Оладья гнева

Сара Фокс, 2016

В первой книге этой чудесной серии детективов Сара Фокс знакомит нас со своей очаровательной героиней Марли МакКинни, которая в буквальном смысле влипла в историю, по-другому не скажешь. Оставив позади шумный Сиеттл и работу в юридической компании, Марли берет на себя управление закусочной своего кузена, Джимми, пока тот болен пневмонией и лежит в больнице. Так она себе и представляла эти две недели в приморском городке – своеобразные, но милые люди, аромат кленового сиропа и хмурый шеф-повар, который делает лучшие на свете блинчики… и совсем не ожидала, что в один прекрасный день Джимми найдут мертвым на прибрежных камнях у подножия скалы. Наткнувшись на улики в мастерской Джимми, Марли исполнена решимости выяснить, что на самом деле происходит в этом городе, который уже не кажется таким идиллическим. С помощью своего школьного возлюбленного и приемной кошки Марли берется за расследование. Но если она не будет осторожна, то рискует столкнуться нос к носу с убийцей, который без зазрения совести поджарит ее, как блин на сковородке…

Глава 3

Колени у меня задрожали, и, не удержавшись на ногах, я опустилась на ближайший камень.

— Ты уверен? — спросила я у Бретта, хотя в душе и без того понимала, что Джимми больше нет.

— Уверен.

Потрясенная, я замотала головой совершенно не в состоянии понять, как же такое могло случиться.

— Что он вообще здесь делал? Ничего не понимаю…

Домик Джимми находился на другом конце бухты. Неужели он, только вернувшись домой, решил пойти прогуляться, и там… Что же случилось? Он был так слаб, что потерял сознание? Я поглядела в глаза Бретту.

— Его прибило к берегу волнами? Получается, он утонул?

— Не думаю. Мы нашли его выше уровня воды. Думаю, он упал сверху.

Я внимательно оглядела место, где мы нашли Джимми. Между валунами была проложена дорожка для искателей приключений, которая вела к обрыву высотой около двадцати пяти футов. Внизу же путешественников поджидали острые скалы.

Меня снова начало подташнивать, в груди саднило, и я прикрыла глаза. Джимми упал с обрыва? И как он погиб? Сразу или долго мучился и только потом скончался от полученных травм? И как он вообще оказался на этом обрыве? Все эти вопросы без остановки крутились у меня в голове.

Я открыла глаза и уставилась на океан. Начался отлив, и волны мягко накатывали на влажный песок. Солнце сверкало на поверхности воды, и все вокруг могло показаться таким умиротворенным и таким прекрасным. Но всего в нескольких шагах затаилась смерть.

Мне стало зябко. Дело было не только в том, что совсем рядом лежало тело Джимми. Мартовское солнце светило ярко, но почти не грело и не спасало от холодных порывов ветра, налетавших с океана. По рукам побежали мурашки. На Джимми была только футболка, и ему тоже наверняка было холодно. Только через мгновение до меня дошло, что Джимми уже ничего не чувствует и ни солнце, ни ветер его не беспокоят. Я глубоко задышала, горло у меня свело — так тяжело было принять эту мысль.

Я потерла руки, чтобы немного согреться, встала на ноги и постаралась подготовиться к тому, что собиралась сделать. Мне вовсе не хотелось подходить к Джимми, но я вскарабкалась на ближайший валун.

— Марли, не думаю, что тебе стоит туда подходить… — сказал Бретт, беря меня за руку. Он явно переживал за меня.

— Мне надо, — ответила я.

Он выпустил мою ладонь, и я шагнула на следующий булыжник. Я остановилась. С этого места тело Джимми было хорошо видно. Голова закружилась, и я схватилась за ближайший камень, чтобы не упасть.

Джимми лежал на животе, лицо от меня отвернуто. Он был таким неподвижным, таким безжизненным, что сомнений не оставалось — Бретт сказал правду. Мне не хотелось, чтобы таким было мое последнее воспоминание о Джимми, и, решив, что увидела достаточно, я начала разворачиваться. Краем глаза я заметила неясные блики света.

Оставаясь на том же булыжнике, я подалась вперед, к Джимми, чтобы получше разглядеть его футболку. Внизу были пятна крови, а вот у левого плеча — небольшие серебристые и красные пятна, блестевшие на солнце.

Что это? Блестки? Неясно.

Все, что случилось в этот день, было неясно. Я с усилием отвела взгляд от Джимми, спустилась вниз и села на тот же камень, на котором сидела до этого. Подошедшая сзади Ли положила мне руку на плечо.

— Я попросила Ивана запереть входную дверь, когда он будет уходить.

Мне хотелось сказать «спасибо», но горло свело, и я не смогла произнести ни слова.

— Марли, прими мои соболезнования. — В глазах у Ли стояли слезы.

Я потянулась к ее руке и крепко сжала. Пытаясь избавиться от жгущего чувства, сковавшего горло, я сглотнула и спросила:

— Как ты его нашла?

— Я шла по пляжу и говорила по телефону с Грегом, а потом заметила, что на камнях лежит кто-то. Подошла поближе, и как только поняла, что это Джимми…

Она моргнула, в глазах у нее появились слезы.

Я снова сжала ее руку. Затем я закрыла глаза и постаралась отвлечься, вдыхая соленый воздух и слушая шум набегающих волн. Я всю жизнь любила ходить на пляж и теперь искала у него утешения. Но мысли в моей голове продолжали кружиться, а боль в груди не проходила. Моего двоюродного брата Джимми больше нет. Упрямец и весельчак, Джимми покинул нас навсегда.

У меня защипало глаза. По щеке покатилась слеза, и я смахнула ее тыльной стороной руки. Бретт сел рядом со мной, а Ли устроилась на камне неподалеку. Мы сидели молча и ждали.

Я вновь попыталась отвлечься, вдыхая океанский воздух. На поваленное рядом бревно уселась чайка, а с той стороны бухты донеслись неясные, счастливые голоса: трое детей неслись по мокрому песку к убегающей кромке воды.

Жизнь продолжалась, как будто ничего не произошло. Но моя жизнь изменилась. Моя и без того небольшая семья лишилась еще одного члена. Я вновь задалась вопросом: неужели мне суждено потерять всех, кого я люблю?

Прошло несколько минут, Бретт поднялся с камня и коснулся рукой моего плеча:

— Приехали.

Я проследила за его взглядом. Наверху стояли двое санитаров и двое полицейских. Они припарковались в зоне для пикников, а теперь спускались вниз по камням. Бретт, наблюдавший за их продвижением, рукой указал им, где лежал Джимми.

Я была не в силах смотреть, как они обследуют тело, поэтому, оставив Ли и Бретта, я отправилась к воде. Аккуратно переступая через камни, я выбралась к полоске мокрого песка. Кроссовки оставляли неглубокие следы, и в меня плюнул моллюск, когда я оказалась возле его ямки. Я подошла к воде и взглянула на горизонт.

На севере виднелись острова Сан-Хуан, на востоке — вулкан Бейкер. Над ним собрались белые кучевые облака, но надо мной небо было ясно-голубым, от утреннего тумана не осталось и следа. Природа вокруг меня была прекрасна и вовсе не соответствовала буре, бушевавшей у меня в душе и в мыслях.

Сделав глубокий вдох, я отвернулась от океана и, ступая по своим собственным следам, медленно отправилась обратно — туда, где песок был сухим.

Меня поджидал Бретт. На переносице у него залегла неглубокая морщинка.

— Вам с Ли лучше отправиться обратно в закусочную. Шериф — мой дядя Рэй. Я ему передам, где вы. Он наверняка захочет поговорить, но лучше не здесь.

— Хорошо, — ответила я, ощутив, что снова могу говорить.

Я взглянула на скалы. Один из полицейских, тот, что помоложе, все еще стоял, согнувшись над Джимми. Второй уже поднялся наверх. Вместе с санитарами они стояли у травы, где обычно устраивали пикники. Я снова посмотрела на Джимми, но заставила себя перевести взгляд.

На глаза попалось изумрудно-зеленое перышко, подхваченное океанским бризом. Перышко подлетело ближе ко мне, я протянула руку и схватила его.

Зеленый был любимым цветом Джимми.

Пытаясь проглотить комок в горле, который становился все больше и больше, я засунула перо в карман джинсов.

Ли взяла меня под руку, и вместе мы медленно побрели обратно к закусочной. Оказавшись внутри, Ли закрыла дверь и повесила на стекло табличку «Закрыто». Стоя в нескольких шагах от нее, я невидящим взглядом смотрела вперед себя.

Джимми больше нет. И никогда не будет.

Как же трудно это осознать. Я моргнула и наконец сфокусировала взгляд.

Одна из стен закусочной была выложена камнем, а еще на ней было изображение огромного камина, над которым висела деревянная полочка; потолок был белый, с темными деревянными балками, пол — темный. Складывалось впечатление, будто ты в деревенском доме — очень уютном и гостеприимном.

Помню, я очень переживала, собираясь в Уайлдвуд-Ков, но, оказавшись в закусочной впервые, я сразу почувствовала себя как дома. Может, дело было в уютном убранстве этого местечка, может, в том, что люди приняли меня очень радушно, а может, и в том, и в другом. Наверняка сказать трудно, но в этой закусочной мне было легко и хорошо.

А теперь Джимми — души и сердца «Флип Сайд» — больше не было. Что же будет с закусочной? А с Ли и Иваном? В голове у меня не было никаких мыслей, как будто я была не в состоянии справиться с возникшими вопросами.

— Хочешь, сделаю тебе чаю? — спросила Ли.

— Знаешь, я лучше пойду в дом Джимми, — ответила я.

Как бы я ни любила нашу закусочную, новости в городке разлетаются быстро, а значит, совсем скоро сюда потянутся любопытствующие местные жители: будут заглядывать в окна, стучать в дверь, чтобы узнать побольше о произошедшей трагедии.

— Давай я пойду с тобой?

— Да нет, спасибо. Я в порядке, не переживай. К тому же кто тогда даст знать остальным, где я?

— Верно.

Я постаралась улыбнуться, но у меня лишь слегка дрогнули губы:

— Спасибо тебе, Ли.

Я заглянула в заднюю комнату, забрала свою сумку и переоделась: сняла фартук и надела любимую синюю толстовку. Выйдя на улицу, я не оглядываясь отправилась по набережной в обратном направлении, подальше от Майлерс-Пойнт. В голове не осталось никаких мыслей, но в груди продолжало саднить, а глаза щипало. Отчасти виноват в этом был ветер, который играл с моими волосами, прорывался сквозь джинсы и кофту. Я поежилась.

Добравшись до окраины города, набережная, шедшая вдоль океана, сворачивала вбок и переходила в обычную дорогу. Я же поворачивать не стала и шла уже не по асфальту, а по песку. Слева от меня бились волны, справа росли пихты. Вот наверх по дереву побежал бурундук. Оказавшись на достаточном от меня расстоянии, зверек что-то заверещал. Над головой у меня пели и щебетали птицы. Все эти звуки были мне знакомы и привычны, и от них становилось спокойнее.

За пролеском показался дом Джимми, стоявший почти у самого океана. Увидев его, я испытала облегчение, как будто пришла к убежищу. Дом этот мне всегда нравился. Большой и нескладный, бело-голубого цвета, в викторианском стиле, он был украшен резными наличниками. Там было два крытых крыльца — перед главным входом и у задней двери, а еще у дома была двухэтажная башенка, где в детстве я часами читала в уютных креслах у окна или же разбирала пыльные сокровища, хранившиеся на чердаке. И великолепный вид на океан, открывавшийся из дома, никогда не надоедал.

Воспоминания о летних месяцах, которые я когда-то проводила с Джимми и его покойной женой Грейс, замелькали перед глазами. Такие яркие, такие красочные. Я моргнула несколько раз, чтобы не расплакаться, и перелезла через поваленное бревно, лежавшее на подходе к дому. Там я увидела рыжего пятнистого кота Джимми по кличке Оладушек. Он сидел у окна, и тут я не выдержала, и по щекам у меня потекли слезы.

Никогда уже Джимми не вернется домой, не погладит кота. Никогда его смех и безудержный оптимизм не заполнят этот старый викторианский дом.

Я была готова вконец расплакаться, как вдруг заметила какое-то движение возле мастерской Джимми, которая стояла отдельно от остального дома. Я замерла и пригляделась: спиной ко мне стоял мужчина. Я утерла слезы и направилась прямо к нему.

— Простите, — начала я, подходя ближе.

Мужчина обернулся и, держа руки в карманах джинсов, которые нужно было уже давно хорошенько простирнуть, неторопливо двинулся в мою сторону. Ему было лет двадцать с небольшим. Всклокоченные темные волосы падали ему на лоб, глаза были карие, с нависшими веками.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила я.

Он лениво пожал плечами:

— Да не…

— Это частная собственность.

— Расслабься, я ничего такого не делаю.

Я была явно не в настроении разбираться с этим грубияном, решившим залезть на наш участок.

— Вам лучше уйти, — сказала я строго.

Мужчина не шевельнулся.

— А ты что, знаешь хозяина или как?

— Знаю. Мы родственники. А вы кто?

— Я Дэрил.

Больше информации он не предоставил.

Мне совсем не понравилось, как он на меня смотрел. Глаза его были пустыми, и их взгляд пробирал не хуже, чем мартовский бриз.

— И что вы здесь делаете, Дэрил?

Казалось, еще немного, и мое раздражение вырвется наружу, хотя еще секунду назад мне было страшно.

Он вновь пожал плечами:

— Да просто решил срезать путь. К дороге иду.

Что он делал у мастерской и почему не пошел к съезду на Уйлдвуд-Роад, он решил не уточнять.

— Буду признательна, если вы покинете наш участок.

Казалось, что моя просьба его не волновала.

— Да пожалуйста.

Лицо его ничего не выражало, но он все же пошел к дороге. Я стояла на месте, ждала, когда же он уйдет. Только убедившись, что он точно ушел, я пошла в дом.

Проходя мимо еще редкой газонной травы, я заметила, что рядом с моим синим хетчбэком стоял зеленый пикап Джимми. Так как же тогда Джимми оказался на той стороне бухты?

Обдумать этот вопрос мне не удалось: я заметила, что со стороны пляжа шел Бретт. Я дождалась, когда он приблизился к дому.

— Ну ты как? — спросил Бретт, подойдя к ступенькам, которые вели к крыльцу на заднем дворе.

— Ничего, — ответила я, сама не зная, правда это или нет. Я все еще не могла отойти от того, что произошло, а встреча с Дэрилом, который так странно меня разглядывал, только ухудшила мое состояние.

— Не знаешь случайно парня по имени Дэрил? Довольно высокий, худой, темные волосы.

— Кажется, это Дэрил Уиллис. А что?

Я поднялась по ступенькам на крыльцо.

— Он ошивался вокруг мастерской Джимми. Странный он какой-то, — сказала я, усаживаясь в кресло.

Бретт сел рядом.

— Он не сказал, что он здесь делал?

— Сказал, что решил пойти по короткому пути до дороги, но я ему не поверила.

— Надеюсь, он тебя не побеспокоил?

— Нет, но я надеюсь, что он здесь больше не появится.

— Если что — дай знать. Поговорю с ним. Или с Майклом.

— С Майклом?

— Майкл Даунз. Не знаешь его?

— Он был сегодня утром в закусочной.

— Дэрил и его девушка Тина снимают у него комнату. Для Дэрила Майкл что-то вроде старшего брата.

Я кивнула, но издалека послышался звук машины, и я не обратила внимания на слова Бретта.

— Это Рэй, — сказал Бретт, вставая с кресла.

Я тоже поднялась и растерла руки. Хотя я и была в толстовке, было еще слишком прохладно, чтобы сидеть на улице.

Услышав, как хлопнула дверь, я посмотрела на Бретта: он глядел на океан, лицо его было серьезно. Почувствовав внезапный прилив благодарности, я коснулась его руки. Когда на меня взглянули его голубые глаза, я слабо улыбнулась:

— Спасибо тебе. Спасибо, что пошел со мной, когда стало известно о Джимми. И что здесь со мной. Жаль, конечно, что снова мы встретились именно при таких обстоятельствах…

Его улыбка тоже была грустной.

— Обстоятельства не самые удачные, но я рад, что оказался рядом.

— Я тоже.

Еще мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а затем Бретт кивнул своему дяде, который поднимался на крыльцо.

— Рэй, это Марли МакКинни.

— Мисс МакКинни, я шериф Рэй Джорджсон, — сказал шериф, коротко кивнув мне. — Вы родственница Джимми?

— Да, — ответила я. — Он был двоюродным братом моей бабушки.

Джорджсон снял шляпу, провел рукой по темным волосам и проговорил:

— Примите мои соболезнования.

— Спасибо.

— Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

— Конечно, задавайте.

Я указала на кресло, в котором пару минут назад сидел Бретт.

— Я сейчас вернусь. — Бретт сделал несколько шагов по направлению к ступенькам. — Марли только что наткнулась на Дэрила Уиллиса, он крутился на их участке.

— Он не делал ничего такого, просто зашел к нам без спроса, — добавила я. Хотя встреча с Дэрилом заставила меня понервничать, мне не хотелось раздувать этот незначительный эпизод. — Это было странно, но только и всего.

— Хм, — протянул шериф. — Если заметите еще что-то подозрительное, сообщите. Недавно в нашем районе произошла серия краж со взломом.

Эти кражи вовсю обсуждали в закусочной с тех пор, как я приехала в Уайлдвуд-Ков. Пострадало несколько наших завсегдатаев: у них украли деньги, электронику и другие ценные вещи. Надеюсь, даже если Дэрил приглядывался к нашему участку, он решил, что дом Джимми того не стоит.

Джорджсон тем временем продолжал:

— Бретт, мне надо будет с тобой поговорить.

Бретт кивнул.

— Мне нужно сделать пару дел, позвони мне по мобильному.

Затем Бретт повернулся ко мне:

— Марли, до скорого.

— До скорого, — ответила я, когда Бретт уже спустился с крыльца. Когда его фигура скрылась за домом, я опустилась в кресло.

Джорджсон подвинул другое кресло поближе ко мне и тоже сел.

— Вы приехали навестить Джимми? — начал шериф.

— Я уже несколько недель помогаю ему в закусочной.

— Потому что он лежал в больнице.

— Да.

— Я не знал, что его уже выписали.

— А вы знаете Джимми? — Я осеклась. — Знали Джимми?

— Конечно. — Шериф едва заметно улыбнулся. — Мы вместе ходили рыбачить. Хороший он был человек.

Горло у меня сжало, и я сглотнула, чтобы не заплакать.

— Как думаете, что могло произойти?

Я тяжело вздохнула:

— Понятия не имею.

Я рассказала, что этим утром Джимми позвонил в закусочную и сказал, что поедет домой на такси.

— Ума не приложу, что он делал на мысе Майлера и как он там оказался. Он все еще не оправился от болезни, сил у него было не так много, его машина стоит, припаркованная, у дома. Если он был с кем-то, почему же этот человек не позвал на помощь?

Джорджсон склонил голову набок, будто обдумывая мой вопрос, но ответа так и не последовало. Вместо этого он задал свой собственный:

— Не знаете, у Джимми в последнее время ни с кем не было ссор или конфликтов?

Я покачала головой, задумавшись:

— Он ни о чем таком не говорил. А почему вы спрашиваете?

Джорджсон с такой серьезностью глядел на меня своими серыми глазами, что по спине у меня пробежал холодок.

— Мисс МакКинни, — сказал шериф, и голос его звучал очень весомо, — полиция классифицирует смерть Джимми Колсона как подозрительную.