Тот, кто не отбрасывает тени

Росс МакКензи, 2020

Ларабелль Фокс боялась рассказов про Вечноночь, про древнюю тьму с Востока. Но спрятаться от них в сиротском приюте было негде…. Когда ей в руки случайно попадает таинственная шкатулка с заводной птичкой внутри, девочка хочет, конечно, продать её подороже. Откуда же ей было знать, что внутри спрятано мощное заклинание, за которым тут же начнётся охота. Джек-без-Тени готов на всё ради этого сокровища. А Ларе предстоит выяснить невероятную правду о своём происхождении и столкнуться с той самой Вечноночью, вырвавшейся на свободу!

Шепот книг

Дождь все лил и лил.

— Это вообще нормально?! Чтобы летом — и постоянно такая гнусная погода!

— Упаси Владычица Свет! На улице Канатчиков вода по колено!

— Это небось ведьмины проклятые подстроили! Они нас прокляли, вот что я тебе скажу!

— Король должен что-то с этим сделать! Какого ведьмина держать целую армию Белых ведунов, если он их, к ведьминой матери, вообще не использует!

Подобные разговорчики звучали то там, то тут в трущобных кварталах. Всегда одно и то же, верно? Всякий раз, когда случалось что-нибудь, чему народ не видел простого объяснения, виноваты, конечно, оказывались ведьмины из-за моря, из Западной Ведунии.

Случилась засуха, урожай погиб… Кто виноват? Конечно же ведьмины!

Зима выдалась необыкновенно холодная, так что река замерзла… Это ведьминское проклятие, не иначе!

Собака взбесилась, бросается на людей с пеной на морде… Это ведьмин мимо проходил и к ней прикоснулся!

И так далее и тому подобное.

Лара всегда считала, что это чушь. Война ведь закончилась вон сколько веков назад, разве нет? И даже если бы оставшимся ведьминам вздумалось напасть на королевство, они бы придумали что-нибудь похуже, чем заражать бешенством дурацких дворняг или наводить всем надоевшие летние дожди.

Однако никак не отменишь того, что бесконечный дождь и правда ужасно достал и мешал жить. Невозможно было толком заниматься сталкерством — вода в трубах поднялась до критического уровня. Так что Лара просто болталась по улицам Королевской Гавани в поисках еды и новых возможностей — а возможностей в городе, где столько народа, темных уголков и кривых переулков, всегда было предостаточно. Иногда удача приходила в виде свежеиспеченного мясного пирога, который хозяйка поставила остужаться на окошко, а то — в виде блеснувшей под ногами монетки… или не под ногами, а в чьем-нибудь кармане, владелец которого не слишком внимателен. В этот день удача появилась в виде ссоры у лотка торговки фруктами.

— А я говорю, что гнилые у вас яблоки!

— Гнилые?! Да как вы смеете, сударыня!

— Верните мне мои деньги!

— Ха! Вы слышали, что она сказала? Верните деньги, ишь чего!

Пока женщины кричали друг на друга, Лара незримо проскользнула между ними, быстрая, как змейка, и ухватила с прилавка два крупных сияющих яблока. Одно она прикончила еще на бегу — вместе с огрызком и семечками, и облизала сок с губ и с пальцев. Дождь казался сплошной пеленой падающей сверху воды, его тяжелые капли рикошетили от мостовой, и Лара, чтобы укрыться от него, нырнула под брюхо стоявшего неподвижно железносерда. Волшебный конь был достаточно широким, чтобы послужить укрытием, и Лара немного отдохнула под ним, слушая щелканье и тиканье механизмов внутри него.

— Эй! А ну живо вылезай оттуда!

Это возничий заметил девчонку и попытался отвесить ей пинка, но она увернулась, наградила его отборным длинным ругательством и умчалась вверх по улице, прикрывая лицо от хлещущих струй. Когда медальон на ее груди неожиданно начал вибрировать, она остановилась так резко, что в нее на ходу врезалась какая-то старушка и едва не сбила ее с ног, крепко выругав.

Лара сильнее стиснула медальон под одеждой: он пульсировал и гудел неведомой энергией. Тихая шепчущая музыка завибрировала в воздухе — и шок оказался на пределе терпения Лары. Казалось, что шепот исходит от двери ближайшей лавочки, и Лара сделала неуверенный шаг в ее сторону. Вибрация медальона усилилась. Он словно бы говорил с ней таким образом, направлял ее, подобно компасу.

«Слушай его», — сказала тогда бабушка.

Ларой овладела острая жажда войти, стоило ей взяться за дверную ручку. Она толкнула дверь и тихо проскользнула внутрь. Дверь за ней закрылась, отрезая уличный шум: девочку накрыло тишиной, запахом пыли, старой бумаги и кожаных переплетов.

Лавочка оказалась книжной.

Похоже, Ларе повезло — за прилавком никого не было. Никакого надутого торговца, который мог бы выставить прочь девчонку без гроша в кармане. Так что она слегка обтряхнула мокрую одежду и волосы и начала с огромным любопытством осматриваться. Все это время в ее голове не умолкало тихое, хрустально-чистое пение медальона. Никогда еще Ларе не случалось побывать в книжной лавке — да и с чего бы вдруг ее туда занесло? Книги ведь не съешь и не выпьешь. А сейчас ее пальцы с нежностью гладили корешки — воспоминание вернуло ее в приют мисс Рэтчет, она снова оказалась в школьном классе, усердно выписывая буквы алфавита на грифельной дощечке куском мела…

А… Б… В… Г… Д…

«По-твоему, эта жалкая закорючка похожа на Д, Фокс? Ну-ка вытяни руку!»

ВЖИК! Пальцы обжигает удар розги.

«Вздумаешь разреветься — получишь еще раз, и покрепче! А теперь живо стерла свои каракули и написала еще раз, как следует!»

Усилием воли Лара изгнала из памяти эту картинку, стерла со лба выступивший пот — и осознала, что ее трясет. Она вытащила из-за ворота медальон и поднесла к глазам, вглядываясь в него в тусклом свете, проникавшем через окошко. Он лег ей в ладонь, продолжая вибрировать, как будто внутри у него сидело живое насекомое, и звучать.

Следуя за мелодией, Лара пошла вдоль книжных полок, и напротив одного из стеллажей медальон вдруг дернулся у нее на ладони, слегка подпрыгнул. Лара перевела взгляд на полки и увидела среди прочих книгу, которая тоже дрожала и пульсировала. Девочка невольно отступила на полшага: часть ее была перепугана, стремилась бежать отсюда со всех ног. Но другая ее часть была сильнее. Лара протянула руку и тронула корешок книги.

А потом сомкнула на нем пальцы.

Щелк!

Лара отдернула руку, и книга резко втянулась на прежнее место. А потом стало происходить нечто невообразимое: книжный шкаф с низким гудением начал уходить вниз, втягиваться в пол, пока его верхушка не сравнялась с половицами. На месте, где он только что стоял, открылось отверстие в стене, а за ним обнаружилась еще одна комната, полная опять-таки стеллажей с книгами. Книги не только стояли на полках — с пола поднимались их высокие пыльные стопки. Шепот усилился, и Лара поняла, что он исходит от книг из тайника. Она смотрела на них расширенными глазами. Что это вообще такое? Ведьминская магия?

— Чем могу тебе помочь, милочка?

Лара только что была совершенно одна. Она была в этом уверена. Но теперь рядом с ней будто ниоткуда возникла женщина. Средних лет, розовощекая, с густыми каштановыми волосами, уложенными в плотную прическу и там и тут тронутыми сединой. Одета она была в странное вязаное платье из разноцветных сшитых друг с другом квадратов. В углу ее рта дымилась сигара. К изумлению Лары, которая ожидала, что хозяйка разгневается, увидев незнакомую промокшую девчонку шарящейся у нее в лавке, женщина вовсе не казалась сердитой. Скорее любопытной. Взгляд ее улыбающихся глаз остановился на медальоне, и она склонила голову набок.

— Какая красивая вещица. Где ты ее взяла?

— Я… э… извините, — промямлила Лара. — Я нечаянно. В смысле я зашла сюда нечаянно, немного заблудилась.

Женщина внимательно смотрела на нее.

— Ты в этом уверена, милочка?

— Да. Извините. Мне надо идти. Я уже ухожу.

Лара быстро проскочила мимо женщины, сжимая медальон в кулаке, и выбежала из лавки наружу, под льющийся дождь. Ливень ничуть не ослабел, но теперь удары его хлестких струй не особо заботили Лару — ее разум был далеко отсюда, смятенный и пораженный, а в голове все еще звучал шепот книг.

На улице Игольщиков она чуть не упала, налетев на тетку — сборщицу мусора: та присела на корточки посреди мостовой, чтобы подобрать и затолкать в свое ведро лошадиную подкову.

— Осторожней! Куда прешь, ведьмино отродье, смотри под ноги!

Лара помчалась дальше, подняв воротник, кое-как прикрывавший от дождя, свернула с улицы Игольщиков в переулок, пробежала кузницу и лавку медника. В воздухе вибрировал оглушительный свисток паровоза. Лара проскользнула в арочный проход, выводивший к Железнодорожной улице, миновала одно из уродливых кирпичных зданий фабрики, где Белые ведуны изготавливали свои заклятия. Из труб фабрики валил в небо грязно-серый дым.

Из ворот фабрики вышли двое Белых ведунов в белых робах со слегка обгоревшими рукавами — работали у огненных котлов. Лара на миг остановилась, не в силах оторвать взгляда от их бесстрастных восковых лиц. Они всегда ее завораживали. Она слышала, что ведунов сразу после рождения подвергают могущественной жуткой магической процедуре, забирая у них души ради блага королевства.

Детей королевства с ранних лет учили, что магия опасна, что ни в коем случае нельзя с ней связываться. Даже если на улице под ногами подвернется потерянный кем-то флакончик с заклятием, ни за что нельзя его трогать. Это может привести к жутким последствиям. И даже если магия по случайности тебя не убьет, это непременно сделают старшие, если узнают, что ты к ней прикасался.

Магии надлежало бояться, а раз так, то следовало бояться и этих магических существ — Белых ведунов, волшебников, лишенных душ, верно же? Так-то оно так…

Да не так.

Лара никогда не боялась ведунов. А сейчас и подавно испытывала безотчетное желание заговорить с ними, расспросить о магии, о своем медальоне. Глядя на ведунов, она впервые в жизни ощутила, что магический мир — это сверкающая паутина, в которую она, возможно, уже угодила.

Когда ведуны удалились, Лара продолжила свой путь и в какой-то момент поняла, что она, сама того не ведая, идет прямо к докам. Звуки порта: смех и грубая ругань моряков, скрип паровых кранов, низкие гудки баржей, шум двигателей — все это заполняло воздух, отдавалось эхом над водой.

Тем временем дождь начал утихать, переходя в легкую морось. Лара распрямила плечи, глубоко вдохнула портовый воздух.

Она так любила здешний запах! На самом деле добрую тысячу запахов, смешивавшихся в неповторимый и ни с чем не сравнимый аромат. Деревянные корабли привозили с другого края Серебряного Королевства удивительные пряности, перец и корицу, и молотые плоды Лунного дерева, и их запахи мешались с прочими, исходившими от товаров с других судов, — с теплым ароматом драконьего дыхания, который корабли из металла привозили с дальнего Севера, с жаром огневиски, которое доставляли с Юга, с солоноватым запахом водорослей и воды самой Якорной реки.

Девочка брела среди ящиков с углем и с морскими звездами, бочек с драконьим дыханием и виски — и тут снова почувствовала на груди вибрацию медальона, будто пчела забила крылышками. И среди звуков порта — среди окликов, лязга, гудков — опять послышалась нежная хрустальная мелодия.

Может, у Лары просто крыша поехала? Она могла надышаться в канализации ядовитых испарений, например. Или нечаянно влететь там в облако ведьминской магии, которая постепенно сгноила бы ее мозги.

Что бы это ни было — игнорировать его не получалось. Музыка отчасти исходила из медальона, и Лара огляделась, пытаясь понять, слышит ли ее кто-нибудь еще, но грузчики доков продолжали заниматься своими делами — либо ничего не слышали, либо не обращали внимания.

А второй источник музыки находился вовне, где-то неподалеку.

Лара попыталась усилием слуха отсечь прочие звуки и сосредоточиться и обнаружила, что она слышит мелодию не только ушами, а какой-то глубинной частью себя, которую она не могла никак определить и описать. Звук словно бы отзывался у нее в груди, объял ее сердце и пульсировал вместе с ним. Она подошла к берегу, глядя на ряды кораблей, чьи двигатели выдыхали пар. Взгляд ее остановился на маленьком и ничем не примечательном суденышке, на борту которого было золотой краской выведено название — «Стрекоза». Вибрация медальона усилилась.

Лара подошла к судну. Окинула его взглядом — команды на борту вроде бы не было. Это совершенно естественно — дождавшись окончания разгрузки, любые моряки будут рады немедленно отправиться в город, по тавернам, а не торчать и дальше на палубе.

Рука Лары все еще сжимала медальон. Она смотрела на кораблик долго-долго… потом подошла к перекинутому на него трапу. Потом ступила на трап одной ногой…

Что же она такое делает? Это безумие! Ее в любой момент могут заметить и поймать!

Медальон тем временем вибрировал все сильнее, пел все громче, побуждая, заставляя, зовя идти вперед. Музыка его стала, похоже, еще яснее и чище. В голове Лары звучали снова и снова слова бабушки:

«Медальон… Он все еще у тебя? Храни его и никому не отдавай… И слушай его!.. Слушай его…»

Может быть, сейчас он пытался с ней говорить на своем языке. Хотел сообщить ей, что на борту хранится нечто очень для нее важное… Это ведь медальон, похоже, привел ее в книжную лавку — но зачем?..

Конечно, все эти мысли пахли совершеннейшим безумием. Но этот пульсирующий зуд, это напряжение в груди были совершенно реальными: что-то мощно призывало часть ее, ту часть, которую она никак не могла обозначить и определить. В последний раз оглядевшись на доки, где кипела обычная портовая работа, Лара убедилась, что никто не смотрит в ее сторону, и, сделав глубокий вдох, быстро промчалась по трапу.