Счастливый предатель. Необыкновенная история Джорджа Блейка: ложь, шпионаж и побег в Россию

Саймон Купер, 2021

Старший офицер британской разведки Джордж Блейк работал на Советский Союз. В 1961 году его приговорили к 42 годам тюремного заключения за то, что он передал КГБ данные по всем западным операциям, в которых участвовал, и имена сотен британских агентов, работавших за «железным занавесом». Это был самый длительный срок за шпионаж, когда-либо назначенный британским судом. На основании личных интервью с Блейком, собственных исследований и материалов Штази журналист и писатель Саймон Купер прослеживает путь своего героя от скромного подростка, курьера нидерландского подполья, во время Второй мировой войны до заключенного, совершившего сенсационный побег из тюрьмы Уормвуд-Скрабс и окончившего свои дни на подмосковной даче в возрасте 98 лет. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава 3. Еврейский особняк в арабском городе

Наверное, Зефира Куриэль надеялась, что племянник поможет заполнить пустоту после смерти ее четырехлетней дочери^[48]. Куриэли уже не раз брали под опеку беспризорников и сирот: за несколько лет до приезда Джорджа Даниэль взял на воспитание мальчика из еврейского сиротского дома в Каире и заставлял своих сыновей Рауля и Анри отдавать тому десять процентов от карманных денег. Раз в неделю сирота посещал особняк Куриэлей, где устраивались неловкие детские праздники^[49].

В сентябре 1936 года, спустя пять месяцев после смерти отца, Джордж сел на корабль, следовавший в Египет^[50]. Тринадцатилетний голландец вдруг оказался в Замалеке, самом роскошном квартале Каира^[51], где посреди пальмового парка стоял охрово-зеленый особняк еврейской семьи.

Рауль Куриэль вспоминал потом, что по стандартам их сословия они жили довольно аскетично: «У нас было с десяток слуг, не сказать, чтобы слишком много»^[52]. Куриэли были франкофонами: они преклонялись перед французской литературой, проводили лето во Франции и жили в отдалении от родного Египта^[53]. Как писал Жиль Перро, биограф кузена Джорджа Анри Куриэля, «животом они были в Каире, а сердцем — в Париже»^[54].

Хотя их предки прибыли в Египет больше века назад, паспорта у Куриэлей были итальянские (город Ливорно, где в какой-то момент сгорели муниципальные архивы, по запросу свободно выдавал итальянское свидетельство о рождении, чем и воспользовались многие египетские евреи^[55]).

Куриэли устроили Джорджа сначала в английскую, а потом во французскую школу, и он быстро овладел обоими языками. К весне 1937 года в английской школе, всего через несколько месяцев после приезда в Египет, в классе из тридцати четырех человек он занимал четвертое место в табеле успеваемости. Директор писал в его школьном досье: «Его работа удовлетворительна по всем предметам и сулит дальнейшие успехи в будущем»^[56].

Однако переезд из Роттердама в Каир эмоционально истощил его. В дальнейшем Блейк писал: «Я уверен, что пережил в те годы кризис самоопределения. Где же было мое место? Еврейский космополитичный дом, английская школа, отражавшая британскую имперскую мощь, к которой и я ощущал свою причастность, а в сердце — постоянная тоска по Голландии и всему голландскому»^[57].

В библиотеке виллы Куриэль (под этим названием ее и знали^[58]) хранились тысячи книг, в доме горячо спорили о политике^[59]. Куриэли были гостеприимными хозяевами, друзья, преимущественно евреи, часто заходили к ним поужинать и поговорить^[60]. В центре внимания был кузен Джорджа Анри — восемью годами старше него, высокий, стройный, вечно носивший шорты и сандалии — эксцентричный наряд по меркам Каира 1930-х годов^[61]. «Неотразимое обаяние и ослепительная улыбка располагали к нему всех — не только женщин», — вспоминал потом Блейк. «В каком-то смысле он был для меня героем»^[62]. Анри был харизматичным экстравертом. Воспитанному в кальвинистской строгости мальчику вряд ли доводилось до этого встречать подобных людей. Старшему кузену суждено сыграть в жизни Блейка важную роль (которую, однако, часто расценивают неверно).

Как и Блейк, Анри получил отчасти христианское образование: он учился в иезуитском lycée^[63], после чего отец решил приобщить его к банковскому делу, и сын нехотя повиновался. Как бы то ни было, он безусловно был интеллектуалом, но знатоком в первую очередь не арабской, а французской культуры, и на арабском языке на тот момент почти не говорил. В 1937 и 1938 году, когда Блейк гостил в Каире, Анри читал коммунистическую литературу и постепенно приобщался к марксизму^[64].

Неутомимый ловелас и завсегдатай борделей,^[65] со своей будущей женой, медсестрой Розетт Аладьем, Анри познакомился, когда она делала ему ежедневные уколы от плеврита. По ее просьбе он вместе с ней стал навещать египетских крестьян, возделывавших обширные угодья Куриэлей в дельте Нила. Порой молодую пару сопровождал Блейк^[66]. Анри был поражен тем, что увидел на отцовских землях, пишет Жиль Перро:

Наемный работник обходился дешевле, чем осел напрокат. На принадлежавших их семье хлопковых фабриках под хлыстами европейских надсмотрщиков трудились дети от семи до тринадцати лет… Целые деревни погибали от малярии^[67].

Чаще всего Розетт лечила своих подопечных от трахомы и бильгарциоза^[68]. Средняя продолжительность жизни в Египте того времени составляла от тридцати до тридцати трех лет^[69].

Именно такие условия — невероятные привилегии бок о бок с невообразимыми страданиями — неизбежно подталкивали к радикальным идеям и самых богатых, и самых бедных. Много позже Розетт отметит: «Думаю, [Анри] так и не оправился от шока, который испытал при виде египетской нищеты»^[70]. В отличие от большинства зажиточных современников-европейцев, Куриэль и Блейк в юном возрасте своими глазами увидели смертельную нищету. Вот та самая эксплуатация, о которой говорил Маркс, — а эксплуататорами оказались родные самих Джорджа и Анри. В их случае стремление искупить вину было вполне естественно^[71]. Говоря о советских двойных агентах из «кембриджской пятерки», Блейк подразумевал, возможно, и радикальное окружение своего кузена: «Дональд [Маклин] и его соратники, как выходцы из благополучных и даже богатых семей, чувствовали себя виноватыми, ответственными за нищенскую жизнь большинства людей»^[72].

Конец 1930-х годов стал пиком увлечения коммунизмом среди интеллектуальной молодежи по всему миру. Многие из буржуазных сверстников Анри в Каире тоже обратились к новой идеологии, хотя их взгляды в первую очередь объяснялись антифашистскими настроениями, а не столкновением с бедностью^[73].

Наперекор отцу, ярому противнику большевизма, Анри выдавал египетским крестьянам капли для глаз и лекарства. Как бы то ни было, вскоре молодой человек решил, что одной благотворительности недостаточно — нужны революционные перемены. Блейк пишет о своем кузене: «Потом он стал одним из создателей коммунистической партии Египта»^[74].

Это утверждение повторяется даже в трудах самых осведомленных англоязычных авторов, писавших о Блейке^[75]. Но, как следует из работы Перро, это не так, пусть Анри, судя по всему, и имел косвенное отношение к созданию коммунистической партии в соседнем Судане. В Египте коммунисты сформировали партию в 1920-е годы, но просуществовала она недолго^[76]. В 1943 году Анри основал не коммунистическую партию, а антиколониальное движение ХАМЕТУ^[77]. Он решил, что в первую очередь Египет следует освободить от de facto британского правления — такова, как он полагал, воля народа^[78]. Для коммунизма наступит свое время. Так Анри стал гражданином Египта (первым в их семье)^[79] и постепенно вполне неплохо, пусть и со странным акцентом, заговорил по-арабски^[80]. В 1947 году ХАМЕТУ объединилось с конкурирующей группировкой «Искра» (под предводительством другого каирского еврея, Гиллеля Шварца), став Демократическим движением за национальное освобождение. Куриэль некоторое время руководил им, пока арабские соперники не восстали против этого «иностранного предводительства»^[81].

Как бы то ни было, Куриэль был, судя по всему, первым коммунистом, с которым жизнь свела Блейка, и он славился своим даром убеждения. Близкие друзья и родственники часто становятся лучшими вербовщиками в радикальных идеологиях. Среди современных европейских джихадистов «много пар братьев: Куаши, Абдеслам», отмечает французский исследователь ислама Оливье Руа^[82].

Анри изложил свои новые убеждения юному кузену, который все схватывал на лету^[83]. Блейк в дальнейшем писал: «Его пример и наши с ним споры не оказали на меня почти никакого влияния»^[84]. Да, Куриэль действительно не обратил его в свою веру: подрастающий Блейк до сих пор считал коммунизм врагом Бога^[85]. Однако все, что Блейк увидел в Каире, по-видимому, повлияло на него больше, чем Куриэль, и годы спустя эта тлеющая искра разгорелась в пламя.

Каир сыграл в жизни Блейка еще одну важную роль: именно здесь он, как и его отец, стал космополитом. Проведенные в Египте годы научили его, что положительный настрой и способности к языкам помогут ему справиться с трудностями в любой стране мира.

Примечания

48

Perrault G. Un homme à part. Paris, 1984. P. 48.

49

Perrault G. Un homme à part. Paris, 1984. P. 60.

50

Hermiston R. The Greatest Traitor. P. 9–11.

51

Perrault G. Un homme à part. P. 48–49.

52

Perrault G. Un homme à part. P. 50.

53

Perrault G. Henri Curiel, citoyen du tiers-monde / / Le Monde Diplomatique. 1998. Avril.

54

Perrault G. Un homme à part P. 59; 52-53.

55

Perrault G. Un homme à part P. 52–3.

56

Blake G. Portret van een spion // De Telegraaf. 19761. 23 декабря.

57

Blake G. No Other Choice. P. 44.

58

Blake G. No Other Choice. P. 39.

59

Perrault G. Un homme à part. P. 55.

60

Perrault G. Henri Curiel, citoyen du tiers-monde.

61

Perrault G. Un homme 4 part. P. 72–73.

62

Lallaoui M. Henri Curiel: Itinéraire d’un combattant de la paix et de la liberté, Mémoires Vives productions. Paris, 2001.

63

Perrault G. Un homme à part. P. 60.

64

Blake G. No Other Choice. P. 44–45; Nagasawa Е. Henri Curiel: A Jewish Egyptian Dedicated to Peace and Socialism // Mediterranean Review. 2016. Vol. 9. № 1. Р. 83.

65

Perrault. Un homme à part. Р. 73.

66

Blake G. No Other Choice. Р. 45.

67

Perrault G. Henri Curiel, citoyen du tiers-monde.

68

Perrault G. Un homme à part. P 74.

69

Riley J С. ‘Bibliography of Works Providing Estimates of Life Expectancy at Birth and Estimates of the Beginning Period of Health Transitions in Countries with a Population in 2000 of at Least 400,000’ at http://www.lifetable.de/data/rileybib.pdf.

70

Perrault G. Un homme à part. Р. 75.

71

Perrault G. Henri Curiel, citoyen du tiers-monde.

72

Черкасов П. Вторая жизнь «Гомера» // Известия. 2003. 21 мая.

73

Nagasawa E. Henri Curiel. P. 83–84.

74

Blake G. No Other Choice.

75

См., к примеру: Andrew Ch. The Defence of the Realm: The Authorized History of MI5. London, 2010. Р. 488.

76

Perrault G. Un homme à part. Р. 85.

77

Beinin J. The Dispersion of Egyptian Jewry: Culture, Politics, and the Formation of a Modern Diaspora Cairo, 2005. P. 143.

78

Beinin J. The Dispersion of Egyptian Jewry: Culture, Politics, and the Formation of a Modern Diaspora Cairo, 2005. P. 143.

79

Shatz A. Unpublished essay on Henri Curiel. Undated.

80

Perrault G. Un homme à part. P. 108.

81

Nagasawa E. Henri Curiel. P. 86.

82

Roy О. International Terrorism // BKA autumn conference, 18–19.11.2015.

83

Olink H. Meesterspion George Blake. Часть 1.

84

Blake G. No Other Choice. Р. 45.

85

Blake G. No Other Choice. Р. 45.