Не судьба

Сабит Алиев

Молодая девушка по имени Светлана потеряла обоих родителей в возрасте двенадцати лет и пытается найти свою дорогу в жизни. В день, когда она получает диплом, судьба сводит ее с молодым мужчиной, врачом, по имени Богдан, которого покинула его любимая женщина Наталья. Книга Сабита Алиева повествует о хитросплетениях судеб, разных ликах любви и сложной мозаике других эмоций, сопровождающих жизнь людей.

Глава 4

Лана оказалась рядом с той церковью, на которую смотрела из окна колледжа сегодня утром. Взгляд ее упал на катафалк, за которым медленно ехал маленький автобус с затемненными стеклами и табличкой «Ритуал» на лобовом стекле. Кортеж остановился у ворот кладбища, служащие похоронного бюро сняли гроб с катафалка и опустили перед свежевырытой могилой. Рядом с гробом поставили три венка. На одном была надпись: «Спи, мой ангел. От мамы», на втором: «Никто тебя не заменит. От подруг», на третьем, без подписи: «Вернуть нельзя, забыть невозможно». Из автобуса начали выходить люди. Сначала мужчина в строгом костюме. Он помог следующей за ним женщине спуститься со ступеней. За ними следом медленно вышли остальные, полукругом встали у гроба. Лана впервые во взрослой жизни видела, как провожают мертвых в последний путь. Остановившись неподалеку, стояла и наблюдала за тем, как это происходит. Мужчина в костюме начал говорить.

— Агния… — он запнулся, вытер слезы, несколько раз глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. — Извините… Агния, моя племянница, — это все, что было у нас с сестрой, — он посмотрел на заплаканную женщину в черном. — Такая безвременная смерть… Она еще ничего не успела… Какая невосполнимая утрата для нас… Лучшие всегда уходят первыми. Бог, — он посмотрел на небо, — забирает их к себе. Агния была и останется для всех нас ангелом.

Мать при этих словах зарыдала еще сильнее.

— Пусть земля будет ей пухом.

Второй выступила одна из подруг, видимо, самая смелая. Не каждый может собраться с силами в такой момент и что-то сказать об умершем среди его родных и близких. Она стояла минуты две, все никак не могла собраться с мыслями, потом, комкая в руке платок, сказала:

— Агния… Ты была нашей музой, а сейчас ты ангел на небе. Мы всегда будем помнить тебя… Агния, мы все тебя любим… Вернись, пожалуйста, — заплакала девушка.

— Сколько лет ей было? — вопрос невольно сорвался с губ Ланы. Стоящий неподвижно рядом мужчина отозвался:

— Девятнадцать. Это моя дочка сейчас говорит. Они с пяти лет дружили. Как же тяжело сейчас матери…

— Извините, что спрашиваю. Отчего она умерла? Такая молодая, моя ровесница.

— Злокачественная опухоль головного мозга, — вздохнул мужчина.

Лана ничего не сказала в ответ. Она смотрела, как гроб опустили в могилу, как дядя Агнии бросил первую лопату земли. Потом все остальные помогли ему, и в считаные минуты все было закончено. Люди стояли молча, думая о том, что смерть неизбежно коснется каждого из них, это всего лишь вопрос времени… Когда приходит момент уйти в иной мир, ничто уже его не отсрочит: ни деньги, ни связи, ни слезы близких и родных. Только молитва облегчает смерть, только молитва делает нас ближе к Всевышнему… Лане казалось, что это сон, что она находится в каком-то параллельном мире. Она вдруг представила себя на месте той девушки, которую только что похоронили. Вот она стоит, жива и здорова. Она посмотрела на свои руки и ноги — они двигаются, пошевелила пальцами. У нее есть планы на сегодня, на завтра, она дышит, живет, радуется и грустит… А та, другая, уже в могиле, и ничто уже никогда не вернет ее… А женщина в черном? Что она сейчас чувствует? «Я потеряла своих родителей — она потеряла свою дочь, — думала Лана. — Что сложнее пережить? Какая боль сильнее? Потеря родителей в двенадцать лет или потеря ребенка?» Ведь, по сути, как ни крути, и в первом, и во втором случае это невосполнимая утрата… Стоя там и наблюдая за похоронами, Лана решила для себя две вещи. Первое, необходимо прежде всего ценить свою жизнь, так как она в любой момент может оборваться. Второе, если ей в будущем придется написать завещание, там обязательно будет пункт: «Никто не должен произносить речей над моей могилой». Не нужно громких слов после того, как человек уже умер. Нужно ценить его, пока он жив. А если не ценили, то не стоит произносить теплых слов перед его телом.

— Вы с Агнией были подругами? Что-то я вас не помню, — к ней обращался молодой парень лет двадцати двух в черном костюме и шляпе. Светлана словно проснулась ото сна. Она посмотрела вокруг себя — у могилы никого не осталось, кроме нее и этого парня. Он стоял, опустив голову, по щекам медленно катились слезы. Там, куда падают слезы, потом вырастут самые красивые цветы. «Это будет божьим подарком, живым памятником нашей любви. Каждый раз, когда подует ветер, он унесет с собой этот аромат, и пусть его услышат другие влюбленные…»

— Нет, — ответила она.

— Теперь она в ином мире… — продолжал он. — Мы с ней встречались два года. Когда мы узнали про болезнь, она молчала три дня. Ничего не ела и ни с кем не разговаривала, даже со мной. Что бы мы ни делали, как бы ни старались развеселить ее, ничего не помогало. Потом я ей сказал, что тоже буду голодать, но и это не помогло. Она вообще была с характером, если что-то решила, отговорить было невозможно, — он выпрямился.

— И что потом?

— За три дня до смерти она сказала мне, что во сне увидела Бога, — он посмотрел на небо.

— Бога? — Лана задумалась. Именно сегодня все почему-то напоминало ей о Боге. Почему-то именно сегодня она обратила внимание на церковь, находящуюся в двух шагах от места, где она училась три года. Почему все происходит именно сегодня?!

— Я спросил ее, что он ей сказал. Бог не просто так снится… Она не ответила, просто улыбнулась. Так и не сказала ничего, умерла с улыбкой на лице.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Меня зовут Лана.

— Меня Анри.

— Анри? Необычно…

— Это французское имя, моя мама — француженка, а папа русский.

— Ладно, до встречи, Анри, — она повернулась и пошла к церкви.

— Прощай, — произнес он ей вслед.

Церковь была с одним большим куполом, он сверкал на солнце, привлекая к себе взгляд. Вокруг был старый парк, заросший деревьями. Тут было много цветов, со всех сторон раздавалось пение птиц, порхали яркие бабочки. Это было похоже на оазис среди пустыни большого города. Лане казалось, что она попала в сказку наяву. В этом месте была какая-то особая атмосфера тепла и умиротворения, казалось, здесь присутствует сам Бог. Она не готова была увидеть среди каменных домов, рядом с кладбищем такую красоту. «Жаль, что я раньше не замечала всего этого, три года проходила мимо. А могла бы гулять здесь, в парке». Лана не могла оторвать глаза от этой красоты, чувствуя, как в душе устанавливается удивительное спокойствие, какого она никогда раньше не испытывала. Она думала о том, что эта молодая девушка, которую только что похоронили, уже в раю, ей там хорошо и спокойно. Лучше, чем многим живым. Анри сказал, она улыбалась, когда умирала… Она два раза обошла церковь и остановилась у входа, наблюдая за входящими и выходящими людьми. Среди них были и маленькие дети, это удивило её. Ей всегда казалось, что в церковь ходят только люди в возрасте, что, только прожив значительную часть своей жизни, человек начинает задумываться о Боге. А дети ведь еще безгрешны, им не за что просить прощения у Всевышнего. Лана решила зайти внутрь. Но, сделав пару шагов к двери, остановилась. «Зайти или нет?» Ее нерешительность опять дала о себе знать. «Нет, лучше потом. У меня и платка нет с собой». У входа, прислонившись к стене и опираясь на костыль, стоял бородатый мужчина в грязных лохмотьях с протянутой рукой. Руки его были удивительно аккуратными и ухоженными по сравнению с остальной внешностью. Выглядел он довольно странно: слишком большая голова, лохматая борода, глубоко посаженные глаза под огромным лбом, большие уши. Слишком короткое туловище и слишком длинные руки придавали ему сходство с обезьяной.

— Подайте мне, ради Христа, — между его синих губ блеснули золотые зубы.

— Что? — вздрогнула Лана. — Что вы хотите от меня?

— Подайте мне на хлеб что-нибудь. Сколько можете…

Лана остановилась и начала искать в своей сумке мелочь. В её маленькой сумочке лежали старый телефон Nokia (давно никто не звонил ей), сложенный листок бумаги, ручка, помада, сто пятьдесят рублей и новенький диплом. Сначала она пожалела мужчину с золотыми зубами, но потом пожалела себя. Сто пятьдесят рублей — это все, что у нее было. На временной работе зарплату она получает каждые три дня, как раз завтра вечером дадут следующую. Раньше из-за учебы она не могла устроиться на постоянную работу, но теперь может работать полноценно и больше зарабатывать. А пока все, что у нее есть, это сто пятьдесят рублей. И нужно продержаться до завтрашнего вечера.

— Нет у меня денег! — она быстро закрыла сумку. — И вообще, как вам не стыдно просить денег! Найдите себе работу! Я вам в дочки гожусь, нет, даже во внучки, а вы у меня просите на хлеб!

Мужчина даже не посмотрел в её сторону, видно, он не в первый раз слушал такие слова в свой адрес. Чуть поодаль прямо на земле на расстеленном грязном коврике сидела женщина лет шестидесяти. У нее было длинное, вытянутое лицо, это придавало ее облику что-то лошадиное, печальные больные глаза. Очень худая, больше похожая на призрак, чем на живого человека. В руках у нее была маленькая книга, она без остановки бормотала молитвы. Лана прислушалась, пытаясь разобрать слова, но не смогла. Женщина с лошадиным лицом не говорила, а почти шептала.

— Как тебя зовут? — Лана обернулась и увидела пожилого мужчину с седой бородой. Его глаза сияли, как два огонька, добрый взгляд, спокойный мягкий голос. Он был похож на человека не от мира сего, седые волосы и борода придавали ему вид доброго дедушки.

— Лана меня зовут, — сказала она.

— Лана, заходи! Тебя здесь никто не обидит. Здесь всем хватает места. Здесь исцеляется душа, уходят все печали. Надо только попробовать. Зайди… Ты вновь обретешь себя, будешь смотреть на жизнь по-другому… — он говорил медленно и тихо, его голос действовал на Светлану как гипноз.

— Нет, нет! Не хочу, я не хочу.

Она отвернулась и побежала прочь. Светлана не была уверена, что этот человек действительно живой, она подумала, что увидела перед собой умершего, который служил всю свою жизнь в этой церкви.