Огненный рейд. Книга 1

Руслан Мельников, 2011

Неудачный эксперимент привел к жутким последствиям. Страна превратилась в сплошную аномальную зону. Кровожадные твари-интродукты из других измерений захватывают новые ореолы обитания. Люди гибнут, бегут и как могут приспосабливаются к изменившимся условиям. Расширяющиеся пространственные аномалии прервали сообщения между городами. Единственный путь, по которому, выехав из дома, можно вернуться назад – это железная дорога, но и он не безопасен. Москва еще держится. Прикрытая Форпостами-пригородами и обнесенная по МКАДу защитным Кольцом, столица отгородилась от остальной России. По ближнему Подмосковью опасливо передвигаются бронированные электрички. На поиски жизненно необходимых ресурсов в соседние регионы отправляются тяжелые экспедиционные бронепоезда, часть из которых исчезает без следа. Но уже сформирован спецбронепоезд, экипажу которого предстоит прорваться в самый центр аномалий. Книга публикуется в новой авторской редакции.

Глава 3

— Ну и какого ты уперся? Почему не стрелял, когда приказано было стрелять? — подполковник Кабаев, возглавлявший оборону Восточного сектора, смотрел на Егора тяжелым немигающим взглядом больших, чуть навыкате, выцветших глаз.

Нездоровое одутловатое лицо подполковника было похоже на лицо утопленника.

Егор не отвел глаз. В просторном кабинете с окнами, забранными решеткой (на всякий случай: иногда через Стенку сквозь огонь зенитчиков все же пролетали мелкие тварюшки, которых потом отстреливала полиция и части гражданской самообороны), кроме них больше не было никого. Егора и подполковника разделял заваленный бумагами стол.

— Гус, я ведь тебя давно знаю…

Это была истинная правда. Еще до начала всех этих катаклизмов Егор служил под началом Кабаева. Да и позже неоднократно отличался при отражении атак тварей, удостаиваясь личной похвалы подполковника.

— И я хочу помочь.

Наверное, это тоже было правдой.

Но Егор молчал. Кабаев вздохнул:

— В чем дело, Гус? Все стреляли. Ты — нет.

— В моем контракте нет такого пункта, чтобы расстреливать беженцев, не проявляющих агрессии и не представляющих угрозы, — отчеканил Егор.

— Но в контракте есть пункт о беспрекословном подчинении командиру.

— «Во всем, что касается обороны города от интродуктов», — процитировал Егор упомянутый параграф.

Кабаев неодобрительно покачал головой.

— Согласен, форма контракта несколько хм… устарела, скажем так. Но, в конце концов, не в бумажке дело. Ты взрослый и, как мне до сих пор казалось, разумный человек. Ты должен понимать, Гус: есть определенные правила, по которым всем нам теперь приходится играть. Либо ты следуешь этим правилам, либо выходишь из игры. А выход здесь один. За Кольцо. Все ясно?

— Нет, — Егор упрямо выставил подбородок. — Не все. По людям палить зачем? Нас поставили оборонять Кольцо от тварей.

— Раз поступил приказ, значит, надо было палить.

— По людям?

— Да, по людям надо было. И иначе было нельзя.

— До прошлой ночи обходились без этого.

— А больше не обходимся, — Кабаев покачал головой. Вздохнул: — И у нас теперь тоже не обходится.

— В каком смысле, «и у нас тоже»? — не понял Егор.

— На южном и северо-восточном участках уже расстреливали беженцев. И на западном было пару раз.

— Расстреливали? — Егор удивленно поднял голову.

Стреляли на Кольце часто. Только до сих пор он думал, что стрельба велась исключительно по тварям-интродуктам. Выходит, ошибался.

— Расстреливали-растреливали, — заверил его подполковник. — Только это м-м-м… не афишировалось, в общем.

Ну да, это не та работа, которой стоит гордиться.

— До сих пор наш сектор был благополучным, — продолжал Кабаев. — Ну, относительно. Но когда беженцы прут отовсюду, нельзя остаться чистеньким.

— По Рязанке шли женщины и дети, — угрюмо сказал Егор.

— И что? Женщины, дети, старики, больные, калечные и умирающие приходят к Кольцу почти каждый день.

— В последнее время, реже, — возразил Егор. — Гораздо реже.

— Не важно. У нас и так не хватает ресурсов, а что будет, если пускать за Стенку всех страждущих? Чем прикажешь кормить эту прорву народа, где ее размещать, как защищать? Сейчас такие времена, что приходится контролировать количество ртов. И соотносить их с качеством всего остального, что к этим ртам прилагается. Мозги, руки, навыки, умения…

— Понятно. Оптимизация населения.

— Да, оптимизация! Или, если хочешь — естественный отбор.

— Не-е-ет, товарищ подполковник, — криво улыбнулся Егор. — Никакой он не естественный. Искусственный.

— Да по хрену! — взорвался Кабаев. — Москва — не богадельня! Чтобы хоть кто-то выжил здесь, в Кольце, остальных нужно оставить за Кольцом.

— Кто-то? — Егор снова усмехнулся. — Почему бы не сказать прямо: выживает только тот, кому посчастливилось получить штампик со столичной регистрацией, пережить чистку и доказать свою полезность этому самому Кольцу? Почему бы не признать, наконец, что МКАДовское Кольцо — это спасательный круг для избранных?

— Послушай, Гус, — Кабаев смотрел уже не на него, а куда-то в зарешеченное окошко. — Кольцо защищает нас. Вернее, мы сами защищаемся с его помощью от внешнего мира. Весьма, заметь, враждебно к нам настроенного. Когда к Стенке подваливают твари — мы отбиваемся от них. Когда беженцы из провинции рвут проволочные заграждения и пытаются влезть в чужой рай, который строился не для них, мы тоже вынуждены защищать наш благополучный мирок.

Благополучный? Насколько он вообще благополучен, если приходится делить людей на тех, кто достоин жить в Кольце, и тех, у кого такого права нет? И если тот, кто достоин сегодня, завтра может вылететь за Стенку, как пробка из бутылки.

Егор вздохнул:

— Беженцы все равно не перелезли бы через Стенку. Зачем их было расстреливать?

— А если бы перелезли? — Кабаев пожал плечами. — Ну, вдруг?

Егор промолчал. Он такого «вдруг» попросту не мог представить.

— В конце концов, все зависит от самих беженцев, — продолжал Кабаев. — Если они понимают, что им здесь нет места, и тихо отваливают восвояси, никто стрелять в них не станет. Нам надо экономить боеприпасы.

— Ну да, мы просто отгоняем людей от Кольца, чтобы потом их сожрали твари.

Кабаев усмехнулся:

— Так о чем мы тогда вообще спорим, Гус? Какая разница — сожрет провинциала тварь или свалит твоя пуля под Стенкой?

— Для провинциала — никакой. Разница есть для того, кто стреляет. Или не стреляет.

— Ну, раз уж ты такой принципиальный, — подполковник зло тряхнул головой, — выпустил бы пару очередей в воздух — и все дела.

— Боеприпасы экономить надо, — буркнул Егор.

Да и глазастый Клюв все равно понял бы, куда целит сосед: по живым мишеням или поверх голов. К тому же, пришлось бы не только стрелять самому, но и давать команду всему отделению.

— А приказы надо выполнять, — холодно заметил подполковник. Помолчал, вздохнул: — Думаешь, мне самому легко отдавать такие приказы?

Егор не ответил. Подумал про себя: «Отдаешь ведь». Подумал и даже немного устыдился. Выбора у Кабаева не было. У него семья, дети. Пока подполковник сидит на обороне сектора, — они живут в безопасности за Кольцом. Но как только Кабай слетит со своего поста, вместе с ним за Кольцо отправятся красавица-жена, две симпатичные дочурки и ни к чему не приспособленный сынок-раздолбай. Сразу столько места освободится! Пятерых новых подполковников можно прописать в столице и поставить на оборону сектора. Пятерых бессемейных, разумеется.

Да и у взводного Трубы тоже, кстати, жена и ребенок имеются. А когда от твоей лояльности зависит не только личное благополучие, но и безопасность родных, на некоторые вещи, наверное, смотришь несколько иначе. И расстреливать толпу обезумевших от страха людей тогда становится проще.

Егор прикинул: а если бы у него была семья за спиной, стал бы он кочевряжиться? Или предпочел бы молча пристрелить и карабкающуюся по колючке девчонку, и подсаживающую ее снизу мать. И уложить еще десяток-другой провинциалов, которым все равно ничего хорошего в этой жизни уже не светит.

— На самом деле приказ открыть огонь по беженцам исходил не от меня лично, если тебе это интересно, — снова заговорил Кабаев после недолгой паузы. Кажется, подполковник оправдывался и, вполне возможно, не столько перед ним, Егором, сколько перед самим собой. — Распоряжение пришло оттуда, — Кабаев ткнул пальцем вверх. — Я всего лишь ретранслировал чужой приказ.

«Всего лишь? Удобно, наверное, быть ретранслятором», — подумал Егор. Однако вслух ничего не сказал.

— Ну да ладно, хватит о беженцах, давай теперь о тебе. — Кабаев перевел разговор на другое. — Взводный твой мужик нормальный — он и рад был бы все спустить на тормозах, но не может уже: слишком много свидетелей. Кто-то успел стукануть в СБ.

Ну ясно кто… Егор вспомнил глумливую ухмылочку Клюва. Фирменная улыбка сотрудника службы внутренней безопасности.

— От трибунала мы тебя отмазали с грехом пополам, — произнес Кабаев, почему-то не глядя в глаза Егору. — Былые заслуги и все такое…

Егор ждал продолжения.

— Но на секторе оставить не получится.

— На мое место уже кого-то взяли? — поинтересовался Егор, заранее зная, каким будет ответ.

— А ты думал? — фыркнул Кабаев. — Очередь в кадровом резерве большая, желающих много. Твоя регистрация и право на служебное жилье аннулированы. Ну, сам понимаешь…

Подполковник снова что-то пристально рассматривал за решеткой окна.

Егор понимал. Он все прекрасно понимал. Если его снимают с обороны сектора, то он на фиг никому не нужен внутри Кольца.

— Значит — за Кольцо? — попытался улыбнуться Егор.

Губы были как резиновые, улыбка вышла натужная и неестественная.

За Кольцо — это значит прямиком в пасть к тварям. И это значит, что в следующий раз его самого будут расстреливать под столичной Стенкой всякие там Клюевы.

Так, может быть, трибунал был бы лучше? Предпочтительнее? Проще? Легче? А что? Скорый суд, пуля в черепушку или петля на шею — и все, и никаких тебе больше проблем…

— Не тушуйся, Гус, — вяло подбодрил его Кабаев. — «За Кольцо» — оно ведь тоже разное бывает.

Ах, вот в чем дело!

— Форпост? — вопрос вырвался сам собою.

— Да, — кивнул полковник. И снова повернулся к нему. — Это единственное, что я смог сделать для тебя. Удалось убедить начальство, что ты слишком ценный кадр и твои навыки еще могут пригодиться.

Так, значит, да? «Ценный кадр». Ну, конечно, кадровые военные и профессиональные спецназовцы нынче редкость. Почти все погибли. А среди беженцев-провинциалов настоящих профи трудно найти.

Ладно, Форпост — так Форпост… Егор задумался. В принципе, так оно, конечно, лучше, чем совсем уж за Кольцо. На самом деле громким и грозным словом Форпосты назывались несколько подмосковных городков-станций, еще связанных со столицей защищенными перегонами железных дорог и самостоятельно отбивающих нападения тварей.

У пригородов-Форпостов было два основных предназначения. Во-первых, размещение ценного рабочего персонала, в труде которого еще нуждалась столица, но которому уже не находилось места в пределах МКАДовского Кольца. Между столицей и Подмосковьем курсировали бронированные «электрички». Жители Форпостов, получившие в службе резервной занятости рабочие визы, как встарь каждый день ездили в Москву на работу и, отпахав смену, возвращались обратно. Это позволяло покрывать дефицит квалифицированных специалистов для военных и гражданских служб, не сильно перегружая столичную инфраструктуру и экономя массу ресурсов.

Вторая функция Форпостов заключалась в отправке и приеме столичных экспедиционных бронепоездов дальнего следования, а также в первичной сортировке и карантинном осмотре добытых в экспедициях грузов.

По большей части Форпосты снабжали и защищали себя сами, не сильно обременяя столичные власти. Жители Форпостов время от времени устраивали короткие вылазки в кишащие интродуктами подмосковные районы и выгребали подчистую все более-менее ценное, что еще можно было там найти. Половина найденного шла в столицу, половина — оставалась у форпостовских. Москва помогала лишь оружием и боеприпасами. Ну и людьми, когда появлялась такая необходимость. Проштрафившимися ценными кадрами, например.

Паек в Форпостах был скудным, жизнь — невеселой и короткой. Но все же там можно было жить. Пока еще можно было. Для многих неприкаянных беженцев-провинциалов рабочая виза и каморка или койко-место в Форпосте были бы сейчас пределом мечтаний.

У каждого Форпоста имелось свое Кольцо, наподобие столичного, но, разумеется, поменьше и похлипче. Как правило, подмосковные Кольца охватывали не весь город, а лишь те его кварталы, которые примыкали к железнодорожной станции. Эти районы были густо заселены и с большей или меньшей степенью надежности защищены от тварей.

Но все же недостаточно надежно: под натиском интродуктов Форпосты гибли один за другим. Еще месяц назад их было раза в три больше. Теперь осталось около дюжины. Все — в ближайшем Подмосковье. И сколько они продержатся, не знал никто. Вряд ли очень долго.

И все-таки это был шанс.

— Пока послужишь как наемник — по временной рабочей визе, — с вымученной улыбкой продолжил Кабаев. — Место базирования у тебя теперь станция Железнодорожная. Это за Реутовым.

— Знаю, — кивнул Егор. На сегодняшний день это был самый удаленный форпост Восточного сектора. Тоже зона ответственности Кабаева. Подполковник, вроде бы, и убирал Егора с глаз СБ МКАДовского Кольца, но в то же время оставлял под своим присмотром.

— Там как раз появилась одна вакансия. Специально застолбил для тебя.

— Спасибо за заботу, товарищ подполковник. А вакансия эта открылась случайно не потому, что человека перевели на мое место? Это я так, просто интересуюсь, к слову.

— Нет не поэтому, — нахмурился полковник. — Боевые потери. В Форпостах это, знаешь ли, случается чаще, чем у нас. А на твое место безопасники поставили кого-то из своих.

— Еще кого-то?

Клюева им мало, что ли?

— Угу, — Кабаев достал платок и вытер пот со лба. — СБ усиливают позиции в гарнизоне. Подозрительными стали — жуть! Сильно переживают за лояльность Кольца.

— А чего переживать-то? — удивился Илья. — Кольцо — оно для всех Кольцо. Дезертировать никто не станет. Предателей там тоже не может быть по определению. Не тварям же продаваться. Так какой резон?

— Ну вот ты, например, резон, Гус. Прямой приказ командира похерил. Стрелять в беженцев не стал.

— Понятно. А теперь получается одним резоном меньше — одним безопасником больше.

— Получается так…

М-да, веселенькое времечко наступает. Был во взводе один Клюв-дятел, стучавший на сослуживцев, теперь будет два. А потом глядишь — и третьего подтянут, чтобы уж по стукачу на каждое отделение. И пригляд усилится, и конкуренция среди безопасников появится, и все такое…

Егор искренне посочувствовал Кабаеву. Комсектора придется быть осторожней вдвое-втрое, чтобы не растерять верных людей и не слететь с должности самому.

— В Форпостах такая же беда? — спросил Егор.

— Брось, — отмахнулся подполковник. — Наших безопасников туда голой бабой не заманишь. Они все сейчас Кольцо пасут. От него ведь в первую очередь зависит без-з-зопасность, — Кабаев скривился — Безопасность шишек из Кремля, думы и мэрии. Вот, что самое важное. А все остальное — это так, постольку-поскольку.

В голосе Кабаева послышалась безысходная тоска. Егору стало по-настоящему жаль командира. Некогда бравый, смелый и перспективный офицер, а теперь — вечный подполковник (новых званий больше не дают, и до полковника Кабаев уже не дослужится), зубами и когтями цепляющийся за должность комсектора, все-таки сильно, очень сильно изменился, пока сидел на охране Кольца. Впрочем, то, что сейчас происходит, меняет многих и меняет не в лучшую сторону.

— Ладно, Гус, вот твой паспорт с визой, вот пропуск до Курского вокзала. Там уже в курсе. Встретят, определят. Пропуск дает право бесплатного проезда до Форпоста…

«Билет в один конец», — мысленно усмехнулся Егор.

— Так что иди. Служи…

Кабаев нервничал. Жалеет, наверное, что сорвалось с языка лишнее насчет «шишек».

— Когда все уляжется, перетащу тебя обратно в Кольцо при первой же возможности, — пообещал Кабаев. Не очень, впрочем, уверенно.

Егор поблагодарил подполковника: как ни крути, а есть за что. Взял паспорт и вложенный внутрь пропуск.

Вышел.