Люди Черного Креста

Руслан Мельников, 2012

Сибирский купец Виктор Золотой и его спутники, завербовавшиеся в ландскнехты Святой Инквизиции, продолжают поиски поморской карты. В составе русской роты славянского полка они проходят сквозь кишащий мутантами Французский Котел и примыкают к орденской Армаде, которая готовится к отплытию на Запад. Но ни русам, ни рыцарям-инквизиторам, ни даже самому Черному Кресту еще невдомек, что Запад идет к ним сам. И вскоре начнется война, какой мир после Бойни еще не видел…

Глава 4

— Ни хрена ж себе, охренительная хреновина, хреном ее об хрен, нахрен! — вновь обозначил свое присутствие Костоправ. При желании и определенном вдохновении он мог виртуозно жонглировать даже одним из своих любимых словечек, выстраивая на его основе замысловатые конструкции.

Лекарь повернулся к капитану:

— Это что за хрень такая, Кошко…

— Иглонос, — не дослушав, ответил тот.

— Ёпть! А те глисты с иголками тогда кто?

— Шипы иглоноса, — сухо объяснил Кошкодер, вынимая меч.

— Охренеть! — видимо, шокированного в очередной раз Костоправа крепко заклинило на «хреновой» теме. — Живые шипы?

— Живые как видишь.

— Мля! — глубокомысленно изрек Костоправ, обдумывая услышанное.

Действительно, было над чем задуматься. Это что же получается: ветка, которая не ветка вовсе, и черви, которые тоже, оказывается, не совсем черви, действуют сообща? Симбиоты? Паразиты? Единый организм?

— Слышь, — Виктор тихонько позвал Костянику. — Тебе такое дело знакомо?

Девушка отрицательно качнула закрытым шлемом. В тонированном забрале отразилось заходящее солнце. Ну да, она была бы хорошим гидом в русском Большом Котле, а здесь — французский. Здесь уже встречалось много чего такого, что Костяника сама видела в первый раз. У каждого Котла, как и у каждого человека — свои странности. А любая странность — это потенциальная опасность.

Виктор тоже потянул клинок из ножен.

— Вперед! — снова потребовал Кошкодер. — Чего встали, волкопсовы дети?

— Опух, да? — удивленно воззрился на него Костоправ. — Хочешь, чтобы мы сами полезли под этот хрен быконский?

Самое интересное, что ветка с набалдашником на конце действительно отдаленно напоминала половой орган самца-быконя. Только очень большой. Костоправ по причине своей безнадежной и окончательной испорченности склонен был безошибочно подмечать подобные вещи.

— Оно нам надо, капитан? Совсем без роты остаться хочешь? Или у тебя так много людей, а, мля?

Вопреки ожиданиям, Кошкодер не стал рвать и метать. Капитан не угрожал и не орал на подчиненных. Только раздосадованно сплюнул:

— Сзади прикройте, чтобы червяки не подползли. И учитесь, салаги!

Кошкодер направился к злополучному камень-дереву.

Костоправ покрутил пальцем у виска.

Черви в траве больше не копошились: все они уже поднимались по камень-дереву, от чего казалось, будто по темной коре снизу вверх течет волна отвратительного белого гноя.

Кошкодер беспрепятственно подошел к живой «ветке», когда та уже почти дотянулась до первой жертвы. «Ветка» нацелилась в ноги парализованному ландскнехту, однако, почуяв присутствие дееспособного человека, повернулась изъеденным утолщением-гнездом к капитану. Иглонос уставился на Кошкодера зияющими дырами, словно множеством пустых глазниц. Угрожающе зашевелились передние отростки твари, сама она вся напряглась, будто змея перед броском.

Со ствола камень-дерева на землю снова беспорядочно посыпались черви. Со всей невеликой скоростью, на которую они были способны, ядовитая мелюзга поползла к Кошкодеру. Движение обозначилось и в гнезде-наросте: там, в темных норах тоже закопошилась шипастая дрянь.

* * *

Кошкодер бросился к иглоносу и тут же отскочил в сторону: мутант, среагировав на атаку, резко дернул навстречу человеку гнездом-набалдашником. Оттуда, будто маленькие толстые стрелки, вылетело несколько шипастых червей. Два или три попали на нагрудник Кошкодера, но проткнуть его не смогли.

В воздухе мелькнул короткий ландскнехтский клинок. Раз, другой. Врубился под углом в живую «ветку». Раздался звук, похожий одновременно на смачный засос и хруст сломанной кости. Срубленное гнездо упало на землю, словно отсеченная голова, а сама живая… нет, уже не живая «ветвь» обвисла, как порвавшийся канат, сочась бесцветной жидкостью — то ли соком, то ли кровью.

«Настоящую ветку камень-дерева так просто не перерубить», — подумал Виктор.

После смерти иглоноса что-то случилось и с червями. Все они замерли на месте, бесцельно и, как показалось Виктору, растерянно покачивая поднятыми жалами. Из нор в отрубленном «гнезде» выползло еще несколько вялых червяков, но и те тоже подняли шипы, словно сдаваясь на милость победителя.

По всему выходило: живая «ветвь» каким-то образом управляла своим червивым выводком, и теперь, утратив связь с ней, шипастые твари не знали, что делать.

Кошкодер мечом стряхнул червяков, прилипших к доспеху, и призывно махнул рукой.

— Ко мне, кто еще не обгадился! — прозвучал его насмешливый голос. — Живее!

Ландскнехты осторожно потянулись к капитану.

— Костяника, Змейка, вы пока постойте в сторонке, — посоветовал Виктор. Девушки возражать не стали.

Виктор, Василь и Костоправ приблизились к дереву.

— Лекарь, осмотри этих, — Кошкодер кивнул на пострадавших от яда иглоноса. — Сможешь быстро поставить их на ноги?

В вопросе капитана не было и намека на надежду.

Костоправ занялся парализованными. Но, судя по тому, что ужаленных рекрутов он осматривал молча, не произнося вслух ни одного матерного слова, несчастные были обречены: Костоправ ругался только над теми пациентами, которых мог вылечить.

Виктор заметил извивающегося под ногой червя. С омерзением раздавил.

— Отставить! — нахмурился Кошкодер.

Виктор удивленно посмотрел на него:

— Что отставить?

— Топтать червяков отставить.

— А чего с ними делать?

— Ты и ты. — Кошкодер ткнул пальцем в Виктора и Василя. — Возьмите каски, — капитан указал на шлемы парализованных ландскнехтов.

Виктор и Василь подняли чужие шлемы, еще не вполне понимая, зачем.

— Собрать червей! — велел капитан таким спокойным тоном, будто речь шла о том, чтобы накопать червячков для рыбалки.

Даже Костоправ на секунду оторвался от своего занятия. И хотя на этот раз лекарь промолчал, за него все сказали его глаза.

— Собрать? — опешил Виктор. — На кой нам собирать эту гадость?

— Надо, — не стал вдаваться в подробности Кошкодер.

— Но как? — Василя больше интересовала не столько цель, сколько процесс.

— Ручками. Вот так, — показал капитан. — Аккуратненько берете под самым шипом и кладете в шлем. Сейчас, пока они ошалелые, их собирать легко. Потом, когда малость прочухаются, будет хуже.

Действительно, трудностей не возникло. Только прикасаться к тварям было страшно и противно. Жирные влажные тела омерзительно скользили между пальцев, а на кончиках жал поблескивали капельки яда. Но все же и Виктор, и Василь довольно быстро набрали по полной каске червей.

Твари лениво, как пчелы после заморозков, копошились в широкополых шлемаках. Виктор искренне порадовался, что держит в руках чужую каску. Надевать ее на голову очень бы не хотелось.

* * *

— Лучники, арбалетчики, ко мне, — приказал Кошкодер.

На зачищенной от червей поляне сгрудились стрелки — озадаченные, непонимающие, настороженные.

— Всем смотреть и слушать внимательно, — продолжал капитан. — Второй раз повторять не буду. Для начала запомните главное: яд в шипе иглоноса сильный, но сам шип проткнет не всякую шкуру.

— И какой смысл тогда от яда? — скривилась протолкавшаяся вперед Змейка.

— Ну, во-первых, для защиты: ни иглоноса, ни его шип так просто не сожрешь: получишь жалом в глотку. А во-вторых, даже у самой бронированной твари есть уязвимые места, и шип иглоноса, если уж он попал на тело, постарается их найти. Глаза, уши, нос, губы… — Кошкодер усмехнулся, — половые органы, задница…

— Милый червячок! — поежилась Змейка.

— Он что, в жопу залезает? — то ли удивился, то ли ужаснулся Костоправ, на секунду отвлекшись от раненых и окинув тревожным взглядом траву, на которой сидел.

— Может и залезть, — пожал плечами Кошкодер. — Эта тварюшка без комплексов. Но нам она нужна для другого. Из шипа иглоноса получается хорошее оружие.

— Врагу подложить под задницу? — фыркнула Змейка. — Или в штаны подсунуть?

Виктор заметил, как дернулся Костоправ.

— Можно и так, конечно, — Кошкодер неодобрительно покосился на Стрелец-бабу. — Но лучше использовать их по-другому.

Он бесцеремонно вытащил стрелу из колчана Змейки. Начал показывать.

— Короче, делать надо так. Берете стрелу, берете червя, берете бечевку. Ту, которую вам выдавали, чтобы оперенье прикручивать. Потом привязываете этого опарыша во-о-от здесь, чуть пониже наконечника.

Капитан ловко примотал извивающееся белое тельце к древку. Вскоре зафиксированный червяк перестал извиваться, только чуть подрагивал под наконечником влажный от яда шип.

— Только крепче привязывайте, прямо по сегментам, чтобы не уполз. Потом берете кусок кронового мха…

Кошкодер сорвал моховый клок со срубленного «гнезда» иглоноса.

— Скатываете его поплотнее, вот так. Закрываете мхом шип, чтобы самим сдуру не уколоться. И тоже привязываете. Перед боем снимаете моховый колпачок и стреляете. Если наконечник пробьет шкуру, панцирь или кольчугу, то иглонос ужалит в рану. Тогда с одного выстрела можно свалить любую тварь и человека. Держи. — Кошкодер вернул стрелу Змейке.

— А он так не сдохнет? — спросила девушка, с брезгливым выражением рассматривая примотанного червя.

— Сдохнет. Но не сразу. Шипы иглоноса — живучие твари. Их надолго хватает. Через океан переплывете — они еще будут жить. Короче, берите червячков и делайте себе супероружие. Чтобы у каждого было в колчане хотя бы по полдесятка таких стрел.

Каски с червями перекочевали к стрелкам. Существа из Котлов не переставали удивлять.

* * *

— Слышь, Кошкодер, а что это вообще такое? — Виктор кивнул на обвисшую «ветку», из которой сочилась бесцветная жижа. — Что за дрянь?

— Я же говорил уже: иглонос, — устало ответил капитан. И, вздохнув, дал более подробное объяснение: — Всего лишь еще одна котловая тварь, не похожая на остальных.

«Всего лишь, ага…» — подумал Виктор.

— Прирастает к дереву, наматывает на себя кроновый мох и сидит в засаде. Когда кто-то проходит мимо — выпускает шипы. Ну, червяков этих. Черви падают сверху, жалят добычу, потом возвращаются обратно в гнездо. Яд иглоноса парализует, но убивает не сразу. Это чтобы мясо дольше не портилось. Иглонос протыкает жертву своими отростками. Вот этими, которые спереди… — Кошкодер тронул носком сапога длинные и тонкие, похожие на молодые побеги, щупальца срубленного гнезда. — Если шип иглоноса нашел на жертве уязвимое место, чтобы ужалить, то и сам иглонос сможет ее проткнуть.

— А потом? — спросил Виктор.

— Потом он несколько дней будет жрать парализованную добычу.

— Заживо, что ли?

— А по другому он не умеет.

Бр-р-р! Жуткая смерть.

Виктор вспомнил мох-сосунок и огненные грибы. Похоже? Да, наверное. Чем-то. Но все-таки иглонос — это что-то совсем другое. Флора и фауна Котлов непредсказуема и неповторима. Кстати, так сразу и не разберешь, к чему отнести иглоноса — к флоре или фауне? Или он является и тем и другим одновременно?

— А эти шипастые черви…

— Вообще-то это, скорее, личинки, — перебил его Кошкодер. — Пока не подрастут, живут при иглоносе. Вернее, в нем. Потом ищут себе дерево и селятся там. Есть целые заросли таких древесных тварей, но сюда, к тракту, они раньше не добирались.

— А ты многое знаешь, — заметил Виктор.

— Я уже бывал во французском Котле, — пожал плечами Кошкодер. — Думаешь, вы первые, кого я здесь веду? Думаешь, иглоносов раньше не встречал?

— Иглонос — это потому, что у него шипы на носу, или потому, что он иглы носит? — вмешалась в разговор Змейка.

— Какая разница? — поморщился Кошкодер. — Как тварь не назови — хищник всегда остается хищником.

— А кроме долбаных хищников в этом гребаном Котле вообще кто-нибудь живет? — послышался голос Костоправа.

Лекарь уже закончил осмотр пострадавших, и, судя по его смурному виду, диагноз был неутешительным.

— Живут, — ответил Кошкодер. — Только здешние травоядные хорошо прячутся. А кто не прячется — тот поопасней хищника будет. Что с ранеными?

— Кранты твоим раненым, — невесело объявил лекарь. — Считай, что они уже не раненые, а покойники. Только смерть немного отсрочена. Не знаю, что у этих игложопов за яд, но противоядия против такого я не знаю. Я ничего не смогу сделать, даже если будет уйма времени и полная телега лекарств.

— Ясно, — похоже, капитан и не ожидал другого ответа.

Парализованных бедняг Кошкодер добил сам — быстро, умело и деловито, как забивают больную скотину. Тем же мечом, которым зарубил иглоноса. Видно было, что он проделывает это не в первый раз и не испытывает по этому поводу ни малейших угрызений совести. Да и с чего бы? Быстрая смерть даровала обреченным избавление от мук. И все же Виктор был благодарен Кошкодеру за то, что эту неприятную и грязную работу он не поручил им.

Впрочем, для них тоже нашлось дело.

— Золотой, — позвал капитан, — бери своих архаровцев и девок. Выдам вам еще пару щитоносцев для прикрытия. Пойдете во внешний караул от роты. Первая смена — ваша. Ты за главного.

В самом деле, пора бы уже ставить лагерь и назначать караульных: скоро начнут сгущаться сумерки. А ночь в Котле — самое «веселое» времечко.