон в трубку.

— Что?

— Ты не собираешься возвращаться? Тебе остался всего год учебы, не думаю, что тебе и на второй год оформят академ⁹.

— О чем ты говоришь? Я не брала академ.

— Разве? Но ты числишься в академическом отпуске. Я заходил в деканат и видел тебя в списке отпускников.

— А… — я смутно догадывалась, каким образом я вдруг оказалась в академе, но Платону ответила иначе: — не бери в голову. Ты же знаешь, наш декан душка, всегда идет навстречу студентам, наверно оформил мне отпуск. Но я не вернусь, в этом году уж точно.

— Ну, как знаешь.

— Угу, ну все пока. — Попрощалась я с другом. — Беги на свое свидание.

7

Сара

«Почему же я сразу не обратила внимания на крест? Рукопись, принадлежащая тевтонам, вернее, написанная кем-то из них», — в раздумье я поднялась со скамьи и направилась за пруд, к розарию. Не успела я сделать и пару шагов, как пропиликал смартфон: пришло сообщение от Платона.

«Сара, вот и перевод. Когда прочтешь его, вспомни с любовью обо мне. Твой друг Николай Плутонов. P.S. — в скобках указали наши примечания, чтобы ты не запуталась».

Я ухмыльнулась словам друга, — «вот же чудик, но очень полезный чудик!» — и поспешила открыть прикрепленный к сообщению файл. Первые же строки заставили меня насторожиться.

«…страшная война разразится в мире. Боль, страх и мрак покроют землю. Тогда муж продаст свой род, чтобы избавиться от страданий, и явится на свет в том роду дитя (читай, как сын или дочь) последнее от седьмого отца и седьмой матери…»

«Это то, что сказал мне магистр!» — мелькнуло в голове, и я продолжила читать:

«…волосы черные, глаза темные и в душе темнота. Величать его Черным принцем будут. А придет время и облачится он (или она, не забывай, что это может быть и дочь) во все черное. Тогда-то поклонится тому дитя народ. Но лишь перст, указующий на истину, увенчается крестом и засияет правда золотом…»

…конец. Судя по всему, на этом пророчество заканчивалось. Я сглотнула слюну: теперь мне понятно, отчего магистр так свято верил в него. Действительно все сходится: обещание деда, рождение Константина — это как так вышло, что наши родители оказались седьмыми детьми в своих семьях? — и даже внешнее описание брата подходило под легенду — темные волосы и глаза.

«И все же, что-то в этом предании не так», — мне не давало покоя ощущение какой-то несостыковки, и я снова перечитала текст. А потом еще раз. И еще.

Когда я в пятый раз перечитывала уже знакомые и практически заученные слова, я вдруг ощутила, как по шее пробежал озноб и противными мурашками спустился вниз по спине. Вместе с этим ощущением в памяти неожиданно всплыло воспоминание, оно предстало так четко и ясно, что я буквально почувствовала прикосновение к коже жаркого полуденного солнца, услышала шум моря и крик чаек над головой, и… голос цыганки: «Ты последняя… Не он, а ты», — говорит она мне.

— Я последняя…

У меня перехватило дыхание, и в голове вихрем закружились слова магистра: «…внешние признаки указывали на твоего брата, но ребенком, завершающим цикл рождений от седьмого отца и седьмой матери оказалась ты — полная противоположность Константина…»

— Это что же получается? Черный принц… я? Но как!? Это немыслимо! — я судорожно сжала ладонь в кулак, и бумага зашуршала в моей руке.

«Я не верю. Это немыслимо. Невозможно. Нет. Ха!» — я мотала головой, отрицая собственную догадку, но руки уже разворачивали скомканный лист, а глаза вылавливали кем-то старательно выведенные чернилами непонятные мне слова. Осознав, что пытаюсь прочитать оригинал рукописи, я свернула листок, сунула его во внутренний карман куртки и дрожащими руками открыла файл с переводом. Пробежав по нему глазами, я вдруг выцепила фразу — мою надежду на то, что сказанное магистром и написанное здесь — вымысел: «…волосы черные, глаза темные…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Дурбар (перс.) — аудиенция, зал, царский двор, резиденция монарха.

2

Подробнее об этом читайте в первой книге Сарады Бёрд «В поисках утраченного».

3

Читайте первую книгу Сарады Бёрд «В поисках утраченного».

4

Читайте первую книгу Сарады Бёрд «В поисках утраченного».

5

Эмблема СС имела вид сдвоенных рун «зиг», символизирующие молнии.

6

Ротунда — итальянский вариант готического письма, появившийся в XII веке.

7

Относительно средневерхненемецкого языка и его характерных особенностей автор использует художественный вымысел.

8

Лигатура — знак любой системы письма или фонетической транскрипции, образованный путем соединения двух и более графем.

9

Академический отпуск — отпуск, предоставляемый студентам высшего или среднего профессионального учебного заведения по медицинским показаниям и в других исключительных случаях.