В поисках утраченного

Сарада Бёрд

Восемнадцать лет – эпоха юности, расцвет весны и время для первой любви. Так думают все девчонки, но не она: тихая, замкнутая, ищущая уединения Сара мечтает лишь об одном – вернуть утерянного брата. Ее сердце полно надежды и стремления найти Константина, в ее сердце живет брат, в ее сердце нет места другим мальчишкам. Но все меняется, когда Сара сталкивается с таинственным незнакомцем – красивым, дерзким, волнующим, манящим и, самое главное, до невероятности похожим на Константина.

Начало

Верите ли вы в судьбу?

Я нет.

И все же это случилось. Это произошло ни с кем-нибудь, а со мной. Наверно, это судьба.

Все началось задолго до моего рождения: история, в которой я — даже не будучи идеей, заложенной в головы моих еще несуществующих и нерожденных родителей — вдруг стала главной героиней. Именно тогда, пока я нереализованной песчинкой обитала в просторах Вселенной, сложилась наша судьба.

Посвящается моему дорогому брату.

Решение, изменившее жизнь

— Эй, деревня!

Я проигнорировала окрик, сделала вид, что не слышу и продолжила идти вперед.

— Ты только посмотри, притворяется будто не слышит нас? — раздалось за моей спиной, а затем сильный толчок в плечо заставил меня остановиться и отступить в сторону.

Мимо меня прошли мои однокурсницы.

«Вонючки», — со злостью подумала я, глядя им в спины.

Это не было ругательством, я просто констатировала факт — они на самом деле вонючки, и эта не игра слов. Одна из них страдала нарушением секреции потовых желез, а потому от нее всегда разило потом, запах стоял ужасный даже после того, как она помоется. И они обе часто курили, отчего сигаретный дым впитался в их одежду, волосы и кожу. Находясь рядом с ними, иногда мне казалось, что и я пропиталась насквозь запахом пота и сигарет.

Эти девчонки невзлюбили меня с первых дней обучения.

«И как так вышло, что они мои соседки по комнате? Поскорей бы лето — уехать от них подальше! Злыдни!»

Я подождала, когда они скроются из вида и спустилась на этаж ниже. В общаге, несмотря на время зимней сессии, было пусто. Для подготовки к экзаменам большая часть студентов предпочитала уезжать домой, но не мои сокурсницы-соседки. Благо, что мы из разных групп.

Свернув за угол, я уперлась в дверь, постучала в нее и только после этого вошла.

— Привет.

— Привет, — хором ответили Зоя и Марьяна — девчонки из моей группы.

— Ты что уже все выучила? — Зоя оторвалась от зубрежки.

— Ага, как же. Один вопрос прочитала и то ладно, — бросила я в ответ и завалилась на кровать рядом с Марьяной. Она небрежно листала журнал и при этом успевала тщательно изучать наряды знаменитостей. Подперев голову локтем, я присоединилась к Марьяне и тоже стала разглядывать модный глянец и одновременно болтать с Зоей.

— А ты?

— Ну, половину только.

Я взглянула на Зою, рядом с ней на столе высилась кипа учебной литературы по истории Средних веков.

«Снова она впереди планеты всей, забрала все книги из библиотеки, а у меня один-единственный учебник».

— Зоя, ты их все прочитала? — я указала пальцем на книги.

— Ну да. В вопросах есть темы, которые мы не изучали, поэтому я нашла кое-что в библиотеке. Если хочешь, можешь взять почитать.

— Правда? Спасибо!

Я вскочила с кровати и подбежала к столу, схватила верхнюю книгу из стопки и раскрыла ее на оглавлении.

— Ммм, и что здесь есть? — я радостно промурлыкала, но не успела просмотреть и содержание, как дверь в комнату с грохотом распахнулась и к нам ворвалась девчонка из соседней комнаты.

Она в ужасе уставилась на нас, тыча пальцем себе за спину: коридор стремительно застилало дымом.

— У нас пожар! Девочки, пожар! — задыхаясь, выкрикнула она.

Все произошло мгновенно. Выронив учебник из рук, я опрометью бросилась вон из комнаты. Оттолкнув не успевшую увернуться в сторону соседку, выскочила в дымный лестничный пролет и, перепрыгивая через ступени, взбежала на свой этаж и помчалась в свою комнату. К этому моменту весть о пожаре разнеслась уже по всей общаге, так что коридор быстро наполнился оставшимися студентами, в панике бежавшими к запасному выходу. Проталкиваясь сквозь них, я добежала до комнаты, схватила сумку с документами, наспех накинула куртку и поспешила обратно.

Спустившись по лестнице для эвакуации, я сразу очутилась на улице. Студенты, успевшие эвакуироваться, возбужденно галдели, глядя на общежитие, но никто из них не удосужился отойти на безопасное расстояние. Я ринулась сквозь толкучку, выискивая Зою с Марьяной, и вскоре увидела, как они машут мне рукой.

— Это Танька пожар устроила! — заявила Марьяна, как только я добралась до них. — Не успела заселиться в общагу и уже подожгла ее в первый же день!

— Что!? Так это в ее комнате пожар!? — я в отчаянии посмотрела в окна общаги, огня видно не было. — Что же делать? Я же ей свои лекции дала переписать! Они же не сгорели, да?

— Ну все, нет больше твоих лекций, — усмехнулась Марьяна, а Зоя сочувственно погладила меня по спине.

Мы стояли на улице уже больше пятнадцати минут, ноги онемели от холода. Выбегая из общаги, я совсем не подумала об обуви и теперь стояла на снегу в резиновых сланцах.

— Когда уже нас запустят? Холодно, — возмутилась Марьяна.

— Не знаю, огня вроде бы не видно, — ответила я, перетаптываясь на месте.

Вообще-то в этот момент я не особо думала об обморожении или о том, что при пожаре сгорят мои вещи. Меня больше беспокоило то, что лекции, которые я дала Таньке, уж точно пострадают, а ведь у нас по тому предмету экзамен. Мне важно было сдать все экзамены и не вылететь из института. Я и так была не лучшей студенткой, — самой слабой в группе — но иметь статус отчисленной из-за несдачи меня не прельщало.

Наконец, издалека послышался вой сирен, и вскоре к общежитию подъехала пожарная машина. Мужчины в форме вошли в здание, и еще через бесконечно долгие пятнадцать минут нам тоже разрешили зайти. Нигде не было следов пожара, только на этаже, где жили Зоя с Марьяной весь коридор оказался усыпан белым порошком, и в воздухе витал едкий запах.

Я прошла вместе с девочками к ним в комнату. Не снимая куртки, уселась на Зойкину кровать и сразу же принялась растирать ноги, онемевшие так, что я не чувствовала собственных пальцев.

— Слышали, да? — за нами увязалась девчонка, сообщившая о пожаре. — Танька ваша пожар устроила! Пипец! Не успела заселиться, так уже вещи собирает на выезд!

— А с чего у нее пожар? Что загорелось? — спросила Зоя.

— Обогреватель включила и ушла из комнаты, а он взял и загорелся.

— Они же запрещены! — возмутилась Зоя.

— Ну не дура, а? Сейчас ее коменда¹ по полной… — и соседка показала непристойный жест руками.

— Так ей и надо! — злобно фыркнула Марьяна. — Жила бы у себя на квартире! И чего в нашу общагу поперлась?

— Но ничего же не сгорело? — перебила Марьяну Зоя.

— Только Танькина комната. Парни не растерялись и пожарный кран включили, — ответила соседка.

— О нет, мои лекции-и-и, — я жалобно простонала. Драматизма моему тону прибавило еще и то, что после растираний кровь хлынула в расширившиеся сосуды ног, причиняя боль. — А-а-а.

— Все, — усмехнувшись, Марьяна развела руками, — нет больше твоих лекций.

— Но как я буду к экзаменам готовиться!

— А ты чего куртку не снимаешь? — Зоя удивленно посмотрела на меня.

— Кто эту Таньку знает, вдруг снова бежать придется. Пока она в общаге — здесь вообще опасно находиться, — возмутилась я, вызвав дружный смех, но куртку после этого сняла и обернула вокруг ног.

— А чего это у вас книги на полу валяются? — спросила соседка.

Мы дружно посмотрели на книгу, которую я выронила из рук: раскрытая она лежала на полу.

— Ого! По-любому, Зоя, это твой учебник! — догадалась соседка и подняла с пола книгу. — О! В ней есть про Тевтонский орден! А я нигде не могла найти информацию о них — во всех учебниках написано совсем по чуть-чуть. Я возьму почитать?

— Ну, Сара уже первая заняла очередь, — недовольно ответила Зоя. Заметив ее нежелание делится книгой с кем-то еще, я поспешила забрать учебник из рук соседки.

— Мм, понятно, — она с неохотой отдала книгу мне. — А ты долго будешь читать?

Мы втроем: я, Зоя и Марьяна — переглянулись.

— Пожалуй, прямо сейчас и начну, — я высвободила ноги из куртки, и запихав ее под локоть, пошла на выход, прихватив учебник. — Спасибо, Зоя! Я быстро!

Суматоха, вызванная переполохом от пожара, постепенно сходила, хотя толпа любопытных все еще стояла возле пострадавшей комнаты. Там же была и виновница происшествия.

«И почему мне ее совсем не жаль?» — недолго понаблюдав, как Танька, понурив голову, выслушивает ругательства коменды, я горестно воздохнула по моим, возможно, утраченным лекциям и пошла в свою комнату.

Вонючки-однокурсницы были на месте: громко обсуждали случившийся пожар. Когда я вошла в комнату и направилась к своему уголку, одна из них искоса посмотрела на меня и язвительно заявила:

— Видимо в их группе все ненормальные!

Ее подружка зло уставилась на меня и усмехнулась. Не обращая внимания на их колкости, я разложила по местам вещи и села за письменный стол, намереваясь хоть немного подготовиться к предстоящему экзамену по Средним векам.

Среди студентов-старшекурсников ходили слухи, что сдать экзамен по истории Средних веков практически невозможно. Это самый страшный и ужасный экзамен, после которого случался наибольший отсев студентов. Боясь оказаться в их числе, я все-таки предприняла попытку выучить ответы на вопросы, но их было так много, что они просто не удерживались у меня в голове.

Я открыла Зойкин учебник на первой попавшейся странице.

«Тевтонский орден — германский духовно-рыцарский военный орден, основанный в конце XII века», — прочла я.

— Пойдем, покурим. Раздражает смотреть, как она сидит тут перед нами, — произнесла одна из соседок и, запихав в карманы пачку сигарет, они вдвоем направились в курилку.

Как только дверь за ними закрылась, и топот их ног перестал доноситься из коридора, я отодвинула учебник в сторону и юркнула к кровати. Приподняв матрац, достала свой дневник и открыла его на первой странице. Бережно проведя пальцем по фотографии приклеенной внутрь дневника, я перелистала страницы до последней записи и начала писать.

«Дорогой брат! Сегодня у нас в общаге случился пожар. Я так сильно испугалась, что совсем забыла взять этот дневник с собой. Прости. Ведь это самое драгоценное и дорогое, что есть у меня. Если не считать пожар, то у меня все как всегда: нападки со стороны моих соседок, подготовка к сессии. Вот и все.

Как бы я хотела, чтобы ты был рядом со мной.

Люблю тебя. Сара».

Закончив писать, я прижала дневник к груди, к горлу подступил ком.

«Не плакать, только не плакать», — я заморгала, удерживая слезы. Из коридора донеслись знакомые шаги и голоса — это возвращались соседки. Быстро спрятав дневник в укромное место и утерев глаза, я легла на кровать лицом к стене и притворилась спящей.

Девчонки вошли в комнату, несся за собой отвратительный запах сигаретного дыма. Я спиной почувствовала на себе их злобный взгляд, но не пошевелилась. Однако сразу же вздрогнула от внезапно раздавшегося звонка — в кармане звонил и вибрировал телефон. Не глядя кто это звонит, я поднялась с кровати и вышла в коридор.

— Сара, привет, — раздался в динамик голос моей тети.

— Привет.

— Как дела?

Я обернулась на дверь комнаты и решила уйти подальше от нее.

— Хорошо, — шагая прямо по коридору, я продолжила болтать с тетей.

— Тебя никто не обижает? Голос какой-то грустный.

— Нет, я в порядке.

— Чем занимаешься? Поужинала уже?

— Нет, не успела, у нас пожар только что был, — почему-то я ответила без всяких эмоций.

— Да ты что?! — воскликнула тетя. — Но ты в порядке, не пострадала?!

Я дошла до окна в конце коридора и примостилась к подоконнику. Уже стемнело, за окном виднелись огни ночного города: свет из окон домов и фонарей, отблески фар, проезжающих машин.

— Нет, все в порядке. Разве что записи с лекций по литературе сгорели, а у меня по ней экзамен, — и я рассказала тете все, что только что приключилось с нами, описывая все до мельчайших подробностей, временами, конечно, утрируя для пущей эффективности и выразительности.

— К нам в гости не собираешься? — спросила тетя, как только разговор о пожаре перестал вызывать у нее интерес. — Давно уже не была у нас. С тех самых пор.

— Не знаю, — выдохнула я.

У меня перед глазами возник образ: дом с голубыми рамами и высоким крыльцом, дом, в котором прошло мое детство. Вообще-то я родилась в другом месте, но едва мне исполнилось два года, как родители отправили меня со старшим братом к тете. С тех пор каждые летние каникулы мы проводили в гостях у своей родной тети.

Всплыло воспоминание — вот мы с братом шагаем по тропинке мимо тетиного дома, он — впереди, я — следом за ним. Мне, наверно, семь, а может быть восемь лет. Теплый летний ветерок обдувает меня со всех сторон, приподнимая сарафан, и я старательно придерживаю его руками. Когда очередное шаловливое дуновение ветерка грозит вновь позабавиться с моим сарафаном, брат оборачивается и улыбается мне.

И тут я внезапно ощутила усталость, мне так сильно захотелось оказаться подальше от всего: злых соседок, страха перед экзаменами, учебной суеты и просто от внешнего мира — укрыться и побыть в покое. А для этого есть только одно место, и оно рядом с домом тети. Поддавшись вспыхнувшему во мне кратковременному желанию оказаться в том месте, не думая ни о чем другом, я решительно произнесла:

— Я приеду. Я приеду этим летом.

Было ли мое решение заранее предопределено небесами? Я не знаю. Но каков бы ни был ответ — да или нет — Вселенная продолжала следовать своему плану.

Первая встреча

— Я буду жить в комнате Игоря? Он не станет возражать? — после долгих объятий с тетей и сытного ужина, от которого я не смогла отказаться, и у меня грозилась возникнуть икота, я отправилась разбирать вещи из чемодана.

Благополучно пережив зимнюю сессию, я в нетерпении высчитывала дни до лета, и сразу же после успешной сдачи летней сессии, собрала вещички и, не заезжая в родной дом, рванула к тете. Мама, конечно, опешила от моего решения, но возражать не стала. Папа, напротив, выказал недовольство, мол, и так меня полгода не видел, а я вместо того, чтобы домой ехать, к тете усвистала.

Но иначе нельзя, раз уж я решила отдохнуть. К тому же разве дома я смогу поразмышлять о жизни? А здесь хотя бы временами удастся побыть в полнейшем одиночестве и насладиться покоем. Вообще-то это не главная причина, почему я решила навестить тетю — на самом деле, тетин дом и то место рядом с ним полны воспоминаний о моем брате.

Я достала из чемодана дневник и аккуратно поставила его на полку в изголовье кровати. В этот раз мне предоставили комнату кузена, хоть раньше мы с братом практически и жили здесь, у меня никогда не было своей отдельной комнаты, и каждый раз мне приходилось делить спальню с тетей, либо вообще обитать на веранде.

— Даже если и будет, то ничего не сможет сделать, — тетя уселась в кресло напротив меня, наблюдая за тем, как я распаковываю вещи.

Я в недоумении уставилась на нее, а она лишь громко рассмеялась и сообщила приятную для меня новость:

— Он снова уехал по обмену. На все лето. Так что комната в твоем распоряжении.

— А-а, вот оно как, — я не стала скрывать улыбки. Честно говоря, в детстве я боялась кузена: он всегда смотрел на меня строго, а когда пытался разговаривать, то заикался, и я ни слова не понимала. Даже сейчас представив его рядом с собой, мне стало неуютно.

— И куда на этот раз? — чисто из вежливости спросила я.

— Туда же, в Германию. А ты надолго приехала?

— Вообще-то, я не думала об этом. Может, поживу с месяц. Ты же не против?

— Ну что ты, милая. Хоть все лето живи, — тетя приподнялась в кресле и, поймав меня за руку, ласково потрепала, а потом как бы невзначай спросила:

— У тебя есть парень? В институте, наверно, много красивых парней?

— Не знаю, мне вообще было не до них.

Ожидая неизбежного разговора о парнях, я осторожно спросила:

— А что? Снова решила меня сосватать?

Мой вопрос прозвучал, как команда для собаки, тетя только и ждала, когда я его озвучу, чтобы тут же кинуться на меня с предложениями самых лучших, по ее мнению, женихов.

— Ты же помнишь того рыжего мальчугана?

— Нет, — быстро ответила я и отвернулась к полке, раскладывая косметику. — «Вот опять она за свое, и почему ей пришла в голову идея, что если я рыжая, то и мне должны нравиться рыжие мальчики?»

— Его зовут Стас. Помнишь, он все время заглядывал к нам, чтобы поиграть с тобой.

«Еще бы не помнить! Рыжий и толстый, похож на поросенка», — я недовольно покосилась на тетю, а она не унималась:

— Он теперь наш сосед напротив. Стас так повзрослел, похудел, раньше вон каким упитанным был. Парень хороший, может, сходишь с ним на свидание? Или лучше пригласим его в гости к нам?

«Понеслось!»

Я знала, что если сейчас не соглашусь, то тетя снова вернется к этому разговору и, так или иначе, мне не избежать встречи с новоявленным соседом. Натянув улыбку, я повернулась к тете Вере:

— Не думаю, что он меня помнит. Но раз я здесь на месяц, наверно, мы с ним как-нибудь встретимся и поболтаем.

— Пригласи его в гости, — настаивала тетя.

Тяжело вздохнув, я закатила глаза к потолку, — «Боже! И почему этот Стас объявился сейчас! Я уже сомневаюсь, стоит ли мне здесь оставаться на целый месяц», — и, лишь бы прекратить сватовской разговор, вынужденно согласилась:

— Ой, ладно-ладно!

— Ты тогда обустраивайся тут, я не буду тебя отвлекать, — заполучив мое согласие, тетя Вера решила благополучно скрыться. Она вышла из комнаты, довольно улыбаясь, и я, наконец своим ожиданиям, осталась одна.

Быстро разобрав оставшиеся вещи, я решила прогуляться и тихонько, крадучись, чтобы меня не заметила тетя, выскользнула из дома. Оказавшись на улице, я огляделась по сторонам — на всякий случай нужно удостовериться, что тетя не видела, как я ухожу: я же не ради свидания сюда приехала, а чтобы насладиться одиночеством!

Убедившись, что улица пустынна, и тетя не наблюдает за мной со двора, я свернула с дороги на тропку, ведущую в мое укромное местечко — то самое место из моих воспоминаний. Но странное ощущение, будто бы за мной подсматривают, не давало мне покоя и, резко обернувшись, я проследила взглядом всю улицу и соседние дома. Никого.

«Показалось что ли?»

И тут я случайно заметила небольшое движение в доме напротив.

«Что это?» — я пристально всмотрелась в окно — возле него точно кто-то был: штора все еще колыхалась.

«Ах, как же он меня бесит! И почему он теперь живет напротив тети? Она от меня не отстанет, пока не сведет меня со своим любимчиком. Боже, это была ошибка приехать сюда», — сетуя на соседа и свое решение, я пошла дальше — продолжила шагать по тропе и совсем скоро очутилась на месте.

Перед глазами возникла заросшая травой спортивная площадка. Видимо, ей давно никто не пользовался, она выглядела заброшенной: повсюду пластиковые бутылки из под пива, обертки и пакеты от чипсов. Осторожно ступая, я двинулась вперед. Раньше мы с братом всегда приходили сюда играть, вернее, это он играл с местными парнями в футбол, а я в числе прочих не особо спортивных детей просто сидела на турнике и наблюдала за их игрой. Сейчас без детей турникеты казались унылыми и одинокими, особенно тот, что возвышался над остальными, как истукан. Подойдя к нему, я задрала голову: вблизи он казался намного выше, чем издалека.

— Интересно, какая у него высота? Шесть метров? Три? В детстве ты был для меня гигантом.

Однажды брат упал с него. Взбирался наверх — не удержался и упал. Как же я испугалась тогда! — а брат отделался лишь переломом руки. И все равно после этого случая тетя запретила нам даже мимо площадки проходить. Но как только она уходила на работу, мы с братом со всех ног мчались сюда. Позже, когда брат перестал вместе со мной навещать тетю, я одна приходила к турнику по вечерам — поднималась на три перекладины и, усевшись так, чтобы мне было удобно, смотрела на закат. С тех пор это стало моей традицией, моим ритуалом, моим укромным местом, где я отгораживала от себя мир и погружалась в свои мысли.

Потерев ладони, я ухватилась за перекладину, поднялась на привычную высоту и посмотрела в сторону заката, но вместо него увидела совершенно новые построенные дома, загораживающие весь обзор.

«О! Когда они там появились? Вот же! Из-за них я не увижу закат! Так не пойдет».

Я посмотрела наверх и уверенно начала свой подъем:

«Сегодня я не стану останавливаться на трех перекладинах, поднимусь на самую вершину».

Мне потребовалась много усилий — подняться на самый верх оказалось сложнее, чем я предполагала. От дождя и того, что турником долго не пользовались, краска сошла, и металл покрылся ржавчиной: руки мои сразу же перепачкались и немилосердно пропахли железом.

Добравшись примерно до середины, я ненадолго остановилась отдохнуть и посмотрела вниз. Я не боялась упасть, не боялась и высоты, наоборот, она всегда пленяла меня. Да и награда за мои усилия ожидалась стоящая — с этого турника открывался самый божественный вид на закат! — и я продолжила ползти вверх.

Когда я взобралась на самый верх, на меня вдруг накатило невероятное пьянящее удовольствие, восторг и мимолетное желание броситься вниз. Я хотела, расставив руки в стороны, оттолкнуться от турникета и падать спиной к земле, чтобы видеть небо.

«Стану ли я тогда свободной?» — спросила я сама себя.

«Нет, ты просто умрешь, Сара, вот и все», — прозвучал ответ в голове.

Отогнав прочь от себя эти мысли, я села поудобней и, стараясь не двигаться, устремила взор на заходящее солнце.

— Сегодня он прекрасен, — сказала я брату, сидящему рядом со мной в моем воображении. Ответа не последовало.

— Конечно, ты же не можешь мне ответить. Надеюсь, что сейчас там ты тоже наблюдаешь красивый закат, — на этот раз я промолвила в пустоту.

Солнце медленно садилось за тучи: тяжелые и свинцовые — на краткий миг я подумала о дожде. Приставив козырьком руки ко лбу, я следила, как уходящие лучи скользили по небу. Когда солнечный диск наполовину скрылся, на пару минут тучи окрасились золотисто-багряным цветом и постепенно с уходом солнца вновь приобрели мрачный свинцовый оттенок.

Вместе с закатом наступила тишина, которую сразу же нарушило стрекотание сверчков, да переливчатая трель соловья. Прохлада летнего вечера окутала меня, даря наслаждение после жаркого утомительного дня. Уходить совсем не хотелось, но нужно возвращаться домой, иначе тетя отправится на мои поиски — а я этого совсем не желала и, осторожно поднявшись на ноги, стараясь удержать баланс, медленно развернулась к спуску…

…и… уперлась взглядом в парня. Он стоял рядом и молча смотрел на меня.

Страх накатил волной. Пытаясь отстраниться от незнакомца, я отступила назад, но не ощутила под собой опоры: нога соскользнула в пустоту. Потеряв равновесие, я инстинктивно наклонилась вперед: хватаясь за воздух, выставила руки перед собой, и в тот же миг парень крепко схватил меня под локоть и притянул к себе. Не ожидая такого поворота, я безвольно прижалась к парню всем телом и невольно уставилась ему в глаза — бездонные черные глаза.

Ни он, ни я не издали и звука. Под трели соловья и стрекотание сверчков я смотрела в абсолютно черные глаза незнакомца до тех пор, пока не увидела в них собственное отражение. А стоило мне отвести взгляд, как парень склонился к моему плечу и прошептал мне в ухо:

— Тшш, будь осторожна.

В этот момент мое сердце ухнуло, и я перестала дышать…

Знакомство

Утро началось с дождя. Сотни капель барабанили по стеклу и стекали, оставляя размытые полосы.

Я люблю такую погоду, когда не жарко и не холодно, солнце не слепит глаза, а дождь приятно освежает. Но сегодня все было иначе — и это меня не радовало. А все потому, что ночью мне снова снился брат — мой Константин. С тех пор как мы его похоронили, он часто мне снится, несмотря на то, что прошло уже семь лет. Мое сердце никак не может успокоиться, а на душе становится пусто каждый раз после очередного сна о брате.

Кто—то лишил меня того, что так дорого мне. Лишили части меня.

Не знаю, как долго я провалялась в постели, наблюдая за дождем, но когда взглянула на часы — время подходило к обеду. Откинув плед в сторону, я нехотя сползла с кровати, едва не уткнувшись лбом в пол, зато заметила клочок бумаги. Это оказалась записка от тети: «Сара, я в саду. Еда на столе».

Я прошла в кухню, где меня поджидал с любовью приготовленный тетушкой завтрак — бутерброд с сыром. Прошло достаточно времени, чтобы он подсох и не вызывал аппетита, да и все равно кушать мне не хотелось и я вышла на улицу.

К этому моменту дождь кончился, а небо по-прежнему оставалось пасмурным, как раз под мое настроение.

— Привет, — донеслось до меня откуда-то с боку.

Я оглянулась и увидела высокого рыжего парня. Он приветливо улыбался, отчего на его щеках игриво плясали ямочки.

— Ты, наверное, Сара?

«А ты, наверно, тот самый хороший парень — Стас», — подумала я, а вслух коротко ответила, — да.

— Когда ты приехала?

— Что?

— Когда ты приехала? Тетя Вера сказала мне, что ты приедешь, но я не ожидал увидеть тебя так скоро.

— Вчера, — я смутилась. — «Разве не он следил за мной из окна, когда я шла…»

Я не успела додумать, резко вспомнив, что произошло накануне. Но — вот же! — я абсолютно не помнила, что случилось после того, как заглянула незнакомцу в глаза.

— А ты меня помнишь? — тем временем Стас продолжал говорить со мной.

«Вот же пристал!» — внутри у меня назрело нетерпение, я мысленно представила, как этот новоявленный сосед будет торчать у нас целыми днями, обедать и ужинать с нами, разговаривать со мной….

— Нет, — солгала я, — не помню.

— Я Стас. Когда мне было десять лет, я приходил к вам в гости и мы играли во дворе.

— А-а, прости, забыла.

— Чем занимаешься вечером? Сходим погулять? — не унимался он и продолжал заваливать меня вопросами.

«Так не пойдет, нужно срочно избавиться от него», — мое настроение и так не лучшее, а еще сосед с утра донимает.

— Слушай, — перебила я его, — у меня дело есть. Я пойду.

И пока Стас не успел ничего ответить, быстро пошла вверх по улице. Пройдя пару домов, я оглянулась и, убедившись, что сосед не торчит возле нашего дома, не спеша побрела дальше, размышляя о том, что случилось вчера. Но быстро покончила с этими размышлениями, потому что мысли о Константине не давали покоя. Что бы вчера не произошло, сейчас со мной все в порядке и, как видно, я вернулась домой в сохранности — вот только ничего не помню. И поэтому, выбросив из головы незначительный инцидент с незнакомцем, я вернулась к мечтаниям о брате.

Интересно, какой была бы моя жизнь сейчас, если бы брат был жив? Наверно, я была бы счастливой, и мне не пришлось бы видеть грусть в глазах папы и часто заплаканное мамино лицо. А еще все девчонки в универе мне завидовали бы, что у меня брат красавец. В нашей семье он самый красивый — глаза карие, волосы черные и жесткие, тело мускулистое и смуглое. И была в нем какая-то магнетическая притягательность. Многие парни хотели с ним дружить, а девчонки влюблялись. Поэтому, когда они видели меня рядом с братом, я, в свою очередь, видела недопонимание на их лицах. Практически каждый месяц появлялась новая влюбленная, и каждый месяц на меня устремлялся недовольный взгляд, после чего следовал неизменный вопрос: «Кто она?» Брат всегда отвечал: «Сестра», ну а я слышала удивленный возглас с нескрываемым облегчением и радостью в голосе: «Она твоя сестра!?» На что Константин утвердительно кивал головой, и все. Больше никаких объяснений.

Да, несмотря на то, что мы были кровными родственниками, мы совсем не были похожи друг на друга. Я родилась рыжей и сероглазой девочкой, с бесцветными бровями и ресницами, зато с заметными веснушками на лице. Хотя, кажется после смерти брата, природа, чтобы как-то меня утешить, придала моим бровям красивый рыжевато-коричневый оттенок и аккуратную форму, а ресницы сделала длинными и пушистыми, но веснушки все же решила оставить. Что только я не делала, чтобы избавиться от них: мазала лицо сметаной, лимоном, накладывала огурцы. Когда натур-продукт не помог, я перешла на отбеливающие крема, но мои веснушки неумолимы — они просто бледнели на время, а потом снова проявлялись во всей красе. Даже сейчас они доставляют мне беспокойство в виде рыжих парней, которых сватает мне тетя, потому что я тоже рыжая и с веснушками.

Незаметно я переключилась с детских воспоминаний о брате на раздражающий меня объект — рыжий соседский парень. Осознав, что думаю о Стасе, я остановилась и в досаде топнула ногой, совсем не заботясь, о чем подумают окружающие. Да и некого было удивлять: я единственная прохожая на улице. В селе, где живет тетя мало праздно гуляющих людей, все всегда заняты своим делом, но за два дня у меня возникло ощущение, что все просто вымерли. Ни вчера, ни сегодня мне никто не попадался навстречу, за исключением соседа и… того парня.

Сунув руки в карманы, я огляделась по сторонам и заметила, что стою неподалеку от двухэтажного здания из красного кирпича. Над центральным входом висела вывеска, я подошла ближе и прочла:

«Библиотека имени П. А. Блинова². Хм, ее здесь раньше не было».

Тихонько открыв дверь, я вошла внутрь, ожидая услышать приветственный голос вахтера. Но вместо этого услышала, как за мной со скрипом захлопнулась дверь. В холле никого не было. На всякий случай я громко поздоровалась. В ответ тишина.

— Да что не так с этим местом? Почему здесь нет людей?

Посмотрев по сторонам, справа от себя я увидела дверь с вывеской «читальный зал». Надеясь, что там есть сотрудник, я направилась туда.

В читальном зале стояла тишина, пустота и прохлада, и еще пахло старыми и новыми книгами. Не было ни читателей, ни самих библиотекарей: только книги. Единственным, кто нарушал тишину — муха, бившаяся в окно в надежде вылететь. Эта ситуация напомнила мне фильм ужасов, в котором все герои бесследно исчезли. Поежившись, я прошла вглубь зала, двигаясь вдоль стеллажей.

Проходя мимо книг, я отметила, что они расставлены по жанрам. Перед глазами проплывали имена известных авторов: Дэн Браун³, Лесли Форбс⁴, Паоло Коэльо⁵, Анхель де Куатье со своими скрижалями⁶, Федерико Андахази⁷, Харуки Мураками⁸…

Отсутствие кого-либо и тишина располагали к воспоминаниям, и я вновь позволила им терзать мое измученное сердце: никогда не забуду то время, что мы провели вместе с Константином. Я машинально взяла книгу, на нее упала слеза, оставляя соленый след на щеке, за ней скатилась вторая. И уже не сдерживая себя, я заплакала — я плакала по утраченному счастью, по утраченной частичке себя, я плакала по брату.

— Я чувствую твою боль, — вдруг раздалось за моей спиной, что я от неожиданности выронила книгу, и она с грохотом ударилась об пол.

Я обернулась, но от слез глаза затуманились, и мне с трудом удавалось различать предметы, и все же, того, кто стоял передо мной, я видела четко — тот парень. Это оказался тот парень, с которым я столкнулась вчера.

Я ошарашенно уставилась в его бездонные черные глаза: взгляд спокойный и уверенный. Он завораживал. Я не могла отвести взгляд от его глаз, не могла пошевелиться, словно приросла к месту.

«Точно! Его взгляд такой же, как вчера. Из-за него я не помню, что случилось, и как вернулась домой!»

— Не вини себя, что его нет рядом, — произнес парень так уверенно, словно знал, о чем я думала до его прихода.

— Я… — мне стало трудно дышать, язык еле ворочался, а сердце бешено билось — вот-вот выскочит из груди. — Я… я… не понимаю, о чем вы говорите, — запинаясь, произнесла я.

Меня бросило в жар. Если он не перестанет смотреть на меня, то случится самовозгорание, и тогда я вспыхну, как мотылек возле огня или снова потеряю память от воспламеняющего взгляда. Парень не сводил глаз, проникал своим взором в самую глубь моего «Я». И прежде чем незнакомец резко отвернулся, мне показалось, что прошла вечность. Как только он отвел взгляд, ноги мои предательски подкосились.

«Вот черт! Что это было? Он что сектант? Так, Сара, не бойся. Главное не смотри ему в глаза, тогда он не сможет тебя загипнотизировать. Не показывай, что боишься его», — мысли так и скакали у меня в голове.

Парень наклонился и поднял с пола выпавшую книгу.

— Ты не виновата, что его нет рядом, — повторил он, протягивая мне книгу.

Я быстро опустила глаза и уставилась в пол.

— Берешь или нет? — парень продолжал держать книгу в руках.

— У меня аллергия на пыль, только и всего, — протараторила я, не поднимая головы, и, выхватив книгу из его рук, бросилась к выходу из зала.

Добежав до двери, со всей силы навалилась на нее плечом как раз в тот момент, когда кто-то открыл ее с другой стороны. И — уаа! — не удержавшись, я пролетела вперед да с размаху впечаталась в пол. Острая боль пронзила руку от локтя к плечу, я вскрикнула, и слезы брызнули из глаз. Парень тут же подлетел ко мне, схватил за руку и испуганно прошептал:

— Ушиблась? Больно? Покажи где? Крови нет?

Я осторожно вытянула ушибленную руку: рассмотрев со всех сторон, обнаружила, что крови нет, вот только локоть немилосердно пульсировал.

— Кажется, я упала прямо на локоть, — всхлипывая, простонала я.

— Как же так, милая, прости! — надо мной склонилась полная женщина. Она смотрела на меня сквозь бифокальные очки, губы ее дрожали, а на лице отразился страх.

— Я отвезу тебя в больницу, — заявил парень. — Вдруг у тебя перелом.

— Не нужно, это ушиб, — и в подтверждение своих слов попробовала согнуть руку в локте. — Ай! Как больно!

— Вставай, поедем в больницу, сделаешь рентген, — настаивал парень.

— Милая, лучше съезди, проверь, — поддержала женщина.

— Нет у меня перелома, это ушиб. Приложу холод, и все пройдет, — я аккуратно поднялась, но на всякий случай решила проверить: приложила руку к стене и навалилась на нее всем своим весом. — Видите, нет перелома, — я указала на прямую руку. — Она бы подогнулась, если бы была сломана.

— Ух, что же ты неслась как угорелая? — взволнованно спросила женщина.

— Я… ммм… — краем глаза я заметила, что сумеречный парень рассматривает меня, и на долю секунды в его глазах мелькнула злоба. Не знаю почему, но я соврала:

— Там на двери была жирная муха… она жужжала… и я хотела ее прибить. — И быстро сменив тему, продолжила: — Я взяла книгу, но я не записана в библиотеке.

— О, тогда пойдем, я оформлю на тебя формуляр. — Женщина улыбнулась и направилась в читальный зал.

Она оказалась библиотекарем. Выяснилось и то, что я пришла в обеденный перерыв, вот почему в библиотеке никого не было. Пока она оформляла читательский билет на мое имя, я украдкой рассматривала парня: он находился рядом — стоял возле стойки выдачи книг, одетый во все черное, начиная с замшевых туфель и заканчивая стильной рубашкой.

«Реально? Замшевые туфли здесь в деревне? Как он сохраняет их чистыми, такое вообще возможно?» — оторвав придирчивый взгляд от туфель, я отметила, что черный цвет ему подходит — хорошо смотрится с его черными глазами. Волосы у парня тоже были черные, совсем как у моего брата. Настоящий «человек в черном».

— Ну что ж, Сара, какую ты книгу выбрала? — спросила женщина.

— Вот эту, — я положила на стойку книгу.

— Хороший выбор, деточка. «Ковчег»⁹ редко кто берет почитать. У нас ее читал только Франсуа, ведь так? — и она обернулась к маячившему возле нас парню в черном.

— Так тебя зовут Франсуа? — неуверенно спросила я, все еще боясь смотреть ему в глаза и совершенно незаметно для себя перейдя на «ты».

— Ну, это может показаться смешным, но да. Мама назвала меня так в честь Франсуа Рабле. И я ей очень благодарен.

Я удивилась его ответу, но то, что он сказал дальше, заставило меня забыть о страхе и повернуться к Франсуа лицом.

— Да, я благодарю ее за это каждый божий день, потому что изначально она хотела окрестить меня Гаргантюа!

— Ты шутишь?

Я смотрела на него, пытаясь отыскать в лице хоть намек на шутку, но нет: лицо выражало безмятежность, голос — серьезный. И вот что странно — взгляд черных глаз меня больше не гипнотизировал, и страх исчез, только сердце гулко ухало в груди.

— Ну вот, все готово, читай с удовольствием, — библиотекарь протянула мне книгу и улыбнулась. — Извини, что так вышло с рукой. Может, все—таки заглянешь в больницу, пусть проверят.

— Спасибо, я в порядке.

Как только я вышла на улицу, Франсуа последовал за мной — молча шагал рядом. Меня это смущало и нервировало, потому что чем дольше он находился в моем присутствии, тем меньше мне хотелось расставаться с ним. Было что-то в нем особенное, непонятное мне, что притягивало, как магнит.

— На самом деле меня зовут Дэмиан, — внезапно произнес Франсуа.

— Что?

— Мое имя Дэмиан.

— А как же Франсуа?

— Да я не хотел видеть твоих слез. Знаешь, терпеть не могу, когда девушки плачут. Сразу становятся страшилками с красными лицами, глаза опухшие. Сопли, слюни, слезы — все вперемешку течет. Так что скажи спасибо — благодаря моей шутке ты избавила меня от такого зрелища.

Дэмиан искоса взглянул на меня сверху вниз. Я остановилась и посмотрела на его идеально очерченный подбородок, покрытый легкой щетиной, и, с вызовом уставившись на него, гневно бросила в ответ:

— Ну и не смотрел бы тогда! Сам первый начал!

Слова Дэмиана вывели меня из себя, но мои — его совсем не обидели. Наоборот, на его лице проскочило удивление и затем, мне показалось, возникло восхищение. Осознав, что Дэмиан подшучивает надо мной, я пожалела о своей бурной реакции на его подтрунивания.

— Почему же тогда та женщина в библиотеке называет тебя Франсуа?

Уголок изящного рта Дэмиана пополз вверх, а в черноте глаз вспыхнул озорной огонек.

— Видишь ли, дело в том, что Нона Раисовна уважает Франсуа Рабле. Это французский писатель…

Я уныло вздохнула, — «Он же не собирается мне лекции читать?»

— Э-э-э, стой-стой, подожди, — я бесцеремонно прервала Дэмиана. — Я знаю, кто такой Франсуа Рабле, не надо мне объяснять.

— Правда? — удивление Дэмиана сквозило сарказмом. — И кто же это?

— Это французский писатель, автор «Гаргантюа и Пантагрюэль»! Все об этом знают! — воскликнула я. — Почему я вообще должна тебе это объяснять? — бурча под нос, я прошла вперед. Дэмиан поспешил за мной.

— В общем, Нона Раисовна, — продолжил он серьезным тоном, — уважает этого писателя, к тому же я случайно с ней столкнулся в тот момент, когда она воображала себе, как выглядел Рабле при жизни. Так что с тех пор она зовет меня Франсуа. Говорит: «Это звучит так сексуально и по-французски».

Дэмиан не сдержался и усмехнулся.

— Это забавно? Тебе доставляет удовольствие подшучивать надо мной? — не оборачиваясь, спросила я в ответ, и прибавила шагу.

— Да. Нравится.

В негодовании я остановилась, скрестила руки на груди и, закусив нижнюю губу, исподлобья взглянула на Дэмиана. Ухмылка сошла с его лица, он не спеша обошел меня и встал напротив. Я хмуро смотрела на него, а он в упор глядел на меня без какого-либо намека на шутку. По его лицу невозможно было догадаться, о чем он думает. Не выдержав пристального взгляда, я нервно облизала губы и отступила в сторону. Дэмиан преградил мне путь рукой, задерживая меня на месте.

— Я провожу тебя до дома, — произнес он бесстрастным холодным тоном — так, как будто не спрашивал, даже не предлагал, а утверждал.

Я почувствовала, как между нами проскочила искра напряжения, и от Дэмиана повеяло угрозой, словно до этого его беспокойство и шутливость по отношению ко мне было лишь напускным. Резкая перемена его настроения обескураживала. За короткое время нашего знакомства я успела отметить — несомненно, Дэмиан красив и относится к разряду слишком самоуверенных в себе парней, как раз тот тип, что так нравится девчонкам. Однако его неконтролируемая смена настроения сигналила мне держаться от него подальше, но внутренний магнит притягивал к Дэмиану и не давал покоя. В голову закралось подозрение, что таким же магнетизмом обладал мой брат. Это тревожило меня. Мне хотелось убежать и одновременно остаться. Остаться, чтобы насладиться присутствием Дэмиана, — но не будет ли это означать, что в моем сердце появилось место для другого человека? ведь оно полностью отдано брату, и поэтому мне хотелось убежать.

— Спасибо, не нужно. Сама дойду.

Я решительно обошла Дэмиана и не спеша двинулась домой. Ожидая, что за моим отказом последуют настойчивые уговоры, я намеренно шагала короткими шажками. Не дождавшись ответа, я обернулась и увидела, как Дэмиан уходит, даже не попрощавшись.

«Хм, хорошо, что ты не настаивал», — я прикрыла глаза и подставила лицо к небу, на лоб упала дождевая капля. Снова дождь.

Еще раз посмотрев туда, где из виду скрылась фигура Дэмиана, я пошла домой, все также намеренно делая короткие шажки и подставив лицо навстречу измороси.

Украденный поцелуй

«Мне следует рассказать о нем Зойке с Марьяной. Первым же делом пожалуюсь им на этого странного типа и того соседа. Это ж надо — я тут всего два дня, а со мной столько странных делов приключилось. Здесь, вообще, все странное», — и загибая пальцы на руке, я мысленно перечислила все, что казалось мне необычным: пустынные улицы, словно это декорации для фильма ужасов, сосед — странный сам по себе, и Дэмиан — таинственный незнакомец.

Я приехала к тете в поисках покоя и одиночества, а вместо этого обрела причудливую компанию, вызывавшую у меня смятение. Мир не отпускал меня, словно не хотел, чтобы я оставалась одна.

«Они очень похожи — Дэмиан и брат. Это из-за цвета волос или из-за того, что оба обладают волшебной притягательностью? Ай, неважно. Забудь», — я встряхнула головой, убирая с лица намокшую под дождем прядь волос. — «Сара, тебе лучше не связываться с ним. Надеюсь, я его больше не увижу!»

Но интуиция подсказывала мне, что встречи с Дэмианом не избежать — увижусь с ним, и не один раз.

— Где ты была? — голос тети вырвал меня из раздумий.

Я до такой степени погрузилась в себя, что не заметила, как вошла в дом и уже проходила в кухню.

— Ходила в библиотеку, — я постаралась, чтобы мой ответ прозвучал непринужденно.

Тетя окинула меня скептическим взглядом.

— Когда в следующий раз соберешься в библиотеку, оденься приличнее.

— А что не так с моим видом? — я глянула на себя и охнула от неожиданности — я в пижаме! Я не просто в пижаме, я в пижаме со «ждуном» на груди! Перед глазами тут же возникла картина: я в пижаме разгуливаю по улице, разговариваю с соседом, захожу в библиотеку и… о Боже, я в таком виде рядом с Дэмианом!

«Ааа!» — схватившись руками за голову, я отчаянно затрясла ею, отбрасывая прочь из воображения представшую картину. — «А я ведь как проснулась, даже не умылась. Сразу на улицу вышла! Все этот сосед! Если бы не он, я бы не бежала в спешке в чем спала!»

Со злости я топнула ногой и обессилено опустилась на стул.

— Давай поедим, я проголодалась, — как ни в чем не бывало, заявила тетя. Я удрученно посмотрела на нее:

«Интересно, она закончила работу в саду или зашла в дом, чтобы перекусить?»

— Не хочу.

Тетя заварила растворимый кофе — ее любимый напиток, и сунула в рот засохший утренний бутерброд.

— Чего не завтракала? Случайно, не заболела? Ты как-то выглядишь странно? — на лице тети отразилось беспокойство.

— Я упала по дороге в библиотеку…

— Упала? Сильно ушиблась?

— Да, это было жутко больно. Думаю, синяк будет. — Я приподняла рукав и показала тете ушибленный локоть.

— Жить будешь, — коротко резюмировала она после беглого осмотра.

— Угу, — согласилась я и поднялась со стула, собираясь уйти к себе в комнату, как вдруг поняла, что не могу дождаться встречи с подружками, чтобы рассказать им про Дэмиана. Поэтому решила поделиться мыслями о нем с тетей.

— Тетя Вер… — неуверенно начала я и замолкла.

— Ты точно в порядке? Ты не выглядишь так, будто у тебя все хорошо?

— Я сегодня встретила парня очень похожего на брата.

Тетя перестала жевать бутерброд и с недоверием посмотрела на меня.

— Да ты что! И где?

— Когда шла в библиотеку, он попался мне навстречу, — я утаила от тети вчерашнее приключение и то, что сегодня я не просто столкнулась с Дэмианом по пути в библиотеку, а вела с ним полноценную беседу. Если это можно назвать беседой. — Ты его видела? Ну, я имею в виду, не встречала кого-нибудь похожего на Константина?

— Нет, — не задумываясь ответила тетя, и с подозрением спросила: — Ты же не проследила за ним, нет?

— Пфф, о чем ты! Я просто прошла мимо. Вот и все. — И нервно почесывая затылок, добавила: — Ну… еще… сегодня мне приснился брат.

Тетя вздохнула и грустно улыбнулась.

— Может из-за того, что тебе приснился Константин, тебе показалось, что тот парень похож на него?

Я пожала плечами.

— Не искушай себя, милая, — тетя Вера попыталась меня успокоить, она отодвинула в сторону кружку и тарелку с бутербродом и обняла меня.

— Прошло семь лет, а я не могу успокоиться. Мое сердце чувствует, что он жив! Если бы я могла отправиться на его поиски. Но разве что-то найдешь спустя такое время? И куда мне идти? — в отчаянии я закрыла лицо руками.

— Детка, — тетя легонько похлопала меня по спине, — я не знаю, что тебе сказать, честно.

Я отстранилась от тети, она на самом деле не могла мне помочь.

— Пожалуй, я пойду к себе. Мне необходимо подумать над сегодняшним сном, побыть одной.

— Ты вчера поздно вернулась? — своим вопросом тетя задержала меня от ухода. — Я не видела, во сколько ты пришла домой. И куда ты ходила в такое время? Не гуляй допоздна или, в таком случае, Стаса с собой зови.

Я настороженно кивнула и, не отвечая на ее расспросы, пошла к себе.

— Ты что замерзла ночью? — снова остановила меня тетя.

Пару секунд я недоуменно смотрела на нее, а потом вспомнила, что утром проснулась под пледом, а одеяло оказалось нетронутым.

— Да, спасибо за плед, а то я бы так и мерзла, если бы не ты.

— Я думала ты его сама взяла, вот и спрашиваю, — удивленно ответила она.

— Нет. Ну, наверно, это Виктор позаботился, — предположила я, пожав плечами, и, наконец, направилась к себе в комнату. Закрывая за собой дверь, я услышала недовольное ворчание тети, — «Да уж, дождешься от этого хмыря».

Виктор — муж тети Веры. С моей стороны было бы правильно обращаться к нему «дядя», но так вышло, что с детства я называла его полным именем и никак по-другому. Хотя мои детские воспоминания часто отрывочны, я хорошо помню, что Виктор страдал алкогольной зависимостью, часто пропадал где-то, а потом заявлялся домой пьяным и дрых. Поначалу я боялась его так же, как и кузена, но он никогда не обижал меня. А очнувшись от алкогольной завесы, то ли из вежливости, то ли в качестве извинений, а может из-за похмелья, всегда спрашивал: «Ты поела?» Так что со временем я привыкла к нему и перестала обращать на него внимание.

Оказавшись в своей комнате, я завалилась на кровать, которую даже не удосужилась заправить и принялась вновь и вновь проигрывать в голове сцену семилетней давности: закрытый гроб на кладбище, и никто не видит, кого мы хороним. — «Не верю, что мы его похоронили. Это не он. Каждый год я прихожу на могилу, но не могу поверить, что под землей лежит тело брата. Если бы это действительно был он, я бы почувствовала».

После того случая я долго не могла говорить, избегала людей. Им всем было интересно, что случилось, а я просто молчала, не желая унимать человеческое любопытство.

Спустя семь лет я уже могу спокойно говорить о брате с посторонними людьми, без горечи и страдания, но, оказавшись наедине с собой, даю волю слезам, выпускаю боль наружу. Я даю моей боли свободу, чтобы потом снова запереть ее в своем сердце.

Я вновь обратилась в мыслях к брату. В последнее время я делаю это часто, а если быть точнее — не переставала никогда. Я уверена, мы связаны с ним невидимой нитью, знаю, что он чувствует мои муки и слышит меня, если я мысленно обращаюсь к нему. И сейчас я снова просила его подать мне знак — знак о том, что Константин жив. Прислушиваясь к самой себе, я пыталась услышать хоть что-то — внутренний голос или интуицию, согласна даже на слуховые галлюцинации, если это будет знаком от брата. Однако я слышала только, как на кухне тетя гремит посудой, слышала, как что-то шипит на плите, слышала, как мирно урчит холодильник. Я также услышала, как вернулся Виктор то ли с работы, то ли с очередной попойки, а также и то, как за окном начинал накрапывать дождь.

Я повернулась на бок и уставилась в окно. Серое небо вгоняло в тоску. — «Видимо, такая погода будет не один день. И без того на душе тошно». Я перевела взгляд с окна на стену, посреди которой висела огромная карта Германии с распределением на области. Некоторые места на карте были отмечены желтыми флажками: именно туда мой кузен ездил на заработки, а заодно практиковать немецкий.

«Да он почти всю страну исколесил», — я пригляделась повнимательней — на карте была изображена не только Германия, а также северо-западная и северная часть Польши, включая российский Калининград, вокруг которого виднелся аккуратно обведенный красным маркером кружочек. — «Он что и туда собрался? Зачем ему в Кенигсберг?»

Совсем недолго недоумевая, почему кузену понадобилось ехать в Кенигсберг, я решила скрасить изначально неудавшийся и унылый день за чтением — единственное, чем можно занять себя в дождливый день.

«Эх, если бы я только не встретила соседа с утра. Он явно приносит неудачу, уу-у противный парень», — обвинив соседа во всех смертных грехах, я приподнялась на локте и потянулась к полке за новой книгой, но ее там не оказалось. И тут до меня дошло, что по возвращении я первым делом зашла в кухню к тете. Я выглянула из комнаты, по звукам, доносившимся со стороны кухни, было понятно, что тетя и дядя все еще там. Я прошла туда, все верно: тетя чистит картофель, Виктор пьет кофе, но книги нигде нет.

— Привет, Виктор. Тетя Вер, ты видела мою книгу?

Тетя оторвалась от чистки:

— Какую?

— Я принесла ее из библиотеки. Ты не видела, куда я ее положила?

— Может, у входа на полку? — предположила она.

Однако и там книги не оказалось. Я обыскала все полки в доме, обшарила всевозможные места, куда могла ее положить, даже те части дома, в которых я еще не успела побывать за два дня — книга словно испарилась.

Стоя посреди прихожей, я заставила себя вспомнить все, что произошло с того момента, как я протянула книгу библиотекарше:

«Она ее записала и выдала мне, а после этого… после этого… Дэмиан взял ее в свои руки! Она осталась в руках Дэмиана!»

Я, словно очумелая, побежала на улицу, выскочила на крыльцо и тут же остановилась. — «Я ж не знаю, где живет Дэмиан. И что мне делать?»

Не зная как поступить, я наматывала круги от входной двери к крыльцу: металась взад-вперед, пока не возникло легкое головокружение. Прислонившись лбом к стене, я закрыла глаза и очутилась в вихре красных кругов, плывущих и скачущих по внутренней стороне век с одного глаза в другой.

«Может, попросить, — как ее там? — Нону Раисовну связаться с Дэмианом и забрать у него книгу? Да, так и быть, схожу еще раз в библиотеку».

Уняв головокружение, я все-таки вышла на крыльцо и, усевшись на ступеньки, принялась натягивать кроссовки. — «А что если я случайно столкнусь с ним?» Эта мысль заставила меня отменить принятое решение, но мои руки отчего-то сами по себе продолжали завязывать шнурки.

— Да что вы делаете?! — обратилась я к собственным рукам и в раздражении принялась стягивать кроссовки. — Сдалась мне эта книга! — выкрикнула я, освободив одну ногу от обуви. Второй кроссовок никак не поддавался, и я нагнулась, чтобы расслабить шнуровку, как вдруг сверху надо мной прозвучал красивый, низкий, бархатный голос Дэмиана:

— Привет.

Я бы приняла это приветствие «за глас с небес», если бы не уловила нотки злости и раздражения в его красивом голосе. Не обращая на это внимание, я задрала голову.

— Как ты это делаешь? — я хотела улыбнуться, но не смогла: улыбка замерла на полпути, так что я просто смотрела на Дэмиана с полуоткрытым ртом.

Он же смотрел на меня сверху вниз. Его глаза черные сами по себе, казались еще чернее от ненависти в них. Казалось, что Дэмиан сдерживается, чтобы не начать крушить все подряд, включая и меня.

— Что делаю? — холодно спросил он.

«Вот опять! Да что с ним не так?» — я не понимала, что произошло, его настроение снова сменилось в еще худшую сторону, и я не знала почему. Я не могла понять, что такого сделала, что он зол и смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Мне стало обидно.

— Что тебе надо? — сердито ответила я ему вопросом на вопрос.

Брови Дэмиана взметнулись вверх.

— Ты забыла у меня кое-что? — и он протянул мне книгу.

— Хм, у тебя? Не ты ли сам ее забрал? — я вскочила на ноги и поднялась на пару ступенек, так чтобы находиться на одном уровне с Дэмианом. Скрестив руки на груди и вперив взгляд в его глаза, я резко выпалила:

— Может, ты специально это подстроил, а?!

Дэмиан ничего не ответил, вместо этого он прищурил глаза и шагнул мне навстречу. Я не собиралась отступать и с вызовом смотрела на него. Дэмиан поднялся на ступеньку, сократив расстояние между нами, и еще на одну — теперь он стоял совсем близко, и я уловила исходящий от него еле ощутимый хвойный аромат. По спине пробежали мурашки, я кожей ощущала, как наэлектризовался воздух между нами. По-прежнему не говоря ни слова, Дэмиан навис надо мной. Не выдержав такой пытки, я закрыла глаза. Мне потребовалась всего лишь секунда, чтобы набраться сил, по крайней мере, я так думала, но когда я открыла глаза, то оказалось, что стою одна. Рядом со мной никого не было, а книга лежала на подставке для обуви.

Пробормотав «спасибо», я кинулась на улицу вслед за Дэмианом, но безрезультатно — его и след простыл, а я лишь перепачкала босые ноги, да вымокла под дождем, который к этому времени превратился в ливень.

Вернувшись в дом, я сразу же бросилась в комнату и на кровать. Меня не волновало, что грязными ногами я испачкаю белье. Я злилась на Дэмиана, и в первую очередь я злилась на себя. — «Ведь знала, знала, что нужно держаться от него подальше!» Нащупав под подушкой наушники, я заткнула уши и включила музыку на полную катушку. — «Мне нужно успокоиться».

Тупо смотря в стену, я думала, почему Дэмиан так поступил? Что вдруг произошло, что он резко не захотел общаться со мной, а ведь с утра он был другого мнения по этому поводу. — «Эх, сегодня явно не самый лучший день».

Время шло, а я все лежала, уставившись в стену. Не знаю, как долго я так пролежала, но когда наступило время ужинать, я скорее почувствовала, чем услышала, что в комнату заглянула тетя. Мне не хотелось никого видеть, слышать, разговаривать, ни тем более запихивать в себя еду, поэтому я притворилась спящей и сама не заметила, как вскоре уснула.

Я проснулась в плохом настроении.

Опять.

Вот уже как две недели я просыпаюсь в плохом настроении. Вот уже как две недели дождь не прекращает лить. Но мне все равно. Мне все было все равно. Я опустошена духовно и физически.

Хотя нет, мне не все равно: некогда любимый дождь стал мне противен, яркий свет резал глаза, меня тошнило от всего, и я постоянно плакала, сама не зная отчего. Большую часть времени я проводила в комнате, закутавшись в одеяло. Каждое утро я просыпалась для того, чтобы весь день просидеть в постели, мне даже не требовалась ее заправлять. Каждое утро тетя входила в комнату с градусником в руках и непрестанно причитала:

— Зачем ты бегала под дождем, еще и босиком? Посмотри на себя, у тебя температура не спадает. Твоя мама меня убьет.

И так вот уже две недели и один день, если считать сегодня.

Во рту ощущался противный привкус чего-то соленого. Осторожно проведя кончиком языка по губам, я нащупала запекшуюся кровь: снова прокусила губу во сне. Хотя я не помню, что мне снилось, кажется ничего, просто темнота. Ощущая слабость во всем теле, я надумала и этот день провести лежа в кровати, однако позвонила мама — она звонила по стационарному телефону, и мне пришлось встать, чтобы подойти к аппарату и ответить на звонок. Мама интересовалась, когда я собираюсь вернуться домой. Я ответила, что не знаю, хотя на самом деле я очень хотела уехать. После инцидента с Дэмианом я собрала вещи на следующий же день, но тетя Вера отговорила меня:

— С ума сошла! Ты вся горишь! Сначала вылечись! Если мама узнает, что я тебя больную домой отправила, она мне точно башку снесет!

Разговор с мамой немного придал мне сил и отвлек от горестных мыслей, у меня даже появилось желание чем-то занять себя. Я не спеша побрела на летнюю веранду, проходя мимо окна, выходящего на крыльцо, заметила, что книга, которую взяла почитать, до сих пор лежит на полке для обуви. До этого момента никто не спрашивал, почему она там лежит, никому не было до нее дела, а может просто не хотели тревожить меня. Я вышла с веранды на крыльцо, подобрала книгу. Немного поразмыслив, вернулась в дом и прошла в кухню. Тетя Вера и Виктор сидели за столом. В животе заурчало, хотя аппетита не было.

— Сара, проголодалась? Садись с нами, поешь, — тетя встала из-за стола, намереваясь разложить для меня еду. Я замотала головой.

— Я хочу какао с зефиром.

— Хорошо, подожди минутку. Тебе уже легче? — спросила тетя, наливая молоко в кастрюлю и разводя в нем какао.

Я кивнула, тетя облегченно вздохнула, а Виктор молча ел свою еду. Через пару минут я заполучила свое лакомство и, придерживая кружку двумя руками, вернулась на веранду. Расположившись в гамаке, аккуратно отхлебывая из кружки горячий какао, принялась читать.

Часы показывали два часа ночи, когда я, дочитав последние строки: «Предстоящее испытание дает шанс показать, что ты готов его преодолеть», захлопнула книгу и вылезла из гамака. Тело затекло, и я изо всех сил потянулась: раздался хруст где-то в области шеи. Испугавшись, что меня перекосило, я на всякий случай глянула на себя в зеркало и долго не могла понять, кто в нем отражается — вместо меня на меня смотрела незнакомая мне девушка: лицо осунувшееся, под глазами синие круги, грязные волосы свисают жирными прядями, кожа шелушится.

«Ну и страхота», — я провела рукой по лицу, с него тут же посыпалась засохшая кожа. — «Может, стоит умыться?»

Еще раз взглянув в зеркало, я пошла в дом — бесшумно, чтобы никого не разбудить. Выходя с веранды, погасила свет и моментально погрузилась в темноту. Я постояла пару минут, давая глазам привыкнуть, и вскоре обнаружила, что к темноте прибавилась и абсолютная тишина. И не удивительно — ночь на дворе. Было настолько тихо, что я слышала, как мысли шевелятся в моей голове, а в груди бьется сердце.

Чтобы попасть в дом, мне предстояло пройти сквозь тамбур, зайти в прихожую, а оттуда — к ванной и комнате. Однако, боясь потревожить тетю с Виктором, я не стала включать в тамбуре свет и в полной темноте, выставив перед собой руки, пошла вперед. Я вскоре нащупала стену и, опираясь на нее, стала продвигаться к входу в прихожую. Глаза уже привыкли к темноте, но я все равно шарила по стене руками, как слепой, и когда по моим расчетам я была уже возле двери, прямо передо мной раздался шорох. Я остановилась и прислушалась: шорох снова раздался совсем близко от меня. Я затаила дыхание и попыталась определить источник шума — как вдруг! — увидела неясную тень, надвигавшуюся на меня!

— Тетя Вер, это ты? — негромко спросила я.

Никакого ответа. Только нечто приближалось ко мне все ближе и ближе. Ощущая, как на руках волоски встали дыбом, я приросла к месту, парализованная страхом. Мне хотелось убежать, но я не могла сдвинуться с места, хотела закричать, но и крик застрял в горле. Я зажмурилась в тот момент, когда что-то коснулось моей щеки. В голове молниеносно пронеслась мысль: «Маньяк!», и в догонку за ней — «Он убьет меня. Я хочу жить!»

Я вжалась в стену, испытав невероятный приступ паники, и едва успела мысленно попрощаться с братом, как вдруг ощутила нежное прикосновение к губам. Кто-то меня поцеловал. Я не сопротивлялась, не могла — тело обмякло, пол закачался и стал медленно уходить из-под ног. Разум покидал меня.

— Сара, испугалась? Прости. — Словно издалека до моего затухающего сознания донесся знакомый голос.

В голове вспыхнул яркий свет, затем — темнота, и я погрузилась во мрак….

Пробуждение

«Темно. Почему так темно?»

Я с трудом могла дышать в темноте, и мне в голову закралась безумная мысль:

«Я что ослепла!?»

«Этого не может быть!» — тут же отмела я ее в сторону.

«Где это я? Почему вокруг темно?»

Пошевелив рукой, я нащупала простыни и матрац, — «Окей, вероятно, я лежу на кровати», — догадалась я и сразу осознала, что нахожусь под чем-то тяжелым, накрытая с головой.

Раздался щелчок, тихие шаги: кто-то подошел ко мне. Я замерла. До моего слуха донесся незнакомый мужской голос:

— Не закрывайте лицо, если не хотите убить ее. Она все еще должна дышать, чтобы жить.

Не открывая глаз, я сглотнула и сжала кулаки, — «Меня похитили! И что мне теперь делать?»

— Наверно, во сне накрылась. — Раздался голос тети, и на меня тут же со всех сторон полился яркий свет, в ноздри проник свежий воздух. — Она часто так делает: накроется одеялом, а потом пинается, пытаясь сбросить его, — и тетя неловко засмеялась.

— Ей необходим отдых, — тем временем продолжал незнакомый голос. — Вы говорили, она только что переболела?

— Да, у нее не спадала температура несколько дней.

— Ну, вполне возможно, что организм не справился с нагрузкой, тем более, если она студентка. Студенты часто болеют после сессии или во время экзаменов — перенервничают и болеют. Когда ей станет лучше, отправьте ее отдохнуть, пусть сменит обстановку.

— Ладно, я передам ее родителям.

— Кстати, вы случайно не в курсе, она не страдает психическими или неврологическими расстройствами?

— Нет, а что? — в голосе тети послышался испуг.

Я насторожилась и, притворяясь спящей, продолжила подслушивать разговор.

— Судя по симптомам, которые описал тот парень, я подозреваю, что у нее могла быть паническая атака. На всякий случай пусть она сходит на прием к неврологу. Но я, надеюсь, что это переутомление из-за болезни.

— Из-за чего могут быть эти панические атаки? — озаботилась тетя.

— Причина всегда одна… — снова раздался щелчок и голос утих. Я осталась одна.

Осторожно приоткрыв глаза, я оглядела комнату, — «Уфф, слава Богу, у себя. Не хватало еще в больничку загреметь», — и с трудом повернулась на бок. Все тело ломило, и ощущалась слабость. Я попыталась встать, но тут же безуспешно свалилась в кровать, поверженная неимоверным головокружением. Схватившись за голову, я перекатилась обратно на спину и закрыла глаза, в мыслях возвращаясь к ночному происшествию, — «Что это было? Я чуть не померла со страху!» Я пришла в замешательство, открыла глаза и уставилась в потолок — на задворках памяти воскресло еще одно воспоминание: перед тем, как отключиться, я слышала, как кто-то позвал меня.

«Узнаю, чьи это скверные шуточки, прибью на месте!» — мне не хватило сил на то, чтобы грозно помахать кулаком, и я просто шумно выдохнула.

Из прихожей донеслись голоса, я посмотрела в сторону двери, как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверная ручка плавно опустилась. Я в спешке закрыла глаза, раздался щелчок, и кто-то тихо вошел в комнату. Я снова притворилась, что сплю: после многократных часов практики в общаге, притворяться спящей стало моим талантом. Чтобы избегать нелюбимых соседок по комнате, я часто прибегала к этому методу — здесь самое главное расслабиться, дышать глубоко и размеренно.

Тот, кто вошел в комнату, присел на край кровати. Думая, что это тетя, я как бы невзначай повернула голову в ее сторону и вздохнула подобно спящему человеку. Желая удостовериться, что возле меня действительно тетя, я прибегла к трюку, которому меня научил брат — слегка приподняла веки и посмотрела сквозь ресницы. Только ничего и не разглядела — сидящий был слишком близко — и продолжила притворяться, пока на самом деле не отправилась в царство Морфея.

Мне снился яркий солнечный день. Я сидела на поляне, вытянув ноги и подставив лицо к солнцу. Вокруг щебетали птицы и порхали бабочки. Мягкий ветерок склонял к моим ногам цветы, и они нежно касались стоп. Я обернулась и увидела, что сижу, прислонившись спиной к брату. Внезапно он встал, и я повалилась на землю, утопая в цветах. Там было много цветов: ромашки, колокольчики, незабудки, розы — они накрыли меня, завораживая пленительным ароматом. Я протянула руку Константину, но он отвернулся и пошел прочь. Дойдя до самого края поляны, брат обернулся и…

Я проснулась резко, словно от толчка.

Первое, что увидела — у окна в кресле сидит тетя Вера и читает книгу. Мою книгу. Я смотрела на тетю не моргая, и только перелистывая страницу, она заметила, что я не сплю.

— Ну наконец-то ты проснулась! — обрадовалась она. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не говори, тебе все равно прописали постельный режим, и как можно больше отдыха. А когда ты достаточно наберешься сил, то съездишь куда-нибудь, проветришься. — Я свела брови к переносице, пытаясь понять, о чем она говорит. — Парень, что нашел тебя, любезно согласился…

— Какой парень? Кто нашел меня? — я встрепенулась. — «Неужели я ходила во сне?»

— Вчера рано утром тебя нашел молодой парень. Я чуть в обморок не упала, когда увидела, как он стоит возле дома и тебя на руках держит, непонятно то ли живую, то ли мертвую. Дэмиан сказал, что нашел тебя возле калитки без сознания. Говорила же тебе никуда не ходить поздно вечером, так ты ночью пошла!

Проигнорировав последнее замечание тети, я оперативно произвела умственные подсчеты и выяснила, что после отключки проспала всего сутки, а значит, лунатизмом не страдаю, следовательно, Дэмиан выдумал легенду, якобы нашел меня у дома.

«Так-так! Вот, кто у нас виновник! Не думала, что ты такой мерзкий!»

— Дэ-эмиан, — я задумчиво произнесла его имя.

— Дэмиан? — переспросила тетя.

Я кивнула.

— Да, это он нашел тебя. — Тетя Вера отложила книгу на подоконник и подошла ко мне. Положив руку мне на лоб, проверила, нет ли у меня жара. — Кстати, почему ты не сказала, что твой однокурсник тоже живет здесь?

— Я не знаю, кто из них живет здесь. А что?

— Дэмиан твой однокурсник, он живет здесь. Неужели не знала? — удивилась тетя. — Подожди, я принесу тебе лекарство, еще тебе нужно поесть, вон какая тощая стала, совсем скелетик. — И тетя вышла из комнаты.

«Это что за новости?!» — ошеломленная, я приподнялась на локтях. — «Теперь он еще и мой однокурсник!»

— Держи, сначала поешь, — тетя вернулась, неся в руках чашку с куриным бульоном, — а потом прими лекарство. — Она протянула мне чашку и снова села в кресло. — У Дэмиана родственники живут в Сочи, ну, не в самом Сочи, а где-то неподалеку в горах, но все равно до моря близко.

— И что? — я отхлебнула бульон.

— Доктор сказал, что тебе полезно сменить обстановку и съездить куда-нибудь. Я думаю к морю самое то.

— К морю?

— Ну да. Съезди с Дэмианом к его родственникам, отдохни.

— Когда ты успела его так хорошо узнать? И тебя совсем не смущает, что я поеду отдыхать с парнем? — меня возмутило, что тетя, следуя советам доктора, даже не подумала о моей безопасности.

Тетя удрученно посмотрела на меня.

— А что? Он красивый и воспитанный. Присматривал за тобой, пока ты спала целые сутки. К тому же он — твой однокурсник, и вы будете жить с его родственниками.

— То, что он красивый, еще не значит, что добрый. Чего тогда ты мне со Стасом не предлагаешь поехать, он же рыжий?!

Тетя оторопела:

— Но у Стаса нет родственников в Сочи!

Я вздохнула: кажется, Дэмиан использовал на тете Вере свой чарующий взгляд. Залпом выпив бульон, я вернула чашку тете.

— Мне нужно умыться.

Я попробовала встать с постели — меня все еще пошатывало, слабость не отпускала.

— Не умывайся, лежи.

— Я так не могу, мне противно.

— Ладно, давай помогу. Так ты согласна поехать? — спросила тетя, поддерживая меня под руку.

— Мама не отпустит, — я пустила в ход тяжелую артиллерию. Против мамы тетя точно не пойдет.

— Не волнуйся, я все уже ей объяснила, она согласна.

— А? Согласна? — я не поверила своим ушам. — Но…

— Да, согласна, — мы не спеша дошли до ванной. — Давай чисти зубы и возвращайся в кровать, и не забудь принять лекарство. Тебе нужно отдохнуть.

Недовольно поджав губы, я ухватилась за щетку и принялась рьяно чистить зубы. Мне сразу полегчало, как только я счистила накопившийся за несколько дней налет во рту и грязь с лица. Еще мне хотелось принять ванну, но тетя не разрешила, да и сил не было, поэтому я попросила ее помыть мне голову, после чего под ее же присмотром вернулась в постель.

— Ну, вот и славно, прими лекарство и отдыхай. Набирайся сил. Хмырь сделал полезное дело и скачал тебе с Интернета кучу фильмов.

Я слабо кивнула в ответ.

— Если что-то понадобится — зови, — сказала тетя и вышла из комнаты.

Оставшись одна, я сначала долго думала относительно поведения Дэмиана и над его предложением: никак не могла взять в толк, что он задумал, приглашая меня в поездку к его родственникам. Мне даже пришла идея, что он чувствует себя виноватым из-за ночного происшествия и таким нелепым способом пытается извиниться. Но, если честно, с трудом верилось, что Дэмиан может испытывать вину.

«Зачем ему звать меня на море? Или… ну конечно! Дэмиан вовсе не предлагал отправиться с ним на отдых, просто тетя узнала о его родственниках в Сочи и все сама решила!» — эта версия выглядела более правдоподобно, и, откинув все сомнения, я принялась смотреть кино.

Утро обещало быть прекрасному дню. Солнце вовсю светило с небес, одаривая теплом землю, растения, животных. Я подумала, что мне тоже необходим витамин D, поэтому поспешила покинуть надоевшую комнату и вышла на улицу. Далеко уходить не стала — присела на согретую солнцем скамейку возле крыльца. Тут же рядом со мной приземлилась желтокрылая бабочка. Улыбнувшись ей, я вытянула ноги, предварительно закатав пижамные штанины выше колен, натянула рукава на плечи и стала принимать солнечные ванны, изредка поглядывая по сторонам. Вскоре мое внимание привлек шум: где-то громко хлопнули дверью. Я посмотрела через дорогу на дом напротив и заметила, как Стас спустился с крыльца, открыл калитку и вышел на дорогу.

«Утро, ты было таким прекрасным, пока этот крендель не высунулся наружу!»

Жалобно вознося молитвы к небу, чтобы сосед не заметил меня, я склонилась в три погибели и искоса наблюдала за Стасом. Он пристально и долго смотрел в мою сторону, и все-таки, вопреки моим мольбам, сумел-таки разглядеть меня. Радостно улыбаясь, отчего на его щеках весело заплясали ямочки, он помахал мне рукой и, не дожидаясь приглашения, пересек дорогу и вошел в наш двор.

— Привет! Ты чего там делаешь? — возбужденный от радости, он плюхнулся рядом со мной на скамью. — Я думал, что ты уехала.

Одновременно с испуганно взметнувшейся бабочкой, я резко выпрямилась и глупо улыбаясь, замотала головой.

— Приболела немного, — пояснила я свое двухнедельное отсутствие, провожая взглядом бабочку, упорхнувшую на цветущие в палисаднике ромашки.

— Простудилась под дождем?

— Мм? — я с удивлением взглянула на Стаса.

— Я видел, как несколько дней назад ты выбежала в ливень на улицу и бегала туда-сюда. Я еще подумал, ты дождю так радуешься.

— А-а, так ты видел, — протянула я, в смущении почесывая шею. — Да, на следующий день и заболела. А ты… еще что-нибудь видел в тот день? Кроме того, что я бегаю, как ошалелая?

— Нет, только это.

«Значит, он не видел, как Дэмиан ушел и в какую сторону».

— А сейчас, как ты себя чувствуешь? Ты уже поправилась? — Стас смотрел на меня, и в его синих глазах выражалось неподдельное беспокойство.

«Он хотя бы беспокоится обо мне, не то что некоторые подлюки», — я улыбнулась и кивнула в ответ.

Наступило неловкое молчание. Не зная о чем говорить, некоторое время мы сидели в тишине, нежась под солнечными лучами и собирая веснушки. Стаса совсем не заботило, что на его добром лице прибавится пара рыжих точек, я же, в свою очередь, вознамерилась вечером дать нещадный бой солнечным отметинам.

Я взглянула на Стаса как раз в тот момент, когда бабочка-капустница вернулась из палисадника и спикировала ему на кончик носа. В изумлении сосед уставился на бабочку, отчего его глаза смешно скосились к переносице. Я не удержалась и захихикала. От моего смеха капустница вспорхнула и улетела прочь, а мы со Стасом продолжили смеяться до слез. Неловкость сразу отступила, а вместе с ней — моя неприязнь к рыжему соседу.

Немного погодя, успокоившись, я сообщила:

— Я, наверно, через пару дней уеду.

Я подумала, что сосед должен об этом знать. Хоть я и не хотела вначале с ним общаться, теперь чувствовала исходящую от него благожелательную ауру, и мне вдруг стало спокойно рядом с ним. Будет грустно, если я уеду, не попрощавшись.

— Так скоро? Это потому что ты заболела? — с грустью спросил Стас.

— Отчасти. Доктор сказал мне нужно к морю. Знаешь, морской воздух, витамины и все такое.

— Жаль, — вздохнул Стас и угрюмо посмотрел на меня, а потом поспешно добавил, — то есть, я имею в виду жаль, что ты так быстро уезжаешь. Ты в последние несколько лет не приезжала, и мы давно не виделись.

Я не ответила, и мы снова погрузились в молчание. Ненадолго.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — Стас неловко ковырял ногой землю.

— Давай.

— Это твоя униформа? — он глупо ухмыльнулся и ткнул пальцем мне в живот.

— Что ты имеешь в виду… — начала я, но оборвала себя на полуслове и, вспыхнув, залилась краской: я снова в той же пижаме, что и в первый день нашей встречи!

— Да! Это моя униформа! — с вызовом бросила я, выпячивая грудь, а вместе с ней и «ждуна».

Стас прыснул со смеху, и мы снова загоготали, как ненормальные. Давно я так не смеялась. Точнее семь лет. Семь лет я не слышала собственного смеха, но со Стасом я чувствовала себя легко и непринужденно, и мне было весело.

— Слушай, ты играешь в компьютерные игры? — спросила я с надеждой услышать утвердительный ответ.

— Еще бы. Да это мое хобби, — с гордостью ответил он.

— Тогда сыграем? Только не в Warkraft¹⁰, у меня есть Tomb Raider¹¹.

— Хм, девчачья игра, но ладно.

— Девчачья!? Да я тебя уделаю!

— Это мы еще посмотрим!

Весь день мы провели за игрой, зарабатывая очки, и сменяя друг друга, если у кого-то из нас не получалось пройти уровень. А под конец посмотрели один из тех заурядных ромкомов, которые скачал мне Виктор.

Вечером я ужинала со всеми за столом. Тетя запекла рыбу в сырном соусе, получилось очень вкусно.

— Съезди завтра с Дэмианом в город, — отправляя кусок рыбы в рот, сказала вдруг она.

— Зачем? — не поняла я.

— Завтра я выхожу на работу, а тебя одну еще не безопасно отправлять, поэтому Дэмиан поедет с тобой, — пояснила тетя.

— А зачем в город-то? — переспросила я.

— Как зачем? Чтобы ты прикупила себе чего-нибудь, на море же собираешься.

— У меня нет денег, — возразила я. Меня совсем не радовала перспектива видеться с Дэмианом.

— Я тебе одолжу, — не унималась тетя.

— У меня дорогие запросы, — я пыталась отказаться.

— Ну что ты, мне ничего не жалко для любимой племянницы, — тетя ласково потрепала меня по щеке и добавила: — Дэмиан заедет за тобой в десять.

— Но он сам-то знает, что ты меня с ним в поездку отправляешь? Ты его поставила в известность?

— Нет, он первый предложил. Или ты думаешь, я насильно его заставила?

— Но…

— Не проспи, Дэмиан заедет в десять.

Последнее слово оказалось за тетей. Как я не пыталась возобновить разговор, она успешно переводила его на другую тему, словно специально так делала. Хотя да, специально. И когда я со всей страстью — на которую была способна — заявила, что никуда не поеду и на море тоже, она молча встала из-за стола и собрала посуду с едой, не дав нам закончить ужин.

Я первый раз столкнулась с ярым упорством тети, она всегда потакала мне, была согласна со мной во всем, а сейчас твердо стояла на своем. И, в конце концов, решив, что тетя переживает за мое здоровье, я смирилась.

Любовь и ненависть

Ровно в десять утра — ни минутой раньше, ни минутой позже — возле дома просигналила машина. Как выяснилось, Дэмиан пунктуален, и я понадеялась, что вернусь домой ровно в шесть вечера, как и договаривались. Подозревая Дэмиана в ночном происшествии, я до сих пор не решила, даже не имела малейшего намека на то, как вести себя с ним, и поэтому заранее злилась на него.

Перед тем как выйти к Дэмиану, я еще раз оглядела себя в зеркало. Лицо осунувшееся и бледное, зато сплошь усеянное яркими веснушками в результате вчерашних солнечных ванн. Несмотря на то, что я обильно смазывала лицо и лимоном, и огурцом, нанесла отбеливающую маску, затем — альгинатную, все тщетно — веснушки по-прежнему были на месте, а голубое платье, что я надела, только подчеркивало их наличие. Из всех нарядов, которые у меня имелись, я выбрала именно его — любимое хлопковое платье небесно-голубого цвета с открытыми плечами и воздушными воланами по краю юбки.

«Говорят, оружие женщины — это красота. Если не можешь победить мужчину, то просто будь красивой», — сказала я своему отражению и собрала волосы в высокий хвост, обнажив плечи. Довольная своим видом я уверенно кивнула, но (поскольку последняя встреча с Дэмианом была не самой лучшей) руки предательски подрагивали от волнения.

Задержавшись на пороге дома, я сделала глубокий вдох и лишь после этого смело шагнула на крыльцо. А выйдя за калитку — остолбенела: передо мной стоял шикарный отполированный до блеска черный мерседес, за рулем которого сидел Дэмиан, небрежно высунув руку в окно.

Он оглядел меня с ног до головы и самодовольно усмехнулся:

— Сегодня ты выглядишь намного лучше!

Я отвела взгляд и, намереваясь сесть на заднее сиденье, обошла машину, дернула ручку, но то ли сил еще было недостаточно, то ли от того, что руки подрагивали, намерение мое не удалось.

— Не собираешься мне помочь? — обратилась я к Дэмиану.

— Отчего же? С превеликим удовольствием, — ответил он и, выйдя из машины, подошел ко мне вплотную, да так, что я почувствовала его дыхание на своем лице.

Дэмиан подтолкнул меня к пассажирскому сиденью спереди, я неловко попятилась и схватилась за дверную ручку. Дэмиан, не отходя от меня ни на шаг, одной рукой облокотился о панель крыши, а другую положил поверх моей руки на дверной ручке — я оказалась в плену мускулистых рук, зажатая с двух сторон. Дэмиан склонился ко мне и нежно сжал мои пальцы — раздался тихий щелчок, после чего дверца мерседеса открылась.

— Прошу, присаживайся.

Нервно сглотнув слюну, я плюхнулась на сиденье. Сердце колотилось в груди со скоростью света, во рту пересохло, а над губой выступили капельки пота. Приложив ладонь к носу, я постаралась незаметно смахнуть их и взять себя в руки.

Мы ехали молча. Поначалу я смотрела только вперед, непрестанно теребя ремешок сумки и решая, стоит ли мне заговорить первой. Затем отвернулась в сторону: глядела на проносившиеся мимо пейзажи и думала, стоит ли мне заговорить с ним о его выходке, что довела меня до обморока. Наконец, набравшись решимости, я спросила:

— Это ведь ты сделал?

— Что? — невинным голосом уточнил Дэмиан, вынудив меня посмотреть на него.

— Напугал до полусмерти, — на удивление спокойно произнесла я. — Я знаю, что это ты.

Дэмиан отвел взгляд от дороги и посмотрел на меня ничего не выражающими глазами.

— О чем это ты?

— О чем это ты!? Два дня назад ночью это был ты, кто прокрался к нам в дом и напугал меня до чертиков!

— Тебе приснилось, это был бред больного человека. Ах да! Разве не я тебя нашел у калитки без сознания? — Дэмиан упорствовал. — Ведь так? — он подмигнул.

Неосознанно я скривила губы, — «Ты ведь не признаешься в этом, гадюка!» — и перевела взгляд на дорогу.

— Я не видела лица, потому что зажмурилась от страха, но со слухом у меня все окей! Я узнала твой голос, — выставив вверх указательный палец, я навела его на Дэмиана. — Я узнаю твой голос в любом случае. Даже если буду одной ногой в могиле, и ты позовешь меня — я узнаю твой голос.

Дэмиан пристально посмотрел на меня.

— Эй, следи за дорогой!

— Это пугает, не говори так, — глухо ответил он на мое замечание.

— Из нас двоих самый пугающий — ты! — резко выдала я, и неожиданно на меня снизошло озарение: я нашла ключ к общению с Дэмианом — с ним нужно разговаривать так же, как он со мной, играючи. Если он выводит меня из себя, то и я буду бесячей, если он сердится без причины, то и я стану мисс злюкой.

— Ты меня боишься? — неподдельное изумление отразилось на лице Дэмиана.

— Нет, меня пугает твое скачкообразное настроение. Знаешь, рядом с тобой чувствую себя, как на американских горках.

— Дух захватывает?

— Тошнит.

Радуясь собственному остроумию, я не скрыла довольной улыбки. Искоса взглянув на меня, Дэмиан прибавил скорость.

— Тогда держись крепче, и смотри, как бы в самом деле не стошнило, — Дэмиан вдавил педаль газа в пол, и мы рванули на бешеной скорости.

— Эй, ты что делаешь?

— Попроси.

— Что?!

— Просто попроси меня остановиться.

Стрелка на спидометре подрагивала на отметке двести километров в час. Мы мчались по трассе, пролетая мимо легковушек и грузовиков. Я не успевала смотреть на проскакивающие мимо нас дорожные знаки и автобусные остановки, а деревья, вообще, слились в одну зеленую полосу.

— Нет! Я не стану тебя просить! — я воспротивилась, а сама при этом судорожно вцепилась в кресло.

— Упрямая девчонка! — сквозь зубы процедил Дэмиан и сбавил скорость.

— Зачем ты делаешь это? У тебя проблемы с самоконтролем или ты так сильно ненавидишь меня? Все в порядке, если это так. Я привыкла к тому, что могу не нравиться кому-то. Но если я тебе не нравлюсь, ты можешь просто игнорировать меня. Зачем было устраивать целый спектакль с самой первой встречи!? — голос мой дребезжал от злости. На извинения я не рассчитывала, но надеялась получить объяснения.

Дэмиан не ответил, даже не посмотрел в мою сторону, только включил музыку и продолжил ехать, словно ничего и не случилось. Я подождала еще пару секунд и отвернулась от Дэмиана, весь остаток пути мы не разговаривали.

Дэмиан припарковался напротив огромного торгового центра. Как только двигатель мерседеса затих, я быстрым движением отстегнула ремень безопасности и нащупала дверную ручку.

— Давай сначала купим тебе обновок, затем сходим в кино, а потом поужинаем, — остановил меня Дэмиан.

«Что? Кино и ужин? Разве у нас свидание?» — поведение Дэмиана напрочь ошеломляло. — Держись от меня подальше! — ответила я грубо.

— Не могу, — прошептал он и, не позволяя выйти из машины, схватил меня за плечо. Меня словно кипятком ошпарило, я скинула его руку с плеча, потирая, как мне казалось, обожженный участок кожи. — Я обещал твоей тете присматривать за тобой, — Дэмиан игриво улыбнулся.

— Ты невыносим!

— Давай встречаться, будь моей девушкой, — внезапно серьезным тоном произнес Дэмиан.

— Кто захочет встречаться с таким психом! — сказав это, я вышла из машины, громко хлопнув дверцей. Дэмиан поспешил за мной, а догнав, остановил и развернул меня к себе.

— Я не шучу, — его голос прозвучал с хрипотцой.

— И я не шучу. Я не знаю, что ожидать от тебя в следующую секунду, не хочу рисковать собственной жизнью.

Я развернулась и направилась к торговому центру. Дэмиан обогнал меня и зашагал впереди.

«Вот это поворот! Что это на него нашло?» — я в задумчивости прикусила нижнюю губу. Честное слово, предложение Дэмиана меня сильно удивило.

Обескураженная я шла вслед за ним, как вдруг Дэмиан остановился, отчего я налетела на него, ударившись лбом о его спину.

— Ты чего? — возмутилась я, потирая лоб.

Но вместо ответа Дэмиан схватил меня за хвост и сдернул резинку: волосы каскадом рассыпались по плечам. Я в гневе уставилась на Дэмиана — терпеть не могла, когда чужие руки касались моих волос, особенно вот таким варварским способом.

— Не хочу, чтобы другие парни смотрели на твои красивые плечики, — и, обняв за талию, Дэмиан притянул меня к себе.

— Отпусти! — я попыталась убрать его руки, но он еще крепче обнял меня. В его глазах заплясали озорные искорки, и я напряженно замерла. Дэмиан провел рукой по моим волосам и скользнул пальцами за ухо. Теребя мою мочку уха, он произнес:

— Я хочу, чтобы ты была рядом. Всегда. Мне неважно — будешь ты меня любить или ненавидеть. Просто будь рядом со мной. — Дэмиан улыбнулся и коснулся моих губ, очертив их контур большим пальцем. Задержавшись взглядом на моих губах, он склонился для поцелуя. Я широко распахнула глаза, ожидая прикосновение, но Дэмиан замер в миллиметре от меня. — В конце концов, ты согласишься, — прошептал он, и его дыхание затрепетало на моих губах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Комендант общежития — ответственное лицо за содержание общежития.

2

Петр Александрович Блинов (1913—1942) — советский удмуртский писатель, переводчик, журналист. Автор самого популярного в середине ХХ столетия удмуртского романа «Жить хочется».

3

Дэн Браун — американский писатель, журналист, музыкант. Автор бестселлеров «Код да Винчи», «Ангелы и демоны», «Инферно», «Утраченный символ», «Происхождение».

4

Лесли Форбс — канадская писательница, автор триллера «Лед Бомбея».

5

Паоло Коэльо — бразильский прозаик и поэт.

6

Анхель де Куатье — по одной версии мексиканский писатель, по другой — псевдоним русского писателя-современника. В автобиографических сериях книг Анхель де Куатье называет себя коренным индейцем племени навахо. На данный момент существует множество аргументов, что за псевдонимом Анхеля де Куатье скрывается российский психолог Андрей Курпатов. Однако эти аргументы не подкреплены официальным заявлением.

7

Федерико Андахази — аргентинский писатель.

8

Харуки Мураками — японский писатель и переводчик.

9

Роман американского писателя Дэвида Мэйна, преподносящий читателю авторскую версию такого драматического для всего человечества события, как всемирный потоп.

10

Массовая многопользовательская ролевая онлайн-игра.

11

Медиафраншиза, созданная британской студией Core Design. Начало серии Tomb Raider было положено в 1996 году, когда вышла первая мультиплатформенная компьютерная игра Tomb Raider, повествующая о девушке археологе — Ларе Крофт. Игра представляла собой приключенческий боевик с элементами шутера от третьего лица.