Страховщик

Руслан Сулумбекович Бахарчиев

Этот небольшой рассказ – есть протест безучастности, ода состраданию и гимн Человеку с большой буквы, истинному человеку.

ЧАСТЬ 4

Это была пятница и после работы я позволил себе отправиться на этот раз в бар вместо привычного кафе.

Он встретил меня шумом, лязгом, шипением, звоном бокалов, громкой музыкой и всем тем, что сопутствует питейным заведениям. Всё это успокаивало меня, хотя, скорее всего, в большей степени меня успокаивала перспектива выпить и отрешиться от всех забот этого мира.

За барной стойкой одиноко сидел молодой мужчина и я подсел к нему. Мне было 40, ему, как мне показалось, немного меньше. Он выглядел задумчивым и тревожным. Заказав выпить, я расположился поудобнее за барной стойкой, безразличным взглядом окинул зал и отпив немного, заговорил со своим унылым соседом:

— Тяжелый день? — спросил я.

— Да, не из лёгких. — грустно ответил он.

— Виктор — представился я и протянул ему свою руку.

— Константин — ответил он на рукопожатие.

Константин был коротко стрижен, у него были темные волосы и его лоб украшали две огромных залысины, которые ничуть не портили его лица. У него было волевое лицо, я бы даже сказал мужественное. Подбородок обрамляла легкая щетина, которая бывает у мужчин, когда у них что-то случается. Глаза были карими и, наверное, прямоугольными, от которых шел прямой острый нос хищника.

— Вся жизнь такая — приуныв сказал я и еще раз отпил из своего стакана.

Скотч был хорош, мне сразу захотелось курить, но в заведениях нельзя было курить, и, чтобы немного сбросить ту тоску, которую на меня нагнал мой новоиспеченный знакомый, я вышел из-за барной стойки и направился выкурить сигарету на крыльце бара. К моему стыду, даже не зная, что его печалит, мне не было его жалко и я просто постарался поскорее забыть о нём.

Алкоголь стал действовать, а этот вечер, пусть холодный и некрасивый, показался мне приятным. В голове крутились какие-то мысли, но они не беспокоили меня. Я окинул своим взором город, и он показался мне таким своим, таким родным; мне захотелось вернуться в бар и еще раз выпить.

Мой сосед по стойке оставался на том же месте и с кем-то говорил по мобильному телефону. Как оказалось, его дочь тяжело больна и ему нужна непосильная для него сумма денег, чтобы осуществить операцию, в которой нуждалась его дочь, которых у него не было.

То ли алкоголь, то ли моя сентиментальная натура, то ли умение сострадать, пробудили во мне к нему чувство жалости и желание помочь, точнее этой маленькой девочке. Маленькой беспомощной девочке, которая ни в чем не виновата. Хотя, чем я мог ей помочь. Я сам был беспомощен.

Мне кажется мы оба горевали. Только моя боль была надуманным фарсом в отличии того, что происходило в жизни этого мужчины. Боже, бедная девочка.

— Константин, всё наладится, поверь мне — сказал я и похлопал его по плечу. Я действительно хотел поддержать его, произнеся эти слова.

— Угу — пробормотал он и кивнул головой.

К полуночи мы так надрались, что из бара выходили вынося друг друга. Помню, как поймали такси и разъехались по домам.