Он просто хотел вернуться домой

Ростислав Вишневский, 2010

Пришелец из другого мира, Килимдин Даргон, несколько сотен лет проживает на Земле, пытаясь вернуться в свой родной мир, Арриду. Случай помогает ему найти спутников, которые сопровождают его в его поисках утерянного дома. В ходе путешествия – поиска становится ясно, что Килимдин попал на Землю не случайно, а в результате сложной интриги.

Кил сидел на веранде своего загородного дома и раздраженно смотрел на звезды. Уже которую ночь его мучила бессонница, а теперь еще добавилось и смутное чувство тревоги. Если бы была настоящая опасность, то Килимдин Даргон, а попросту Кил, как настоящий воин, и не какой-нибудь, а старший сын главы рода Даргонов, ее бы почувствовал, да и с вероятностью процентов в девяносто девять знал бы, откуда и что грозит — этому всех воинов учили с детства, и Чтущие, жрецы — маги рода, вкладывали в головы вместе с умением определять опасность целую кучу полезных вещей. Отсутствовала необходимость выставлять дозоры: любой враг, даже с амулетом Полог Тишины, не мог подобраться незаметно, все просыпались мгновенно, без потягиваний и позевываний, в полной боевой готовности.

В общем, то, что тревожило, — не опасность, а непонятно что. Появилось это чувство после визита в его антикварный магазин юноши, интеллигентного на вид, но с цепким, пронзительным взглядом профессионального вора, который, будто рентгеном, просвечивал все пространство магазина. Парень показал себя неплохим знатоком и на все попытки ушлого продавца Лехи впарить ему что-нибудь разбивал его в пух и прах. Например, кортик, которому Леха насчитал 300 лет, был парнем определен безошибочно принадлежностью морского офицера 1894 года, а «турецкая» сабля была опознана чуть ли не до имени казацкого атамана. Да, надо сказать, что парень интересовался только холодным оружием, и, когда заинтересованный хозяин, Константин Александрович — так Кила здесь звали-величали — предложил посмотреть кое-что другое, поинтересней и, соответственно, подороже, парень сразу согласился. У Константина Александровича Драгомирова были все лицензии, в т. ч. и на торговлю холодным оружием, потому с этой стороны подвоха Кил не ждал. В процессе просмотра его не покидало ощущение, что Игорь (так звали парня) не просто верит информации, которую слышит, а четко ЗНАЕТ, что это так. Ни капли сомнения, удивления, а только хищный блеск в глазах при виде наиболее дорогих экземпляров. Пересмотрев все, приценившись, Игорь распрощался, попросив пару дней на раздумья. Вот с этого момента почему-то и появилось тревожное чувство.

Кил занимался антиквариатом уже достаточно давно (лет сто или больше) и хорошо разбирался в покупателях, видел коллекционеров потеющих, с дрожащими руками отсчитывающих деньги за приобретенное вожделенное сокровище; махровых спекулянтов, четко знающих, кому перепродать и сколько наживут; и лохов, которым можно втюхать любое фуфло — главное, покрасивее рассказать. Игорь не относился ни к одной из этих трех категорий. Да… загадочный тип. Весь интересный товар хранился не в магазине, а в доме у Кила, что, учитывая его (Кила) особенности и умения, и неудивительно. Два раза злоумышленники зарились на богатый и практически нежилой дом: в первом случае двое точно остались инвалидами и были брошены на берегу реки, во втором один убежал, а его товарища пришлось на том же берегу закопать, благо коттеджный городок, в котором жил Кил, был местом спокойным, ночной рыбалкой никто не увлекался, так что свидетелей не было.

Владеть многими видами оружия, а также боем без оружия всех мальчиков рода учили чуть ли не с первых шагов, не давали телу забыть младенческой гибкости и пластичности, возможности долго находиться под водой; по достижении четырехлетнего возраста уже осваивались шесты, кинжалы, веревкой с грузилом учили захлестывать шеи, потом не только веревкой, а и шейным платком, лозой, и чем старше становился ученик, тем больше приемов, с оружием и без, изучалось. Ищущие — мудрецы рода — разрабатывали новые комплексы приемов, находили на раскопках или у других племен забытые или новые виды оружия, а Чтущие с помощью магии адаптировали и вбивали все новое в мозг своим ученикам. Меч, копье, кинжал, щит, метательные пластины, иглы, шипастые булавы — вот малый перечень того, чем играючи владели Даргоны — воины. Единственное занятие рода Даргонов — война. Ни ремесленников, кроме умельцев починить оружие, ни землепашцев, ни торговцев — только воины, а в отсутствие войны профессиональные стражи и охранники. Племена, покоренные в свое время или присягнувшие на верность, платили за мир и покой пищей, одеждой и всем необходимым своим защитникам. Кстати сказать, если бы отец Килимдина узнал, что его старший сын, как ни посмотри, торговец, зарубил бы его на месте за такой позор! Но отец далеко, и неизвестно, увидит ли Кил его когда-нибудь.

Тихо шелестела листва — Кил обожал лето: опьяняющий запах цветов, радующие глаз свежей зеленью деревья, возможность ходить босиком по траве, побродить по окрестным лесам, нахватать сосновой смолы на руки и волосы; пенье птиц напоминало ему песни живущего по соседству с землями рода Наалис — народа, чьи женщины были очень красивы и имели прекрасные голоса, и еще они с радостью становились женами Даргонов. Природа родины Кила была скупа на краски: светила типа Луны не было вообще — ночь подсвечивалась огнями, светящимися из-за гор клоссов, а днем Толус — местное Солнце — освещал все красноватым светом. Лето почти везде было мягким и не очень жарким, за исключением пустынь, лежащих на юге и юго-западе. Зимы морозные, почти бесснежные, правда горы были в снегу всегда. Вроде бы и похоже все на Землю, но на этом сходства, в принципе, и кончаются. «Ну вот, опять? — подумал Кил. — Из-за этих воспоминаний постоянно бессонница. Ни одной мысли не могу последнее время додумать, чтобы не вспомнить дом».

Молодая луна ярко светила на небе, звезды золотили своим светом крыши домов, в искусственном пруду ветерок пускал кораблики из упавших листьев, короче, полное умиротворение. Кил поднялся и, потянувшись, направился в дом. Включил на веранде свет, но вдруг рука, потянувшаяся к створке двери, резко остановилась. Кил мгновенно, повинуясь инстинкту, повернул голову и уставился в точку за забором, где, как подсказывали ему чувства, кто-то был. Бесшумно перемахнув через перила веранды, Кил приземлился в тени куста сирени и застыл, слегка согнув ноги в коленях. С того места, на которое обратил внимание Кил, раздался приглушенный стук дерева о дерево, и над забором появилась голова в капюшоне. Человек медленно осмотрел территорию. «Вот дурень, — хмыкнул Кил, — кто же в такую лунную ночь лезет через забор с освещенной стороны, да еще и двор весь простреливается? Ну-ну, поглядим…» Человек аккуратно спрыгнул с забора, присел. Выждал с десяток секунд и только после этого мелкими шажками побежал к дому. «Давай-давай, парень, ступеньки каменные, не скрипят, заходи — не стесняйся». Пришелец, будто повинуясь мысленному приказу, именно на крыльцо и взбежал. В тот момент, когда парень протянул руку к двери, Кил, уже зная, с кем он имеет дело, подкрался почти вплотную и сказал:

— Здорово, Игорек, всегда рады гостям.

Парень подпрыгнул, как ужаленный, хотел сделать какое-то движение, но Кил ударом локтя снизу-вверх, как человек проверяет, где у него под мышкой дырка, сбил Игоря — а это был именно он — с ног, проверил — чистый нокаут — и затащил его в дом. Протащив его бесцеремонно за одну руку через полдома, Кил бросил так и не пришедшего в себя Игоря в каминном зале, плюхнулся в кресло и стал рассматривать парня. На вид лет двадцать восемь, чистые руки с тонкими, музыкальными пальцами, хотя костяшки указательного и среднего пальцев на обеих руках набиты, видать, чем-то восточным занимается, одежда как раз для такой «работы» — вся темная, но недешевая, аккуратная стрижка — ну точно не безнадега погнала воровать. Та-ак, что тут у нас?.. В кармане «кенгурушки» оказалась неплохая связка отмычек, нож — «Золинген», не хухры-мухры, в кармане брюк — кошелек с немалой суммой денег и ключи от машины. Бросив все в одну кучу на столик перед креслом, Кил решил привести воришку в чувство. Выбросил стоявшие в вазе цветы и вылил воду из вазы на голову Игорю. Как пишут в романах, результат превзошел все ожидания — парень резко приподнялся на локтях и, отфыркиваясь, завертел головой, пытаясь оценить обстановку. Увидев Кила, Игорь замер, пару мгновений помолчал, потрогал шишку на подбородке и спросил:

— Ментам сдашь?

— А зачем? — вопросом на вопрос ответил Кил. — Ты нарушил закон о частном владении, проник в него, а я тебя шлепнул в пределах допустимой самообороны, как тебе такой расклад?

— Слушай, не дуркуй, — парень заерзал. — На хрена тебе это?! Я у тебя ничего не взял, уплачу отступного, и разойдемся. Какой тебе понт* с барана*?!

— Ого! На вид интеллигент, а базаришь*, как старый каторжанин! Сиженый*?

— Да и ты, видать, с нашим братом не по разным улицам ходил. Да, сидел пару раз. Слушай, ну скажи мне, как же так, если ты знаешь наши «песни», чего же никто из блатных за тебя не маякнул?

— Сынок, быть широко известным в узких кругах — не значит быть знакомым каждому. Тебя, например, как кличут?

— Искра.

— А меня Колдун, слыхал?

— Не-а.

— И я о тебе не слыхал, но тебя же знают?

— Ну…

— Баранки гну! Вот и меня знают те, кому надо знать. Ладно, что мне с тобой делать? И хоронить тебя где? — Кил изобразил на лице размышления. Искра вдруг резко вскочил и, как настоящий бегун, с низкого старта ломанулся через холл к выходу. Ударом колена в прыжке Кил сбил с ног беглеца и притащил, теперь уже за шкирку, Искру в зал.

— Слушай меня, спортсмен, что дашь за то, чтобы я тебя в живых оставил?

— Все что хочешь, — Игорь с трудом говорил от боли. — Квартиру, машину, деньги…

— Сынок, не пошли. Что ты обо мне знаешь?

— Ну… Знаю, что ты нормально стоишь по деньгам, почти все антиквары с тобой консультируются, коллекционеры у тебя пасутся, дядьки «сурьезные» заказы делают…

— Так чего же ты лез, бык дурной?! Стою крепко, не только среди вас, но и среди ментов серьезных связей хватает, дом этот, квартира, машины, денег в достатке, что ж ты мне предлагаешь?!

— А-а-а-а, что же ты хочешь?

— Хочу? Хочу… Правды хочу: кто тебя надоумил, что хотел взять — и это для начала, и учти: увижу, что врешь, не обессудь.

— Ага, я тебе всю правду, а ты меня одним из своих мечей — чик — и полетела голова.

— Запомни, — Кил хлопнул ладонью по столу, — я своего слова в жизни не нарушил. Говори, я жду.

— Ну, раз назвался груздем… Есть у меня дружок, у него есть старший брат, а брат занимается фехтованием на саблях в клубе «Мираж». Он остался по тренерскому указанию как-то вечером и увидел, что ты вытворяешь с разными саблями, рапирами, мечами, но не это главное, главное то, что тренер сказал, что ты не просто мастер непревзойденный и он не знает школы, в которой ты учился фехтовать, а то, что оружие у тебя уникальное и знатоки готовы за него отдать любые деньги. Любые, понимаешь? Какая еще должна быть мотивация?! Я узнал, где твой магазин, где дом, какая где сигнализация, оказалось, в доме вообще ее нет — как не попробовать? Приехал в магазин — ты сам мне показал экземпляры, которые стоят кучу бабок, на вид ты не Дольф Лундгрен — вот я и решил рискнуть. Попил, бля, шампанского…

— Не скули. Скажи мне вот что — ты смотрел оружие, слушал мои комментарии, и такое впечатление, четко знал, что это и какого года. Ты что, так хорошо изучил историю боевого оружия, что можешь без справочника определить, натура* или фуфло*?

— Ну-у, в принципе…

— Искра, — Кил посмотрел на него тяжелым взглядом. — Я ВИЖУ, когда мне врут — умение у меня такое, кроме прочих, поэтому колись, пока я соблюдаю наш договор.

Повисла пауза, Игорь сидел, уткнувшись взглядом в пол, и молчал.

— А, черт с тобой, — Игорь махнул рукой. — Я могу определить не только примерный возраст предмета, но и хозяев от последнего до первого.

Теперь пришла очередь Кила молчать и изумленно смотреть на парня.

— Да, поворот интересный, — Кил покачал головой. — Доказать сможешь?

— Легко! — Игорь возбужденно хлопнул в ладоши. — От последнего хозяина до кузнеца!

— Пошли со мной, — Кил поднялся и поманил Искру за собой, — ты увидишь святая святых — оружейный зал.

Поднявшись на второй этаж, Кил толкнул тяжелую дубовую дверь, пропустил неудавшегося вора вперед и зажег свет. Господи, чего здесь только не было… Фальчион и кортелас, цвайхендер и тати, кончар и кацбальгер, фламберг и скрамасакс, крис и спата, нодати, панцербрехер, «моргенштерн», скьявона, шестоперы разных видов, кинжалы, мизеркорды и многое другое. Кил снял со стены «бастард», по прикидкам специалистов, к которым Кил причислял и себя, века 14–16-го, вручил его Игорю:

— Давай…

— Давайте без «давайте»… — Искра поставил меч на пол, оперся рукой на навершие, прикрыл глаза. — Начнем… Век приблизительно четырнадцатый-пятнадцатый… Ты вешаешь его на этот стенд, ага… Вот ты в какой-то яме, достаешь его из разбитого ящика… Вот мужик, в белой рубашке-косоворотке, в серой жилетке с мелкими белыми цветами, в штанах черных, заправленных в сапоги, меч в ящик заколачивает… Теперь кабинет богатый, мебель хорошая, на вид дубовая, меч лежит на столе, за столом дядька солидный, в пенсне, с бородкой, хм… на Калинина похож… Этот же мужчина стоит возле стола, а другой, с бородой, как у боцмана, в коричневом сюртуке, достает меч из длинного деревянного ящика… та-ак, тарантас с лошадьми, с козел слезает штемп* в плаще с пелериной, достает ящик, передает «боцману»… оп-па, а вот парняга в плаще его банально тырит* в чьем-то особняке из застекленного шкафчика, табличка на шкафу на французском языке… подбирает отмычки… теперь мужчина, с легкой сединой, длинные волосы зачесаны назад, усы подкручены, бородка клинышком. На нем бархатный короткий… не знаю, типа… пиджачок, бриджи, чулки и туфли на каблуках. Он снимает меч со стены над камином и ставит его в этот застекленный шкаф… Женщина в алом платье, рукава узкие, от плеча до локтя шнурки красивые, витые, поверх платья надета длинная безрукавка, тоже красная, но другого оттенка, вокруг талии и бедер кожаный плетеный ремешок, концы ремешка достают до пола… недлинные волосы, собранные обручем. Невзрачный тип прибивает крепеж для меча над камином, меч вместе со шлемом лежит на каминной полке. Шлем похож на приплюснутое ведро, на лицевой стороне усилитель в виде креста, в поперечине креста прорези для глаз… Теперь эта женщина на ступенях большого особняка, на ней полукруглая накидка, застегнутая спереди на красиве-енную застежку, на волосах шелковая на вид накидка… Перед лестницей трое мужчин стоят, припав на одно колено, ног не вижу, но видно хауберк на всех, капюшоны откинуты, на хауберк надеты красные безрукавки с белым крестом, и все при мечах. Один протягивает женщине шлем… слушай, он, по-моему, топхелм называется, второй дает ей меч… На фоне крепостной стены дерется парень в хауберке, капюшон на голове, сверху на капюшон надет шлем, на туристический котелок похожий, на ногах кольчужные чулки со шпорами. На нем накидка красного цвета с белым восьмиконечным крестом, как у парней, принесших меч женщине. На руке не очень большой почти треугольной формы щит — изрядно покромсанный, в другой руке этот меч. Его противник, лицом смахивающий на араба, одет в толстую куртку или халат, из пары прорех торчит вата, чешуйчатый доспех выше колен, в наручах и поножах, на голове остроконечный шлем с кольчужной бармицей. В руке у воина кривая сабля, разрубленный щит валяется на земле. Колдун, я понял, это же крестоносец! Такой крест на накидке носили монахи какого-то ордена, сейчас не вспомню какого.

— Да, судя по твоему описанию, это рыцарь — госпитальер, а накидка — она называлась сюрко — подтверждает твою теорию. Продолжай.

–…Так… доспехи у обоих уже с дырами, но «наш» рыцарь вроде бы побеждает… Нет! Другой вражеский воин ударил его в спину копьем, и парень упал… Трое мужчин, которые принесли имущество нашего рыцаря женщине, поднимают убитого, двое несут его, а третий забирает меч и шлем со щитом… опять крепость, во дворе кузница, в кузнице дядька в фартуке кожаном, полностью лысый, сзади него два молодых парня в скромной одежде, по виду монахи. Дядька передает «нашему» рыцарю новенький, только выкованный меч. Все…

Кил пристально смотрел на Игоря, молча забрал меч, повесил на стенд…

— Высшие силы, сынок! Как ты это делаешь?! Планета, где вообще не существует магии, и тут такой самородок! Я мог посчитать тебя аферистом и конченым лгуном, но ты описал людей, которых никогда не видел, и видеть не мог! Когда открыл в себе этот дар?!

— Мне было лет четырнадцать, я сидел на площадке возле дома и грелся на солнышке. Ко мне подошел паренек соседский, Толик:

«Здорово, Игорек!»

Я, не открывая глаз:

«Здорово, Толян!»

«Слушай, у меня ножик есть прикольный, не хочешь купить?»

И вкладывает мне в руки нож. И вот тут у меня и пробежало: Толик выменял его у Жеки на дискету с игрой, Жека одолжил денег Михе и забрал нож за долг, Миха украл его у его у своего отца, а отец купил его в оружейном магазине.

Потом было еще пару случаев, я уже знал, что это не игры сознания, но старался никому ничего не говорить, начал искать специалистов, работать под заказ, по первой ходке познакомился с «профессионалом» по замкам и сигнализациям, он был уже в возрасте, передать науку было некому, и тут я подвернулся… Колдун, я тебе выложил все, скажи и ты мне правду.

— О чем?

— Я видел тебя в момент покупки разного оружия — и постройки, и одежда продавцов принадлежали к разным временам, но, несомненно, временам достаточно старым. И везде я видел тебя, а ведь прошло не менее ста лет со времени некоторых покупок — как это может быть? Тебе на вид лет сорок, ты что бессмертный, как Маклауд?

— Не так-то ты и не прав, Игорек, не так-то и не прав… Погоди, обещаю, мы еще к этому вернемся.

Кил снял со стены необычный клинок, больше по форме напоминающий листовидный наконечник копья, с рукоятью под две руки, отделанную кожей, похожей на крокодилью, длиной побольше метра, с крестовиной, почти прямой, только концы чуть загибались вниз.

— Расскажи мне все о нем?

Искра взял клинок в руки, закрыл глаза

— Так… это сейчас… понятно… вижу каких-то мужиков в меховых колпаках, в куртках мехом вовнутрь, чистые монголо-татары, степняки какие-то…

— Степняки, действительно, — Кил кивнул. — Продолжай

–…Они стоят на коленях, и один из них протягивает тебе этот… меч, теперь близнецы этих степняков поднимают этот меч возле лежащего тела… теперь опять ты… Ёперный театр! Что это?!

— Не дергайся, постарайся спокойно рассказать, не пропуская ничего.

— Ты дерешься с каким-то монстрилой возле каких-то дверей, да нет, не дверей, а ворот…

— Стой-стой, у тебя же, ты говорил, все идет как перемотка пленки назад?

— Да. Примерно так.

— Так рассказывай ВСЕ подробности — это важно.

— Ладно, в таком порядке, как вижу: про степняков сказал, сильная вспышка, ты дерешься с чудовищем, нет, не так, ты рассекаешь горло этому монстру, вот ты с ним дерешься… вот парнишка, очень похожий на тебя, вручает с поклоном тебе этот клинок…

— Брат мой, младший, — с теплотой сказал Кил. — Дальше

— Теперь твой брат с ребятами, одетыми так же, как он, взбирается в горы, тут… Колдун!

Попробуй потом все это не объяснить!

— Да давай же! Сказал, все потом расскажу!

— Огромный мужик, черный с серебряным отливом, с короткими белыми волосами и горящими глазами, присев, отдает клинок твоему брату… Да в нем метра три росту! Ага, вот этот великан кует твой клинок, с ним какие-то карлики в капюшонах. Ну, вроде все…

— Все, говоришь… Что ж, теперь ты и так знаешь столько, что впору тебя прибить…

— Колдун, ты же обещал! — Игорь испуганно привстал.

— Ладно, это я так. Ты пьешь?

— В смысле?

— В прямом, — Кил направился к бару.

— А, ну редко, и то только красное вино.

Кил открыл бар, налил Искре бокал красного вина, себе плеснул бренди, поставил бокалы на столик и, устроившись в кресле, задумчиво посмотрел на Игоря.

— Теперь главное, чтобы твои мозги не закипели после услышанного.

Рассказ Кила

Я родился больше двухсот лет назад в месте, которое даже не знаю где находится. Я не знаю: это на другой планете, в другой галактике или в другом измерении. Живя дома, в своем мире, который называется Аррида, никто из нас об этом не задумывался, да и понятий у нас таких нет. У нас не техногенный мир, у нас все держится на воинском искусстве и магии: никаких пушек, автоматического оружия, про автомобили и тем более, самолеты мы даже не говорим.

У нас, кстати, почти нет теплокровных животных, хотя нет, вру, наши мудрецы — Ищущие — говорили, что за горами клоссов — так зовут великанов, которых ты видел, — есть много теплокровных хищников, но я сам туда еще не добирался. У нас же на землях и ближайших к нашим территориям водятся в 95 % только рептилии разной величины и степени опасности. Искра, я буду подбирать сравнения и понятия, адаптированные под земные, чтобы тебе было все ясно. Так, о чем я? А-а, так вот когда я увидел здесь в первый раз лошадь, я чуть не бросился на нее со страху, еле степняки успели перехватить. Ладно, по порядку. Я старший сын главы Даргонов, такое название носит наш народ, Килимдин Даргон, для родных и близких просто Кил.

…Кил присел возле низкого колючего кустика, отвел в сторону чахлый листок. Повернулся к воинам, жестом подозвал следопыта. Нималид был лучшим следопытом отряда, и ему доверяли безоговорочно. Он присел возле Кила, осмотрелся:

— Это помет Копальщика, вон там было его логово. Заброшено уже пару дней…

— Нима, они все, что ли, нападали на Тиил?

Тиил был маленьким селением наалис, племени, находящегося, так сказать, под юрисдикцией даргонов. Следопыт пожал плечами.

— До сих пор мне не ясно, как они сбиваются в стаю… Мы идем по их следам, и мы уже близко…

Нима встал, огляделся и показал рукой направление. Кил поднялся, посмотрел на свой отряд — ветераны, уверенные в себе, побывавшие в боях и с людьми, и с ящерами. Даргоны… У всех была одна по земным понятиям фамилия — Даргон. Принадлежность к разным кланам и родам можно было определить только по окончанию имени: Нималид, Имнаид, Свилид; Килимдин, Тамилин, Каниин. Только у Чтущих было по-другому: воин, в котором Чтущие разглядели искру будущего мага, становился одним из них и принимал имя, данное верховным жрецом Тормодом… В плащах, высоких кожаных сапогах, поверх Знака Шагора надеты кольчуги; наручи и перчатки с металлическими заклепками. Оружие если и различалось, то незначительно: у кого-то вместо связки дротиков копье, меч короче или шире, у кого-то лук. Одежда и обувь также были одинаковыми, а плащи из кожи ящера-«свистуна» были своего рода показателем уровня военной подготовки воина: «свистуны» были хищниками, грозными и сильными противниками, носить такой плащ мог лишь тот, кто лично убил ящера. Найти такого ящера было так же непросто, как и убить — они стягивались к подножьям гор клоссов для того, чтобы отложить яйца, и самцы охраняли самок в этот период. Эти ящеры нападали на людей, бегали с большой скоростью, могли запросто утащить среди бела дня заигравшегося на улице ребенка, их огромные пасти с мощными зубами были серьезным оружием, и у даргонов были воины, оставшиеся без рук или ног после боя со стаей «свистунов». Завершали картину длинные кривые когти на верхних и нижних конечностях — вот точное описание противника, которого нужно было убить, чтобы считаться настоящим воином… И, конечно же, носить плащ… Копальщикам было далеко до «свистунов», но вред они приносили немалый, дети подвергались опасности не меньшей, стая уже натворила бед, и важно было найти ее раньше, чем они нападут на следующее селение.

— Сонлод! — Чтущий — маг, обязательно приставленный к отряду, — медленно повернул голову к Килу. — Что скажешь?

— Нималид прав — нам туда…

Построившись в несколько колонн, воины начали марш… Уже можно было не обращаться за помощью к магу или следопыту — облако пыли на горизонте ясно указывало на движущуюся стаю ящеров. Маг остановился, повернулся к Килу, Кил предупреждающе поднял руку: первые особи уже показались из клубящейся пыли и, кто прыгая на двух задних, а кто со всех четырех лап, бросились к даргонам. Кил подал знак, скрестил руки над головой и первый шагнул к Чтущему, положив ему левую руку на плечо; Нималид встал с другой стороны, правая рука легла на плечо мага. Воины выстраивались один за другим чуть сзади и сбоку, кладя руку на плечо впереди стоящего, превращаясь в гротескные крылья — Чтущему передавали Силу… Маг развел руки в стороны, развернул ладони в сторону атакующих ящеров, из песка выросла стена огня и покатилась вперед… Поднялся ужасающий визг и вой — первые попавшие в пламя катались по земле, пытаясь сбить с себя магический огонь. Но стая была достаточно большой, не так уж много ящеров погибли или пострадали от волшебства, поэтому пришло время мечей. Отдавать приказы не было нужды: не первый бой, не единожды отработанная тактика, даргоны не стали ждать приближения хищников, бросились навстречу… Стрелы, а за ними дротики ушли в гущу ящеров, воины нападали цепью, охватывая стаю и не давая врагу уйти… Руки рубили, кололи, резали; тела демонстрировали невероятную гибкость; перевороты, приседания, кувырки… Ящер впился зубами в ногу воина, отбивающегося сразу от двух его зубастых собратьев, случившийся рядом великан Тримиин с огромным копьем, вместо наконечника на древке красовался целый обоюдоострый меч, с громким хаканьем отрубил дерзкому хищнику полчерепа. Челюсти безвольно разжались, упали в глиняную пыль, освобожденный воин лишь кивнул, не имея возможности на большее изъявление благодарности, и продолжил с еще большим остервенением рубить врагов…

— Детства как такового у меня и не было — наставники с первых шагов, как любого из рода, забрали меня и стали делать из меня профессионального убийцу. Ну, не убийцу, конечно, но настоящего воина. Все виды оружия, которые есть в нашем мире, нами изучены и освоены, стратегия, тактика, принципы ведения разведки, устройство засад, шпионаж — все это с детства у нас в голове. Ну, у меня как у потенциального главы, может, чуть больше. Правда, грамотные у нас только Чтущие и Ищущие — они считают, что воину не нужно читать и писать. Искра, если бы у меня было столько книг, сколько здесь… Описание битв, не тех, в которых участвовал ты или твой род, а чужих битв. Чужой опыт, да история одной только войны во Вьетнаме с ее вьетконговцами — уже кладезь полезной информации, а битва под Фермопилами, а Ледовое побоище! Эх, что-то меня понесло, но правда: телевизор и книги обожаю. Что дальше? Единого бога у нас нет, у племен и родов есть свой покровитель — ему приносят жертвы и молятся. У нас это Шагор — большой ящер, типа варана, на длинных мощных лапах, с крепчайшей броней и с шипами от переносицы до затылка. Он, естественно, ядовит, и не только зубы, но и когти на передних лапах снабжены ядовитыми мешочками. Люди болот — есть у нас такие — поклоняются гигантскому змею, его, в отличие от нашего Шагора, я видел, морганны — люди, живущие возле моря, по-нашему — Соленой воды, славят водяного ящера типа лох-несской Несси, про остальных расскажу потом, если будет интересно. Каждый народ несет на себе отметину, так называемую схожесть со своим богом… — с этими словами Кил стянул через голову тонкий дорогой джемпер. — Видишь?

Искра подошел и коснулся живота Кила.

— Что это? — весь торс, от поясницы до ключиц, был покрыт толстой ороговевшей кожей, напоминающей кожу крокодила.

— Это знак Шагора, каждый воин моего рода ходит с таким.

— Ты что, мутант? Смесь ящера и человека?

— Не знаю, температура тела у меня намного ниже человеческой, мы легко переносим и жару, и холод, у нас превосходная регенерация, хотя строение всех органов такое же, как у всех людей. Многие свойства наши связаны еще и с магией, которой пользуются наши Чтущие. Связь с Шагором не просто символична, нас наделяют присущими ему особенностями. Нет на Земле человека с группой крови, аналогичной моей, и уже здесь я узнал, что моя кровь еще и токсична: если я брызну своей кровью человеку в глаза, он ослепнет, не знаю, навсегда ли, но на длительный период — это точно. Врач, который делал анализ крови, точно сошел с ума, — Кил засмеялся, — тем более что образец я у него забрал. Теперь по поводу возраста: мы не бессмертны, мы можем погибнуть от ран, можем утонуть или сгореть, но если не брать что-то смертоубийственное, то можем прожить очень долго. О защите тоже никто не забывает, ты видел меня в бою, хоть эта кожа очень прочна и может выдержать некоторые удары и меча, и топора, на мне всегда латы или кольчуга, копейщики и метатели всегда носят щиты.

— Так все-таки — сколько ты можешь прожить?

— Мой отец к моменту моего исчезновения жил уже лет четыреста, а дед, говорят, прожил шестьсот с лишним.

— Ни хрена себе! — во взгляде Игоря светилась зависть. — А дед как умер?

— Красиво, со стрелой в горле.

— Да, — Игорь хмыкнул, — очень романтично, а главное, в юном возрасте.

— Ты будешь слушать, юморист, или на этом закончим?

— Все-все, молчу! — Игорь поднял руки. — Я весь превратился в большое ухо! Только скажи, а ты тоже можешь что-то такое, ну, из магии?

— Понимаешь, Искра, магия у нас в основном прерогатива Чтущих. Они учатся, преумножают знания, преувеличивают свой потенциал. Мы тренируемся во владении оружием, совершенствуем рукопашную технику, а они также оттачивают мастерство магии. Они являются нашим щитом и направляют наши мечи. Каждый воин, достигая определенного уровня, тоже получает базовые знания. Во-первых, умение лечить раны — не хирургия в широком понимании этого слова, а простейшее: остановить кровь без накладывания жгутов, соединить края рваной раны и приживить их до момента квалифицированного лечения, посылание легкого магического импульса для привидения в сознание бойца, получившего оглушающий удар по голове, то есть элементарные познания. Со временем меня научили поддерживать искру жизни в смертельно раненных, переливать часть жизненной силы измотанным и не могущим ходить. Во-вторых, атакующие заклинания тоже есть — я могу ударить молнией, применить заклятие «жидкий огонь» — это когда вся жидкость в теле врага начинает нагреваться, или «игла холода», когда, наоборот, кровь застывает и останавливается сердце. Но это я могу сделать с одним противником, максимум с двумя, и то не со стопроцентным успехом, а на большее мои силы уже не хватит. Магия — как клубок, Чтущие с годами делают его все больше, наматывая на него виток за витком, у меня же этот клубок очень маленький, ведь я же не занимаюсь развитием и совершенствованием этого умения. Но, кстати, даже опытные Чтущие не участвуют в боях в одиночку — трое-четверо, а то и больше, они передают друг другу силы, объединяют их во время плетения особо мощных заклинаний, и, поверь, это действительно мощь! При обучении бойцов элементам магии Чтущие отбирают парней с ярко горящей магической искрой, и они пополняют собой ряды Чтущих. Предвосхищая твой следующий вопрос, отвечу — я пробовал, на Земле моя магия не работает.

А теперь, Игорь, я тебе скажу еще кое-что: ты знаешь мою тайну, но это знание тебе ничего не даст, куда бы ты ни пришел со своим рассказом, тебя везде засмеют — никто не поверит. А чтобы у тебя не было недоумения, чего это старый дурак со мной разоткровенничался, я тебе объясню: ты мой должник, ты ведь не будешь этого отрицать?

Игорь отрицательно покачал головой.

— Так вот, ты поможешь мне со своим умением, может, с твоей помощью я разберусь с тем, как я сюда попал и есть ли возможность отсюда выбраться.

— А чем же я могу помочь?

— На протяжении всех этих лет я прикидывал разные варианты и считаю, что надо рассматривать все вместе — место, события, участников события, окружающие предметы. То, что была использована магия, — несомненно, но кем, как и зачем? Мы с тобой отработаем каждую секунду, каждое мгновение, вдруг что-то и прояснится. А потом ты свободен, даже если не будет никакого результата. Обещаю, пока будем заниматься моим делом, в деньгах ты нуждаться не будешь. Ладно, разбегаемся, завтра жду тебя в магазине.

В эту ночь впервые за долгое время Кил отлично выспался, утром, поев и надев костюм, он направился на работу. Припарковав свой «Ягуар» возле магазина, Кил поднялся на ступени и увидел Игоря, приветственно махнул ему рукой.

— Я вижу, ты действительно изучил мой распорядок.

— Работаем, — Искра неопределенно пожал плечами.

— Пошли, работник.

Пройдя через магазин, Кил с Искрой попали в офис, в который вела неприметная дверь с надписью «Служебный вход».

— Маскируешься? — Игорь окинул дверь критическим взглядом.

— Есть маленько, хотя, наверное, чисто по инерции.

Офис был достаточно большим, хороших метров сорок, почти всю комнату занимали стеллажи с разным антиквариатом для знающих людей, стоял красивый стол с кожаным креслом и пара стульев.

— Колд… Кил, а почему…

— Ты мне еще ляпни такое при людях «Колдун», «Кил», здесь я Константин Александрович, господин Драгоманов или, на крайняк*, Костя. Представь лицо моего продавца, если ты меня при ней Колдуном назовешь.

— А откуда, кстати, такая кликуха?

— Я абсолютно случайно спас жизнь одному грузинскому «законнику»*, это лет тридцать тому назад, может чуть меньше, было. Они в ресторане чего-то со славянами не поделили, грузин было двое, а этих человек десять, одного грузина сразу застрелили, а Гиви, так второго звали — Гиви Резаный, стоит, без тени страха смотрит в дуло пистолета и улыбается. Герой нашего времени, — Кил хмыкнул. — …Ну вот, и захотелось мне за него вступиться, благо стрелок был один, остальные со всяким хламом — ножи, кастеты. Стрелок получил бутылкой вина прямо в висок, Гиви, молодец, сразу сориентировался и вдвоем мы их раскидали, как котят. Гиви с ножом, а я с чем придется: то чей-то нож, то ножка от стула, то бутылка. Резаному было хорошо за пятьдесят, но он в бою показывал такое, что я мысленно аплодировал. Закончили бить мы их уже на улице, и там один падающий «барбос» порвал на мне рубашку. Гиви предложил пойти к нему, дать мне какую-нибудь одежду, я отнекивался, но он меня уговорил, тем более попросил перевязать на нем пару порезов, дескать, в больницу не с руки — менты затягают. Вот так мы и познакомились. Умный и проницательный был — жуть. Пришел я к нему на следующий день, свитер назад принес, он меня за руку — цап, поднес к глазам и говорит: «У тебя вчера на руке порезы были, а сейчас только шрамики тоненькие остались, броник* твой странный я под рваной рубахой видел, но руки-то без брони, а? Как так?» А я возьми да и брякни: «Колдун я». Он вздохнул с укоризной, но сказал: «Ты в своем праве, колдун так колдун, ты мне жизнь спас, я твой должник на всю жизнь».

Вот так с его легкой руки я среди босоты* и стал Колдуном. Очень многому он меня научил: вашим законам, правилам тюремным и «вольным», свел со многими нужными людьми, ручаясь за меня своим словом, да и я всегда помогал, если были нужны мои знания и опыт. Он часто пытался меня «пробить» про ту историю в ресторане: где так драться научился, кто тренировал, а как бы ему своих людей отправить туда тренироваться, но я говорил, что учился за границей, учитель умер, так что ушел от лишнего интереса. Что ты хотел спросить?

— А зачем так места свободного много?

— А я здесь разминку делаю, гимнастику, мечами машу иногда. Ты, Игорь, каким видом спорта занимаешься?

— Занимался боксом, сейчас не занимаюсь.

— Что так? Времени нет?

— Да как сказать… то времени, то желания, то дела какие-нибудь. Квартира большая, четыре комнаты, можно было бы себе, как у тебя, зал спортивный сделать, да все как-то недосуг.

Конец ознакомительного фрагмента.