Халва и радуга

Саади Ширази

Истории, собранные в этой книге, взяты из поэмы «Голестан» величайшего классика персидской литературы Саади Ширази. Саади – всемирно известный поэт, мыслитель, суфий, автор большого количества стихотворений и двух всемирно известных поэм – «Голестан» и «Бустан», в которых он очень тонко и изящно излагает непреложные истины житейской мудрости, иллюстрируя их примерами из собственной жизни. В книге, которую вы держите в руках, собраны современные пересказы нескольких историй из поэмы «Голестан». Они будут интересны и юным читателям, и их родителям. Для широкого круга читателей.

Ну и молодец

Это было, то прошло, а обратно не пришло. Как вспомню своё путешествие вместе с молодцем по имени Асад и тот день, когда лишь по воле Божьей мы остались в живых, так меня смех разбирает. Хотите — слушайте, хотите — не слушайте!

Я очень люблю путешествия, и мне часто доводилось бродить по горам и долам. Где я только ни побывал, каких только людей ни повидал! Не перечесть опасностей, с которыми я повстречался! Когда ты на муле или с караваном верблюдов пускаешься в странствия, не дай тебе Бог попасть в лапы разбойников! Ещё хорошо, если дело обойдётся грабежом, а то они могут и жизни лишить!

Так вот. В самом начале путешествия я познакомился с тем самым Асадом, которого я раньше помянул. Этот парень имел обыкновение сообщать во всеуслышание:

— Я смелый и отважный богатырь! Я сильнее слона и храбрее льва!

Асад был парнем высоким, с крепкими руками. На поясе у него болтался огромный меч, а с плеч свисали лук и колчан со стрелами. Казалось, попадись ему сотня врагов, им несдобровать. Узнав, что Асад отправляется в путь с нашим караваном, я обрадовался. Что ни говори, когда среди твоих спутников есть такие молодцы, начинаешь верить и в свои силы, и в свою безопасность.

Во время путешествия мы сблизились, и я как-то спросил, кто его родители:

— Я из знатного ханского рода, — ответил он. — У моего отца огромные земельные владения, множество садов и деревень. Мне ни в чём нет отказа!

— Прекрасно! — воскликнул я. — Наверняка ты много путешествовал?

Асад подкрутил свои густые усы, погладил бороду и переспросил:

— Путешествовал? Нет, я путешествую в первый раз. Я всегда был любимым сыном у отца с матерью, и они никуда меня от себя не отпускали.

— Где же ты научился воинскому искусству? С таким оружием ты, наверное, участвовал во многих битвах?

Он взмахнул мечом, сверкнувшим в золотых лучах солнца:

— В битвах? Нет, мне пока не доводилось сражаться. Правду сказать, я даже издалека битвы не видел!

Вот тогда я и подумал: «Какой прок от того, что он любимый сынок у отца с матерью, если он ни разу не слышал трубы, зовущей в бой, и не пускал в ход свой боевой меч?!».

Мы продолжали ехать рядом и болтать обо всём подряд. Я больше помалкивал, а говорил в основном мой спутник. Если по дороге попадалась полуразвалившаяся стена, он ломал ее до основания, а если видел высохшее дерево, то разрубал его своим мечом на мелкие куски. После этого он размахивал оружием в воздухе и повторял:

— Я самый могучий богатырь на земле. Я сильнее слона и храбрее льва!

Путь был длинный. Однажды на закате мы подошли к подножью горы. Несмотря на то, что караван устал, было решено продолжать путь, пока совсем не стемнеет, и тогда устроить стоянку и отдохнуть. Вдруг из-за скалы выскочили два разбойника — их лица были завязаны платками, а в руках они держали дубинки. Караван остановился. Один из разбойников крикнул:

— А ну, живо, отдавайте своё добро!

Тут все взгляды устремились на Асада, который твердил, что он сильнее слона и храбрее льва. Я шепнул ему:

— Скорее, богатырь. Разберись с бандитами! Убей их!

Однако несчастный побледнел и задрожал, как осиновый лист.

— Вся наша надежда на тебя, — продолжал я, — бери свой меч, лук и стрелы и покажи себя!

Но бедняга продолжал трястись от страха так, что меч выпал из его рук, лук и стрелы тоже скатились с плеч на землю.

Ради спасения собственной жизни пришлось отдать грабителям всё, что у нас было. Вздохнув, я возблагодарил Бога, что мы ещё живы. Оставалось только грустно посмеяться над похвальбой нашего папенькиного и маменькиного сынка.

Кому после этого не станет ясно, что меч, лук и стрелы ещё не делают человека настоящим воином и что совсем другое дело — настоящие храбрость и отвага!