Ошибка профессора

Сандра Бушар, 2023

Он тиранил меня с первого учебного дня… Вот уже три курса длится персональный ад! Профессор Шлефов не подарок для всех, но именно меня мужчина почему-то выбрал главной жертвой.Все дошло до отчисления… Практически!Один очень конкретный надоедливый препод "удачно" ошибся номером и отправил дик-пик не тому человеку.Теперь бразды правления в моих руках и месть будет жестокой!

ГЛАВА 4

Утро нового дня не задалось с самого начала. Сперва я отложила будильник, чтобы поспать «еще пять минуточек», а отрубилась на целый час… Час! Потом, в суматохе собираясь на марафон по бегу, уронила линзы в унитаз. И, увы, смыла до того, как поняла свою ошибку. Проблема заключалась в том, что без этих линз я видела довольно плохо. А новые купить не могла, ведь родители сняли все деньги с моей карты. Не только сто тысяч от Шлефова, но и мою заслуженную стипендию!

Благо, на проездном в метро оставалась целая куча поездок, и до сквера удалось добраться без приключений. Ну, почти…

— Присаживайтесь! — уступила я место в автобусе глубоко беременной девушке. — На вашем сроке вредно стоять. Такая нагрузка на позвоночник!

— Вы это на что намекаете?! Я — мужчина! — прорычал на меня здоровый мужик. — Какая такая нагрузка!

А спустя десять остановок я увидела, как молодой мужчина, доставая что-то из кошелька, роняет на пол денежную купюру. О чем, естественно, я ему и поспешно сообщила.

— Какой я, по-вашему, мужчина? Я — девочка! — застонала та в пол голоса. А потом, кажется, покраснела до мозга костей: — И это не купюра, а презервативы. Могли бы не кричать об этом на все метро! Упали и упали…

С этого момента я сидела и помалкивала. Подальше от греха.

Профессор Шлефов ждал меня, как было оговорено, у входа в сквер. Странным образом я узнала его по походке, росту и телосложению.

Пробежавшись по мне взглядом, он сконцентрировался на носках, выглядывающих из-под кроссовок:

— Оригинально… Это какой-то протест? Или вы конкретно мне что-то хотите сказать?

Опустив взгляд, прищурившись, я с ужасом осознала, что вместо стандартных белых носков для учебы выбрала нестандартные, домашние. Более того, разные. На одном красовался человечек, показывающий всем факи, а на втором подпись: «Пошли все нах!..». Это было полное фиаско. А я ведь вовсе забыла об этом подарке Риты на прошлый Новый Год!

— Да, — не желая падать лицом в грязь, я не подала виду, что внутри сгораю от стыда, — акция против… Рубки лесов в Сибири!

Кажется, Шлефов закатил глаза и пробормотал себе под нос что-то скабрёзное. Я даже вслушиваться не стала. По пути к месту старта мы на удивление спокойно обсудили с профессором все организационные детали. Ректор Игнатьев поставил меня курировать марафон со стороны студентов. Это была нежеланная работа для любого учащегося: кто захочет вставать в шесть утра в субботу? Да еще и бесплатно! Но Игнатьев прекрасно знал, как сильно я нуждалась в его хорошем ко мне отношении. Как сильно мне нужна была стипендия и место в вузе, поэтому юзал по полной.

В голове крутился один вопрос: что такого сделал Шлефов, что его наказали курированием марафона со стороны педагогического состава? Да еще заставили и сотрудничать со мной…

— О, это именно то, что мне нужно! — буквально в двадцати шагах от меня расположился мужчина. На небольшом узком столике у него располагались несколько видов носков. Я тут же подумала, какая хорошая эта идея продавать нечто подобное около старта. Подойдя вплотную, я радостно воскликнула. — Добрый день! Как хорошо, что вы здесь…

— Эм, что? — парень недоуменно повел бровью, переводя растерянный взгляд с меня на Шлефова, безмолвно застывшего за спиной. — Мы знакомы?

— Конечно, нет, — не глядя я ткнула пальцем вниз. — Какая у вас такса? Хочу приобрести. Только у меня с собой мало денег. Сто рублей хватит?

— Такса с-стандартная… — незнакомец растерялся еще больше. — И она не продается! Какие еще сто рублей?? Ненормальная какая-то…

Вдруг этот парень быстро пошагал в сторону от меня и «столик с носками» следом. Я потеряла дар речи от ужаса, ведь при ближайшем рассмотрении это оказалась самая обычная собака такса с кофтой в белую полосу на спине. Зрение без линз было совсем не к черту…

— Какой кошмар… — покраснев от стыда, я зарылась лицом в ладони и истошно застонала. Мой главный в жизни позор застал никто иной, как мой главный ненавистник!

— Знаете, Василькова, — с трудом сдерживая смех, прошептал заговорщицки профессор на ухо, — если так хотите таксу, я могу доставить ее вам в счет третьего желания. Я, конечно, брезгую трогать руками животных… Ну, понимаете, они грязные разносчики болезней… Но ради дела готов даже лично в питомник съездить, так уж и быть!

Злясь на себя, на мир и на всех на свете, я злобно повернулась к мужчине и отчеканила по слогам:

— Достаньте лучше себе парашют и приземлитесь, наконец, со своей самооценкой!

Развернувшись, я торопливо ушла к группе студентов, раздавая им заученные наставления. Ректор Петр Семенович наивно полагал, что участие в подобном мероприятии сплотит преподавателей и студентов, но все пошло не по плану. Две касты сразу разделились и даже не смотрели в стороны друг друга. Единственное, где мы встретились — это на старте. К тому моменту я уже предусмотрительно подкатила носочки и скрыла подальше от чужих глаз свой «несанкционированный митинг».

— Пожелать вам удачи, Василькова? — не поворачиваясь в мою сторону, проговорил Шлефов.

— Себе оставьте, — фыркнула я. — В вашем возрасте только на нее надеяться и приходится.

Еще вчера я наивно полагала, что дистанция в тридцать пять километров дастся мне легко и просто. Только вот я забыла, что последний раз серьезно занималась спортом в десятом классе, когда ходила в школьный кружок легкой атлетики. Фитнес не в счет!

— Говорят, — сравнявшись со мной, спокойно проговорил Шлефов, — спорт прибавляет годы жизни…

— Ага, — мокрая насквозь, задыхающаяся от нехватки кислорода, я едва передвигала ногами, — это правда. Пробежалась и чувствую себя на все сто… Лет!

Шлефов рассмеялся. Он предпочитал бежать рядом, пока большая часть студентов и некоторые преподаватели были впереди.

— Вам надо как-то отвлечься и наладить дыхание, — выпалил он на полном серьезе. — Давайте обсудим какой-нибудь фильм? Посоветуете мне для просмотра, подискутируем.

Я фыркнула. Внутри я умирала, двигаясь из последних сил. Если бы не Шлефов и нежелание падать перед ним лицом в грязь, давно бы сошла с дистанции. Ведь никто не заставлял меня проходить весь километраж целиком!

— Знаю один, — прорычала сквозь зубы. — «Неуместный человек» называется!

Вдруг на горизонте замаячила желтая финальная лента, а внутри вспыхнул азарт, проснулось второе дыхание. До одури захотелось обогнать Шлефова и, наконец, вернуться домой в теплую постель. Что я и сделала, сама себе не веря!

— Стой, Василькова! — услышала я встревоженный голос профессора позади. И усмехнулась. Боится, гад, что сделаю его. Правильно делает! — Стой, говорю, ненормальная!

Радостно вскинув руки, я сорвала своим телом желтую ленту:

— Ура! Я это сделала! Да, да, да!

И только в этот момент до меня начало доходить: почему никто из бежавших впереди не сорвал ленту до меня? Где тогда остальные? Почему она не тронута?

— Девушка! Аккуратно! Вы не видите, что мы яму огородили?! — прокричал откуда-то сбоку кто-то суровый и злой. Я подняла на него взгляд и увидела рабочего в желтой униформе, за ним стоял экскаватор и погрузчик. — Остановитесь немедленно!

Только вот сделать это казалось сложно, когда ноги ватные и с трудом слушаются, а работают по инерции. Я честно пыталась резко замереть, но в конечном счете потеряла ориентацию в пространстве и полетела куда-то в глубь разрытой ямы. Последнее, что запомнила, это мои подвернутые носочки на фоне яркого солнышка.

****

Просыпаться со звездочками перед глазами весело лишь в том случае, если ты из Диснеевского мультика! И даже к ним у меня масса вопросов: вот проснулась спящая красавица от прикосновений чужого мужчины… И, что? Ей нормально? Откуда взялась внезапная любовь? Почему маньяк не получил по наглой морде?!

Мне вот дико не понравилось, когда я осознала себя на руках у профессора Шлефова. Он так крепко сжал мое тело, что я даже вырваться не смогла.

— Тише ты, — фыркнул он на меня, будто ничего странного не происходит. — Еще непонятно, что с ногами. Вдруг сломала?

— Это похищение, вы вообще в курсе? — перед глазами все еще мерцали красно-черные пятная, но я все равно не оставляла попытки отодвинуться подальше от бугая. А Шлефов и вправду оказался высоким… Особенно в сравнении со мной, метр семьдесят. — Вам не стоит лишний раз меня провоцировать! Это еще не понятно?!

— Ой-ей-ей! Что же ты сделаешь, Василькова? — театрально ахнул тот, цокая языком. — С твоим-то зрением… Я сейчас возле деревьев встану, и ты меня потеряешь.

— С радостью бы вас навсегда потеряла… — прорычала себе под нос, а после прочистила горло и более решительно отчеканила по слогам: — Мне это не нравится! А ну-ка быстро поставьте меня на ноги!

С тяжелым вздохом он остановился. Я еле сдержала победную улыбку: послушный Вадим Геннадьевич был просто восхитителен! Медленно мои ноги начали касаться земли… И если правая прекрасно справлялась со своей задачей, то левая подвела. Ныла и тянула. Я истошно зашипела.

— Я ведь говорил! — Шлефов потянулся ко мне с обеспокоенным видом. Видимо, снова решил закинуть на руки. Но я отскочила в сторону.

— Опоры на предплечье будет вполне достаточно! — предупредила его, и профессор тут же поставил мне локоть. Только в этот момент прояснившееся окончательно сознание начало работать. И я насторожилась. — Профессор Шлефов, а чего это вы так о моем самочувствии беспокоитесь? Добить хотите или переживаете, если умру, фотография ваша в сеть уйдет?

— Второе, — холодно отмахнулся тот. — А ты как думала? От тебя моя судьба зависит. Ты — ценный предмет.

«Предмет»… Я фыркнула. Этот человек никогда не видел во мне живое существо. Тем более, девушку.

Я не успела обдумать, почему слова мужчины меня огорчили, как он вдруг достал из кармана ключи и разблокировал черный внедорожник.

— Это не ваша машина, — настороженно подметила я. — У вас другая была, поменьше…

— А ты следила, на чем я в университет приезжаю? Как лестно, еще одна фанатка… — сверкнул глазами тот, косо усмехаясь. А я понять не могла, шутит он или нет. Распахнув пассажирскую дверью, он приветливо махнул рукой внутрь. — Ну, я уж точно ее не украл, Василькова. Эта — повседневная.

— Мда, — присвистнула я, — у нормальных людей повседневная одежда, а у профессора Шлефова повседневная тачка! Класс! Что-что вы там говорили про взятки? Не берете? Ну-ну!

Закатив глаза, он не стал это комментировать:

— Садись уже, куда хочешь!

— Хотелось бы в машину времени. Чтобы вернуться в прошлое и никогда не связываться с вами, — прошептала себе под нос. Но достаточно громко, чтобы Он услышал и скривился. — А куда вы везти меня собрались? В лес? Так я и там вам не признаюсь, где все носители с фотографией. Хоть у елочки прикопайте!

— Какая елочка? Она же сгниет от твоего яда… — голубые глаза Шлефова блеснули азартом, а на губах появилась странная коварная улыбка. Не прошло и секунды, как их смела маска серьезности: — Отвезу тебя в больницу. Пусть посмотрят, что с тобой.

— Но…

— Говорю же, — перебил тот меня, — ты мне живая ценнее. Садись, говорю!

Добраться до метро с больной ногой казалось задачей нереальной. А бесплатный таксис Шлефов казался лучшей идеей. Но… Бесплатный ли!

— Это — не третье желание! — на всякий случай предупредила я. — И денег у меня нет, если что.

Сказала и пожалела. Жаловаться на финансовые проблемы казалось жалким и постыдным.

— Считай это благотворительность. От меценатов слабым и немощным… — на светофоре профессор посмотрел на меня задумчиво. — И куда же ты за сутки такие деньги потратила?

Я вспомнила, как Настя Петрова как-то хвасталась брендовой сумкой от крутого бренда. Та стоила около полумиллиона. Ответ пришел сам собой:

— Кошелек купила.

— Кошелек, — подвел итог Шлефов. — Купила кошелек, в который теперь нечего положить?

Я кивнула. Все меньше и меньше нравилось ехать в одной машине с мужчиной. Казалось, вот-вот он меня расколет, и я признаюсь в своих непутевых родителях. Не хотелось бы давать профессору еще один повод надо мной поиздеваться.

— И, — не унимался тот, — где кошелек?

— Дома. Он же пустой! — устав от насмешек, я повернулась к мужчине и серьезно спросила: — Давайте лучше обсудим, кому профессор лучшего университета страны шлет свои голые фото? И как так получилось, что этот самый профессор отправляет их по ошибке своей студентке, номер которой даже знать не должен?!

Сжав губы в тонкую линию, Шлефов переменился в лице. В машине зависла гробовая тишина. Наконец-то, мужчина понял, что есть темы, которые просто не хочется обсуждать! Не прошло и пятнадцати минут, как Шлефов свернул на парковку явно не государственной больницы.

— Она ближайшая была. Упокойся, Василькова. Дай дежурному по марафону позаботиться о пострадавшей! — холодно отмахнулся, не давая мне и слова вставить.

Сильно принципиальной я не была. В том плане, что Шлефов так много моих нервов потратил за три года, что ему только во благо воздастся, если он мне доктора оплатит. А что? С его-то «повседневными» машинами это сущий пустяк.

— В приемной только по живой очереди! — после оплаты заявила нам строгая тетенька. Совсем, как в бесплатной поликлиники.

Мы со Шлефовым переглянулись. После той суммы, что они с него взяли, нас должны были на руках в кабинет отнести. Но нет… Слишком просто было бы! Пациент должен страдать! Иначе зачем в дорогущей больнице от администратора приемной до очереди в кабинет шел пятиметровый пустой кабинет?

— Еще немного, Василькова, — подбадривал меня Шлефов. Неожиданно, но без издевок. — Пару шагов и…

Мужчина буквально тащил меня на себе, а я только ковыляла больной ногой. Вдруг кто-то резво толкнул меня в бок, заставляя взвизгнуть от боли.

— Говорят, — рявкнул Шлефов, — в большом городе нет лосей… Как же нет, если вот он ты!

На нас обернулся пятнадцатилетний подросток с лампочкой во рту. Он что-то пытался сказать, но вышло лишь невнятное бормотание. Мы снова переглянулись со Шлефовым и одновременно рассмеялись. С подростком все было понятно, но… Это был первый раз, когда профессор просто улыбался и нашел со мной общий язык. Странно и даже не верится.

Мы долго сидели в приемной. Время шло, а ничего не менялось. Марафон уже закончился: преподаватели отзвонились и доложили куратору.

— Мы когда-нибудь отсюда уйдем?! — простонала я, зарываясь лицом в ладони. — Почему у врачей всегда очереди?

— Потому что время лечит, Василькова, — я ощутила легкое похлопывание по своему плечу и почему-то вздрогнула. — Так что терпи…

Дверь открылась, и меня наконец-то позвали на прием.

****

— С ногой мы уже выяснили, Диана. Простое растяжение. Повязку сделали, рекомендации вы уже получили. Никакого бега, эта очевидно. Но, ваше зрение… — взяв меня за подбородок, доктор принялся крутить лицо и вглядываться. — Позволите проверить?

— Это за дополнительную плату? — засомневалась я.

Тот хмыкнул:

— Нет. Считайте, долг врача.

Тогда я кивнула. А почему бы и нет? Тогда мужчина вышел, а вернулся спустя какое-то время с неизвестным мне аппаратом на колесиках. Все поверхностное обследование заняло минут двадцать.

— Я, конечно, выдам вам линзы. У нас как раз есть хорошие в наличии… Но рекомендую операцию. Сможете забыть про вспомогательные элементы, — заключил тот.

Тяжело вздохнув, я мягко встала с кушетки и попрыгала к выходу:

— Очень приятно, но ничего не надо.

— Это в счет обследования! — воскликнул он вслед.

— Правда? Это все меняет. Тогда давайте, — послав доктору улыбку, я вышла из кабинета. Сидящий все это время у кабинета Шлефов тут же встрепенулся и бросился ко мне. Я отшатнулась: — Не стоит помогать, сама справлюсь!

— Не придумывай, — закатил глаза тот, почти насильно придерживая меня за талию. — К чему эта бравада, Василькова?

Многозначительно указав подбородком на вывеску «Ж», я выгнула бровь и саркастично усмехнулась:

— Там тоже будете меня за ручки держать? Вот это я понимаю — преподавательская забота! Как говорится: и в горе, и в радости?

Шлефов скривился, но дал свободу. А когда вышла спустя пять минут, профессора поблизости нигде не было. Я предусмотрительно направилась к регистратуре, где он, собственно, и ошивался.

— Так-так-так… — из-за угла я увидела, как девушка что-то усердно считала на калькуляторе, а Шлефов все это время нервно отбивал банковской картой бит на стойке. — Линзы, специальное средство, операция у лучшего врача, реабилитация в номере класса Люкс, питание и необходимые обследования… С вас двести семьдесят тысяч. Картой или наличкой?

Я обомлела от шока. Значит, ничего из предложенного доктором не было БЕСПЛАТНО. Значит, сговорились с Шлефовым… С широко распахнутым ртом я наблюдала за тем, как профессор со скучающим видом подносит карту к терминалу. Простой секундный пик и мужчина лишился почти трёхсот тысяч и даже глазом не повел. У меня закололо сердце.

— Главное помните, — злобно отчеканил он каждое слово. Именно таким тоном он запугивал всех в вузе. Заставлял терять дар речи и приклонять голову. — Василькова должна думать, что это бесплатно. Понятно?

Противная администраторша все же выстояла перед темпераментом нашего вузовского тирана и опустила голову:

— Как скажите.

Я уже собиралась выйти и обозначить свое присутствие, как события начали развиваться. В помещение с улицы ворвалась красивая блондинка. Стуча каблучками, она нервно вглядывалась по сторонам. И когда увидела Шлефова, облегченно вздохнула и бросилась к мужчине:

— Зайчик, как ты? Все хорошо?

Клянусь, от ее голоса Шлефова скрючило, как после литра лимонного сока залпом. Но когда он повернулся к блондинке, вдруг натянул неестественную улыбку:

— Диана? Ты что тут делаешь?

Еще одна Диана? А это уже интересно… Я старательно навострила уши, пока притаившись в укрытии. Девушка же внимательно осматривала Шлефова. Как будто он — маленький ребенок, упавший с велосипеда, а она — заботливая мамочка, проверяющая его на наличие открытого перелома и сотрясения. Преподавателю это явно не нравилось, и он настойчиво отпихнул ее в сторону.

— Цел? Ничего не болит? Голова не кружится? — повторяла она, словно не замечая, как Шлефову неуютно.

— Повторяю вопрос: ты как тут оказалась? — мужчина злился не на шутку, а меня почему-то это веселило.

— Ну, — она лживо отвела взгляд и свела брови на переносице, — проезжала мимо, а тут твоя машина и…

— А теперь честно! — рявкнул он так, что мое сердце от страха чуть из груди не выскочило. Девушка в регистратуре спряталась за стойкой. И вообще, тишина вокруг образовалась пугающая, гнетущая. — Быстро, Диана. Ты же знаешь, я ненавижу лжецов.

— Ох, ты будешь ругаться… — она замялась, но после вдруг резко выпалила: — Я установила тебе родительский контроль. Слежу, где ты и с кем… А что такого? Ты в последнее время отдалился сильно… Думала, у тебя кто-то есть. А тут больница! Ну, я и примчалась.

Я не могла видеть лицо профессора, он расположился спиной ко мне, но даже в таком положении четко ощущала исходящую от него агрессию. Спина словно раздулась, а из ушей шел пар. Сжимая и разжимая кулаки, он басисто рычал:

— Ты в своем уме?

— Ты пойми, просто… — вдруг на испуганном лице блондинки появились нотки сомнения. Сузив глаза, она еще раз осмотрела Шлефова и с подозрением прошептала: — Но, если у тебя все в порядке, то что ты тут делаешь?

Вот тут-то был мой идеальный выход! Быстро доковыляв к парочке, я весело поздоровалась с теской:

— Здравствуйте, Диана! Это по моей вине ваш поднадзорный, — я сделала особый акцент на этом слове, радуясь недовольному шипению Шлефова, — оказался здесь. Дело в том, что сегодня был марафон, где ваш ЗАЙЧИК, — я снова повысила голос и услышала хруст кулаков и предупреждающее рычание, — был куратором марафона. Так вот я получила травму, и профессор Шлефов великодушно отвез меня в приемник.

Диана все внимательно выслушала и облечено вздохнула:

— Слава богу, что пострадали вы, а не Зайчик.

— Правда-правда. У нас вообще сложно в столице найти качественную ветеринарную помощь. А с таким животным специалиста надо еще поискать! — я искреннее умилялась детской непосредственности блондинки. Она не улавливала мой сарказм и раздражение Шлефова. Просто жила на какой-то своей волне. На все кивала и соглашалась. Понимая, что профессор вот-вот взорвется, я торопливо откланялась: — Мне пора и спасибо за помощь! Хорошего вечера!

Выйти-то я вышла, а что дальше? За воротами больницы оказалось, что до метро и любой остановки довольно далеко. Денег на такси у меня по-прежнему не было. Сидя на скамье в тени деревьев, я набиралась силы и мужества перед новым марафоном. Теперь уже по прыжкам.

Но не успела я толком пожалеть себя, бедную и несчастную, как к лавочке подъехал знакомый автомобиль. Стекло опустилось, и раздался прямой приказ:

— Садись быстро!

— А как же Диана? — я пыталась по выражению лица прочитать, куда делась моя теска, но ничего, кроме вспышки злости не заметила. — Или вам все равно, кого катать, лишь бы звали одинаково?

— Не беси меня еще больше, Василькова! — взорвался тот, ударяя рукой по рулю. Я вздрогнула. — Либо ты садишься сама, либо я выйду, при всей улице закину тебя себе на плечо и насильно затолкаю в гребанную машину!

Почему-то я не сомневалась: он не лжет. Не в настроении мужчина шутить. Тяжело вздохнув, я села внутрь. И, как только дверь захлопнулась, сразу же об этом пожалела.

— Эй, — нервно оборачиваясь, я по памяти восстанавливала дорогу, — мы едем в противоположную сторону от общежития!

— Заметил, веришь? — фыркнул тот, оттягивая ворот футболки. — Мне надо успокоиться. Составишь компанию.

— Компанию? Я?.. Вам?.. — от растерянности все мысли из головы вылетели.

— Да. Пить в одиночестве первый признак алкоголизма, — выпалил тот спокойно, словно и не было в его словах ничего шокирующего.

Во-первых, как студентка вообще может выпивать с преподавателем?! Во-вторых, тем преподавателем, что за рулем!