Россия и мусульманский мир № 1 / 2016

Коллектив авторов, 2016

В журнале публикуются научные материалы по текущим политическим, социальным и религиозным вопросам, касающимся взаимоотношений России и мировой исламской уммы, а также мусульманских стран.

КОНФЛИКТУ ЦИВИЛИЗАЦИЙ — НЕТ!

ДИАЛОГУ И КУЛЬТУРНОМУ ОБМЕНУ МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ — ДА!

Современная Россия: Идеология, политика, культура и религия

Внешняя политика и ценностные ориентиры

В. Никонов, председатель Комитета по образованию Государственной думы, председатель правления фонда «Русский мир», член Высшего совета партии «Единая Россия», доктор исторических наук

Внешняя политика и ценностные ориентиры проходят не только через международные отношения, но и во многом через нашу внутреннюю политику. Потому что идет очевидное столкновение двух ценностных картин мира. Мир очень по-разному выглядит со стороны The New York Times или французского телевидения и с точки зрения нормального российского восприятия.

Людей пытаются убедить, что западный мир сделал правильный цивилизационный выбор, а Россия сделала неправильный выбор и выпала когда-то из католического мейнстрима, который устремился вперед, став величайшим культурным явлением. Россия оказались под властью монголов, а Европа осваивала вершины мировой науки. В Европе возникали свободные города, процветали Ренессанс, Реформация, религиозное очищение, религиозная свобода, а в это время Россия была страной крепостничества, отсталости и религиозных гонений. В то время как Запад нес цивилизацию, Россия порабощала народы Евразии. Европа дала миру национальные государства, принесла демократию как основную ценность современного мира, а Россия никаких ценностных ориентаций предложить не смогла. Европа, Запад предложили концепцию прав человека, а Россия и Советский Союз — тоталитарную политическую модель. Запад сегодня защищает права меньшинств, как национальных, так и сексуальных, а Россия, наоборот, занимается их порабощением. Действительно — целостная ценностная картина, которую предлагает Запад. И во многом эта картина совпадает с тем, как видят ее многие наши российские либералы. В этой картинке на самом деле нет ничего верного, кроме того, что пиар мог быть и лучше.

К вопросу о цивилизационном выборе. Некоторые думают, что его делают сейчас, сегодня. Например, Порошенко говорит о цивилизационном выборе для Украины. На самом деле цивилизационный выбор — это то, что давно сделали наши предки. Для Руси это был выбор православия, принятия его от Византии, тогда как Запад был католическим и распространялся как феномен именно через принятие римского католицизма и коронования из Рима европейских королей.

В тот момент, когда выбор делался между Византией и Римом, он был сродни современному выбору между Парижем и Бантустаном. В тот момент Константинополь являлся величайшей столицей мира, а Византия — величайшей империей. Ее рассматривали центром мироздания. И основания для того были: конкурентом Византии по уровню культурного развития являлся только Китай. В Риме в тот момент население не превышало 20 тыс.человек, власть Папы не распространялась за пределы Ватикана. Европа была сельской цивилизацией, в отличие от византийской. Она еще не знала, что такое романская архитектура, что эта архитектура туда придет из Византии. После романской архитектуры появится готическая архитектура. В это время Византия задавала высшую планку развития человеческой цивилизации — по уровню развития архитектуры и науки. Причем науки универсальной, впитавшей в себя высшие плоды восточной науки и восточной мудрости, эллинистического мира и западной учености.

В это время на Западе даже библиотек не было. В Европе только к XIII в. начали постигать науки, переводя научные труды с греческого, арабского, персидского языков. Даже труды Аристотеля и Платона Запад узнал через Восток. Свет приходит с Востока — говорили тогда. А Востоком для Европы была Византия.

Поэтому Руси повезло — мы восприняли и православие, и культуру сразу на пике их развития. Мы оказались одной из очень немногих наций на планете, которые могли воспринять слово Божье на родном языке, благодаря усилиям святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Они создали славянскую письменность, трансформировав греческую и добавив к греческому алфавиту еще восемь букв. Благодаря новой письменности мы познали на очень высоком уровне все научные сокровища того времени, получили Священное Писание, предания, литургию, архитектуру. Киев во многом пытался копировать Константинополь. И небезуспешно.

Культура Киевской Руси была намного глубже, обширней, чем культура Западной Европы того времени. Все, кто изучает русское летописание, например Джеймс Уильям, пишут, что русские летописи совершенно не сравнимы с западноевропейскими хрониками, созданными в то же время. Они гораздо богаче, историчнее, содержат больше информации и написаны более образованными людьми.

Русь к XI в. была почти поголовно грамотной, особенно в городах, благодаря усилиям церкви, о чем свидетельствуют берестяные грамоты и граффити, которые чертили на стенах во всех наших древних соборах. Баловались люди, но это было свидетельством поголовной грамотности.

Когда Анна Ярославна, дочь Ярослава Мудрого, стала королевой Франции и отправилась в Париж, к своему мужу Генриху I, выяснилось, что она была тогда не только самой образованной женщиной. Она была еще самым образованным человеком при дворе короля, включая и короля, который не мог писать по-латыни. А она писала и знала несколько языков. На том Евангелии, которое она с собой привезла, затем давали присягу все короли Франции. Это свидетельствует, что они понимали, откуда исходят просвещение и культура того времени.

Монгольское нашествие, конечно, стало страшным испытанием для Руси. Ученые полагают, что до нас дошел в лучшем случае один процент культурного наследия Киевской Руси. Многие считают, что меньше процента. Мы знаем «Слово о полку Игореве». Таких произведений были сотни, может быть, тысячи, они просто к нам не дошли: сгорели, уничтожены в войнах. Время их не пощадило, и климат у нас не самый благоприятный для сохранности бумаги и пергамента. Это было страшное нашествие, городская культура была уничтожена в значительной степени, и Русь стала тоже страной сельской культуры. Это был момент серьезного духовного испытания для нашей страны. Но мнение о том, что нас завоевали кочевники-монголы и принесли степную культуру — абсолютная ерунда. Да, монгольская империя была самой большой империей в истории человечества, гораздо больше не только Римской, но и Британской на пике ее расцвета.

Напомню, что империя чингизидов включала в себя Китай, Сибирь, Центральную Азию, значительную часть Индии, Ближнего Востока, Россию, Украину. Эта империя управлялась из Китая. У Византии был только один соперник по уровню развития цивилизации в то время — Китай. Мы были частью империи, которая управлялась из Китая, туда ездил уже Александр Невский. Как и многие другие наши князья, которые должны были проделывать путь почти до Тихого океана.

На наш Западный улус Орды были распространены китайские управленческие практики, которые были намного совершеннее, чем западноевропейские управленческие практики того времени. У нас сложилась ямская система, внедрена подушная подать, проведены первые переписи населения. То есть общество было организовано для того, чтобы платить налоги. Кроме того, появилась система фуражиров, организованно строились мосты и дороги. Все это в Китае существовало много веков. У нас были применены вовсе не монгольские управленческие технологии, а китайские, уйгурские, самаркандские. Повторюсь, высокие управленческие технологии. Существование Руси в империи Чингизидов дало ей передовой имперский опыт. И когда империя начала распадаться, Западный улус заполнил геополитический вакуум, возникший после распада величайшего государства в истории человечества. Вот почему России затем удалось стать крупнейшей державой на планете.

Ценностный выбор в этот момент был очень ответственным. Ведь Запад предлагал свою помощь в борьбе с монголами, но Русь эту помощь не приняла. И не приняла совершенно сознательно именно по ценностной причине. В империи Чингизидов не посягали на душу. Там могли убить, но не запрещали веровать. Православию в империи была дана зеленая улица, особенно после того, как один из наших митрополитов вылечил слепую жену хана. Запад же предлагал католичество, смену самих основ веры. Монголы могли отобрать жизнь, а Запад собирался отобрать душу. Вот откуда яростное сопротивление крестоносцам, победа на Чудском озере и на Неве. Переломный момент в нашей истории — освобождение от монголо-татарского ига. Это почти совпало по времени с открытием Америки Христофором Колумбом.

Впрочем, это было не просто совпадением. В этот момент открылись горизонты западной цивилизации; Европа, коллективный Запад, начала активно расширяться во все стороны: Америка, Африка, Азия. И вдруг на границе Запада и Востока обнаруживается, так сказать, бесхозная территория, которая называет себя Россией. Небольшая тогда территория, гораздо меньше, чем Польша и Литва. Она только что освободилась от иноземной зависимости, неорганизованная и нищая. К тому же забитая в самый далекий северо-восточный угол Евразии.

Но этому государству предстоит стать великой державой. Каким образом и почему?

Россия воспринималась в тот момент, как та же Африка, которую надо было быстро освоить и колонизовать. Однако у нас существовали власть и государственная структура, которая работала в отношении многих восточно-европейских стран. Создавалось множество посольств — от Ватикана до Священной Римской империи германской нации, тогда самого сильного европейского государственного образования. Они предлагали сначала Ивану III, потом Василию III, его сыну, корону — из рук Папы вместе с католичеством.

Католичество очень настойчиво пыталось проникнуть на Русь. Брак Софьи Палеолог и Ивана III был на самом деле папской интригой. Софья Палеолог — племянница последнего византийского императора. А Византия пала, преданная Западом, который буквально подарил Византию османским туркам. Теперь на Западе рассчитывали, что через Софью Палеолог удастся добраться до сердца Василия III. Ведь последние Палеологи уже приняли унию с католичеством, чтобы просто спастись.

Василий III думал об этом. Послал даже специальную миссию в Рим, но это посольство Папу не нашло. Он в это время был в бегах, его сверг очередной герцог. И посольство, вернувшись в Москву, сообщило Василию III, что сделка того не стоит. В России поняли, что стране необходимо самодержавие.

Что это означает? Самодержавие не значит всевластие. Это означает — Русь сама будет держать власть, а не монголы и не Рим. Отсюда и термин самодержавие.

Самодержцем стал уже сын Василия III, Иван Грозный, но эпизод с отказом от западного покровительства не прошел бесследно. И современный имидж России, который мы сегодня пытаемся исправить на Западе, начинается оттуда. Уже тогда было сформулировано все негативное, что вы сегодня можете прочесть про Россию в The New York Times или Frankfurt Allgemeine Zeitung. Абсолютно все.

Когда начиналось освоение России как новой Африки, приехали паломники, изучили ситуацию и подытожили: «Замечательная страна! Народ богобоязненный, уважающий свою власть. Народ, который имеет очень высокую нравственность».

Но переговоры с Западом провалились, последнее посольство Священной Римской империи германской нации во главе с Сигизмундом Герберштейном покинуло Москву. В Польше и в Германии моментально начали выходить труды, где доказывали, что чистота нравов — дикость, богобоязненность — еретичество, уважение к власти — рабская психология. Именно тогда сформировался негативный образ нашей страны. Герберштейн написал «Записки о Московии», которые вышли первый раз в 1528 г., а затем больше 30 раз только в XVI в. переиздавались на Западе.

Был создан образ, глядя на который, Запад говорил: «Нет, мы не такие». Более того, этот образ — часть самоидентичности Запада: «Мы не такие дикие, не такие ужасные». Поэтому для них избавиться от этого образа России, как ни парадоксально звучит, значит избавиться от части себя. А это, понятно, невозможно. Вот почему задача изменить имидж России на Западе гораздо сложнее, чем мы думаем. Это очень серьезный вызов.

Западные города, где было самоуправление, избавляли от рабства, там жили свободные люди, ремесленники разных специальностей объединялись по цеховому принципу. А почему же русский город не стал таким? По одной очень простой причине, которая называется «географическое окружение». Если у западного короля самым серьезным противником был другой западный король или какой-нибудь герцог, то у нас в соседях была Степь. Самое страшное, что могло случиться с королем или герцогом — платить дань другому королю или герцогу в случае военного поражения. На Руси цена поражения была страшнее. Либо смерть, либо рабство.

От соседнего короля или герцога можно было защититься стеной замка. Воевать с кочевниками в степи невозможно. Не было ни одной битвы, которая была бы выиграна, даже самой лучшей армией, против кочевников. Единственное, что могло спасти, это крепость. И каждый русский город был военной крепостью, защита которой была организована по всем фортификационным правилам. Тысячи и сотни горожан в случае опасности становились защитниками родного города.

Никакого самоуправления в этих условиях быть в принципе не могло. Другая социальная организация, другая социальная и государственная модель. Это была единственно возможная модель для выживания. Альтернатива, напомню, — либо смерть, либо рабство. А работорговля в Крыму процветала. По всей Европе генуэзцы и венецианцы активно торговали русскими, которых приводили кочевники. Никакой вольный русский город в подобных условиях существовать не мог.

Европа пережила ренессанс, короткий период раскрепощения от церковных догм, когда появился культ обнаженного тела, открылась классика, вспомнили об истории Рима, Греции, инкорпорировали Грецию в историю Запада. Хотя между Римом и Грецией, Европой средних веков — огромный исторический и цивилизационный разрыв. В этот момент появилась архитектура, появились великие мастера — все так. На Руси этого не было и быть не могло, потому что византийская традиция благочестия всегда считалась выше благополучия. Ренессанс принес с собой капиталистические отношения, он стал возможным во многом благодаря капитализму и тому, что началась рыночная экономика.

Русь не могла воспринять обнаженную натуру, потому что этого не переносило православное благочестие. Кстати, на самом Западе ренессанс длился недолго. Даже Микеланджело дожил до того момента, когда в результате Реформации ему было запрещено изображать обнаженную натуру. Наше посольство Василия III видело, что происходило в Италии, и это очень не понравилось. Русские не понимали, почему они должны брать пример с Папы и династии Медичи, которые вели исключительно развратный образ жизни, погрязли в коррупции в масштабе всей Европы и продавали индульгенции.

Хотя Ренессанс и нас не обошел. Московский Кремль построен ренессансными архитекторами. Стены, соборы, соборная площадь Московского Кремля — это творение ренессансной итальянской архитектуры. Единственное, что Русь тогда могла воспринять от Италии. Правда, Русь получила еще кое-что. Во-первых, через Польшу пришли венерические болезни. Во-вторых, появилась водка, итальянский напиток «аква вита», который на Руси очень пошел сначала в медицинских, а потом и в других целях. Поэтому некоторые ренессансные явления у нас прижились.

Теперь о Реформации, религиозной свободе. Реформация в Европе состоялась, появился протестантизм, который был против католического роскошества. Но что такое европейская Реформация? Это религиозные войны, которые шли на протяжении десятилетий. Тридцатилетняя и Столетняя войны во многом имели религиозный характер. Колоссальные религиозные войны — это проявление протестантизма. Когда Кальвин руководил Женевой, за отрицание кальвинизма предусматривалась смертная казнь. Религиозные преследования имели колоссальный размах. Одна «ночь длинных ножей» унесла больше жизней, чем Иван Грозный за все годы своего правления. Страшный по нашим меркам царь был агнцем Божиим по сравнению с британскими Тюдорами. Во время их правления в Великобритании количество жертв было в сотни раз больше, чем на Руси.

Запад нес цивилизацию прежде всего в форме истребления многих народов. Инки и ацтеки по развитию стояли ничуть не ниже испанцев, но их цивилизации были просто уничтожены падкими на золото конкистадорами. Колониализм охватил всю планету, и за пределами колониальных империй Запада остались только Япония, Эфиопия и Россия. Вся планета так или иначе стала полем колониальной охоты.

Колониализм означал также работорговлю, потому что для освоения прежде всего американского континента требовалась рабочая сила. Сколько людей потеряла Африка, мы точно не знаем. По книгам английских, голландских, португальских, испанских, потом уже американских компаний, которые занимались работорговлей, т.е. по официальным данным, 10 млн человек были вывезены с африканского континента. Уильям Дюбуа, борец за права американских чернокожих, на Версальской конференции говорил о 100 млн человек, которых Африка недосчиталась в результате колониальной политики. Работорговля в глобальном масштабе продолжалась в Соединенных Штатах вплоть до Гражданской войны 1861–1865-х годов.

Россия, разливаясь по Евразии, не уничтожила ни одной цивилизации, ни одного народа, не занималась работорговлей. Крепостное право у нас было, как и в Западной Европе, но оно касалось только русских. Оно не распространялось на новые территории, которые осваивала российская власть. Там платили дань. Поэтому национальное угнетение самих русских было большим, чем угнетение так называемых колониальных народов. К тому же российская элита всегда была многонациональной. Более того, собственно русские фамилии составляли меньшинство. У нас никогда не было угнетения «нетитульных» народов — ни в досоветские, ни в постсоветские времена.

Демократия — великое достижение Запада, которое он выводит из греческих корней. Действительно, в Греции была демократия. Но из 2000 древнегреческих городов-государств она существовала в Афинах на протяжении полутора веков. И плодами демократии пользовались взрослые мужчины, коренные жители Афин. Подавляющая часть населения, которую составляли женщины и рабы, о демократии и не мечтала. К демократии с большим скепсисом относились современники, те же Аристотель, Платон и Сократ. Демократия потом долгие века никак не проявлялась в современном мире, пока о ней не начали писать Джон Локк и Томас Гоббс. На первых порах демократия оказалась, я бы сказал, довольно робкой дамой. Великая политическая реформа Великобритании 1826 г. заключалась в увеличении количества электората страны с 2,5 до 4,5% от взрослого мужского населения.

Американская демократия началась с американской конституции. Она касалась взрослых мужчин, имеющих определенный имущественный ценз. Приблизительно 50 тыс. человек могли голосовать в Соединенных Штатах после принятия Конституции США. Женщины получили избирательное право в 1929 г., черное население в полной мере получило гражданские права в 1960-е годы. Что касается индейцев, которые в тот момент, когда принимали Конституцию, составляли большинство населения северо-американского континента, — они никогда не получали гражданских прав. От приблизительно 6 млн индейцев остался потом миллион. Они были сознательно уничтожены для расчистки всего континента.

Выборы на основе всеобщего прямого тайного избирательного права впервые в истории всего человечества прошли в России — в Учредительное собрание в 1917 г. Не могу сказать, что это был хороший опыт, потому что выборы принесли успех двум культовым радикальным левым партиям. На первом месте оказалась партия террористов — эсеров, на втором — большевики. Иного трудно было ожидать от страны в тех условиях. Тем не менее до этого никто и никогда в мире таких выборов не проводил.

Что касается Европы, демократия там то появлялась, то исчезала. Например, накануне Второй мировой войны только в шести европейских странах вообще проходили выборы. Европа дала нам такой знаковый феномен, как фашизм. Он ведь тоже — европейская «ценность». Это ценность не африканская, азиатская или российская, чисто европейская ценность, которая берет свои корни в национализме. А национализм является европейской ценностью, рожденной, кстати, германскими романтиками Гёте, Гейне, Шлегелем. Они считали, что надо обращаться к национальным корням, придумали идею национализма, национального государства. Идея эта затем проросла фашизмом, который стал самой страшной угрозой всему человечеству.

И нельзя сказать, что фашизм был ограничен Германией и Италией. А что, какие-то европейские страны резко выступали против фашизма, у них были какие-то иные режимы, кроме тех, которые сохраняли нейтралитет? Или какие-то европейские страны сильно противились, когда Гитлер подталкивал их напасть вместе с ним на Советский Союз? Он привел с собой на нашу землю всю Европу. Она тогда разделяла его ценности. И, к сожалению, мы сейчас сталкиваемся с остаточными явлениями того, что фашизм был очень органичен в Европе, в большей степени органичен, чем демократия.

Когда появились демократия и права человека? После Второй мировой войны. До этого никто не заявлял, что демократия является определяющей чертой западной цивилизации, а тоталитаризм определяет цивилизацию советскую. Подобные теории и концепции появились после победы над фашизмом. Собственно концепция прав человека была записана в Декларации прав человека, созданной специально в антисоветских целях. Там утверждалось, что западные ценности — это прежде всего демократия и свобода слова. На самом деле ничего этого в Европе тогда не было, никаких подобных ценностей. Но их представляли именно как картину западной цивилизации, противостоящей советским азиатским ордам.

Была создана целая система интеллектуального воздействия, система влияния, сначала в европейском, потом и в глобальном масштабе. За этой операцией стояло Центральное разведывательное управление вместе с английской МИ-6. Сегодня исследователи уже имеют доступ ко всем архивам, документам, которые проливают свет на суть операции. К концу 1940-х годов в Европе не было ни одного влиятельного интеллектуала, который бы так или иначе не работал на ЦРУ или МИ-6. Ни одного! Либо это были не влиятельные интеллектуалы, либо они рассматривались как опасные коммунистические элементы. Была выстроена система тотального контроля информационного пространства, и все это время она только совершенствовалась.

Можно ли сегодня какого-то западного журналиста убедить, что он неправильно пишет о России? Невозможно, потому что журналист прошел через все ступеньки специального отбора. И если он занял свой пост, то будет писать, что скажут. Он будет выдерживать генеральную линию, что бы вы ему ни говорили и как бы вы его ни убеждали. Эта система отработана: в нее попадают люди с младых ногтей, к ним долго присматриваются. Уже со студенческой скамьи приглашают на различные конференции, мероприятия, отбирают, пестуют, готовят.

Мне рассказывал польский журналист, который работал в польских СМИ, что ему было сразу поставлено условие — писать о России только плохо. Он согласился, писал. Потом началась ситуация на Украине, и о России надо было писать чудовищно. Он сказал, что не может чудовищно писать, может плохо, но не чудовищно. Его тут же выгнали с работы, выдали волчий билет, заявили, что он вообще не поляк. Сейчас журналист вынужден скрываться у нас в России. На родине ему жизни не будет.

Все мы восхищаемся трудами Оруэлла, но сейчас уже известно, что Оруэлл писал для МИ-6 все свои произведения. Это была и остается очень хорошая работа системы. Хорошая — с их точки зрения.

Поэтому, когда говорят о продвижении демократии, речь идет о продвижении собственных национальных интересов. Главный интерес Соединенных Штатов — американская глобальная гегемония. Для обеспечения этого создается система политического, экономического военного воздействия и огромная система экологического влияния. Это средства массовой информации и огромная сеть некоммерческих организаций. В Соединенных Штатах только внешней политикой занимаются 15 тыс. некоммерческих организаций, за каждой из которых тянется шлейф организаций в других странах — польских, немецких, французских, японских, турецких, которые уже активно реализуют практические задачи. Эта система НКО помогает свергать режимы в странах, «неугодных» Соединенным Штатам.

Только в нашей стране два года назад, когда принимался закон об иностранных агентах, официально финансировалось порядка 400 российских некоммерческих организаций на сумму около 4 млрд руб. Неофициально их было гораздо больше — совсем другой порядок цифр. А финансирование предоставляли западные структуры, в основном связанные с госдепом и ЦРУ. Сегодня подобных организаций более 4 тыс., а финансирование составляет не менее 70 млрд руб. Это официально. То, что идет наличными, по линии посольств, — конечно, гораздо больше. Виктория Нуланд заявляла, что на «демократизацию» Украины истрачено 5 млрд долл. На самом деле это заниженная цифра. Огромные деньги, которые расходуются исключительно для целей изменения власти и т.д.

Права меньшинств не стоит активно обсуждать. Здесь очень большой ценностный разрыв. Считаю, что у нас права меньшинств защищены гораздо лучше, чем в США. Впрочем, как и по многим другим параметрам, демократии в России больше: гораздо шире идейно-политический спектр, больше политических партий, принимающих участие в политическом процессе. В Соединенных Штатах вы не увидите представителей системной оппозиции на центральных каналах телевидения, никогда не увидите. У нас они каждый день выступают. И если несут чушь, то и в этом проявляется демократия. В США какая-нибудь либертарианская партия никогда не получит времени на американских каналах.

Теперь посмотрим, как у нас и у них можно попасть в избирательный бюллетень. Наш муниципальный фильтр — детские игрушки по сравнению с тем, что надо сделать в США, чтобы выступить на выборах. В России сейчас 14 партий могут участвовать в думских выборах, представлять кандидатов, партийные списки, не собирая ни одной подписи. В США две партии, причем разницы между ними не больше, чем между «Единой» и «Справедливой Россией». Права негров — замечательно, Барак Обама — черный президент. Но возьмем такой показатель, как накопленное богатство черной семьи и белой.

Накопленное богатство — не средний доход. Это машины, телевизоры, дома. Так вот, накопленное богатство белой семьи в 20 раз больше, чем накопленное богатство черной семьи. А если взять состав «населения» тюрем, то в них 80% черных.

Права сексуальных меньшинств — вопрос, конечно, интересный. В США в шести штатах гомосексуализм — уголовное преступление. Как сейчас, кстати, сделали в Индии, вернув старый британский закон. У нас абсолютная свобода. Единственные визги — по поводу того, что мы запрещаем пропаганду гомосексуализма в детском саду и школе. Это воспринимается как колоссальное посягательство на права граждан.

* * *

Итак, западная ценностная система — это огромный пропагандистский фильтр, которому Россия противопоставляет свою культурную матрицу, которая, считаю, более жизнеспособна. И если она в чем-то кому-то кажется менее демократичной, то это объясняется особенностями жизни в нашей стране, которой пришлось воевать больше, чем кому бы то ни было, в силу своего геополитического окружения.

На планете есть две страны, которые имеют 500 лет суверенного существования. Одна из них — Россия, вторая — Великобритания. Но наших соседей вы знаете. В Англии — только Шотландия и рыбы. Ясно, что в том окружении легче существовать в условиях некой расслабленности. У нас, к сожалению, расслабленности никогда не получалось. Периоды мирного развития были исключением, а не правилом.

Россия противопоставляет западной системе вместе с партнерами по БРИКС свою систему ценностной ориентации. БРИКС становится мировым сообществом ценностей. Это уже 44% человечества, пять государств. О Западе говорят постоянно, но в одной Индии живет в полтора раза больше народа, чем во всех странах Запада вместе взятых. Если добавить Китай, Бразилию, Россию с Южной Африкой, получится совершенно другая картина мира, абсолютно не западная. У каждой из этих стран, которые являются центрами отдельных цивилизаций, есть свой взгляд на мир, свое понимание ценностей в современных международных отношениях. Это не продвижение демократии, не гуманитарные интервенции, за которыми оказываются военные акции, гибель сотен тысяч людей или уже за миллион, как в Ираке, где продвигали демократию. Это не хаотизация, как в Ливии, не ИГИЛ, как в Сирии и Ираке, не разоренный Афганистан. Это совершенно другое. Это система ценностей, в которой на первом месте стоит примат международного права, центральная роль Организации Объединенных Наций и ее Совета Безопасности в разрешении международных конфликтов.

США буквально взбесились в связи с Крымом, прежде всего потому, что мы впервые проинтерпретировали, что такое международное право. До этого только США считали себя вправе интерпретировать международное право. Это ценность суверенитета, способность принимать решения внутри и вовне государства самим, а не с помощью подсказок извне. Например, со стороны Международного валютного фонда, США и Брюсселя, где сосредоточено до 70% суверенитета каждой страны Евросоюза. 70% решений принимается в Брюсселе, а не в Варшаве, Берлине или Париже.

Суверенитет — это возможность строить свою политику как раз на демократических принципах. То есть в соответствии с интересами и чаяниями собственного народа, а не так, как продиктуют зарубежные некоммерческие организации. Как раз демократия заключается в том, чтобы избавить политический процесс от давления со стороны тех сил, которые не представляют российский народ, которые представляют чужие интересы. И когда мы ограничиваем деятельность НКО, на самом деле не ограничиваем демократию.

Мы защищаем возможности для реализации нормального демократического процесса в соответствии с волеизъявлением большинства собственного народа. А НКО выражают интересы американского народа и Центрального разведывательного управления, которое стоит за большинством этих некоммерческих организаций.

Мы выступаем за ценности невмешательства во внутренние дела других стран и за возможность строить политику в соответствии с собственными национальными интересами, национальными традициями. Строить так, как мы видим мир, как видели его наши предки, как видит мир культура, наша — православная, китайская — конфуцианская, индийская — индуистская, бразильская или южноафриканская. В Южной Африке даже внешнеполитическая концепция называется дипломатией убунту, что в переводе на русский язык звучит как соборность, принадлежность человека, индивидуума к общему. В отличие от Запада, который исповедует агрессивный индивидуализм.

Когда британцу кто-то возражает, он повышает голос. Он не слушает ваши аргументы, он просто повышает голос и дальше начинает орать. Это и есть политика Запада. То есть они не воспринимают другую сторону, они не воспринимают никого за пределами англосаксонского мира как людей, к которым надо относиться, как к равным. Нет, надо просто повысить голос, ввести санкции, устроить давление, приблизить базы к границам.

Конец ознакомительного фрагмента.