Мгновение вечности

Роуз Сноу, 2018

Сможешь ли ты отличить правду от лжи? Джун не верила в легенды Корнуолла, пока не решила приехать в поместье своего дяди, чтобы провести последний учебный год в Англии. Теперь ей предстоит не только побывать в великолепном особняке, хранящем множество секретов, но и впервые увидеть своих кузенов Блейка и Престона, каждый из которых пленяет ее необъяснимым очарованием. Но, кажется, они скрывают от Джун какую-то сокровенную тайну. И пока неподвластные ей чувства к обоим нарастают, неведомая магическая сила окутывает ее. Теперь достаточно лишь одного мгновения, которое может все изменить и пробудить в Джун древний дар…

Глава 5

— Доброе утро, Джун, — поприветствовал меня Престон на следующее утро, когда я спускалась с лестничной площадки в большом холле.

Его голубые глаза сияли даже оттуда, снизу, и я заставила себя не одергивать школьную форму, которую организовал для меня дядя: в некоторых местах она была слишком тесной. Форма состояла из белой блузки и серой клетчатой юбки, заканчивавшейся чуть выше колен. На мне был светло-серый пиджак, который, должно быть, сел во время стирки, ибо я с усилием застегнула пуговицу на груди, хотя и не была наделена чрезмерно пышным бюстом.

Чтобы не выглядеть так, как будто я хотела еще больше подчеркнуть грудь, я оставила пиджак небрежно расстегнутым и подняла вверх свои темные волосы. Но, взглянув в зеркало, я снова распустила их, так как в первый день не хотела выглядеть слишком строго. В конце концов, я была настолько раздражена собственными размышлениями, что схватила свой рюкзак и вышла из комнаты, не оглядываясь. Я не думала об этом раньше, потому что забыла, насколько эмоционально сложным может быть первый день в новой школе. Мой последний первый день был семь лет назад, когда я перешла из начальной школы в гимназию во Франкфурте. По этой причине сегодня утром я отказалась от завтрака, так как чувствовала, что все равно не смогу съесть ни кусочка.

— Тебе идет, — сказала я Престону, указав подбородком на серые брюки и белую рубашку, рукава которой он небрежно закатал до локтя. Свой серый школьный пиджак он перекинул через плечо, и с модно уложенными каштановыми волосами выглядел как модель «Бёрберри».

— Спасибо, — ответил Престон, очаровательно улыбаясь. — Тебе, впрочем, тоже. — Его взгляд на мгновение задержался на верхней части моего тела, и я почувствовала, что ему понравилось то, что он увидел. Невольно я почувствовала мягкое покалывание в желудке, и, хотя со вчерашнего дня я знала, что мы не связаны друг с другом кровным родством, меня мучила совесть из-за этого.

— Сколько времени займет поездка? — быстро спросила я, когда мы вместе шли по темному деревянному полу к двери. На белой гравийной дорожке ждал блестящий черный «Мини-Купер», который Престон разблокировал с помощью дистанционного ключа. Автоматически я направилась к пассажирской двери и затормозила в последний момент, когда поняла, что это сторона водителя.

— Около двадцати минут, — ответил Престон.

Я окинула взглядом прекрасное поместье. Утренний туман поднимался с еще влажных от росы полей, и вдалеке, между двумя одинокими деревьями, я заметила оленя и лань, мирно пасущихся рядом.

Престон открыл мне пассажирскую дверь слева.

— Мне стоит поехать быстрее, чтобы ты успела еще немного осмотреть школу?

— Ты же никогда не ездишь быстро, — раздался глубокий голос позади нас, и у меня закружилась голова. В этот момент Блейк вышел из особняка, и весь язык его тела был отталкивающим.

— Это как посмотреть. По крайней мере, моя машина еще не похожа на металлолом, — холодно сказал Престон, и я вспомнила, что в свой первый день Блейк утверждал, что никогда не попадал в аварии. Но, возможно, сломанный мотоцикл имел отношение к смерти Райли. Невольно я подумала, каким же был Блейк до того, как она попала в аварию, и заметила, что все еще стою, положив руку на крышу машины, и смотрю на него.

В отличие от нас с Престоном Блейк был одет не в школьную форму, а в серые джинсы с черной кожаной курткой. Под мышкой у него зажат черный мотоциклетный шлем. Когда взгляд его сверкающих глаз встретился с моими, по моему телу словно прошла волна тепла, и я растерянно попыталась не обращать на это внимания. Что бы здесь ни происходило, мне это не нравилось. Обычно мне хорошо удавалось держать себя в руках, но здесь, в Корнуолле, это просто не получалось — и я никак не понимала почему. Быстро отвернув голову, я села в машину.

— Уверена, что предпочитаешь поехать с ним? — весело спросил Блейк и, не торопясь, подошел ко мне. Его темные волосы упали ему на лоб, и я была уверена, что он, в отличие от Престона, не удосужился уложить их утром. И вопреки, а может как раз поэтому, он выглядел просто сногсшибательно. — Возможно, что вы опоздаете в школу при его скорости.

— Надеюсь, благодаря этому я приеду в целости и сохранности, — ответила я, ненавидя себя за то, что так много размышляла о его прическе.

— Правда, с седыми волосами, — сухо возразил он. — Брату понадобятся годы, чтобы добраться до школы.

— Да дойдет до тебя наконец или нет? — сказал Престон и громко хлопнул дверью машины. — Она уже решила.

Блейк надел шлем.

— Поэтому ты запираешь ее в своей машине, чтобы она не смогла убежать?

Наши взгляды снова встретились, и у меня во рту пересохло, в то время как я вспомнила тот момент вчерашнего дня, когда мне казалось, что я вижу маленькие отблески света в его глазах. Как и вчера, я и сейчас испытывала желание приблизиться к нему, хотя мой разум говорил мне, что это безумие. Вероятно, самым правильным было бы просто прервать зрительный контакт, но я не хотела, чтобы меня так просто списали со счетов. Вот почему я удерживала зрительный контакт до тех пор, пока Блейк не опустил визор. Только тогда я позволила себе медленно выдохнуть и отвести от него взгляд.

Престон сел справа от меня, и я увидела по его напряженному подбородку, что он действительно презирает Блейка от всего сердца. Вместо того чтобы что-то ответить на комментарий брата, он просто завел двигатель, в то время как Блейк медленно направился к своему блестящему мотоциклу и неспешно сел на него. Затем он быстро завел двигатель и на безумной скорости промчался мимо нас по подъездной дорожке. Белый гравий брызнул у него из-под колес, и я услышал тихую ругань Престона, когда камешки долетели до его машины и, вероятно, поцарапали ее.

— Когда я была здесь в последний раз, вы еще могли ладить, — сказала я, когда Престон вывел машину за ворота и выехал на извилистую дорогу, по которой я только вчера приехала. Солнце уже взошло и понемногу пробивалось сквозь окутанные туманом зеленые холмы, справа спускавшиеся до самого моря, которое, в отличие от вчерашнего дня, лишь мягко билось о скалы.

— Да, Блейк еще не был тем высокомерным придурком, которым он стал сейчас, — ответил Престон, прежде чем нажать на газ.

Несмотря на то что Блейк подначивал Престона тем, что он водит слишком медленно, я инстинктивно схватилась за поручень на внутренней стороне двери, когда он помчался на «Мини-Купере» по прибрежной дороге. Блейк продолжал маячить перед нами маленькой черной точкой. Он сидел, низко пригнувшись к мотоциклу, и на отчаянной скорости входил в повороты. Я очень надеялась, что Престон не собирается догонять брата, и тихо выругалась.

— Связано ли его поведение со смертью Райли?

Престон наконец немного снизил скорость.

— Кто тебе рассказал о Райли?

— Твой отец. Он упомянул, что Блейк очень страдает от потери Райли.

Престон фыркнул.

— По крайней мере, это хорошее оправдание, чтобы все время включать высокомерного придурка.

Я посмотрела в окно.

— А в чем истинная причина?

На холмах слева от нас паслось стадо овец, а за ним можно было увидеть старый коттедж, который выглядел не особо обитаемым.

— Мне абсолютно все равно, — жестко сказал Престон. — К сожалению, братьев не выбирают.

— Как и своих кузенов, — ответила я, в ответ на что Престон весело посмотрел на меня. — Почему ты просто не сказал мне? — продолжала я.

— Что не сказал?

Я прислонилась к стеклу.

— Что мы не кровные родственники.

— Разве это имеет значение? Всего один день, и ты сама все узнала. — Он повернулся ко мне, и на мгновение мне показалось, что машина разобьется на одной из кочек.

— Конечно, нет, — быстро сказала я.

— Нет? — повторил он и бросил на меня задорный взгляд, прежде чем, к счастью, снова сосредоточился на дороге. — Нервничаешь? — спросил он через несколько мгновений. — В конце концов, это твой первый день в школе.

Я вздохнула:

— Чуть-чуть.

— Маленькое «чуть-чуть» или большое «чуть-чуть»?

— Возможно, среднее, — честно ответила я, снова глядя в окно. Зеленый пейзаж закончился, и мы свернули на проселочную дорогу, ведущую в глубь страны. — Мне, конечно, любопытно, что меня ждет.

— Ну, это известно. Королевская школа — самая элитная школа в наших краях.

— И что это значит?

Он усмехнулся.

— Что там болтается достаточное количество высокомерных идиотов, у которых слишком много денег.

— И к ним ты, конечно, себя не причисляешь.

— Конечно, нет. — Он свернул на тенистую лесную тропинку. Слева и справа от нас возвышались выветренные стены из натурального камня, а дорога была такой узкой, что на ней вряд ли могли разъехаться две машины. Несмотря на это, Престон уверенно и непринужденно вел свою машину по лесу, в котором царило сказочное настроение. Деревья сомкнули зеленую листву над нашими головами, сквозь которую то и дело мелькали отдельные ярко-зеленые солнечные лучи.

Когда за поворотом вдруг появилась машина, преграждавшая нам путь, Престон, не раздумывая, включил задний ход и проехал назад по тому пути, откуда мы только что приехали. Я видела, как заросшие стены справа и слева от нас проносятся с такой скоростью, что невольно задержала дыхание, но Престон выглядел так, словно он водит так машину каждый день. Достигнув чуть более широкого места, он пропустил встречный автомобиль, и мы продолжили свой путь.

Через некоторое время мы наткнулись на небольшую деревушку, которая, должно быть, и была Дарктрю. С любопытством я смотрела в окно, когда мы ехали по ухабистой дороге между замшелыми каменными домами, пока Престон не свернул налево, в центр города. Здесь теснилось множество маленьких магазинчиков и царила оживленная суета. Я видела, как люди в Дарктрю открывали ставни, а старуха поставила перед своим магазином корзину, полную яблок. Машина грохотала по мостовой, и меня слегка потряхивало. Когда откуда-то раздался звон церковного колокола, я опустила окно и подставила лицо ветру. Сладкий аромат булочек и свежего кофе витал в воздухе, и я была рада увидеть романтичное маленькое кафе и симпатичную английскую пекарню, от которой исходил просто великолепный запах.

Две молодые ученицы в униформе Королевской школы как раз проходили мимо, и я увидела, как одна незаметно ткнула локтем другую, когда Престон проезжал мимо. Он лишь бросил быстрый взгляд в их сторону, и обе начали смущенно улыбаться, на что он ответил коротким подмигиванием.

Наконец Престон свернул направо в узкую улочку, по которой через несколько поворотов мы проехали через изогнутый каменный мост, а оттуда дальше, мимо небольшого коттеджа, с голубой деревянной двери которого уже облупилась краска. Несмотря на это, я не могла отвести взгляд, потому что обветшалый каменный дом с коваными садовыми воротами и распустившимися цветами шиповника, тянувшимися вдоль стены, выглядел просто очаровательно.

— Здесь невероятно красиво, — пробормотала я, позволяя идиллии завладеть собой.

Престон усмехнулся и направил свой «Мини-Купер» на каменную дорогу, которая петляла вверх по небольшому холму.

— Подожди немного, ты еще не видела нашу школу.

Королевская школа находилась всего в километре от Дарктрю. Это было большое массивное кирпичное здание посреди обширного поместья, которое растянулось на весь холм. По гравийной подъездной дорожке мы доехали до парковки, где было несколько дорогих авто, в том числе винтажные. С другой стороны было несколько обычных машин, как и ожидалось в обычной школе.

Во Франкфурте я всегда добиралась до школы на общественном транспорте, однако здесь, судя по всему, было принято быть за рулем самому или чтобы тебя привозили.

После того как Престон припарковал свой «Мини», я скользнула взглядом по зданию школы, к которой тянулась нескончаемая вереница учеников. Красное кирпичное здание состояло из нескольких корпусов, и отдельно стоял кампус, который имел такой же внушительный вид, как и Грин-Манор.

— Сначала тебе нужно зайти в офис, чтобы отметиться, — сказал Престон, закрывая машину.

— И где я могу его найти? — проследовала я за Престоном ко входу.

— На первом этаже. Маленький совет: не раздражай секретаря, мисс Кенсингтон, она та еще старая карга и до сих пор переживает по поводу того, что в прошлом году у нее из-под носа увели символ школы.

Я с любопытством поглядела на Престона.

— Что еще за символ?

Он отмахнулся:

— Длинная история. Лучше не спрашивай ее об этом.

Погруженная в свои мысли, я кивнула, пытаясь привыкнуть к тому, как выглядела школьная форма. В общем-то, все носили одно и то же, но некоторые ученики пытались оживить свою одежду с помощью цепей, кнопок и других аксессуаров, хотя в большинстве школ это было запрещено.

Я с интересом рассматривала учениц, чьи юбки были короче, чем моя, в то время как другие носили форму нужной длины. Однако всех их объединяло то, что они откровенно сохли по Престону.

— Кажется, ты довольно популярен здесь, — сказала я, когда мы с Престоном подошли по широкой каменной лестнице к большой входной двери.

— Тебя это удивляет?

Я усмехнулась.

— Вообще-то, нет.

— Правильный ответ, Джун. Может, это немного связано с тем, что я играю в группе. А может, все дело в моей внешности и непостижимом обаянии, — сказал он, подмигнув мне.

Улыбаясь, я вошла в школу. Внутри меня встретила приятная прохлада, и я с любопытством огляделась. От вестибюля в нескольких направлениях расходились длинные коридоры, и я обнаружила сразу два лестничных пролета, которые, по-видимому, вели на второй этаж. Все здесь было по крайней мере вдвое больше, чем во Франкфурте, и я была уверена, что мне понадобится время, чтобы найти дорогу.

Престон указал на белую дверь слева от нас.

— Секретариат здесь. Увидимся, Джун. — С этими словами он исчез, и я глубоко вздохнула, прежде чем подойти к белой двери и вежливо постучать. Когда до меня донесся низкий голос, я вошла в комнату и огляделась. Глубокий голос принадлежал миниатюрной женщине, которая сидела за блестящим письменным столом из темного дерева и смотрела на меня сквозь свои узкие очки, как будто я отвлекла ее от чего-то невероятно важного.

— Что я могу сделать для вас? — сдержанно спросила она.

— Сегодня мой первый школьный день. Меня зовут Джун Мэнсфилд, и я должна сообщить об этом в офисе.

Секретарша кивнула:

— Хорошо. Сейчас поищу ваши документы. — Она встала и неохотно подошла к шкафу и начала перебирать папки острыми пальцами. Рядом со шкафом стояла стеклянная витрина, в которой лежала пустая красная подушка из бархата.

— Итак, Джейн Мэнсфилд, такая есть.

— Джун Мэнсфилд, — поправила я и мягко улыбнулась, потому что мисс Кенсингтон, конечно, не принадлежала к числу людей, которые любят, когда их поправляют.

— Что ж, Джун Мэнсфилд. — Она так выделила мое имя, как будто это была заразная болезнь, при этом пролистывая мое досье. — Вы опоздали на неделю.

— Я только вчера приехала в Корнуолл. Но дядя сказал, что со школой уже все улажено.

— Имея в виду что? — мисс Кенсингтон подняла одну бровь. Под ее взглядом я начала чувствовать себя неловко, сопротивляясь желанию нервно одернуть юбку.

— Вот список выбранных вами курсов, — сказала она и подала мне бумагу, на которой было записано расписание занятий. Рядом с каждым курсом стояло имя бывшего премьер-министра Великобритании. — А вот сводная таблица расположения классов, — продолжила она, подав мне еще одну бумагу. — Срок регистрации на дополнительные занятия, такие как театральный или спортивный курсы, истекает в конце недели.

Я кивнула и получила еще третий лист бумаги, на котором значился список факультативов.

— Это все. — Мисс Кенсингтон демонстративно повернулась ко мне спиной, сев обратно на свой стул.

— Хорошо. Спасибо большое! — сказала я, выходя из кабинета.

В коридоре я сделала глубокий вдох и открыла свое расписание. Моим первым занятием была математика в классе Маргарет Тэтчер, для этого мне нужно было подняться по изогнутой лестнице на второй этаж.

Толпа болтающих между собой учеников прошла мимо меня, и, кроме другого языка и другой школьной формы, в остальном все было так же, как во Франкфурте. Даже мое сердце стучало так же сильно, как и в мой первый день в гимназии, когда я нашла класс Маргарет Тэтчер и вошла внутрь. Он выглядел немного пыльным, и даже мебель напоминала мне о давно ушедшем времени. Обстановка состояла из потертых темно-коричневых деревянных столов с подходящими к ним стульями у длинного ряда высоких окон, из которых открывался вид прямо на ветви деревьев.

Рядом с дверью висела большая темно-зеленая школьная доска, ничем не отличающаяся от тех, что использовали сто лет назад. Чуть сбоку от нее стояла современная белая маркерная доска, которая совершенно не вписывалась в эту обстановку. Оглядывая класс, я чувствовала себя как будто связанной с этой доской, потому что, хотя я носила ту же форму, что и остальные, я была здесь так же не к месту, как маркерная доска среди старой мебели.

Не обращая никакого внимания на свои мысли, я прошла в класс, где уже сидели ученики, и огляделась, чтобы найти свободное место. Я обнаружила пустой стол у окна и быстро пошла к нему. С облегчением я положила свой рюкзак на стол и только успела отодвинуть стул, как рядом со мной раздался мужской голос:

— Я, конечно, не хочу вмешиваться, но ты уверена, что хочешь сидеть здесь?

Я удивленно подняла взгляд.

— Это место занято? — спросила я, с любопытством разглядывая стоящего напротив меня. Это был долговязый парень с темными волосами и явно выступающим кадыком, который, видимо, тоже только что пришел. Он бросил на меня жалостливый взгляд и спустил рюкзак с плеча, прежде чем бросить его на стол рядом с моим.

— Нет, — ответил он и сел на стул, прежде чем повернуться ко мне, скрестив ноги. — И у этого есть причина, дорогуша.

— И какая же? — спросила я и украдкой оглядела класс в поисках еще одного свободного места.

— Муравьи. — Парень поднял обе брови. — Грейсон.

Видимо, я выглядела слегка сбитой с толку, потому что его рот изогнулся в улыбке.

— Муравьи и есть причина. А меня зовут Грейсон, — повторил он, протягивая мне руку.

— Джун, — с улыбкой представилась я и пожала его руку. — А с муравьями я справлюсь.

— Это мы еще посмотрим, — сказал он, мельком взглянув на часы на своем запястье. Хотя я не разбиралась в часах, они выглядели так, как будто стоили несколько тысяч фунтов.

— Неужели их так много? — я посмотрела под стол и не обнаружила ни одного муравья.

— Они вылезают прямо из щелей в стенах, когда ты меньше всего их ожидаешь. У этих насекомых повсюду гнезда.

— Да, муравьи живучие, — согласилась я. — Говорят, самая большая колония муравьев тянется на 5760 километров.

Грейсон удивленно посмотрел на меня.

— Что ж, будем надеяться, что эти километры тянутся не только через Корнуолл. Потому что я не очень люблю муравьев, которые ползают повсюду. У Лили они однажды были… — Он осекся. — Ох, лучше пусть она сама тебе об этом расскажет. Она становится невыносимой, если я порчу ее рассказы.

Я села.

— Кто такая Лили?

Класс продолжал заполняться, и некоторые бросали на меня любопытные взгляды, но большинство учеников почти не обращали на меня внимания.

— Та, кто всегда приходит последней, — ответил Грейсон, подняв обе брови.

В этот момент в дверь вбежала рыжеволосая девушка. Она совсем запыхалась и направилась прямо к столу Грейсона, где так быстро опустилась на стул, словно кто-то другой собирался отнять его у нее. Задыхаясь, она позволила своей сумке соскользнуть с плеча и, казалось, только тогда заметила меня.

— Уверена… что хочешь… сидеть… здесь? — прошипела она, обмахиваясь рукой.

— Попробую, — с улыбкой сказала я. — Кстати, меня зовут Джун.

— Лили, — выдохнула она, взяла у Грейсона бутылку воды и начала пить жадными глотками. — Я не подам тебе руку, — сказала она, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Она вспотевшая и противная.

— И что же случилось сегодня? — спросил Грейсон, причем я впервые отметила у него сильный лондонский акцент, которого раньше не замечала. — Неужели твой младший брат снова заперся в ванной?

Хотя цвет ее лица только что принял нормальный оттенок, теперь Лили снова покраснела.

— Я пропустила этот дурацкий автобус, — пробормотала она, возвращая Грейсону бутылку с водой.

Он сунул ее в сумку.

— Тебе просто нужно научиться вставать раньше, дорогуша.

— Да-да, — пробормотала Лили, а затем быстро повернулась ко мне. — Джун, — произнесла она мое имя, словно это был спасательный круг. — Рассказывай. Ты откуда?

— Из Франкфурта, — ответил я, понемногу расслабляясь, так как Грейсон и Лили казались действительно славными. — Это мой год по обмену, и я живу у своего дяди.

— А кто твой дядя? — спросил Грейсон, уставившись в одну точку на моем столе. Я проследила за его взглядом и увидела муравья, ползущего по темному дереву с глубокими бороздками.

— Эдгар Бофорт, — сказала я несколько отвлеченно, размышляя, следует ли игнорировать муравья или нужно как-то спугнуть его.

— Значит, ты родственница братьев Бофортов? — выпалила Лили, широко распахнув свои карие глаза. Даже Грейсон на мгновение забыл про муравья и вместо этого уставился на меня.

Я была не особо уверена, следует ли считать это внимание хорошим или плохим знаком.

— Ну да, они мои кузены.

Грейсон слегка наклонился ко мне.

— Блейк и Престон Бофорты в самом деле твои кузены? — Он посмотрел мне в глаза так глубоко, как будто благодаря этому мог понять, действительно ли я говорю правду.

Поскольку его реакция была для меня слишком странной, я ограничилась легким кивком.

Лили схватила одну из своих книг и грохнула ее на стол передо мной так громко, что я испуганно съежилась.

— Их нужно было убить, — сказала она в ответ на мой ошарашенный взгляд.

— Не твоих кузенов, а муравьев, — сказал Грейсон и обреченно вздохнул, когда зазвонил школьный звонок и через мгновение в класс вошел жилистый мужчина лет пятидесяти. — А вот этого я и в самом деле хотел бы убить, — негромко прошептал он в сторону учителя, удостоив веселым взглядом Лили, которая только что соскребла платочком остатки муравья со своего учебника.

— Почему же? — заинтересованно прошептала я и увидела, как Грейсон предостерегающе покачал головой, быстро кладя свои книги на стол.

— Сейчас молчи! — прошептал он. — Мистер Ходжкин не терпит болтовни и любит общаться с другими учителями. Если ты хочешь завтра отправиться на экскурсию, я бы на твоем месте умолкнул.