Архитектура гражданских зданий Центральной Азии

Саодат Рустамовна Мукимова

В монографии анализируется архитектура гражданских зданий Центральной Азии, в том числе на территории Таджикистана, в широких хронологических пределах – от древности до современности. В историко-архитектурном плане рассматриваются истоки, генезис, типологические особенности, взаимодействие и преемственность традиций в архитектуре дворцов, научных центров, учебных заведений, мечетей и других построек общественного, культового и утилитарного назначения.

Глава Третья

Архитектура дворцов центральной Азии

— Происхождение и эволюция дворцов древности и средневековья. Как мы уже приводили цитату из труда теоретика советской архитектуры А.К.Бурова о том, что с жилища начинается город¹, появление дворцов, крепостей и замков мы связываем с наиболее ранними этапами формирования протогородских центров Востока. Здесь территорией формирования ранних городов являлись древний Египет, Ассирия, Месопотамия и древняя Индия. К этим древним цивилизациям тяготели также древняя Анатолия, Урартское государство, народности и племена на территории Центральной Азии. Наш рассказ мы начнем с краткого анализа дворцового строительства с древних берегов Нила, где уже в начале III тыс. до н.э. существовали наиболее ранние рабовладельческие государства, в частности, Раннее царство древнего Египта.

Ранние дворцы Египта были жилищами фараонов Раннего царства. Они возводились из бревен. Представление о таком «дворце» даёт найденное в Абидосе изображение на стеле фараона первой династии Джета². Основу здания составляют вертикально врытые в землю бревна, к которым прикреплены горизонтальные бревна. Простые по своей архитектуре дворцы фараонов Раннего царства имели строгий и внушительный вид. В городах Абидосе и Нехенс обнаружены также дворцы, сложенные из кирпича-сырца. Дворцы в Абидосе имели дворовую планировку с двойными рядами стен.

Примером более развитого города является Кахун, сформировавшегося в Среднем царстве Египта (первые века II тыс. до н.э.). Он был построен по единому плану на площади 10 га (260x380 м) с внешней кирпичной стеной. Дома царя и знати находились на главной улице, идущей от главных ворот. В конце этой улицы на некотором возвышении располагался укрепленный толстой кирпичной стеной царский дворец дворовой композиции.

Дома знати часто делились на мужскую и женскую половины с отдельными дворами. Жаркое египетское солнце заставляло домовладельцев отгородиться от пыльной улицы и искать прохладу в тени внутренних галерей⁴.

Дворцовое строительство Нового царства древнего Египта (1600—1100 гг. до н.э.) характеризуется тремя дворцами, принадлежавшими самому фараону и членам его семьи. Дворец Эхнатона в центре столицы государства — Ахетатона (Тель эль-Омарна) был построен вдоль берега Нила, два других дворца находились на северной и южной окраинах города.

Главный дворец, прямоугольный в плане (по длинной стороне равен 700 м), делится на две дворовые части: восточную и западную, где первая половина была парадной частью, восточная — жилой. Обе части были обнесены кирпичными стенами и между собой соединялись перекинутым через дорогу-двор трехпролетным мостом. Вход во дворец оформлялся пилоном, за ним находились постройки дворовой планировки, примыкающие к главному двору. В парадный комплекс дворца входили несколько залов различного назначения, украшенных красиво декорированными колоннами, открытый, вымощенный алебастром, двор и другие помещения. В восточной, жилой части дворца находились подсобные помещения, кладовые, сады, многочисленные залы, в том числе колонный зал, пол которого был покрыт росписью.

Названные пригородные дворцы также имели дворовую композицию⁵. Южный дворец с огромным бассейном (60x120 м), окруженный садом, был оконтурен стенами. Во дворе сохранились колонные приемные залы, в том числе тронный.

Третий, Северный дворец Ахетатона занимал прямоугольный участок с размерами 112x142 м. Он также был окружен кирпичной стеной. В нем было два двора, в центре одного из них находился бассейн, окруженный деревьями. Дворец имел парадные колонные залы, залы для пиршеств, спальни, умывальные. При дворце находился зверинец и птичник.

Примером отдельного дома вельможи является особняк визиря Нахта. Площадь его равняется 910 кв. м. В плане дом имеет правильный прямоугольник с небольшим выступом комнаты привратника⁶. В планировке дома выделяются крупные многоколонные залы. Стволы колонн были вырезаны из дерева, а базы — из белого известняка. Стены были расписаны. Приемный 4-х колонный зал с расписными стенами располагался в центре дома. Другой приемный зал имел продолговатую форму плана с 8-мью колоннами, устроенными в два ряда. На западной стороне дома находился еще один зал с шестью колоннами. Помимо колонных залов в доме располагались несколько спален с альковами для кроватей, ванная комната, различные подсобные помещения. Освещение залов осуществлялось через верхнебоковые окна за счет повышенного уровня кровли.

Интересна планировочная композиция дворца Рамсеса III в Мединет-Абу, построенного в 1200—1167/8 гг. до н.э. в составе крупного храмового комплекса. Дворец состоит из 8-ми колонного портика, на оси которого располагались 12-ти колонный вестибюль и далее — 4-х колонный приемный зат. Помимо официальных залов во дворце устроено множество служебных и подсобных помещений⁷.

На территории древнего Двуречья (Тигра и Ефрата) дворцы появились в середине III тыс. до н.э., представлявшими многокомнатными домами с рядом внутренних дворов, иногда с наружной отдельно стоящей крепостной стеной. Примером служит дворец «А» в Кише (середина III тыс. до н.э.) ⁸. К началу II тыс. до н.э. относится дворец в Мари с помещениями, где стены были расписаны на религиозные сюжеты. В отличие от более ранних дворцов, резиденция правителя в Мари имела очень большие дворы, украшенные росписью. Характерной особенностью домов зажиточных горожан был внутренний световой двор с двухэтажной обстройкой и деревянной галереей, огибающей этот двор на обоих уровнях⁹. Конструктивной основой домов было сырцовое строительство с частым употреблением сводчатых покрытий.

В архитектуре Ассирии (I тыс. до н.э.) сформировался хеттский тип здания «бит — хилани», который стал основой для дворцов. Бит-хилани — это отдельный жилой дом с несколькими комнатами, с главным залом, растянутым в ширину, находящийся на главной поперечной оси. Фасад состоит из двух башен и открытой террасы посередине, кровля которой опирается на две-четыре колонны¹⁰.

Примером ассирийского дворца служит дворец Саргона II в Дур-Шаррукине (712—707 гг. до н.э.) ¹¹. Он состоял из трёх частей: собственно дворца, жилых покоев царя и его семьи, хозяйственных и служебных помещений. По сторонам входов во дворец были установлены гигантские статуи крылатых быков — добрых духов-хранителей. Во внутренних помещениях дворца были открыты остатки панели, сложенной из разноцветных поливных изразцов с изображениями священных предметов и следы стенных-росписей. Помещения дворца, как правило, были узкими, длинными и высокими. Нижние части стен парадных залов облицовывались рельефными каменными плитами — ортостатами¹².

На новую высоту архитектуры поднялось дворцовое строительство в Нововавилонском царстве (VII — VI вв. до н.э.). В частности, монументальностью отличается Южный дворец Новуходоносора П в Вавилоне (VI в. до н.э.). Севернее, отделенный от Южного дворца городской стеной, находился Северный дворец. Южный дворец представлял собой в плане неправильный прямоугольник и имел пять внутренних дворов (главный из них площадью 55x60 м). В северо-восточном углу дворца, по-видимому, было расположено знаменитое в древности сооружение — «висячие» сады Семирамиды — одно из чудес света, построенное, по преданию, Новуходоносором II для жены-мидянки¹³.

Раскопки в поселениях II тыс. до н.э.. в Малой Азии (Анатолия) выявили здесь мощное государство — Древнее хеттское царство, расцвет которого приходил во второй половине П тыс. до н. э. Хеттские жилища состояли из внутреннего дворика с двумя комнатами в глубине¹⁴. После временного упадка в начале I тыс. до н.э. начинается новый подъем сиро-хеттской архитектуры. Для дворцового зодчества сиро-хеттского периода характерно бит — хилани, оказавшее влияние на формирование дворцового строительства Ассирии¹³. Как уже отмечалось выше, бит-хилани состоял из двух длинных узких помещений, параллельные, главному фасаду здания. Удлиненные неглубокие парадные помещения составляют основной элемент бит-хилани. Первое помещение является портиком с одной-тремя колоннами, к которому ведет лестница. Портик фланкирован двумя выступами — башнями. Длинная комната позади портика является тронным залом. С трех сторон тронного зала находится ряд небольших, комнат: спальная, ванная, лестница на второй этаж и др.

Древнейший и наиболее величественный бит-хилани открыт в Тель-Халафе и датируется IX в до н. э. Раскопки в Ачане (древний Аллах) в Северной Сирии позволяют утверждать, что целый ряд элементов, свойственных бит-хилани, имелся уже в зданиях XVIII в. до н.э., но гораздо более четкой форме он выступает в здании XV в. до н.э. — дворце Никмена в Ачане¹⁶.

В долине реки Кара-Су в Северной Сирии, были исследованы остатки города Самаль, современный Санджирли, где на вершине холма найдены Верхний и Нижний дворцы. Здесь были построены пять бит-хилани, связанные между собой крытыми аркадами и открытыми двориками.

Бит-хилани привлек внимание ассирийских царей, и они использовали этот тип здания при постройке своих дворцов. Например, в надписи Саргона о постройке дворца в Хорсабаде написано: «Портик, украшенный подобно дворцу хеттов, который они называют на своем аморитском языке бит-хилани, я построил перед их (дворца) воротами»¹⁷.

Одним из древнейших цивилизаций Востока было Урартское государство, возникшее во II тыс. до н.э. на территории Армянского нагорья. Своего наивысшего расцвета государство достигло в VIII в до н.э.¹⁸. Генетически связанные с культурой местных племён, урарты создали новую культуру, влияние которой распространялось не только на территории Малой Азии и Месопотамии, но и Ирана. Дня нашего повествования наибольший интерес представляют крепостные и дворцовые сооружения. В частности, цитадели городов занимали господствующую над окружающей местностью возвышенность и в большинстве случаев помещались с краю города (например, цитадель Тейшебаини). Они возводились по заранее составленному плану с четкой организацией помещений вокруг внутренних дворов, в чем прослеживается хеттские и ассирийские традиции. Цитадели строились с расчетом на длительную оборону, поэтому по периметру они ограждались толстыми, местами в два (Тейшебаини) и даже в три (Эребуни) ряда стенами, усиленными часто расположенными контрфорсами и башнями. Главные ворота обычно фланкировали квадратные в плане башни. Цитадели возводились одноэтажными (Эребуни) или в два этажа (Тейшебаини), с расположенными в несколько рядов прямоугольными в плане помещениями.

Эребуни имел сложную планировку. Его цитадель представлял собой большой комплекс дворцовых, культовых, жилых и складских помещений, располагавшихся вокруг небольшой парадной площади, ограниченной с продольных сторон храмом бога Халди и дворцам Аргишти¹⁹. Цитадель Тейшабаини была задумана как единое монументальное здание, получившее «П» образную форму плана с примыкающим к нему с западной стороны двором, отделенным от города мощной крепостной стеной. Первый этаж здания занимали мастерские по обработке продукции сельскохозяйственного производства и многочисленные кладовые. Жилые и парадные комнаты, а также культовые помещения находились на втором этаже²⁰.

Композиционным ядром обособленных многокомнатных домов (особняков) состоятельных ураргов служил главное, общее помещение, вокруг которого группировались другие. Освещение помещений осуществлялось в основном сверху или через верхнебоковые устройства на плоской кровле.

Согласно рельефному изображению на бронзовой табличке из Топрак-Кале в Ване можно предположить о строительстве урартами монументальных трехэтажных жилищ²¹.

Дворцы урартских правителей, как правило, располагались в цитаделях и представлялись более монументальными и роскошными, чем дома состоятельных горожан. Дворцы состояли из жилых, парадных и служебных помещений, занимая до 50% всей территории цитаделей. Планировка дворцов четкая с геометрически правильной, в основном, прямоугольной формой помещений. Парадные залы отличались цельностью пространственного построения и богатым убранством.

Приблизительно параллельно цивилизации древнего Египта на территории Индостана существовала другая, в некотором отношении более совершенная и высокоразвитая городская цивилизация раннеклассового общества в городах Мохенджо-Даро и Хараппа (называемая археологами культурой Хараппы). Эта культура процветала между XXXIII — XV вв. до н. э. Она обнаруживает близость к шумерской и предполагает возможные связи древнейшей Индии с древним Египтом и Эгейским миром. Как предполагает А.А.Короцкая, по уровню своего культурного развития в некоторых отношениях Хараппа превосходила культуру названных стран²².

Крупные города, например, Мохенджо-Даро, в середине II тыс. до н.э. насчитывали свыше 40 тысяч жителей и занимали площадь свыше 2,5 кв. км. Над городом на искусственной платформе возвышалась (высотой от 9 до 15 м от земли, шириной 190 м, длиной 380 м) цитадель, укрепленная двойными стенами (толщиной в основании 12 м, а высотой 10,7 м), с мощными башнями и воротами²³. Предполагают, что цитадель являлась одновременно административным и религиозным центром государственного значения. Наиболее крупное здание, предположительно, дворец имеет размер 170x230 м.

Дома зажиточных горожан Хараппы имели несколько дворов различного назначения. Парадный двор в этом случае отделялся от хозяйственного. Самостоятельный дворик имелся для женской половины. Кухня обычно устраивалась в одном из углов двора под навесом, где имелось углубление для очага. На первом этаже, как предполагают исследователи, располагались различные хозяйственные и служебные помещения, склады, мастерские, лавки и др. На верхних этажах (дома могли иметь до трех этажей) располагались жилые помещения спален и гостиных с нависающими балконами, которые связывали комнаты между собой. Широко использовались, по-видимому, плоские кровли в качестве террас, как это обычно принято на Востоке. Почти в каждом доме Мохенджо-Даро имелось вентиляционное устройство, система воздушного отопления, мусоропроводы, водоснабжение и канализация²⁴.

Согласно данных археологических изысканий на территории Центральной Азии, находящейся на пересечении древнейших транзитных торговых путей из Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, в частности древней Индии, на Ближний Восток, на этой территории в Ш — II тыс. до н.э. властвовала доклассовое общество. Во второй половине II тыс. до н.э. на территории будущей Бакгрии и Маргианы возникает высокоразвитая культура, названная археологами «Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом»²⁵.

Обнаруженные археологами поселения (Гонур в Маргиане, Джаркутан в Бактрии и др.) были разделены на два основных типа: неукрепленные и поселения с крепостями. Если в первом типе невозможно выделить монументальных построек, в том числе дворцов, то второй тип представлен уже упомянутыми выше монументальными крепостями, построенными «с соблюдением законов симметрии»²⁶. К ним относят Келлели-3, Гонур I, северный холм Тоголок-21 и другие в Маргиане, Сапаллитепа, Дашлы-1, Дашлы-3 в Бактрии.

Появление крепостей связывают с их функцией убежища в случае военной опасности, а также с активным процессом социального расслоения в обществе древних земледельцев²⁷. Есть мнение о связи монументальных конструкций с индоевропейской концепцией устройства мира²⁸.

Именно в это время в крепостях появляются дворцы местных правителей (например, в крепости Гонур-1).

В вопросе о происхождении названной культуры (бактрийско-маргианской) имеются различные мнения. Так, по предположению В.М.Массона, появление ранних поселений связано с «экспансией урбанизированной культуры с подгорной равнины Копетдага на восток»²⁹. В то же время В. М. Массон считает, что тип квадратных в плане крепостей Маргианы и Бактрии сложился под влиянием хараппской фортификации³⁰.

Французский ученый П. Амье отмечает особую роль культуры Элама в создание эклектичной культуры Бактрии³¹. В.И.Сарианиди связывает появление крепостной архитектуры с влиянием архитектурных традиций Месопотамии н Ирана³².

Есть ещё одна концепция о местном происхождении комплексов эпохи бронзы, которая поддерживается и таджикскими учёными Б.А.Литвинским и В А Рановым и др. В частности, Л.Т.Пьянкова в книге «История таджикского народа» пишет, что каноны монументальной архитектуры были выработаны в местной среде и явились достижением местной цивилизации. использовавшей и развившей культурные традиции ряда других регионов (Южного Туркменистана, Северо-Восточного Ирана. Индии и др.) ³³.

Один из самых ранних памятников Маргианы, датируемый начатом II тыс. до н.э., Келлели-4 имеет архитектурно-планировочное решение в виде квадратного дворового пространства, обведенного по периметру узкими прямоугольными коридорообразными помещениями. Во дворе расположено несколько самостоятельных домов-секций. Это крепостное сооружение, как считает туркменский архитектор М. Мамедов было предназначено для проживания одной крупной многосемейной общины³⁴. Схема в виде квадратного внутреннего дворика вокруг которого расположены прямоугольные помещения, известна и на территории Двуречья, примером этой схемы является жилой дом в Уре начала II тыс. до н.э.³⁵.

Планировочная схема Келлели-4 прослеживается и на памятнике Бактрии — Сапаллитепа³⁶. Здесь указанный композиционный принцип вылился в оригинальную систему фортификации крепости. В частности, на Сапаллитепа, также как и на Келлели-4, внутренний квадратный двор застроен самостоятельными многокомнатными домами. Как на Келлели-4 в Сапаллитепа соблюдается четкая ориентация по странам света, вход расположен также в центре южного фасада.

Следующий памятник, развивающий планировочный принцип Келлели-4 и Сапаллитепа, является «дворец» Дашлы-3 в Южной Бактрии. Здесь тот же квадрат, заключающий внутренний двор. Однако на Дашлы-3 уже вводится новый архитектурно-планировочный элемент — обводной коридор. Вытянутые прямоугольные помещения, располагающиеся вокруг квадратного двора на Келлели-4 и вынесенные за пределы квадрата на Сапаллитепа, во «дворце» Дашлы-3 видоизменены в «Т» и «Г» образные коридоры, соединяющиеся с обводными. Фасады на дашлынском памятнике оформлены прямоугольными пилястрами, широко известными как в архитектуре Месопотамии, так и на некоторых памятниках Маргианы.

Как отмечает М. Мамедов. подквадратная планировка, являющаяся одним их определяющих планировочных принципов бакгрийско-маргианской архитектуры, используется и при возведении больших крепостных сооружений. Примером может служить планировка «дворца» на Гонур-1 и Келлели-3 в Маргиане³⁷. В плане «дворец» на Гонур-1 имеет почти квадратную форму (120x125 м), строго ориентированную по странам света. Углы квадрата оформлены прямоугольными башнями. Наружная стена с внутренней стороны оформлена прямоугольными пилястрами 110x90 см, расположенными на расстоянии трех метров друг от друга. За крепостной стеной внутри «дворца» расположилась достаточно плотная застройка, состоящая из ряда прямоугольных помещений и отделенная от крепостной стены свободным пространством.

На рубеже П-1 тыс. до н.э. появляются укрепленные поселения, включавшие цитадель. Таковы Язтепа, Изаткули, Мадауттепа и др.³⁸. Несколько позднее появляются поселения, имеющие целую систему укреплений. Так, городище Алтын-Дильяр-Тепе в Северном Афганистане имело три линии укреплений с округлыми башнями. Внешняя из оборонительных стен окружает городище в виде кольца, тогда как внутренние укрепления, также как и цитадель, представляют прямоугольный обвод стен, вписанных друг в друга.

В первой трети первого тыс. до н.э. (доахеменидский период) продолжается строительство поселений с цитаделями. Примером является Тиллятепе в Южной Бактрии, где хорошо изучена крепость-цитадель, сооруженная на 6-метровой платформе³⁹. По углам и периметру она фланкирована семью круглыми в плане трехчетвертными башнями, главный вход находился на северном фасаде. Первоначально в центре крепости располагался зал с обводным коридором, впоследствии зал реконструируется и его перекрытие покоится на 9 квадратных кирпичных столбах. В южной части крепости располагается «малый» зал вытянутой формы плана. В. И. Сарианиди определяет назначение этого сооружения как храм для совершения культовых церемоний, связанные с огнем. Позже здание было вновь реконструировано и стало светским сооружением — дворцом местного правителя.

Кызылча-6 в Северной Бактрии является примером сельской усадьбы, имеющее квадратное в плане здание с центральным внутренним двором и расположенными по его периметру прямоугольными помещениями жилого, производственного и хозяйственного назначения⁴⁰. Толщина внешней стены усадьбы достигает 3 м. Часть внутреннего двора имела ай — ванное перекрытие, опирающееся на 6 колоннах, установленные в два ряда.

Особое место в формировании крепостной архитектуры Центральной Азии занимает Пенджикентский оазис с его раннеземледельческим поселением Саразм, расцвет которого относится к позднему энеолиту и ранней бронзе (3250—2200 гг. до н.э.). Общая площадь поселения достигает 100 га. Уже в III периоде существования (начало III тыс. до н.э.) в поселении появляется монументальная постройка дворцового-культового характера⁴¹. Дворец состоял из входного коридора, приемной или прихожей, двух или трех залов и ряда вспомогательных комнат. Площадь дворца превышает 250 кв. м. Как считает основной исследователь памятника А.И.Исаков, древняя цивилизация, созданная в долине Заравшана, была связана с древневосточным миром — культурами Южного Двуречья, Ирана, Юго-Западной Средней Азии, Белуджистана и Хараппы⁴².

Хотя история свидетельствует, что первые государственные образования, в частности, Хорезм, Бактрия сложились в Центральной Азии в первой половине II тыс. до н.э., однако эти сведения в большем случае имеют зачастую сказочный характер⁴³. Поэтому наш разговор об архитектуре дворцов мы начнем с середины VI в. до н.э., когда Хорезм, Бактрия, Согд и другие местные государственные образования вошли в состав огромной Ахеменидской державы. К этому времени Иран уже обладал относительно развитой строительной культурой, подпитанной культурами Мидии и сопредельных стран — Ассирийского, Уратского, Сирохеттского государств.

Однако, несмотря на сложившиеся архитектурные традиции Ирана, на территории Центральной Азии к приходу ахеменидских войск, оформилась местная архитектурнохудожественная школа. Примерами этому являются дворцовые сооружения, раскопанные в Северном Афганистане и датируемые серединой I тыс. до н.э.⁴⁴. Первый из них — архитектурный комплекс на поселении Алтын-10 в Северном Афганистане, называемый летним дворцом местного правителя. Он представляет огромный прямоугольник стен, разделенный внутри анфиладой поперечных помещений на две равные части. Внутри двух, образовавшихся таким образом, внутренних дворов вдоль стен располагались массивные колонны, поддерживающие крытый айван. Другой же памятник в этом же поселении (аналогичный Алтын-10, но более сложной планировки) являлся «зимним дворцом» и вместе, с летним составлял дворцово-административный комплекс всего оазиса.

Говоря о местных, бактрийских традициях в середине I тыс. до н.э. в связи с рассмотренными примерами, необходимо отметить строго симметричную планировочную композицию зимнего дворца, где организующим центром является внутренний двор с обводным коридором и центральным входом на западном фасаде, хотя здесь исследователи усматривают, линии связей с монументальной архитектурой Передней Азии, налицо преемственность традиций с дворцово-культовыми сооружениями эпохи бронзы, т. е. Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом, который сформировался под сложными факторами взаимодействия культур, как со стороны древней Индии, так и древнего Двуречья. А архитектура Ахеменидского Ирана вошла в историю мирового зодчества в основном своими дворцовыми сооружениями, среди которых первое место занимают гражданские парадные многоколонные залы и жилые зимние дворцы (дворцы Кира в Пасаргадах, дворцовые сооружения Персеполя, построенные Дарием и Ксерксом, дворец в Сузах) ⁴³.

Жилой дворец с плоской кровлей в Пасаргадах состоял из центрального 30-ти большого колонного зала (24x22 м), где с торцовых сторон примыкали небольшие жилые комнаты, соединенные между собой. С северо-западной стороны сооружения находился колонный портик, зажатый между угловыми комнатами. А во всю длину юго-восточного фасада тянулся парадный входной портик с 20-тью деревянными колоннами в два ряда и антами по бокам.

Дворцовые сооружения Персеполя размещались внутри крепости на высокой террасе (455x300 м). Весь комплекс состоял из 9 основных зданий, главная из которых, была ападана — парадный приемный зал с парадными же лестницами (Табл. 1, р.1 — Гл. З). Колонны, которые поддерживали кровлю зала и портиков, насчитывали 72. Стены были сырцовые с последующей декорировкой. Помимо ападаны был тронный зал — зал «Сто колонн» с колонным портиком, дворцы Дария и Ксеркса, сокровищница и другие сооружения⁴⁶. В архитектуре интерьера значительную роль играл цвет, в качестве отделочного материала используются изразцовые облицовки, техника которых была заимствована из Вавилона.

Хотя на территории Центральной Азии археологически изучено множество памятников (Бактры, Курушкада, Худжанд, Мараканда и др.), сведения о дворцовых сооружениях периода Ахеменидского Ирана здесь весьма скудны и отрывочны. Так. крупнейшим памятником VI — IV вв. до н.э. на территории Южного Туркменистана было городище древнего Мерва — Гуяркала. периметр которого достигает 7,5 км. Сердцем ахеменидского Мерва была цитадель (Эрккала). Около середины I тыс. до н.э. цитадель была окружена высоким земляным валом, вдоль которого с внутренней стороны тянулись какие-то постройки. В центре Эрккала располагался крупный архитектурный ансамбль, по-видимому, дворец правителя, возведенный из сырцового кирпича. Единственные ворота цитадели были обращены в сторону города. К воротам вдоль стен вел покатый подъем-пандус.

В Хорезме ахеменнидского периода известен недостроенный дворец сатрапа в Калалы — гыр I — крупный архитектурный ансамбль с многоколонным залом и святилищем⁴⁷. К постройкам Пасаргад и Персеполя восходит также дворец («Большой дом») на Бабишмулла 1. На городище Калаимир в низовьях реки Кофарнихон (Северная Бактрия) раскопан многокомнатный дом со стенами, сложенными из крупного кирпича-сырца⁴⁸.

В 330 г. до н.э. после разгрома ахеменидских войск Центральная Азия вошла в состав государства Александра Македонского, которое, однако, просуществовало недолго. Уже после смерти македонского царя в 323 г. до н. э. Согд, Бактрия и Парфия становятся частью государства Селевкидов. Именно в этот период многие элементы греческой культуры проникают в архитектуру и искусство народов Центральной Азии, где она переплетается с восточной, местной культурой. В целом, как отмечается в «История таджикского народа», в развитии эллинизированной культуры определенная роль принадлежит народам Центральной Азии⁴⁹. Ярким примером сказанному является храм Окса — выдающийся эллинистический памятник на юге Таджикистана⁵⁰.

Селевкидская держава простиравшаяся от Средиземного моря до Индии, оказалась непрочной. Поэтому в Ш-П вв. до н.э. на территории Центральной Азии образовались Греко — Бактрийское и Парфянское государства. Временем образования последнего является 280 г. до н.э.. когда государством стали править представители династии Аршакидов. Уже во П в. до н. э. Парфия стала одним из крупных государств Передней Азии, охватившим земли от Двуречья до Каспия и Амударьи. Правители Парфии, считая себя преемниками Дария и Ксеркса, все же в целом опирались на эллинистическую культуру.

Парфянские жилища дворцового типа (например, в Дура-Европас) основываются на дворе, куда открывались приемные комнаты с примыкающими помещениями. Стены домов украшались росписью «цветочного» и «коврового» стиля. Резиденции знати Хатры отличались сводчатыми айванами на просторном прямоугольном дворе. Айваны, примкнутые бок о бок, были ориентированы всегда на восток.

Наиболее грандиозным ансамблем был дворец в Хатре, построенный из блоков известняка. Территория дворца (442x320 м) делилась на три двора: передний, южный и северный. Основное дворцовое здание состояло из двух громадных сводчатых айванов (29,95x14,8, 29,95x14.6 м), фланкированными комнатами в два этажа⁵¹. Несколько иную плановую композицию имеет дворец в Апппуре (I в. н.э.): помещения окружают замкнутый четырехугольный двор с 4-мя айванами³². Главный айван обращен на север. Фасады оформлены трехъярусным ордером (ложный) из полуколонн. Во дворце привлекает внимание перистильный двор и 4-х колонный зал.

Парфянский дворец обнаружен и в Кухи-Ходжа, на востоке государства, с галереями вокруг двора, парой айванов и входом с юга. Здание было оформлено прекрасным резным стуком, росписями на стенах, в проемах и на сводах. Сюжетная живопись выполнена как в греко-бактрийском, так и местном стиле.

В греко-бактрийском государстве один из первых дворцов был открыт в городище Айханум на левом берегу Пянджа. Он был расположен в административном квартале наряду с герооном, гимнасией и другими общественными сооружениями. С северной стороны дворца находилась прямоугольная площадь с колонным портиком по периметру (136x108 м) и южным портиком-айваном родосского типа, небольшим квадратным задним двором с портиком-колоннадой, восточной квадратной площадью громадной южной площадью, не считая многочисленных внутренних двориков дворца».

Как отмечает Б.Я.Ставиский, дворец представляет типичный восточноэллинистический перистельный двор родосского типа⁵⁴. Колонны всех портиков, равно как и зала, были выполнены в классических греческих традициях, целиком из камня: стволы колонн опирались на базы аттического типа, их венчали коринфские капители. Однако многоколонная структура зала, плоскокровельная конструкция помещений, применение кирпича из сырца являются местной, восточной традицией.

Примером жилого дома III в до н.э. в Бухарском оазисе (Согдиана) является Кызыл — Кыр. Этот квадратный дом (23x23 м) имеет центральное квадратное помещение с поперечной перегородкой, вокруг которого лежат четыре коридорообразные комнаты⁵⁵.

Крупный дворец строится во II в. до н.э. в южной части Митридатокерта, «царского города» парфянских царей в Нисе (Южный Туркменистан). Он состоял из обширного двора с портиками на кирпичных колоннах, вокруг которого находились разнообразные покои и подсобные помещения. Композиционным ядром дворца был квадратный аудиенц-зал (20x20 м) с четырьмя мощными четырехлопастными колоннами, поддерживающие балочный потолок со световым фонарем в центре⁵⁶.

Г.А.Кошеленко выдвинул другую идею назначения изученного Г.А.Пугаченковой аудиенц-зала⁵⁷, а именно: 4-х колонный зал воспроизводит тип целлы типичного иранского храма огня, известный еще с ахеменидских времен⁵⁸ (Табл. 1, р.2 — Гл. 3).

С рубежа II — I вв. до н.э. до конца IV в.н.э. в Центральной Азии начинается кушанский период, когда местными правителями осваиваются достижения культурных иноземных и художественных традиций с их приспособлением для местных нужд. Параллельно в юго-западных районах Центральной Азии продолжало существовать Парфянское царство. Севернее Гиссар — ского хребта находилась Согдиана, а за Туркестанским хребтом — Канпойское государство и Фергана, в низовьях Амударьи продолжало существовать Хорезмийское государство. Само кушанское царство в период расцвета охватывало территорию с юга на север от низовьев Ганга до южных склонов Гиссарского хребта. В этот период в Кушанской империи распространяется религия буддизм, оказавшее определенное воздействие на архитектурно-художественную культуру народов Центральной Азии, в том числе, на облик дворцовых сооружений.

В указанный период продолжает функционировать эллинистический город Айханум, который начинает активно взаимодействовать с Кушанской Индией⁵⁹. В традициях дворцового строительства возводились богатые жилые дома, из которых два раскопаны в Айхануме, уступающие дворцу лишь по размерам и богатству декоративного убранства⁶⁰.

Дворцово-культовый комплекс кушанской Бактрии был открыт на городище Саксанохур, к северу от Пархара Хатлонской области Таджикистана, возведенного в конце греко-бактрийского периода⁶¹. Композиционным центром комплекса был квадратный в плане двор (27.5x27,5 м) с обводным коридором с запада, юга и востока. С запада и юга коридор соединялся с помещениями различного назначения. На южной стороне двора располагался открытый айван-портик на колоннах. За айваном через обводной коридор находился двухколонный зал, что находит параллель с жилыми домами Айханума. Это сходство усиливает обнаруженные каменные архитектурные детали, аналогичное айханумским.

Прекрасный образец дворцовой архитектуры I в. до н.э. представляет постройка, открытая Г. А. Путаченковой в Халчаяне близ Термеза⁶². Это небольшое здание (35x26 м) включало три группы помещений: парадную в центре и вспомогательные по краям. В парадную часть входят три помещения, расположенные на центральной продольной оси: шестиколонный портик-айван, большой (17,6x6,1 м) вытянутый поперек оси входа зала и расположенная в глубине двухколонная комната. Стены зата были украшены сюжетной монументальной живописью. Поверху стен тянулись два барельефных панно.

В древнем Хорезме (нынешняя территория Каракалпакской автономной республики Узбекистана) раскопан грандиозный памятник поздней античности — дворец последних шахов Топраккала (III в.н.э.) ⁶³. В целом дворцовый участок занимал территорию 180x180 м и был укреплен стенами с внутренним стрелковым ходом. Дворец был поднят на высокой платформе (около 20 м). С первого взгляда на план раскопанных помещений можно усмотреть большой тронный зал с колонными айванами со световым двориком, малый приемный зал также с колонными айванами, 4-х колонный квадратный в плане зал, два удлиненных в плане с одним рядом колонн помещения (залы Воинов и Победы). По периметру весь комплекс помещений имеет обводной коридор.

Во внешнем облике топраккалинского дворца господствовал суровые объемы башен, чьи плоскости стен членил равномерный ритм пилястр, а верхнюю линию — зубчатый карниз. Интерьеры залов были насыщены настенной скульптурой, горельефом и живописью.

Архитектуру монументальных зданий светского характера кушанского периода в Индии характеризует дворцовый комплекс в Сиркапе (I — II вв.) площадью 107x126 м со сложной внутренней планировкой. В комплекс входили несколько дворов, обширных залов по 100 кв. м каждый и большое число различных помещений⁶⁴.

К началу III в.н.э. на территории Ирана создается государство под предводительством новой династии Сасанидов. Центром государства оставались, как и прежде, города Двуречья — Селевкия и Ктесифон. Основатель династии Арташир расширил владения государства на восток — до реки Кабул, на север — до низовьев Амударьи, захватил Азербайджан и часть Армении.

Жилища Сасанидского Ирана были сводчатые в два этажа. Помещения окружали прямоугольный двор с айванами на оси. Последних могло быть от одного до четырех. Дом делился на две части: парадную, внешнюю и внутреннюю. Дворцы отличаются монументальностью и симметричностью. Как и в парфянский период, решающая роль во дворцах принадлежит айвану. Обширный лицевой айван служил для публичных приемов и церемоний.

Примером могут служить дворцы в Фирузабаде (224 г.), Ктесифоне (III или V в.). Сар — вистане (V в.) и др. Всех их характеризует строгая плановая симметрия, сводчатые айваны, обращенные во внутренний двор и купольные залы⁶⁵. Дворец в Ктесифоне поражает сказочным убранством тронного зала Хосрова и чудесными мозаиками. В Касри Ширине (между Багдадом и Тегераном) также раскопано дворцовое сооружение на платформе с открытым на восток тронным айваном, аудиенц-залом и двором с примыкающими на западе двумя меньшими дворами в окружении жилых и служебных помещений⁶⁶. Дворец был снабжен парком (670x600 м).

Известны и другие дворцовые постройки сасанидского периода: на Тепе-Хиссаре в Дамгане, V — VI вв., в Кише, в Айване-Карка, IV в. и др. Их отличает великолепие парков со всевозможными гротами и садово-парковыми элементами, бассейнами, фонтанами.

В Центральной Азии переход к эпохе феодализма происходил без особо крупных потрясений общественного уклада, которые могли бы затронуть сферы строительства и культуры, в том числе дворцового строительства. Более того, на этой обширной территории, как считает Н.Н.Негматов, зафиксировано сосуществование общинно-сословных и государственно-общинных социально-экономических укладов⁶⁷. Поэтому традиции древности служили основой для развития культуры последующих веков и, в особенности, архитектурнохудожественных традиций. Искусство Центральной Азии с гибелью древних государств не исчезло. Оно вошло в искусство раннего феодализма как образец, как питательная среда, на почве которой поднялись ростки нового искусства, отвечавшего содержанию жизни феодального общества поры раннего средневековья. Все это в полной мере относится и к архитектуре, в частности дворцового строительства.

— Закономерности развития дворцовых сооружений раннего средневековья. Основные направления архитектурной типологии были выработаны ещё во второй трети I тысячелетия до н.э.: западное направление (Ахеменидский Иран) и восточное (Бактрия, Хорезм). Характерными типами восточного, т.е. центрально-азиатского направления, становится двор в обводе или навесов, или помещений, или коридора и помещения: зал в обводе помещений при двух вариантах плана — круглом или квадратном. В эпоху феодализма на основе преемственности традиций древнего восточного направления сформировалась, например, широко распространенная плановая композиция замков-дворцов с центральным залом в обводе помещений.

Преемственность древних традиций имела место и в архитектуре, которая в раннем средневековье продолжает отличаться гармоничным соединением со скульптурой, живописью, резьбой по ганчу, дереву. Например, алебастровый декор, примененный в интерьерах варахшинского дворца, своими корнями уходит в очень отдаленные времена, в эпоху зарождения на территории Центральной Азии первых государственных образований. В монументальном раннесредневековом искусстве нашло отражение главное содержание древнего искусства — художественные предания, героический эпос и притчи. Так, живописный сюжет на древнеиранскую легенду о борьбе сил Добра и Зла — на стенах дворца афшинов древнего Бунджиката — воскрешает Фаридуна и народного вожака кузнеца Кова, выступивших против поработителя Зохкаха⁶⁸. Преемственность и устойчивость традиций сохраняются и в выборе строительных материалов и конструкций при перестройке сооружений, в том числе, дворцового назначения. В частности, глина, кирпич-сырец, дерево, камень, ганч долгое время господствуют в строительной культуре раннего и развитого средневековья. А традиции возводить здания и даже целые дворцовые комплексы на старых фундаментах сохранялась на всех этапах развития центрально-азиатского зодчества вплоть до Нового времени⁶⁹.

Согласно исследованиям ученых, в Средней Азии в период раннего средневековья не наблюдалось ни резкого ослабления международных связей, ни упадка торговли, ни нарушений культурных контактов общества. Уже давно существовавший Великий Шелковый путь позволял регулярно поддерживать торговые и культурные связи с Ираном. Византией, Кавказом, Индией, Восточным Туркестаном, Китаем. Эти связи отразились в памятниках культуры и искусства (например, изображение эмблемы Рима — волчицы, кормящей человеческих младенцев, в росписях стен дворца Калаи Кахкаха I в Шахристане или находка византийского брактеата с эмблемой Рима в Древнем Пенджикенте) ⁷⁰.

Преемственность древних традиций замечена и в трактовке экстерьера замков, крепостей, дворцов, где характерными чертами остается суровый облик глухих плоскостей сырцовых стен, оживленных редкими проемами вентиляционных продухов, частый метрический ряд зубцов поверх стен и др.⁷¹.

Конечно, не все идеалы древности — архитектурные, художественные, духовные — были восприняты раннесредневековой архитектурой. Как пишет Р.С.Мукимов, отжившие свой срок и не отвечающие более интересам феодализма, эти идеалы, однако, не были преданы забвению, а стали благодатной почвой, на которой выросла новая культура, в том числе архитектура и монументальное искусство⁷².

В политическом плане в V — VII вв. Центральная Азия включалась частично в территорию Сасанидского Ирана (Ш-УП вв.), Северная и Южная Бактрия — Эфталитского, затем тюркского Каганата. В целом же вся территория региона была разделена на ряд полусамостоятельных историко-культурных областей: Тохаристан, Уструшана, Согд, Фергана, Ход — жентская область, Пенджикентское владение, Чаганиан, Чач и др.

Основными объектами зданий дворцового назначения в период раннего средневековья были замки богатых землевладельцев, крепости-дизы раннесредневековых городов, а также жилища богатых горожан — загородные виллы и коттеджи. Рассмотрим некоторые примеры из дворцового строительства на территории Центральной Азии, а также сопредельных регионах.

В своей кандидатской диссертации, а также последующих статьях и научных сообщениях мне приходилось писать о том, что воплощением крупных дворцовых сооружений древности в Иране была айванно-дворовая система, позже, в период раннего средневековья, оказавшая заметное влияние на сложение средневекового культового и дворцового зодчества Среднего и Ближнего Востока⁷³. Комплексы и здания этого типа были названы многими учеными дворово-айванным⁷⁴. Здесь мы имеем сочетание центрально расположенного двора со сводчатым залом, лежащим на оси двора и целиком, раскрытым в его сторону одним торцом. Этому ядру сопутствуют меньшие помещения, фланкирующие зал-айван и раскрытые во двор.

Зачатки архитектурного выражения дворово-айванной композиции усматриваются уже в зодчестве древнего Востока, например, во дворце Мари (II тыс до н.э.) и ассирийском Дур — Шаррукине (VIII в. до н.э.) ⁷⁵. Подавляющее большинство сасанидских дворцов имеют айванно-дворовую структуру: таковы дворцы в Фирузабаде, Ктесифоне, Дамгане, Касри Ширине⁷⁶. В них сводчатый, раскрытый во двор, зал-айван, играет роль композиционной доминанты, и своей фасадной аркой определяет величественную «государственную» образность сооружений. Дворово-айванная структура сасанидских дворцов будучи строго функциональной, с большой художественной выразительностью воплощает собой идею могучей централизованной монархии. В силу именно этих качеств она была заимствована зодчеством арабского Халифата и воплощена без каких-либо изменений в арабских дворцовых ансамблях, таких как Мшхата, Ухайдир, дворец в Куфе и огромный дворцовый комплекс Балкувана в Самарре⁷⁷.

В отличие от Ирана, земли Центральной Азии в доарабскую эпоху не составляли единого государства, о чем писалось выше. Поэтому дворово-айванная композиция воплотилась здесь в менее грандиозные сооружения. Древнейший из ныне известных центрально-азиатских памятников этого типа — дворцовый комплекс II — I вв. до н.э. в Туркменистане. Весьма широко и разнообразно дворово-айванная композиция применялась в раннесредневековом зодчестве Центральной Азии, причем, в постройках дворцово-общественного и жилого назначения (дворец в Варахше, «малый дворец» в Шахристане, приемные залы дворцов Пенджикента и Шах — ристана и другие памятники Центральной Азии, о которых речь пойдет ниже⁷⁸.

Исламизация Центральной Азии не уничтожила причин жизнестойкости дворово — айванных систем. Прямым потомком сасанидских дворцов выглядит дворец правителей Термеза ХХ1-ХП вв.⁷⁹, каравансарай Дая-хатын в Туркменистане⁸⁰, дворец в Шахрияр-Арке в Мерве⁸¹, дворец Тимура в Шахрисябзе⁸², жилой дом XI века в Чильдухтароне⁸³ и ряд других зданий, генетически восходящих к жилому зодчеству. Наконец, дворец ханов Коканда, построенный в середине XIX в., дает поздний пример варианта дворово-айванной структуры⁸⁴.

Таким образом, дворово-айванная композиция являет собой пример историко — культурных связей архитектур Ирана и Центральной Азии, наиболее полно проявившая себя в архитектуре дворцов и Мадраса⁸⁵.

Как уже указывалось выше, одним из наиболее характерных проявлений дворцового строительства было городское жилище, причем состоятельной части горожан, а также сельские усадьбы и замки землевладельцев. Городское жилище периода раннего феодализма можно охарактеризовать на примере застройки Древнего Пенджикента и Бунджиката. Так, городской жилой дом пенджикентского шахристана состоит из жилых комнат, парадного квадратного зала вестибюля при входе, коридоров и пандусов, дающих выход на верхние этажи и плоскую кровлю. Площадь жилых помещений колеблется от 9 до 30 кв. м и с высотой комнат до 5 м. В интерьере главного парадного зала мы видим суфы вдоль стен и следы четырех опор, поддерживающих балочный потолок. Стены очень часто украшались росписью, деревянные части дома покрывались искусной резьбой. Айваны-навесы представляли собой неглубокую лоджию с парой колонн по фасаду⁸⁶.

Городское жилище Бунджиката, уструшанской столицы, в основном было одноэтажное. Так, секционная планировка объекта V в центре городища Калаи Кахкаха 1 включала входные айваны, парадные залы и комнаты с богато оформленными интерьерами — входными тамбурами, суфами-эстрадами, внутренним колонным пространством и полихромной стенописью⁸⁷.

Наиболее полно содержание главы раскрывают дворцовые здания и цитадели, представляющие сложный комплекс построек различного назначения, т.е. оборонного, административного, светского.

Положение цитаделей в плане города зависело от их функционально-политического назначения, а также от рельефа и направления основных подводящих магистралей. В некоторых городах цитадель находилась отдельно, рядом с шахристаном (Бухара, Пенджикент), иногда внутри города (Самарканд). В большинстве же случаев ее возводили на краю города, вводя в систему городских укреплений (Бунджикат) ⁸⁸.

Бунджакатский арк с дворцом афшинов занимал восточную часть шахристана — города на плоской вершине холма. Дворец, площадью 38x47 м, возвышался на 57 м над руслом сая, протекающего у подножия холма (Табл. 9 — Гл. 3). Стены здания, сложённые из пахсы и сырца, были покрыты в интерьере глиносаманной штукатуркой. Дворец включат около двух десятков помещений, в том числе главный парадный трехярусный зал с тронной лоджией (17,65x11,77 м), малый зал приемов (9,65x9,50 м), жилую башню-донжон, несколько жилых и хозяйственных помещений, целую систему связующих их широких и длинных коридоров⁸⁹. В число главных частей комплекса входили храм и арсенал. В частности, большой интерес представляет арсенал, где обнаружены более 5000 камней от четверти до двух-трех пудов весом каждый и большое количество ядер величиной с кулак для камнеметных пращей⁹⁰.

В середине здания высилась жилая квадратная башня, от которой сохранился лишь массивный пахсовый цоколь. Если не считать башни, здание было одноэтажным, окруженное с юга и севера двором и обнесенное крепостной стеной. Со стороны города имелись ворота, прорезанные в западной стене арка. Залы, комнаты и коридоры дворца имели суфы, тамбуры с деревянными стенами-ширмами, которые в сочетание с настенной живописью, резьбой деревянных колонн, фризов и потолков придавали интерьеру помещений парадный вид⁹¹.

Большой интерес представляет многоколонный зал дворца, где широкий входной проем, в свое время обшитый резным деревом и украшенный великолепным резным деревянным тимпаном, находился в северной стене, напротив тронной лоджии (Табл. 7, р. 2ж — Гл. 3). Большой зал дворца по планировке напоминает базилики древнего Рима. Здесь та же структура зала с центрально-осевым входом и выделенной тронной лоджией, где некогда восседал правитель. Не менее поразительные параллели увидели исследователи дворца в сюжетах росписей, украшавших западную стену центрального коридора. Это — шестиметровая композиция, где изображена волчица с двумя младенцами, припавшими к ее соскам. Открытая археологами СТАКЭ композиция с волчицей, несомненно, как считают Н.Н.Негматов и В.Л.Воронина, является воспроизведением известного сюжета бытовавшего в древней мифологии народов и канонизированного в античном Риме. Сюжет варианта древнеримской легенды, заключают названные ученые, появился вследствие культурного теснейшего и торгового обмена Средней Азии с Западом, особенно в эпоху эллинизма и в период византийско — согдийских связей в раннем средневековье⁹².

Цитадель Варахши (Бухарский Согд) расположена в южной части города: наиболее высокая часть занята кешком, приподнятым на восьмиметровой пахсовой платформе, а прилегающая к южной городской стене местность — дворцовым комплексом. Постройки кешка состояли из сводчатых и коридорообразных помещений, связанных между собой узкими проходами. Стены с восточной стороны были оформлены полуколоннами, называемыми в специальной литературе гофрами, от которых сохранились их основания. Дворец состоял из комплекса больших и малых помещений, примыкавших с запада к обширному открытому «тронному» двору. Они располагались в один ряд, примыкая с юга торцами к внешней городской стене. Основанием дворца служил невысокий стилобат, состоящий из послойных засыпок рыхлой земли и остатков стен более ранних сооружений. Весьма интересным было архитектурное оформление «тронного» двора, представляющего собой открытую прямоугольную площадку размером 30x9 м. Двор был вытянут с юга на север и выложен жженым кирпичом⁹³.

Пенджикентская цитадель в плане очень близка к варахшинской и состоит из двух частей: замка (внутреннее укрепление) и примыкающего к нему с востока дворца (наружный двор). Каждый из них укреплен отдельной крепостной стеной, причем замок с юга и запада окружен двойной линией стен (Табл. 7 — Гл. З). Дворцовый комплекс пенджикентских владетелей состоит из парадных, жилых и подсобно-хозяйственных помещений. К парадным зданиям относится тронный зал площадью около 250 кв. м и три почти одинаковых по размерам (10x7; 10x9,5; 10x11 м) зала. К залам дворца примыкают парадный айван, коридор и сводчатое помещение. По сохранившимся па поверхности их стен остаткам краски можно предполагать, что все парадные помещения были некогда украшены многокрасочными росписями⁹⁴.

Городище Кафыркала (Северный Тохаристан) в плане квадратное, площадью 355x355 м. Цитадель занимала северо-восточный угол городища и возвышалась над окружающей местностью на 12 м. По краям цитадели прослеживается вал крепостных стен с угловыми башнями. Кроме того, цитадель с запада и юга отделена от собственно города широким глубоким рвом. В северо-восточном углу найдено здание дворцового назначения с тронным залом размером 19,5x10 м. Зал этот окружен с юга и запада парадными коридорами. Три других зала дворцового комплекса связаны между собой парадным коридором и расположены к югу и западу от последнего. Большой интерес представляет раскопанная на цитадели Кафыркалы буддийская часовня⁹⁵.

По планировке и убранству интерьеров фактически к категории городских дворцов и богатых аристократических домов относится часть кешков (замков), кстати, многие из которых располагались недалеко от городских центров. Будучи жилищем земледельца-феодала, кешки. как и цитадели в городских поселениях, являлись крепостными сооружениями, обеспечивающими безопасность землевладельца. Поэтому в своей структуре они имеют общие элементы с цитаделями. В Центральной Азии в настоящее время раскопано большое число кешков (Табл. 8 — Гл. 3). Это — Балалыктепа (Северный Тохаристан), Джабартепа в Мугкала в Южном Тоха — ристане, Уртакурган и Чильхуджра в Уструшане, Гардани Хисор и Кум в верховьях Заравшана. Тудаи Калон в Аштском районе, Калаи Боло близ Исфары и многие другие⁹⁶.

Раннесредневековый памятник Джабартепа расположен к югу от древнего дофеодального города Камсар в Северном Афганистане. Это хорошо укрепленный пункт размером 120x120 м. Стены фланкированы на углах четырехугольными башнями, причем одна из них — примкнутая к углу, а две другие выступают по биссектрисе угла. Въезд располагался с южной стороны, т.е. в направлении на Балх, откуда вела основная дорога. Он выделен огромным донжоном. Крепостные стены включат два этажа сводчатых галерей, проходящих по всему периметру усадьбы⁹⁷.

Балалыктепа представляет собой отдельно стоящую усадьбу (30x30 м), сооруженную на пахсовой платформе высотой 6 м. Жилые покои в виде отдельных коридорообразных помещений группировались вокруг центрального дворика размером 15,5x14,5 м. В парадных помещениях, устроенных позднее вместо внутреннего дворика, обнаружены остатки стенных росписей⁹⁸.

Замок Уртакурган расположен недалеко от райцентра Шахристан Северного Таджикистана (Табл. 8, р.З — Гл. З). Это двухъярусное поселение замкового типа, в центре которого расположен донжон размером 18x16 м. Замок укреплен крепостной стеной и угловыми башнями. По планировочной структуре он организуется системой жилых помещений вокруг центрального зала-вестибюля. Примечательностью Уртакургана является его приемный зал, наиболее крупное помещение здания — донжон (9,55x7,90 м). Планировка этого помещения отличается от других особой линией суфы, устроенной по северной стороне в виде двухступенчатого помоста-эстрады со следами тронной тахты. Отверстия на полу от вертикальных стоек у эстрады указывают на наличие матерчатого балдахина над тронам, известного по изображениям на росписях дворца афшинов. Четыре выемки в середине и отпечатки баз колонн помогают реконструировать этот парадный зал с колоннами, на которые опирались балки перекрытия, и световой люк — рузан с балдахином над тронной лоджией владетеля замка, суфами для гостей и очагом в центре помещения. Эти элементы архитектурного убранства интерьера в сочетании с резьбой по дереву, красочными росписями свидетельствуют о пышности проходивших здесь приемов⁹⁹.

Двухэтажный уструшанский замок Чильхуджра представляет собой особый тип укрепленного жилища, включавшего парадные залы, жилые покои, святилище-капеллу, хозяйственные и коридорные помещения. Анализ композиционных особенностей планировки этажей, произведенный С. ММамаджановой, говорит об использовании удивительного, на первый взгляд, метода пропорционального построения как отдельных помещений, в частности, так и первого и второго этажей, в общем. Этот факт позволил ей предположить возможность предварительного «проектирования» здания методом пропорционирования (Табл. 8, р. 2 — Гл. 3). Так, анализ С.М.Мамаджановой построения плана первого и второго уровней, а также отдельных помещений методом пропорционирования показал, что зодчие Уструшаны применяли приемы гармонизации архитектурных сооружений для придания им монументальности, неприступной мощи облика, соответствующих социально-историческим требованиям раннесредневекового периода¹⁰⁰.

Говоря об архитектурно-художественном синтезе периода раннего средневековья, следует сказать, что архитектура Центральной Азии, в том числе Тохаристана и Мавераннахра IV — VIII вв. подвела черту под античным наследием эпохи кушан и с необычайной серьезностью и блеском отразила вновь возникшие в местной среде связи и контакты Центральной Азии с Сасанидским Ираном, Византией, Индией и Китаем. Благодаря им, старые земледельческие культуры юга пришли в прямое взаимодействие с культурами Сырдарьи, Таласа, Семиречья и кочевничьим искусством Южной Сибири и горного Алтая.

Общение мастеров Сирии, Месопотамии, Византии и Дальнего Востока отвечало условиям хозяйственно-политической жизни страны, расположенной на Великом Шелковом пути, и имело своим результатом появление ряда блистательных монументальных памятников. В качестве примера можно привести богатый пластический и живописный декор в раннесредневековом Тохаристане, который представляется в памятниках дворцового строительства: в оформлении парадных залов, жилых покоев, домашних святилищ и др. Материал скульптуры, как правило, глина, иногда с верхним гипсовым слоем, обычно с окраской. Имеют место и деревянные скульптуры, как, например, в замке Чильхуджра.

Свежую струю в раннесредневековое искусство Тохаристана внесла живопись, хотя она, как признает Г.А.Пугаченкова, уступает здесь поразительным творческим свершениям, которыми ознаменована была в эту пору живопись Согда и Уструшаны¹⁰¹. В целом же, раннесредневековая живопись Тохаристана отражает процесс становления нового стиля, в котором вырабатываются иные, чем в античности, художественные эталоны, которые иллюстрируются в светской живописи (в Кафыркале, Джумалактепе, Балалыктепе и др.).

Самыми блистательными памятниками согдийского искусства можно назвать росписи во дворце правителей Самарканда на Афрасиабе¹⁰², роспись и резное дерево в богатейшем комплексе храмовых, дворцовых, жилых и других сооружений V — VIII вв — в Пенджикенте¹⁰³ и во дворце правителей Уструшаны в Шахристане¹⁰⁴. В настенных росписях Варахши, Самарканда, Пенджикента и Шахристана ведущее место занимает сюжетная живопись, но она так насыщена элементами, присущими также и архитектурному декору эпохи, что мотивы эти нельзя не признать общим достоянием архитектуры, изобразительных и прикладных искусств Согда. То же относится и к скульптуре из Варахши или резному дереву из Джумалак-тепа, Пенджикента, Уструшаны. Одним из источников многих мотивов архитектурного декора, как и художественного металла эпохи, были, видимо, произведения текстильного производства (прославленные согдийские ткани).

Запас мотивов архитектурного декора IV — VIII вв. кажется неисчерпаемым: розетки, пальметты, сердцевидные листья и их половинки, стилизованные виноградные листья, лотосовидный тюльпан, спаренный побегун, вертуны, падающая волна, перлы и астрагалы, мотивы геральдики, символы и атрибуты в форме крылатых существ (крылатый верблюд, грифон, гиппокамп, рыбы, птицы, смешанные существа) и фигурные создания архитектурной фантазии (кариатиды) неотделимы от мотивов собственно изобразительных. Общая черта архитектурного декора IV — VIII вв., таким образом, это нарастание узорности и появление строго организующих рисунков геометрических сеток, целостно построенных систем.

3. Дворцы исламского мира. Появление исламского мира, отразившегося на судьбе многих народов Ближнего и Среднего Востока, в том числе Центральной Азии, связано с эпохой возникновения и распространения одной из наиболее общепризнанных в мире религии — ислама (время халифской династии Омейядов в 661—750 гг.). Именно в этот период на территории нынешних государств Иордании, Ливана, Палестины и Сирии зарождается первая сильная и воинственная мусульманская империя. При Омейядах арабы завоевали Северную Африку, большую часть Пиренейского полуострова, Среднюю Азию и другие территории, распространив своё политическое влияние, культуру, религию, а также концепции формирования архитектурной среды в соответствии с догматикой ислама. И для того, чтобы понять архитектуру дворцов средневековья на территории распространения религии ислам необходимо вкратце остановиться на особенностях формирования дворцов исламского мира, начав наш рассказ с Ближнего Востока. При этом необходимо особо отметить, что в период возникновения и развития Арабского халифата как таковой арабской архитектуры не было. Арабы не принесли с собой опыта капитального строительства, наоборот, как пишет В.Л.Воронина, они сами учились строить у покоренных народов. Они использовали местных зодчих — коптов, греков, сирийцев, иранцев, привлекая для отделки зданий художников — христиан — живописцев и мозаичников. Заимствовали мраморные колонны из римских и византийских построек¹⁰³.

Как пишет арабский архитектор-ученый Хамед Халид Мухаммед Забен, изначальным прототипом мусульманской дворцовой архитектуры была мечеть — дом пророка Мухаммада в Медине (623 г.), основанный на традициях персидского зодчества — арабских купольных и греко-римских атриумных жилых домов¹⁰⁶.

На Аравийском полуострове в целом не было каменных материалов, поэтому при помощи куполов и арок из сырцового кирпича создавались большие пространства помещений, умерявшие их жаркий микроклимат. Многим крепостям Ближнего. Востока присваивались названия «Антар» (араб, «мощь», «сила»). Примерами тому являются укрепленные дворцы периода династии Сасанидов (224—651 гг.) — Аль-Хорнаг и Аль-Саддер — последний, по предположению Г. Стерна¹⁰⁷, протоисламский дворец был впоследствии (около 778 г.) достроен и известен под названием Ухайдир в 200 км южнее Багдада ни территории нынешнего Ирака.

Традиции возведения укрепленных дворцов-замков, как считает Хамед Халид, восходит к планировочной организации жилищ арабов-кочевников: в центре прямоугольного или квадратного обнесенного усиленной оградой двора размещались загоны для скота, а мобильные жилые постройки вокруг них образовывали почти правильное кольцо¹⁰⁸. Подобным же образом в военное время создавались и ставки арабов-военноначальников¹⁰⁹. По мнению Афифа Бхенси, определяющее влияние на возведение и архитектурный облик омейядских дворцов оказывали три могущественные державы: Римская империя, государство Сасанидского Ирана и Византия¹¹⁰. Среди причин размещения дворцов в пустынных местностях Бхенсн называет традиционное мировоззрение и нравы арабских халифов, избегавших городов и густонаселенных мест, санитарно-гигиенические соображения безопасности от возможных эпидемий, необходимость установления тесных контактов с арабами-бедуинами, которые вели кочевой образ жизни, являясь оплотом халифской власти; стремление к уединенности от шума и городской суеты для созерцания, размышления, также военных упражнений и охоты; благоприятность пустынной среды для воспитания будущих преемников халифа (физических упражнений, игр, об1цения за пиршественным столом, духовного развития).

Вначале дворцы были приспособлены исключительно для сезонного, периодического проживания халифа и его преемников. Затем дворцы для жилья стали постепенно дополняться мечетями, баней, бассейном, а также строительством объектов для ведения сельского хозяйства и содержания домашних животных. Примером может служить дворец Аль Хир аль Гарби в Палестине (730-е годы).

Подобно Сасанидским, омейядские дворцы также возводились на обособленной территории, вдали от городов и других населенных мест, одновременно выполняя функции крепостей. Структурным планировочным ядром дворца всегда служил «сахн» — открытый внутренний двор атриумного типа: практически все помещения были ориентированы в сторону двора. Ограждением дворца служила замкнутая массивная наружная стена (граница между внешней, знойной, пустынной и часто враждебной) средой и внутренним пространством дворца Стены укреплялись массивными высокими башнями многоцелевого назначения (для наблюдения, охраны, обороны, а также длительного хранения съестных припасов в нишах — углублениях толстых стен за счет циркуляции восходящих потоков прохладного воздуха из — под земли). Как правило, дворцы были одно — и двухэтажными.

Первый дворец арабо-исламского мира — аль-Хадра был возведен в Дамаске (660—661 гг.) на основе разрушенного старого дворца. Новый дворец строился по приказу халифа Муавия из обработанного камня (вначале возводился из кирпича). Вокруг здания дворца был разбит сад, территория была обводнена и благоустроена. Купол имел зеленый цвет (аль — хадра, в переводе с араб., «зеленый») — цвет (символ) ислама. Во дворце располагался трон халифа. В настоящее время на месте этого дворца находится дворец Азема, построенный в период османского владычества (XVIII в.) — один из шедевров исламской архитектуры, восстановленный современными французскими и сирийскими реставраторами.

В плане дворец Азема представляет собой комплекс окруженный колоннадами аркад внутренних дворов с мраморным покрытием площадок вокруг групп бассейнов и садов с апельсиновыми деревьями. Четко выявлены планировочные группы помещений «садамлак», т.е. место приема гостей, «харамлак» — женская часть со спальными помещениями, кухней, мастерскими для рукоделия и другими, закрытых ванн и обслуживающего двора с северо-западной стороны комплекса. Стены 2-3-х этажных дворцовых зданий облицованы горизонтальными полосами контрастных по цвету мраморных плит и богато декорированы. Сложное и богатое переплетение оконных переплетов, дверей и ставней из дерева, деревянной обшивки потолков и роскошная раскреповка стен интерьеров помещений свидетельствуют об индивидуальности стиля и высоком мастерстве зодчих.

В целом, в период с 660 по 750 годы омейядскими халифами в Шамиском (Аль-Шам) регионе построены 19 дворцов, положивших начато мусульманской дворцовой архитектуре¹¹¹.

Охотничий дворец-замок Хусейр-Амра стоит в 65 км восточнее Аммана (Иордания). В постройках из красноватого известняка различаются аудиенц-зал (6,5x7,5 м) с альковом, фланкированным двумя апсидальными помещениями спален, и связанная с ним баня-хаммом. Постройки сохранились вплоть до сводчатых конструкций покрытий. Интересна система цилиндрических сводов аудиенц-зала, лежащих на двух поперечных арках слегка стрельчатого очертания. Два помещения были покрыты сводами, цилиндрическим и крестовым, третье — куполом. Мировую известность получила фресковая живопись эллинистического характера Кусейр-Амра, нанесенная по штукатурке над мраморными панелями: изображение правителя под балдахином (альков), сцены охоты, музыканты и т.д.¹¹².

Раскопки великолепного замка Каср (дворец) аль Хир аль Гарби (727 г.) дало множество фрагментов стукового орнамента скульптуры и фресковой росписи. В отличии от дворцов Иордании его помещения равномерно распределены в два ряда с выделением на оси более крупных залов. Двор был обнесен портиком. Стены, выведенные из сырца на каменном цоколе, не сохранились (лишь ворота были целиком каменными). Плоские деревянные покрытия лежали на подпружных арках¹¹³.

Комплекс дворцовых зданий и сооружений аль Хир аль Шарки (727—729 гг.) представляет собой два смежных здания. Они располагались в самой возвышенной части долины Пальмирских степей и были окружены обшей стеной из условий формирования большого благоустроенного парка для игр и развлечений. Оба здания в плане образуют несколько искаженные квадраты (почти параллелограммы). Если само здание дворца имеет четыре входных портала в центре каждой из четырех наружных стен, усиленных восемью башнями каждая (включая угловые), то здание с одним входом имеет совершенно иную функционально-планировочную организацию и иденцифицируется как каравансарай. В комплекс дворца входили также помещения военного лагеря и мечеть с минаретом. По всей видимости, дворец как место жительства халифа в военное время вполне мог вести функцию укрепленного форта.

Как считает Хамед Халид, оба комплекса дворцов представляют омейядскую архитектуру в состоянии развития и совершенствования так называемого «стиля Хира», следуя которому возводились многие последующие дворцы, замки и усадьбы в течение достаточно длительного периода на территории как Шамиской империи, так и широко за ее пределами в завоеванных областях от Северной Африки до Средней Азии (каравансарай Манагельды XI — XII вв., Таш-Рабат XIV в. на территории нынешнего Кыргызстана и др.). При этом сопоставительный анализ планировочных структур первого дворцового здания — аль Гарби и второго (аль Шарки) показал его значительное сходство с каравансараем, что ни в коей мере не умаляет достоинств данного планировочного приема¹¹⁴.

Замок-дворец Хирбет аль Мфаджар в долине Иордана (в 2.5 км к северу от Иерихона) может быть отнесен к самым замечательным из всех омейядских замков. Своеобразие форм, богатство, разнообразие и изящество деталей с трудом поддаются описанию. Стены с башнями связаны в единый ансамбль со зданиями бани, мечети и особым передним двором. Помещения из тесаного камня-известняка были покрыты кирпичными сводами, дворы замощены каменными плитами. Помещения внутри каре размером 76x63 м огибали двор в два этажа. Вдоль восточной и западной сторон дворца они разбиты на два ряда, к северной стороне примыкает длинный шестистолпный зал. Среднее южное помещение с апсидой служило предположительно мечетью, а рядом на высоком выступе стоял минарет. Дворцовые фасады затенялись аркадами. Вестибюль имел вид башни, гладь фасада которой подчеркивали резные медальоны и завершали ступенчатые зубцы. К северу от дворца, через двор, находилась баня — квадратный зал около 30x30 м с полукруглыми экседрами вдоль каждой стены. Сводчатые покрытия этого величавого здания посредством арок опирались на 16 мощных устоев с колоннами по углам, в центре высился купол на парусах, демонстрируя явное влияние византийского храмового зодчества¹¹⁵.

Между дворцом и баней находилась мечеть 23x17 м, её строительное покрытие опиралось на восемь поставленных в два ряда мраморных колонн. На внешнем дворе, над прудом, стоял павильон с куполом на четырех арках и внешней оградой восьмиугольного абриса. Севернее бани сохранились остатки какого-то здания, возможно, каравансарая. К востоку от дворца простирался окруженный стеной сад. Дворец и его угодья снабжались водой из Иордана и других речек: вода подводилась при помощи акведуков (римское влияние).

Дворец аль Харана, согласно данным археологии, относится к последним из омейядских дворцов, предпоследними же были построенные халифом Валидом II дворцы аль Туба и аль Мшатта (743—744 гг.). Квадрат каменных стен замка дворца Мшатта 150x150 м заполняли расчерченные с удивительной логикой и симметрией залы, дворы, комнаты. Две параллельные стены выделяли среднюю официальную часть дворца группой вестибюля впереди и аудиенц — залом (диваном) в глубине, их разделяет квадратный двор, утлы которого лежат на диагоналях внешнего квадрата стен. Большой базиликальный зал официальной части заканчивался купольным триконхом. Это соединение трехнефного сводчатого айвана с купольным залом, характерное для сасанидских дворцов, созвучно формам Рима и Византийской империи.

Руины дворца аль Туба располагаются в 60 км на юго-восток от Аммана в Сирийской пустыне на территории нынешней Иордании. Изящную планировку комплекса демонстрирует дворец. Территория дворца-крепости 140x73 м обнесена мощной стеной с круглыми башнями. Входные ворота располагаются между двух квадратных в плане башен с северной стороны. Здание дворца сложено из камня и красного обожженного кирпича (внутренние стены). По утверждению А. Кресвела, дворец был построен одновременно с дворцом аль Мшатта¹¹⁶.

В 20 км от Аммана в том же направлении расположен дворец-«гостиница» аль Харана. В нем предположительно халиф собирал представителей племен, узнавая от них новости и решая их проблемы, а также предоставляя им возможность безмятежного отдыха. В каждом из четырех углов прямоугольного здания (36x34 м) располагались круглые башни и ещё по одной башне в центре каждого из трех фасадов: вход с южной стороны образован пилонами из двух полубашен. Стены сложены из небольших известняковых камней и необожженных кирпичей. На высоте 7 м находился декоративный фриз, опоясывающий парапет и все семь башен дворца. Широкий коридор входа между двух больших затененнных помещений (12x8 м) ведет в квадратный атриумный двор (12x12 м) с восемью столбами, несущими навес, под которым размещались конюшни. Справа и слева от двора при входе расположены лестницы, ведущие на второй этаж восточной и западной частей дворца соответственно. Узкие проемы окон второго этажа были устроены в виде амбразур, напоминая «колчан со стрелами», что указывает на замковый характер здания. Стены интерьеров были отделаны блестящей известковой побелкой и резными украшениями из гипса. Планы дворца аль-Харана демонстрируют высокую степень логичности и четкости компактной симметричной функциональнопланировочной структуры здания как показатель немалых достижений исламской дворцовой архитектуры омейядского периода.

В 750 году утвердилась новая династия Аббасидов (потомков дяди пророка — Аббаса). В своих взглядах и политике Аббасиды придерживались иранской ориентации, что обусловило сложный синтез арабской и иранской культур, отразившийся и на архитектуре дворцов, особенно в период правления первых трех халифов этой династии — Мансура, Харуна арРашида и Мамуна.

Одним из первых аббасидских дворцов следует считать дворец со сводчатым айваном Куббат аль-Хадра или «Зеленый дворец» (764 г.) в Багдаде, столице арабского Халифата. Плановая композиция этого дворца, как считает В.Л.Воронина, отвечала принципам саса — нидского дворцового строительства¹¹⁷. Размер дворца в плане составлял около 200x200 м, центральный большой айван 15x10 м с залом 10x10x10 м был перекрыт куполом зеленого цвета. Этот дворец в новой столице исламского мира стал своеобразным прототипом большинства дворцовых зданий, имевших дворово-айванную композицию, о чем говорилось в предыдущем разделе.

Раннеаббасидский замок Ухайдир (778 г.) был выстроен в 200 км южнее Багдада и был окружен крепостными стенами 175x160 м с четырьмя входными воротами по середине стен. Дворцовый ансамбль с симметричной композицией плана примыкал с севера к внешним стенам. Главная его часть — парадный двор, окруженный аркадами на полуколоннах. На главной оси дворца выделяется зал-вестибюль (15,5x7 м) — самое большое сводчатое помещение ансамбля, на южной стороне двора размещен аудиенц-зал в виде сводчатого айвана. обращенного во двор. Жилые помещения разбиты вокруг четырех малых дворов с портиками и айванами¹¹⁸.

Квадрат толстых внешних стен дворца аль Куфа (Ирак, 800 г.) свыше 170 м длины по одной стороне обрамляет внутреннее каре дворцового здания, включающего сгруппированных вокруг внутренних дворов помещений. Единственные внешние ворота соединяются с парадным двором, куда открывается, обращенный к северу, трехнефный айван, связанный, в свою очередь, с купольным тронным залом. Как отмечает Ф.М.Шафий, многие дворцы Ирака того времени отличались наличием внешнего двора, где размещались жилища челяди, склады, гарнизон и др.¹¹⁹.

Ансамбль дворца Балькувара (848—858 гг.) в южной части Багдада в плане представляет квадрат стен 1250x1250 м, укрепленный башнями. Для того, чтобы попасть в крестообразный в плане тронный зал нужно было миновать три двора и трое ворот. Зал располагался на верхней точке рельефа и через арки открывались великолепные перспективы на четыре стороны горизонта. По другую сторону зала лежал сад, спускавшийся к реке с пристанью. С южной стороны зала размещались жилые постройки, разбитые по прямоугольной сетке и разделенные на кварталы¹²⁰.

Один из крупнейших, аббасидский дворец Мутассима Джаусак (900 г.), представлял собой целый город, подобно дворцу Балькувара (175 га), включал официальную часть, гарем, сокровищницы, казармы, бани, крытые цистерны, площадки для поло, сады и павильоны. Крестообразный в плане тронный зал был перекрыт высоким куполом. Дворец выходил к реке Тигр трехарочными воротами Баб-аль-Аима, откуда к воде спускались ступени широкой лестницы. Средняя арка ворот была высотой 11.1 м¹²¹.

На территории нынешнего Афганистана в X веке близ города Буста возводится обширный дворцовый комплекс — аль-Аскар или Лашкаргах. Вытянутый вдоль обрывистого берега реки Гильменд, грандиозный ансамбль дворцов и казарм, мечетей и садов распадается на три разновременных группы, среди которых выделяется южная — летняя резиденция Масуда III. Дворец задуман как прямоугольник (130x74,7 м), где сырцовые постройки на фундаменте из обоженного кирпича окружают двор 80x48 м. Вход укрыт в айване, за ним лежит крестообразный в плане вестибюль. Во двор обращены четыре айвана; северный ведет в аудиенц-зал и примыкающие к нему помещения: зал приемов, зал ожидания, канцелярия и т. п. По мнению В.Л.Ворониной, черты архитектуры Лашкаргаха связывают его со строительной культурой Ирана и Средней Азии, единой школой зодчества того периода¹²².

В Центральной Азии в рассматриваемый период (1Х-Х вв.) формируется качественно новый стиль, отличный по своему содержанию (внутреннему и внешнему) от стиля, слагавшегося в условиях предшествующего общества. Вступление Тохаристана и Мавераннахра, развитых стран Центральной Азии на территории Исторического Таджикистана, на путь интенсивной феодализации не только породило новые формы общественной идеологии, но и коренным образом отразилось в области архитектурного творчества. И даже насильственный захват Центральной Азии арабами VIII веке не мог изменить поступательное развитие культуры. Более того, войдя в состав Халифата, народы Центральной Азии включились в орбиту мировой караванной торговли, накапливались предпосылки к качественным изменениям в архитектуре и планировке городов, в том числе в архитектуре общественных зданий и комплексов. В IX — X вв. на обширной территории Центральной Азии (Хорасан и Мавераннахр) создается государство местных династий Тахиридов и Саманидов. Этот период формируется как время формирования феодального города, возникающего и развивающегося на базе значительного экономического подъема вызванного к жизни ростом внешней и внутренней торговли¹²³.

Говоря об арабах, необходимо заметить, что в культурном отношении они, как замечает Г. А. Путаченкова, стояли гораздо ниже завоеванных ими народов, но они обладали тем, чего этим народам не хватало — единства власти и единство идеологии, каковой был только что народившийся ислам124. Именно ислам, как и всякая иная «большая» религия, оказав серьезное, а порой и определяющее воздействие на характер развития культуры воспринявших его народов, вызвал к жизни новую культовую архитектурную типологию — мечети, минареты, мавзолеи, Мадраса и другие сооружения. Однако ислам не сумел создать унифицированных форм художественной выразительности. Несмотря на появление новых типов построек, зодчие Центральной Азии продолжали использовать местные традиции архитектуры и градостроительного и строительного искусств.

Вместе с тем, нельзя отрицать и положительного результата вхождения Центральной Азии в состав арабского Халифата. В частности, вслед за окончательным утверждением ислама происходит сближение архитектуры и искусства Центральной Азии с архитектурой и искусством народов арабских стран. Преемственность и взаимообогащение традиций были двигателями архитектуры и искусства на всем протяжении древности, раннего и развитого средневековья. Рассмотрим в связи с вышесказанным некоторые примеры дворцового строительства, где наиболее ярко проявляются традиции местного зодчества и искусства.

В X веке крупным городом Тохаристана являлся Хульбук, столица историко — культурной области Хутталь. Достопримечательностью этого города был дворец хуттальского правителя с квадратным двором посередине. Пол дворца искусно был вымощен жженым кирпичом, а в его центре находился глубокий колодец с небольшим устьем, предназначенным для стока талых вод. С четырех сторон двора проходила крытая галерея с колоннами, куда выходили двери и окна помещений дворца Особенно красиво и богато были украшены стены и потолки. От этих украшений остаюсь немного — лишь небольшие куски резного расписного алебастра. Архитектурный декор дворца некоторым образом дополняют фрагменты колонного ордера с капителями из резного алебастра с воспроизведением изображений львов, а также трехчетвертные алебастровые колонки, алебастровые же плахи с надписью куфи и др. Дворец под полом имел крытый кирпичный канал, выводящий нечистоты за пределы сооружения. Центральная отопительная система, расположенная также под полом в виде соединенных между собой керамических труб, нагревала кирпичи пола дворца и, тем самым, отапливала его помещения.

Цитадель Хульбука расположена в юго-западной части городища и далеко выдвинута в долину. Выбор места, как считает археолог Э. Гулямова, был предопределен тем, что фасадная плоскость, на которой портал смотрится как михраб, был открыт в сторону густо населенного Уртабоза, где находятся большие памятники: Золи-Зард, Сайед и Гулистон, а как бы за спиной Хульбука — не менее значительные памятники Манзара, Кайнар, Даштидили, Ион — Али и др. Срединное местонахождение и размещение столицы в излучине Сурхоба, с трех сторон окруженного рекой, делает город защищенным.

Реконструированный на основе фрагментов входной части сооружения портал имеет общую высоту 13,25 м, ширину — 8,6 м с шириной входа в 2,85 м. Рама пеиггака «П» — образная и состоит из нескольких дорожек: в один ряд кирпич с чередованием целого и половинки, спаренный кирпич, поставленный на ребро и образующий узор лиандры, спиральные кирпичи с вырезанными до обжига куфической надписью. Архивольт поддерживает трехчетвертная колонка. Тимпан украшен кирпичной кладкой геометрического узора: штрих на квадратной сетке, нал дверью лопатка, сложенная из кирпичей с куфической надписью. Кирпичи в два ряда по семь штук в ряду. В отличие от надписей, обрамляющих раму портала, которые отличаются строгостью размера, буквы на лопатках несколько суженные и сильно вытянутые. Общий вид портала на плоскости, расчлеценной прямоугольными и округлыми пилонами и контрфорсами, смотрится монументально¹²⁶. В августе 2006 года, к празднованию 2700-летия города Куляба, реставраторами ТаджикГУОП Министерства культуры Таджикистана был сдан государственной комиссии крупный фрагмент реконструированной крепостной стены с внутренней боевой галереей, монументальным порталом, угловой башней и др.

Весьма примечательна графическая реконструкция портального входа в цитадель Хульбука, так как она демонстрирует один из первых примеров в Центрально-азиатском зодчестве появление портала вообще, который, как известно, начал формироваться после X века, в частности, в зданиях культового назначения (мавзолеи Араб-Ата в Тиме, Мир-Саид Бахрома в Кермине и др).

Облик городского жилого дома Хутталя можно представить на основе жилища богатого горожанина, раскопанного Э. Гулямовой на территории городища Сайед на берегу Пянджа¹²⁷. Так, этот дом (50x50 м) состоял из квадратного двора (26x26 м), вокруг которого располагались прямоугольные в плане помещения. Пол двора местами был выложен жжеными кирпичами в определенном орнаментальном мотиве. Стены помещений, обращенных во двор, были украшены резным штуком (стуком). Такой же декор обнаружен и в парадных помещениях. Заслуживает внимания отделка суф, поверхность которых покрыта толстым слоем белого алебастра, а боковины покрыты красной краской. Пол помещений выкладывался жженым кирпичом. Одной из примечательных особенностей помещений является наличие в западной стене михрабной ниши, углы которой оформлены трехчетвертными резными колонками. Обычно помещения в доме располагались группами: в центре — парадная, кухня, комната для омовения с возвышением и ванночкой со стоком для воды и комнаты с суфами.

Одним из крупных городов Мавераннахра в саманидский период оставался Самарканд. Предметом особой гордости правителей Самарканда были их прекрасные резиденции, окруженные роскошными садами и парками. По историческим сведениям, западная часть Самарканда активно застраивалась монументальными дворцами Саманидов, а восточная — усадьбами знатных вельмож и военноначальников. В 1911 году в западной части Афрасиаба археологами был обнаружен ряд больших помещений, украшенные резными ганчевыми панелями. Как определили ученые (И.А.Ахраров, Л.И.Ремпель), это были фрагменты саманидского дворца, который был реконструирован Л. И. Ремпелем¹²⁸. Первый зал имел размеры 6,29x13.4 м и имел три дверных проема, обращенных во двор, а две других — на торцах. Ученый предполагает, что главное предназначение просторного и достаточно светлого (над дверьми были устроены световые проемы, забранные ганчевыми решетками и цветным стеклом) зала, украшенного тонкой резьбой из ганча — прием гостей, т.е. он служил своего рода мехмонхона — гостиной, известной ещё в доарабское время¹²⁹.

Как пишет С. Рахматуллаева, замечательным явлением в архитектурной декорации Мавераннахра IX — X вв. является композиция резного орнамента гостиной дворца Саманидов, где в изящном узоре можно увидеть более древний, заметно переработанный вьющийся стебель виноградной лозы, столь излюбленный и часто изображаемый в резном дереве Пенджикента и резном ганче Варахши¹³⁰. Резной орнамент панелей Афрасиаба находит близкие параллели в пластическом убранстве дворца аббасидских халифов в Самарре (IX в.), мечети Наина (Иран. X в.), мечети Тарих (Ну-Гумбад) в Балхе (Афганистан, IX — X вв.) и др.¹³¹.

Близ раннесредневекового Термеза расположен Кырк-Кыз, связанный со сказанием о девушках-амазонках, проживавших в укрепленном замке. Как считает Г.А.Пугаченкова, Кырк-Кыз был огромной дворцовой усадьбой, принадлежавшей династии Саманидов из местности близ Термеза под названием Шахри-Саман (по предположению ученых, именно здесь находилось родовое селение дома Саманидов) ¹³². По-видимому, эта была летняя резиденция царствующего рода, выполненная в монументальных архитектурных формах.

Здание имеет центрическую композицию, оно квадратное в плане (54x54 м), крестообразно рассеченное по осям сводчатыми коридорами, которые ведут в центральный квадратный дворик (I 1,5x11,5 м) с глубокими сводчатыми айванами на осях, позволявших доступ к многочисленным помещениям. Они располагались в два этажа в четырех секторах здания, охваченных узкими сводчатыми кулуарами. Общее число помещений Кырк-Кыза достигало полусотни, в том числе обширный трехколонный зал — гостиная-мехмонхона. Углы здания фланкировали полые, круглые в плане башни. Материалом постройки служит сырцовый кирпич, стены оштукатурены глиной. Фасады Кырк-Кыза почти однозначны: гладь стен, ритмически разделенная вертикальными щелями световых проемов, массивные башни на углах и глубокий айван со стрельчатым сводом в центре. Щипцовые стены этих айванов имеют более детализированную архитектурную разработку за счет фигурных нишек, выложенные ступенчатым напуском кирпичей.

Конец ознакомительного фрагмента.