Колючий мед

Сара Паборн, 2020

Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь. Эбба отправляется в небольшой курортный город на юге Швеции, чтобы взять интервью у пожилой женщины, чье письмо однажды попалось ей на глаза в журнале. Предполагалось, что это будет рутинная работа. Но история любви, что берет начало в 50-х годах прошлого века в уединенном пансионате, становится для Эббы удивительным открытием и возможностью лучше узнать себя. «Сара Паборн в своих книгах исследует любовь – со всей серьезностью, но в то же время с отличным чувством юмора». – Femina «Порой маленькая любовь длится дольше, чем большая. Ее может хватить даже на шестидесятилетний брак. Это делает маленькую любовь великой. […] Саре Паборн удалось нащупать в своем романе очень тонкую тему». – expressen.se

2019

Проходит два дня, и я практически успеваю забыть об авторе письма в редакцию. Но вот внезапно в мобильном что-то пропищало. Вначале я почувствовала раздражение, потому что запрограммировала телефон на беззвучный режим, за исключением звонков от Оскара и нескольких ближайших друзей. В основном ради того, чтобы самой не прислушиваться в ожидании звонков, которых не будет. Но, очевидно, мне все равно не удалось справиться с этой не очень-то сложной задачей. Секундой позже я замечаю, от кого пришло сообщение.

Уважаемая Эбба!

Мне передали Ваш вопрос об авторе письма, опубликованного в моей колонке некоторое время назад. Я обратилась к «Видящей сны» и уточнила, могу ли поделиться ее контактами. Она будет рада пообщаться с Вами. Ее зовут Вероника Мёрк, и проживает она в доме престарелых «Сосновая роща» в Бостаде^[3]. Вероника с нетерпением ждет, что Вы с ней свяжетесь. Надеюсь, все сложится!

С наилучшими пожеланиями,

Моника Молния

Вероника Мёрк. Звучит как имя героини романа.

Признаюсь, я давно вынашивала мечту подружиться с пожилой дамой. Умной и душевной женщиной, готовой поделиться со мной своими премудростями, прошедшими испытание длиною в жизнь. Желательно способной видеть меня насквозь и принимать вместо меня некоторые важные решения. Такой, чтобы поддержала и научила меня. А вдруг Вероника Мёрк окажется той, о которой я мечтала? Бурю радости во мне эта мысль не вызывает, но прилив каких-то чувств я все-таки ощущаю. Растерянности? Надежды? Когда кажется, что радость недоступна, ими тоже можно прекрасно пользоваться.

Из ящика письменного стола, где царит беспорядок, выуживаю купленную на барахолке папку с тисненой под лен бумагой. Если уж я берусь за это дело, то нужно подойти к нему основательно. Разве пожилые люди не ценят письма, написанные от руки? Да, кстати, кто их не ценит? Достаю перьевую ручку Pelikan, подаренную Эриком на Рождество. Чтобы не просчитаться, я сама высмотрела ее на сайте комиссионных товаров. Чернила засохли (как это, опять же, символично), и я держу ручку под струей теплой воды в раковине на кухне, дожидаясь, пока они не потекут снова.

Потом удобно усаживаюсь на балконе с бокалом белого вина и подушкой на коленях вместо письменного стола.

Уважаемая Вероника!

Важно, чтобы письмо создавало профессиональное впечатление — в нем должна сквозить серьезность. Но, может быть, «уважаемая» — это слишком высокопарно? Меняю на стандартное «Добрый день».

Ваше имя я получила от Моники Молнии из «Домашнего очага». Меня зовут Эбба Линдквист, я — журналистка и пишу статью об отношениях длиною в жизнь. Мне случайно попалось на глаза Ваше письмо в редакцию «Домашнего очага». Ваш рассказ — и о долгом браке, и о девичьей любви — глубоко тронул меня.

Откладываю ручку в сторону. Вижу, как на детской площадке во дворе кошка справляет свои потребности в песочнице, а маленький мальчик с другом постарше в это время невозмутимо раскачиваются на качелях. Секунду понаблюдав за ними, возвращаюсь к письму. Тот, у кого был ребенок, никогда не перестанет присматривать за чужими детьми.

Идея заключается в том, чтобы взять интервью у людей, состоявших в отношениях длительное время. Как с годами меняются ожидания от любви? Что представляет из себя долгая и счастливая совместная жизнь? Каких она требует компромиссов? Как преодолеваются кризисы? Меняются ли с возрастом взгляды на любовь и каково это — спустя столько лет остаться одной? Судя по письму в редакцию и Вашей манере излагать мысли, мне кажется, у нас с Вами мог бы получиться интересный разговор, который, вероятно, поможет нашим читателям лучше понять взгляды Вашего поколения на любовь и брак.

Немного лести не помешает. Нет такого человека, который был бы совершенно глух к комплиментам.

Поэтому позволю себе спросить: могу ли я взять у Вас интервью? Я буду рада приехать в Бостад в любое удобное для Вас время. У меня есть время до конца лета.

Не говорит ли последняя строчка слишком явно о моем отчаянном положении?

… поскольку летом у меня гибкий график.

Прежде чем вложить письмо в конверт, проложенный изнутри шелковой бумагой обнадеживающего голубого цвета, подписываю снизу номер своего телефона и адрес. Аккуратно вывожу на конверте адрес получателя. Потом в одном платье и сандалиях сажусь на велосипед и качу к киоску у автобусной остановки, чтобы купить марку и опустить письмо в почтовый ящик.

* * *

Проходит несколько дней без ответа. И вот приходит длинное эсэмэс. С чего я взяла, что восьмидесятилетние не пишут эсэмэс-сообщений?

Здравствуйте, Эбба!

Мне очень приятно слышать, что Вы хотите со мной встретиться. Только я боюсь разочаровать Вас. Не знаю, чем мои рассказы могут заинтересовать других. Вероятно, Вы приедете сюда совершенно напрасно, но ведь я Вас предупредила? Если Вы готовы взять на себя этот риск, приезжайте. Вы планируете приехать на один день или с ночевкой? В городе осталась пара пансионатов (правда, не тот, которым управляла моя мать, его, к сожалению, снесли), но бронировать их нужно заблаговременно.

У меня остановиться негде, поскольку сама я живу в доме престарелых, и прием гостей, которым нужен ночлег, здесь не предусмотрен (хотя у нас есть и зимний сад, и керамическая мастерская). Сообщите, когда Вы приедете и надо ли мне заранее что-нибудь обдумать. Как я уже сказала, не знаю, смогу ли быть Вам полезной, но должна признать, что звучит все это очень увлекательно.

С наилучшими пожеланиями,

Вероника Мёрк

P. S. Предполагается ли вознаграждение?

Желания нужно загадывать с осторожностью. Они могут исполниться. Теперь мне уже точно придется отправиться в Бостад и написать статью.

Кстати, я однажды была там — выступала с лекцией на тему «Как стать кузнецом своего счастья?». Насколько я помню, это типичный рассадник золотой молодежи, выливающей на тусовках шампанское в раковину: они слоняются повсюду в своих модных поло, с зализанными назад волосами. Выдержу ли я такое? Внезапно вся затея кажется мне не по силам. С другой стороны, мне многое кажется не по силам, и уже достаточно давно. Даже вставать и одеваться по утрам трудно. Застегивать пуговицы, которые скоро все равно расстегивать, — какой от этого прок? Перед тем как отправить одежду в корзину с грязным бельем, я начала носить ее по несколько раз, чтобы пореже стирать. И регулярный прием пищи уже кажется данью навязчивой рекламе. «А не принимая каждый день душ, мы вносим важный вклад в сохранение климата», — уговариваю себя. Я так долго вела пассивный образ жизни, что отвыкла от деятельности.

* * *

Растерянность — первый шаг на пути к чему-то новому.

Психолог, в прошлом частый гость моей радиопрограммы, утверждала, что, отступая на шаг от поставленных целей, человек становится ближе к своему естеству. Она полагала, что растерянность дает некую свободу, позволяет по-честному переосмыслить приоритеты. Помню, я думала тогда: «Можно, конечно, и на чужом отчаянии деньги зарабатывать». Но сейчас мое положение настолько бедственно, что я и сама готова поверить в девиз, который с легкостью можно вывести витиеватым почерком на белом камне. «Ошибки — портал открытий», — говорила еще психолог. Портал, прости господи!

Иду в ванную. Из сливного отверстия торчит большой клок волос. По словам врача, у многих выпадают волосы после мучительного расставания. Приблизительно семь месяцев спустя шок доходит до волосяных мешочков, и волосы начинают сыпаться.

Я принимаю и пантотеновую кислоту — витамин В₅, и цинк, и биотин, но волосяные мешочки, похоже, отказываются усваивать питание, потому что улучшения не видно. Волосы выпадают, и все тут. Открываю шкафчик с хозяйственными принадлежностями и вытаскиваю задеревеневшие от времени резиновые перчатки. Потом достаю жидкое хозяйственное мыло и кальцинированную соду, встаю на колени и начинаю драить.

Пытаюсь вытащить скользкие клоки волос, ухватив туалетной бумагой. Их много. Слишком много дней и недель прошло под гнетом вины, печали и пережевывания случившегося. Время полной растерянности. Покончив с ванной, тщательно протираю бортики и начинаю оттирать дверцу и ручку холодильника. О необходимости вычистить ручки шкафов и холодильника часто и охотно забывают. А это — один из главных очагов бактерий в доме.

Суровым движением вытаскиваю полки холодильника и начинаю протирать жесткой щеткой, споласкивая в мойке под струей горячей воды до тех пор, пока всю кухню не заполняет густой пар — как на процедуре у косметолога. Теперь пар очистит от изъянов кожу моего лица. А может быть, и всю мою сущность.

За последний год я практически не видела своего отражения. Только бросала украдкой быстрый взгляд на запотевшее зеркало, принимая душ. Словно не в состоянии принять свой нынешний образ, если он изменился. Оставили ли грусть и переживания следы на моем лице? Видны ли они в моих глазах и новых морщинах? Мне не хочется узнавать ответ. Человек не всегда может смело посмотреть себе в глаза.

Выпиваю два стакана ледяной воды с лимоном и надеваю чистую футболку. По квартире все еще разбросаны мелочи, напоминающие об Эрике, я просто не могла заставить себя убрать их. Ожерелье из ракушек на комоде в спальне. Настольный хоккей на книжной полке. Кальсоны и майки, забытые в ящиках шкафа. Кабель от синтезатора. Все это — совсем неважные, мелкие вещи, но то, что я оставила их пылиться, говорит о моем нежелании что-либо менять. Я застыла, как вкопанная, будто испуганный зверек, и застряла в этом положении слишком надолго.

Пора встрепенуться и сделать шаг, куда — неважно.

Примечания

3

Небольшой прибрежный поселок на юге Швеции в провинции Сконе, популярный летний курорт.