Великие оригиналы и чудаки

Рудольф Баландин, 2013

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки! В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Правители

Любому правителю надо играть свою роль. Она предполагает ряд ограничений; он связан условностями, жесткими правилами, за нарушение которых подчас расплачивается жизнью. Помимо всего прочего, ему пристало выглядеть простым и величественным, умным, справедливым и милостивым. Ради этого приходится слишком часто скрывать свои чувства и мысли.

Находясь на вершине власти, в переплетении сложных международных, внутриполитических и околотронных интриг, некоторые правители выходят далеко за пределы своей роли. Как справедливо отметил выдающийся русский историк В. О. Ключевский: всякая власть развращает; абсолютная развращает абсолютно.

В прежние времена абсолютных монархов было предостаточно, а потому и чудили они нередко. Некоторые из них и вовсе утрачивали здравый смысл, ощущение реальности.

Эхнатон

Аменхотеп IV принадлежал к фараонам XVIII династии Египта эпохи Нового царства и правил с 1372 по 1354 год до н. э. Он осуществил нечто невиданное для Древнего мира, став самым необычайным правителем за всю историю человечества.

Наибольшего могущества Египет достиг при его предшественнике Аменхотепе III. Подчинив многие государства и народы, этот прославленный фараон с большим трудом сохранял власть над ними. Одним из важных факторов, определявших разобщенность не только разных племен, но даже областей, а подчас и городов, было необычайное обилие богов.

Аменхотеп III задумал установить поклонение верховному богу. Осуществил это мероприятие его преемник Аменхотеп IV (его супруга — прекрасная Нефертити), провозгласив бога Атона, олицетворявшего солнечный диск, наивысшим и единственным. Все остальные были запрещены, их храмы разрушены, жрецы разжалованы. Имя другого солнечного божества — Амона — стерли даже с глиняных табличек.

Ошеломляющее деяние! Многие египтяне сочли Аменхотепа IV безумцем. А он принял имя Эхнатон («Угодный Атону») и приказал поклоняться только Солнцу — носителю жизни и покровителю Египта. Столицу перенес в новый город Ахетатон («Горизонт Атона»).

До этого в стране устойчиво существовал культ солнечного бога Амона-Ра, творца мира и покровителя фараонов. Почитались его жена, богиня неба Мут, и их сын, бог луны Хонсу. Земные владыки имели своих небесных покровителей, что подчеркивало божественность власти фараонов.

Принято считать, что, вводя единобожие, Эхнатон стремился укрепить свое единовластие и освободиться от опеки влиятельных жрецов Амона-Ра. Кроме того, как предположил английский египтолог Д. Раффл, фараон хотел «объединить нацию и стабилизировать обстановку».

Однако его религиозная реформа выходила далеко за такие сугубо прагматичные рамки (иначе о ней не стоило бы упоминать). Эхнатону вовсе не обязательно было «отменять» всех богов, кроме одного; достаточно было просто понизить их статус. Фараон и без того считался наместником бога Солнца на земле, а запрещение культа нескольких богов, включая творца мира Амона-Ра, очень осложняло ситуацию внутри страны и расшатывало общественные устои.

К сожалению, сведения об Эхнатоне отрывочны и скудны. Он остается одной из самых загадочных фигур мировой истории. Приходится только догадываться, чем руководствовался он, проводя первую в мире грандиозную религиозную революцию. Ведь обожествлялся не «дух Солнца» в облике человека или животного, а материальное солнечное тело — реальный источник жизненной энергии.

Новая религиозная система, предложенная Эхнатоном, отчасти была атеистической. (Атеизм — религиозное течение: система верований, предполагающая отсутствие богов, Бога или иных духовных сущностей. Научно доказать это и противоположное утверждение невозможно.)

Древние египтяне вообще тяготели к атеизму, или, точнее сказать, к пантеизму. Бессмертие души они связывали с сохранением тела и материальных предметов, принадлежащих усопшему. Мировоззрение их было светлым и радостным, а представления о мире ином в принципе отражали образы этого мира.

Эхнатон первым основал религию нового типа — монотеизм, признающую одну высшую духовно-материальную субстанцию — Солнце. Но этот акт оказался преждевременным. Его идеи не укоренились в египетском обществе. Объективных факторов, стимулирующих радикальные идеологические перемены, было мало.

Древнеегипетская цивилизация сохраняла свое могущество. Ежегодные разливы Нила, удобряющие почву плодородным илом, обеспечивали устойчивость традиционного сельского хозяйства. А жрецы, оставшиеся вне своих алтарей и храмов, лишенные привилегий, превратились в яростных противников реформ.

Сразу же после его смерти (была ли она естественной — не ясно) все вернулось «на круги своя». Эхнатона жрецы заклеймили как вероотступника, его нововведения отменили, почти все памятники ему были уничтожены или осквернены. Имя Эхнатона постарались вымарать из текстов и стереть в памяти потомков. К счастью, данная акция не увенчалась полным успехом. До нас дошли сведения об этом религиозном гении, а также гимн Атону, по-видимому, им созданный (перевод В. Потаповой):

Великолепно твое появление на горизонте,

Воплощенный Атон, жизнетворец!

На небосклоне восточном блистая,

Несчетные земли озаряешь своей красотой.

Над всеми краями,

Величавый, прекрасный, сверкаешь высоко…

Ты — вдалеке, но лучи твои здесь, на земле.

На лицах людей твой свет, но твое приближение скрыто.

Когда исчезаешь, покинув западный небосклон,

Кромешной тьмою, как смертью, объята земля…

Рыщут голодные львы,

Ядовитые ползают змеи.

Тьмой вместо света повита немая земля,

Ибо создатель ее покоится за горизонтом,

Только с восходом твоим вновь расцветает она…

Празднует Верхний и Нижний Египет

Свое пробужденье.

На ноги поднял ты обе страны.

Тела освежив омовеньем, одежды надев

И воздев молитвенно руки,

Люди восход славословят.

Верхний и Нижний Египет берутся за труд.

Пастбищам рады стада,

Зеленеют деревья и трава.

Птицы из гнезд вылетают,

Взмахом крыла явленье твое прославляя.

Скачут, резвятся четвероногие твари земные,

Оживают пернатые с каждым восходом твоим,

Корабельщики правят на север, плывут на юг,

Любые пути вольно выбирать им в сиянье денницы.

Перед лицом твоим рыба играет в реке,

Пронизал ты лучами пустыню морскую.

В другом гимне автор (Эхнатон?) восклицает: «Ты в сердце моем. Нет другого, познавшего тебя». Да, никто до него не смог в полной мере осознать, что земная жизнь абсолютно зависит от лучистой солнечной энергии.

Гимны Атону отчасти повторяют восхваления Осириса или «Большой гимн Амону-Ра». Но религиозное учение Эхнатона было самобытным, революционным. А сам он остается наиболее оригинальным правителем в истории мировой цивилизации.

Калигула

Приведенное мнение Тацита безусловно относится к ставшему императором после Тиберия (не без помощи Макрона) Гаю Цезарю Германику, прозванного воинами его отца, знаменитого полководца, Калигулой (Башмачком).

Поначалу Калигула пользовался любовью и популярностью. Он прекратил действие закона об оскорблении величия римского народа и амнистировал многочисленных заключенных. Объявил, что для доносчиков слух его закрыт. На радость публики возобновил массовые зрелища — бои гладиаторов, травлю зверей, театральные представления — в небывалых масштабах. Приказал строить великолепный мост через морской залив.

Все это требовало огромных расходов. А Калигула осыпал поистине золотым дождем своих родственников и фаворитов, истощая казну империи. В нем стали проявляться худшие человеческие качества. Он требовал поклонения себе, как богу. Собирался назначить сенатором собственного коня (этот эпизод лег в основу одноактной комедии Леонида Андреева), предоставив ему вместо конюшни мраморный дворец. Пожалуй, это была психическая болезнь (не у коня, конечно). Хотя Калигула вполне рассудительно повелевал казнить богатых патрициев, чтобы завладеть их капиталами; избавился таким же путем от своих соперников, например, от Маркиона.

Он сожительствовал с тремя своими родными сестрами. Мог при муже увести его жену в свою спальню, а вернувшись, рассказывать при гостях о своих развлечениях с ней. В отличие от своих первоначальных заверений, он фактически лишил сенат власти, принимая единоличные решения, нередко сумасбродные, а то и чудовищно жестокие.

Финал правления Калигулы нетрудно было предугадать. Когда ему было 29 лет, в 41 году, его закололи офицеры преторианской гвардии Кассий Херея и Корнелий Сабин. В сенате было высказано предложение объявить Рим республикой. Но большинство не согласилось с этим. Как писал Иловайский, «народ и солдаты предпочитали империю». Очередным цезарем провозгласили дядю Калигулы Клавдия.

Решение было верным. Вообще-то, с детства его считали не только физически, но и умственно отсталым, стараясь не допускать к государственным делам. Однако он с пользой тратил предоставленное ему время, изучил греческий и этрусский языки, римское право, историю, интересовался философией. Знания позволили ему вести успешную внешнюю и внутреннюю политику.

Правда, личная жизнь у него не сложилась. Третья его жена Мессалина была распутной и даже решилась в отсутствие мужа выйти дополнительно замуж за молодого сенатора. Ее казнили. Клавдий вступил в брак со своей племянницей Агриппиной Младшей, которая в октябре 54 года отравила его грибами.

Нерон

Агриппина уговорила супруга усыновить ее отпрыска от первого брака Луция Домиция Агенобарба. Он-то и был в 17-летнем возрасте возведен на трон под именем Клавдия Цезаря Августа Германика Нерона. Подлинной властительницей-императрицей оставалась Агриппина. Так продолжалось 5 лет (затем сынок, чтобы не обременять мать государственными делами, приказал ее убить).

Начало правления Нерона не предвещало ничего плохого. Он был, как говорится, художественной натурой. Однажды, когда ему принесли на подпись смертный приговор, он театрально воскликнул: «Я желал бы не уметь писать!» Позже он с легкостью подписывал подобные списки на десятки человек.

Воспитывал и обучал его выдающийся философ Сенека (августейший ученик позже приговорил его к смерти). Государственными делами ведал командующий преторианской гвардией Афраний Бурр. Сенату было предоставлено больше прав, а от титула Отца Отечества Нерон отказался. Уменьшение налогов оживило торговлю, борьба с коррупцией улучшила положение в провинциях и подняла авторитет закона. Война с парфянами завершилась победой Рима.

Как часто бывает при любом виде правления, за власть и привилегии боролись две группировки. Одна поддерживала молодого императора, другая — вдовствующую (по своей инициативе) императрицу. Упиваясь властью, Нерон участвовал в оргиях, а также в театральных представлениях с пением и стихами. Чтобы обезопасить себя от возможного претендента на трон юного Британика, он приказал его убить. Избавился от «опеки» матери тем же радикальным способом, обвинив ее в заговоре и покушении на его жизнь.

После смерти в 62 году Бурра (молва приписала ее на счет Нерона) отпросился в отставку и Сенека. С этого времени уже ничто не могло сдержать низменные страсти Нерона. Более всего любил он славу, лесть, раболепие. Свою благородную жену Октавию, дочь Клавдия, он обвинил в прелюбодеянии, выслал из Рима и приказал убить. Это было сделано для того, чтобы жениться на своей любовнице (жене друга) Поппее Сабине.

Летом 64 года в Риме вспыхнул страшный пожар, длившийся несколько дней и уничтоживший значительную часть города. Враги Нерона пустили слух, что это сделано по его воле, а сам император любуется с балкона редкостным зрелищем. Однако он не был настолько безумен, чтобы спалить столицу своей державы. По версии историка Гиббона, подожгли Рим иудеи, мстя за разрушение Иерусалима. А обвинить они — с помощью еврейки, любовницы Нерона, и еврея, его советника, — смогли своих соплеменников-христиан, которых ненавидели сильнее, чем римлян. Тогда и начались гонения на христиан, вскоре принявшие массовый характер.

Был раскрыт заговор против Нерона. Рим объявили на осадном положении, начались убийства заговорщиков и массовые репрессии. Окончился неудачей и другой заговор. Вновь последовали убийства и репрессии. Наконец, начались восстания, и когда против Нерона выступили преторианцы, он покончил жизнь самоубийством.

…Нередко предполагается, что характер правления того или иного диктатора зависит в первую очередь от его личных качеств. Мол, один добр от рождения, а другой — патологический садист. Но вот — пример двух братьев. Став императором, сын Веспасиана Тит прославился своей добротой и милосердием. Его называли «утешением рода человеческого». Но правил он всего два года, умерев от болезни, а потому неизвестно, каким бы он стал в дальнейшем (можно вспомнить примеры Калигулы, Нерона).

Элагабал

Наконец, можно вспомнить еще одного императора-оригинала — Марка Аврелия Антонина (204–222) по прозвищу Элагабал, или Гелиогабал, ибо был он жрецом храма солнечного божества. Его возвели на престол в 218 году благодаря интригам его бабушки Юлии Мэса, родственницы убитого заговорщиками императора Каракаллы.

«Будучи фанатичным поклонником почитаемого им бога, — пишут историки В. И. Кузищин и А. Г. Бокщанин, — Элагабал не думал ни о чем другом, кроме празднеств и богослужений, сопровождавшихся дикими изуверскими обрядами и невероятным расточительством. При торжественном въезде в Рим, Элагабал шел перед колесницей, на которой везли изображение божества, и все время вертелся колесом. Каждый день в Риме приносили в жертву быков и многие сотни овец. Элагабал заставлял присутствовать при этих обрядах, сопровождавшихся оргиями, сенаторов и преторианцев. За четыре года своего правления Элагабал вызвал всеобщее презрение и ненависть. Чтобы сохранить власть в руках своей семьи, Юлия Мэса сама возглавила заговор против внука… Элагабал был убит».

Ирод

Этот царь стал синонимом тирана, способного на самое чудовищное преступление ради сохранения своей власти. Согласно евангельскому преданию, он, узнав от волхвов о рождении «Царя Иудейского», «послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже».

В исторических хрониках Ирода I называют Великим. Так может быть, следовало бы непременно добавлять: Великий самодур и злодей?

Правда, доподлинно известно, что умер Ирод за 4 года до Рождества Христова. Приходится делать выбор: либо Иисус Христос родился за несколько лет до принятой во всем мире даты Его рождения, либо Ирод не причастен к той чудовищной акции, которую ему приписывают. Хотя вполне совместимо и то и другое.

Протоиерей Александр Мень полагал, что верен первый вариант. По его словам, можно утверждать: «Рождество Христово совершилось в 7–6 гг. „до Р.Х.”». Обосновал это мнение так. «В правление императора Августа в связи с присягой Августу был дан указ о проведении переписи по всей Палестине. Каждое семейство должно было для этого прийти в город, откуда родом был глава семьи. Так Иосиф и Мария оказались в Вифлееме, небольшом древнем городе, неподалеку от Иерусалима. Мария ждала ребенка. Из-за большого скопления людей невозможно было найти места в доме. Марии и Иосифу пришлось остановиться в пещере, служившей загоном для овец. Там родила Мария своего Сына — Иисуса».

Боясь за свой трон, «царь отдал безумный по жестокости приказ уничтожить в Вифлееме всех младенцев от двух лет и моложе. Когда речь шла о власти, он не останавливался ни перед чем».

Версия сомнительная. Ирод Великий родился в 73 году до н. э. Почему бы ему, достигшему преклонного возраста, бояться малышей, которым надо бы еще прожить четверть века, чтобы иметь хотя бы гипотетические возможности отнять у него трон?

Мог ли Ирод поверить в слова волхвов о звезде, которую сам не видел, и о рождении Царя Иудейского? Может ли звезда дать точный ориентир на конкретный городок? На подобные вопросы один лишь ответ — отрицательный. По поводу избиения младенцев на царя Ирода возвели напраслину. Почему?

Причина очевидна: его ненавидели иудаисты, которые стремились избавиться от римского владычества. Как писал выдающийся английский историк Арнольд Тойнби: «Эллинизм оказывал давление на еврейство во всех планах социальной жизни — не только в экономике или политике, но и в искусстве, этике и философии. Ни один еврей не мог пренебречь проблемой наступления эллинизма». Одни стремились явно или тайно противодействовать этому. Другие, разделявшие политику Ирода Великого, соглашались признать более сильного врага, не теряя, хотя бы отчасти, своих традиций.

Историк Иосиф Флавий, обвинявший Ирода в многочисленных злодействах, не обмолвился об избиении младенцев. Есть версия, что под этой акцией следует подразумевать реальное событие — перепись населения. Евангелист Лука упомянул о проходившей в Иудее во время рождения Иисуса переписи по велению кесаря Августа. Но это произошло в то время, когда Иисус был уже отроком и много позже смерти Ирода.

Выходит, его имя стало нарицательным из-за недоразумения. Или, все-таки, у этого деспота было и без того достаточно преступлений, чтобы навеки проклясть его имя?

Нет, напраслину возвели на него не случайно. Как нередко бывает, ненависть к нему парадоксальным образом объясняется его великими деяниями. На престол он был возведен римлянами по инициативе триумвира Марка Антония. После битвы при Акции (31 г. до н. э.) и гибели Марка Антония Ирод перешел на сторону Октавиана и получил от него области на берегу Средиземного моря и в Заиорданье. Ирод основал Цезарею, построил иерусалимский дворец и многие сооружения в Греции и Малой Азии, перестроил храм Ягве в Иерусалиме. Ирод жестоко подавлял народные движения, направленные против римского гнета.

Впрочем, в жестоком подавлении народных восстаний можно обвинить едва ли не всех правителей не только древних, но и современных государств. А если обратиться к «Хронике человечества» (1996), то деяния этого царя безусловно допустимо называть великими: «За его 33-летнее правление Иудейское царство имело приблизительно те же границы, как во времена Давида. Ирод… привел страну к экономическому и культурному процветанию. Будучи зависимым от Рима, он в своей стране правил самостоятельно… Все попытки политической оппозиции он подавлял беспощадно».

Он боролся против тех, кто мешал ему создавать Великую Иудею. Ведь он «поддерживал в Иудее хозяйство и торговлю, восстановил разрушенные города и построил в Кесарии порт. Его важнейшим вкладом в сохранение еврейского самосознания были восстановление храма и защита еврейской религии и культуры… Но его эллинистическая политика не пользовалась популярностью у евреев».

Ирод Великий старался приобщить свое царство к наиболее развитой европейской цивилизации (греко-римской). Делал он это обычными способами: поощряя своих сторонников и подавляя противников.

«Этот монарх, — писал Зенон Косидовский, — казнил свою жену, тещу, трех сыновей и многих других родственников. Последние годы его царствования были непрерывной цепью жестокости, дворцовых интриг и кровопролитий. Он был предметом всеобщей ненависти, о его преступлениях ходили самые ужасные слухи». Добавим: жен у него было несколько, а обострилась борьба за престол в связи с преклонным возрастом Ирода.

Было ли во всем этом что-то из ряда вон выходящее? Нет, конечно. Или после смерти Ирода Великого страна воспряла, освободившись от тирана? Нет, как раз наоборот: она сравнительно быстро пришла в упадок. В 70 году Иерусалим был разрушен.

А было ли бы Израилю лучше в случае насильственного свержения Ирода? Очень сомнительно. Страна была бы вновь завоевана Римом и окончательно потеряла самостоятельность. Именно он проводил политику Великого Израиля.

Почему же его ненавидело большинство евреев? Правоверные иудаисты и сектанты выступали против эллинистической культуры. Богатые боролись за власть. Бедные и рабы восставали против угнетателей. Многие были недовольны высокими налогами.

Оценить по достоинству его дальновидную политику могли немногие. В Талмуде сказано: «Израиль попал в рабство потому, что в стране возникли двадцать четыре разновидности сектанства». Выходит, Ирод старался сохранить единство страны и народа. Конечно, при условии собственного владычества. Но ведь иначе быть не могло: только он при полной поддержке римлян имел возможность управлять Иудеей.

Клевета на Ирода со временем приняла вид преданий (жители страны в основном были неграмотными, довольствуясь слухами). Христиане возненавидели его как странника язычества (хотя он, не будучи евреем, принял иудаизм). У некоторых из них, возможно, слились воедино образы Ирода I Великого и последующего царя из рода Иродов, повелевшего казнить Иоанна Крестителя. При этом же «четверовластнике» Ироде (так назван он в Евангелиях) распяли Иисуса Христа.

Не питавший симпатии к Ироду римский историк и географ Страбон отметил: «Ирод настолько выделялся среди предшественников, в особенности благодаря своим связям с римлянами и мудрому управлению государственными делами, что был провозглашен царем». О незаурядной личности Ирода Великого можно судить по его поведению в критический момент, когда Марк Антоний, которого он поддерживал, потерпел поражение от Октавиана и покончил жизнь самоубийством. Ирод отправился в Рим и предстал перед победителем, произнеся достойную речь:

— Я любил Марка Антония и делал все от меня зависящее, чтобы помочь ему сохранить верховную власть: именно я снабжал его войско деньгами и всеми необходимыми припасами, а теперь, не будь я занят войной с арабами, охотно посвятил бы все свое время и все свои богатства, а также и свою жизнь служению вашему сопернику. Итак, не считайте, что я предал его в годину несчастий. Когда же мне стало совершенно ясно, что страсть влечет его к гибели, я советовал Антонию либо избавиться от Клеопатры, либо даже погубить ее любой ценой и таким образом, вновь овладев собой и став хозяином положения, заключить с вами выгодный и почетный мир. И последуй он моему совету, его гибель никогда не омрачила бы небосклона Великой империи. Увы, он не воспользовался им, и вы ныне пожали плоды его неосторожности… И если вы сочтете меня достойным вашей дружбы, подвергните ее самым суровым испытаниям.

Эта речь вполне достойна по меньшей мере отличного дипломата, а по большей — умного и честного человека.

Балтазар Косса

Балтазар Косса (1370–1419), больше известный под именем Иоанна XXIII, родился в Неаполе, семье знатной, но обедневшей. Его старший брат Гаспар был предводителем морских разбойников, что не мешало ему одеваться по последней моде и проводить время в «приличном» обществе. Ему принадлежало несколько небольших судов. На них он со своей братией периодически отправлялся в море и возвращался с добычей.

Балтазар был счастлив, когда брат взял его с собой «на дело». Юноша готов был убивать ради богатства и наслаждений (особо прельщали его молодые невольницы). Но по настоянию матери он поступил в Болонский университет на теологический факультет. Обладая физической силой и ловкостью, смелостью и смышленостью, Балтазар вскоре завоевал авторитет среди студентов и симпатии молоденьких девиц. Помимо личных достоинств он имел тугой кошелек и легко расставался с деньгами. Среди его любовниц были замужние матроны. Их мужья не прочь были расправиться с Балтазаром. Но связываться с ним опасались даже бандиты.

Все-таки ему довелось побывать в тюрьме. Оттуда он вышел благодаря стараниям брата и решил действовать на зыбкой ниве морского разбоя. Вот как описывает этот период жизни будущего папы римского греческий писатель Александр Парадисис:

«Четыре года корабли Балтазара Коссы бороздили воды Средиземного моря. Словно коршуны набрасывались они на проходящие суда, мусульманские или христианские, принадлежавшие различным государствам Европы, уничтожали и захватывали их экипажи и пассажиров. Пираты высаживались также у берегов Африки и Европы, у городов и деревень, на островах, грабили виллы, домики, хижины, сжигали их, предварительно забрав все ценности…

Косса предпочитал действовать в районах Берберии, где теперь расположены Тунис, Триполи, Алжир и Марокко… Он совершал набеги и на различные области Испании, Балеарские острова, Корсику, Сардинию, Сицилию и даже на районы континентальной Италии, которая была его родиной. Единственным местом, не страдавшим от налетов Балтазара, был Прованс — французская провинция, правителю которой служил брат Коссы Гаспар».

Косса с одинаковым рвением врывался и в мусульманские, и в христианские храмы, вынося из них ценности. После одного успешного набега, возвращаясь на родину с драгоценностями и рабами, его корабли попали в сильный шторм. Их выбросило на скалы. Немногим из всей шайки удалось спастись. Среди них был и сам Балтазар.

На суше его опознали как пирата и заточили в подземелье дворца папы Урбана VI. Однако судить и казнить не стали. Урбан VI вел жестокую борьбу за власть, в которой рассчитывал на помощь разбойника. Некоторых своих врагов глава католической церкви захватил в плен и жестоко пытал, вынуждая признаться во многих преступлениях, которых они не совершали.

По всей вероятности, участвовал в «допросах с пристрастием» весьма сведущий в зверствах Балтазар Косса. Хроника тех лет сообщает: «Следствие… понтифик поручил бывшему пирату, ставшему священником». Вряд ли это был не Косса.

При следующем папе — Бонифации IX — Коссу еще более приблизили к престолу «наместника Бога на Земле». И неудивительно: они знали друг друга, были почти ровесниками. Правда, в отличие от Коссы, очередной Бонифаций не блистал умом и знаниями. Тем необходимей был ему друг Балтазар, которому он предоставил место архидиакона в соборе Св. Евстафия. В конце февраля 1402 года Косса был возведен в сан кардинала.

В те времена папский двор и покои кардиналов были настоящими гнойниками греха. Но даже и тут бывший разбойник сумел отличиться. Его современник, секретарь Ватикана, в этом не сомневался: «Неслыханные, ни с чем не сравнимые «дела» творил Косса во время своего пребывании в Риме. Здесь было все: разврат, кровосмешение, измены, насилия и другие гнусные виды греха, против которых был обращен когда-то гнев Божий».

Такой кардинал оказался очень кстати. Чтобы не потерять своих владений, папа должен был вести сложные дипломатические переговоры, переходящие в боевые действия. Кардинал Косса справлялся с такими задачами прекрасно. Он действовал решительно и коварно, использовал пытки и тайные убийства. Бравый кардинал приобрел такую власть, что ему стал завидовать сам папа римский. И тут в самый подходящий для Коссы момент Бонифаций IX скоропостижно скончался. Позже шептались, что ему в этом помог кардинал. (Официально обвинили его в убийстве в 1415 году на Констанцском соборе.)

В результате еще более возрос авторитет Коссы. Новый католический владыка Григорий XII попытался утвердить свое единоначалие. Последствия оказались прямо противоположные. Начался раскол церкви. Папы быстро размножались: их стало двое, а затем и трое. Дальновидный Косса не торопился брать бразды правления в свои руки, поддерживая папу Александра V. Когда его протеже умер — в мае 1410 года, — кардиналы единодушно избрали на престол бывшего пирата Балтазара, ставшего Иоанном XXIII.

Правление его было недолгим. Через четыре года неаполитанский король захватил Папскую область, вошел в Рим и попытался арестовать Иоанна XXIII. Сноровка пирата и тут помогла: он скрылся. Появился на церковном соборе в Констанце, но там его обвинили во многих преступлениях, так что вновь пришлось бежать.

Он умело пользовался награбленными богатствами. Даже свергнутый с престола и заточенный в тюрьму, вскоре оказался на свободе с красной кардинальской тиарой на голове, благополучно прожил на своей роскошной флорентийской вилле и умер в конце 1419 года. Похоронили его торжественно.

Усыпальницу для него создал знаменитый архитектор и скульптор Донателло. На мраморной плите надпись: «Здесь покоится прах Балтазара Коссы, бывшего папы Иоанна XXIII». Бронзовая маска сохранила для потомков его облик: крупные черты и бандитское выражение лица.

Дракула

Он стал одним из популярных героев готических фантасмагорий и «ужастиков». Фильмы о вампирах воссоздают замок Дракулы — утонченно-кровожадного мертвеца, оживляемого постоянными крововозлияниями и оберегающего себя от смертоносных для него солнечных лучей.

Шутка сказать: правитель, питающийся кровью своих жертв!

О нем не следовало бы упоминать, если бы у столь зловещего образа не был реальный прототип по имени Влад (1431–1476) — князь валашский, принадлежавший к царскому роду Дракулов (от румынского слова, означающего «Дракон», изображение которого красовалось на их фамильном гербе). Правда, не совсем ясно, был он III, IV или даже V: у разных авторов он выступает под разными «номерами».

Он стал румынским национальным героем после того, как отстоял независимость своего княжества от нападений венгров и османских турок. Возможно, именно это обстоятельство стало причиной появления ужасных преданий, связанных с ним.

В юности ему довелось побывать в турецком плену. Там он увидел одну из наиболее мучительных казней: осужденного насаживают на заостренное древко, которое постепенно проникает внутрь тела, разрывая органы. Этот способ расправляться со взятыми в плен врагами он «принял на вооружение», получив прозвище «Цепеш» («Сажающий на кол» или «Протыкатель»).

Было ли это проявлением его злодейской натуры, которая наслаждалась лицезрением страшных конвульсий погибающих людей? Судя по некоторым описаниям, так оно и было. Американские авторы Б. Джонс и Н. Блэндфорд пишут:

«Его способность изобретать все новые и новые мучительные способы умерщвления людей была поистине ужасающей. Однажды он обедал в окружении большого количества своих медленно умирающих жертв. Одному из гостей сделалось дурно от зловония, и он имел неосторожность пожаловаться на это графу, который приказал посадить брезгливого гостя на кол, “чтобы он оказался над неприятным запахом”.

Двадцать лет своей жизни Влад провел в одной из венгерских тюрем. Не имея возможности мучить людей, он проводил долгие одинокие часы в застенках, издеваясь над животными…

Влад заставлял жен есть зажаренные тела своих мужей, а родителей съедать детей. Все его выходки были не просто следствием жестокого нрава. Цепеш был садистом, получавшим извращенное удовольствие от своих действий. Его привычка пить кровь своих жертв сделала его прототипом для создания образа графа Дракулы».

Интересно бы знать, каких животных мучил он в застенках? Клопов, блох, тараканов, крыс? Мучительная загадка… Как водится у данных авторов, они охотно пересказывают даже весьма сомнительные байки, а то и очевидную ложь.

Не гнушаются они и правдой. С удивлением констатируют: «И тем не менее в своей собственной стране Влад Пятый (у них он выступает под этим номером. — Р. Б.) считается героем, блестящим генералом, решившим положить конец десятилетиям междоусобных войн и дать отпор туркам, постоянно угрожавшим его границам». Но тут же добавляют: «Когда турки взмолились о мире, Влад пригласил к себе парламентеров и прибил им одежду к телу короткими гвоздями, чтобы агония длилась подольше».

Остается только руками развести. Можно подумать, что крохотная Валахия грозила захватить турецкую империю, и только мольбы ее правителей, да прибитая к телам одежда турецких парламентеров спасли их от полного поражения. И какое у авторов изощренное воображение: они полагают, что короткими гвоздями можно прибить одежду к живому телу, после чего начинается долгая агония.

Другой источник сообщает нечто похожее. Когда турецкие посланники осмелились не снять при нем свои головные уборы, он приказал прибить тюрбаны гвоздями к головам. Такая версия выглядит более правдоподобной, хотя и она вызывает сомнения. Не исключено, что Влад лишь пригрозил так поступить с турками.

И еще. Оказывается, в 1448 году Влада возвели на валахский трон. Однако вскоре он почему-то укрылся в монастыре, пробыв там 8 лет. В конце жизни он провел 12 лет в венгерской тюрьме. Правда, и в этой работе Владу III (так у автора) приписаны необъяснимые зверства: «Однажды он без всяких причин напал на свой же ни в чем неповинный город и умертвил под пытками 10 000 подданных». Или: «в день св. Варфоломея в одном из городов Трансильвании было посажено на кол 30 000 человек». Странное, если не сказать невероятное, развлечение для крещеного князя.

Трудно судить о реальном Дракуле. Был ли он изощренным злодеем? Совершал ли страшные казни? По всей вероятности, да. В те времена это было общепринято. Но умерщвлял ли он своих безвинных подданных? Такой безумный правитель подорвет экономику своего государства и возбудит против себя всех подчиненных, ибо каждый понимает, что ему в любой момент грозит расправа безо всякого повода.

Тех, кто читал о чудовищных злодействах турецких захватчиков, не удивит отношение Влада к ним. Одна жестокость порождает в ответ другую. Таким было средство устрашения врагов. Страшные рассказы о кровожадном, беспощадном, жестоком Дракуле могли распространять не только его противники, но и сторонники — чтобы врагам неповадно было вторгаться в пределы отечества.

Достаточно корректно сказано о нем в «Хронике человечества»: «Влад IV Цепеш, известный, с одной стороны, тем, что сумел отстоять автономный статус Валахии в борьбе с венграми и особенно османскими турками, а с другой — необычайной жестокостью, стал в новое время героем легенды, изображающей его вампиром».

Петр Великий

Поэт-философ Максимилиан Волошин в поэме «Россия» высказал неожиданную мысль:

Великий Петр был первый большевик,

Замысливший Россию перебросить,

Склонениям и нравам вопреки,

За сотни лет, к ее грядущим далям.

Да, царь Петр Алексеевич первым осуществил революционный переворот не только в экономике, но и в государственном устройстве, общественных отношениях и даже — в общественном сознании, народных традициях. В этом он был, пожалуй, подстать древнеегипетскому фараону Эхнатону.

На характере и деяниях царей заметно сказываются государственные события, на фоне которых протекает их детство и юность. Ведь детские годы, скажем, Ивана Грозного, безусловно отразились на его поведении как самодержца, ненависти к боярам, жаждущим власти. То же относится и к Петру I (1672–1725).

У царевича Петра были просторные, светлые, ярко разукрашенные хоромы, хитроумные игрушки; он постоянно играл со сверстниками. Не тогда ли пробудился у него интерес к технике, военному делу, к пушкам и кораблям? Брали его на театральные представления и праздники. Возможно, шумные потехи тоже запечатлелись в сознании малыша, определив его тягу к развлечениям (порой грубым, а то и безобразным, хмельным).

Его отец, Алексей Михайлович, умер в январе 1676 года. Корона перешла к болезненному царевичу Федору Алексеевичу. Реальной властью пользовались приближенные к нему бояре. Вдовствующая царица и ее сын были оттеснены от престола. С пяти лет Петра начали обучать грамоте. Систематического образования он не получил.

На похоронах Федора Алексеевича в апреле 1682 года знать целовала руки наследникам: Ивану, сыну от первой жены Алексея Михайловича, болезненной Марии Милославской, и Петру, сыну Натальи Нарышкиной.

Вскоре взбунтовались стрельцы и ворвались в Кремль, крича: «Нарышкины задушили царевича Ивана!» Царица Наталья вывела на Красное крыльцо двух царевичей. Но разбушевавшейся толпе требовались жертвы. На глазах малолетнего Петра стрельцы учинили зверскую расправу над боярами, среди которых были наставники царевича. Эти события запомнил Петр навсегда. Почти все его родственники Нарышкины и их приближенные были убиты или сосланы. Обоих царевичей признали царствующими при первенстве Ивана Алексеевича. Правление государством взяла в свои руки царевна Софья.

Конец ознакомительного фрагмента.