Похитители разума. Краткая история лоботомии

Самуэль Чавкин, 2019

В 1935 году португальский врач Эгаш Мониш предложил использовать новый способ лечения душевнобольных – лоботомию. Вскоре за это ему присудили Нобелевскую премию по медицине. В начале 1940-х годов лоботомия в США стала одной из самых популярных операций. Госпитали были переполнены ветеранами, страдающими от невозможности забыть ужасы войны, а эта процедура стала легким и дешевым способом лечения таких больных. В 1945 году Уолтер Фримен популяризировал новый метод проведения этой операции – с помощью топорика для льда. В качестве анестезии рекомендовалось использовать метод электрошока. В 1950-х годах в Штатах проводилось более 5 тысяч лоботомий в год, по стране разъезжал передвижной госпиталь «Лоботомобиль». Этот метод психохирургии применяли не только в отношении ветеранов, с его помощью снимали признаки депрессии, невроза, синдрома гиперактивности для детей… Перед вами самая полная, исчерпывающа и шокирующая история мировой психиатрической хирургии.

Глава 2. «Больные клетки мозга»

Он пребывал в состоянии мрачной подавленности и озабоченности. Вдруг его лицо исказилось от боли. Через несколько секунд он в панике закричал: «Не могу больше!.. Больше не могу!» Еще несколько секунд — и Томас Р., больной, проходивший сеанс электростимуляции мозга, пришел бы в неописуемое бешенство, а возможно, и набросился бы на тех, кто был рядом. По-видимому, электрический заряд возбудил какое-то сплетение нейронов, что и вызвало этот приступ безудержной ярости.

К мозгу Томаса были подведены электроды, пронзившие обе височные доли головного мозга и достигшие ядра миндалевидного тела — одного из компонентов лимбической системы^[32], так называемого эмоционального мозга. Всякий раз, когда через электроды (тонкие провода, подведенные к различным участкам мозга) пропускался ток низкого напряжения, Томас реагировал самым разнообразным образом. Его рефлекторные движения и эмоции менялись в зависимости от того, на какой электрод в данный момент подавалось напряжение: то он жаловался на слабость, то ощущал боль в зубах и ушах, то никак не мог собраться с мыслями, то вообще чувствовал, что «сходит с ума».

Буквально в миллиметре от той точки, к которой был подведен электрод, погрузивший Томаса в состояние депрессии, находился другой электрод, подключение которого произвело обратный эффект — ощущение полного благополучия и блаженства.

Целью всех этих экспериментов с подключением электродов было выявить тот конкретный участок мозга, который, по мнению врачей, таил в себе «больные» нейроны, время от времени толкавшие Томаса на импульсивные действия насильственного характера.

Эксперимент проводился Верноном X. Марком, высоким человеком, деловито поглядывавшим на вас сквозь очки в темной оправе, и Фрэнком Р. Эрвином, человеком крупного телосложения с зелеными с «хитринкой» глазами, высоким лбом и окладистой, «толстовской» бородой. Марк — заведующий нейрохирургическим отделением Бостонской городской больницы и адъюнкт-профессор медицинского факультета Гарвардского университета. Эрвин ранее был адъюнкт-профессором психиатрии в Гарварде, в настоящее время сотрудник факультета психиатрии нейропсихиатрического института Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Поскольку оба они являются одними из наиболее известных сторонников весьма спорной теории о связи импульсивных приступов ярости с дисфункцией некоторых клеток головного мозга, Томас был направлен на лечение именно к ним. По словам этих врачей, Томас, «одаренный 34-летний инженер, автор нескольких патентов на важные изобретения»^[33], страдал серьезным нарушением деятельности головного мозга, вызванного продолжительным падением кровяного давления после операции в связи с язвенной болезнью, обнаруженной у него 14 лет назад, еще в армии. Это привело к мозговой анемии и вызвало серьезное нарушение деятельности головного мозга.

Уволившись из армии, Томас получил инженерное образование. Врачи отмечали, что, несмотря на довольно внушительное телосложение, «трудно предположить, что он способен на насилие… поскольку ведет себя спокойно и сдержанно, а в общении обходителен и учтив». Однако временами его поведение было «непредсказуемым и психопатическим»^[34].

Главной проблемой Томаса, отмечали оба профессора из Гарварда, были приступы безудержной ярости. «Иногда она была направлена против его коллег и друзей, но чаще всего от этого страдали его жена и дети». Он постоянно обвинял жену в супружеской неверности, но стоило той начать оправдываться, как его «тут же охватывал приступ ярости. Порой он набрасывался на нее и колотил о стену… Такие приступы обычно продолжались 5–6 минут, после чего его мучили угрызения совести, он сожалел о случившемся и рыдал столь же неудержимо, сколь и буйствовал».

Лечивший его врач-психиатр в конце концов решился на госпитализацию. Обследование мозга «показало эпилептическую электрическую активность в обеих височных областях мозга…»^[35].

После этого Марк и Эрвин занялись подробнейшим обследованием деятельности головного мозга Томаса, фиксируя его реакцию на различные электрические раздражители. После отключения электрического тока электроды становились проводниками информации об активности мозговых волн в тех участках, к которым они были подведены. Продолжавшийся поток электроэнцефалограмм (ЭЭГ) был воспринят как еще одно подтверждение патологии головного мозга. Расшифровка ЭЭГ показала наличие спадов и подъемов как раз в тех точках, которые соответствовали стимулированным приступам гнева или ярости. По-видимому, именно там и следовало искать причину заболевания.

Обследование продолжалось 10 недель. Все это время Томас ел, спал и гулял, не расставаясь с электродами, имплантированными в розовато-серое желеобразное вещество — человеческий мозг^[36].

Марк и Эрвин говорят, что могли каждый день предотвращать приступы ярости у Томаса путем стимуляции определенного участка мозга — латерального миндалевидного тела, которое контролирует проявления гнева. Однако они сочли практически нецелесообразным продолжать стимуляцию мозга в течение неопределенно длительного периода, чтобы таким способом излечить больного от неконтролируемых вспышек гнева. В конце концов, полностью убедившись в том, что им удалось выявить «больные» клетки мозга, они пришли к заключению, что наиболее перспективным решением будет психохирургическое вмешательство.

Томас согласился на операцию, «находясь в спокойном и расслабленном состоянии, вызванном стимуляцией латерального миндалевидного тела» (довольно приятное, по его словам, ощущение). Однако, как только стимуляция прекратилась, «Томас разбушевался и стал неуправляемым… Мысль о том, отмечают гарвардские врачи, что кто-то вторгнется в его мозг, привела его в ярость»^[37].

Однако через несколько недель непрерывных убеждений Томас все-таки согласился, после чего Марк и Эрвин пропустили через введенные в его мозг электроды ток более высокого напряжения и другой частоты. В результате больной лишился одной группы «дефективных» клеток головного мозга и предположительно избавился от вызываемых ими приступов ярости.

История эта имеет два конца. Один из них следующий: в своей книге «Насилие и мозг» оба врача ссылаются на случай с Томасом Р. как на пример удачного хирургического вмешательства, излечившего больного от импульсивных вспышек ярости и агрессивного поведения. Через четыре года после операции они констатировали, что «у Томаса не было ни одного приступа ярости»^[38].

Второй конец несколько иной. В настоящее время Томас Р. возбуждает против Марка и Эрвина судебное дело о возмещении причиненного его здоровью ущерба на сумму 2 млн долларов. Его мать, предъявившая иск от имени своего сына, утверждает, что приступы ярости у него носят теперь более острый характер, чем до операции, и что ее сын потерял трудоспособность.

Другой выпускник Гарвардского университета, психиатр Питер Р. Бреггин, один из главных противников психохирургии, впоследствии сам обследовал Томаса и пришел к заключению, что тот «страдает хроническим расстройством психики и часто галлюцинирует: живет в постоянном страхе, что вот-вот опять придут врачи и будут залезать к нему в мозг». Он говорит, что Томас часто укладывает на голову стопку книг, пытаясь таким образом предотвратить новую операцию^[39].

По словам Бреггина, беседовавшего как с самим больным, так и с его близкими, мать Томаса говорит, что ее сын теперь «больше похож на растение». После операции, рассказывает Бреггин, Томас переехал в Калифорнию, где у него стал развиваться целый ряд психических отклонений, никогда ранее не наблюдавшихся. Жена с ним развелась и вышла замуж за другого. Нередко местные полицейские находят его на улице в состоянии полной дезориентации и невменяемости. В больнице Управления по делам ветеранов, куда он время от времени попадает, его считают больным «шизофренией параноидного типа»^[40].

Лишь предстоящий суд покажет, кто и насколько прав.

На Западном побережье США молодой человек в возрасте 22 лет, страдавший шизофренией, проявлявшейся в быстрой смене настроения и непредсказуемом агрессивном поведении, поступил на лечение к Петтеру А. Линдстрему, имевшему практику сначала в Сан-Франциско, а затем в Сан-Диего. По имевшимся сведениям, больной учился неровно, время от времени работал на ферме. С годами становился все более агрессивным и даже буйным. Трижды его помещали в больницу, где лечили методом психотерапии, а также различными препаратами и электрошоком. Однако все эти средства выздоровления не приносили.

Пройдя курс лечения у Линдстрема, который специализируется в использовании ультразвука при лечении заболеваний предлобной части головного мозга, молодой человек стал себя чувствовать настолько хорошо, что смог вернуться к прежней работе на ферме. Однако через четыре месяца после лечения, пишет Линдстрем, «старые симптомы стали постепенно проявляться вновь», а повторный курс лечения ультразвуком не дал желаемых результатов^[41]. Молодой человек, все более терявший чувство реальности, был вновь помещен в психиатрическую лечебницу. Несмотря на такого рода неудачи, Линдстрем утверждает, что его метод обычно приводит к значительному улучшению самочувствия больных с самыми различными психическими расстройствами. Приверженность Линдстрема ультразвуковой терапии основана на его глубоком убеждении, что под соответствующим наблюдением хирурга такие высокочастотные колебания приносят исцеление, не вызывая осложнений, которые столь часто возникают при использовании скальпеля в хирургии мозга. В беседе со мной по телефону он сказал, что ультразвук «не разрушает нервную ткань»^[42]. Что же касается осложнений, то он не считает их такими уж серьезными. Слишком интенсивное ультразвуковое облучение или неоднократное повторение курса лечения могут привести к парезу (или параличу)^[43]. Однако, добавляет он, в большинстве случаев такие осложнения носят временный характер.

Линдстрем называет свой метод «предлобной звуковой терапией» (ПЗТ). Ультразвуковой пучок диаметром 20 мм направляется на белое вещество мозговой ткани через два или три небольших отверстия, просверленных в предлобной части черепной коробки. Он утверждает, что этот метод не является лоботомией в полном смысле слова, «поскольку ни поверхность мозга, ни сам мозг при этом не рассекаются и не прокалываются». Он сравнивает свой метод с «местным электрошоком», затрагивающим лишь «часть предлобного белого вещества, а не кору головного мозга»^[44]. Операция проводится в два этапа с интервалом в два дня. Режим лечения (длительность воздействия и интенсивность ультразвукового пучка) зависит от возраста больного и тяжести заболевания. Период госпитализации — девять дней.

В качестве примера Линдстрем сослался на группу из 383 больных психическими и психоневрологическими заболеваниями, которые подверглись ультразвуковой терапии. Он остался доволен полученными результатами, так как процент поправивших свое здоровье больных был довольно высок. Многие из них, подчеркнул Линдстрем, «чувствовали себя лучше, чем после любого другого курса лечения…». Однако, добавил он, в ряде случаев больные «не отметили никакого улучшения, хотя, по мнению всех наблюдавших за ними людей, их поведение после курса ультразвуковой терапии изменилось в лучшую сторону». Линдстрем объяснил это их собственным глубоко «негативным отношением» к лечению^[45].

В своем докладе, сделанном на II Международной конференции психохирургов в Копенгагене в 1972 г., Линдстрем остановился на этом вопросе подробнее и отметил, что

«Симптомы, побудившие его применить метод ПЗТ (такие как беспокойство и депрессия), возможно, и были устранены, однако впоследствии общая шизофреническая симптоматика, вероятно, продолжала развиваться, исподволь выливаясь в другие симптомы, такие, как иррациональное поведение или паранойя^[46], что перечеркивало полученные ранее положительные результаты и приводило к новым, отрицательным. Этим, по-видимому, и объясняется тот факт, что три психотика и два невротика покончили жизнь самоубийством через несколько месяцев или лет после этой терапии»^[47].

Интересно отметить, что Линдстрем сам обращает внимание на то, что «применение ПЗТ приводило к полному устранению только некоторых симптомов заболевания или их притуплению», но «вовсе не обязательно к полному излечению от главного заболевания»^[48]. Противники метода Линдстрема сомневаются, можно ли вообще считать некоторые из тех симптомов, которые он пытался устранить, симптомами психического заболевания. Сам Линдстрем отмечал на конференции в Копенгагене:

«Вполне возможно, что некоторые из этих больных могли бы поправиться… если бы вдруг оказались в совершенно иной социальной и экономической среде. Их более быстрому выздоровлению могли бы способствовать и такие практически неосуществимые решения, как новый супруг или супруга или новая теща»^[49].

Хотя Линдстрем и относится с величайшим оптимизмом к разработанному им методу ПЗТ, он все же считает, что некоторые категории больных могут и не поддаться такому лечению. К ним относятся лица с «социопатическими нарушениями психики», лица, страдающие острой формой негативизма, алкоголизма, паранойи, неприспособляемости к социальной среде, а также лица с высокой степенью умственной отсталости.

И наконец, добавляет он, «возможность выздоровления будет еще меньшей»^[50], если в период окончательной поправки больной не будет чувствовать никакой или почти никакой поддержки со стороны своих родственников или знакомых. Во всех других случаях, считает Линдстрем, есть все основания рассчитывать на успех. Начиная с 1954 г. он осуществил 550 психохирургических операций с применением ультразвука.

Независимо от того, использовался при этом электрический ток или ультразвук, Томаса Р. и пациентов Линдстрема объединяет одно: они подверглись психохирургической операции — процедуре, имеющей своей целью изменить их поведение. Операция проводилась не для того, чтобы решить проблемы физического порядка (такие как необходимость удаления опухоли или тромба) или излечить неврологические заболевания (такие, например, как болезнь Паркинсона^[51]). Она осуществлялась на основе предположения, что ненормальное поведение всех этих пациентов было вызвано некоторыми пораженными клетками головного мозга или нарушенными нервными связями. Поэтому лечение состояло либо в удалении, либо в разрушении этих клеток.

Национальный институт психического здоровья (НИПЗ) — федеральное правительственное учреждение, призванное осуществлять руководство научными исследованиями в области диагностики и лечения психических заболеваний, — со всей решительностью заявляет, что психохирургические операции проводятся при отсутствии убедительных данных, свидетельствующих о структурных заболеваниях или повреждениях головного мозга^[52]. Противники психохирургии называют применяемые ныне методы «причесанной» лоботомией. Еще в 40-х и начале 50-х гг. лоботомия, вызывавшая очень тяжелые осложнения, стала пользоваться столь дурной славой, что большинство врачей постаралось тут же забыть о ней и больше никогда не вспоминать. По словам Бертрама С. Брауна, директора Национального института психического здоровья, «излечение» при помощи лоботомии было «зачастую еще хуже, чем само заболевание». Он считает, что «сегодня ни один уважающий себя ученый не станет выступать в защиту классического варианта лоботомии»^[53].

Психохирургию обычно называют более сложным вариантом лоботомии, которая связана с рассечением предлобных или лобных долей головного мозга. Именно в этой области мозга эмоциональные и интеллектуальные процессы, по-видимому, преобразуются в высокоорганизованное мышление и механизм принятия решений.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

32

Лимбическая система (от лат. limbus — граница, край) — совокупность ряда структур головного мозга, расположенных на обеих сторонах таламуса, непосредственно под конечным мозгом. Окутывает верхнюю часть ствола головного мозга, будто поясом, и образует его край (лимб). Это не отдельная система, но скопление структур из конечного мозга, промежуточного мозга (диэнцефалона), и среднего мозга (мезэнцефалона). Участвует в регуляции функций внутренних органов, обоняния, автоматической регуляции, эмоций, памяти, сна, бодрствования и др. Она связана с эмоциональными переживаниями, творческими исканиями, ощущениями боли, наслаждения, запаха, контролем над некоторыми функциями человеческого тела, половым влечением и чувством гнева. (Предполагается, что миндалевидные тела особенно влияют на агрессивность поведения.) Термин «лимбическая система» впервые введен в научный оборот в 1952 году американским исследователем Паулем Маклином.

33

Vernon Н. Mark, Frank R. Ervin. Violence and the Brain. New York: Harper & Row, 1970, Chapter 7, pp. 92–111.

34

Ibid.

35

Ibid.

36

Одним из многих интересных и странных особенностей мозга является то, что, хотя он и служит главным центром, передающим и контролирующим болевые ощущения по всему телу, сам по себе он отражает ощущения лишь после стимуляции определенных его участков.

37

Ibid.

38

Ibid, р. 97

39

Peter R. Breggin, M.D. Professional Bulletin a complement to the FAS Public Interest Reports, published by Federation of American Scientists, vol. 2, № 2, February 1974.

40

Ibid.

41

Edward Hitchcock, Lauri Laitinen, Kjeld Vaernet, eds. Psychosurgery: Proceedings of the Second International Conference on Psychosurgery. Springfield, Illinois: Charles C. Thomas, 1972, p. 396.

42

Из беседы автора по телефону с Петтером А. Линдстремом в мае 1977 г.

43

Неполный паралич, приводящий к ослаблению произвольных движений вследствие поражений нервной системы. — Прим. ред.

44

Hitchcock, Laitinen, Vaernet. Psychosurgery: Proceedings of the Second International Conference on Psychosurgery, p. 371.

45

Ibid., p. 366.

46

Паранойя (др. — греч. παράνοια — «безумие», от παράνοος (παράνους) — «безумный», далее из παρά «возле, рядом» + νόος «мысль, ум», дословно — «околомышление») — редкий тип хронического психоза, обычно начинающегося в зрелом возрасте, для которого характерно постепенное развитие логически построенных монотематических систематизированных бредовых идей (иногда вначале — сверхценных идей), при этом, в отличие от шизофрении, с отсутствием прогрессирования негативных симптомов и изменений личности (то есть отсутствует нарастание апатии, абулии, снижения энергетического потенциала и исхода в эмоционально-волевой дефект) и с отсутствием нарушений восприятия (иллюзий или галлюцинаций).

47

Ibid.

48

Ibid., p. 363.

49

Ibid., p. 373.

50

Ibid., р. 364.

51

Болезнь Паркинсона (синонимы: идиопатический синдром паркинсонизма, дрожательный паралич) — медленно прогрессирующее хроническое неврологическое заболевание, характерное для лиц старшей возрастной группы. Относится к дегенеративным заболеваниям экстрапирамидной моторной системы. Вызвано прогрессирующим разрушением и гибелью нейронов, вырабатывающих нейромедиатор дофамин, — прежде всего в черной субстанции, а также и в других отделах центральной нервной системы.

52

U. S., Congress, Senate, Subcommittee on Health of the Committee on Labor and Public Welfare. Quality of Health Care — Human Experimentation, 1973, 93rd Cong., 1st sess., February 23, 1973, and March 6, 1973. Washington, D. C.: U. S. Government Printing Office, 1973, Part II, p. 339.

53

Ibid., р. 340.